Как смешны и нелепы кажутся после этого ссылки музыкантов на их участие в займах индустриализации, на их участие в „писании и провозглашении лозунгов индустриализации и коллективизации“! Скажем прямо, — зачастую эти „Участия в займах“ и „писания“ лозунгов, должны служить ширмой, скрываю- щей враждебную нам деятельность на практике своей области, пылью, пускае- мой в глаза „простым людям“. А композиторы? Здесь дело обстоит еще хуже. Молодой советский композитор Шостакович, окончивший Ленинградскую советскую консерваторию, создает в такое вели- кое время оперу на сюжет „Нос“ Гоголя. Шостакович долго и упорно трудится над партитурой произведения, которое на пятнадцатой минуте своего действия повергает либо в сон, либо в состояние крайнего и совершенно справедливого раздражения рабочего слушателя. Оно и понятно: может ли нелепый бредовой анекдот,— хотя бы сценически оформленный, сопровождающийся специально на- писанной музыкой, еще более подчеркивающей, выпячивающей все отрицатель- ные стороны этого анекдота — привлечь внимание передового трудящегося, строителя социализма, занятого выполнением величайшего дела, гран- диозной исторической задачи, думающего о преобразовании всего чело- веческого общества? Конечно, нет. Точно так же, как какие-нибудь ро- мансы композитора Рамм на тексты древне-греческой поэтессы Сафо, запоздав- шие появлением на свет на добрых 50—60 лет (и тем не менее изданные в этом году), так же, как новый цикл утонченнейших Александрийских песен компози- тора Анатолия Александрова на декадентские стихи Кузьмина. Мы уже не говорим о невероятно вредном, так называемом „легком жанре“, которому была посвящена специальная статья в № 5 нашего журнала, который (жанр) все еще продолжает жить и вербовать жертвы часто из среды рабочего класса, прикрываясь защитными вывесками разных советских учреждений, име- нами советских композиторов, „революционными“ текстами и т. д. Вся эта деятельность, хотят того ее авторы или нет, становится в настоя- щее время прямо враждебной развертываемому партией и рабочим классом социалистическому строительству, а потому её никак не может ни скрыть, ни перекрыть „участие“ ее авторов в займах индустриализации и „пропагандах“ совхозного и колхозного движения. Не помогает также делу механическое, фор- мальное участие музыкантов в социалистическом соревновании, организация без солидной принципиальной основы музыкальных ударных бригад и тому подоб- ных предприятий. Социалистическое соревнование перестает быть социалистиче- ским при формальном бюрократическом отношении к нему и часто обращается в свою противоположность. За примерами ходить недалеко. В одном из музы- кальных техникумов социалистическое соревнование между учащимися проводи- лось под лозунгом выучить и исполнить наибольшее количество романсов со- временных композиторов Нечаева и Шеншина, ни мало не заботясь о том, что романсы этих композиторов, быть может, наименее всего интересны для нас с идеологической и художественной сторон. Мало радости и от того, если группа композиторов, до сего времени заваливавшая рынок псевдо-революцион- ной халтурой и легким жанром, об‘являет отныне свою работу ударной и про- водимой в порядке „социалистического“ соревнования. Подобные факты мы должны рассматривать, как прямое желание „халтурить“ в ударном порядке. В самом деле, если раньше борьба с подобной литературой была, несмотря на трудности, все же возможна, то теперь она сводится на-нет „ударной“, „со- ревнующейся“ вывеской. „Я работаю (т. е. халтурю) в ударном порядке; не сры- вайте социалистического соревнования“— нагло кричит теперь такой рвач. С огромнейшей осторожностью и ответственностью должны мы подходить к развертыванию социалистического соревнования между мастерами искусства,