30 апреля 1925 5 8 (50). Бои за рабочий май. Разгон казаками первомайской демонстрации. Лепещинский. ТРИ ПЕРВОМАИСКИХ КАРТИНКИ. Х-ый век родился на свет в обстановке полыхающих во мраке зарниц, предвестников грядущих гроз в той стране, которая впоследствии первая увидала на своем горизонте красную звезду социалистической революции. Хорошее было времячко. Зеленеющие студенческими фу- ражками улицы университетских городов заговорили вдруг многоголосым „долой“... Чу,— прогремел выстрел Карпо- вича и раскатистым эхом’ отозвался во всех уголках страны.— „Радуйтесь, честные правды поборники... Умер великий подлец“— распевает радостная, ликующая толпа молодежи. Для донцов-молодцов и охранников наступает страд- ная пора. Ну, добро бы, еще студенты и курсистки при- нялись за старое и потянулись опять к Казанской площади... Это было бы еще с полбеды. А то ведь и в рабочих кварталах забегали подозрительные красные тени. Вот это уж похуже: ты его, бунтовщика-то с Обуховского завода, собираешься огреть как следует нагаечкой, а OH, каналья, норовит запустить в тебя камнем, вырытым из мостовой. В довершение же всего, оттуда, из-за пределов поли- цейской досягаемости, все время летят искры, падающие на горючий материал всеобщего недовольства и нетерпе- ливого ожидания крупных перемен в политическом строе жизни страны: того и гляди, что и в самом деле, чего доброго, „из искры возгорится пламя“... Пролетарский праздник 1-го мая с чуткостью барометра отображает в эту пору капиталистическую погоду в Рос- сии. Все чаше и чаще устраиваются многотысячные nepe . вомайские демонстрации на улицах больших городов. Хроника первомайских событий становится все богаче и богаче драматическими, нередко кровавами, эпизодами, характеризующими героическую удаль пролетариата при его столкновениях с бешенствующими янычарами встре- воженного самодержавия. ГПодвиги виленского сатрапа . фон-Валя, вызвавшие ответный выстрел молодого рабо- чего Леккерта, являются лучшей иллюстрацией первомай- ских трагедий этого периода. Да, пролетарский красный праздник в те времена был У нас не праздником беззаботного смеха и веселья, не днем спокойной радости, а праздником неравносильного единоборства пролетарского авангарда с расшатанным уже, но все еще монументально-крепким исчадием визан- тийско-татарского прошлого России, — праздником безумно