литературная гавета № 20 (583)  НАША ВОЛЯ 

П А РТ ИЯ В Е Д Е Т ИЗ РЕЧИ ТОВ. ВС. ВИШНЕВСКОГО 

НАШ ДОЛГ И - Товарищи! Наши собрания, ко- торые заняли семь вечеров, закончи- лись, и мы начинаем огромной важ- пости дело. Это - дело коренной перестройки нашей организации - союза советских писателей. Это де- по- перестройка союза в действен- ный коллектив. Каждый из членов этого союза по- нимает свои задачи, хочет бороться вместе со всем коллективом за устра- нение всех причин, мешающих даль- нейшему росту советской литерату- ры, и я убежден, что выражу общее мнение, если скажу, что мы, как ор- ганизация, до сих пор жили и рабо- тали не так, как нужно. Так дальше жить нельзя. (Аплодисменты). В этом, товарищи, плюс нашей дис- куссии, плюс, которого не имел наш минский пленум. Нам нужно работать так, как жи- вет и работает вся наша страна. Наши собрания имели тот огромный плюс, что без парадности, без рас- шаркивания, без сердечных излияний мы взглянули друг другу в лицо узнали, кто чего стоит. В смысле са- мокритики сделан отромный шаг впе- ред по сравнению с минским плену- мом. Но и тут обольщаться не стоит. о и тут обольщаться не  Мы ушли далеко от начала дискус- сни, Мы проделали большую работу по вокрытию недочетов в практике нашей организации и отдельных то- варищей. Дальнейшая наша задача- честно, мужественно устранить эти минусы в нашей работе и, самое главное - проголосовать книжками. (Аплодисменты.) поВот почему всяестеремОн щается с этого общего собрания в производственные центры, которыми и являются наши журналы, изда- эн-тельства и секции. Товарищи, правление союза писа- телей и секретариат сделают все, что нужно, при вашей активной помощи и поддержке. Мы только начинаем работу по приведению в порядок всего писа- тельского хозяйства. Многое пред-

Заключительное слово тов, В. СТАВСКОГО 31 марта 1936 г. на собрании московских писателей стоит нам сделать. Во-первых, дого- вориться относительно того, что не- годную работу, все, что мешает, ре- шительно разоблачать,откидывать, не забывая вместе с тем о необходи- мости чуткого подхода к советскому писателю. Мы должны ему помогать, мы должны отвечать за его работу как коллектив. (Аплодисменты.) Мы мало говорили о том, что нуж- но бороться с пошлостью, с халту- рой, с приспособленчеством.Будем бдительными, непримиримыми в от- ношении враждебных явлений, в ка- кой бы форме они ни проявлялись и от кого бы они ни исходили. Как много чепухи, как много пошлости, например, в заявлении Гладкова от- носительно Гоголя, что это - Андрей Белый XIX века, что Пушкина, как прозаика, он не признает. У нас много желания работать, ну- жно только организоваться, расста- вить свои силы. Союзу нужно быть не толпой одиночек, а мудрой орга- низацией, (Аплодисменты.) ит что дело в нас самих, а если это так, то дискуссия наша оставляет желать много лучшего и большего. У нас еще стоит.сохраниаснас сохранилась инерция старого писа- тельского быта, когда основные раз- говоры шли по кулуарам, а не трибуне. На этой трибуне выступали не все, и мы, руководители союза, виноваты, что работаем неорганизо- ванно. Тов, Л. Субоцкий по поруче- нию партийной группы призывал выступать отдельных товарищей и в «Литературной газете» писал об этом. давал оценку дискуссии, писал об уклонявшихся, отмалчивающих- Как понимать товарищей, которые не выступили? Нужно думать, что они не имели внутренней потребно- сти выступить, обсудить эти вопро- сы, Наше поручение т. Субоцкому я рассматривал как меру вынужден- ную, расплату за недостатки, кото- рые у нас накопились на протяжении долгого времени, и меру, от которой нужно отказаться. В этом отношении

Процессы, которые идут вокруг, нас, крайне сложны. Нужно исследо- вать, как они отражаются в сфере идеологии, искусства, найти и об - яснить диспропорции. Критике на- шей тут достаточно работы, Формалисты… Я извлекаю из своей шамяти людей, которых я встречал в годы гражданской войны. Я вспоминаю, как в Питере около нас вертелись представители литера- турных кружков и разных художе- ственных предприятий. Они что-то читали, писали, выступали, предла- гали услуги. Их произведения были странноваты, вычурны. В 1918 г. в Москве все гремело. В памяти главные события, Но я на- чинаю вспоминать и людей, которые делали искусство, они именовали се- бя организацией «Центродинамос», «Уновис» («Установители нового ис- кусства»), «Обмоху», «Всадник», «Бес- предметники» и пр. и пр. И весь этот кадр заполнял целый ряд помещений, щелей, подвалов, студий. Иногда они приходили к нам и требовали от нас чего-то: денег, транспорта, пищи… Эти люди были представителями искусства. Они счи- тали, что они - интеллект страны. Они красили к 1 мая кусты в ли- ловый цвет, были бодры, подвижны, лепили что-то из гипса, сооружали ребристые коробки… Я вспоминаю представителей этих юрганизаций потому, что они для меня воплощают формалистический мир, навыки, настроения и т. д. Это были люди, которые не участвова- ли тогда в борьбе. Это были люди, которые избегали ее, выжидали, Не- которые из них постепенно ассими- лировались. Как к ним в целом относилась пар- тия, советская власть? Их наблюдали внимательно, иногда с иронией. Ле- нин говорил, что у нас тратится очень много сил и средств на все эти эксперименты, но оговаривал, что искусство может быть расточи- тельным. (См. Кл. Цеткин беседы Лениным). Наряду о этим в ту пору рожда- пось нокусство другого порядка. Ис- кусство, которое выносила вверх пар- тия, выносил народ. Я не забуду одного питерского ми- тинта в Зимнем Дворце. Отромный вал, холод, выходит большой дети- на - Владимир Маяковский и гово- рит. Зычно, хорошо, молодо. Это был наш товарищ. Мы его принимали, Не забуду до гроба громовых, пол- ных кипучей крови и силы творе- ний Демьяна Бедного. Они приходили к нам в тяжелейшие дни и были ценны, как артиллерия. Я напомню о некоторых вещах, ко- торые сейчас многими забыты. Осенние дни 1918 года. Критиче- ские дни. Выстрелы по Ленину. Фронты. «Правда» на своих страни- цах печатает протест против того, что нар. комиссариат просвещения покупает формалистическую живо- пись, которая не нужна народу, для музеев, Даже под выстрелами не те- ряли внимания к событиям, которые происходили в среде искусств. Вот ета заметка «Правды» от 29 ноября 1918 г. Ей скоро будет 20 лет, она - один из замечательных этапов нашей борьбы. Топерь, может быт статьям «Правды». Еще целый ряд деталей остался в памяти. Красная армия имела во время гражданской войны 1250 теат- ров. В них приходили работать лю- ди из искусства. Әто была художественная демокра- Тышлер, Шлепянов, Это наши това- рищи, и о них мы помним, к ним мы относимся ясно и просто, а буде они ошибаются, товорим с ними дру- жески. 17 художественных выставок бы- ло в самые голодные годы в Москве и в Питере. До 3000 картин было вы- ставлено на об единенной выставке Москвы и Питера. И куинджисты, и Малевич, и передвижники, и Тат- лин… - богатый материал. А в нед-

1923-24 гг. - дать первые сборники рассказов, так помогли мне в 1929 г. стать драматургом. Так и в дальней- шем помогали мне продвигаться на участках кино и т. д. Было очень трудно работать. Иног- да я оставался совершенно один, В эти минуты мне на помощь приходи- ла именно партийная организалия, на помощь приходил Локаф с его ра- ботниками, которых я хочу назвать: Свирин, Рейзин, Лев Субоцкий, Ми- хаил Субоцкий. Был человек, который пришел в самую трудную для меня минуту, пришел на дом и сказал: «Познакомимся, подумаем, как быть, как работать…» - Это был Иотанн Альтман. То, что говорил Афиноге- нов об Альтмане, это чепуха. Афино- генов не понимает отношений комму- нистов, старых фронтовиков, высоко- го типа социалистической дружбы, ис- пытанной на протяжении двух деся- тилетий. Как бы я хотел работать в искус- стве, что меня занимает? Меня за- нимает проблема жизни и смерти в целом. Меня занимает тот участок, на котором я работаю, война. Ме ня властно захватывает трагизм жиз- ни. Жизни без трагизма я не вижу, не понимаю. Я буду работать над этой темой, расширяя ее за пределы военной темы.м Выли у меня ошибки, были сры- вы? Да. Надо ли открещиваться, ка- яться, надо ли отказываться от них? Никоим образом. Без поисков, оши- бок не было бы движения вперед. Каждая ошибка давалав искусстве противодействие, отлет, движение вперед. Тут некоторые пытливые люди иронизировали по поводу Запада, поводу Джойса и т. д. Я считаю, что на полке советского писателя должна быть любая книга мира. Он должен стремиться к циклопедическому знанию. Мы будем знать все книги, какие бы они ни были, мы будем знать всех писате- лей, какие бы они ни были. Я буду подходить к ним, как испытатель, разведчик, я должен знать, чем вооружен этот человек, что думает этот человек, - давай его сюда. (Ап- подисменты). Совершенно нелепо ввучат слова с трибуны о том, что одних западных писателей можно читать, а других нельзя читать, потому-де, что они оказывают опасное воздействие. Ес- ли они на вас оказывают опасное воздействие, - не беритесь за это дело, оставьтего тем, на кого они не будут оказывать опасного воздей- ствия. Вы забыли слова Горького о том, что учиться можно и у врага, если он умен, Ведь учиться - это не значит подражать, это значит … знать. Пока у меня есть время жить, работать, драться, - я хочу знать максимум. В заключение я хочу сказать, что методология работы союза советских писателей в целом неверна. Писа- тель, как ни верти, это индивиду- альный работник. Вся методология работы должна быть проведена при- менительно к индивидуальным зап- росам. Надо, чтобы тт. Щербаков, Ставский, Вс. Иванов, Субоцкий зна- ни биграфии, жиниь, вкусы, аапро- буют, извольте и вы знать мир, лю- дей литературы. Партия требует по- вышения качества и с вашей сторо- ны. (Аплодисменты). Идет могучее огромное движение нового искусства, новойкультуры. лии, из Польши, из Франции, из Америки. Здесь они видят светоч ми- ра, и, никакие поспешные, с испу- гу сказанные некоторыми литерато- рами и режиссерами слова не смогут снизить громадной ценности нашей культуры, нашего искусства. Социалистическое искусство ставит перед собою огромные цели - пове- сти за собою людей искусства Евро- пы, Америки, всего мира. (Аплодис-У менты).

как она была продолжена в «Новом мире». Меня порадовало совещание в жур- нале «Наши достижения», где тов рищи правильно критиковали свои работу, свои ошибки и выработал ряд мероприятий для улучшения ра- боты редакции. О том, как лучше перестроить сою говорилось много. В этой овязи а хочу сказать только о повести Ген надия Фиша «Кимас-озеро», вышед шей в Швеции. Эта книта напечата на антифашистским комитетом и рает огромную политическую рольв процессе Антикайнена - «северном Димитрова», как говорится в предн- словии к повести Фиша. Секция очеркистов обязана в бщ жайшее время всестороние обсудит деятельность этого журнала и пров сти в Доме советского писателя ве чер этого журнала. Это отличны журнал. Он прекрасно работает своим авторским коллективом. пра-Нужно приомотреться, нзучить т книжку и прислушаться к опыту Ген- надия Фиша. Здесь говорилось о том, что сою писателей должен располагать архи- вариусами, консультантами и т Все это правильно, все это надо сдь здесьлать, и все это мы сделаем. пи-Товарищи, таким доверием и так любовью, какими пользуются сове ские писатели в нашей стране, нив одной стране писатели не пользуюм ся. Высокое звание «инженеров душ», которое дал нам тов. Сталин, обд- зывает нас ко многому. Любовь и уважение, которыц пользуется советская литература стороны многомиллионного читателя про-обязывают нас решительно, в крат. чайший срок перевооружиться, до- вооружиться, работать больше, луч- ше и дать те произведения, которы: будут действительно достойными на- шей великой эпохи и ее велики людей. (Аплодисменты.)

рах страны выростали сотни новых талантов. Партия из года в год наблюдала за этим процессом, за борьбой. Она не вмешивалась грубо, она направ- ляла, она давала возможность этим людям экспериментировать и нахо- дить дорогу. Вспомните большие дискуссии, ко- торые велись вокруг Пролеткульта, как его выводили на дорогу, как Ленин сам сидел над разработкой материалов к с езду Пролеткульта. Так, этап за этапом, на всех исто- рических узловых моментах партия направляла движение нашего искус- ства, указывала, как итти, с кем бо- роться, какими методами. Вспоминается и период нэпа. Воз- родились старые кружковые тради- ции. Вместе с тем в эти же самые годы еще выше поднялось новое большое советское искусство. Искусство, оделав огромный рывок, замедлило свое поступательное дви- жение. А строительная жизнь вновь гинулась вперед. У многих нехвати- ло сил утнаться за ней. Целый ряд людей сейчас на тлазах выпадает из литературы. Среди нас очень много живых покойников. Не справились люди с потребностями времени. Сто- ят и осыпаются… Зрелище тяже- лое. Ни первая пятилетка, ни вторая пятилетка не дали пока новой лите- ратурной волны, которая бы пере- крыла первую волну, вынесенную из Октября. Отдельные значительные произведения в литературе, кино и др. есть, но их явно мало. Крупные советы и указания пар- тия дала искусству в 1932 г. и залем в 1934 г. во время с езда советских писателей. Искусство не дало большо- то ответа. Были заметны рецидивы «независимства», голых эксперимен- тов и т. п. Сейчас партия делает но- вые указания. Они теснейшим обра- вом связаны со всем поступательным движением страны и с вопросами на- двигающейся на нас войны. Наше искусство должно служить народно- му наступлению и быть вместе с тем счень борьбы. мощным средством сениао вому фронту писа- вы работали, что вы сделали, чем от- ветили на две пятилетки, будете ли вN в полной мере мобильны и год- ны на случай грандиозных столкно- вений, понимаете ли вы, что на нас надвигается? Дискуссию я рассмат- работы. Я бы хотел, чтобы критика прежде всего думала о человеческой друж- бе, С этого надо ей начинать. Каждый раз, когда у меня внутрен- не накапливались силы, вниматель- ная забота партийных людей, кото- рые наблюдали за моей работой, при- ходила мне на помощь. Так помогли мне в 1920 г. дать первые художест- венные пробы, в 1922 г. - создать литературную группу Балтфлота, в

указание «Правды» совершенно вать их. наПравильно говорилось на дискус- сии относительно журналов и изда- тельств. В то время, когда мы заседаем, появляются «Застойницы» Коробейникова, в которых автор шет: «Он сложил руки на груди, а свой зад загнал куда-то под стол». Но сейчас дело не в этом, а в ра- боте правления союза.Необ ещеправения союза. Необходимо говорить о своих слабостях, критиво- вильно. A факт появления «Границы» Ройзмана? Товарищи, наша деловая дискус- сия должна продолжаться, но не так, Разговор об издательствах идет по- тому, что журналы и издательства это центр работы писателя, Нельзя мириться с таким поведением редак- торов. Мы должны добиваться и тре- бовать от них иного подхода к изведению. «Литературная газета» и наши журналы обязаны писать ста- тьи, разоблачающие плохую работу редакторов.







ЗАВОЕВАТЬ ЧИТАТЕЛЯ ХОРОШИМИ КНИГАМИ в. лидина из речи тов.



наДля настоящего художника каждая его неудача -- это та варывчатая сн- ла, которая толкает ракету вперед. Дело ведь не в том, как нас одного больше, другого меньше - раскри- тикуют на этой дискуссии, а в том что нас не будет читатель читать, Читателя можно завоевать только хорошими книгами. Наша дискуссия, носмотря на всю ее слабость, невер. ный зачастую тон - серьезное пре- дупреждение для всех нас и очень жаль, что список раскритикованны Перечти-бытак ограпичен. Товарищи, очень часто многие и ощущают нье борбу простоту доступность в качеств. мо-Настоящее искусство доступна доходчиво, как ощущение природы окраски листвы. Новый зритель при ходит в театр, в кино, и ему можн не раз яснять во вступительном сло- ве, что «Женитьба» это формалисти ческое произведение в кино, а «Ч его борьба. Товарищи, я уверен, что все этиво просы станут ежедневными вопрос ми в процессе нашего писательског дальнейшего развития, а не сезоп- ными вопросами одной дискуссии. Побеждать - это значит работать, работать - это значит познавать жизнь. Я уверен, что для каждого на стоящего художника впереди боль- шая, необыкновенная жизнь!

Развитие художника, накопле- ние им опыта и мастерства происхо- дит очень сложно, совсем не так про- сто, как хотели это изобразить неко- торые товарищи на нашей дискус- си. Иногда недостаточное знание жиз- ни мы, писатели, заменяем мозговым возбуждением. Мы полагаемся на на- шу писательскую интуицию, на уме- ние создать образ человека, не бес- покоясь о жизненном тождестве. Лю- ди, отношения между людьми, их лромтопность обтоняют наше воображение. Это что мы отстаем. означает, Очень часто глубокое знание жиз- сами зачастую ощущаем провал в тка- ни нашего повествования. Этот про- вад обтловилучился вал обусловливается недостаточной нашей связью с жизнью, неправиль- ной расстановкой действующих в ро- мане персонажей, наконец наделени- ем их теми качествами и свойствами, которые не присущи им по их со- циальной категории, но которые нуж- ны автору для его темы. означает, Это что с ос- магитрани сперакули на категории читающих, а целой стра- не, которая научилась читать и кото- рая за каждую художественную ра- дость отплатит вниманием, не снив- имся ни одному писателю, ни в од- шимся ной стране! писателя бывают вещи удачные и вещи неудачные. Неудачная вещь

еще не преступление, тем более, что пострадавшим является сам писа- тель. Писатель не может обещать, что его новая книта будет свободна от новых ошибок. Этих ошибок он дол- жен всемерно избегать, но это до- стигается не обещаниями и не при- знанием прошлых ошибок, а требо- вательностью к себе, выработкой ми- ровоззрения, которое мы часто под- меняем писательской - весьма дежной - интуицией. Совершенно ясно, что я начал пи- сать роман «Сын» с лучшими целя- ми. Я хотел в этом романе показать, бораба  как мир человеческих чувств. Роман этот я писал очень трудно и очень долго и целый год колебался, прежде чем его напечатать. Что меня самого совершенно безотносительно от этой дискуссии и высказанных здесь за- мечаний, не удовлетворяет в романе? Прежде всего то, что основная тема формальным моментом, в романе по- провал. Тогда на помощь пришел профессионал и рукой, не лишенной опыта, многое искусствен- но овязал и литературно закруглил. Такая неудовлетворенность романом была у меня задолго до этих разгово- ров о нем. Написать для писателя книгу - это в масштабе его жизни равносиль- но постройке завода. Год уходит на

Мы знаем, что любая театральная постановка, любой фильм являются результатом коллективного сотрудни- чества. Писатель работает один. В процессе большой работы часто не замечаешь недостатков, вещь еще не приобрела перспективы. подготовку, года полтора два - работу. нена-Как важен и необходим здесь со- вет! В пору писательского содруже- ства писатели не только советова… лись друг с другом, но и посылали друг другу свои рукописи. те переписку Пушкина с Вяземским, с Дельвигом, Жуковским. доб- совет оказывался неоце- жели роль наших редакторов сводит- ся только к двум формальным ментам: принять или отвергнуть? Пи- сатель нуждается в предварительной критике, может больше чем в крити- ке последующей. Бывает, что в про- изведении схематически выпирает основная идея, что взята неправиль- ка укажет ему на них! Руководство нашими журналами формальное. Пышный список имен в редакционной коллегии - фикция. А ведь, если бы восемь писателей, со- стоящие в редакционной коллегии того или другого журнала, апроби- ровати печатаемый в этом жур- нале роман, то они могли бы со всей писательской авторитетностью его за- щищать!

че CB

M TH <) не бы



 Нам нужно, чтобы подлинные голо-  са рабочих зазвучали во множестве наших книт и песен и в буквальном и в самом широком и важном смы- сле. Чтобы наконец был разрушен за- говор молчания о главном человеке нашего времени - о простом, о ма- лом, ставшем самым великим, о ве- ликом, шагающем в строю рядовых, о незаметном, который замечен все- ми, и о таком, которого заметит один лишь художник. И чтобы все это бы- ло истинно: узнано, а не угадано, найдено, а не сконструировано, что- бы исходило от сердца писателя, а в сердце вошло прямо и грубо, о ра- ботающих, не балованных, умных и честных людях. Пусть наше искусство сделается на- конец социалистическим по содержа- нию, т. e. займется претворением в поэтические обравы действительности вновь созданного общества с его тру- дами, идеями и мечтами, а не отста- лых и произвольных домыслов о нем, тем паче - не мелких чувств и жал- ких представлений, унаследованных от эпохи буржуазного распада. Но для этого ему надлежит стать искус- ством великой социалистической де- мократии. Нет и не должно быть сейчас дру- гого более важного и всеобщего ме- рила, чем это, властно раздвигающее надвое все наличные кадры деятелей покусств. Давно уже, читая книгу, глядя спектакль или кинофильм, стремлюсь я прежде всего решить, дышит ли в этом произведении жи- вая воля, страсть, мечта нашей де- мократии? Поднялось ли оно прямо из моря действительности, так, что- бы на нем еще оставались пена и соль вынесшей его волны? Продик- товано ли это произведение непосред- ственно ходом истории, толкающими е желаниями масс, а не привходя- щими и временными соображениями автора? Тоскует ли в нем, веселится ли трудящийся человек наших дней, да не обязательно рядовой, - пусть и командир, и ученый, и вождь, - потому что нет в нашей демократии верха и низа, лица и подкладки, - она едина, и важно только, чтобы жудожник видел человека целиком, ИСКУССТВО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО НАРОДА ние этим фактам. Но будем надеять- ся, что он отметит в своих анналах и внушительную перемену в этих делах, начало которой восходит к весне 1936 года. С этого приблизи- тельно момента, запишет историк, в советском искусстве началась серь- езнейшая переоценка ценностей, проверка авторитетов, были найдены наконец настоящие критерии, и по- степенно все встало на свои места… Прежде чем перейти к творчеству отдельных авторов, мне хотелось бы коснуться одного важного вопроса, без решения которого нашей критике трудно будет отыскивать подлинные большие критерии оценки. Как понимать формулу стический реализм», частности первую ее половину определения «со- циалистический»? Слово «реализм» нам становится все понятней, так сказать самотеком, не потому, что нам очень уж по- могли теоретические изыскания по- следних лет, а потому, что слишком много видели мы среди книг этих лет самых несомненных, ясных, мо- жно сказать, школьных примеров то- го, что есть не-реализм и антиреа- лизм. Это понятие мы постигаем эм- пирически. Но вот - социалистиче- ский? Как это у нас принято толко- вать? Года два тому назад руководители Горьковского края пригласили к себе группу писателей на предмет состав- ления книги, освещающей прошлое и настоящее этого края, В первой же беседе с т. Прамнэком один из ите- раторов сказал: - Как освещать сегодняшнюю дей- ствительность края, - этот вопрос для нас ясен. Вот, например, у нас в Горьком и других городах мостовые очень плохи, Само собою разумеется, об этом мы не будем писать. Мы знаем, что к тому моменту, когда на- ша книга выйдет в свет, или немного позже, мостовые у нас будут почи- нены или даже заменены новыми. Так зачем же нам этого Ведь мы работаем методами социали- стического реализма, все увязываем с перспективой развития… Этот литератор оказался прав толь-  ИЗ РЕЧИ ТОВ. ИВ. КАТАЕВА об емно, протяженно, а не в сечении  одних лишь текучих дел и кампаний. Словом, есть ли в данном произведе- нии живой, всегда реалистический, неподкупный, критический больше- вистский дух? Если есть все это или хоть хоро- шая доля этих начал, - все, все можно извинить произведению и его автору. И недостаточную стилисти- ческую взвешенность. И грубоватое слово. И неполную еще вооружен- ность философской и эстетической культурой. Первым признаком, концентриро- ванным выражением всех помянутых больших и добрых качеств всегда служит для меня эманация силы, исходящей от данного произведения. Коли есть сила, есть порох в поро- ховницах, не станет дело и за совер- шенством! И в наши дни я предпочту эту си- лу изяществу, поскольку они, к со- жалению, часто еще не в ладу у нас и между ними приходится выбирать. Тем более предпочту ее анемичной изысканности, импортному стилисти- ческому шику или резвым играм фельетонного ума. В литературе они пока еще немно- точисленны, люди душевной силы и мужественности, работники здорового народного реалистического нокусства, кровно связанного с интересами со- ветской демократии, и молодые ху- дожники и сторонники этого направ- ления. Будущему историку культуры на- верно покажется странным, как это в годы второто героического пятиле- тия, в годы торжества простой и крепко-рабочей руки, суровой прав- ды, настоящей мужской воли, каким образом в эти времена искусство про- должало оставаться, хотя бы в неко- торой мере, уделом людей слабодуш- ных, шатких, неврастенических, ин- теллитентски растерянных, каким об- разом в литературе того времени на- ходили приют и иногда преуспевали различного происхождения барчуки и маменькины сынки, никогда не испы- тавшие жизни народа, глубоко ему чуждые. Подивится историк и, ко- нечно, трудолюбиво отыщет об ясне-

    Я назову Фадеева и III часть его «Последнего из Удеге». Сцена проща- ния Петра Суркова о полупьяной его матерью и финал книги с пением «Трансвааля» и прибытием гробов, как и многое в романе, - от ощу- щения прямого родства с демокра- тией, борющейся за свое счастье. И это настоящая работа с матерна лом. Рядом с Фадеевым, не по росту и квалификации, по некоторому внутреннему сходству я бы поставил несравненно менее известного Васи- лия Гроссмана. Этот молодой писа- тель, инженер-химик по прежней профессии, пришел в искусство из тлубин нашей неразведанной совет- ской жизни и своей памятью, вос- приятнем, своими принципиальными взглядами целиком вырастает из нее. Он полон симпатий и отрицаний, знает, чего хотеть, чего добиваться от действительности. И у него есть, что рассказать о ней. Это - свой человек в советской стране. Однако Гроссман еще очень силь- но скован робостью перед формой п, как это ни странно, при наличии сильного и отличительного характера, у него еще нет своего слога, своей выразительности, - он пишет заем- ными средствами. Ему, как и Фаде- еву, нехватает важного: своего чело- веческого голоса. Интонационная за- висимость, я бы сказал порабощен- ность, автора «Разгрома» давно отмечена, у Гроссмана - иной вла- ститель, через его текст то и дело прорывается спокойный, но мощный голое другого большого человека Рос- сни - Чехова, но не в чистом его составе, а замутненный примесями: там и Куприн и Андреев и чуть ли не все 90-е годы. Назову еще одного из самых опыт- ных мастеров нашей прозы -- Алек- сея Толстого, работа которого никак уже не нуждается в моих рекоменда- циях. Замечу лишь, в связи со сво- ей темой, что этот литератор, далеко не пролетарского происхождения, ока- зался во многом народнее, демокра- тичнее, доходчивее до советского тателя, чем многие, кого на сей пред- чи-И мет опециально выращивали в лите- ратурных пансионах. кромеТеперь мне остается упомянуть еще Михаила Пришвина, зоркого, хитро- то и упрямого исследователи

ному, козачьему искусству, к песне. общеизвестна, и прелесть народного ума и вдохновения живет в его кни- гах. Я сказал, что при наличии этих качеств можно многое извинить пи- сателю. С готовностью, с любовью прощаешь Шолохову его из яны и нехватки. Но одно дело извинить, другое - желать высшего, лучшего и сопоставлять наличное с наилуч- шим желаемым. Я не критик, чтобы подробно раз- бирать недостатки Шолохова, хотя, конечно, кому-нибудь следует это сделать. Мы все знаем, что главней- ший из них, - если его можно счи- тать недостатком, а не мерой сегод- няшнего роста писателей, … это изо- лированность мира его культурных представлений, об емная ограничен- ность художественного мышления. Шолохов, ощущает природу как целое и это то, что делает его серъезным художником, но похоже, что в оферу природы он помещает не человечест- во, а лишь один свой казачий Дон, и если начертить карту шолоховской вселенной, Дон проходил бы вдоль ее оси, как Нил в мировозарении древних египтян. Я имею в виду замкнутость не сюжетную,аидейную, думается мне, что сломить ее не по силам будет самому писателю в одиночку, какой бы богатырской ни обладал он волей. Но он наверное сделает это в союзе с временем, со всей страной, которая беспрерывно будет расти в вышину, открывая своим художникам все более про- сторные горизонты в истории и на поверхности земли. Шолохов по-настоящему молод, - не той рекламной молодостью, кото- рую, к примеру, носят у себя на лбу рас-точно кокарду некоторые из наших поэтов последнего призыва, - он молод глубоко и надолго, как вся наша культура, и не старея будет зреть вместе с нею. Этим он противо- со некоторым нашим писателям, которые стары и дряхлы духом от рождения, хотя иные из них и дебю- тировали накануне первой пятилет- от-олоховединственный из нас, кто, по моему, живет так, как нужно, и иногда мне кажется, что он один работает за всех нас. Наряду оо множеством его читателей я не испы- тываю к нему других чувств, уважения, благодарности и постоян- ного интереса.

нов толовеческого труда и мышления возвращающего человеческое общест во в природу, откуда оно вышло куда вернется с победой в уже ра личимом будущем. Нужно вспмнить еще раз Всеволода Лебедева, -- о нем я уже говорил, - назвать Николы Зарудина, литератора, который бли зок мне методами своей работы многими установками, но весь еще исканиях, в опытах и пока не дал ничего цельного, что бы вполне соот ветствовало его крупному даровани и возможностям. Замыкая этот круг прозаиков, еще должен подчеркнуть, что ни з расстановке имен, ни в количестве сказанного о каждом, вовсе не сле- дует видеть попытки как-то все взвесить и соизмерить, - это дело совсем не по мне. В моем представ- лении названные писатели, как и не- которые, не упомянутые, образую именно круг, ане строятся в шеренгу и не рассчитываются по порядку но- меров. Но в этот круг я хотел бы включить еще одного художникап призванию, реалиста, отличного живо писца - Александра Малышкина, только в нескольких словах напок нить один его давнишний рассказ - «Поезд на юг». Эта совсем малень размерами вещь кажетсямне одно из ценнейших в советской прозв Простое дело: человек едет в отпуск из Москвы в Крым, к морю. Серед на 20-х годов, вершина благополу го солнечного лета, затишье пе новыми бурями,медлительное накой ление сил. А поезд идет полям гражданской войны, где все потучи- ло, заросло и только обрывки рям войколючей проволоки в траве пошатнувшиеся колья ваграждений. А в поезде -- люди Южного фрони и они, глядя в окно, видят места ев, переживают все сызнова и потох узнают друг друга. Этот расскав по лон простого и сильнейшего чувствь, я назову его чувством движенияре- волюции во времени, - и оно сильней, тем обаятельней, что ственно сотням тысяч и миллионам советских людей. Множество люде переживало это: выглянут в прочитают имя тихого полустан как озарятся… вот такая литература, не ти доступная миллионам, но там, где уловлены и запечатлены навеки чуз ства, свойственные миллионам этв литература дороже всякой другой, это и есть прекраснейшая поэзин поэзия демократии. (Продолжитель ные аплодисменты).

ко в одном отношении: прошло два года, дело с мостовыми в Горьков- ском крае сильно подвинулось впе ред, а книта до сих пор не вышла и, по слухам, и не выйдет никотда,и но уж разумеется социалистическии реализм здесь никак не виноват. Если взять этот смешной и печаль- ный случай всерьез, то ведь как дол- жен смотреть на такого рода вещи советский писатель, любящий свою эпоху и уважающий свое дело? Он должен писать о нашей действитель- ности не скрывая, что кое-где мос- товые еще плохи, но так, чтобы его читатель не имел повода сомневаться в том, что в скором времени они будут починены, И при этом вовсе не обязательно, чтобы в финале сказа или романа герой в езжал в свой городок по роскошной асфаль- тированной автостраде. Устремленное страстное тяготение к социалистичес- кой перспективе должно заклюнаться в самом духе произведения. И это конечно, есть наиболее важное и наи- более сложное дело. Я хочу назвать несколько имен прозаиков, несколько произведений, которые, на мой взгляд, с разныхи сторои и в совершенно различной степени как-то приближаются к меченной мною цели. касатьсяМихаилу Шолохову в изрядной ме- ре присуща та мужественная сила, о которой я говорил. Дух его твор- чества глубоко-демократичен. Его привязанность, его страсть в народ-