литературная газета № 17 (580) о1871-ПАРИЖСКАЯ

сл

КОММУНА-1936 Жан-Батист КЛЕМАН КРОВАВАЯ НЕДЕЛЯ РАССТРЕЛЯННЫМ В 1871 г. В пути не встретишь никого ты. Шпики, жандармы, вновь шпики… Отчаявшиеся сироты, Измученные старики. Париж -- вертеп людского горя, Где и счастливых душит страх, Где тонет все в солдатском хоре И льется кровь на всех углах. Да… Но Непрочен мир и шаток! Пройдут их красные деньки! Любую цепь рогаток Сметут еще раз бедняки! Оплаченные щелкоперы, Корсары всех мастей и форм, От власти ждущие опоры, Вынюхивающие корм, Все выскочки с мошною знатной, Всех шлюх задрипанных коты Взошли, как гнилостные пятна. На голом трупе нищеты. Да… Но Непрочен мир и шаток! Пройдут их красные деньки! Любую цепь рогаток Сметут еще раз бедняки! Опять нас иезуиты кружат, И Мак Магон вошел в зенит. Об олово церковных кружек Шальное золото звенит. А завтра певчие во храме Солистов оперных забьют. И расцветет Париж хорами. А нами каторгу набьют! Да… Но Непрочен мир и шаток! Пройдут их красные деньки! Любую цепь рогаток Сметут еще раз бедняки! И у любой из потаскушек, Любой из честных дев и жен Эмблемами штыков и пушек Турнюр занятно освежен. Везде трехцветное наляпав, На карты блюд, на тульи шляп, Они в детей стреляют слабых И в глотку нам пихают кляп! Да… Но Непрочен мир и шаток! Пройдут их красные деньки! Любую цепь рогаток Сметут еще раз бедняки! завтра полицейских орды Затопчут нашу кровь во прах, Пока заслуги их столь гордо Дымятся в пыльных кобурах. Без хлеба, без ножа в кармане И без работы на заре, Рискуем мы привлечь вниманье Одних филеров и кюре. Да… Но Непрочен мир и шаток! Пройдут их красные деньки! Любую цепь рогаток Сметут еще раз бедняки! Заклепан наглухо ошейник. Народ! Когда восстанешь ты? Когда воинственный мошенник На землю рухнет с высоты? * Когда же братия монашья Нас позабудет гнать в стада? Когда же ты удашься, наша Коммуна права и труда? Перевел с французского ПАВЕЛ АНТОКОЛЬСКИЙ. * Речь идет о статуе Наполеона на ве рхушке Вандомской колонны. Этот образ в глазах коммунаров был символом буржуазной посудар- ственности. В 1870 г. цензор Никитенко запи- сал в своем дневнике: «В высших сферах обнаруживается симпатия. к пруссакам… но… все главные газеты наши явно склоняются на сторону француаов, потому что Фрапция - страна умственных и политических успехов, особенно последних… Вопрос Бисмарка и вопрос Франции - это вопросы деспотизма и свободы». Действительно, передовые ради- кальные журналы выступали с рез- ким обличением германского юнкер- ства. В январском номере «Отечест- венных записок» H. Михайловский писал: «Идея Германской имперни есть идея всемирной монархии. Пи- ща войне обеспечена надолго. Прус- ская «цивилизация», столь прельстив- шая некоторых наших публицистов, окрасит собою мир… Однако штыка- ми можно оделать многое, но невоз- можно на них сидеть». Радикальный юмористический жур- нал «Искра» называл Францию «стра- ной свободы и светлых знаний, не- сущей права народу», и противопо- ставлял ей Германию - «сапог, под- битый дисциплиной», «союз штыков», девиз которой - «спина устроена для ранца, для медной каски - го- лова». Любопытно, что Тургенев на стра- ницах академической газеты «С.-Пе- тербургские ведомости» в 1870 г. вос- хвалял Германию, оправдывая даже захват Эльзас-Лотарингии. Некото- рые исследователи, желая реабили- тировать писателя, об ясняли это исключительно его ненавистью к На- полеону III. Однако и после падения «седанского героя» и провозглашения республики Тургенев пишет немец- кому писателю Людвигу Пичу: «Я. как вы должно быть знаете, совсем немец, - уже потому, что победа Франции была бы гибелью свободы» (9 сент. 1870 г.). Парижская коммуна вызвала в рус- ском обществе некоторую перегруп- пировку сил: либералы решительно перешли в лагерь реакции, которая расценивала парижские события, как «возмутительный мятеж столичных подонков» (журналы «Заря», «Совре- менная летопись»). Некоторые, смяг- чая резкость тона, писали: «Едва ли в истории человечества было другое, подобное безумие» (Никитенко). Дру- гие просто об являли: «Конец Фран- ции» (Тургенев, письмо к Авдееву, 10 мая 1871 г.), на страницах реак- ционного «Русского вестника» печата- лись в это время пасквили на рево- люционеров: Леокова-Стебницкого «На ножах» и Достоевского «Бесы». Последний обычно расоматривают как пародию на нечаевское дело, ко- торым была занята тогда вся русская общественность. Однако следует пере- нести его на более широкий фон па- рижских событий, тем более, что До- стоевский очень живо откликается на них. В свою записную книжку он за- носит знаменательные слова: «Париж- ская коммуна и западный социализм не хотят лучших, а хотят равенства и отрубят головы Шекспиру и Рафаэ- лю» (Биогр. письма и зам. изд. 1883 г.), а в письме к Страхову 18/30 мая он пишет о Коммуне: «Пожар Пари- жа есть чудовищность - не удалось, так погибай мир, ибо коммуна выше счастья мира и Франции. Но ведь им (да и многим) не кажется чудо- вищностью это бешенство, а напротив - красотою» Реакционная печать очень трево- жилась тем, что войска, направлен- ные для усмирения этого «возмути- тельного мятежа», братались с инсур- гентами: «Торжество революции по- влекло бы за собою анархию, в кото- рой погибнут и собственность и все основы гражданского устройства. Борьба идет между двумя обществен- ными элементами, из которых один отстаивает свое достояние, а другой хочет «резнею продолжить себе путь к грабежу» (газета «Голос» 1871 г., 9/21 марта, то же «Моск, ведомости», 10 марта). ми-Передовая журналистика всячески стремилась, в меру цензурных воз- можностей, выразить свое сочувствие Возникала боязнь, что борьба фран- пузеких коммунаров может быть пе- ренесена на русскую почву, и у мно- гих являлось намерение старательно затушевать опасные вопросы: «Трез- вый взгляд на рабочий вопрос в Рос- сии не дозволяет тратить силы на борьбу с несуществующим пролета- риатом» («Сын отечества», 20 марта). Однако этот «несуществующий» пролетарият упорно напоминает о себе стачками и забастовками, о кото- рых сообщали все же некоторые га- зеты 1871 г. ОТГОлоСКИ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ В РУССКИХ ЖУРНАЛАХ 1871 ГОДА

Ф И л ь м О ПАРИЖСКОЙ К О М М У Н Е Беседа с заслуж. деятелем искусств Г. Л. РОШАЛЬ Картина «Зори Парижа», к поста- новке, которой я приступил в студни Мосфильм, посвящена людям и дням эпохи Парижской коммуны. Средн основных действующих лиц фильма- подлинные исторические персонажи, Образы рядовых бойцов парижских Саррикад, созданные авторами филь- ма, - результат изучения огромного исторического материала: писем, ме- муаров, подлинных документов. Задачей постановщиков и авторов фильма (сценарий Г. Шаховского и Г. Рошаля) является создание произ- ведения, которое приближало бы к нам, роднило бы нас с героическимн борцами Парижской коммуны. Мы рассматриваем Коммуну не как за- вершенный трагический эпизод прош- лого, а как первые раскаты великого грома победоносной пролетарской ре- волюции. Вот почему акцент в филь- ме сделан не на трагических днях майской недели, а на радостной, жиз- неутверждающей силе восставшего пролетариата. Ошибки Коммуны и достижения ее развернуты в фильме не в хроноло- гическом хроникальном порядке, но связаны с личной судьбой каждого из действующих лиц. Таким образом, историческая борьба коммунаров ока- вывается в то же время одним из ре- жаю- дос шающих двигателей в личных кон- фликтах и судьбах действующих тай. егод- авн

коммунарам, реабилитировать их от клеветнических обвинений В «Искре» (№ 16) борьба Версаля и Парижа изображается в виде диалога двух хоров. Хор версальский. Мы домовладельцы, мы владельцы ренты. Хор парижский. Ваши квартиранты мы, мы - рабочий класс. B. Нет, вы - коммунисты, воры, инсургенты! П. Вы ж - эксплоататоры обни- щавших масс. B. В нас - все средства Франции, мы -- ее богатство. П. В нас - вся сила Франции, мы - ее весь труд… B. Вас в Париже тысячи, нас же единицы… П. Ну, так пусть все прения по- решат штыки… И вот еще несколько строк из гого же журнала (28 марта): С трибун обоих полушарий В защиту нищих слышен крик, Но просит хлеба пролетарий, Работы требует. «Он парий! Тогда кричат, - Он бунтовщик!» И перейдут әт этой речи - к картечи. «Отечественные записки» вынужде- ны были в это время вести себя крайне осторожно, потому что они пе- реживали полосу цензурных гонений. В политических обзорах французские события бытц обойдены молчанием, лишь позднее проскользнули строки о том, что «Париж пережил воору- женный взрыв небывалых, громадных размеров, где впервые выступил ра- ботник не с пикой и с ножом, а с грозной артиллерией» («На развали- пах Парижа», август). Из апрельского номера была из ята по требованию цензуры V глава ано- нимных «Итогов» Салтыкова-Щедри- на В ней автор говорил о парижских делах. «Эзоповский» язык не спас статьи. «Ежели перед нашими глаза- ми происходит в обществе движение, стремящееся расширить арену чело- веческой деятетьности и освободить ее от связывающих ее пут, то как бы ни поражало нас это движение своею необычностью, мы не вправе видеть в нем ни анархии, ни так называемо- го попрания авторитета»… «Глупцов пугали страшные слова: «ломать», «разрушать», «уничтожать», а те, ко- торые страшных слов не пугаются, & говорят прямо, что ни одно негодно, - те вовсе не суть проповедники анархии, но суть ревнители и устрои- тели человеческих судеб». Обращаясь к русской действитель- ности, Салтыков-Щедрин говорит, что отсутствие протеста, безгласность не являются «признаками довольства обделенных и униженных», но сви- детельствуют лишь о том, что обще- ство наше находится в состоянии оцепенения, что в нем нет руководя- щих идей и стремлений. «Но придет, наконец, минута, когда старые меха разорвутся». Парижская коммуна грозным эхом отозвалась в царской России, встре- вожив консерваторов страшными предчувствиями, «Есть какая-то тем- ная сила, которую боюсь и которая все-таки растет, т. е. сила народная. Ух, темно и трозно грядущее», - так писал Майков Достоевскому (2 дек. 1870 г., 19 янв. 1871 г.). «Сын отечества» панически взывал к правительству: «Хотя Лондон слу- жит одним из главных центров меж- дународного революционного общест- ва (I Интернационал. - 3. E.), но подземная работа этой ассоциации производится преимущественно на ев- ропейском материке. Парижские со- бытня слишком ясно доказали могу- щество этих тайных революционеров, и так как их деятельность распро- страняется не на одну Францию, а на всю Европу, то все правительства должны заблаговременно принять против них меры предосторожности» (21 мая 1871 г.). Правительство ответилона фран- цузские события невероятным усиле- нием реакции. «Искра» иронически замечает, что «молчание в обществен- ных местах вошло в обычай в обеих столицах» (№ 31), а «красный цвет стал страшным цветом» (№ 48). Цен- зор Никитенко, записывая в своем дневнике об арестах, обысках, запре- шениях газет и журналов, совершен- но справедливо заметил: «В продол- жение моей жизни я видел много запретительных мер против печати, но ни одна не достигала своей цели, т. е. не останавливала потока мыслей, а только заставляла уходить в глубь, чтобы затем снова вырваться из-под земли уже бурливым ключом». 3. ЕФИМОВА

ис

ской теко- опн. ба

Постройка баррикад на одной из улиц Парижа в дни борьбы за Парижскую коммуну ПОЭТЫ как в книге А. Гатова представлен Беранже. Ведь Беранже славен и до- рог нам не теми «историческими зас- лугами», которые хотел подчеркнуть в своей книге А. Гатов. Не они опре- деляют живое, неповторимое лицо ве- ликого шансонье. Беранже был пер- вым учителем и собирателем рабочих Франции. Это большая его за- слуга. И эта сторона его деятельно- сти показана в песне «Фея рифм», приведенной в сборнике. Беранже в позднем своем творчестве показывает жизнь крестьянской бедноты. Это то- же большая его заслуга. Образцом этой стороны его творчества являет- ся включенная в сборник песня «Жан». Но ведь не эти песни делают великого шансонье «бесомертным Бе- ранже» (Маркс), ведь не они, по пра- ву, вводят его в круг поэтов париж- ских баррикад. «Бессмертный Беран- же» - это прежде всего автор «Мар- киза Карабаса», «Господина Иуды». «Бонди», «Улиток», «Потока», т. е. Беранже - передовой боец великого дела демократии. Этих песен в сбор- нике А. Гатова нет. Что касается включенных переводов, то не все они равноцен- ны, не везде А. Гатову удалось сох- ранить песенный ритм и песенную ос- нову творчества французских шан- сонье, но в общем они все-таки дадут читателю достаточное представление с живом голосе и о высоком мастер- стве этих «пропагандистов посредст- вом песни». ЕВГ. КНИПОВИЧ ПАРИЖСКИХ БАРРИКАД гуманности и свободы) и утопиче- ских доктрин, которые так харак- терны для авангарда революционной демократии тридцатых годов прош- лого столетия. Июньское восстание 1548 г. было великим разоблачителем всех иллюзий и оно поставило грань между рабочей блузой и демократи- ческим сюртуком мелкого буржуа.поэтов Книга А. Гатова «Поэты парижских баррикад» построена по историческо- му принципу, связанному с общей и правильной авторской концепцией всей историн шансонье XIX в. Во вто- ром изданин книти Эжен Потье пред- ставлен монографически. Он вынесен из исторического ряда французских Некоторые из тех смысло- вых и стилистических потрешностей, которые имелись в переводах стихов Потье в первом издании, теперь А. Га- товым устранены, Почти не представ- лен в книге «беранжеровский» период творчества Эжена Потье. Что же касается второго раздела «От Беранже до Монтегюса», то в нем материал расположен так же, как в первом издании. После двух песен Беранже идут четыре стихотворения Эжезиппа Моро - одного из талан- тливейших бунтарей французской ли- тературы 30-х годов, задушенного буржуазной реакцией. A. Гатов по- ступил совершенно правильно, вклю- чив в новое издание книги стихотво- рение «Господин Паяр», которое под- черкивает связь творчества Моро с революционной песней. После Беранже и Моро следуют: автор популярнейшей в 40-х годах «Песни рабочих» Пьер Дюпон, шан- сонье-сенсимонист Луи Фесто, поэт- коммунар Клеман,Алексис Бувье (автор «Черни», песни, которая испол- нялась на всех концертах во время Коммуны), Суэтр и Жуи, чьи песни были отголосками рабочего движения 80-х годов, и, наконец, сын и внук коммунара Гастон Монтегюс, песен- ки которого, по свидетельству Н. Крупской любил В. И. Ленин. Клеман и Суэтр представлены во втором издании более полно, чем первом. Самый выбор поэтов никаких серь- езных возражений не вывывает. Сти- хотворения отдельных поэтов, особен- но во втором издании, также подоб- раны правильно. Серьезные возраже- ния попрежнему вызывает только то,

геча

Политическая песня - междуна- родное явление. В арсенале старого, но прозного ору-

Основным эпизодом картины явля- жия плебейских и крестьянских вос- ется борьба за замок Бэкон, взятый коммунарами у версальцев и отдан- ный им обратно после упорной, геро- станий сохранились и немецкие пес- ни о бедном Кунраде и восстании мюльгеймских крестьян, и стародат- ская песня о господине Тидемане, и

ической защиты. Здесь сталкивается староанглийская песня о патере Брее наступательная линия Домбровского с растерянной медлительностью дру- гих. Этот конфликт движет и судь- бу Катрины Миляр, (обе эти песни переведены на немец- кий язык и опубликованы Энгель- сом). Нигде, однако, культура полити- работницы-фе- ческой революционной песни не до- дератки, сестры члена Коммуны Эть- стигала такой высоты, как во Фран- ции. ена Миляра, и судьбу Эжена Горо, пришедшего из Лиона в Париж, что- бы стать художником Коммуны, и погибшего на баррикадах Люди нашего фильма - и литей- щик, австриец Штейнер, и газетчик Люн. и художник Рише, и многие из состава правительства Коммуны, к безымянные борцы ее батальонов яв- ляются как бы прототипами героев нашей революции. Но Парижская сжая коммуна не имела еще огромной ор- ганизующей мощи пролетарской пар- тии, железного руководства, ведуще- го к цели непреклонно. Картину ставит засл. деятель ис- кусств режиссер Г. Л. Рошаль. В со- ставе группы -- главный оператор Косматов, композитор Д. Кабалевский, художники И. Шпинель, А. Жаренов, звукооформление Я. Харон, звукоопе- ратор В. Семенов. В основных ролях снимаются: Ярослав Домбровский - засл. арт. респ. Н. Плотников, Птей- нер - засл. арт. респ. Г. Станицын, Этьен Миляр - Абрикосов, Эжен Горо - Дорлиак, художник Рише - засл. арт. респ. А. Горюнов, Катри- на Миляр - молодая актриса, сту- дентка ГИИС Т. Максимова. * Уже заснят ряд об ектов, и в бли- жайшее время группа переходит большим натурным с емкам в по- строенных уже на площадке студии Мосфильм декорациях.

Заво- a.1z. га, куд лан .

же в эпоху фронды песня подни- башмачника,удожника-самоучки,ансонье. торла среди восставших прествлн возраждаются традиции песен Жаке- рни… В эпоху первой французской буржуазной революции наряду с за- мечательными безымянными «ншаки- ми» песнями («Карманьола») появля- ются «высокие», литературные автор- ские песни (Руже де Лиль, Мари Жо- зеф Шенье), И, наконец, рукою Бе- ранже революционная демократия поднимает «низкую», «плебейскую» уличную песню в большую литературу Франции. С Беранже кончается пре- дыстория французской революцион- ной песни и начинается ее история. Беранже -- первая историческая фи- гура революционного песенника, пред- ставителя тех шансонье, которые, по еправедливому определению тов. Га- това, были «поэтическим рупором ре- вслюционной воли французских тру- довых масс». Книга А. Гатова -- первого и един- ственного собирателя и переводчика французских революционных песен XIX в. - недавно вышла у нас вто- рым изданием. A. Гатов рассматривает историю шансонье в связи с исторней стано- вления классового самосознания французского пролетариата. И дейст- вительно, путь от Беранже до Потье это путь от июльской революции до Парижской коммуны. Вместе с «блузником» рабочих кварталов пес- ня освобождалась от влияния тех мел- кобуржуазных иллюзий (внеклассо- вость творчества, абоолютные понятия Александр Гатов. По вПоэты парижских баррикад. Революционные шансонье. Изд. 2, дополн. Гослитиздат, 1935.

 

ьно- этер бы уже ша ега  по ать



РАДИОПЕРЕДАЧИ 18 МАРТА вЧитались стихи певцов Парижской 18 марта, в день 65-летия Париж- ской коммуны, Всесоюзный радиоко- митет провел ряд литературно-музы- кальных передач. В монтаж «Знамя коммуны» (постановка II. И. Ильина) вошли стихи Виктора Гюго - «На баррикады», Вл Маяковского -- «Па- рижская коммуна» и др. коммуны - Ж. Б. Клемана и Эжена Потье -автора международного пролетарского гимна «Интернацио- нал»; исполнялись песни, с которыми 65 лет назад отважные коммунары шли на баррикады защищать грудью революционное знамя свободы.

м

нам

дех оле

M HA  казались такими для многих других артистов- Агар, известная артист- ка, избалованная красавица, не по- вернулась с обидой, не уехала до- мой, по направилась в другие залы, набитые публикой, для которой не хватило мест, и там, стоя среди тол- пы, вплотную окруженная коммуна- рами, она исполняла им свой репер- туар. рвением,Наивысшего под ема, титанической патетики достигает оборона револю- цин в дни кровавой недели. По-на- стоящему и во весь рост мы видим теперь людей Коммуны. Когда вер- сальцы ворвались в Париж, гравер Лансон находился на передовых по- зициях как национальный гвардеец. Узнав роковую новость, он был охва. чен таким отчаянием, такой невыра- зимой яростью, что бросился на пол, бился, кусал себе кулаки. В этот мо- мент в казарму вошли версальцы. Увидев бьющегося на полу они сочли его за эпилептика или за сумасшедшего и благодаря этому Лансон остался жив. Но пусть не по- думает иной остроумец, что Лансон ловко спас свою шкуру. Рассуждать так, - значит не понимать людей 1871 г. Лансон обходным путем вы- брался из своей казармы и уже че- рез несколько часов он строил бар- на которых затем сражался до конца Коммуны. Поэт Жан-Батист Клеман также до конца остался верен делу революции, Мы мало знаем этого народного французского песенника. Преследуе- мый цензурой Второй империи, за- прещавшей его социально-политиче- ские песни, требовавшей, чтобы Кле. ман писал только о птицах и цветах, поэт создал очаровательную песню «Время вишен» (1866), где речь шла о весне, о цветении вишен и об ностях любви. Эта песня сразу при- обрела Клеману широкую литератур- ную известность. На баррикадах майской не недели Клеман дрался до последнего дня. В этот последний день, 28 мая, он и горсточка других коммунаров еще защищали баррикаду на улице Фон- тен-о-Руа. Здесь были братья Ферре, Гамбон, несколько молодых людей и ряд стариков, ветеранов июньских дней 1848 г.  Конечно, Коммуна забила тревогу при виде вернувшегося батальона, конечно, онанемедленно бросила но- вые подкрепления на фронт. Но эти подкрепления замялись перед фор- том, слыша,что оттуда стреляют, и думая, что там версальцы. Однако то стреляли трое мальчишек Коммуны. Они не ушли с отрядом и в течение целого дня отстреливались - чита- тель легко поймет, с каким азартом н отвагой - от наступав- ших версальцев. И благодаря добле- сти этих трех юных героев форт остался в руках революции. А сколько было других юных ге- роев на участке обороны революцин! Среди этих детей встречались и исторические имена, Так, например, на передовых пзициях находился юный автор «Коммунистической кон- ституции», поэт Артюр Рембо. Немало героизма проявлено было и женщинами Коммуны. Сколько раз в тех же газетах Коммуны нонпарель- ные строчки отмечали мужество и доблесть маркитанток, кантиньерок и сестер милосердия, которые под вер- сальским огнем обслуживали свои батальоны! Какое опокойствие духа нужно было иметь Луизе Мишель, чтобы при обороне баррикады читать сонеты Бодлэра или играть на рояли в соседнем разрушенном доме!рикады, Многие из этих людей были худож- никами. Когда в монастыре Пикпюс Коммуна обнаружила странную страшную находку -- трупы женщип и какие-то орудия пытки, гравер Лан- сон тотчас же сделал прекрасный ри- сунок находки, который немедленно был издан Коммуной во множестве экземпляров. Когда вылазка Флуран- са и Дюваля закончилась разгромом войск Коммуны и смертью обоих ге- нералов революции, поэт Жан-Ба- тист Клеман, член Коммуны, упомя- нул о Флурансе и Дювале в милоit песенке ,которая тотчас же была по- ложена на музыку и тотчас же стала исполняться с эстрад. Когда артистка Агар должна бы- ла выступать на первом тюильрий- ском концерте, оказалось, что вслед- ствие плохой организации концерта вся публика не могла уместиться в зрительном зале. Несмотря на страш- ный шум и беспорядок, которые мог- ли бы показаться обидными - и по- ловека, который был и матросом, и зуавом в Африке, и участником Крымской войны, и актером, и ди- ректором театра. В эпоху Коммуны он был военным, командиром одного из батальонов. 18 марта он встретил- ся с одним своим знакомым, бур- жуазным журналистом. Лисбонн шел во главе своего батальона. Куда? Брать ратушу, ни больше ни мень- ше. И он пригласил своего знако- мого принять участие в этом деле. Он предложил мне взять рату- шу, словно предлагал выпить абсен- ту! - потрясенно сообщает журна- лист в своих воспоминаниях. А вот другой коммунар, более из- вестный, чем Максим Лисбонн. Дело идет о наборщике Жане Аллемане. Как известно, Коммуна упустила нужный момент для похода на Вер- саль и разгрома контрреволюции, Не- которые коммунары понимали эту ошибку. К их числу принадлежал Ал- леман. И у него родился великолеп- но дерзкий замысел - организовать в самом Версале захват правитель- ства Тьера. А дети Коммуны? Мы привыкли читать разную сентиментальную дре- бедень о мальчиках, которые в май- ские дни непротивленчески становят- ся к стенке перед дулами версаль- ских ружей. Не таковы были настоя- щие дети Коммуны. Трое мальчута- нов лет 10--14, пристроившись к от ряду Национальной гвардии, попали на передовые позиции, в один из фортов. Так как бойцов долгое вре- мя не сменяли, среди них начались жалобы, недовольство, разговоры об измене, раздуваемые тьеровскими шнионами. В конце концов отряд со- Аллеман стремительно приступил к исполнению своего замысла. Он один отправился в Версаль, поступил на работу в типографию и уже в те- чение нескольких дней сумел сколо- тить кружок революционеров, кото- рый должен был стать ядром заго- вора и восстания. Предприятие Ал- лемана провалилось отнюдь не из-за недостатка энергии и решительностн самого инициатора. Об этом пред- приятии забыла Коммуна и не ока- зала своевременно необходимой по- мощи Аллеману. вершенно разложился и оставил че-форт.

ты)

- Шапки долой! Я буду говорить мертвецах Коммуны! Можно повторить эти слова, кото- рыми Артюр Арну, бывший секре- тарь Нарижской коммуны, начинал речь на митингах, посвященных ее памяти. Артюр Арну призывал обна- жить головы в память тех многих десятков тысяч бойцов первой про- летарокой диктатуры, которых пала- чи Тьера расстреливали на улицах Парижа в дни кровавой недели, ко- торых гноили по тюрьмам, львиным рвам и понтонам и которых добивали каторгой и лихорадками Новой Ка- ледонии. Мы повторяем теперь эти слова в более широком смысле. Да, теперь уж все они мертвы, герои 1871 г.: и те, которым удалось уцелеть в майскую бойню, и те, которые могли спастись бегством после Коммуны, и те, кото- рым посчастливилось преодолеть все ужасы судов, ссылки, тюрем и кар- пэров, Последних стариков Коммуны можно пересчитать по пальцам. Возлагая венок на братскую моги- лу коммунаров, история помнит, ко- нечно, что не все люди 1871 г. были одинаковыми. В Коммуне было не- мало случайных и временных сорат- ников и даже людей, просто враж- дебных задачам пролетарской дик- татуры. Эти люди придавали неволь- ную пестроту и разномастность ря- дам тех подлинных бойцов Коммуны, в облике которых ее гений запечат- лелся со всей ясностью, силой и пря- мотой Память этих настоящих коммуна- ров достойна всяческого почитания. То были совсем особенные люди. Отремительной, легкой походкой про- шли они по страницам истории. Ре- шительность, смелость, энергия, ще- петильная честность -- обычные чер- ты этих людей. Преданность делу Коммуны они запечатлели своей кровью и жизнью. Они - герои ре- волюционного действа, поэты рево- люции. Не наиболее известные имена Ком- муны интересуют нас здесь, но рядо- вые коммунары, те люди, фамилии которых лишь бегло упоминаются в об емистых трудах историков Ком- муны. Вот, например, Максим Лисбонн. Пестра и деятельна жиэнь этого

В разгар боя к защитникам бар- рикады пришла девушка, сестра лосердия, которая, оставшись без де- ла после взятия одной из соседних баррикад, решила, что ее помощь мо- жет понадобиться здесь. Ее звали Луизой, она была работницей. За- щитники баррикады просили ее уйти, боясь за ее юную жизнь. Но пере- убедить храбрую девушку нельзя было. Когда защита баррикады стала не- возможной, бойцы отступили. На по- вороте улицы поэт пожал руку де- вушке. Он никогда больше не мог ничего узнать о ее судьбе. Но народ- ный певец, он счел себя обязанным посвятить «гражданке Луизе», в чер- гах которой воплощалась длянего вся красота и доблесть Коммуны, свое «Время вишен». «Не должен ли я был посвятить этой безвестной героине из- вестпейшую из всех моих песен?». человека,Накануне своей гибели Коммуна назначила нового директора консер- ватории,музыканта Салывадора. Лишь несколько дней пришлось про- быть Сальвадору в этой должности, но он уже успел провести два собра- ния преподавателей консерваторни и принять участие в ряде мероприятий театральной политики Коммуны Ког- да версальцы ворвались в Париж, Коммуна поручила Сальвадогьорга- низовать оборону одной из улиц. Сальвадор остался на боевом посту до конца. Когда последняя баррика- да была потеряна, он удалился с одним своим другом к себе домой и продолжал из окна стрелять в вер- сальцев. Версальцы ворвались в дом, Сальвадор был схвачен с дымящимся ружьем в руке и расстрелян. «Сн умер с чисто кастильской гордостью», - замечает один из его биографов. опас-Таковы были коммунары. К их об- лику уж мало что прибавит после- дующая страница их истории -- вре- мя судов, казней, понтонов и Новой Каледонии. Фраза Луизы Мишель на суде: «Убейте меня, если вы не тру- сы! невыразимые мучения Аллема- на сильный дух которого тюремщи- ки не могли выбить из его измож- денной плоти, - все это те деталли, которые уже не удивляют, но кажут- ся закономерными и естественными. Ю. ДАНИЛИН

80 бра Мо от

LES cRimed de L ÉXÉCUTIT Satory

исы b

тр

03

Encore UN

«Еще один…» Рисунок французского художника, посвященный звер- ствам версальцев в дни разгрома фигура Парижской коммуны. На рисунке- Тьера