(567)

4

№

газета

литературная

ПОЭТИЧЕСКАЯ ДИСКУССИЯ В ЛЕНИНГРАДЕ корр.). Интерес в Ленин- На третьем можно было литерату- Коварского Николая Ти- ЛЕНИНГРАД (наш к поэтической дискуссии граде все увеличивается. дискуссионном собрании встретить ряд прозаиков, роведов, художников. Небольшой доклад Н. был посвящен стихам - Литература, - говорит В. Сая- нов, - это не ведомство, где по ка- ким-то карточкам выдается слава. Это -трудная профессия, к которой подлинные поэты относятся, какк великому призванию, как служению большому общественному делу. И неприятно, когда с творческой три- буны начинают говорить непра- вильном распределении литератур- ной славы. Ложные репутации унич- тожаются временем. И если тому или иному товарищу еще не «выдали сла. вы», никто не мешает ему учиться мастерству у лучшихпоэтов совре- менности и великих поэтов прошло- го.

И









»,ACADEMIA «РУКОЮ ПУШКИНА». рания его сочинений, Тексты эти (число их более пяти- сот) самого разнообразного содержа- ния: опыты переводов с иностран- та-овкая правкаH. жих пронзведении, Фрагменты заме- ток и писем, планы изданий, списки интонацияского Книга «Рукою Пушкина» представ- ляет собою свод текстов, написанных рукою поэта, но не вошедших в соб- си, выписки из книг, копии стихотво- рений других авторов, фольклорные записи, приходно-расходные записи, запяси в альбомах, дарительные над-о писи на книтах, подписи к рисун- русских народных песен, «протоко- лы» празднования лицейских годов- щин, показания по делам о распрост- ранении стихов из «Андрэ Шенье» и «Гаврилиады», векселя, деловые и служебные бумаги. ной книге, лает ценный материал для Все это, впервые собранное в од- книге дает ценный материал для изучення Пушкина. Тираж книги 2.000 әкземпляров, об ем - 926 стр., цена 35 руб. ПЛАВТ. КОМЕДИИ. Т. II. II том комедий великого древне- римского драматурга Плавта (II в. до н. э.) включает ряд шедевров: «Ос- Глы», «Жребий», «Эпидик», «Кузнец», по рисункам кудожника м. толькоТираж книги - 5.000 эка., стр. 570, «Привидения». Все они даны в но- вом переводе размером подлинника. Вступительная статья Адр. Пиот- дает очерк творческой фи- гуры Плавта. неприяиФронтиспис, титульные листы, пе- и суперобложка книги сдела- Конашевича. цена 20 руб. ГРЕЧЕСКИЕ ЭПИГРАММЫ. Греческие эпиграммы представляют собой сборник переводов из так на- зываемой «Палатинской антологии» большого собрания кратких лириче- ских стихотворений древнетреческих поэтов. Эти высокохудожественные произведения раскрывают перед чи- тателем строй мыслей и чувств ан- тичной Греции. Фронтиспис, заставки, концовки, переплет и суперобложка Г. А. Вче- истова. Тираж книги 5.000 экземпля- ров, об ем - 314 стр., цена 7 руб. ТИРСО ДЕ МОЛИНА, Театр. Великий испанский драматург XVI века Тирсо де Молин лина, как и многие представители испанской интеллиген- ции того времени, был на службе у католицизма. Это наложило свою пе- мистический покров в них ясно вы- ступают противоречия и темные сто- роны испанской общественной жиз- ни. В таких реалистических фигурах, как «Благочестивая Марта» и «Севиль- ский обольститель», с замечательной силой изображены ханжество и хищ- ничество правящей группы Испании XVII века. Иллюстрации, переплет и супероб- книги принадлежат художни- ложка ну Л. А. Бруни. Тираж 5.000 экзем- пляров, стр. 721, цена 15 руб. АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ ТЮРКСКИЕ СКАЗКИ, Сборник впервые вводит в широ- кий литературный обиход азербайд- жанокие тюркские сказки, в фанта- стической форме отображающие мно- говековую историю тюркской кресть- янской массы, экоплоатируемой пра- вящими классами, и современный ре- волюционный эпос, правда, в немно- гочисленных еще образцах. Материал сборника отражает все разнообразие тюркских волшебных, новеллистических и бытовых сказок. Иллюстрации, концовки, инициалы, переплет, форзац и суперобложка сделаны худ. Н. А. Ушаковой. Тираж 10.000 эка., стр., 657, цена 8 руб.

«ТЫ БУДЕШЬ РАБОЧИМ» ы будешь рабочим» - первая книга революционной писательницы Гюген-Дрейфус, недавно вышедшая во Франции, была встречена одобре- нием не только революционной кри- тики. Сила и простота зарисовок, не- затейливый, но глубокий драматизм судьбы главного героя книги, Жана Тессье, с самого рождения обреченно- го на нищенское существование; острота психологического анализа, ющето процесс формирования пнвидуальности ребенка в тех условиях, на которые обрекает рабо- повсе это привлек- ло внимание критики и сразу выдви- нуло автора. B книге проходит тяжелый и беарадостный быт рабочего Парижа, не того рабочего Парижа, который в дни манифестаци  загорается тыся- чами красных знамен, не тех париж- ских улиц, имена которых вызывают исторические воспоминания и посе- годняшний день звучат эхом рево- люционных боев, но Парижа мрач- ных домов бедноты, с темными и дур- но пахнущими лестницами. Пьяница-отец, убивший в свалке полицейского и умерший в тюрьме; мать спомленная непосильным тру- дом, вытравившим из нее всю мате- ринокую нежность; детство без солн- ца, омраченное сперва смутным, а за- тем все более и более отчетливым со- знанием безысходности этой нужды, вот та обстановка. в которой рос и развивался Жан Тессье. «Ты будешь рабочим» - эти слова заглавия, столь простые и столь драматичные, как проклятие, угнета- ют сознание мальчика. обреченного продолжать жизнь своих дедов и ро- дителей. Жан Тессье гостит у богатого това- риша; дети говорят о будущем, < - Что ты думаешь делать в бу- дущем. Андрэ? - спрашивает Анд- рә кузина Тереза. -Я буду инженером. А ты, Жан? -Не знаю… Андрэ со своей обычной грубой прямотой заметил: - Ты? ты будешь рабочим. Сердце Жана сжалось, и со слеза- ми в голосё он ответил: - Да, я буду рабочим». И слова эти прозвучали для Жана Тессье, как приговор: «Он понимал, что это значило, он достаточно знал рабочих. Рабочие, это те, что заходят вечером в кабак… Это те, что носят заплатанные шта- ны и грубые башмаки, чьи карманы полны раскрошенного табаку; те, что пахнут потом и вином и никогда не имеют достаточно денег, чтобы до- жить до конца недели». Но когда Жан начинает работать, стыд за свою бедность, глухая за- висть к богатым вырастают в чувствэ товарищеской солидарности, в клас- совое самосознание. Он еще не ре- Гюген-Дрейфус. «Ты будешь рабо- чим». Выходит скоро в русоком пе реводе. B E ч E P МАЯКОВСКОГО В Р О СТ О ВЕ Ростовский кабинет рабочего авто- ра Профиздата провел совместно с литкружковцами крупнейших пред- приятий города вечер, посвященный творчеству Владимира Маяковского. С докладом выступил Леонид Шем- шелевич. В развернувшихся прениях рабочие авторы отмечали огромное влияние Маяковского на творчество молодых поэтов. Слушатели кабине- та подчеркивали, что пишущий мо- лодняк мало знаком с ворческой лабораторней замечательного поэта нашей эпохи. По инициативе молодых поэтов в програму кабинета Профиз- дата введен семинар по изучению на- следства поэта-трибуна революции Владимира Маяковского. НЕЗНАМОВ, СОФРОНОВ, ЧИРКИНА, ФИЛАТОВ. волюционер, он еще «не занимается политикой», но уже свое «рабочее состояние» воспринимает не как про- клятие, не как дурную наследствен- ность, а как родовитость. И когла молодой рабочий, политически еще совершенно неграмотный, жадно пе- релистывает учебник истории в на- дежде найти там сведения о Ком- муне, одним из героев которой был, по словам его тетки, брат его деда, то невольно вопоминается тот рабо- чий Париж. который кажлый гол. в одно из майских воскресений, устраи- вает политическую манифестанию, вспоминая своих мертвых, павших в славных революционных боях. Заглавие книги Гюген-Дрейфус яв- ляется ключом произведения, соби- рающим в одной формуле всю его внутреннюю динамику, все его сю- жетное развитне, Оно делает более рельефной и более драматичной диа- лектику развития рабочего Жана Тессье сперва обездоленного ребен- ка, а затем революционера и комму- ниста. Слова заглавия книги - «Ты будешь рабочим»- звучат на каждой  странице, как лейтмотив, а то место текста, где они действительно и един- ственный раз пронанесены, сделано с большим художественным тактом. Описанию незабываемой антифа- шистской демонстрации в Париже 9 февраля 1934 г. посвящена предпо- следняя глава книги. Бои француз- ского пролетариата за последние го- ды почти не нашли отражения в ли- тературе. Советокий читатель знает «Бапрещенную демонстрацию» Мус- синака, относящуюся к эпохе про- цесса Сакко и Ванцетти, надо наде- яться, что он окоро познакомится с последней книгой Поля Низана «Троянский конь», рисующей уже совсем недалекое прошлое, почти се- годняшний день антифашистской борьбы трудящихся Франции. Те не- сколько страниц. которые в кните Жоржетт Гюген-Дрейфус посвящены демонстрации 9 февраля, несмотря на их сдержанность, почти скупость прекрасно передают атмосферу граж- данской войны, насыщенность проле- тарским героизмом, которым был от- мечен этот, навсегда вошедший в ис- торию, вечер 9 февраля 1934 года… Несколько заключительных строк этой главы звучат как апофеоз: «Когда он вернулся в свою комнату и повернул выключатель, взгляд его упал на хорошо знакомое изображе- ние Ленина, обращающетося к тол- пе, наклонившись к ней. Жану хоте- лось как-то привлечь его внимание, сказать ему, что и здесь революция приближается». Э. ЛИТАУЭР

Э Н»

«ГО Р О Д

красок, и выбор деталей, и язык, - оведбычин все должно было быть другим. В том-то и дело, что ничтожный мирок, в котором живет его герой, До- восстанавливает с любовной внимательностью, во всех его мело- чах, шаг за шагом, черта за чертой. Все эти бесконечные обыватель- ские визиты, ухаживания, свальбы, надежды, страхи, онасения смерти он описывает столь подробно, с ким вкусом и пылом, что иной раз кажется, что он пишет апологию это- го мирка. Если порой его и бывает иронической, то она ин- когда не бывает гневной и беспощад- ной. Рассказывая о том, как он стал репетитором у опного нягивласенияа. которого отец драл ремнем, он при- бавляет: «Я вспоминал тогда Васю (которого тоже драли). Поэзия детст ва оживала во мне» (стр. 117). Правда, эта «поэзия» не мешает ему видеть действительность глазами идиотического барича. Однажды приятель «героя» Орлов харак-пробазр Вотой предложил ему пойти на базар. Вот как изображено это знакомство с базаром: «Мы хихикали и, держась друг за друга, толкались. Кухарки с с естным, пробовали, Мужики гово- рили вслух гадостк. Я в первый раз еще видел их близко», «Они - как скоты», - сказал Орлов, и мы по- болтали о них» (сто, 63). Вот несколько примеров, характе- ризующих излюбленный Добычиным тип фразы: «Маман порыдала» (стр. 122), «Мы улыбнулись приятно» (стр. 80), «Довольные. мы посмеялись» (стр. 76). И все в таком же духе. Чрезвычайно злоупотребляет Добычин ударениями, которые он расставляет не толькочень обильно, но и совер- шенно произвольно. Очевидно, Добы- чин считает, что советский читатель недостаточно культурен, чтобы пра- вильно прочесть его текст. Книга Добычина насквозь ретро- опективна и литературна. Автор неестествен-стремитсяпомровского эффектов чисто внешних, но и в сти- ле его сохганяется тот которым прореплет Добычин настольто пойвошепеоны о стиле, что вы перестаете следить за существом дела и все время и видите перед глазами автора, оза- боченного тем, чтобы его фраза была «красивой». своегоКнига Добычина плохая, ненужная. И совершенно непонятно, зачем она издана, на кого рассчитана и кому она может понравиться в наше время. ю. осТроВСкий

Есть книги, которые рождаются и существуют органически. Они не мо- гут не быть написаны. И мы тотчас же узнаем их среди этотмы потнас же узнаем их можем быть к ним равнодушными, независимо от того, внушают ли они нам симпатию или антипатию. И есть книги, в которых никакая увеличительная луна не откроет и малейших следов присутствия этой необходимости, придающей денность и значение нанисанномуслову, Имен- но к этой последней категории при- надлежит книга Добычина. Довольно трудно дать представле- ние о содержании этой книги. И не потому, чтобы оно было сложным, а потому, что оно в высшей степени пото мелочно и незначительно. В центре книги - «детство и от- рочество» мальчика из мещанской семьи. Среда, в которой протекает его жизнь, - русская провинция конца прошлого и начала нынешнего столе- тия. Впрочем, эта жизнь тем и терна, что в ней не происходит ре- шительно ничего, ничего не совер- шается. «Герой» книги ничем не примечательный, сентиментальный, сохраняет эти качества и в коне шестве. Еще будучи совсем ребенком, зна- комится он с некиим другим мальчи- ком, которого зовут Серж. Серж этот становится для него каким-то куми- ром, и в поклонении ему проявляет- ся вся фальшивость и пость, свойственная егерою,, «Фонарь освещал сквозь окно ветку елки. Се- ребряный дождик блестел на ней.то Серж, Серж, ах, Серж, - повторял я». Эту отталкивающую сентименталь- ность в отношениях с товарищами он сохраняет и позже, уже возмужав. Но вот черта еще более характер- ная. В юности героями обычно изби- рают великих людей. Наш милый юноша выбирает себе в качестве об- разца человеческого совершенства - кого бы вы думали? Манилова и Чи- чикова. Не правда ли странные об- разцы? Зачем же понадобился автору та- кой герой? Рассказывая откровенно и чрезвычайно подробно об этом до- вольно пакостном юноше, он, может быть, хотел его высмеять, заклеймить, как тип в ничтожный и отвратитель- ный? Отнюдь нет! Если бы Добычин стремился написать сатиру на героя, тогда и тон, и расположение Л. Добычин, «Город Эн». «Совет- ский писатель», Москва, 1935 г., 142 стр., тир. 7.200. п. 1 р. 75 к.



хонова. - Стихи Кахетии, - говорит Коварский,свидетельствуют о борьбе поэта за новую конкретность, наглядность, пластичность поэтиче- образа, борьбе за новую изоб- разительную систему стиха. И если в стихах о Кахетии эта борьба велась на суженной тематике, то в стихах дигр она расширяется и приво- дит поэта к большим творческим победам. Стихи о Европе удача Николая Тихоноваe. H. Коварский считает неправиль- ным утверждение И. Гринберга, буд- то многогранность, многомотивность лирики является признаком совет. ской поэзни. Этот признак был свой-B. ственен и поэзии прошлого. Для каждой эпохи, говорит далее доклад- чик, существует иерархия тем. Ос- новная тема советской поэзии-боль- шая политическая тема сегодняшне- го дня. «Триполье» и «Моя Афри- каз лучшие произведения Б. Кор- Разве в «чистой лирике» пилова значение «Золотой Олекмы» В. Сая- нова: Разве «любовная тема» основ- ное в творчестве А. Прокофьева? И как бы ни относиться к «Умке» И. Сельвинского, это поэтическоеЛ. произведение значительнее «Тихо- океаноких стихов». Мы знаем, что поэзия, занимающая сейчас ведущее место в литературе национальных республик, утратила ведущее место в русской литературе. Русские поэ- ты, не в примерпоэтам нацио- нальных республик, стали чрезмер- но увлекаться проблемами «чистой лирики», забывая об основных зада- чах и основных темах советской ли- тературы. Большую политическую тему, глу- бокую политическую мысль находит Н. Коварский в новых стихах Н. Ти- хонова, темы которых соприкасаются с темой мировой войны. К сожале- нию, этим стихам докладчик уделил очень мало времени. После доклада Н. Коварского на- чались прения. Заслуживает быть отмеченной речь Елизаветы Полон- ской. - Самое ценное в работе поэта наших дней,-говорит Е. Полонская, касаясь споров о лирике,-это пои- ски личной интонации, которая поз- воляет по-своему говорить о наших днях. Иногда в литературную консуль- просим юношу почитать любов- ное… Он робко читает свои лю- бовные стихи, и тут мы видим, име- ется ли у него поэтическое дарова- ние, или нет его: в любовных сти- хах пошляк обнаруживает себя сразу. - Впрочем,замечает E. Полон- ская,-сказанное относится не только к начинающим, но и к«выявившим- ся» поэтам… Собственная интона- цияв этом сила поэта. Первые выступления молодых и начинающих поэтов были главным образом посвящены жалобам на не- внимание к молодежи. Спорили мо- лодые поэты только с «не признав- шими» их стихи критиками и ре- данторами. На дискуссионном собрании ленин- градских поэтов и критиков высту- пил очень тепло встреченный ленин- градской литературной обществен- Валериан ностью грузинский поэт Гаприндашвили. ЛЕНИНГРАД (наш корр.). На чет- вертом дискуссионным собрании поэтов и критиков среди других вы- ступили В. Саянов, Л. Левин и Д. Мирский. В. Саянов подвергает резкой критике выступления неко- торых начинающих поэтов.

- Надо научить молодых поэтов настоящему отношению к литерату- Перефразируя Чехова, можно ска- зать, что каждый человек способен написать первую книгу стихов. Но нередко бывает, что на вторую кни- ту у него нехватает голоса. Саянов говорит и об отсутствии творческих исканий у ленинградских молодых поэтов, избегающих главных тем нашей современности. Правда, подчеркивает т. Саянов, за эти глав- ные темы не берутся и старшие по- эты, иногда потому, что боятся «ис- портить» эти темы. Необходимо пре- одолеть нашу трусость, ибо пока мы не скажем о главном, наша главная задача не будет выполнена и гряду- щее поколениес с усменкой вспом- нит нас.



Левин значительную часть свое- го выступления посвятил разбору стихов памяти Сергея Мироновича Кирова, Для многих поэтов (И. Сель- винского и лр.) - говорил Л. Левин - эти стихи были лучшими из на- писанного ими за последний год. Полемизируя с рядом положений в докладе И Гринберга, Л. Левин ре- шительно возражает против прирав- нивания лирики к личному отноше- нию поэта к теме. Если исходить из этого утверждения докладчика, ока- жется, что в эпических произведени- ях личное отношение поэта необя- зательно. Советская лирика. - гово- рит далее т. Левин, - отличается от буржуазной отнюдь не «многомотив- ностью», а новыми словами, кото- рыми она рассказывает. о новых чувствах новых людей. Поэзия толь- ко сейчас начинает отражать гениаль- ные слова товарища Сталина на вы- пуске академиков в Кремле. Внима- ние к человеку! - Я считаю, - говорит Д. Мир- ский, - что каждый советский поэт в какой-то мере реалист, ибо реа- лизм есть категория мировоззрения. О реализме в поэзии можно говорить Уже одно то, что В. Друзин наз- вал свой доклад «Проблема реализ- ма в поэзии» Д. Мирский считает ошибкой докладчика. И заслугу E. Мустанговой он видит в том, что свой интересный доклад она ограни- чила историко-литературными вопро- сами. ВЕЧЕР РУСТАВЕЛИ ЛЕНИНГРАД (наш корр.). В Доме писателя им. Маяковского состоялся вечер, посвященный гениальному поэту Грузии Шота Руставели. С докладом выступил директор Ин- ститута им, Руставели в Тифлисет. Дудучава.

«ГОЛУБАЯ КНИГА» ЛЕНИНГРАД (наш корр.). Получе- ны сигнальные экземпляры «Голубой книги» М Зощенко, выходящей от- дельным изданием в изд-ве «Совет- ский писатель» Иад этой книгой М. Зощенко работал последние 2% года. В «Голубой книге» М. Зощенко выступает и как художник: сатириче- ские рисунки шмуцтитулов, концовок н пр. сделаны самим писателем. Б. РЕСТ.

Совместно

интересныхмероприятий сНКЛП был к

На-днях исполнилось 5 лет ЦДХВД им. А. С. Бубнова. Одно из наи более ЦДХВД - применение детского декоративного творчества в произво дстве. организован специальный конкурс на детский рисунок для ткани, 19 лучших образцовподписаны производству для специального ассортимента детских тканей. ЦДХВД подготовляет первые образцы рос- писи посуды по детским рисункам. На снимке: блюдо и пиала - рисунки детей 10 и 7 пет. гию примитивной крестьянской демо- кратии. Но Ленин показывает также, что эта патриархальнаяпсихология накладывала печать ограниченности на все крестьянское массовое движе- ние 1861-1905 гг. Когда патриар- хальный русский крестьянин хотел на своем языке выразить идею со- циализации земли, он говорил: «Зем- ля ничья, земля божья». Такой пат- риархальный крестьянин не мог най- ти лучшего выразителя своих коле- баний, чем Толстой. С тем же критернем классовой борь- бы подходит Ленин и к Герцену. «Духовный крах Герцена, его глу- бокий скептицизм и пессимизм по- сле 1848 г. был крахом буржуазных иллюзий в социализме. Духовная драма Герцена была порождением ла (в Европе), а революционность со- циалистического пролетариата еще не созрела». И в современном капиталистическом мире есть много людей, которые уже разочаровались в буржуазной демо- кратии но еще не дошли до демо- кратии пролетарской. Колебания этих многомиллионных слоев отражаются в художественных исканиях самых различных западных писателей от Томаса Мана до Селина и др. Клас- совая позиция этих людей опреде- ляется в конечном итоге их отноше- нием к основным борющимся силам нашего времени. к центральной проб- леме эпохи, к вопросу о собствен- ности и власти. Отсюда видно, ка- кой вреднейшей путаницей является чрезвычайно распространенная у нас манера выводить устремления этих людей из психологии какой-нибуль мелкой буржуазной прослойки. В на-ба ших учебниках Анатоль Франс все еще фигурирует как идеолог коред ней буржуазии», Ромэн Роллан как «мелкобуржуазный гуманист и т. Классификация этих психологических типов совершенно заслоняет от юри- тиков основной вопрос об отношении писателя к революции. Здесь вуль- гарная социология непосредственио сливается с «самодовольным сектант- ством». Нечего уже говорить о том, что в учебниках по истории литературы творчество старых писателей подвер- гается самому беспощадному обраще- нию, Произведения Пушкина,

ЛЕНИНИЗМ И ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КРИТИКА (если за деревьями не видеть леса) ведет тогда в болото, в поповщину (где ее закрепляет классовый инте- рес господствующих классов)». Сознательная революционность и сознательная или бессознательная за- щита мракобесия и лжи - эта про- тивоположность встречается во все эпохи. Но кроме этой прямой и ясной классовой противоположности - все- гда существовала многомиллионная масса людей, которые уже поднялись до возмущения против их угнетате- лей, но еще не дошли до сознатель- ной и последовательной борьбы. Эта об ективная классовая путаница, этот недостаток размежевания классов (как в Росси между 1861 и 1905 гг., во Франции и Германии между 1789 и 1848 гг.), проистекающие отсюда ко- манистов прошлого. Смешение рево- люционных и реакционных черт в со- знании величайших представителей старой культуры есть определенный исторический факт. Революционные идеалы редко отражались в литерату- ре прямо и непосредственно. Отры- ваясь от вековых устоев стагого об- щества, писатели и художники прош- лого еще не могли найти в окружаю- щем их внешнем мире решения слож- нейших противоречий человеческой истории. Отсюда капитуляция этих людей перед царским кнутом или капральской палкой. перед гелигией и тралиционной моралью Отсюда закрепление этойкапитуляции инте- ресами господствующих классов. Если бы Толстой выражал только психологию ушемленного дворянина. если бы Пушкин воспевал только ра- дости и затруднения «капитализи- рующихся помещиков», то история литературы молчала бы, как молчит она о тысячах литературных Митро- фанов и писателей охранительного направления. «Если перед нами дей- ствительно великий художник - го- ворит Ленин - то некоторые хотя бы из существенных сторон револю- ции он должен был отразить в сво- их произведениях». И Ленин пока- зывает, как великий художник Тол- стой преодолевает поихологическую ограниченность своей среды и ста- новится рупором страданий и гнева миллионной народной массы. Тол- стой перенес в свои произведения первоначально чуждую ему психоло- логии, Она является выводом, а не исходным пунктом. Человек, способ- ный возвыситься до ненависти к уг- нетению и лжи во всех проявлениях и формах общественной жизни его эпохи, становитея идеологом револю- ционного класса. Человек, целиком погруженный в свое особое, частич- ное бытие, в свою исконную ограни- ченность, навсегда остается под вла- стью реакционной идеологии. В прро- тивовес догматическому марксизму меньшевиков и экономистов Ленин показывает, что классовое сознание не возникает автоматически. Идеоло- гом определенного класса не рожда- ются, a становятся. Пролетарская идеология, т. е. марксизм, не являет- ся простым углублением психологии рабочего, непосредственным следстви- сов общества во всех проявлениях умственной, нравственной и полити- ческой жизни этих классов Проле- тарская идеология возникает именно в этой сфере взаимоотношения раз- личных классов общества. она яв- ляется закономерным выводом из всей истогической практики челове- чества, итогом развития философии, политической экономии, социализма. Наоборот, с точки зрения буржуаз- ной социологии. от Плеханова до Зомбарта, Макса Вебера, Трельча, Мантейма Гаузенштейна и др. клас- совая идеология носит тем более чи- стый характер, чем более она слепа. замкнута в себе. чем больше в ней ограниченности и незнания окгужаю- щего мира. Да, несомненно, что вся- кая ограниченность ведет в конечном счете к защите определенных классо- вых интересов, а именно - интере- сов реакции. Но под властью реак- ционной идеолотии господствующих классов остаются и сами трудящиеся массы до тех пор, пока они не по- няли окгужающей их общетвенной действительности и через это позна- ние внешнего мира не пришли к по- ниманию своей собственной историче- ской роли. т. е. к самосознанию. Ле- нин говорит: «Познание человека не есть… прямая линия. а кривая ли- ния, бесконечно приближающаяся к ряду кругов. к спирали. Любой от- пывок, обломок, кусочек этой кривой тинии может быть преврашен (одно- сторонне превряшен) в самостоятель- ную, целую, прямую линию, которая

жало в основе суждений Ленина Толстом. «Искусство принадлежит народу, - говорил Ленин Кларе Цет- кин. - Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую тол- щу широких трудящихся масс. Оно должно быть понято этими массами и любимо ими» Правдивое отраже- ние жизни и народность - вот два принципиальных критерияленин- ской критики. Классовая, борьба в литературе это - борьба народных тенденций в ней против идеологии господства и рабства, против религнозной безжиз- ненности. примитивной грубости, ра- финированного хамства лакейской слащавости. И провести эту классо- вую точку зрения через всю историю мирового искусства - это вовсе не значит распределить художественные произведения по полочкам различных общественных групп. Нет. это значит дить о них с точки зрения последую- щего, более четкого размежевания лебелоклассов. с точки эрения современной борьбы пролетариата.   Так называемая «социология». без- душное об яснятельство. которое пре- подносится нам под видом марксиз- ма, гораздо ближе к новейшим про- дуктам современной буржуазной мысли (например, к немецкой <со- циологии знания»), чем к лениниз- му. Оно порывает даже с лучшими традициями демократической русской критики Белинского. Чернышевского, Добролюбова. Существует определен- ное расхождение между творческим маркоизмом лежащим в основе каж- дого шага нашей революции, и той скучнейшей мнимо-марксистской схо- ластикой. которая всеще засоряет нашу литературу Можно называть это отставанием критики иликак утодно иначе - факт остается фак- том Существует марксизм догмати- ческий и марксизм творческий - жи- вой, разносторонний, лишенный вся- кой профессорской или сектантской ограниченности. марксизм,насквозь пропитанный  духом революционной диалектики. Мы стоим на почве по- следнего. т е. на почве пенинизма. Но в критической литературе нашей, в журнальных статьях и книгах пб истории литературы это часто остает- ся простой декларацией же работать над тем. что- бы овладеть «искусством читать в писать» в духе ленинизма.

Но, скажут нам, народ не имел или почти не имел своих непосред- ственных выразителей в искусстве прошлого. До известной степени это правильно, Но это не значит, что ис- кусство и литература развивались без влияния основной массы человече- ства, Салтыков-Щедрин тут ближе к Ленину, чем десятки наших quasi- марксистов. «Кроме действующих сил добра и зла. - говорит Щедрин, - в обществе есть еще известная стра- ственно служит ареной, для всякого воздействия. Упускать эту ореду из виду невозможно, если бы даже пи- сатель не имел других претензий. кроме собирания материалов. Очень часто о ней ни слова не упоминает- ся, и оттого она кажется как бы вы- черкнутой, но эта вычеркнутость мнимая, в сущности же представле- ние об этой страдальной среде нико- не покидает мысли писателя. Это дагда но прячется, но все-таки и живет немного». «Человек, питающийст это крестьянин, то самое странное су- щество. которое замечал когда-то Лабрюер на французских полях. тот самый крестьянин, который, по за- мечанию Монтеня, отличается от ко- роля только фасоном панталон. Как можно утверждать, что литература развивалась без влияния крестьяни- на, рабочего, солдата, вернувшегося с полей империалистической войны? Ленин настойчиво опровергает «ве- ховских» социологов, пытавшихся от- делить писателей и критиков XIX в. от настроений крепостных крестьян. Мы знаем на примере Толстого, как колебания великого русского писа- теля из дворянского класса могли от- разить противоречия самой народной массы. Еще демократические писа- тели XVIII в. как Вико, Винкель- ман. Фергюсон и др. справедливо указывали на истинно нагодные корни искусства, на вырождение художественного творчества везде. где художники или писатели те- ряли соприкосновение с этой демо- кратической основойкультуры и превращались в «идеологическую со- ставную часть господствующего клас- са» (как выражался впоследствин Маркс). Это убеждение было свой- ственно всем революционным мысли- телям прошлого Оно вдохновлялоБудем Белинского, когда он писал свое письмо к Гоголю. Это убеждение ле-

ля, Толстого выводятся из домаш- них дел российского дворянства, из его «буржуазного перерождения», «оскудения» и т. д. Так же посту- пает история западной литературы по отношению к Шекспиру, Мольеру, Гете. Но все это принижает и обес- ценивает художественную историю человечества в отличие от настояще- го ленинского классового анализа, который дает возможность выдвинуть все истинно великое в истории искус- ства и показать его связь с демокра- тическими и социалистическими эле- ментами старой культуры. Ленинизм учит нас умению разобраться в ис- торическом содержании художествен- ного творчества, отделить живое от мертвого в нем, то, что принадлежит будущему, от того, что является пе- чатью рабского прошлого, В этом конкретном разборе и заключается настоящий классовый анализ. иТут мы подходим самому не понимают в действительной клас- совой борьбе. В сущности говоря, они отделяют классовую борьбу от социа- лизма. В основе всех нелепостей вульгарной социологии лежит не ле- нинское, а буржуазно-меньшевистское представление о классах. В самом деле. чем заняты глав- ным образом наши историки литера- туры? Они подыскивают незначитель- ные, верхушечные группы среди бур- жуазии и дворянства, которым затем приписывается творчество Шекспира или Бальзака. Послушать наших со- циологов. так вся история мировоге искусства только и выражала. что мелкую свару из-за куска добычи между паразитами разного толка. И в этом состоит все содержание клас- совой борьбы? А где же основные классовые противоречия каждой ис- торической эпохи? Где вековая борь- верхов и низов? Куда девался народ? Напрасно,не ищите. Его нет в исторических схемах наших социо- логов. Самое большее, на что они д.способны.это петь славословия в честь «прогрессивной». «молодой» «поднимающейся», «укрепляющейся», «зрелой» и т. д. буржуазии Они не покладая рук работают над тем, чтобы оторвать искусство от народа и сделать его законным достоянием кучки дворянских паразитов и бур- жуазных выскочек. И вот поэзия Пушкина закрепляется за «капита- лизирующимися помещиками», Го- голь отдается «мелкопоместному дво- Гого-Грянству» и т. д. 

Онончание. См. стр. сового сознания. Если, например, Джульетта у Шекспира восклицает: «Ах, мое сердце - банкрот!», то до- гадливый социолог непременно вос- пользуется этим для того, чтобы свя- зать великого драматурга с интере- сами лондонских купцов, торгующих дворян или капитализирующихся по- мещиков Ленинизм в истории литературы и критики не имеет ничего общего с подобным гаданием на кофейной гу- ще. Люди вменяемы, их сознание не является только психологическим зна- ком какой-нибудь суб ективной точ- ки згения Оно дает картину об ек- тивного мира, отражает внешнюю дей ствительность. Писатели и художни- Первый недостаток столь распростра- ненной у нас социологической мане- ры заключается в том, что она заме- няет теорию отражения Ленина клас- совой символикой и в этом важней- шем пункте порывает с марксизмом Марксизм догматический понимает под классовым анализом установле- ние исконных социально-психологи- ческих типов и стилей мышления, одинаково истинных с точки зрения их собственных классов и олинаково ложных с точки зрения классов про- тивоположных. Социолог только об - ясняет эти типы. Он рассуждает как доктог Панглос у Вольтера: «Все Но как совместить теорию отраже- ния с классовой точкой зрения? - нелоумевает вульгарный социолог. Если литература отражает внешнюю действительность, то что остается на долю классового анализа? Эти стра- хи целиком повторяют то, что говоги- ли в свое время экономисты, а затем Плеханов и меньшевики по поводу книги Ленина «Что делать». Как из- вестно, они обвиняли Ленина в идеа лизме и забвении классовой приро- ды сознания есть так, как есть, и не может быть иначе чем оно есть». Ленинизм требует совсем другого. Классовая природа духовных явле- ний определяется не их суб ектив- ной окраской а глубиной и правиль- ностьюо заключенного в них понима- ния тействительности Отсюда из об октивного мира берется и сама суб ективная окраска классовой идео-