№ 6559
все рзче и рЪзче выступало въ волную-
щемся облакЪ передъ глазами Изы и, на-
конецъ, стало, какъ живымъ, передь ея
очами.
— Не спрашивай... Я знаю, о чемъ ты
хочешь спросить меня... Я все время съ
тобой, все время переживаю твои мыели
и страданшя... Итти впередъ навстрфчу судь-
6Ъ теб не дано и ты не должна искать
борьбы съ той женщиной, не посвящен-
ной, но флюиды которой очень сильны и
прямо противоположны твоимъ... Бороться
съ тобой она сама прдетъ... Она уже на-
чала борьбу съ тобой вчера, хотя пока
въ борьбБ этой она участвуеть только,
какъ женщина, ревнуя человфка, который
не любить ее и котораго она боготворитъ...
Будь сильна душой, отдайся судьб$ и
жди, когда борьба потребуеть твоихъ CHI.
Я буду около тебя. Всесильный благо-
<ловляеть тебя.
Образъ его потухь, и Иза тяжело вздох-
нула. Надо ждать, и долго, долго стра-
дать. Она еще разъ убфдилась, что въ
этомъ ея задача и 0езъ ропота примири-
лась. Только на зар сонъ смежиль ея
oul.
Ивань Александровичъ
Гончаровъ.
- (1891 — 15-го сентября — 1901).
Будимреый всю ночь метался. То думы
неотвязно одолфвали его, то давилъ кош-
маръ. Хако весь син, раздутый, съ ши-
роко-раскрытыми злыми глазами, сидя вер- вается страшная фигура красавицы Ситре-
хомъ на кроваваго цвфта драконЪ, изъ
пасти котораго вырывалось желтое пламя,
преел$доваль Будимрскаго, нагоняль и
обдавалъ какимъ-то леденящимъ холодомъ
и огнемъ, отъ которыхь кровь TO засты-
вала, то горбла въ жилахъ его; а Моту,
высоко держа надъ головой пакетъь съ пе-
чатью, дико хохоталь и кружилея въ ка-
кой-то дьявольской сарабандь съ иетом-
ленной, блЬдной, какъ смерть, Изой, звав-
шей его спасти ее. Онъ бросался и осво-
бождаль Изу, но Моту убфгаль еъ па-
кетомъ. Будимсый отнималъ пакеть, но
теряль Изу, а Хако все время обдавалъ
его то стужею, то пламенемъ горячимъ.
Въ холодномъ поту Будимреый про-
сыпался и отдавался горячечнымъ мыслямъ,
одолфвавшимъ его мозгь на яву. Ситрева
жива, Ситрева жива, Ситрева, `кива... точ-
но молотками стучало въ его голов$. Жи-
ва и будеть тебя преслфдовать и черезъ
клевретовъ своихъ, и сама... будетъ пре-
слфдовать и тебя, и Облизкихь твоихъ...
начала уже съ Изы... Хако получилъ воз-
мезде... да, но Моту дня черезъ два-три
будеть здЪеь... снесется по телеграфу съ
той, сообщить 0бъ исчезновеши Хако...
Избавиться отъ Моту? Опять кровь... какъ
много крови!.. Мысли Будимрскаго теряли
нить, OH забывалея и вокругь ‘него хо-
дили волны крови, подымаясь выше и вы-
ше, захлестывали, перекатывались черезъ
толову, и издали по ‘этимъ волнамъ плылъ
кЪ нему ближе и ближе син, распухпий,
НОВОСТИ ДНЯ.
ловившаго руками голову Будимрекаго, уже
захлебывавшагося orb крови. Съ дикимъ
крикомъ Будимреюй просыпался и тяжело
дыша... крестился и ловилъ самъ себя на
этомъ святотатств$. Убйца трижды, го-
товый еще разъ совершить его, крестится,
Bora поминаеть отъ страху. Нфтъ Бога
въ твоемъ сердцЪ, ты еще въ дЬтетв$
ушель оть него... Вернется— когда ты Kb
честной жизни вернешься... Иза могла бы.
помочь... Хорошо бы, только... только что-
бы миллюны остались, чтобы успокоиться...
Да, & для этого надо еще быть можеть.
много преступлемй совершить, еще и еще.
окунуться въ кровь... Моту не трудно от-
править туда же, къ акуламъ... а дальше?
Бъжать скорфе въ Европу, гдБ темная’
власть этихъ желтокожихъ недЪйствитель-
на... Парижь, Ницца, Вфна... Будим!р-
сю замечтался и передъ нимъ стали про-
носиться радужныя картины привольной
жизни, {аг шеще. Дворець, залитый яр-
ЕИмЪ CBBTOMb, пиръ, музыка волшебная,
ароматы. Толпа незнакомыхъ друзей во-.
кругь, всЪ веселы, головка Изы покоится.
на плечь его... Миръ въ душ его и ра-
дость, HO BOT откуда-то доносится 3л0-
WE
и затемнять и осложнять‘ путь къ тёмъ
идеаламъ, къ которымъ прежде сами стре-
мились. И только въ видф рЪдкаго исклю-
чешя, руссый писатель, да и друге выда-
ющеся люди, умираютъ на своемъ посту,
не измфнивъ своему призвано и таланту,
доставляя и въ старости поразительные
примфры совершенно юношеской чистоты
SS
; Geom
LS LN thing
И. А. Гончаров
в5 молодые годы.
и бодроли убЪжденй, энерии и безко-
рыстнаго’ служеня общему благу въ разъ
избранномъ, окрфпшемъ и неизмнномъ
направлени. Но и между такими исключи--
тельными натурами HBT стариковъ, если
приложить къ нимъ европейскую м5рку-
а ЗамадЪ весьма часто 80 л. государ-
ственные люди ведутъ крайне трудную по-
литическую. борьбу, и поэты до могилы со-
храняютъ юношесюй жаръ, на старости
тВтъ становятся болфе передовыми, чёмъ
были въ молодости. Въ Росаи совсфмъ
иначе. Салтыковъ-Щедринъ, -умерний бук-
вально съ перомъ въ рукахъ, не дописавъ
„Забытыхъ словъ“, только у насъ могъ’
причисляться кь старикамъ; на ‘Запада
же на, него смотр$ли бы, какъ на, чело-
вЪка лишь „зрфлаго возраста“.
Надо думать, что нашь удфль рано
умирать, рано кончать и переживать са- .
михъ себя объясняется молодостью нашей
культуры ‘и черезчуръ сильнымъ’ о
сомъ на преодол5е неблагопрятныхъ
для умственной дзятельности условий. Ум$-
ренность и аккуратность, устойчивость
жизненной среды, отсутстне бильныхъ ду-
шевныхъь потрясеший и‘ нраветвенныхъ
страда, малеральная обезпеченноеть—
тажовы, по признано везхъ тиценистовъ,
условя долголЬтЁя, правильнаго. развития
H сохраненя жизненной энерги, силы
творчества. Такой‘ с лаготворной обста=
новки и не достаетъ еще нашей молодой
культур, ryb не проходить и десяти
лЪть, чтобы не подвергалась сомнЪн!ю
даже самая необходимость ея, а, азбучныя
истины приходится сызнова, добывать изъ-
подъ наносовъ невЪжества, и заблуждения.
И пока налши родные Амосы Эедоровичи
доходятъ до всего „собственнымъ умомъ“,
= Фамусовы убЪждалются, что обманъ и.
зло гнфздятея не въ книгахъ, но въ ихъ
собственномъ домЪ, пока обуздываются
Ноздревы-и Собакевичи, чичиковскя про-
дфлки выходятъ наружу, & добрые и бла-
гонамфренные люди открываютъ Америку
и убЪждаются, что ларчикъ открывается
весьма, просто, — много воды утекаетъ и
MHorie уносятся и поглощаются житей-
въшй шумь, сердце его сжимается же-
стокой тоской и, прямо передъ его глаза-
ми, въ арк, залитая свфтомъ, показы-
BH... Cb крикомъ ужаса вскочилъь Буди-
мрскй и, подойдя къ умывальнику, обдаль
пылавшую голову холодной водой. г
Вода успокоила его немного, мысли
складывались логичнфе. Выхода нфтъ дру- ;
гого — надо ждаль Моту и Фхать въ Ев-
pony, покончивъ здфеь съ японцемъ, а
тамъ въ Европф—что Богь дасть. По те-
yeHilo пойду. Онъ опять: задумался о Па-
рижф и забылея до утра. sie
За утреннимъ кофе сошлись BbyzuMip-
скй и Иза— блБдная и апатичная;, Дуглая
бросала полные злобы взгляды на Буди-
mipckaro, обвиняя его въ блфдности Изы
и спокоенъ былъ- только красавець - сынъ
ея, уписывавнИй за обЪ щеки жирныя ле-
пешки съ кофе.
`(Продолженёе слледуеть.)
А. Львовъ.
к
Памяти великаго таланта.
Памятникъ Альфреду Великому, на-дняхъ
открытый въ Винчестеръ, по случаю. его
° 1000=льмя.
Просматривая исторю русской лите-
ралуры, вплоть до настоящаго дня, не-
вольно и чуть ни на каждой страник$ ея
наталкиваешься на. одно и то же явлее—
странную судьбу, которая выпадаетъ на
долю нашихъ ролдныхъ писателей. Одни
изъ нихъ умираютъ почти что юношами,
друпе-— переживаютъ самихъ себя. На цф-
лые десятки лЪтъ они становятся чуждыми
литературы, заживо схоронивъ себя; или
же, что еще хуже, разрушаютъ то, чему
прежде служили, пользуются своею пру-
\обр$тенною славою для того, чтобы на-
объфденный акулами трупь утопленника,
носить удары своимъ прежнимъ друзьямъ
скими волнами. Требуется слишкомъ боль-
шой запаеъ силъ, чтобы не ‘раетралить
ихъ преждевременно, не усталь, не свер-
нуть съ прямого пути. Воть почему мы
черезчуръ ‘скоро устаемъ, рано надла-
мываемея и умираемъ или отходимъ въ
сторону, превращаемся въ стороннихъ
зрителей всего совершающагося, утЪшая
себя, что мы уже достаточно совершили,
что теперь уже „наша хата съ краю“...
Въ этомъ смысл въ высокой степени
интересное, но’и печальное” въ’ русской
литератур$ явлеше предетавляетъ собою
Иванъ Александровичь Гончаровь, поистин®
вфчная гордость и слава, налшего отечества.
Повторять послужной списокъ нашего ве-
ликаго писателя, входить въ оцфнку ое-
тавленнаго имъ INTepaTypHaro наслзд-
ства—намъ не приходится. Б1ографи Гон-
чарова составлены и занимаютъ почетное
м5ето въ энциклопедическихъ словаряхъ;
портреты его находятся, помфщалотся и
теперь во ве$хъ иллюстрированныхь из-
давляхъ; литературныя произведешя его
давно уже оцфнены критикой; полное со-
браше его сочиненй неоднократно расхо-
дилось среди публики, красуется во всёхъ
библютекахъ и кабинетахъ для чтешя, вы-
аетея въ награду „преуспзвающимъ въ
наукахъ“ и отличающимея „добропорядоч-
нымъ поведенемъ“ ученикамъ. Тутъ ни
прибавить, ни убавить нечего. Ни для кого
также не тайна, что мноме налци выдаю-
щеся люди иснытываютъ въ жизни только
несправедливости. Лишь поелЪ смерти от-
носятся къ нимъ объективнЪе, да, и то иног-
да, правильная оцфнка, становится возмож-
ною по истечеши многихъ лётЪ, на стра-
ницахъ истори. Гончаровъ и въ этомъ
отношенш оказалея счастлив$е другихъ
писателей. Онъ не только быль оцфненъ
по достоинству: и извЪдалъь мн5я о себЪ
современниковъ, но и мноше годы прожи-
валъ, очень хоропю зная „судъ потомства“
и задолго до-смерти достигъ высшей точки
своей ‘литературной славы. Но за, тона,
долю Гончарова выпало пережить’ самого
себя, оставалься“почти позабытымъ...
`Блестяний представитель славной пле-
яды, такъ называемыхъ, людей.‘ „сороко-
выхъ годовъ“;, Гончаровъ на всю жизнь
остался съ ихъ воззрзтями и щепетиль-
дается какой-то мнительности и щепетиль-
ности, чуждается людей, ведетъ затворни-
ческую жизнь и только въ 50-ые гг., какъ
бы изъ другого мра, изрфдка посылаеть
въ журналы свои воспоминашя, да и то
по _неотступнымъ просьбамъ друзей и по-
клонниковъ. Больше того. По случаю от-
крытя памятника Пушкину, налиему ма-
ститому писателю предложили принят на
себя почетнаго президентства на парад-
HOMB объдф. Гончаровъ отказался, при-
славъ вместо себя письмо, Оно оказаловь
прекраснымъ во всфхь отношешяхъ, но
фактъ осталея фактомъ: велики писалель
не нарушиль своего уединешя, отрекся
отъ людей, устранилея отъ того празд-
ника, на которомъ даже старцы, не при-
надлежавние къ литературз, примкнули
къ общему подъему духа и съ разгорЪв-
шимися глазами рукоплескали р$чамъ и
тостамъ въ честь гевшальнаго поэта, рус-
скаго творчества.
Нужно такъ полаталь, какъ мног!е люди
сороковыхъ годовъ, Гончаровъ оказался
непригоднымъ къ широкой общественной
и политической ‘дфятельности, какъ вЪр-
ный сынъ своей эпохи, онъ олицетворялъ
достоинства, и недостатки ея. Возмужавъ
H CO3pbBb ерёди мало развитой обществен-
ности, онъ пугливо’ отетранилея отъ нея,
когда она стала у насъ нарождалься. И.
подобно Обломову, его никуда нельзя было
вытянуть, никакое общественное дзло,
никакая „злоба дня“, повидимому, его’не
задзвали, не волновали, не побуждали по-
дать свое мнЪШе, сказать авторитетное
слово. При такой замкнутости и нелюди-
мости, весьма понятно, трудно было и пи-
сать. Тоть матералъ, т$ наблюдешя и
Александръ Павловичъ
: Ленснй.
(Къ исполнившемуся недавно 25-лЪт!ю его служен!я на Малой сценЪ).
ностью, съ ихъ стойкостью внутренняго
ма, но и уступчивостью передъ обстоя-
тельствами, отвращешемъ и неспособно-
стью къ борьбЪ. Блатопраятны эти обстоя-
тельства—и они, какъ звфзды, загораются
на небосклон®, @яютъ ровнымъ свЪтомъ,
никому не м5шая. Но этихъ звфздь не
разглядфть, когда небо заволакивается ту-
чами или. когда солнце @яеть и жжеть:
Тогда они прячутся, въ излишней скром-
ности исчезаютъ, какъ бы въ сознани,
что имъ уже не свфтить на этомъ небо-
CKIOHS.
Какъ извЪстно;, Гончаровъ выступиль
на ‘литературное поприще поздно и кон-
чилъ его рано. Слишкомъ тридцать лЬтъ
проведя внЪ литературной, кипучей дфя-
тельности, онъ выступиль въ CBBTb съ
своимъ первымъ романомъ въ 1847 г., въ
такомъ: возрастВ, въ которомъ наши дру-
ге писатели, поэты и ученые пользова-
лись уже громкою извЪетностью, а, мноме
кончали, склонялись къ упадку и ‘даже
умирали. Уже’ прославленный `творецъ
„Обыкновенной истори“, „Обломова“. и
„Фрегата Паллады“, но. испытавиий на
себф, посл „Обрыва“, удары новой кри-
тики, въ концф 60-хъ гг. Гончаровъ не-
ожиданно для всзхъ сходить съ литера-
турной арены, заживо хоронитъ себя, не
создаетъ или, по крайней мЪфрЪ, не печа-
таетъ ни одного изъ такихъ произведени,
которое близко подходило бы уже кь по-
дареннымъ намъ.
Туть мы подошли къ той черт$ харак-
тера, Гончарова, которая во многомъ Ha-
поминаетъ созданнаго имъ же Обломова.
Нельзя боле м$тко схватить господство-
вавшее въ нашей общественной средЪ яв-
лене, въ 30 — 40-хь гг., извЪетное подъ
назвашемъ „обломовщины“. Это — посто-
янное желане совершить что-нибудь не-
обычайно высокое, благое’ и рядомъ He-
способноеть взяться за дЪло, полное от-
сутетые энерми, щепетильное нежелане’
соприкоснуться съ чфмъ-либо непрят-
нымъ, нечистоплотнымъ, что такъ, чаето
приходится встр$чать въ жизненной борь-
6%. Bors ota „обломовщина“, какъ видно,
охвалила въ послЪднее 20 л. самого зна-
менитато автора, подмфтившаго и вынес-
`шаго это явлене на, свЪзть Божй. Достиг-
нувъ славы, пользуясь обезпеченнымъ по-
ложенемъ, Гончаровъ, конечно, могъ бы
творить и одарить русскую литературу
еще многими произведенями; но онъ пре-
впечатлЪния, каюмя создала „Обыкновен-
Hae историю“, „Обломова“ и „Обрывъ“,
были уже исчерпаны: съ другой етороныы-—
жизнь приняла, совершенно иныя формы,
стала слишкомъ сложна и требовала, но-
выхъ и долгихъ наблюденй. Гончаровъ
сложиль перо и р5шительно отстранился
отъ творчества, къ его великой чести, до
поелфдняго дня жизни не запятнавъ себя
упрекомъ въ непонимани новой жизни,
ни укоромъ въ бросави камнями въ луч-
пия стремленя общества, ни въ измфнВ
или отречен!и отъ благороднфйшихъ иде-
аловъ своей юности...
С. Т въ.
<>
Двойная память.
На дняхъ, именно 12 сентября, испол-
нилась 100-я годовщина рожденя извЪст-
наго русскаго геометра и ординарнаго
академика, Михаила Васильевича Остро-
градскаго. Наклонность къ малематикь
онъ проявилъ еще въ дЪтскомъ Bospacrs,
но систематическое изучене этой науки
началъ лишь на 15 г. Поступивъ въ харь-
ковсыий университетъ, онъ на, первыхъ же
порахъ’ поразилъ своими усп$хами препо-
давателя Поплавскаго, который сразу от-
личиль его среди другихъ студентовъ.
Однако, уже въ 18 л. Остроградекй по-
кинулъ университетъ, но съ алтесталомъ,
гд$ отм$фчены были его „превосходные
уеп$хи“ въ математическихь наукахъ и
„добропорядочное поведеше“. Чрезъ годъ
онъ снова поступиль въ университетъ,
выдержаль экзаменъ на зваше кандидата.
ий отличился на публичномъ состязани.
Т$мъ не менфе диплома онъ не получилъ,
велфдстве интригь профессора, философа,
подавшато особое мнЪше, гдЪ говорилось
о неблагонадежности Остроградскахо. Въ
результат$, по распоряжению министер-
ства, онъ оказался лишеннымъ и прежняго
аттестата. Потери$въ неудачу на, родин%,
онъ надумаль искать зная въ зужихь
краяхъ, что произвело въ полтавскомъ за-
холустьв большой переполохъ. Для про-
винщаловъ того времени пофздка, 3arpa-
ницу была дЪломъ неслыханнымъ и опас-
нымъ; поэтому`родственники и восзди мо-
лодого Остроградекахго уже заранЪе пред-
рекли ему погибель. Но этого съ нимъ не
случилось. Прибывъ въ Парижъ, онъ сталъ