Мы знаемъ, что въ Нащональномъ театрф играла часть ак-
теровъ раздфлившейся труппы Французской Вомедш, часть,
придерживавшаяся монархическаго образа мыслей. Pobec-
пьеръ и Маратъ были въ бфшенств%, но и актеры улицы
Ришелье тоже казались не слишкомъ ревностными патр!-
отами, 10 NOHATIAMS конвента. Происшеств!е, само по себ
незначительное, снова возбудило гиЪзвъ Марата. Генералъ
Дюмурье былъ подозрителенъ конвенту. Дюмурье долженъ
быль паеть. Особенно онъ навлекъ на себя неудовольстве
конвента тЪмъ, что наказаль строго два батальона своей
apMi 3a TO, что они умертвили четырехъ эмигрантовъ.
Генераль, какъ говорятъ, прибыль въ Парижь зат®мъ,
чтобы спасти короля. Это Ch его стороны было слишкомъ
смфло и онъ могь ожидать каждую минуту, что его схва-
rath. Ho ne менфе смфлъ быль и Тальма, пригласивъ къ
себф генерала, бывшаго въ немилости, и принявъ его
съ большими почестями. Be дом Тальмы былъ jan
большой вечеръ. Дюмурье быль героемъ этого праздника.
ВеливЙ актеръ собралъ у себя веф знаменитости искус-
ства, литературы и науки. Когда вино лилось, когда
ереди горячихъ и прятныхъ разговоровъ общество забыло
0 кровавомъ времени, вдругъ раздался CTYKL Bh цвери
дома. Слуга, дрожа, доложиль, что внизу стоить Марат
съ коммиссарами Монтаномь и Бентаболемъ и что они
требуютъ переговорить съ генераломь Дюмурье. Вев по-
блфднЪли. Маратъ получиль отъ конвента приказане до-
просить генерала везд®, гдф бы онъ его ни нашелъ. Чу-
довище это воспользовалось случаемъ, чтобы вм®етв съ
тфмъ навести страхъ и на актера, и явилось въ домъ
Тальмы. Приказане конвента было безсмысленно, но Ма-
рать имфльъ его въ карман, и вотъ такимъ-то образомъ
захотфль его исполнить. Дюмурье остался очень спокоенъ.

— Введите сюда гражданина Марата, — сказаль ons,
надфвая саблю.

Марать и сопровождавиие его вошли въ изящную,
великолЪино-освфщенную комнату. Внфшность ужаенаго
человька, по прежнему, не отличалась чистоплотноетью,
да и сопровождавиие его коммиссары тоже не выказывали
BD CeO особенной наклонности къ этому качеству. На
МаратЪ была надЪта круглая шляпа сверхъ платка, по-
крывавшаго его голову. Эту шляпу онъ не енялъ, a, 06-
ведя бфглымъ взгядомъ все общество, подошелъ прямо къ
Дюмурье. Это было р№дкое сопоставлене: нарядные, воз-
бужденные виномъ и приятным разговоромъ гоети Тальмы,
изящная, свфтлая комната и три грязныя, мрачныя Фигуры,
вошедиия въ этотъ кругь, какъ грозная судьба!

Марать спросиль рЪзкимъ голосомь генерала, — не
благоугодно ли будетъ ему объяснить причину, побудив-
шую его наказать два батальона: въ канцеляри военнаго
управленя не было объ этомъ никакихь свдЪн.

Дюмурье оперся на саблю и сказалъ послЪ нфкотораго
молчания:

— Вто вы?
— Поль Маратъ, члеть клуба якобинцевуъ. :
— Такъ... такъ... — отвёчаль генералъ. — Я такъ и

подумалъ. Вы такъ страшно выглядываете.
Потомъ онъ обратилея къ ТальмЪ и сказалъ:

М Рае ыы о о рвы. ae

— Bo mab правду сказали, любезный Тальма; г. Ма-
рать человфкъ некрасивый... Я даже долженъ признаться,
что я ето нахожу отвратительнымъ.

Маратъ сначала оцфпенфль, потомъ испустиль какое-то
рычан!е и, не сказавъ ни слова, повернулея, чтобы выд-
ти изъ комнаты. Тутъ-то выкинуль бывиий въ чиса\
гостей Дюгазонъ острую шутку для того, чтобы
позабавить гостей, а можеть быть и для того, чтобы
хоть немного отомстить Марату зароль служителя кофей-
ной въ Гротивуреволюцщионерь. Когда еще страхъ на-
ходившихея въ комнатЪ не COBChMD прошелъ, Дюгазонъ
взяль курильницу и посыпаль на Hee мелкаго сахару;
изъ курильницы пошелъь дымъ, которымъ Дюгазонъ хо-
тфль какъ-бы очистить самый воздухъ, зараженный пре-
бывашемьъ въ комнатЪ гнуснаго чудовища. Дюгазонъ съ
курильницей обошелъ вокругъ комнаты. Маратъ замфтилъ
эту выходку, но ‘промолчаль и вышель изъ комнаты.
Общее одобреше было наградой за смфлую шутку Дю-
газона.

Такимь образомь 00% труппы раздражили предетави-
телей конвента. Оба эти случая разеказывалиеь по веему
Парижу и во ждали мщешя оскорбленныхъ.

Наконець наступиль день преставлешя шэсы Дорво
Противуреволюцгонерз. Въ слЪдъ за нею давали старую
tiscy Moanymu. Въ обоихъ шэсахъ Дюгазонъ занимать
главныя роли. Чрезвычайное множество народа толпилось
около театра, наполненнаго сверху до низу. Повеюду
распространилось извЪете, что Дюгазонь долженъ полу-
чить сегодня сильный урокъ; говорили даже объ его
арест®. Якобинцы собрали своихъ союзниковъ для того,
чтобы, какъ говорили, проучить актера, если шэса
Дорво не будеть принята блестящимъ образомъ. Итакъ
положене Дюгазона было крайне опасно, потому что,
независимо отъ игры его, шэса Дорво была такъ по-
шла, что трудно было ожидать хорошаго ей према; а
злость Марата, въ случаЪ если освищутъь шэеу его друга,
могла обратиться, вмфето публики, на Дюгазона.

Въ ужасномъ состояши находилась бЪдная жена Дю-
газона. Она не хотфла остаться дома, но сопровождала
своего мужа въ театръ съ твердымъ намбрешемь раздЪ-
лить съ нимъ всякую опасность. Актеры были печальны
и озабочены. Въ уборныхъ во время одфвашя вс мол-
чали; снаружи раздавалея шумъ публики, сп шившей въ
театръ, и глухо поражалъ слухъ актеровъ, механи“ ски
занимавшихся своимъ туалетомь, крикъ разносчика, про-
дававшаго летушй листокъ: «Ближайния подробности о
заговорщик® Дюмурье, который вмфет® съ аристократами
на праздник» у актера Тальмы замьишляль умертвить
друга народа, и имена этихь заговорщиковъ».   эти
слова разносчика сопровождались криками толпы:

— Да здраветвуетъ Маратьъ, другъ народа!

Все это предвЪщало не мало опасности jaa Дюгазона
п заставляло ожидать, что въ этотъ вечеръ театръ сдф-
лается мЪетомъ какого нибудь шумнаго происшествия.
Bo волкомъ случа надо было опасаться какой нибудь
оскорбительной выходки со стороны публики, состоявшей
на половину изъ лкобинцевъ. №ъ этому , присоединилось