еще и то, что Дютазонъ He могъ разечитывать и на
партно умфренныхь и на тайно дЪйствовавшую въ Па-
риж® партю роялистов, поставленныя противъ него
по сифдующему случаю, Чтобы хоть сколько нибудь
обезопасить Дюгазона отъ мщешя Марата, который по-
стоянно старался вредить комику, жена Дюгазона долго
просила его и наконецъ уговорила согласиться не только
ноступить въ нащональную стражу, къ чему быль веявй
обязанъ, но даже принять должноеть въ канцелярии генерала
Ганро, которую ему доставиль его бывший товарищь, те-
переший членъ конвента, Волло хЭрбуа. Это сочли за
трусость ео стороны комика; но Дюгазонъ и для себя, и
дия своего семейства долженъ былъ найти какую нибудь
защиту въ евоемь опасномь положени. Вром® того многе
актеры занимали подобныя постороныя должности, что
довольно часто вело къ величайшимь затрудненямь. Ча-
сто случалось, что занавфеъ опускалея въ половин акта,
потомъ режиссеръ выходиль къ рами и говорилъ:

— «Иочтенийшая публика! Мы провимъ снисхождения:
актерь ММ прочтеть роль за актера Х. Нашуь товарищь
Х ие можеть докончить свою роль, потому что онъ по-
требовань на службу республики. Ошъ должен немедлен-
HO отвезти въ департаменть бумагу военнаго комите-
а; ит И,

Публика принимала тая заявленя то спокойно, то
во свистками, смотря потому, важна или неважна была
роль.

Заботясь о безопасности Дюгазона, актеры хотфли было
его отправить изъ Парижа; но б®гство также было опасно
и навлекло бы на вефхъ ихъ подозрфше, какъ на со-
мнительныхь гражданъ, если бы Дюгазоть бфжалъ. По-
этому-то веяый и ждаль развязки на’ мфет®. Впрочем
Дюгазонъ быль человёкъ мужественный. Окончив ту-
алетъ въ уборной, онъ обнялъ жену, сжазаль дрожа-
щимь актрисамъ нфеколько утЪшительныхь словъ и
попросилъ Тальму, въ случаЪ, если Abo poner до
крайности, выйдти на сцену и обратиться прямо къ
публик». Тальма, давнишей другъ Дюгазона, съ то-
TOBHOCTIO объщалъ исполнить просьбу его; но не только
онъ, а каждый изъ актеровъь готовъ былъ сдфлать все,
чтобы хоть чфмъ нибудь помочь Дюгазону. Вс окружили
его и, забывъ всякое различ въ политичесвихь мии
яхъ, думали только 0бъ опасности своего товарища, а
вст съ тёмь и 0 своей собственной. Раздалея зво-
нокъ, началась увертюра; наконець прозвучали ея по-
сле такты и занавЪеъ поднялея. Во второй сцен
вышель Дютгазонъ, и громыя рукоплескашя perp brain
его. Актеры и г-жа Дюгазонь вздохнули свободнфе. Во-
микъ, не смотря на свое отвращеше отъ шэсы, играль
такъ превосходно, какъ только позволялъ ему его талантъ.
Можеёть быть, это былъ самый лучший трумеъ искусства

Дюгазона, которому удалось эту нелЪпость сдЪфлать хоть’

сколько нибудь прятною для публики; онъ счастливо
пробралея apes, Bob пошлости и безстыдныя тирады до
половины послфдняго акта. Вотда онъ въ половин этого
акта сошель 60 смены, онъ увидаль за кулисами свою
жену и подлЪ нея — абюсьера!

 

 

— Я пришель васъ предостеречь, —сказалъ Лабюсьеръ
поепфшно Дюгазону. — М®сто мое — секретаря комитета
благосоетояи-открываетъ мн® двери вашего театра. Я
пришель сказать вамъ, что Bach принудять сдфлать на
сцен® какую нибудь гадость или унижене. Если вы
откажетесь, вы должны всего бояться. Приготовьтесь къ
побфгу, такъ какъ вы ничфыъ не спасетесь отъ этой
кабалы.

Г-жа Дюгазонъ громко векрикнула, ве бросились къ
къ ней, а Лабюсьеръ уже исчезъ.

Какъ бЪглый огонь, распространилась между актерами
эта новость; напраено Тальма просиль о возстановлеши
спокойствя; начали предлагать различныя средотва, ила-
ны, дЪлать предноложеня, заговорили такь громко, что
въ публик зашикали. Между тЪмъ раздалаеь реплика,
вызывавшая на сцену Дюгазона, и совершенно взволно-
ванный комикь поспъшиль выйдти. Вефмь стало по-
HATHO, что скандалъь долженъ быль разразиться во вто-
рой шэсф. Марата видфли въ боковой ложЪ сидЪвшимъ
поди Калло д’Эрбуа; потомъ онъ исчезъ. Дюгазонь оста-
виль сцену при апилодиементахь публики, начавшей вы-
зывать Дорво, который въ продолжеше веего вечера не
показывалея въ театрЪ.

Въ то время, какъ Дюгазонъ одфвалея ко второй isc,
безпокойство въ партерЪ увеличивалось; комикъ приго-
товилея ко всему. Одно извЪетю смфиялось другимъ.
Когда дань быль знакъ къ началу и Дюгазонь шелъ на
сцену, къ нему подошелъ театральный машинист и
сказалъ:

— Послушайте, т-нъ Дюгазонъ, если будетъ крайняя
нужда, остановитесь воть сюда, Ab намфченъ на полу
кресть мВломъ.

Дюгазонъ, какъ и вов пдруме, быль вь такомь волне-
Hin, что не обратить внимашя на этотъ знакъ.

Занавфеъ поднялся свова. Первыя сцены прошли епо-
койно; но какъ только Дюгазонъ вышелъ на сцену, раз-
далось страшное шиканье, шумъ, отукъ, и иЪзоколько
яблокъь полетЪло на сцену. Комикъ осталея спокоень;
онъ скрестиль руки и смотрфлф на омятеше, которое бу-
шевало въ партерЪ. Въ это время ACHO раздались вос-
клицашя:

— Проси прощения у друга народа! На колЪни, на колЪни!

Думали, что Дюгазонъ также робокъ, какъ актеръ Леруа
съ театра 4е @анб; но Дюгазонь стояль неподвижно;
товарищи звали его изъ-за кулисъ Wh 66бф, крики «Ha
колфни» раздавалиеь все громче и громче. Вдругъь Дю-
газонъ подошель къ рамп®, вынуль шпагу, надвинуль
шияцу и, приняв оехтовальную позу, воскликнулъ:

— Мив вотать на колЪни, когда я ношу шиагу?

Комическая поза актера вызвала громый хохотъ иуб-
лики, который заставилъ нападающих замолчать; но вы-
ходка Дюгазона была такъ рЪшительна, что легко было ио-
нять, что въ случа® нужды онъ не оставит цитаги своей безъ
употреблешя. Шумъ унялея, шэса продолжалась; но спо-
койсте длилось недолго. Одна несчастная случайность,
подготовленная или непредвидфнная, —кавя часто бываютъ

при спеническихь катастрохахъ, — произошла и теперьи по-