ФИЛЬМ
0 ПАРИЖСКОЙ
  КОММУНЕ

Беседа с заслуж.

деятелем искусств
Г. Л. РОШАЛЬ

_ Картина «Зори Парижа», к поста-

ховк6 которой я приступил в студин
  Моефильм, посвящена людям и дням
’  здохи ‘Парижской коммуны. Средн
основных действующих лиц фильма—
подлинные исторические персонажи.
}

 

Образы рядовых бойцов парижских

уа, — результат изучения огромного
исторического материала: писем, ме-
музров, подлинных документов,
Задачей постановщиков ин авторов
фильма (сненарий Г. Шаховского н
Г. Рошаля) является создание произ-
зеления, которое приближало бы к
вам, роднило бы нас с героическим
борцами Парижской коммуны.
рассматриваем Коммуну не как за-
зершенный трагический эпизод прош-
лого, ‘как первые раскаты великого
трома победоносной пролетарской ре-
волюции. Вот почему акцент в физь-
ме сделан не на храгических днях
майской недели, а ‘на радостной, жиз-

   

1

неутвержлающей силе восставшего
` №6 пролетариата,
ий Ошибки Коммуны н лостижения ве
Со
ao развернуты в фильме не в хроноло-
г. THYCCKOM хроникальном порядке, но
в связзны с личной судьбой каждого из
“  деймвующих лиц. Таким образом,
teal историческая борьба коммунаров ока-
вывается в то же время о -
sti pe. AHEM из pe

\: шающях двигателей в личных кон-

мы, фликтах и судьбах действующих лиц.
до Основным эпизодом картины явля-
ты ется борьба за замок Бэкон, взятый
fe RKOMMYHAPaMH у версальцев и отдан-
he HHH uM обратно после упорной, геро-
ической защиты. Здесь сталкивается
ine наступательная линия Домбровского
а © растерянной медлительностью дру-
Е тих. Этот конфликт движет и судь-
aml бу Катрины Миляр, работницы-фе-
7? — дератни, сестры члена Коммуны Эть-
№ ена Миляра, и судьбу Эжена Topo,
%  башмачника, художника-самоучки,
ав пришедшего из Лиона в Париж, `что-
1. бы стать художником Коммуны, и
“— погибшего на баррикалах
вул Люди нашего фильма — и литей-
fe щие, австриец ПМейнер, и тазетчик
‘Pet Люя. и художник Рише, и многие из
Le состава правительства Коммуны, к
безымянные борцы ее батальонов яв-
УП.  ляюлся-как бы прототипами тероев
, невыразимые мучения Аллема-
на. сильный дух которого тюремщи-
ки не могли выбить из его измож-
денной плоти, — все это те детали,
которые уже не удивляют, но кажут-
ся закономерными и естественными.

Ю. ДАНИЛИН

ОТГОЛОСКИ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ
В РУССКИХ ЖУРНАЛАХ 1871 ГОДА

В 1870 г, цензор Никитенко запи-
сал в своем дневнике: «В высших
сферах обнаруживается симпатия. к
пруссакам... но... все главные газеты
наши явно склоняются на сторону
француаов, потому что Франция —
страна умственных и политических
успехов, особенно последних... Вопрос
Бисмарка н вопрос Франции — это
вопросы деспотизма и свободых.

Действительно, передовые ради-
кальные журналы выступали с рез-
ким обличением германского юнкер-
ства. В январском номере «Отечест-
венных записок» Н. Михайловский
писал: «Идея Германской империи
есть идея всемирной монархии. Пн-
ща войне обеспечена надолго... Прус-
ская «цивилизация», столь. прельстив-
Wad некоторых наших. публицистов,
вкрасит собою мир., Однако штыка-
ми можно оделать многое. но. невоз-
можно на них сидеть»,

Радикальный юмористический жур-
нал «Искра» называл Францию «стра-
ной свободы и светлых знаний н6-
сущек права народу», и протнвопо-
ставлял ей Германию — «сапог, под-
битый ДисЦиНлиной», «6003 штыков»,
девиз которой — «опина устроена,
для ранца, для медной каски — ro-
ЛОВа>.

Любопытно, что Тургенев на стра-
ницах академической газеты «С.-Пе-
тербуртские ведомости» в 1370 г. вос-
хвалял Германию, оправдывая ‘даже
захват Эльзас-Лотарингии. Некото-
рые исследователи, желая реабили-
THPOBATh писателя, об’ясняли это
исключительно его ненавистью к На-
полеону Ш. Однако и после падения
«седанского героя» и провозглашения
республики Тургенев пишет немец-
кому писателю Люлвигу Пичу:; «Я,
как вы должно быть знаете, говсем
немец, уже потому, что победа
Франции была бы гибелью свободы»
(9 сент. 1870 г.).

Парижская коммуна вызвала в рус-
ском обществе некоторую перегруп-
пировку сил: либералы решительно
перешли в лагерь реакции, которая
расценивала парижские события, как
«возмутительный мятеж столичных
подонков» (журналы «Заря», «Совре-
менная летопись»). Некоторые, смяг-
чая резкость тона, писали: «Едва ли
в истории человечества было другое,
подобное безумие» (Никитенко). Дру-
тие просто об’являли: «Конец Фран-
ции» (Тургенев, письмо к Авдееву,
10 мая 1871 г.), на страницах реак-
ционноРО «Русского вестника» печата-
лись в это время пасквили на рево-
люционеров: Лескова-Стебницкого
«На ножах» и Достоевского «Бесы».
Последний обычно рассматривают
как пародию на нечаевское дело, ко-
торым была занята тогда вся русская
общественность. Однако следует пере-
нести его на более широкий фон па-
рижеких событий, тем более, что До-
стоевский очень живо откликается на
них. В свою записную книжку он за-
носит знаменательные слова: «Париж-
ская коммуна и западный социализм
не хотят лучших, а хотят равенства и
отрубят головы Шекспиру и Рафаз-
лю» (Биогр. письма и зам. изд. 1883
г.), а в письме к Страхову 13/30 мая
он пишет о Коммуне: «Пожар Пари-
жа есть чудовищность -— не удалось,
так погибай мир, ибо коммуна выше
счастья мира и Франции. Но ведь
им (да и многим) не кажется чудо-
вищностью это бешенство, а напротив
— красотою».

Реакционная печать очень трево-
жилась тем, что войска, направлен-
ные для усмирения этого «возмути-
тельного мятежа», братались с инсур-
гентами: «Торжество революции по-
влекло бы за собою анархию, в кото-
рой погибнут и собственность и все
основы гражданского устройства.
Борьба идет между двумя обществен-
ными элементами, из которых один
отстаивает свое достояние, а другой
хочет «резнею продолжить себе путь
к трабежу» (газета «Голос» 1871 г.,
9/21 марта, то же «Моск, ведомости»,
10 марта).

Возникала боязнь, что борьба фран-
цузеких коммунаров может быть пе-
ренесена на русскую почву, и у мно-
тих являлось намерение старательно
затушевать опасные вопросы: «Трез-
вый взгляд на рабочий вопрос в Рос-
спи не дозволяет тратить силы на
борьбу с несуществующим пролета-
рнатом» («Сын отечества», 20 марта).

Однако этот «несуществующий»
пролетариат упорно напоминает о
себе стачками и забастовками, о кото-
рых сообщали все же некоторые га-
зеты 1871 г.

Передовая журналистика всячески
стремилась, в меру цензурных в03-
можностей, выразить свое сочувствие

коммунарам, реабилитировать их от
клеветнических обвинений. В «Искре»
(№ 16) борьба Вереаля ин Парижа
изображается в виде диалога двух
хоров:

Хор версальский. Мы. домовладельцы,

мы владельцы ренты.

Хор парижский. Ваши квартнранты

мы, мы — рабочий класс.
В. Нет, вы — коммунисты, воры,
i _инсуртенты!
П. Вы ж — эксплоататоры обни-
щавших масс.

В. В нас — все ‘средства Франции,
мы — ее богатство:
П. В нас — вся сила Франции,
МЫ — ее весь труд...

В. Вас в Париже тысячи, нас же-—
i единнцы...
П. Ну, так пусть все прения по-
решат штыки...

И вот еще несколько строк из того

“me журнала (23 марта):

С трибун обоих полушарий

В защиту нищих слышен крик,

Но просит хлеба пролетарий,

Работы требует. «Он парий! —

Тогда кричат, — Он бунтовщик!»

И перейдут от этой речи —

к картечи.

«Отечественные записки» вынужлде-
ны были в это время вести себя
крайне осторожно, потому что: они не-.
реживали полосу цензурных тонений.
В политических обзорах французские
события быти обойдены молчанием,
лишь позднее проокользнули строки
о том, что «Париж пережнл воору-
женный взрыв небывалых, громадных
размеров. где впервые выступил ра-
ботник не с пикой и с ножом, а с
грозной артиллерией» («На развали-
нах Парижа», август).

Из апрельского номера была из’ята
по требованию цензуры \ глава ано-
нимных .«Итогов» Салтыкова-ШЩедрин-
на. В ней автор говорил о парижеких
делах. «Эзоповский» язык не спас

статьи. «Южели перед нашими глаза-‘

ми происходит в обществе движение,
стремящееся расширить арену чело-
веческой деятельности и освободить
ее от связывающих ее пут, то как бы
ни поражало нас это движение своею
необычностью, мы не вправе видеть

в нем ни анархин, ни так называемо-
го попрания авторитета»... «Глупцов
пугали страшные слова: «ломать»,
«разрушать», «уничтожать», &/ те; ко-
торые страшных стов не пугаются; &
говорят прямо, что ни одно нетодно,
— те вовсе не суть проповедники
анархни, но суть ревнители и устрои-
тели человеческих судеб».

Обращаясь к русской. действитель-
ности, Салтыков-Щедрин  товорит,
что отсутствие протеста, безгласность
HE являются «признаками довольства
обделенных и униженных», HO CBH=
детельствуют лишь 0 том, что обще-
ство наше находнтся в’ состоянии,
оцепенения, что в нем нет руковоля-
щих идей и стремлений. «Но придет,
наконец, минута, когда старые меха
разорвутся».

‘Парижская коммуна грозным эхом
отозвалась в царской России, встре-
вожив консерваторов страшными
предчувствиями. «Всть какая-то тем-
ная сила, которую боюсь и которая
все-такн растет, т, е. сила наролная.
Ух, темно и трозно грядущее», — так
писал Майков Достоевскому (2 дек.
1870: т; 19 янв. 1871 тд:

«Сын отечества» панически” взывал
к правительству «Хотя  Лондон слу-
жит одним из тлавных центров меж-
дународного” революциоцного` общест*
ва (1 Интернационал. ^ — 3. Е.), но
подземная работа этой ассопиации
производится преимущественно на ев-
ропейском материке. Парижские со-
бытия слишком ясно доказали могу-
щество этих тайных революционеров,
и так как их деятельность распро-
страняется нена одну Францию, а на
всю Европу, то все правительства
должны заблаговременно принять
против них меры предосторожности»
(21 мая 1871 г.),

Правительство ответило на фран-
пузские события невероятным усиле-
нием реакции. «Искра» иронически
замечает, что «молчание в обществен-
ных местах вошло в обычай в обеих
столицах» (№ 31), а «красный цвет
стал стралшиьим цветом» (№ 498). Цен-
зор Никитенко, записывая в своем
дневнике об арестах. ‹обысках, запре-
шениях газет и журналов, совершен*
но справелливо заметил: «В продол-
жение моей жизни я видел много
запретительных мер против печати,
но ни одна не доститала своей цели,
т. е. не останавливала потокя мыслей,
8 только заставляла ухолить в глубь,
чтобы затем снова, вырваться из-под
земли уже бурливым ключом».  

3. ЕФИМОВА

LES CRIMED DEL’ EXECUTIT

  

Rg Meee ба ме Focdor 8 taal
  ны

ствам версапьцев в дни разгрома
фигура

 

=~ с: = < - я ЕЕ =: 2
an vente. Pocket. ous Hutte part
- Encore UN on.  

«Еще один...» Рисунок французского художника, посвященный звер-

Парижской коммуны. На рисунке-—
Тьвраь