! Нельзя сказать, что эти группировки никак не соприкасались с рабочим клас- сом. Первая группировка музыкантов, связанная с церковными, бюрократиче- скими кругами, имела определенное влияние среди части рабочего класса, через церковные хоры, через регентов, которые зачастую руководили рабочими хоровыми кружками, через целый ряд исполнителей, которые прививали вкусы (а таким“ образом и идеологию), этой группы — части рабочего класса’и со- ветской интеллигенции. Это же относитея и к второй груп- пировке: при явном ее благословении в рабочем классе насаждались всевоз- можные джазы, танго, фокстроты, чарль- стоны ит. д. А этот стиль, как известно, в общем является составной частью упадочной буржуазной, т. н. „современ- ной“ музыки. Обе эти группировки проявляли чрез- вычайно интенсивную деятельность в те годы именно в рабочем классе, потому что старый! потребитель искусства, тот, кто их поддерживал и питал, ныне исчез. Необходимо было создать нового потребителя искусства. Я рекомендую всем прочесть очень интересную и во многом поучительную книгу „Музыка после Октября“, написанную ни кем иным, как Сабанеевым, который, как известно, далек от заушательского или в какой-либо мере „подозрительного“ отношения к специалистам. В этой книге он ‘без всяких прикрас рассказывает о той атмосфере, которая господство- вала среди музыкантов после революции. Плассовая правда врага (‘абанеев пишет: будь широких размерах, в отсутствии, так сказать, «естественного спроса»,— спроса, вызванного естественной волей потребителя, и одновременно стала перед фактом огром- ного перепроизводства профессиональных му- зыкальных сил». Какое же в связи с этим назрело ре- шение у профессиональных музыкаль- ных сил? Слушайте: «Огромные массы профессионалов остались без дела, без работы и соответственно без хлеба, В то же время это были люди, так или иначе «сильно специализированные», г. е. фактически неспособные к иным фор- мам труда. Они немедленно инстинктивно должны были создавать себе рынок. приложения своего труда. Этот ры- нок идеологически был обоснован как рынок нового потребителя, создаваемого револю- цией. Это должны были быть тот рабочий и тот крестьянин, которые до сих пор были лишены музыкального продукта». Попадая не в бровь, а в глаз неко- торым нашим «либерально-благотвори- тельным» меценатам, «занимающимся» музыкой и любящим пролить слезу по поводу, «жертв», принесенных различ- ными артистами на «алтарь революции», Сабанеев цинично разбалтывает об ‘отношении этих «добродетельных ар- тистов» к концертам, обильно распло- дившимся в ту пору. «концерты эти получили своеобразное наименование «халтурных». Обычно в «хал- турах» участвовали далеко не все профес- сиональные массы, а только некоторые. Огромная часть была так или иначе прикос- новенна к халтуре, получая от нее неболь- шой заработок, но была и специальная группа «спецов-халтуристов», которая несла в этом деле главную работу. Это были обыкновенно популярные артисты с именами, составившие себе еще ранее известность, большею частью певцы, реже — скрипачи. еще реже — пианисты; их было сравнительно немного, но они нравились массам, они со- бирали публику, и они вытесняли с халтур- ного «рынка» все остальные элементы. Тут была специальная борьба за существование: главная масса «земных благ» того времени, обычно в виде разных продуктов и жизнен- ных ЛЬГОТ, доставалась этой группе, которая «Интеллигент-потребитель исчез в своей демократической части, ибо к этой части принадлежали как разные контрреволюцион- ные группы, так и просто растерявшиеся, не нашедшие под ‘собой никаких достаточных экономических фундаментов. — Напротив, исчезновение крупно-буржуазных слоев в интеллигенции было обусловлено главным образом эмиграцией и гибелью их в процессе внутренней войны. Таким образом страна стала перед отсут- ствием спроса на музыкальное искусство квалифицированного качества в сколько-ни-