5
румянятъ совсъмъ съ помощью Сансона». Сансонъ былъ парижскій палачъ, мемуары котораго недавно появились въ свътъ. Другое же примъчаніе, находившееся подъ ре- кламою мадамъ Букенъ, гласило: «Повъсить на фонаръ ма- дамъ Букенъ».
въ Парижь. На стънахъ этой комнаты висятъ гравюры, представляющія сцены изъ римской исторіи. Между этими гравюрами развъшены отдъльные чертежи зданій, рисунки машинъ для поднятія тяжестей и т. п., а также и раз- ные ремесленные инструменты. Комната эта принадлежитч. столяру Дюпле, другу и хозяину Робеспьера, который на этотъ день выпросилъ ее себъ, дабы превратить её въ салонъ. Слова эти свучатъ какъ-то странно, а между тъмъ на дъль было такъ. Ужасный человъкъпригласилъ къ себъ цълое общество, которое, состоя изъ самыхъ различныхъ элементовъ, должно было явиться ко льву въ его берлогу. Тамъ видны были художники и солдаты, купцы и адвокаты. Дантонъ, Герберъ съ своими женами, Барреръ, Тальенъ, Камбасересъ. были приглашены на этотъ вечеръ, большею частію уже отмъченные смертель- ною печатью, наложенною на нихъ ихъ ужаснымъ хозя- иномъ. Не прошло и нъскольькихъ мъсяцевъ, какъ уже половина его гостей кончила жизнь подъ рукою Сансона. Въ углу комнаты сидълъ у свъчи одинъ изъ красивъй- шихъ мужчинъ, съ наружностью восхитительною, пре- красная модель для живописца. И этотъ красивый чело- въвъ съ очаровательною наружностію былъ еще ужаснъе, былъ еще страшнъе, чъмъ самъ Робеспьеръ, это былъ Антуанъ Сенъ-Жюстъ. Всегла задумчивый, всегда что нибудь замышляющій, Сенъплостъ ожидалъ только случая, чтобы обратить вниманіе на прекрасныхъ женъ Дантона, Гербера и Де- мулена: гибель же ихъ мужей онъ уже ръшилъ. Робеспь- ера и Камилла Демулена не было еще въ комнать. Пожа- луй, подумаютъ, что это собраніе было созвано для об- сужденія какого нибудь важнаго для республики предпрія- тія. Ничуть не бывало: Робеспьеръ пригласилъ къ себъ гостей потому, что Камиллъ Демуленъ хотълъ прочесть написанную имъ піэсу. Чтобы произнесть приговоръ надъ піэсою Демулена, диктаторъ пригласилъ къ себъ это избранное общество,
Писанная афиша заключала въ себъ слъдующее объяв- леніе: «Завтра въ циркъ будетъ представлена комическая «сцена: какъ портной Рольоне хочетъ вльзть на ло- «шадь. Зрители отлично позабавятся.» Эта сцена была сатирою на Робеспьера, который очень жалълъ, что не умълъ ъздить верхомъ, и поэтому сталъ брать уроки вер- ховой ъзды, но, послъ нъсколькихъ тщетныхъ попытокъ състь на лошадь, принужденъ былъ совершенно отказать- ся отъ верховой ъзды.
При такихъ волненіяхъ, нападкахъ, угрозахъ и требо- ваніяхъ, актеры давали свои представленія, не зная, удаст- ся ли имъ доиграть піэсу до конца, потому что неръдко случалось, что въ аптрактъ между двумя актами одинъ изъ нихъ арестовывался. О такомъ происшествіи режис- серъ сообщалъ публикъ и подобное извъщеніе принима- лось ею на половину съ рукоплесканіями, на половину съ свистками, смотря потому, кто сочувствовалъ аресту и кто ему не сочувствовалъ.
Но при всемъ томъ самъ конвентъ держалъ актеровъ часто нужны для того, чтобы въ чести. играть піэсы для прославленія республики. Кромъ того, многіе члены правленія въ свободные часы занимались сочиненіемъ драматическихъ піэсъ и, дорожа ихъ хоро- шимъ исполненіемъ на сценъ, протежировали актерамъ. Калло д Эрбуа, самъ бывшій прежде актеромъ, Камиллъ Демуленъ Геберъ, Тальенъ испытывали свои силы на автор- скомъ поприщь. Рядомъ съ самыми возмутительными, пе- реполненными всевозможными ужасами піэсами, являлись піэсы, воспъвавшія кроткія, нъжныя чувства піесы съ подобными заглавіями, какъ напр. Увтьичанная добро- дьтель, Награда за благородство души, Добрая дн- вушка изъ Лангедока.
Въ срединъ большой комнаты помъщался художествен- ный ареопагъ. Въ немъ можно было видъть Тальму, Дюгазона, Монселя и г-жу Дегарсенъ, актрису «Театра свободы и равенства». Далье можно было видъть вели- каго живописца Давида; нъсколько человъкъ въ мунди- рахъ національной стражи живо болтали между собою; но не должны были курить, потому что Робеспьеръ былъ врагъ табачнаго дыма и не допускалъ къ себъ въ домъ кури- тельной трубки.
Въ это кровавое время явились также совершенно не- винныя небольшія піэсы и между ними была играна еще и до сихъ поръ остающаяся на репертуаръ нъмецкихъ теа- тровъ и лююбимая публикою хорошенькая піэса Это быль я, происхожденіе которой французское и которая тоже была написана во время терроризма. Она первоначально называлась Оправданная служанка. Это желаніе имъвшихъ власть въ ту эпоху блистать авторскою славою-ставило актеровъ, какъ говорятъ, до- вольно часто въ опасное положеніе, и эта опасность еще увеличивалась, если они осмъливались представить пэсу, тенденція которой могла не понравиться конвенту. Одинъ, имъющій быть разсказаннымъ, подобный случай можетъ служить примъромъ, какимъ безчисленнымъ опасностямъ подвергались актеры въ Парижь во время терроризма. Въ этомъ случаъ Лабюсьеръ тоже играетъ роль. Большая комната въ одномъ домъ улицы Сентъ-Оноре
Посль довольно продолжительнаго времени, въ комнату вошли Робеспьеръ и Демуленъ; ихъ сопровождало еще третье лицо. Робеспьеръ былъ одътъ, какъ и всегда, въ высшей степени опрятно; его кружевное жабыло превосходной работы; онъ подалъ букетъ цвътовъ женъГебера, по- дощелъ къ нъкоторымъ изъ гостей и сказалъ имъ по ласковому привътствію. Демуленъ былъ одътъ грязно; онъ подвинулъ къ себъ небольшой столъ, поставилъ на него двъ свъчи и потомъ разложилъ на немъ свою рукопись. Третье лицо, вошедшее съ РобеспьероиДемуленомъ,