люционной музыкой? Нет—с ВАПМ. Им даже не важно, в чем обвинять эту
организацию. Всегда они обвиняли ее в отстаивании якобы несуществующей
пролетарской музыки, но это было вчера, об этом можно позабыть. Сегодня,
продолжать обвинять ВАПМ именно в прежних грехах опасно, а т. к. обвинять

в чем-нибудь нужно, то вытаскивается иной „жупел“—„отрицание пролетар-
ской музыки“.

В чем же, наконец, повинны мы, маловеры? При ближайшем рассмотрении
под видом пролетарской музыки, которую нужно „признать“, хотят протащить
„отклик на социальный заказ пролетарской общественности“—„идеологически
более близкие нам оперы“, „произведения на революционные сюжеты“ и т. д.
(передовая „Музыки и Революции“ № 2). О чем здесь конкретно идет речь?
Об „Иване-Солдате“, столь сильно в свое время рекламируемом „Музыкой
и Революцией“, „Тупейном художнике“, „Сыне Солнца“, „Паровозе С-15“,
также рекламируемом Об‘единением Рев. Композиторов. Налицо очевид-
ное желание протащить под видом пролетарской продукции
обывательскую мещанскую музыку, иногда даже прямо вра-
ждебную нам.

Эти попытки кое-где начинают увенчиваться успехом. Что такое послед-
няя премьера ГОТОБ’а „Сын Солнца“? Соединение пошлейших салонных роман-
сов, бездарно состряпанной „экзотики“, грубых фокстротов; сюда вкраплены
грубые и неинтересные речитативы и полуречитативы (массы).

Основное в этой опере—вредная (и опять повторяем—безвкусная) экзо-
тика и эстетизм. Этому аплодирует, этому радуется, это приветствует обыватель.

Ленинградский оперный театр и, очевидно, театр Немировича насаждают
музыку Кшенека, быть может, в своем стиле талантливую, но явно враждебную
всему нашему мировоззрению, причем критика именует этот курс „передовым“,
„современным“, „революционным“, а восхвалению Кшенека и заодно фокстро-
тов и джаза посвящается значительное количество литературы. Что ж удиви-
тельного после этого в том, что наша советская молодежь (тот же Шоста-
кович, например) начинает писать фокстроты? Это естественно: она хочет быть
‚передовой“ и „революционной“.

А что слышно в Консерватории? Пока что мы имеем лишь сообщение
„Комсомольской Правды“, что движения там никакого нет, несмотря на принятые
очень хорошие и правильные резолюции. Одновременно та же газета сообщает,
что лидеры консерваторской правой группы кем-то заботливо выдвинуты в радио-
центр. Улучшилась от этого работа радиоцентра? Нет, ухудшилась. А ведь Кон-
серватория, как сообщает „Комсомолка“, пока что тоже не „улучшилась“.

О чем говорят все эти и подобные этим факты? О том, что враждебные
нам тенденции в области музыки еще велики, о том, что противник умело
захватывает все новые, часто наиболее важные для пролетарской общественности
боевые позиции, что кое-где он уже перешел в контр-наступление.

Какова в связи с этим должна быть наша тактика? Конечно, отражение
контр-атаки и развернутое наступление, так удачно начатое на участках Боль-
шого Театра и Консерватории.

Нужно помнить о том, что наряду со всеми вышеупомянутыми отрицатель-
ными моментами развертывается прямо противоположный этому процесс огром-
ного повышения активности рабочего класса в искусстве и музыке.

Прекрасные выступления рабочих с критикой нашей оперы и концертов,
огромная тяга к учебе, к изучению музыкальной культуры прошлого, желание
применить свои технические знания в помощь учебе (например, изобретение
механических таблиц для элементарной теории и гармонии) —все говорит о росте,
о здоровой активности пролетариата в музыке. С другой стороны, можно кон-
статировать несомненный художественный рост группы пролетарских компо-