литературная газета № 19 8. Кукрыниксы. Рисунок к любимой Молченова, брошенной им». НОВОЕ О ЧААДАЕВЕ И ГОНЧАРОВЕ   В октябре 1836, г. в журнале На- деждина «Телеокоп» было опублико- вано знаменитое «Философическое нисьмо» II. Я. Чаадаева. На совре- менников оно произвело ошеломляю- щее впечатлегдие. По словам Герцена «письмо» быдо воспринято как «вы- трел, раздавшийся в темную ночь». Ва первым «письмом» должно было последовать еще несколько коррес- понденций Чаадаева - о судьбах Рос- ии. Но сдни не последовали. Самодер- жавие дрестоко расправилось и с ав- гором, и с надателем «письма»: «Те- леског был закрыт, Надеждин от- одвергались освидетельствованию… пслицмейстера. Во время обыска полиция отобрала у Чаадаева оригиналы всех «фило- софических писем». На протяженив ота лет литературоведы разыскивали эти рукопіси, Удалось найти только два письма, остальные считались уте- ранными. Лишь недавно обнаружены пять не- известных «философических писем» Чавдаева, которые будут опубликова- ны в выходящей на днях очередной вниге «Литературного наследства» (XXII-XXIV). В этих корреспонденциях Чаздаев раэвивает положение первого -- всту- пительного - «письма». С исключи- тельной резкостью он возвышает го- против крепостничества, протяв «этого отвратит ратительного насилия од- ной части народа над другой». «Эти рабы, - обращается публи- цист к своему адресату, - которые вам прислуживают, разве не они со- ставляют окружающий вао воздух? Эти бразды, которые в поте лица варыли другие рабы, разве это не та почва, которая вас носит? И сколько различных сторон, сколько ужасов за- ключает в себе одно слово: раб. Вот ззколдованный круг, в нем все мы гибнем, бесоильные выйти из него. Вот проклятая действительность, о нее мы все разбиваемся. Вот что пре- вращает у нас в ничто самые благо- родные усилия, самые великодушные порывы…». Большой интерео представляют впервые публикуемые письма А. И. Гончарова из кругосветного его путе- шествия на фрегате «Паллада». Это своего рода историко-литературный комментарий, раскрывающий художе- ственный замысел известных очерков писателя. По этим письмам можно судить, просы Гончаров неоднократно ставит гисьмах. «Голых фактов я сообщать не лю- блю, -- пишет он Е. П. и Н. А. Май- ковым, - я стараюсь приискать ключ к ним, а если не нахожу, то стараюсь осветить их светом своего вообра- жения». В другом письме Гончаров замечает, что в будущем произвеле- нии ему не отделаться только геогра- фией, историей, археологией, так как читатель вполне законно скажет ему: «Отошлите все это в ученое обще- ство, а беседуя о людьми всякего образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поззии, огня, красок». Из писем выясняется также, что Гончаров предполагал создать про- изведение о путешествующем Обло- мове. Об этом замысле он сообщает E. А. и М. И. Языковым: «Я не отчаиваюсь написать когда- нибудь главу под названием «Путе- шествия Обломова», там постараюсь изобразить, что значит для русского человека самому хазить в чемодан, знать, где что лежит, заботиться о батаже и по десять раз в час прихо- дить в отчаяние, вадыхая по матуш- ке России, по Филиппе и т. п.». B. ИН.

(582)

5

  N, H- р-

АНТО

K Н И И ,,3 елменяна М. Кульбака ,,0 б л и к зелменян, пока не повесился ет ду- ховного убожества». «Зелменяне» - это замечательный собирательный образ местечкового мещанства. Кульбак следовал в своей книге традициям большой сатири- ческой литературы, заклеймившей ог- раниченность буржуазного в мелко- буржуазного мещанина. Книга проникнута умным, тонким юмором. Кульбак критикует недостат- ки тех, кто должен стать своими, близкими, - критик не уничтожает, воспитывает. Автор не захлебы- вается комическим, не смакует его. Комическая ситуация Кульбака строится часто на различных затей- ливых «выдумках», на неожиданных мещанина это та же «хитрость», что и у мелкого собственника-крестьяни- на. Она явилась результатом веко- вого угнетения, эксплоатации и уны- лой мелкособственнической расчет- ливости. Эта «хитрость» содержала в себе остроумие и наивность, притвор- Юмор Кульбака исходит, - если говорить о традициях классической еврейской литературы, -- от Менде- ле Мойхер-Сфорима. Не от сатиры Менделе, а от той струи юмора в его творчестве, которая окрасила образы Веньямина, Сендерла и др. Юмор Кульбака, как и у Менделе, умно рассчитан, тактичен, проникнут скры- тым воспитательным пафосом. Казалось бы, что в этом произве- дении Кульбака происходит дефор- мация действительности, в нем будто бы много выдуманного: странная, своеобразная семья Зелмеле, жизнь «двора», затейливые неожиданные эпизоды. Но на самом деле здесь в скупо отобранных чертах дана заме- чательная реалистическая картина преобразования местечковой жизни. ческой манерой рассказа, своеобраз- ной композицией книти Кульбак как будто стилизует летописное повест- вование. Однако он сообщает факты д



Мду выходом первого и второго тома «белменян» - чрезвычайно ин- тересной книги еврейского писателя советской Белоруссии Кульбака - прошло четыре года. «Зелменяне»- это история одной большой и очень своеобразной семьи мелких кустарей, ремесленников и рабочих, живущих одним двором, Основателем этого дво- ра был «праотец зелменян» - ку- старь реб Зелмеле, который, по сло- вам семейного предания, прибыл сю- да в начале 60-х годов из глубины «Расеи». Кульбак рассказываетоа перевоспитании сыновей, внуков, правнуков старого реб Зелмеле, о борьбе с застарелой косностью и ме- стечковым идиотизмом. произошли в последние годы в обще- ственной жизни и в быту местечко- вой массы ремесленников и бедноты. Кульбак правдиво рисует образ тру- дового человека на этой среды, его творческие силы, сочувстьие рабочему люции и социалистическом стронтель- тве. Наряду с этим он остро подме- чает еще не искоренившиеся черты местечковой, мелкобуржуазной кос- ности. Молодая зелменянка, вырос- шая в советских условиях, дает «зелменянству» меткую характеристи- ку: «У зелменянки естьодна только серебрянная ложка, и она уже ко- леблется, итти ли ей с пролетариа- том. Невытодно ей ото. Из века в век подбирают велменяне веревочку к веревочке и на этом они строят мир. Зелменянин весь составлен из крохотныы крошечек». Образ замкнутой в себе семьи зел- менян является меткой сатирой на националистическую проповедь «са- мобытности» еврейского народа. «…Есть такие, которые из зелменяно- ва двора создают мировоззрение, на- ственную культуру, культуру, состав- ленную изо всего понемножку. Цал- ка - ученый, уроженец этого дво- ра -- до тех пор исследовал свойства 

не в хронологическом порядке, па- раллельно изображает судьбы различ- ных персонажей, предвосхищает бо- лее поздние события, возвращается к прошлому. Все это тесно переплете- но с бытовыми картинами, рассужде- ниями и даже прямыми пародиями. Несмотря на такую сложность компо- зицин, в книге не чувствуется на- тянутости. Множество разнообразней- ших биографий, частая смена вре- мени и места подсказали именно та- кое построение произведения. Эта композиция оправдана резким пере- плетением старого и ноного, часто по- чти фантастическим существованием одного подле другого. В книге чув- ствуется крепкая организованность   прекратил на время жужжание зел- менянского острословия, прервал легкий иронический тон и заговорил от себи и по-серьезному. Книга ста- ла бы от этого глубже. Кульбак сам, очевидно, это сознавал, но ему не удалось это сделать в органической форме. Так, в главе 13-й тома он очеркистской манере рассказывает о новой молодежи; глава 18-я II тома состоит всего-навсего из короткой те- леграммы. место среди лучших прозанков ев- рейской литературы. Книгу необходи-В мо перевести на русский язык. М. ВИННЕР Представители нового социалисти- ческого поколения - Тонька, Фолька - очерчены верно, но плоскостно. В книге заметна фактографическая (от лефовской школы) манера, к кото- рой, правда, автор прибегает не ча- сто. Ненужны и неправдоподобны ан- глийские и немецкие цитаты, упот- ребляемые «ученым» Цалкой. Пожа- луй, слишком часто встречаются га- зетные обороты речи, хотя кое-где они и оправданы. При всех этих частичных недостат- ках книга вносит повое в еврейскую советскую прозу - своеобразный, за- мечательный юмор.

к стикотворению В. Маяковского «Письмо

вКукрыниксы. Рисунок к стихотворению В. Маяковского «Послед- ний крик» рассказов (моды). Гребнева этих Содержание

Рассказы «В Одессе много моря, в Одессе мно-

го солнца, и вы увидите, что в Одес- се будут свои Мопассаны», - так сказал еще в голодные годы старый морской капитан - сотрудник одес- ской газеты «Моряк». Слова эти, обро- ненные в редакции за стаканом жид- кого морковного чая, оказались про- роческими. Не будем говорить о Мопассанах, но все же Одесса дала плеяду расных писателей и поэтов. Почти все они - ровесники по возрасту. В список имен этик писателей-одноле- ряд других писателей и поэтов. последнее время Одесса дала нам еще одного молодого писателя - Гри- гория Гребнева. Гребнев прошел су- ровую и трудную жизненную школу: от рабочего одесских судоремонтных мастерских до шисателя. Недавно в Гослитиздате вышла небольшая кни- га его рассказов «Потешный взвод». Прочитывая эти рассказы, сразу улавливаешь основное и чрезвычай- но редкое в нашей литературе свой- ство Гребнева - способность к смелой и неожиданной выдумке и крепкой сюжетности, Это не подражание Ген- ри, - это органическое и столь же своеобразное, как у Генри, видение мира. Жизнь для Гребнева слагается ряд то трогательных, то скупых по краскам новелл, кочец которых почти всегда раскрывает перед чи- тателем содержание этих новелл сов- сем по-новому и в совершенно новом качестве.

прек-Язык Гребнева прост, точен, но временами бывает сух и лишен кра- сок. Впечатление от всех рассказов остается такое, что написаны они од- ступлением» от темы, но рассказы теряют от этого часть живой кро- ви. Одесса, портовые грузчики, жизнь одесского дома предварительного зак- лючения, столь далекая от быта ста- рой тюрьмы, годы гражданской вой- ны, евреи-колхозники. Очень хорош рассказ «Удачный номер» о редакто- ре и сотрудниках тюремной стенной газеты. «Всюду жизнь» - хорош сво- ей бодростью, теплотой и весельем. В одном из рассказов Гребнев пи- шет о себе: «Мы выросли в обстанов- ке, где редко встречалась непосредст- венная человеческая сердечность». Путь Гребнева как писателя был то- же, к сожалению, почти лишен этой сердечности. A все мы прекрасно знаем, что ничто так не способствует развитию таланта, как пизнание сде- ланного, беспристрастная егс оценка и товарищеское внимание. К. ПАУСТОВСКИЙ

18

. м B-

-

b-

66 н я 

3-

Очерки Ванды Василевской, соб- раш ранные в к вкниге «Облик дня», тема- тически об единены в три основные пруппы. Первая, посвященная детст- ву и воспитанию пролетарской моло- дежи, могла бы иметь своим эпигра- фом: в буржуазной стране наука не для тех у кото «клеймо пролетария на челе». Вторая показывает суровую борьбу за существовение подростков многочисленных Анатолей, Анте- ков, Вероник, тщетно пытающихся спасти овон юные головы от крепкой и беспощадной колотуши«хозяи-тажа на»-сапожника, от свирепой руки «ба- рыни», от отишком доброго «бари- на». Для рабочего всегда готовы тюрьма с камерой-«тробом» для несо- вершеннолетних, свалка, где ютятся безработные. Все эти очерки связаны единым узлом с третьей, заключи- тельной частью книги - повестью об Анатоле, где раскрывается тема революционной борьбы рабочего клас- са с капитализмом. Самые мрачные картины юииги освещены отнем втой борьбы, и «Облик дня» в целом ос- тавляет ощущение бодрости, уверен- ности в окончательной победе про- летариата. Эмоциональность книги не ограни- чивается чувством сострадания к тем, кто обездолен в буржуазном ми- ре: Василевская видит, как «в из - еденных пылью глазах появляется

иногда блеск возмущения и протес- та», как «огонек злобы и ненависти» постепенно разгорается в революци- онное пламя. Этот идейный стержень придает книге художественную цельность. Со- временная польская действительность нашла в книге правдивое Любопытно сравнить Ванду Ва- симевскую с таким признанным ма- стером очерка, как Эгон Эрвин Киш. отражение. Киш - подлинный мастер репор- - организует материал под уг- лом зрения бойца-революционера. Характерный прием Киша нанизы- …вание фактов по принципу контрас- та. Он рассказывает о явлениях ост- ро, сатирически, противопоставляя их друг другу. У Василевской иная манера, сообщающая ее произведе- нию иоключительную эмоциональ- ность: она показывает события и лю- дей ноключительно сквозь призму восприятия действующих лиц. Тако- ва у нее и сцена в конторе по найму, Василевская устраняет себя, и все происходящее дает в восприятии Ве- роники, ваволнованно оледящей за ходом «найма». Так же создает она и образ центрального персонажа кни- ги - революционера Анатоля. Вот Анатоль появляется на трибуне. На него устремлены любящие взоры На- тальки, которой он кажется «орлом. с разметанными светлыми волосами, с глазами, блестящими, как пламя, бросающими всему миру свой дерз- кий вызов». На него смотрит мать, и «сердце ей громко кричит, что она для того только и жила, чтобы Ана- толь мог сегодня говорить адесь со

сцены, чтобы мог быть таким, как есть». Революционная борьба отра- жена также в эмоциональном вос- приятии матери. «Высоко над тол- пою светловолосая голова, Как зна- мн. И мать уже спокойна. Анатоль… Ей нет никакого дела до того, что вокруг трещат выстрелы… Резкий, решительный, повелевающий голос.в Горящие счастьем глаза. И тихо, со слезами благодарности на глазах, мать шепчет: «Не помешала, не отклони- ла, не отдалила великого часа». B. Василевская проходит хорошую школу: история матери Анатоля, ее образ безусловно созданы под непо- средственным влиянием романа М. Горького «Мать». Писательница называет «Сблик дня» повестью-репортажем, она ко- леблется еще в выборе формы, но склонность к сюжетной обработке ма- териала, очевидно преобладает у Ва- силевской над репортажем. В книге В. Василевской чувству- ется недооценка организованной си- лы пролетариата. Революционер Ана- толь еще одиночка, возвышающийся над окружающей его массой рабочих. Но В. Василевская призывает к со- циальной револющии, она выстушает против фашиема, и это тм более знаменательно, что писательница би- ографически связана о кругами са- новников Польши (ее отец - лич- ный друт Пилсудокого и один на правых вождей ППС). 3. ЕФИМОВА

.

66 солнца  Героика гражданской войны нено- черпаема, В этом еще раз убеждают партизанские рассказы Г. Таманского. Героями книги Г. Таманского явля- ются партизаны Черноморья, своими соевнми налетами подрывавшие тыл многих других произведений на эту тему, в этой книге борьба партизан изображена не как стихийное явле- ние. Г. Таманский сумел правдиво показать организующую роль и вли- яние большевистского подполья, под руководством которого рабоче-кресть- янские массы восставали и самоот- верженно боролись в белогвардейском тылу. бу-По авторскому признанию, «собы- тия и люди взяты такими, как были в действительности, с небольшими отступлениями». Однако в рассказах чувствуется особое пристрастие к не- обычайным подвитам партизан. Их отвага, удаль, риск - вот что прежде всего привлекает творческое внима- ние писателя, При этом не всегда со- блюдается художественный такт. В отдельных случаях, автор, желая при- дать своему повествованию особую занимательность, соблазняется деше- выми приключенческими ситуациями (например, сцена разоружения и пле- нения казачьего отряда одним Тара- нов», выслушав незатейливую повесть Сагайдака («Первый бой»). Вот на такое же наивно-восторженное отно- шение рассчитаны некоторые расска- зы самого Г. Таманского. Их фабуле уделено больше внимания, чем идей- ному содержанию. За внешними по- ступками героев не всегда можно рас- смотреть их внутренний мир. Именно этим об ясняется то, что образы пар- тизан показаны без утлубленного рас- крытия их чувств, настроений, мыс- 

X 

От книги Гребнева остается впечат- ление, что втот писатель настолько полон сюжетами, настолько быстро они возникают в его воображении что самый процесс записывания этих сю- жетов является для него тормозом, некоей помехой. Отсюда, очевидно, скупость слов и некоторая схематич- ность отдельных рассказов. B Америке, в киноорганизациях существуют люди, носящие имя «вы- думщиков». Их мало. Их очень це- нят. Эти люди обладают столь живым воображением, что любую, самую при- митивную тему они умеют развернуть в захватывающий рассказ. Так, моло- дой Чехов при виде самой обыкно- венной вещи - пепельницы или тылки с керосином - получал толчок к неиссякаемой и веселой выдумке. Об этом невольно вспоминаешь, ког- да читаешь рассказы Гребнева.

Литература братских народов Гослитиздат выпускает ряд новых вниг писателей братских республик СССР. Среди них книги грузинских писателей: поэмы поэта-классика Важа Пшавела, повести и рассказы Эг. Ниношвили, классический роман «Первый шаг» писателя-реалиста Г. Церетели, книга стихов и поэм Т. Табидзе (в переводах Б. Пастерна- ка, Н. Тихонова и П. Антокольского), и сборник «Поэты советской Грузии» в переводе Б. Брика. С классической прозой Грузии русский читатель смо- жет познакомиться также по замеча- тельному роману Ал. Казбека «Отце- убийца». тельство выпускает сборник избран- ных пронзведений Ю. Яновского (романы «Всадники», «Четыре сабли», «Мастер корабля», стихи и др.), и новый роман II. Панча «Осада ночи». Из армянской литературы: рас- сказы К. Микаэляна - доре- волюционной жизни трудящихся Ар- мении и избранные стихи поэтз Г. Сарьяна. Из башкирской литерату- ры-роман А. Тагирова «Солдаты». Выпускаются также в переводах с тюркского языка-сборник «Песни ашута» М. Рафили и повесть Абуль- гасана «Мир рушится» Отдельным изданием выходит поэ-

 



Ванда Василевская. «Облик дня». Повесть-репортаж. Перевод с поль- ского E. Гонзало. ГИХЛ. М. 1935. Ц. 3 р. Тираж 10.000.

8 4 I.

Г. Гребнев. «П .«Потешный взвод». Гос- литиздат, 1985 г., 95 стр.

Из украинской литературы изда-  ма Г. Лахути «Корона и знамя». иизм и натурализм в советоком ис- кусстве, настойчиво упоминалось имя Джойса. Упоминашие его было, конечно, не случайно. Что представляет собой Джойс? На эту тему уже неоднократно писали говорили, но почему-то из всех пи- саний и разговоров не сложилось женого представления о предмете спо- ра, которое можно было бы преподать всякому интересующемуся, вне зави- имости от пого, читал он «Улисса» али не читал. Два года тому назад, когда умер Андрей Белый, в «Известиях» был напечатан некролог, подписанный Б. Пильняком и еще несколькими ли- тераторами. Уже в первых строках некролог сообщал: «Джеймс Джойо для современной европейской лите- ратуры является вершиной мастерст- ва. Надо помнить, что Джеймс Джойс - ученик Андрея Белого». Нас интересуют оба эти утвержде- Джойс ни- ния, несмотря на то, что чему у Белого не учился.

 Весь этот безукоризненный меха- низм функционирует «сам по себе». композиции. Иллюзорное единство произведения, некоторая мистическая символика, о которой пишут коммен- таторы «Улиоса», лежит за преде- лами произведения. ваначай на 25-й странице, с железной неизбежностью получает отклик на 590-й. Если бы история литературы писа- лась в сослагательном наклонении, следовало бы сказать, что если бы Джойс не стал жертвой тления бур- жуазной культуры, он создал бы за- мечательные произведения живого искусства. Вранней автобиографической пове-лей. сти Джойса «Портрет художника в молодости», в которой показана Ир- пандия во-х годов, есть изображения ирландского политического кризиса, не имеющие равных в ирландской и жи-нглинской литературе. пас-Однако в дальнейшем Джойс по- шел по пути эстетского индивидуали- стического искусства. Он с порази- тельной настойчивостью обрывает не- многие нити, связывавшие его твор- чество о живой живнью, Циклопические усилия воображения и художественной воли, создавшие «Улисс», - трагедия расточительст- ва, характерная для современной бур- жуазной культуры в целом. напри-Никто, близко занимающийся про- блемами современной западной куль- туры, не может пройти мимо Джойса и «Улисса» «Улисс» - энциклопе- дия буржуазного декадано.Но пре- возносить «Улисо» призывать учиться у Джойса могут только лю- ди, зараженные буржуазным дека- дансом или совершенно извращенноГ. представляющие себе пути развития нашего искусства. бесплодно.партизанке «Улисе» выступает в качестве мощного фактора дальнейшего раз- ложения культуры. Можно с уверен- ностью сказать, что ни одному из пи- сателей Запада, учившихся у Джой- са, «Улисс» не помог увидеть мир, познать человека, осознать свое место и свои обязанности художника. Искусство Джойса Поэтому рост революционной куль- туры и искусства за рубежом сопро- вождается резкой критикой Джойса и джойсизма. A. СТАРЦЕВ  ализацией на вротических психозах. Выша я указывал, что Джойс идет на поклон к Блуму. Это не значит, что Джойс проникается восторгом пе- ред Блумом. Это значит, что Джойс зябающее животное и сводит чело- веческую жизнь к простым актам рождения, совокупления и смерти в их наиболее прозаическом содержа- нии. Джойс покоряется этому мнру, при- нимая его, как исключительный об- ект эстетической деятельности, одна- ко одновременно он стремится эман- сипироваться от него, отказывается учить его, улучшать его, общаться с ним. Лихорадочная формалистическая активность Джойса в «Улиссе» име- ет оправдание только в себе семой. Это есть пожная художественная ак- тивность, как бы компенсирующая совершенно пассивное отношение ху- дожника к изображаемому миру и отсутствне реального взаимодействия художественного произведения с знью. Об ективный смысл такого сивного отношения к действительно- сти заключается в примирении с нею, в эстетизации ее. Техника изображения в «Улиссе» необычайно разнообразна и является эклектическим продуктом формалист- ских исканий в западном искусстве начала XX в. Мир, показанный Джойсом, бесконечно деформирован, словно пересечен в продольном и по- перечном направлении плоскостями различной преломляющей силы, «Улисс», как явление художествен- ного стиля, уместно сравнивать в од- них частях с живописью Пикассо, в других - с живописью экспрессио- нистов и сюрреалистов. Композиция «Улисса» имеет абст- рактный характер; она равнодушна к содержжанию и часто от него неза- висима. Джойс может отронть нзо- бражение как музыкальную футу илн по принципу замедленной с емки, или каким-нибудь другим образом, мер, пародируя катехизис, все это безотносительно к конкретному мате- ринлу изображения, Внешняя хаотичность формальной структуры произведения скрывает строго проводимый, почти математи- ческий расчет. Взвешены и сосчи- таны цезуры и ассонансы. Каждая ассоциация, смысловая, звуковая, цве- товая, учтена и закреплена в контек- сте. Фраза, брошенная как бы не-

ДЖЕЙМС ДЖОЙС этих двух художников. Джойса и Бе- лого можно и следует сближать. Толь- ко формулировку взаимоотношения художников нужно изменить таким образом: Белого роднят с Джойсом те черты его творчества, которые харак- теризуют его, как художника распада и декаданса. Достаточно указать, что и «Петер- бург» и «Улисс» отмечены рассудоч- ным метафизическим нигилизмом; и в «Петербурге» и в «Улиссе» физиче- ский мир свободно восполняется «ас- тральным» миром, реальные время, пространство, причинность приносят- ся в жертву авторскому солипсизму; наконец, в обоих произведениях про- исходит деятельвый процесс форма- листического разложения композиции, сюжета и самого слова, как изобра- зительного средства литературы. Из сказанного следуют два вывода. Во-первых, искателям декадентского формализма мезачем далекс ходить и твердить: «Джойс, Джойс…». Дека- дентский формализм присутствует в своих сушественных элементах в творчестве Андрея Белого, и в ином сочетании - также существенных элементов, - в творчестве Велимира Хлебникава1). Нашей критике давно уже следовало разработать эту тему всерьез. И, рф-вторых, обрисованное соот- ) р. настойчивые суб ективист- ские эксперименты Хлебникова со враденем: время вывертывается на- изн/анку в «Мирсконца»; совсем унич- тогвается в «Ка». «Ка ходит из снов в сны, пересекает время…, В столе- тдях располагается удобно, как в ка- чалке. Не так ли и сознание соединя- от времена вместе, как кресло и стулья гостиной». (В. Хлебников. Соб. произв. Т. IV, стр. 47). Реализация метафоры у Хлебникова развивается удивительной близости к опытам экспрессионистов и Джойса. «Само- витое» языкотворчество (поэтическая этимолотия, внутреннее склонение и т. п.) имеет полную парал- последнем произведении Джой-

лезному изображению одного дня в жизни Блума - в этом могла быть свифтовская сатирическая идея. Могла быть, но ев нет. Джойс «сводит сче- ты» с Блумом, облекая самый образ его об ектом формалистической В то же время он признает, что Блум хозяин жизни и не хочет протестовать против этого факта. «внутреннем монологе» у Джой- са нужно говорить в связи с фрей- дизмом. Как известно, Фрейд и его ученики выводили свою философию из недоверия к человеческому созна- нию. Они противополагали ему, как неполному или даже ложному выра- жению человека, мир «по ту сторо- ну» сознания: бессознательное и предсознательное. Сущность и двига- тельная сила этого мира «по ту сто- рону», сотласно Фрейду, - пол, вы- раженный индивидуально в тех или иных эротических комплексах. Связь Джойса с идеологической почвой, пи- тавшей фрейдизм, органична и силь- на. не-Блум показан у Джойса как невро- пат. Он - вместилище невыражен- ных желаний и поступков; его внеш- няя интеллектуальная и физическая активность ничтожна. Поэтому «внутренний монолог» Блума, отражающий его личность в полувысказанной, невысказанной, ед- ва зародившейся и еще только фор- мирующейся мысли, хоть и шит кое- где белыми нитками, не лишен смыс- ла. Это тягостный, однако же правдо- подобный этюд патологического соз- нания. Уже попытка воплотить теми же средствами поэта Стивена Дедалуса, второго героя «Улисса», показывает ограниченность метода, «Внутренний монолог» Стивена, в сознании кото- рого важную роль играют действен- ные идеологические мотивы, эстети- ческие, философские, социально-по- литические, дает читателю ощущение натянутой преднамеренности и недо- статочности. не помешало «школе им. Джей- мса Джойса» в западной литературе об явить «внутренний монолог» уни- версальным методом художественно- го изображения характера и превра- тить в своих произведениях жизнь людей всех социальных классов во все исторические эпохи - в нервно- психиатрическую клинику, со специ-  

x

лированное и чрезвычайное и должно раосматриваться широко в историко- литературном плане, в плане дека- дентского вырождения и самоликви- дации буржуазного реализма прошло- го века. «Улисс» стоит как одна из послед- них вех в длинном, нисходящем ря- де, показывающем путь буржуазного романа. Д. Мирский в одной из своих ста- тей о западных формалистах провел прямую линию от Флобера через де- кадентов к Джойсу. Флобер разрешал свой конфликт с буржуваной дейст- вительностью, закрепляя ее поплую прозу в совершенной артистической форме Декаденты развили и канони- зировали этот принцип. Они «пре- творяли в легенду» всяческую пош- лость и грязь, эстетизируя ее и, на- конец, находя в ее изображении кое извращенное удовлетворение. «Флоберианство», как художествен- ный принцип, не следует, разумеет- ся, отожествлять о творчеством Фло- бера, имеющим замечательные реали- стические черты.



 

И все же сборник рассказов Г. Та- манского читается с большим вол- нением, И не только в силу остроты и новизны сюжетных положений, но главным образом потому, что в этой книге явственно слышится переклич- ка героического прошлого с не ме- нее героическим настоящим. Автор удачно использовал своеобразный композиционный прием: каждому из двенадцати своих партизанских рас- сказов он предпосылает краткую но- веллу с теми же героями, но пере- несенными в более позднюю, чаще со- временную, обстановку. Так, высту- пая на первом всесоюзном с езде кол- хозников-ударников, бывший парти- зан Алексей Рудой заявил: «Нам дорог наш колхоз, потому что дорого он нам достался. За него мы проли- вали кровь в партизанских боях». И вот вслед за своим героем автор вспо- минает об этих славных легендарных боях («Первый бой»). Вот девушка Рая сообщает своей матери -- бывшей -- об окончании школы на «отлично». И вслед за этим автор рассказывает увлекательную историю рождения Раи в боевых условиях партизанщины, о героичеоких подви- гах ее родителей. В каждом рассказе Г. Таманского «сегодия» наломинает «вчера» и наоборот. При таком сопо- ставлении героическое прошлое ста- новится ближе, дороже и понятнее. П. БЕРЕЗОВ.

Является ли Джойс центральной ригурой в современной европейской питературе? На этот вопрос нужно от- етить отрицатально, Джойо является павой современной литературы бур- уазного декаданса. Это бесспорно. вЕсли не видеть в зарубежной куль- Пе ничего, кроме распада идеологии я тодствующих классов, то фигура энойса может действительно закры- стть весь горизонт. Такая картина не теет ничего общего с действитель- этсты: достаточно вспомнить париж- крий конгресс защиты культуры. сосли далее считать, что тидающие- co ми произведения буржуазиого дека- онса есть эстетические вершины со- квеменного искусства, то естественен петвод, учиться, то утавая аго социда- стического чел вал-  в слова лель в как художник, в другой среде и са «Работа движется». 

В «Улиссе» важно выделить три момента: a) образ Блума - главного героя произведения, б) широко применямый Джойсом метод косвенной характеристики че- рез «впутренний монолог», т. е. за- крепленный поток мыслей персона- жа, и в) формалистическую композицию. Влум - пошлый буржуазный ме- щанин, не злонамеренный и даже не глупый, но ничтожно мелкий в сво- их помыслах, желаниях, идеях. Мир Эммы Бовари стал за пятьдесят лет еще более грязным и мизерабельным, протух и затянулся плесенью. Движе-Это ние в нем почти прекратилось и све- лось к какому-то гнусному копоше- нию. Если применить стандарт Воз- рождения или даже критического ре- ализма Бальзака - Стендаля, то Блума едва ли можно признать чело- веком; это --ракеобразное. Посвятить громадный том скрупу- 

 

Тамансний. «До восхода солица». Партизанские рассказы, Издво «Со- ветокий писатель», М. 1935 г., стр. 163, цена 1 р. 75 в.