надо в субботу, когда все сидят по до-
мам? Я разрешаю его догадки и говорю:
„ Говарищ! Сыграй нам веселую, ведь
мы не какие-либо работнички, а насто-
ящие коммунисты, — видишь, как у нас
горит работа под руками, не ленимся,
а прем“. Красноармеец бережно кладет
гармошку и скорей спешит к канату...

— „Англичанин мудрец“... — затягива-
ет красивым тенором т. У. Мы вторим
ему, и глухо раздаются слова рабочей
песни: „Эй, дубинушка, ухнем, подернем,
подернем“...

„Отнепривычки мускулы устали, ломит
плечи, спину, но... впереди свободный
день——наш отдых, успеем выспаться.
Цель близка, и после небольших коле-
баний наше „чудовище“ уже почти
у самой платформы: подкладывайте
доски, ставьте на платформу!— пусть
котел даст работу, которой уже давно
ждут от него“.

Такое беспрерывно возрастающее
ощущение радости труда — радости,
доставляемой самым физическим напря-
жением, — и приводящее в заключение
к широчайшему праздничному торжест-
ву, составляет основу динамики - произ-
ведения Давиденко. Посмотрим, как
подходит Давиденко к главной, ведущей
музыкальной теме, уже цитировавшейся
выше. Ее появлению предшествует
	другой мотив, характеризующий как бы
первые, несколько еще нерешительные
подступы к работе (Прим. 2). Этот мо-
	тив не получает вначале ни мелодичес-
кого развития, ни устойчивой тональной
завершенности. Однако через несколько
тактов он вновь появляется в имитацион-
ной разработке стреттного характера,
образуя необыкновенно энергичный кон-
трастный переход к главной теме
	средоточено большое количество дина-
мики и она дает предпосылку для даль-
нейшего широкого развития. Это -— ди-
алектическое зерно противоречия, из
которого вырастает все музыкальное
построение.

В последовательном развитии музы-
кального движения Давиденко очень
ярко воплощает стихийно нарастающую
и захватывающую силу свободного кол-
лективного труда, показывая, как пос-
тепенно увеличивается всеобщий подъ-
ем, заставляющий забывать об утомле-
	нии, и отдельные разрозненные усилия
	сливаются в единую, организованную
трудовую энергию. Чтобы сделать бо-
лее наглядным анализ, я процитирую’
описание одного из первых субботни-
ков его непосредственным участником,
приведенное Лениным в статье „Вели-
кий почин“.

„Пришли, увидели своих, поздорова-
лись, пошутили, сосчитали силу — всего
30... А перед нами лежит „чудовище“ —
паровой котел довольно солидного веса,
пудов 600 — 700, и его то и нужно нам
„переставить“, т. е. перекатить чуть
ли не 1/4 или 1/3 версты к платформе.
Сомнение закралось в наши мысли... Но
вот мы уже стоим за делом: ‘попросту
товарищи подвели под котел деревян-
ные катки, прикрепили две веревки, и
работа началась... Подался котел не
охотно, но все же пошел. Мы радуем-
ся, нас ведь так мало... ведь этот самый
котел тащили чуть ли не две недели ра-
бочие-коммунисты, числом втрое боль-
ше, а он упирался, пока не дождался
нас... Работаем час, сильно, дружно,
под мерные звуки команды: „раз, два,
три“ нашего тов. закоперщика, и котел

идет да идет. Вдруг, что за оказия!
Внезапно, смешно покатился целый ряд

товарищей — это „изменила“ веревка в
руках наших... Но минутная задержка:
на место ее укрепляем канат... Вечер,
уж заметно темнеет, но нам нужно еще
одолеть небольшую горку, и тогда ра-
бота будет скоро сделана. Трещат руки,
горят ладони, нагреваемся, прем во-всю,
— и дело спорится. Стоит „администра-
ция“ и, смущенная успехом, невольно
тоже берется за канат: помогай! давно
пора! Вот на нашу работу засмотрелся
красноармеец. В руках его гармоника.
Что он думает? Что за люди? Что им