литературная газета № 18 (581)

ФОРМАЛИЗМЕ И НАТУРАЛИЗМЕ В ЛИТЕРАТУРЕ строй этого ясного поэта, тщится го- ворить за него: Кто разлучил меня со словом? В горах запутавший туман(?) Или отчаянье и злоба Твоя приеззкий атаман? Эту строфу можно отнести к нан- более понятным. Предположим, что это настроение самого Лермонтова. Но мы прекрасно знаем, кто может разлучить Лермонтова со словом. Не «туман в горах запутавший», а под- лая светская пуля Мартынова. Вот как Петровский изображает Дарьяльское ущелье: Четкость танца (в головокружении этих высот та же четкость…) Тактом лезгинки гор очертанья И тучи в такт танца несет (?…) Таких примеров из цикла «Лермон- тов» можно привести много. Кто такой Петровский? Он поэт широких возможностей. Но ему необ- ходимо найти в себе то мужество для разговора по душам, которое прозвучало в выступлении М. Шаги- нян. На последних стихах Петровского лежит печать какого-то отрешения от современности. Я прочитал более двадцати печатных листов рукописи Петровского. Расшифровывал и отга- дывал его от корки до корки. Вопреки своему заявлению на с езде писателей, что поэт ни в коем случае не должен быть представлен лабораторными изысканиями, Петров- ский с удивительной легкостью от- казался от собственных слов и рас- крыл перед читателем двери своего лабораторного шалаша, из которого разит угаром неведомых химических соединений. Товарищи, то, о чем я хочу го-  ворить здесь, сложилось у меня не из случайного, на лету схваченного мнения, а из глубокого убеждения, проверяемого борьбой, временем и трудом. Правда, то, о чем я говорил на пленуме правления ССП, мне здесь придется повторить снова, но есть вещи, о которых полезно и не- обходимо напоминать. Товарищи, формализм не сущест- вует для меня сам по себе, а являет- ся живой частью идеологии того или иного поэта и живет в сознании ху- дожника как эстетическое его начало. Вся история поэзии с наглядностью показывает умеющему видеть. что подлинное новаторство всегда резко отличалось от юродствующего форма- лизма и было связано с миром идей класса, создающего новые формы кизни и отношений, а вместе с этим и новые формы искусства. Новаторы, живущие только ради новаторства, впадая в крайности формализма, все- гда и неизбежно оставались поэтами вчерашнего дня. Не выражая интере- сов нового полнокровного класса, они не могли стать поэтами миллионов. Их изобретения или, как говорят, экспериментаторство, их игра со сло- вом не находили себе почвы и содер- жания и умирали, вертясь на холо- стом ходу. Пытаясь удержаться на платформе той или иной группки или школки, они доходили до мистифи- кации содержания, утешая себя «культурной отсталостью» масе и классов, но рано или поздно уступали свое место поэтам, выдвинутым мас- сами. Товарищи, много общего, хотя и много разного я вижу в этом сейчас, и это находит себе яркое выражение на нашей дискуссии о формализме в искусстве. Поэтому необходимо еще и еще раз подчеркнуть главное и вне- сти ясность в наши споры. Почему большинство моих товари- щей (и я в том числе) не могут при- мириться с некоторой частью наших критиков? Потому, что их идейные убеждения не слиты в одно целое с их эстетическими взглядами. Высту- пая в статьях по общему поводу или по конкретному произведению, они расчленяют понятия формы и содер- жания, отрывают одно от другого и незаметно для себя критикуют про- изведение с позиций идеалистической эстетики. Таким образом, выступая по форме за взгляды Чернышевского, Добролюбова, Маркса, Ленина, Ста- лина, они на деле всегда путанно проводят линию пе то Тэна, не то УХОД ОТ СОВРЕМЕНН ОСТИ ИЗ РЕЧИ тов. С. ВАСИЛЬЕВА структура этих стихов была нова и своеобразна: Это ни кони мчатся, сама Грохает, стукает матка земля Каждой полоской донская семъя Бросила сев -- поднялись сыновья. Но вот проходит в творческой би- ографии поэта целых одиннадцать лет. Страна, в которой он живет, творит чудеса. Результаты труда когда-то стихийно партизанствовав- ших людей являют собой образцы ор- ганизованности и сплоченности. Ар- мия страны достигает вершин дисци- плины и технической мощи. Все стройно, планово, последовательно. Народилась, выросла и окрепла сме- на бойцов за социализм. Разве все это не тема для талант- ливого советского поэта? Но - в то время как водитель танка т. Ефи- мов на полном ходу отрывается вме- сте с машиной от земли и делает восьмиметровый прыжок, - Петров- ский садится в рассохшийся таран- тас системы сдекаданс» и трясется по кочкам воображаемых несправед- ливостей: Покой… Я не могу уснуть C такой тоской, С такой тоской. Раскроем журнал «Красная новь» (№11 за 1935 г.) и попробуем про- честь цикл его стихов «Лермонтов». На протяжении восемнадцати отдель- ных звеньев цикла поэт ухитряется держать читателя в неведении: то ли автор кссноязычно пересказывает сюжет «Героя нашего времени», то ли он пытается перевоплотиться в образ самого Лермонтова и, искром- сав до катастрофичности языковый  Пастернак является для меня од- ним из первых поэтов, книги кото- рых я покупал на последние гроши и читал, забывая голод, не аная по- коя и сна. Я уважаю его, но мне бы- ла неприятиа та зыбкая почва, на которую он стал во время своего пер- вого выступления на дискуссии. Советская поэзия и советский чи- татель - за Пастернака, за его та лант и органическую художествен- ную мысль и особенно за того Пас- тернака, который начинает жить в переводах грузинских поэтов и в намечающемся переломе в собствен- ном творчестве. ПАРТИИНОЕ ПРИСТРАСТИЕ В ПОЭЗИИ ИЗ РЕЧИ тОв. Аполлона Григорьева, который, как известно, был врагом основополож- ников демократических тенденций в эстетике. В чем же дело, товарищи, почему это так получается? Потому, что воп- рос не в том только, чтобы понять точку арения, а в том, чтобы эту точку зрения уметь применить на практике, разрабатывая и обогащая ее. К сожалению, между тем и дру- гим лежит большое расстояние, за- полненное грузом предрассудков, по- нятий о вкусе и чувством подобост- растия перед представителями от- живших тенденций в эстетике. Поэто- му такого рода критика половинчата в своих оценках и оставляет чувст- во неполиоценности у писателя. Поэ. тому лучшие и многие из наших пи- сателей и поэтов, от Дмитрия Фур- манова до Николая Островского и от Демьяна Бедного до Гидаша, рассма- триваются ими как полуписатели и полупоэты, а поэты в писатели типа Бориса Пастернака и Б. Пильняка считаются «настоящими и крупней- шими художниками». Так ли это, товарищи? Правда ли это и так ли смотритна это передовая часть читательских масс, наша новая интеллигенция, вы- шедшая из трудового народа и жду- щая произведений из жизни социа- листической действительности? Нет, товариши, вто не так это-ила неправда, так не может смотреть на это читатель из трудового народа в нашей Советской стране. И если это не так, если широким трудовым мас- сам надоело видеть себя в кривом зеркале формализма, то мы должны из этого сделать все выводы. Доволь- но играть понятиями формы и со- держания, противопоставлять одно другому, отрывать одно от другого, ибо это только способствует росту формализма в искусстве. Ибо форма и содержание в искусстве живут и растут вместе, они неделимы. Смот- реть иначе значит быть смешным, товарищи! Ибо это все равно, что, оторвав ухо у критика-путаника. су- дить по этому же уху о его душев- ных качествах или о твердости его убеждений, (Смех). Товарищи, на пленуме в своем докладе тов. Сурков цитировал пись- мо Алексея Максимовича о том, что проблема перестройки интеллигенции в поэзии становится доминирующей. Между тем центральная тема совет- ской современности-советский чело- век, новый человек, управляющий государством, его слова и дела, его М. ГОЛОДНОГО любовь и ненависть, жизнь и смерть, мечты о будущем - еще не стала ду- шой современной поэзии. Однако необходимо сказать, и это будет правдой, что многое сделано в области соцналистической поэзии, и то, что сделано, принадлежиттем поэтам, которые, участвуя в перест- ройке мира, создают первые стихи социалистического качества, первые стихи освобожденных народов. Их новаторство продиктовано со- держанием советской эпохи, стой- кость и твердость убеждений питает- ся сознаниемсвоей исторической миссии. В их стихах не живут от- дельно принципы и вкусы, дела и слова, личность и общество, ибо они проли не только школу граждан- ской войны, но и великую школу во- спитания чувств. Перечитывая не- большую по количеству, но богатую социалистическим качеством поэзию, мы находим в ней то зерно будуще- го, которое, пусть не видно многим. но завтра откроется миллионам. Больше того: те из «новаторов» которые искренне для себя решили стать борцами за дело Ленина-Ста лина, вынуждены будут менять не только свои принципы и вкусы, и основы своего новаторства. И тог- да они не смогут пройти мимо соци- алистической поэзии, которая закре- во времени лучшне чувства мысли лучших людей нашей эпохи. С этой точки зрения стихи Пастер- нака в «Известиях» показывают, на- сколько далек поэт от этой поэзии. Камерная форма его стихов распада- ется от легкого прикосновения социа- листического содержания. Я уже не говорю о том, что ряд метафор, об- разов и строк живет независимо от здравого смысла. Как, например, по- нять строки: «чтоб вечно наш двой- ня гремел соловьем». 99 процентов участников пленума, читавших Шек- спира и Пушкина, Гете и Байрона, так и не поняли, кого подразумевает поэт под «двойней». Одни говорили, что поэт имеет в виду Шекспира и Пушкина, другие-Байрона и себя (отталкиваясь отстихотворения «По- ка я с Байроном курил»), но эта тайна так и осталась нераскрытой. Хотя я и рискую прослыть у неко- торых «некультурным», но, как и пять лет тому назад, я утверждаю, что многое в позии Пастернака не расшифровывается ни разумом ни чувством. А то, что поддается расши- фровке, чуждо мне, душа моя не ле- жит к этому, потому что нет, по-мое- но му, в его стихах любви к тем людям, ва которых мы боремся. Товарищи, формализм всегда был выражением равнодушия к людям. Ибо те из поэтов, для которых инст- рументовкя стиха выше любви к че- ловеку, не имеют права на любовь советского человека. Я считаю, сей- час у нас в поэзии борятся два нап- равления. Одно из них выражает рав- нодушие к действительности, о кото- ром я уже говорил, и для то- го, чтобы дольше удержаться на позициях старой эстетики, мистифи- цирует формой читателя. Другое на- правление стремится к тому, чтобы каждый советский поэт стал верным сыном трудового народа. Он должен в своем творчестве выражать его мы- сли и надежды, его непоколебимую волю к победе. Мнение товарища Сталина о Маяковском служит зна- менем этому направлению. Я хочу думать, что наша литературная обще- ственность скоро разберется, кто из советских поэтов имеет право дер- жать это знамя. Пользуясь случаем, я еще раз заявляю с этой трибуны, что я горжусь тем, что принадлежу к этому направлению и обещаю лично от себя, по мере своих сил и воз- можностей, бороться за полное торже- ство партийной пристрастности и на- родности в поэзии. (Апподисменты)- К И НА ОБЩЕМО СКОВСКОМ СОБРАНИИ ПИСАТЕЛЕЙ

Советская поэзия и советский чи- татель против эпигонствующей пас- тернаковщины - без формы, без смысла и без сердца. Дм. Петровский - талантливый

поэт.

Достаточно вспомнить о больших художественных достоинствах его «Песни червоных казаков». Эту песнь можно поставить рядом с такими ве- щами, как «Бой под Бахмачем», «Снежный рейд» и др. Однако нуж- но обратиться к позднейшим стихам поэта, чтобы показать существенную разницу между Петровским раннего периода и Петровским сегодняшнего дия. Чем хороши сгихотворения, напи- санные поэтом в период 1924- 1928 гг.? Они прежде всего действен- ны. Поэтическое оружие Петровского в этот период состояло из острых и гибких словообразований, не лишен- ных в то же время и народного зна- чения. Метрическая и музыкальная  

ИЗ РЕЧИ тов. С. ГОРОДЕЦКОГО ПРОТИВ БЕССОДЕРЖАТЕЛЬНОЙ Ф ОРМЫ И НЕ О Ф О Р МЛ ЕНН О ГО С ОДЕРЖАНИЯ тем, с чем мы боремся. Мои друзья Владимир Нарбут и Михаил Зенке- вич - и теперь злоупотребляют на- турализмом, соединенным с изыскан- ной формой. Это до сих пор не из- жито и молодыми ленинградскими поэтами. И в современной прозе нередко слышатся отголоски былого. Форма- лизм Андрея Белого, который в ком- позиции своих «симфоний» и романов пользовался приемами, свойственны- ми музыке, находит эпигона в лице Б. Пильняка и др. Формалистическая сюжетика Мих. Кузмина послужила примером для Каверина и других ле- нинградских прозаиков. Натурализм Боборыкина до сих пор жив, например, в «Брусках» Ф. Нанферова или в «Руси» II. Романо- ва. Но есть группа писателей, свобод- ная от этих недостатков, --это писа- тели, которые пишут о том, что глу- боко пережили и хорошо знают. У них форма и содержание взаимно и до краев наполняют друг друга. «Детство» и «В людях» М. Горькото- классические произведения этого ти- па. Сюда же относятся и Фурманов, и Новиков-Прибой, и Авдеенко, и Островский. Лет двенадцать назад в своей статье о Фурманове, в «Извес- тиях», я предложил для произведе- ний этого типа термин «документаль- ной беллетристики» и указал, что этот тип в советской литературе дол- жен стать ведущим. Я и теперь дер- жусь того же мнения. Я думаю, что и формализм и натурализм мы пре- одолеем только выходом из кабинетов в самую жизнь, непосредственным участием в ней. Наш писатель дол- жен стать созидателем строения, на- ше слово - рычагом. В те дни, когда появились первые статьи в «Правде», я ездил в Тум- ский район, в колхоз Бусаево, по по- ручению МК и союза писателей, для проведения первой районной чита- тельской конференции. Тема была избрана самими колхозниками- книга Островското «Как закалялась сталь». На другой день после конференции. которая окончилась поздно, я прос- нулся в избе от детского крика. Пла- кал ребенок за стеной. Выхожу, спра- шиваю: Говорилось о натурализме и фор- мализме, но говорилось в каком-то разрыве,-между тем это две сторо- ны одной медали. Я определяю формализм как бес- содержательную форму и натурализм как неоформленное содержание. В чистом виде натурализм и фор- мализм в литературе найти довольно трудно, за исключением, я бы сказал, не Хлебникова, а Крученых. В жи- вописи мы имеем яркие примеры. Есть художник очень талантливый, который по этому пути идет. Это - Д. П. Штеренберг. Он рисует абст- рактные контуры какой-нибудь плос- кости, на ней косой силуәт, тарелку, на тарелке селедку, на которой вы различите каждую отдельную че- шуйку. Что это, как не слияние фор- Нельзя составить никаких катало- гов запретных формул, запретных словесных ухищрений… Все дозволе- - любое новаторство, любое иска- ние, если оно наполнено смыслом. Вы знаете поэта, который сочетал вели- чайшие формалистические ухищре- ния о глубочайшим социальным со- держанием. Это, конечно, Маяковс- кий. Он понимал, что нельзя оставить одну скорлупу, не наполнив ее жизнью. Он справедливо осмеял риф- му типа «отца-ламца-дрица-ца», ха- рактерную для многих наших поэтов. мализма и натурализма? формализм и натурализм явля- ются наследием прошлого. Здесь капля и моего старого дегтя. Петер- бургская акмеистическая школа в по- исках мнимого реализма и мнимого совершенства очень часто любовалась,

Р АСШ И РИ ТЬ П О ЛЕ К Р И Т И ИЗ РЕЧИ тОв. ДЕРМАНА бы, наконец, вывести критику из тер- нения (аплодисменты), чтобы они сами могли услышать правдивое сло- вс о своих произведениях. Нало им посочувствовать. Два года существу- ет то или иное произведение. Автор ждет, что о нем скажут. Вместо это- го он получает однотонные, однотип- ные похвалы, если он находится в табели о рангах, в первых трех клас- сах. думаю, что прежде всего нужно расширить поле критики, упичто- жить для критики «табель о рангах». Критик должен писать по своему ра- зумению о произведении писателя, кто бы он ни был, и писать то, что думает. То, что при этом произойдет эстетический разнобой, - невредно. Читатель сможет опереться на целый ряд мнений. Критика будет материа- лом для работы его собственной мыс- ли. В связи с борьбой против форма- лизма и натурализма нам прежде все- го надлежит заняться уточнением по- нятий, т. е. определить их. В одних случаях расширить, в других - ог- раничить, потому что мы здесь, на собрании писателей, были свидете- 26 лями того, как Кирсанов и В. Инбер, выдернув из живого организма поэмы Маяковского четыре строчки, заявля- ли, что эти четыре строчки формали- стические. Как будто могут быть та- признаки образа, которые делают кие его самого по себе формалистическим. Ведь все дело в функции, которую он выполняет. Я вам прочту несколько строк из «Войны и мира» Толетого, и вы уви- дите, что если эти строчки просто выдрать, то это будет чистейший формализм. Наташа Ростова приходит к матери поговорить. «Мама, а он… очень мил! Только не в моем вкусе - он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимае- те?… Узкий, знаете, серый, светлый… Безухий, - тот синий, темносиний с красным, а он четвероугольный» (Ал- подисменты.) Ведь это похоже на чистейший формализм. Так вот путем выдерги- вания из произведения отдельных строк можно обвинить кого угодно с полным правом в формализме. Ия утверждаю, что это пресловутое «Дых-пых» Маяковского выполняет

также отнюдь не формалистическую функцию. В заключение я хочу привести один маленький исторический анекдот о Буало, известном теоретике искуоет- ва времен Людовика XIV. Он славил- ся своей прямотой и правдивостью.Мать В таких случаях у человека неминуе-- мо должны быть врапи и у него бы- ли враги, которые хотели подставить ему ножку. И вот однажды они устроили что в присутствии большого общества сам Людовик XIV дал ему свое сти- хотворение и спросил: Как оно вам нравится? Буало прочитал и сказал: - Ваше величество, я вижу, что для вас нет ничего недоступного. Вы, повидимому, вознамерились написать посредственное произведение и вам это вполне удалось. (Смех.) Я думаю, что этот пример Буало надо нашим критикам всегда иметь перед собой. Тогда, может быть, на- ши литературные кампании примут не такой, я бы сказал, внезапный характер и мы будем встречать их бо- лее подготовленными. (Продолжитель- ные аплодисменты.)

В дискуссии не загронут очень су-  щественный вопрос о том, почему у нас до сих пор есть ряд явлений, составляющих сейчас предмет опре- деленной кампаании, и почему мимо этих явлений проходила наша кри- тика. На собрании музыкантов директор Консерватории проф. Нейгауз сказал, что он слушал оперу Шостаковича и ушел после первого акта: было трудно и неприятно. А читали мы в свое время по это- му поводу отзыв Нейгауза в печати? Нет. Я думаю, что Нейгауз в этом отно- шении был не единственный. Каковы причины этого? Я на этот вопрос отвечу с полной прямотой. Причина заключается в том, что в наших редакциях, в редакциях на- ших журналов главным образом су- ществует какой-то незримый табель рангах. Говорилось о «Похождениях факи- ра» Всеволода Иванова. Теперь гово- рят о «Дневнике» Марнэтты Шаги- нян. Надо прямо сказать, что Вс. Иванову и М. Шагинян пришлось за- тратить очень большие усилия, что-

- Чего ты плачешь? Он говорит: - Мамка Васькой зовет. - А тебя как зовут? А я - Чапай. говорит: Сладу нет, требует, чтобы Ча- паем звала. Этого я еще могу за- помнить, а вот старшего - и не вы- говоришь. тат,брашаастрно ваю как зовут старшего. Он отвеча- ет: - Он - Коккинаки. (Смех). Вот наш завтрашний читатель, а сегодняшний уже ненамного ниже завтрашнего. Впечатления от этой поездки очень тесно спаялись у меня с впечатлени- ями от статей «Правды»… На нашей дискуссии мы заслуша- ли ряд обстоятельных и добросовест- ных докладов. Я очень прислушивал-И ся к ним, но не нашел в них мыс- ли,связывающей те понятия, которы- ми мы все время оперируем и без которых нельзя понять сути вопро- са. 

Возьмите роман C. Беляева и Б. Пильняка «Мясо». Разве он - не иллюстрация своеобразного сочета- ния грубого натурализма с формали- стским обыгрыванием и «остранени- ем» материала? Вы читаете первый лист, переходите ко второму - идет изложение фактов, явлений из исто- рии города Москвы, связанных с воз- никновением мясобойного дела. Вы думаете - когда же появятся, нако- нец, люди? Вот, как будто появился человек, назван какой-то купец. Вы ждете, что вслед за фамилией поя- вится и живой человек. Но нет. Ока- зывается, он назван только потому, что когла-то подал в городоную у раву заявление об организации бой- Между тем это не научный трактат, нет - повествование изощренно ук- рашено словесными красотами, оно все - на игре разнообразных лите- ратурных приемов. Если Джойс го- ворит, что сыр - это труп молока, то Пильняк и Беляев очень тщатель- но подчеркивают, что человек искони занимается поеданнем трупов жи- вотных. Это подчеркивается и вся- кими натуралистическими сценами убийства животных. Сочетание формалистическогоук- рашательства, словесной игрыи изыска с грубым натурализмом, яв- ляется следствием того, что писатель не проникает и как будто и не ста- вит перед собой задачу проникнове- ния в ту действительность, которую отражает. Товарищи, вряд ли нужноздесь напоминать о том, в каком окруже- нии живет наша страна. Я хотел бы напомнить, что вся наша советская литература поставлена перед задачей создания таких произведений, кото- рые воспитывали бы в подрастающих массах трудящихся чувство безза- ветной преданности и любви к на- шей великой родине. Попробуйте-ка создать эти произведения на форма- листском приеме, на затемнении со- держания, на всевозможных «остра- нениях». Попробуйте этими приема- ми создать такие книги,которые воспитывали бы миллионы бойцов и защитников нашей родины. Этот ар- гумент против формализма, аргумент от задач оборонной литературы- немаловажный аргумент в числе про- чих. С этих позиций мы еще с боль- шей силой будем бороться за народ- ность литературы, за простоту ее, за доходчивость до миллионовнаших замечательных читателей. (Аплоди- сментые.

ветской художественной литературы- вот что нам необходимо. Хотелось бы сказать несколько слов об уровне ккльтуры наших писате- лей. Тов. Эренбург недавно на со- брании художников высказал такую выступлени-концепцию: когда буржуа прихо- дит в музей и видит произведение ис- кусства, которое он не понимает, он говорит: плохой художник, я не по- нимаю. Когда советский рабочий при- ходит в музей и видит произведение искусства, которое он не понимает, он говорит: как это сложно, я приду сюда еще несколько раз и, может быть, я пойму. Правильна ли вта концепция? Пра- вильно ли т. Эренбург ставит этот во- прос? Я думаю, что неправильно и в прос? Я думаю, что и установ- полном противоречии с теми установ- ками, на основе которых мы ведем сейчас наши споры. Эта мысль отражает уверенность пи- сателя в том, что художник является носителем какой-то более тонкой, бо- лее сложной, более высокой культуры, чем та культура, которой обладает масса его читателей. Когда народ не хочет признать не-он обходимость пересадки этой культу- ры на нашу почву, апологеты ее уди- вляются. Они не понимают, что эта враждебная культура по сравнению с культурой является мелкой, прит-Это неверно. Часто уровень некото- наших писателей ниже уровня массового читателя, Свидетельство это- му то, что некоторые наши писатели были полонены, очарованы продукта- ми распада буржуазной культуры, проникающими к нам с Запада. Что их прельстило? Тонкая, филигранная работа уродов буржуазной культуры типа Джойса. Несколько слов о вульгарном социо- логизме в художественной литературе. бо-Возьмите роман Лидина «Сын». Вот блестящая иллюстрация вульгарного социологизма. Здесь писатель заботит- ся только о том, чтобы расставить сво- их героев на надлежащие социологи- ческие полочки. Каждый персонаж не- сет определенную социологическую нагрузку, навязанную автором. С этой точки зрения становится понятным, почему все персонажи романа непре- рывно говорят о том, к какому клас- су они принадлежат, какие характер- ные черты психики этого класса они носят, как проявляется это в конкрет- ной жизни. Социологическая схема выпирает из художественной ткани со-романа.

Ведь как говорил т. Олеша? А вот как: когда я прочитал статьи «Прав- ды» о Шостаковиче, я был с ними не согласен, мне стало больно, ведь Шо- стакович - «растрепанный гений». И не согласившись, я стал думать: если я не соглашаюсь с этим ем «Правды», значит я лишаюсь це- лого ряда наслаждений жизнью, нас- лаждения пафосом и красот стаха- новского движения, выступлениями т. Литвинова на женевской конференции и тем, что у нас сложился большой и бодрый стиль нашей государственно- Тов. Олеша, отправляясь от этой предпосылки, заявлял: я соглашаюсь. Но это же - уход от обсуждения су- щества проблемы, уклонение от по- щества проблемы, уклонение от по- пытки глубоко, серьезно осознать се- рьезные вопросы творчества, литера- турной политики и практики, встаю- пие перед писателями в связи со статьями «Правды». Все хорошо, глад- ко и красиво получается в речи тов. Олеши, но не столь гладко это будет в творческой практике его при таком подходе к делу. Тов. Олеше нужно серьезно об этом подумать, надо ти к правильным выводам, органиче-рых ски и более серьезно. бы-Нужно сказать вот еще о чем: нам нужно условиться, что дело не в том, чтобы выступать здесь с покаяниями, «отмежевываться» и т. д. Q своих ошибках нужно говорить только для того, чтобы весь коллектив не повто- рил этих ошибок, чтобы коллектив был предостережен от них. Если так подходить к задачам самокритики, то та самая «застенчивость», которую проявил, например, т. Асеев, совер- шенно забыв в своем выступлении сказать о своей ошибочной статьеонашей Хлебникове, - эта «застенчивость» пройдет сама собой. Подобное раскры-поокон тие своих опгибок, указание на эти ошибки помогает коллективу расти, не ошибаться, делает путь коллектива лее ясным, Так и только так ставится вопрос- речь идет о настоящей само- критике, а не о бездейственных «по- каяних». Задача продумать до кон- ца и понять до конца вопросы, по- ставленные «Правдой», и на этой ос- нове перестроить собственную творче- скую практику и практику работы все- то союза советских писателей, писа- тельского коллектива в целом. Не декларации, не признания, те- перь уже запоззалые, не внутренняя грызня, не «покаяния»- борьба за по- вышение качества литературы, за по- вышение качества книг, борьба за создание действительно народной

МХТ II называл своим творческим университетом, В этом журнале дава- лась оценка постановки «Суда» Кир- шона в МХТ II, причем рецензент Пи- кель давал восторженную оценку по- становки, в журнале давалась поло- жительная оценка постановки пьесы «Хорошая жизнь». Наконец, в «Театре и драматургии» давалась оценка пье- сы Булгакова «Мольер», где эта реак- ционная пьеса была восторженно оце- нена автором статьи Горчаковым. Я думаю, что т. Афиногенов несет ответ- ственность за все это вместе с теми ритиками, к которым обращаетсяссти. вопросом: где же вы были? Мы тоже можем спросить: гле же были вы, тов. Афиногенов? Список «молчальников» можно про- «молчальниковь молно про- должить: B. Катаев, В. Вишневский тоже не участвуют в дискуссии. Когда же товарищи захотят помочь всему нисательскому коллективу так, чтобы союз писателей перестал быть суммой писателей и критиков, а стал бы настоящим творческим производст- венным коллективом? Наши крупнейшие прозаики и поз- ты должны принять участие в дискус- сии. Наши критики должны выйти на эту трибуну и помочь писательско- му коллективу. До сих пор у нас ло немало пустых речей, много дипло- матии. Многим здесь понравилось вы- по-ступление Юрия Олеши. Лейтес: Оно было плохое. Совершенно правильно, тов. Лейтес, оно было плохое, но, к сожалению, многим оно понравилось. Речь, кото- рую произнес т. Олеша на с езде пи- сателей (а на с езде писателей он про- изнес хорошую речь), речь, которую он произнес здесь, - все эти речи по форме очень хороши. Но мы имеем уже полное право, как писательский ксллектив, спросить т. Олешу: а где же дело конкретное, творческое дело? Очередные признания советской вла- сти теперь никому не нужны. (Апло- дисменты). Если вы всмотритесь в содержание, в смысл речи т. Юрия Олеши, произ- несенной с декламациоиным пафосом, в хорошем ораторскомроформлении, то сразу увидите: несмотря на то, что т. Олеша декларировал о правильно- сти указаний «Правды» в отношении Шостаковича и всего фронта искусст- ва, несмотря на то, что он в конечном итоге приходит к правильным выво- дам, - путь его к этим выводам неправилен. Путь его таков, что насто- ящей, глубокой, искренней перестрой- ки писателя в его творческой практи- ке на этом пути не получится.

ИЗ РЕЧИ тов. Л. М. СУБОЦКОГО Н У ЖЕ Н ОТВ ЕТ Д Е ЛО М   В результате таких «оценок» поло- жения получается совершенно непра- вильное представление о смысле на- шей дискуссии, о задачах наших спо- ров. Выходит, что формализм - это что-то вроде гриппа, который может притти и уйти. Если это так, тогда вообще не о чем спорить, не о чем тревожиться. Мы говорим об эле- ментах распада буржуазной культуры, проникающих иногда в нашу литера- туру, мы говорим о том, что мешает нашей литературе стать народной, т. е. о гораздо более серьезных вещах, тов. Романов, чем это вам представляется. Так подходить к серьезным вопросам нельзя. но различать два типа формалистов: один - сезонный тип, а другой - от рождения. Сезонные формалисты в большинстве податливы. Они при ука- зании на их ошибки окоро меняют свои позиции. Но есть другие форма- листы - от рождения». Зелин-то До совершенно неприличных вещей договорился здесь т. Финк, которому, , к сожалению, некоторые товарищи ап- лодировали, очень весело отнесясь к его выступлению. говорил т. Финк? Цитирую по стенограмме: «Вряд ли есть такой пи- сатель, который садится за перо, что- бы шаписать скверное произведение («Салится за перо» это выражение мы оставим на совести т. Финка). Ко- нечно, советокий писатель - внутрен- не добросовестный человек, бездар- ный, но добросовестный. Ему ничем помочь нельзя, -- он уже от природы такой. Будем говорить правду тут же все свои: советокий писатель мало об- разованный, мало культурный и т. д. Посторонний наблюдатель, посидев тут и послушав всю эту обывательщину, мещанство, что еще имеется в наших рядах и что вылилось якобы в ответ на вопрос, поставленный «Правдой», создал бы очень низкое впечатление о писательской массе». Я думаю, что этот посторонний на- блюдатель прежде всего осудил бы выступление т. Финка. Именно такие выступления могли бы создать у этого наблюдателя «очень низкое представ- ление о писательокой массе». Можно ли утверждать столь безответственно, что советский писатель бездарен, та- кой он от рояздения, и ему ничем нельая помочь? Что это за анекдоти- Гческое утверждение, отульно охаиваю-

щее нашу литературу и потому пахну- Хранит молчание и Леонид Леонов, в то время как ему бы надо было товорить, особенно теперь, когда вы- ступавшие товарищи критиковали его новый роман. Мнение его было бы весьма ценным для нашего дела. Упрек в молчании относится и к т. Афиногенову, который должен был бы найти время и возможность для тсго, чтобы выступить и сказать, что он думает о задачах борьбы с форма- лизмом и натурализмом, о путях роста драматургии и о своих собственных ошибках. Тов. Афиногенов выступал на страницах «Литературной газеты» с заметкой «Где же были критики?». Тов. Ставский справедливо указал уже, что т. Афиногенов ставил вопрос в этой заметке неправильно, Во всех грехах нашего искусства по части формализма он винит критиков и в частности спрашивает: где же вы, критики, были, когда нужно было во- время об яснить нам нехудожествен- ность и пустоту МХТ II, ликвидиро- ванного постановлением ЦК и Совнар- кома. щее клеветой? Худо еще то, что некоторые наши литераторы хотят «отмолчаться» на дискуссии. Как же здесь быть, товари- щи? Решаются коренные творческие и политические вопросы литературы и литературной жизни, как же можно здесь молчать? Между тем - молчат товарищи… Молчит т. Лидин, не хо- чет принять участия в дискуссии, Тов Пильняк, имя которого очень часто здесь упоминается, чья творческая практика подвергнута здесь серьезнойОписок критике, чью новую книгу «Мясо» (печатается в «Новом мире») товари- щи считают ярким примером своеоб- разного сочетания формализма с гру- бым натурализмом, - тов. Пильняк тоже молчит. Молчит, не хочет высту- пить здесь и сказать, как он мыслит свой дальнейший путь, не хочет по- мочь коллективу в наметке путей со- ветской литературы для того, чтобы поднять ее на высшую ступень, для того, чтобы она отвечала всенародным требовалиям, нашедшим свое выраже- ние в статьях «Правды». Но тов. Афиногенов «забыл», что он сам критик и, во всяком случае, ре- дактор критического журнала «Театр и драматургия», того самого журнала, тде он напечатал статью, в которой  

- Партийная группа правления оо- ююза советоких писателей обсуждала ход нашей дискуссии в овязи со ста- тьями «Правды» о формализме и на- турализме. Партийная группа правления счита- ет, что дискуссия наша развертывает- ся неудовлетворительно. За последние дни было несколько ценных выступ- лений: можно назвать, например, вы- ступления тт. Луппола, Кирпотина и Суркова; к числу таких выступлений относится и только что прослушанное нами выступление т. Серебрянского. Но в целом дискуссия идет на низком принципиальном уровне. Это надо сказать прямо. Главнейший недостаток обсуждения ваключается в том, что мы говорим недостаточно конкретно, склонны к общим декларациям, а иновда и пу- стой декламации. Совершенно недо- статочно развернута самокритика, об этом тоже надо сказать прямо: те вы- ступления, которые мы прослушали в течение предыдущих четырех дней, часто грешили именно отсутствием самокритики. Недостаточно самокритичным, в ча- стности, было выступление т. ского, которому есть что сказать о сво их собственных ошибках. Он правиль- но указал на недостатки творческой работы ряда писателей, Это - пра- вильная, хорошая часть выступления т. Зелинского. Но невозможно двитать вперед литературное дело, если гово- рить об ошибках других, мало остана- вливаясь на своих собственных. Выступление т. Селивановского сви- детельствует о том, что т. Селиванов- ский неответственно отнесся к такому большому делу, как высказывание по столь важным вопросам. Он не подго- товился к нему. Он потерял массу предоставленного ему времени на ча- стности, на мелкие вопросы, фактиче- ски ничего толком не сказал. Вместе с тем, он допустил безобразную не- ряшливость формулировок, вредней- шую неряшливость, когда говорил постановлении ЦК от 23 апреля 1032 т. Низкий принципиальный уровень наших споров может быть ярко проде- монстрирован и на выступлении Пан- телеймона Романова. Я напомню то, то он говорил о формализме: «Мне важется, что среди формалистов нуж-