!
Нельзя сказать, что эти группировки
	никак не соприкасались с рабочим клас-
сом. Первая группировка музыкантов,
связанная с церковными, бюрократиче-
скими кругами, имела определенное
влияние среди части рабочего класса,
через церковные хоры, через регентов,
которые зачастую руководили рабочими
хоровыми кружками, через целый ряд
исполнителей, которые прививали вкусы
(а таким“ образом и идеологию), этой
группы — части рабочего класса’и со-
ветской интеллигенции.

Это же относитея и к второй груп-
пировке: при явном ее благословении
в рабочем классе насаждались всевоз-
можные джазы, танго, фокстроты, чарль-
стоны ит. д. А этот стиль, как известно,
в общем является составной частью
упадочной буржуазной, т. н. „современ-
ной“ музыки.

Обе эти группировки проявляли чрез-
вычайно интенсивную деятельность в те
годы именно в рабочем классе, потому
что старый! потребитель искусства, тот,
кто их поддерживал и питал, ныне
исчез. Необходимо было создать нового
потребителя искусства. Я рекомендую
всем прочесть очень интересную и во
многом поучительную книгу „Музыка
после Октября“, написанную ни кем
иным, как Сабанеевым, который, как
известно, далек от заушательского или
в какой-либо мере „подозрительного“
отношения к специалистам. В этой книге
он ‘без всяких прикрас рассказывает
о той атмосфере, которая господство-
вала среди музыкантов после революции.
	Плассовая правда врага
	(‘абанеев пишет:
	будь широких размерах, в отсутствии, так
сказать, «естественного спроса»,— спроса,
вызванного естественной волей потребителя,
и одновременно стала перед фактом огром-

ного перепроизводства профессиональных му-
зыкальных сил».
	Какое же в связи с этим назрело ре-

шение у профессиональных музыкаль-
ных сил? Слушайте:
	«Огромные массы профессионалов остались
без дела, без работы и соответственно без
хлеба, В то же время это были люди, так
или иначе «сильно специализированные»,
г. е. фактически неспособные к иным фор-
мам труда. Они немедленно инстинктивно
должны были создавать себе рынок.
приложения своего труда. Этот ры-
нок идеологически был обоснован как рынок
нового потребителя, создаваемого револю-
цией. Это должны были быть тот рабочий и
тот крестьянин, которые до сих пор были
лишены музыкального продукта».
	Попадая не в бровь, а в глаз неко-
торым нашим «либерально-благотвори-
тельным» меценатам, «занимающимся»
музыкой и любящим пролить слезу по
поводу, «жертв», принесенных различ-
ными артистами на «алтарь революции»,
Сабанеев цинично разбалтывает об
‘отношении этих «добродетельных ар-
тистов» к концертам, обильно распло-
дившимся в ту пору.
	«концерты эти получили своеобразное
наименование «халтурных». Обычно в «хал-
турах» участвовали далеко не все профес-
сиональные массы, а только некоторые.
Огромная часть была так или иначе прикос-
новенна к халтуре, получая от нее неболь-
шой заработок, но была и специальная
группа «спецов-халтуристов», которая несла
в этом деле главную работу. Это были
обыкновенно популярные артисты с именами,
составившие себе еще ранее известность,
большею частью певцы, реже — скрипачи.
еще реже — пианисты; их было сравнительно
немного, но они нравились массам, они со-
бирали публику, и они вытесняли с халтур-
ного «рынка» все остальные элементы. Тут
была специальная борьба за существование:
главная масса «земных благ» того времени,
обычно в виде разных продуктов и жизнен-
ных ЛЬГОТ, доставалась этой группе, которая
	«Интеллигент-потребитель исчез в своей
демократической части, ибо к этой части
принадлежали как разные контрреволюцион-
ные группы, так и просто растерявшиеся, не
нашедшие под ‘собой никаких достаточных
экономических фундаментов. — Напротив,
исчезновение крупно-буржуазных слоев в
интеллигенции было обусловлено главным
образом эмиграцией и гибелью их в процессе
внутренней войны.

Таким образом страна стала перед отсут-
ствием спроса на музыкальное искусство
квалифицированного качества в сколько-ни-