ской службѣ прй императорахъ АлександрѣІ и Николаѣ I, и постоянно слѣдившій за успѣхами электро-магнитныхъ телеграфовъ, съ своей стороны сдѣлалъ вѣкоторыя, далёко не мало
важныя прощенія въ извѣстныхъ тогда аппаратахъ. Результаты, до которыхъ дошёлъ онъ въ своихъ изслѣдованіяхъ выразились въ довольно простомъ аппаратѣ, устроенномъ имъ въ 1832 году. Этотъ учёный дѣлалъ свои опыты въ присутствіи импера
торовъ Александра I и Николая I, но однако не могъ побѣдить всѣхъ затрудненій, которыя представлялись ему на практикѣ, въ приложеніи его методы къ дѣлу въ большомъ видѣ. Новая эпоха въ дѣлѣ электромагнитнаго телеграфа началась въ 1833году, когда Гауссъ и Веберъ примѣнили къ дѣлу свои опыты. Про
волоки Вебера тянулись по крышамъ домовъ въ Гёттингенѣ и дѣйствовали хорошо. Затѣмъ въ 1858 г. производилъ свои опыты Штейнгель по линіи желѣзной дороги жежду Нюрнбергомъ и Фуртомъ, но окончательное примѣненіе къ дѣлу всѣхъ науч
ныхъ результатовъ досталось на долю англичанъ. Неутомимые опыты Ватстона, его свѣтлый, чисто практическій взглядъ не дѣло быстро подвинулъ задачу къ разрѣшенію. Первый телеграфъ открытъ былъ имъ въ 1837 году по линіи желѣзной дороги между Лондономъ и Бирмингемомъ, хотя въ тоже время научныя изслѣдованія Гаусса, Вебера и Штейвгеля въ Германіи доходили уже до лучшихъ результатовъ, чѣмъ та система, кото
рой слѣдовалъ Ватстонъ. Вскорѣ телеграфы стали мало-по-малу распространяться, но устройство ихъ обходилось очень дорого
Каждая англійская мнля (1Ѵ„ версты) по системѣ Ватстона и Кука обходилась въ 250 или 300 ф. стерл , что на наши деньги составитъ приблизительно отъ 1750, до 2000 рублей.
Въ 1840 году Ватстонъ, при помощи своихъ собственныхъ опытовъ и изслѣдованій другихъ учёныхъ, дошёлъ до болѣе удачвыхъ результатовъ и съ этнхъ поръ электро-магнигвые телеграфы стали распространяться повсюду; сначала въ Англіи, затѣмъ и въ другихъ странахъ. Понятно, что дѣло ещё не кончено, и телеграфы постоянно совершенствуются. Первоклас
сные учёные постоянно занимались и занимаются этимъ дѣломъ, такъ что съ І840 года сдѣлано уже очень многое.
Такимъ-образомъ постепенно, небольшими шагами подвигалось вперёдъ чисто международное дѣло, участіе въ которомъ принимали всѣ образованные націи Европы. На нашу часть вы
пала и здѣсь, какъ почти во всёмъ другомъ, иная задача. Намъ не надо было ни изобрѣтать, ни изслѣдовать, ни ошибаться тысячу разъ, ни падать духомъ и разочаровываться, чтобъ сиова по
дыматься съ гордостью, свойственною человѣку; намъ нужно было пожать посѣянное и примѣнить къ условіямъ своей страны, своей обставовки то, что выработала Европа. Всякій знаетъ, что та
кое собираніе и приложеніе къ дѣлу намъ не всегда удавалось;
всякій знаетъ, что чужіе плоды отъ разныхъ мѣстныхъ вліяній являлись у насъ нерѣдко кислыми и здоровая для другихъ пи
ща оказывалась нездоровою для нашихъ желудковъ. Кто виноватъ? Что виновато? Не у мѣста рѣшать здѣсь эти вопросы, но сознаемся всётаки, что ве слѣдъ намъ очень гордиться результатами передъ тѣми, чьи неутомимая работа и благородная настойчивость начали дѣло съ перваго камня и довели его при все
возможныхъ препятствіяхъ до крышн. Повторяемъ однако, что не легко и у насъ прилагать къ дѣлу что бы то ни было. И ие потому не легко, чтобы не было у насъ денегъ, лѣсу, желѣза, мастеровыхъ. Нѣтъ, трудность зависитъ отъ другихъ, бо
лѣе общихъ причинъ й вотъ усилія къ устраненію этихъ-то
именно причинъ составляютъ чуть ли не самое трудное дѣло всякаго начинанія. Наше общество понимаетъ это и по
тому то тѣмъ болѣе считаетъ себя обязаннымъ тому или другому дѣятелю, чѣмъ сильнѣе приходилось отстранять именно
эти коренвыя препятствія, составляющія главную трудность ие одного, какого либо дѣла, а вообще всѣхъ. Не трудво сдѣлать
ся юристомъ, механикомъ, строителемъ, лекаремъ, не трудно устроить канцелярію, больницу; но сколько нужно энергіи, не
утомимой дѣятельности для того, чтобъ въ этой канцеляріи я больницѣ не проявились недостатки общіе многимъ другимъ уч
режденіямъ. Правда, телеграфы начали у насъ развиваться въ болѣе счастливое время, чѣмъ прежде; бюрократическія условія, которыя такъ часто вредили многому, недостаточность жалованья, крѣпостной трудъ, отношенія къ публикѣ всякихъ офиціальныхъ лицъ, приставленныхъ къ дѣлу,—всё это мало-по-мало улуч
шается, но нельзя забывать, съ другой стороны, что въ тоже время подвялась въ своёмъ мнѣніи о себѣ и самая публика, что требованія ея не тѣ, что прежде и что тоже самое, что десять лѣтъ назадъ считалось хорошимъ, годнымъ и учтивымъ, теперь считается менѣе хорошимъ, менѣе годнымъ, менѣе учтивымъ. Не въ томъ главвое дѣло улучшилось ли у насъ что либо въ послѣднее время,—въ этомъ никто и ие сомнѣвается,—но въ томъ, чтобъ съ обѣихъ сторонъ шли не то, чтобы одинаково скоро, а такъ, чтобы общество, поднимаясь мало-по-малу,
видѣло, что всё окружающее его, не входящее въ его сферу, ростётъ еще сильнѣе и чтобы такимъ - образомъ перевѣсъ баланса приходился бы не ва сторону общества; чтобы такимъ образомъ не только измѣнялось бы самое дѣло, во измѣнялось бы къ лучшему и самое отношеніе этого дѣла къ обществу. Вотъ почему теперь нельзя уже останавливаться, нельзя удовольствоваться, нельзя почить иа
лаврахъ, нельзя сказать: дѣло кончено; а между тѣмъ прежде можно было остановиться, можно было удоволь
ствоваться сдѣланнымъ. Вотъ въ этомъ то и трудъ, въ этомъ то и задача современныхъ дѣятелей по всѣмъ частямъ и скажемъ прямо—задача очень трудная. Задача эта усложняется ещё тѣмъ, что у насъ совсѣмъ другой путь почти во всякомъ дѣлѣ, чѣмъ за границей. Тамъ дѣлаются пзслѣдовавія, опыты, прилагаются ещё совсѣмъ свѣжіе, такъ сказать, зелёные резуль
таты къ дѣлу; проволоки тянутся по крышамъ домовъ, неладится, не клеится, и всякій смотритъ снисходительно, потому что всё это вово, всё это только ещё опытъ. Это путь естествен
ный, путь отъ начала къ результату; намъ до-сихъ-поръ приходилось идти отъ результата къ началу. Мы брали готовое дѣло, пробовали прилагать его къ практикѣ, и тутъ только ока
зывалось, что нѣтъ умѣнья, нѣтъ достаточно образованности, что недостаточенъ контроль, что тотъ или другой дѣятель мѣшаетъ дѣлу неумѣстнымъ сознаніемъ какого нибудь своего чи
новнаго достоинства; однимъ словомъ, открывалось множество ненредвидѣнныхъ препятствій, которыя вужно было побѣждать. За границей нововведенія выходили прямо изъ потребности—какъ результатъ народнаго развитія; у насъ нововведенія служили очень часто показателемъ, что необходимо измѣнить и то, н другое, и третье, вовсе некасающееся прямо до новаго дѣла,
во однако обусловливающее и успѣхъ его, и полное довѣріе къ нему. У насъ брали дѣло готовое, устраивали какъ нельзя лучше всё, что можно было устроить при помощи денегъ, которыхъ у васъ не жалѣли; бывали у насъ и прекрасные домы, и прекра
сные залы, и сады, и тѣмъ рѣзче бросалось въ глаза, какъ противоположность, неумѣнье, нерадивость, промедленія, началь
ническое отношеніе къ публикѣ и множество тому подобнаго. ісли нуженъ примѣръ, мы укажемъ на наши акціонерныя общества. За границей начиналось дѣло по немногу; предпрія
тіе мало-по-малу приносило доходъ , на этотъ доходъ дѣлались улучшенія и такъ шло всё дальше, да дальше,
онкій наблюдатель, дѣдушка Крыловъ, ловко подмѣтилъ ходъ
важныя прощенія въ извѣстныхъ тогда аппаратахъ. Результаты, до которыхъ дошёлъ онъ въ своихъ изслѣдованіяхъ выразились въ довольно простомъ аппаратѣ, устроенномъ имъ въ 1832 году. Этотъ учёный дѣлалъ свои опыты въ присутствіи импера
торовъ Александра I и Николая I, но однако не могъ побѣдить всѣхъ затрудненій, которыя представлялись ему на практикѣ, въ приложеніи его методы къ дѣлу въ большомъ видѣ. Новая эпоха въ дѣлѣ электромагнитнаго телеграфа началась въ 1833году, когда Гауссъ и Веберъ примѣнили къ дѣлу свои опыты. Про
волоки Вебера тянулись по крышамъ домовъ въ Гёттингенѣ и дѣйствовали хорошо. Затѣмъ въ 1858 г. производилъ свои опыты Штейнгель по линіи желѣзной дороги жежду Нюрнбергомъ и Фуртомъ, но окончательное примѣненіе къ дѣлу всѣхъ науч
ныхъ результатовъ досталось на долю англичанъ. Неутомимые опыты Ватстона, его свѣтлый, чисто практическій взглядъ не дѣло быстро подвинулъ задачу къ разрѣшенію. Первый телеграфъ открытъ былъ имъ въ 1837 году по линіи желѣзной дороги между Лондономъ и Бирмингемомъ, хотя въ тоже время научныя изслѣдованія Гаусса, Вебера и Штейвгеля въ Германіи доходили уже до лучшихъ результатовъ, чѣмъ та система, кото
рой слѣдовалъ Ватстонъ. Вскорѣ телеграфы стали мало-по-малу распространяться, но устройство ихъ обходилось очень дорого
Каждая англійская мнля (1Ѵ„ версты) по системѣ Ватстона и Кука обходилась въ 250 или 300 ф. стерл , что на наши деньги составитъ приблизительно отъ 1750, до 2000 рублей.
Въ 1840 году Ватстонъ, при помощи своихъ собственныхъ опытовъ и изслѣдованій другихъ учёныхъ, дошёлъ до болѣе удачвыхъ результатовъ и съ этнхъ поръ электро-магнигвые телеграфы стали распространяться повсюду; сначала въ Англіи, затѣмъ и въ другихъ странахъ. Понятно, что дѣло ещё не кончено, и телеграфы постоянно совершенствуются. Первоклас
сные учёные постоянно занимались и занимаются этимъ дѣломъ, такъ что съ І840 года сдѣлано уже очень многое.
Такимъ-образомъ постепенно, небольшими шагами подвигалось вперёдъ чисто международное дѣло, участіе въ которомъ принимали всѣ образованные націи Европы. На нашу часть вы
пала и здѣсь, какъ почти во всёмъ другомъ, иная задача. Намъ не надо было ни изобрѣтать, ни изслѣдовать, ни ошибаться тысячу разъ, ни падать духомъ и разочаровываться, чтобъ сиова по
дыматься съ гордостью, свойственною человѣку; намъ нужно было пожать посѣянное и примѣнить къ условіямъ своей страны, своей обставовки то, что выработала Европа. Всякій знаетъ, что та
кое собираніе и приложеніе къ дѣлу намъ не всегда удавалось;
всякій знаетъ, что чужіе плоды отъ разныхъ мѣстныхъ вліяній являлись у насъ нерѣдко кислыми и здоровая для другихъ пи
ща оказывалась нездоровою для нашихъ желудковъ. Кто виноватъ? Что виновато? Не у мѣста рѣшать здѣсь эти вопросы, но сознаемся всётаки, что ве слѣдъ намъ очень гордиться результатами передъ тѣми, чьи неутомимая работа и благородная настойчивость начали дѣло съ перваго камня и довели его при все
возможныхъ препятствіяхъ до крышн. Повторяемъ однако, что не легко и у насъ прилагать къ дѣлу что бы то ни было. И ие потому не легко, чтобы не было у насъ денегъ, лѣсу, желѣза, мастеровыхъ. Нѣтъ, трудность зависитъ отъ другихъ, бо
лѣе общихъ причинъ й вотъ усилія къ устраненію этихъ-то
именно причинъ составляютъ чуть ли не самое трудное дѣло всякаго начинанія. Наше общество понимаетъ это и по
тому то тѣмъ болѣе считаетъ себя обязаннымъ тому или другому дѣятелю, чѣмъ сильнѣе приходилось отстранять именно
эти коренвыя препятствія, составляющія главную трудность ие одного, какого либо дѣла, а вообще всѣхъ. Не трудво сдѣлать
ся юристомъ, механикомъ, строителемъ, лекаремъ, не трудно устроить канцелярію, больницу; но сколько нужно энергіи, не
утомимой дѣятельности для того, чтобъ въ этой канцеляріи я больницѣ не проявились недостатки общіе многимъ другимъ уч
режденіямъ. Правда, телеграфы начали у насъ развиваться въ болѣе счастливое время, чѣмъ прежде; бюрократическія условія, которыя такъ часто вредили многому, недостаточность жалованья, крѣпостной трудъ, отношенія къ публикѣ всякихъ офиціальныхъ лицъ, приставленныхъ къ дѣлу,—всё это мало-по-мало улуч
шается, но нельзя забывать, съ другой стороны, что въ тоже время подвялась въ своёмъ мнѣніи о себѣ и самая публика, что требованія ея не тѣ, что прежде и что тоже самое, что десять лѣтъ назадъ считалось хорошимъ, годнымъ и учтивымъ, теперь считается менѣе хорошимъ, менѣе годнымъ, менѣе учтивымъ. Не въ томъ главвое дѣло улучшилось ли у насъ что либо въ послѣднее время,—въ этомъ никто и ие сомнѣвается,—но въ томъ, чтобъ съ обѣихъ сторонъ шли не то, чтобы одинаково скоро, а такъ, чтобы общество, поднимаясь мало-по-малу,
видѣло, что всё окружающее его, не входящее въ его сферу, ростётъ еще сильнѣе и чтобы такимъ - образомъ перевѣсъ баланса приходился бы не ва сторону общества; чтобы такимъ образомъ не только измѣнялось бы самое дѣло, во измѣнялось бы къ лучшему и самое отношеніе этого дѣла къ обществу. Вотъ почему теперь нельзя уже останавливаться, нельзя удовольствоваться, нельзя почить иа
лаврахъ, нельзя сказать: дѣло кончено; а между тѣмъ прежде можно было остановиться, можно было удоволь
ствоваться сдѣланнымъ. Вотъ въ этомъ то и трудъ, въ этомъ то и задача современныхъ дѣятелей по всѣмъ частямъ и скажемъ прямо—задача очень трудная. Задача эта усложняется ещё тѣмъ, что у насъ совсѣмъ другой путь почти во всякомъ дѣлѣ, чѣмъ за границей. Тамъ дѣлаются пзслѣдовавія, опыты, прилагаются ещё совсѣмъ свѣжіе, такъ сказать, зелёные резуль
таты къ дѣлу; проволоки тянутся по крышамъ домовъ, неладится, не клеится, и всякій смотритъ снисходительно, потому что всё это вово, всё это только ещё опытъ. Это путь естествен
ный, путь отъ начала къ результату; намъ до-сихъ-поръ приходилось идти отъ результата къ началу. Мы брали готовое дѣло, пробовали прилагать его къ практикѣ, и тутъ только ока
зывалось, что нѣтъ умѣнья, нѣтъ достаточно образованности, что недостаточенъ контроль, что тотъ или другой дѣятель мѣшаетъ дѣлу неумѣстнымъ сознаніемъ какого нибудь своего чи
новнаго достоинства; однимъ словомъ, открывалось множество ненредвидѣнныхъ препятствій, которыя вужно было побѣждать. За границей нововведенія выходили прямо изъ потребности—какъ результатъ народнаго развитія; у насъ нововведенія служили очень часто показателемъ, что необходимо измѣнить и то, н другое, и третье, вовсе некасающееся прямо до новаго дѣла,
во однако обусловливающее и успѣхъ его, и полное довѣріе къ нему. У насъ брали дѣло готовое, устраивали какъ нельзя лучше всё, что можно было устроить при помощи денегъ, которыхъ у васъ не жалѣли; бывали у насъ и прекрасные домы, и прекра
сные залы, и сады, и тѣмъ рѣзче бросалось въ глаза, какъ противоположность, неумѣнье, нерадивость, промедленія, началь
ническое отношеніе къ публикѣ и множество тому подобнаго. ісли нуженъ примѣръ, мы укажемъ на наши акціонерныя общества. За границей начиналось дѣло по немногу; предпрія
тіе мало-по-малу приносило доходъ , на этотъ доходъ дѣлались улучшенія и такъ шло всё дальше, да дальше,
онкій наблюдатель, дѣдушка Крыловъ, ловко подмѣтилъ ходъ