кое-что общаго съ театромъ. Мало того, здъсь есть те- атръ, да еще какой! Сейчасъ увидите. Попавъ случайно сюда, я сегодня, въ высокоторжествен- ный день, въ который вамъ, счастливымъ москвичамъ, приходится сидъть въ заль вашего Большаго театра и большею частію слушать чудную музыку Глинки, а затъмъ нашъ гимнъ, въ этотъ депь я захотълъ хоть чъмъ ни- будь вспомнить волотое время своей московской студенче- ской жизни. Такимъ-то образомъ попалъ я въ театръ. Представьте себъ длинный полу-домъ, полу-сарай, ко- тораго наружный фасадъ иллюминованъ десятками трема фонариковъ, затьмъ полутемныя съни (съ землянымъ по- ломъ), бъдный столикъ, исправляющій должность кассы, бъдный буфетикъ съ нъсколькими ломтиками хлъба и бу- тылками кваса, наконецъ залу… Но эта зала стоитъ бо- лье подробнаго описанія. Она oтносительно довольно велика, хотя вполовину уже корочезалы нашего Малаго театра. Мъста для зрителей устро- ны противъ сцены (стулья, скамейки) и боковыя (съ одной стороны для гимназистовъ по пониженной цъгъ, съ дру- гой-для публики). Цъны относительно высокія: 1 р., 75. 60, 30 (*) и 25 кон. Освъщеніе (весьма скудное) состо- итъ изъ 36 свъчей, изъ коихъ 20-на авансценъ. Сцена очень мала и низка. О декораціяхъ и аксессуарахъ не- чего говорить. Здъшняя труппа, составляющая часть жи- томірской, состоитъ изъ 12 человъкъ. Русскій языкъ не особенно процвътаетъ у этихъ служителей Мельпомены. На каждомъ словъ ухо ръжутъ полонизмы; ну да что дълать! На безлюдьи и Оома дворянинъ. Хорошо хоть то, что въ этомъ краъ, въ этой древней резиденціи панства ишляхетства раздалась публично, передъ немалочисленнымиАктеры, зрителями, русская ръчь и имъяй уши слышать да слышитъ. И такъ давали-чтобы выдумали?-ни больше, ни меньше, какъ «Женитьбу, совершенно невърсятное событіе въ 3-хъ «дъйсте., соч. знаменитаго русскаго Сатира (читай Са- «тирика) Н. В. Гоголя». Кургезность этого случая очень меня раззадорила. Пошелъ я смотрьть «Женитьбу»! Публики собралось довольно много, человъкъ до 150. Музыканты (**) съиграли какую-то увертюру, занавъсъ взвился и…

Но тутъ я долженъ сдълать маленькое отступленіе. Вы спросите, зачъмъ мнъ писать вамъ это письмо, зачъмъ описывать смъшной и жалкій бълоцерковскій спектакль? Сейчасъ объяснюсь. Прежде всего наше драматическое искусство такъ молодо, такъ неразвито и количественно, икачественно, что мы должны оченьи очень дорожить всякимъ, хотя бы са- мымъ ничтожнымъ его проявленіемъ. За тъмъ- «не менъе дивны стекла, озирающія громад- ные міры и передающія движенія мальйшихъ насъкомыхъ», и описаніе спектакля въ Бълой Церкви, можетъ быть, не менъе, а пожалуй и болье важно для насъ, чъмъ опи- саніе спектаклей Большой оперы въ Парижъ. Изъ моего письма вы увидите, какъ много общаго между бълоцер- ковской сценой и вы не повърите-первостепенной рус- ской драматической сценой, ну, хоть бы московской. По истинь du sublime au rifeu e iln y a qu un pas. И такъ Подколесинъ лежалъ на плохонькомъ диванчикъ и очень занимался вопросомъ о своей женитьбъ, распра- шивалъ Степана о подробностяхъ своего туалета и т. д. Вся эта, дивно-комическая сцена возбуждала самый здо- ровый задушевный смъхъ въ публикъ, такъ что я было очень обрадовался и подумалъ: «воъ дъвственный, не- испорченный вкусъ! Не то, что наша московская публика, пропускающая мимо ушей истинно-комическія сценыи приходящая въ восторгъ отъ ломаній, эффектовъ и клуб- ничныхъ выходокъ»… Эти мысли еще болье на чали укръпляться во мнъ, когда я увидълъ, какъ равнодушно публика встрътила переодъваніе Подколесина. Но какъ горько было мое разочарованіе!м какъ это случается иногда и унасъ, мало того, что не знали своихъ ролей, но съ большой легностью и сво- бодой фантазировали на тему Гоголя, такъ что трудно было узнать это классическое произведеніе: такъ оно бы- ло обезображено и искажено! Не зная самой роли и же- лая, во чтобы ни стало, возбудить смъхъ въ публикь, акте- ры присочиняли слова и выходки очень пошлыя, но вмв- стъ съ тъмъ очень благопріятно дъйствовавшія на нервы зрителей. Не стану приводить примъровъ, хотя за ними дъло не стало бы. И видъли бы вы, какъ эта чернозем- ная, дъвственная публика чутка до скандальчиковъ, какъ охотно она ихъ принимаеть! Всякое банальное движеніе вызываетъ смъхъ, всякое скоромное словцо вызываетъ рукоплесканія. Право, бълоцерковская публика созръла для канкана. Копечно, я и не думаю предъявлять бълоцерковскимъ актерамъ большихъ эстетическихъ требованій, съ трудомъ выполняемыхъ и лучшими труппами. Нельзя требовать отъ нихъ ни объяснешя зрителямъ смысла пэсы, ни произведенія на нихъ эстетическаго впечатльнія, ни даже хорошаго, правильнаго пониманія піэсы-пътъ! Но что желательно и-главное-достижимо, это то, чтобъ они зна- комили здъшнюю публику съ произведеніями русской драма- тической литературы, замьняли зрителямь чтеніе, которымь ть не занимаются. Для этого нужно бы, чтобъ актеры хорошо знали свои роли и пе позволяли себъ искажать піэсы классическія. Это тъмъ болье важно, что большинство

(*) Мъста для гимназистовъ соотвътствующія 60 копъечнымъ. * Замьчанія достойно то обстоятельство, что въ югозапад- номъ, какъи съверозападномъ краъ Россіи, музыканты-большею частью евреи, народъ богато одаренный музыкальными способ- ностями, гибнущими втунь безъ всякаго развитія. Естествен- но, что при стъененномъ общественномъ, политическомъ, а по- тому и экономическомъ положеніи, еврей, самоучкой дошедшій до умьнья что нибудь напиливать на скрипкъ пли насвисты- вать на флейть, долженъ или бросить это занятіе для другаго, болве доходнаго, или обратить его въ ремесло и ужъ оставить дальнъйшее ученіе. А жаль! Стоило бы обратить на это внима- нія нашихъ музыкальныхъ обществъ и училищъ. Напомню вамъ хоть о томъ факть, что почти во всъхъ полковыхъ и вообще военныхъ оркестрахъ процентъ евреевъ-музыкантовъ несравненно выше процента другихъ. Между евреями есть так- же много пъвцовъ и въ особенности теноровъ иногда въ выс- шей степени замьчательныхъ. Наконецъ, между московекиви и петербургекими музыкальными знаменитостями не мало евреевъ.