литературная газета №7 (570)  ДОБРОЛЮБОВ ПИСАТЕЛЯХ

М А ССОВ Ы Е ИЗДАНИЯ ДОБРОЛЮБОВА К юбилейным дням выпущены два общедоступных издания сочинений Добролюбова. Гослитиздат вышустил томик из- бранных литературно-критических статей Добролюбова (о Гончарове, Островском, Тургеневе, Достоевском). Статьи даны по тексту академическо- го издания. Плохо, что не об яснено значение прямых и круглых скобок текста. В общедоступном издании та- кой промах немаловажен, Коммента- рии взяты только с сокращениями в об еме из того же издания. Непра- вильно повторять прием академиче- ского издания в отношении перевода иностранных выражений, В общедо- ступном издании переводы необходи- мо давать в подстрочных выносках. Следовало бы еще прибавить некото- рые пояснения для тех мест, которые не требуют примечаний в полном академическом собрании сочинений, но обязательны в общедоступном мас- совом издании. Предисловие П. И. Лебедева-Полян- ского хорошо раз ясняет литературно- критическую деятельность Добролю- бова, но к нему следовало бы присо- единить сжатый биографический очерк. Читателю массового издания такой очерк во всяком случае не ме- нееем читателю академиче- ского издания. При книжке нет порт- недостатки не умаляют крупного зна- чения настоящето популярного изда- ния. Но при его неизбежном повторе- нии их следует устранить. Это не- трудно сделать и технически, даже при стереотипной печати нового изда- ния. Детгиз выпустил в школьной се- классиков избранные произведе- ния Добролюбова со вступительной статьей В. Я. Кирпотина. Бдесь также даны главнейшие литературно-крити- ческие статьи, но без статьи о Досто- евском. Текст взят из того же второго тома академического издания, что ого- ворено в конце книги. И адесь не об яснено значение прямых и круг- лых скобок. Это для настоящего из- дания совсем плохо: ведь учитель сам будет путаться и не сумеет об яс- нить школьникам эначение скобок, не имея под рукой академического издания. Комментарии составлены соответствии с комментариями акаде- мического издания, но значительно переработаны, Кроме того они допол- нены целым рядом необходимых в общедоступном излании пояснениий, написанных обстоятельно и понят- ных учащемуся 10-го класса, для которого предназначена книжка. B. Кирпотин говорит в своей всту- пительной статье о значении литера- турно-критической деятельности Доб- эсте- ролюбова, об его исторических, тических, филогофских и педаготиче- ских ваглядах и дает общебнотрафи- ческие еведения о нем. К сожалению, очень интересная статья В. Кирпоти- на ввиду своей сжатости будет в не- которых местах непонятна учащему- без об язнения преподаватея, кото- рому в свою очередь придется пред- варительно подготовиться для этих об яснений. В приложении дана статья В. В. Воровского о Добролюбове, написан- ная к 50-летию смерти великого кри- тика. Эта статья много дает читателю для понимания значения Добролюбо- ва как предшественника идейных те- чений в рустком революционном дви- жении, что, впрочем, хороцю об ясне- но в статье Кирпотина. Переводы иностранных фраз даны в этом изда- нии под текстом, Там же даны крат- кие, но четкие пояснения иностран- ных слов, научных терминов и уста- релых выражений. H. ДМИТРИЕВ. 

ДОБРОЛЮБОВ И Исходя из непримиримой враждеб- ности либерального и революционно- демократического лагерей, Добролю- бов делил и современную ему лите- ратуру на две школы: Тургеневскую и Щедринскую. Будучи в самом центре политиче- ской борьбы в литературе, он отлич- но знал слабые и сильные стороны как противников, так и соратников. Сила Тургеневской школы была в том, что она своих героев изобража- ла страдальцами «общественного раз- лада», что человек у нее был в не- вылазных противоречиях со «сре- дой», которая его заедала, мяла, ко- веркала, не понимала его благород- ных стремлений и т. д. и г. п. Все эти молодые люди страдали, люби- ли, говорили о высоких материях, о чести, долге, о страданьях ближнего- Но ничего не делали и не хотели делать, ибо основной чертой их ха- рактера была при всей «гуманности их взглядов», «тайная симпатия к крепостным стношениям» (Добролю- бов). Все эти «розовые младенцы» прививали читателю одну мысль: не в силах человеческих исход из этой жизни, - дикость, некультур- ность мешают дойти нашим высоким идеалам до темного народа. Всех этих литературных типов Добролю- бов обессмертил одной фразой: «Э! Да и все вы Обломовы!». После «лишние люди» стали действитель- но лишними и если «раньше они были пропагандистами хоть для од- ной женской души», то после ра грома, учиненного Добролюбовым над ними, они потеряли в глазах не только революционной, но и просто валикально настроенной моледож тельного характера дворянской лите- ратуры Добролюбов посвятил огром- ную часть своих статей, в которых попутно доказал, что дворянский ре. ализм в отношенни жизненной прав- ды дальше правдивого описання дажеыдальшеправдивого описания природы да «дналектических тонко- стей», «психологических антагониз- мов» не идет и итти не способен. оно Так Тургенев в «Накануне» вместо того, чтобы «поставить своего героя лицом к лицу с самим делом - с партиями, с народом, с чужим пра- вительством, с своими единомышлен никами, с вражеской силой… изо- бражает то, как Инсаров любит и что нз этого пронеходит. Там, где любовь олнобовь вой гражданской деятельности, он прекращает жизнь своего героя и оканчивает повесть». Добролюбов доказывал, что такая область действительности, как поли- тическая борьба, как классовые ан- тагонизмы, выпадала из возможно- стей Тургеневской реалистической школы. вту задачу взяла на себя Щедрин- ская школа. Но даже и талантливыми предста- вителями Щедринской школы, дела- вшими огромную положительную ра- боту, Добролюбов был не всегда до- волен - «Не противно ли у го зубы рвать - к чему это приве- дет», - писал он. Задачи крестьян- ской революции требовали, наравне с беспощадным отрицанием старого, утверждения в литературе положитель ного характера революционера. И вот Добролюбов свои взоры к молодым писателям крестьянской де- мократии, к Кокореву, Вовчок, По- лонскому и другим и, наконец, к «Грозе» Островского. Он по крупи- цам собирает черты положительного революционного характера, пропа- гандирует целеустремленную опреде- ленность народных характеров и в целом ряде статей говорит о том, что теперь дело не в том, чтобы «искать виноватого», не в том, «кто виноват», а в том, «что делать», как изменить эту «заедающую людей среду». Коро- че, нужна была книга, пропагандиру. ющая тип русского Инсарова. Эта те- ма проходит красной нитью во всех последних статьях Добролюбова, вплоть до «Забитых людей», где он прямо говорит, обращаясь к разно- чинной молодежи, что при существу- ющем порядке ей иного пути, кроме как в чиновники, нет, но что же де- лать «молодому поколению?»… «Во- прос этот мы не станем решать здесь, решение это, несомненно, пег- ческого элемента из человеческих представтений».Но баспощалная борьба Добролюбова с современными ему критическими вульгаризаторами была ложно понята Плехановым, ко- торый истолковал знаменитые стра- ницы «Темного царства» как стремле- ведения. В основе всей деятельности крити- Анализ Добролюбовым произведе- ний русской литературы XVIII и XIX вв. поражает читателя неумолимой последовательностью в проведении до конца принципа революционно-демо- кратической партийности. Содержа- ние всех исторически развизавших- ся литературных школ и направле- ний оценивается им прежде всего с точки зрения одного основного кри- терия: в какой степени эта литерату- ра отражает действительное положе- ние народных масс, в какой мере правдиво она отображает их потреб- ности и нужды, их психологию, про- стые и сильные чувства народа, его страдания под пятою рабовладельцев и их приспешников. ка-революционера лежала «глубокая, накнепримиримая ненависть к тем влия- ниям, которые так задерживают и ис- кажают нормальное развитие лично- сти», т. е. к гнусному режиму само- Критические статьи До- - это образцы боевой пу- блицистики, это настоящий обвини- тельный акт против самых основ са- модержавно-крепостнического строя; это блестящий образец пропаганлы революционных идей при помощи мастерского применения эзоповской формы, заоповского языка. Добролюбов принимает общие прии- ципы эстетики Чернышевского: уче- ние о прекрасном в искусстве и жиз- ни, примат действительности над ис- кусством, но просветительское пони- мание задач литературы приобретает у Добролюбова революционно-демо- кратическое содержание. Эту истори- чески-революциюнную роль просве- тительской эстетики недооценивает Плеханов, ограничивающий свою за- дачу в этой области лишь установ- лением идеалистического характера взглядов Чернышевского и Добролю- бова, рассматривая их лишь с точки арения отступления Добролюбова и

,ЧТО

ДЕЛАТЬ 

О

и: ии le- a- га- ак- 10- эго б- A… н- Ж- H- ых -e, 3 А П А Д А Следует обратить внимание на ту исключительно высокую оценку, ко- корую дает Дебролюбов Шекниру (в царстве»). ки Ю- H- rе- его H Эя- ии ус- со- на- eo- 00- гу- ге- тья он ы- не- 03- нее гой об- ци- B ций ге- зы- ты ых ти- на H. А. Добролюбов начал знакомить- ся с западноевропейскими писателя- ми еще во время обучения в нижего- родской семинарии, когда он доста- вал себе книги где только мог и про- водил за чтением все свободное вре- мя. Чтение это было очень обильно и довольно беспорядочно. Представле- вые о том, что читал Добролюбов под- ростком и юношей, дают его «Реестры прочитанных книг», частично сохра- нившиеся за 1849-1852 гг. На пер- вом месте стоит художественная ли- тература. Из иностранных писателей в реестрах встречаются имена Шек- спира, Вальтер-Скотта, Жорж Занд, Александра Дюма (очень часто), Евг. Сю, Жанлис, Ратклифф, Дюкре-Дюме- ниля, Теккерея, Алфиери, Цшокке, Поля Феваля, Шпиндлера, Поль де- Кока и др. Серьезным препятствием к более углубленному знакомству с писателя- мн Запада было для юноши Добролю- бова его незнакомство с иностранны- ми языками. «Сколько сокровищ зна- ния лишен я был, до двадцати лет умея читать только русские книги!» - пишет он в 1858 г. одной знако- мой. Во время студенчества в Педа- гогическом институте Добролюбов по- внакомился с немецким и француз- ским языками. оьс мотут быть названы открытиями в области человеческого сердца; его литератур- чая деятельность подвинула общее юзнание людей на несколько ступе- че- ки ко- то-им ых ки и- ес- la- но та- ого рте ст- ре- рo- но, ого ий ггн- ти- ци- ри- За- ебе мы ж- Іто ем, ко аки ней, на которые до него никто не поднимался и которые только были издали указываемы некоторыми фи- лософами. И вот почему Шекспир такое валное значение: им обознача тся несколько новых ступе- ней человеческого развития. Но -зато Шекспир и стоит вне обычного ряда писателей». Из современных Добролюбову писа- телен бапада ему были особенно близки и дороги Гейне и Беранже. О Гейне приходится говорить в связи не только с критической, но и с по- этической деятельностью Добролюбо- ва. Еще в феврале 1856 г., будучи студентом института. Добролюбов пи- шет «Подражание Гейне». В первой половине 1857 г. он переводит 22 пес- ни Гейне; некоторые из этих пере- водов (например «Вопрос») стоят на уровне лучших переводов из Гейне того времени. В это время он запи- сывает в дневнике от 30 января: «Не- сколько дней я уже ношусь с Гейне и все восхищаюсь им. Ни один поэт еще никогда не производил на меня такого полного, глубокого, сердечного впечатления. Лермонтова, Кольцова и Некрасова читал я с сочувствием; но это было, во-первых, скорее согласие, нежели сочувствие и, во-вторых, там возбуждались все отрицательные чув- ства, желчь разливалась, ки- кровь пела враждой и алебой, сердце пово- рачивалось от негодования и тоскли- вого, бессильного бешенства: таково было общее впечатление. Гейне - не то: чтение его как-то расширяет мир души, его песнь отдается в серд- тр.це сладкой, тихой, задумчивой тос- кой. У Гейне есть и страшные, иро- нически-отчаянные, насмешливо-безо- традные пьесы. Но теперь не эти пьесы особенно поразили меня. Те- перь с особенным наслаждением чи- тал и перечитывал я «Intermezzo». Верно и мне пришла серьезная пора жизни - полной, живой, с любовью и отчаянием, со всеми ее радостями и горестями». Предпочтение, которое отдавал в ету пору Добролюбов Гейне-интим- ному лирику перед Гейне-обще- ственным сатириком, было лишь вре- менным явлением и стояло в связи с некоторыми чисто личными его пере- живаниями того времени. Во всяком случае, эти восторги Добролюбова пе-

потому что проблема женской эман- сипации для дворянских писателей упиралась в весь строй крепостни- ческих этношений, кровно связян- ный с их собственной моралью и этикой. Другое дело Чернышевский. Он решает проблему женской эман- сипации по-революционному, явоч- ным порядком. Надо ли подчерки- вать, что Вера Павловна впитала в себя лучшие черты добролюбовской Катерины, помноженные на созна- гельную, беззаветную преданность ре- волюции, которой требовал от поло- жительного характера великий кри- тик. Таким путем и в Вере Павловне и в других персонажах романа превос- ходно выражены те черты определен- ности и цельности характера, кото- рые Добролюбов подчеркивал в на- родных типах и дополнял чертами передовых крестьянских революцио- неров. Вот как он формулировал свой требования на этот счет: своей«Вся разница в том, что у Кате- рины, как личности непосредствен- ной, живой, все делается по влече- цию натуры, без отчетливого созна- ния, а у людей развитых теоретиче- ски и сильных умом главную роль играет логика и анализ. Сильные умы именно и отличаются той вну- тренней силой, которая дает им воз- не подаваться готовым воз- зрениям и системам, а самим созда- вать свои взгляды и выводы на ос- новании живых впечатлений» св та», являющемся спло- шной войной против барина и гим- восстаимющемусяна вопоставляя Катерину героииям дво- рянской литературы, он говорит, что, идя на смерть. «она не пренебрегает этим выходом, потому что она не от- влеченная героиня, которой хочется емерти по принципу». Тут, как в де- сятке других мест. он намекает на Круциферскую, догорающую, как све- ча, в «Кто виноват?». И, наконец, «на- до признать, что человеку, ожидающе- му наследство от дяди, трудно ебро- сить с себя зависимость этого дяди, и затем надо отказаться от излишних надежед на племянников, ожидающих паследства, хотя бы они были «об- разованы» по самое нельзя. Если тут разбирать виноватого.то випол онажутся не столько племянники, сколько дяди, или лучше сказать их наследство», так отвечал Добролюбов аеринескии вопрос либеральной Вы хотите наследовать тожить. В этом разница наших по- зиций, и вопрос вовсе не в том дам насдля революционной демократин, кто из вас виноват, ибо мы знаем, что «все вы Обломовы», вопрос в том, что делать, чтобы покончить крепостниками и их племянниками. «Незнание что делать ностоянно нас останавливает», «и все мы ищем, жаждем… ждем, чтобы нам хоть кто нибудь об яснил, что депать». И, на- конец, «что нам делать, чтобы устра- нить по возможности все, что так страшно мешает развитию хороших качеств народа». Вот какие основания позволяют думать, что книга Чернышевского на. писана под прямым влиянием ли- тературной критики Добролюбова. Насколько Чернышевский справился с задачей, поставленной Добролюбо- вым, - другой вопрос, Но основная установочная идея Добролюбова о полном и окончательном разрыве со всем дворянством получила в романе яркое отражение - тут подлинный мир новых людей. Чернышевский так же великолепно справился и со второй задачей, с показом положи- тельных революционных характеров, противостоящих всем характерам дворянской литературы, дряблым и безвольным в своем абсолютном боль. шинстве. В «Что делать?» целый ряд поко- лений революционеров получил за- мечательную программную книгу и в значительной степени это -- заслу- га и Добролюбова, поставившего пе- ред литературой основные проблемы его современности, Этому мы должны у него учиться. Бор. ДАЙРЕДЖИЕВ 

че вывести, нежели понятным язы- ком написать в русской книге, длин- ная и трудная может выйти из этого история». И вот Чернышевский взялся напи- сать такую книгу, необходимость ко- торой несомненно подсказана Добро- любовым. Нам представляется та- ким образом, что великая книта Чернышевского есть в какой-то сте- пени выполнение душеприказчиком и учителем духовного завещания Добролюбова. В этой связи неточным, а стало быть и неверным нам кажет- ся утверждение, что «Что делать?» является ответом «Отцам и детям». Не только «Отцам и детям». Отмежеваться нужно было глубже и решительнее от всей дворянской либеральной художественной литера- турр, начиная с «Кто виноват» Гер- цена и кончая «Отцами и детьми». В те годы Герцен активно подцер. живал либералов, и попытки Чер. нышевского с ним договориться ни к чему не привели. Ошибочность позиции он эсознал только после аре- ста Чернышевского. Это событие по- ложило начало переходу Герцена окончательно на сторону революци- онной демократии. «Что делать?» писалось в крепо- сти в ожситании сле было завещанием «молодому по- этогоможность чится суд над Чернышевским. Цар- ское правительство могло пойти на все, вплоть до физического уничто- жения «коновода революционнойТуче партии». при то арения м можем ситуация в обеих книгах. В «Кто ви- новатт зто траделия, вто лелать комедия. Там. где либеральные дворяне Бельтов и др. льют немощ- ные слезы по поводу существующегс порядка вещей, порядка вещей, т й, там новые лю люди рево. люди рево- люционной демократин находят про- стой выход из противоречий, взры вая моральные, этические и право вые нормы крепостной России. Це- ртхожихпорт в хараттре истории Веры Павловны и Крупе ферской словно бы показывают по- следней, где выход. То же самое и с Бельтовым и Лопухиным. Там, где один «разочаровывается и оставляет героиню плакать и страдать», как ядовито подмечает Добролюбов, дру- гой преодолевает все преграды имен- в силу целеустремленной опреде. ленности своего характера и страст- ного желания найти «полный исход нз состояния этой жизни».Далее.ары. кто друтой, как «русский Инсаров», о котором мечтал Добролюбов, бореп против «внутренних турок» - са- модержавного правительства. И на- конец все женские образы в дворян- ской литературе, начиная с Круце- ферской, Елены («Накануне»), Оль- ги («Обломов»), в еще большей сте- пени беспомощны, чем их либераль- мертво-побовники.то и естественно.

«Либерал-эквилибрист, ловко коле блющийся во все стороны и скивающий благоразумную середи ну». («Искра», 1862 г., № 21). выше статье «О степени участия на- родности в развитии русской литера- туры» характеризует так: «Все горе- сти и труды бедняков нашли себ- живой и полный отголосок в песнях национального французского поэта». В большой реценани 1558 г. на из- гу стихов Беранже Добролюбов по- казывает революционную сущность его поэзин, указывая, что в 20-40-х годах тогдашние любители Беранже нз дворянского круга понимали и ценили лишь фривольную сторону его стихов.ьитенически, Разбирая переводы Курочкина, До- бролюбов отмечает те места, где пе- реводчик смятчил общественный смыел переводимых им стиховарии рочкин, конечно, делал это по цен- зурным соображениям; Добролюбов приводит ряд нитат из Беранже по- французски, чтобы таким путем по- знакомить читателей с нек некоторыми более сильными местами из стихов Беранже, искаженными русской цен- зурой. ликадругих западноевропейских пи- сателях Добролюбовговорит не много и случайно. Следует отметить его за- мечание о Шиллере в трех рецензи- ях на издание его переводов. В од- ной из этих рецензий Добролюбов за- являет, что он не принадлежит к числу исключительных поклонников Шиллера. Из отдельных произведений Шиллера критик более подробно ос- танавливается на «Заговоре Фиеско»; главным образом, он выясняет здесь привлекающий его образ Веррины, как прямого и непреклонного респуб-  ликанца. Из немногочисленных высказыва- ний Добролюбова о современных ему западноевропейских писателях самое ценное - его статьи о Гейне и Бе- ранже. Понятно, отчего он остановил- ся именно на них: вокрут имен обо- их поэтов в русской литературе 60-х годов велась идейная борьба, дворян- ская и буржуазная критика стреми- некоторыелпся этих поэтов, вытравить из них ре- волюционную сущность. Революцион- ная демократия выразила свое отно- шение к Гейне и Беранже, останавли- ваясь преимущественно на тех сторо- нах деятельности этих поэтов, кото- рая замалчивалась или неверно ис- толковываласькритиками реакцион- ного и либерального лагеря. В этой борьбе Н. А. Добролюбов принял уча- стие, сказав свое веское слово о за- мечалельных представителях европей ской литературы. М. КЛЕВЕНСКИЙ por ред Гейне-романтиком служат блестя- щим опровержением того, что классо- вые враги Добролюбова и Чернышев- ского говорили об их узости, недо- ступности для них всякой поэзия, кроме дидактически гражданокой. Высказывансь о Гейне как критик, вычайно высоко его поэзию. В статье, 1858 г. «О стенени участия народно- сти в развитии русской литературы» Добролюбов говорит, что очень редко, лишь у высших геннев поэзни, про- являлась чистая любовь к человече- ству, К таким высшим гениям он от- носил Шекспира, Байрона, Гейне и Беранже. «Злобными сарказмами мстил недавно торжествующим пар- тиям за германский народ Генрих Гейне, полагавший весь смысл искус- ства и философии в том, чтобы про- буждать от сна задремавшие силы народа». Из всего содержания слож- ной и часто противоречивой поэзии Гейне Добролюбов выделяет ее об- щественно-политические мотивы, ко- торыми немецкий поэт был дорог рус- ской революционной демократии 60-х годов. Об искажении истинного Гейне нашими поэтами 40-х годов говорит мимоходом Добролюбов в рецензии на книгу «Перепевы» (1860); «Сущность поэзии Генне, по поняти- ям тогдашних стихотворцев наших, состояла в том, чтобы сказать в риф. мах какую-нибудь бессвязицу о тоске, любви и ветре». В рецензии на песни Гейне в переводе М. Л. Михайлова (1858) Добролюбов также указывает, как неверно понималось прежде гей- невское направление. «Многие, веро- ятно, помнят, что у нас лет пять тому назад понималось под стишками в гейневском роде. «Ручей мирно жур- чит; но я смущен, я вспоминаю речи изменницы милой». Или: «Облака не- сутся по небу; я смотрю на них и думаю, что это не облака, а душа моей милой»; или еще: «Мы сидели с милой и нежно разговаривали, а на крыше мяукали кошки». Это на- зывалось подражением Гейне. Только в недавнее время стали мы знако- миться с истинным характером Гейне, недавно переведены у нас из лучших, более серьезных его про- изведений…» Добролюбов делает уп- рек Михайлову в излишней краткости его вступительного очерка. «Особенно досадно это в той части статьи, в которой говорится, что Гейне «был барабанщиком воинственного легиона молодых деятелей юной Германии». Приведя перевод знаменитых строк Гейне: «Стучи в барабан и тревогой уснувших от сна пробуди» и т. Добролюбов заключает: «Это стихот- ворение не мешало бы привести в статейке о Гейне: тогда характеристи- ка его с этой стороны была бы полнее и яонее для читателей». Другого своего излюбленного поэта, Беранже, Добролюбов в упомянутой

ше ль- B мы и ны ) ю- іть ю- но ду Бов  их оe- ма, 3M та- б- я-

«Конь

прогреоса». («Искра», 1863 г., № 29)

  H. демократической борьбы, которую они вели которая об ективно, по сути дела, являлась борьбой за «американ- ский» путь развития русского капи- татизма в противовес либерально-бур- «прусскому» пути, Как тот, так и другой рассматривали победу крестьянскей революции как основ- ное условие социалистического пере- устройства общества; но при этом они опирались на реахльтаты, получен- западноевропейскими утописта- ми критически перерабатывая, ере- их в своих теоретических построениях. Ленин оценивал Чернышевского и Добролюбова как выдающихся пред- старителей «старого русского кресть- янского социализма», подчеркивая всюду единство их основных полити- ческих позиций. Неправы те товари- щи, которые ныне, стремясь всемерно «возвеличить» Добролюбова, как и Чернышевского, заявляют о полной непричастности их к «старому рус- скому крестьянскому к народничеству в широком смысле слова. Мы напомним этим товарищам хотя бы такие работы Ленина, как «Что такое друзья народа», «По по- воду юбилея», «Попятное направле- ние в русской социал-демократии», «О народничестве», - работы, даю- щие совершенно ясные и точные ука. вания по этому вопросу. Товарищи, защищающие эту концепцию, хотят они этого или нет, скатываются, по существу, к точке зрения «Рабочей мысли» в оценке Чернышевского, подвергнутой Лениным резкой крити- ке в его статье «Попятное направле-яснению ние в русской социал-демократин» (т. II), игнорируют действительную классовую основу и конкретно-исто- рическое содержание деятельности Чернышевского и Добролюбова. Добролпобов не был материалистом в своих исторических воззрениях. Но оставаясь социалистом-утопистом и г л а г о л е в эта решающая суть дела всюду выд- вигается Лениным на первый план. Прямо против российского либера- лизма заострена блестящая статья «Что такое обломовщина». В ней До- Добролюбов со всей силой обрушивает-уазному ся на так называемых «передовых людей» цивилизованного общества, болтающих о своих «высоких чув- ствах», «гуманных стремлениях», прикрывающих «общими принципа-ные ми» самодовольное любование кра- сивостью удачно скросматривая же надутых и претенциозных, сколь и пустых фраз. Как умел Добролю- бов высмеять современных ему либеральных Молчалиных и Под- халимовых в литературе с их все- гдашним дозунтом «рады стараться», забеганием с заднего крыльца крепо- стников, беспрестанным лганьем, без- ым жонттированнем иденми донтвми, Остроумно и зло выемен вает Добролюбов либеральную шуми- ху и либеральные восторги по пово- ду реформ. С едкой иронией говорит он о «полезной деятельности» в сти- ле гоголевских героев - «доброде- тельного откупщика» Муразова или помещика Костанжогло. Добролюбов, как и Чернышевский, дал в своих работах глубокую крити- ку капиталистичеоких общественных порядков, В противоположность ряду выдающихся западноевропейских утопистов. Добролюбов не возлагает де-никаких надежд на щедрость капита- листов, на «добрую волю» государст- венных людей буржуазии. Он критику- ет Роберта Оуэна за его стремление заручиться поддержкой господствую- щих классов в деле осуществления своих реформ. Он не считает возмож- ным добиться от буржуазии, путем соглашения с нею, коренных социаль- ных реформ. Добролюбов нисколько не обманывался в вопросе о неизбеж- ности все большего увеличения эк- сплоатации рабочего класса с ходом капиталистического развития,

просветителем, не достигнув понима- ния исторической роли продетариата, какую все же глубину понимания проявляет он в своих замечаниях о сущности капиталистической эксплоа- тации, в своей оценке непримиримо- сти интересов буржуазии и пролета- бова порабощенные и эксплоатируе- мые трудящиеся массы об единялись под общим названием «простолюди- нов». Страстная защита интересов угнетенных и обездоленных народных масс, постоянное противопоставление их обществу паразитов-рабовладель- цев, тунеядству господствующих классов пронизывает все критические работы Добролюбова. Он, как и Чер- нышевский, крепко верил, что в на- туре народных низов затожены проч- но и неистребимо стремления к «люб- ви, правде и улучшению своего бы- та». Здоровые черты психологии труже- никаДобролюбов противопоставляет зверской и жадной, тупой и жесто- кой натуре крепостника, психологии господствующих классов. Добролюбов был воинствующим материалистом в дакой же мере и Чернышевский, и страстно пропа- гандир ганди идировал фейерба ербахианские основы ербахианские основы социализму»идержавия. гая тожакритибролюбова ственные и бездарные вылазки про- тив материализма апологетов мистики мракобесия. сия. Фейербахианский ваглид на мир и человека отчетливо развернут в статье Добролюбова «Ли- тературные мелочи прошлого года» С резкой критикой идеалистических есравлений в философии выступает стия народности в развитии русской литературы». Принципы фейербаховского матери- ализма Добролюбов применяет к об - закономерностей литературы и искусства. Еще Плеханов в статье «Добролюбов и Островский» указал на фейербахианокий характер эсте- тических воззрений великого крити- ка, выяснив в достаточной мере сущ- ность задачи, которую ставили перед собой Чернышевский и Добролюбов, - задачи «реабилитации действи- тельности» и «устранения фантасти-

Добролюбов справедливо требовал от критики, чтобы она «осмыслила перед нами то, чем мы увлекаемся-- часто безотчетно, чтобы она привела Чернышевского от диалектики к про- светительству. Мысли Добролюбова содержании и задачах реальной кри- тики имеют и сейчас для нас глубо- ко злободневный интерес и значение. Добролюбов пренебрежительно отис- сился критике, ограничивающей ных процессов. Критик, по мнению Добролюбова, должен прежде всего понять общественный характер лите- ратурного явления, «его значение в общем ходе жизни» и показать чита- телю, что же именно ценного оно да- ет читателю для понимания самой действительности.большогообщественно-политического в некоторую систему и об яснила нам наши собственные впечатлення» (т. II, стр. 45). Это удивительно меткое определение того, чего читатель ждет от критики. Здесь подчеркнуты со всей силой ведущая роль критики и ее пропагандистские задачи. Худож- ник - не фотограф. Художник дол- жен суметь уловить в явлениях дей- ствительности «их существенные чер- ты, ярко осветить и прямо поставить их перед глазами людей размышляю- щих». Критик же должен об яснить чателю, что это засущественные черты, показать, насколько правдиво отразились в художественном произ- ведении процессы действительности. чему это произведение учит читате-ратуры ля в повседневной жизненной бе, насколько значительны предметыЛенин и явления, привлекшие внимание ху- дожника. Плеханов усматривал существенное противоречие между пониманием До- бролюбовым задач реальной крити- ки и его взглядами по вопросу о служебно-пропагандистской роли тературы. Но это противоречие в том виде, как его понимает Плеханов, не существует. Добролюбов был вра- гом дурной тенденциозности, тенден- циозного извращения фактов действи- тельности. здесь великий критик близко подходит к точке зрения Эн- гельса, сформулированной им в из- вестном письме к Минне Каутской.вать Работы Добролюбова - это блестя- щие образцы критики, умеющей свя-

зать воедино литературу и жизнь, вритиви, помогающей читателю лут- ше разобраться в том, что дает ему сама жизнь, осмыслить ведущие тен- денции ее развития, В ряде своих статей («Что такое обломовщина», «Темное царство», «Когда же придет В этой области у него есть чему поучиться и нашей советской крити- ке. Вспомните хотя бы знаменитую статью «Что такое обломовщина». Здесь даны критические обобщения большого исторического масштаба, значения. Добролюбов по сути дела подводит итоги целой полосе разви- тия русской литературы В. процессе тонкого иглубокого критического анализа Добролюбов охарактеризовал существенные черты, характерные для целой группы художественных образов русской литературы, и сде- лал это таким образом, что одновре- менно дал своему читателю представ- лениеоважнейших ледени процессах русской действительности, типичных для целой исторической эпохи. Анализ существенных черт обломовщины как типического явле- ния русской жизни и сейчас остает- ся шедевром конкретной критики. Многое из того, что подметил и ярко охарактеризовал Добролюбов как ти- пическое для героев обломовской плеяды, мы можем наблюдать в ху- дожественных образах русской лите- позднейшей эпохи, вплоть до борь-нашего времени. беспощадно разоблачал по- пытки российских либералов и менъ- шевиков «уцепиться за фалды» Чер- нышевского и Добролюбова. Наслед- ство великого русокого критика при- надлежит революционному пролета- риату и всем трудящимся великой ли-советской страны. Изучая его ряботы, трудящиеся массы будут знакомить- ся с типическими чертами отошед- шей в прошлое жизни, учиться нена- видеть ложь и гнусность этих обще- ственных отношений, учиться прин- ципиальности,непримиримости классовой борьбе, учиться ценить к дожественное наследие и исполь- его как грозное и мощное ор-  жие в борьбе с вратуч класса.

ют ар- 1е- e» нө и- ги, еи тя ус- Эд- 36- ий не м- о- p- не эго те- тa- ии м- a-на а- га- B те- Тe- a- и- Se- за- ак ов то 

Либеральные историки дитерадиры исказили облик критика-революцио- нера. Они рисовали образ тихого, ме- чтательного юноши, далекого от шу- ма и ожесточения политической борь- бы, занятого больше вопросами мо- рального поряпка, вопросами пра ственного самоусовершенствования. Наша большевистокая критика долж- восстановить действительный об- кое богатейшее наследие оставил он истории! Как много успел он почерп- нуть из сокровищницы человеческого внания. Какую огромную роль сыгра- а его критическая деятельность в истории русской общественной мы- выходец из духовной среды бролюбов порвал со всеми традиция- ми, предрассудками, верованиями сво- его круга и отдал свою жизнь цели- ком, без остатка дел освобоязления трудящихся, раз Добролюбова, образ борца, целе- устремленного и беспощадного к вра- чу, страстного и в своей любви и в воей ненависти, настоящего трибуна критики, умевшего говорить с масса- ми языком политического вождя, Непоколебимая сила убежденности в правоте своего дела и глубокая принципиальность в трактовке любой темы; страстная ненависть к палачам и угнетателям народа и глубокая лю- бовь к порабощенным массам; рево- люционно-демократическая партий- ность и умение ставить на материале художественного творчества большие вопросы современности - все это лает Добролюбова близким и родным нам писателем.

Ленин высоко оценивал значение критической деятельности Добролю- бова, рассматривая его, наряду с Бе- линским и Чернышевским, как пред- шественника революционной социал- демократии. Именно революционный демократизм Добролюбова подчерки- вает Ленин, разоблачая попытки меньшевика Неведомского заняться сновым» пересмотром «идей Добро- аюбова задом наперед, от демократиз-  

то  го