литера
SE ey
НА ОБЩЕМ
СОБРАНИИ
33
a
Первым зыступил на заключитель-
шем собрании московских писалелей
Лидии.
„
Писатель искренне признает неудач-
ность своего романа «Сын». В нем
ет «живой пульсации» жизки. Поло-
5ения не спасло то обстоятельство,
что на помощь пришел «профессно-
Нал» и «рукой, не лишенной опыта»,
цытался кое-какие места литературно
Нодкрасить,
В связи со своей неудачей Лидин
поднимает принципиальной важности
вопрос — о творческой дружбе, о то-
варищеской помощи, о честной кри-
тике еще до напечатания произведе-
ния. Вель писатель не контрабанд-
ным путем протаскивает свою книту,
He тайком подсовывает ее читателю;
BOIb годчюлтора уходит на писание
произведения, затем следует ряд «ий-
станций»: федакция журнала, изда-
тельство и т. л. Почему же не на-
ладить дело так, чтобы писатель ©вое-
временно получил серьезную оценку
оБоего труда, чтобы своевременно бы-
ла пресечена самая возможность по-
явления в свет неудавшегося произ-
ведения?
Выступление следующего оратора,
Ив. Катаева, — безусловно, один из
нтереснейших моментов всей дискус-
сии. Попытка Катаева рассмотреть
творчество ряль советских прозаиков
с позиций народного демократическо-
т0 искусства представляет собой боль-
шой интерес. В частности, запомина-
ется характеристика, данная Катае-
вым творчеству Шолохова, в книтах
хоторого, как он констатирует, «влруг
хак бы вопыхнула и осветилась боль-
шая область народной жизни в тоды
первого тура войн и революций»,
Очень содержательвы также сужде-
ния Катаева о Фадееве, Алексее Тол-
отом, Пришвине, Малышкине, Васи-
aun Гросомане, Be. Лебедеве, и ряде
других писателей, в творчестве кото-
рых, в разной степени, конечно, «за&-
печатлены чувства, свойственные мил-
лионам, что и создает самую прекрас-
ную поэзию в мирё — поэзию демо-
кратии»,
Катаев подвертает резкой критике
речь Олеши на дискуссии, речь «ще-
тольскую и фалыцивую», показываю-
щую, что автор ее — «литератор, не
взрастивший у себя за эти тоды чи
зерна гражданственности, не вости-
тавший в себе настоящего, боевого об-
шественното духа».
Много интересного было в pera
Во. Вишневского, в частности в той
характеристике, которую он дал. еле-
ментам, формировавшим первые ко-
лонны формалистов в тоды революци-
онното переворота в тоды граждан-
ской войны. Но выдвинутая т. Виш-
невским «теория закономерности опги-
ЛУЧШИЙ
а а в
осковеком =
ПИСАТЕЛЕЙ
2
бок» явно ошибочна, особенно когда
речь идет’ о воспитании нашей лите-
ратурной молодежи.
После речи т, Киртшона, давшей
мало нового по сравнению о тем, 9то
было уже оказано на предыдущих
собраниях, с заключительными феча-
ми выступили tr. А. Щербаков и
В. Ставекий. Обь они подчеркнули,
что реальным результатом дискуссий,
обсуждения статей «Правды» должн
явиться коренная перестройка союза
советских писателей,
— Многие прежние формы работы
отжили, — товорит т, Щербаков, —
и их надо по-большевистеки отбро-
САтЬ. ]
А. Щербаков приводит факты, в све-
те которых особенно ярко выступает
необходимость повысить ответствен-
ность правления ОСП за каждое зве-
HO, итрающее роль в процессе созда-
ния и выпуска книт, Правление дол-
жно отвечать за работу журналов, 38
практику редавционно-издательского
ы
аппарата, за деятельность секлтий оо-
03a, которые еще далеко не являются
творческими центрами.
А. Щербаков останавливается так-
же на отдельных выступлениях, не
всегда правильно ‘ориентировавших
аудиторию. В частности он полеми-
зирует с заявлением И. Бабеля о том,
ч7т0 массовому читателю нужно «сна-
зала» даль простую и понятную ли-
тературу. Это заявление Бабеля пе-
екликается © высказываниями TT.
еребрянского и Альтмана о том, что
сущеёствует некий разрыв между по-
литическим и эстетическим сознанием
советското читателя, Это — непра-
вильное утверждение, —заявляет тов.
Щербаков, — наш читатель требует
книг полноценных, высококачествен-
ных, без всяких блатотворительных
«скидок». Это, конечно, не значит,
что художники должны отказаться от
задачи руководить эстетическим BOC-
питанием масс. Но не следует ни на
минуту забывать, что’ и художник в
свою очерель может и должен кое-
чему у этих масс поучиться...
Дискуссия закончена. При всех
своих недостатках она, как правильно
констатировал перед закрытием вз-
ключительного собрания т. Ставский,
заставила писательскую среду 000-
знать. что:
— Мы как организация до ‘сих юр
жили и работали не так, как нужно,
и что жить так дальше нельзя.
В. Ставекий подчеркивает, что в
этом — плюс дискуссии, которого не
имел минокий пленум. Но слишком
этим успехом обольщаться не следует.
Именно теперь писатели вступают в
самую трудную и ответственную по-
лосу работы, когда придется не про-
нэносить хорошие фечи, & «голосо-
ВАТЬ КНИГАМИ».
РАССКАЗ
КОНКУРС ГОСЛИТИЗДАТА
617 рассказов со всех концов иа-
шей страны — из Владивостока,
Ингушетии, Алдана, Татарни, Уз-
‚ бекистана, Тифлиса, Минска, Киева
ит д. — прислали на конкурс Гос-
литиздата начинающие авторы — ра-
бочие, колхозники, педагоги, учащие-
ся.
Жюри конкурс = Ве. Иванов,
\А. Караваева, Н. Ляшко, А. Митрофа-
нов, П. Павленко, А. Новиков-Прибой
— отобрало для напечатания в ©пе-
пиальном литературно-художествен-
ном сборнике 50 лучших фассказов.
Десять из них будут премирова-
ны.
Присланные на конкуро произведе-
ния, по словам членов жюри, воочию
убеждают, какой ботатой, счастливой
жизнью живет страна,
Разнообразна тематика фассказов.
Пирокое освещение получили темы,
которые в предыдущих конкурсах
или совсем не затративались или бы
ли слабо отражены. Большое вни-
мание уделяют начинающие писате-
ли темам материнства, дружбы. Мно-
гие произведения посвящены выкор-
чезыванию корней капитализма из
сознания людей: ревности, чувства
собственности и т. п.
Как правило, форма рассказов про-
ста. Конкурс выявил немало очень
способных новеллистов, из которых
нужно назвать преподавателя лите-
ратуры одной из московеких школ
т. Альберта.
В письме, адресованном жюри, он
пишет: «Я на уроках часто товорю
ребятам, что хороших писателей ма-
ло. Талантливым писателем нужно
‘родиться. Но каждый культурный че-
ловек может и должен написать хо-
роший рассказ». Свои слова т. Аль-
берт практически доказал: его «Раке-
та» — одно из лучших произведений,
присланных на конкурс. т
Результаты конкурса будут 06’
явлены в середине апреля.
На московсной киностудии Мосфильм снимается картина
АНГЛ О-А МЕРИКА
«Заклю-
ченные» по сценарию Н. Погодина. На снимке: засл. арт, респ. Ча-
бан в ропи «большого начальника».
НОКАЯ ПЕЧАТЬ
0 КНИГЕ «БЕЛОМОРСТРОЙ»
Выпущенная недавно на азтлий-
ском языке — в Англии и в США —
книга о Беломорско-Балтийском ка-
нале им. Оталина *) обратила на се-
бя внимание крупнейших английских
и американских ортанов печати, по-
местивших о ней подробные рецен-
зии с изложением содержания, & так-
же истории м метода ее написания.
Реакционные газеты, конечно, не
мотли обойтись без клеветнических
выпадов против книги, рекомендуя
не верить в правдивость ее повест-
вования. Но наряду с клеветнически-
ми рецензиями оеногие весьма злия-
тельные органы печати дают пра-
вильную и положительную оценку
КНИГИ.
Литературное приложение к «Тайм-
су» пишет в отзыве: «Сталинский
план сооружения Беломорканала был
вещью, имевшей целью одновремен-
ное создание другого канала — пси-
холотического, Он мот привлечь тыся-
чи недовольных мужчин и женщин
к этой работе; он мог поселить, одеть
и накормить их; он мог снабдить их
орудиями и материалами. Но мог ли
он заставить их работать? Собрав эту
разнородную массу человеческой
энергии, — враждебной, нелисципли-
нированной, опасно буйной, — он
ставил своей задачей направить эту
энергию по определенному руслу.
Лишь путем создания стремительно-
то импульса в достаточной части этой
массы он мот вовлечь всю массу в
плодотворную работу. В самом деле,
если соотношение между стражей и
закхюченными хоть сколько-нибудь
соответствует данным, приведенным
в книге, то совершенно очевидно, что
этих людей нельзя было заставить
работать; их можно было лишь убе-
дить, но строительство канала могло
подвигаться вперед липть при успехе
параллельного опыта: превращения
идеолотии: заключенных из враждебно
инливидуалистической в дружно-
коллективную».
«Ньюкастп Ивнинг Кроникл» так-
же подчеркивает, что «рассказ о со-
оружении Беломорекого канала . мо-
жет быть поставлен рядом с исто-
рией постройки Суэцкого и Панам-
ского каналов». «Право, — пишет
тазета, — это урок для тех стран, ко-
торые все еше плетутся в хвосте
поллинной тюремной реформы. Й это
поразительный пример того превра-
щения, которого можно добиться от
преступников, если только усвоить
правильный метод»...
«Ньюс Кроникл» (Лондон) товорит
о двух основных впечатлениях от
книги, f
«Первое впечатление: контрреволю-
ционный саботаж был более значи-
тельным фактором, чем предполатали.
Еще до недавнего времени советеко-
*) Книга вышла в переводе, еде-
ланном в Москве «Литературным
атентством», с предисловием англий-
ской писательницы Эллис.
му правительству ‘приходилось стал-
киваться с многочисленными: круп-
ными яреднтельскими действиями, ко-
торые если не являлись прямой угро-
зой строю, то во всяком случае могли
существенно замедлить ход промыш-
ленного развития страны. Второе
впечатление: захватывающие жизне-
описания уясняют, что советокому го-
сударству удалось в значительной ме-
ре изменить отношение к труду. Мо-
RHO по правде сказать, что труд в
CCCP стал. для миллионов людей
«делом чести, делом славы, делом до-
блести и геройства».
«Помимо того фажта, — читаем да-
лее в «Ньюс-Кроникл», — что Мак-
сим Горький (редактор книги) не из
тех, кто может поставить свое. имя
под колоссальной ложью, рассказы
заключенных носят отпечаток прав-
дивости; они беспристрастны в опи-
сании друтих людей. как беспри-
страстны и к самим себе».
«Нью-Йорк Таймс» подчеркивает,
Что «канал имеет несомненно огром-
ное значение для Советокого Союза,
как в мирное время, так и во время
войны. Это означает, что рыба и лес
из Беломорской области дойдут по
Ленинграда и центральной России в
кратчайпгий срок, без опасения быть
задержанными в Балтийском море.
Это означает, что пространства Кате-
лии станут доступными культуре. Но
все эти специальные соображения ме-
нее всего интересуют американского
читателя «Беломора». Главный инге-
рес заключается в «нерековке» харак-
зеров заключенных через обществен-
но полезный трул и благодаря уве-
ренности их в том, что хоронтая ра-
бота приведет к отличию и с85б0-
де...» .
«Нью-Йорк Геральд Трибюн» °в
большой статье о книге останазлива-
ется на мастерстве ее тридцати четы-
рех авторов. г
«Эта книга, — заявляет критик, —
является пропагандой, так же, как и
всякий материал, исходящий от лю-
бото правительства, есть пропатанда,
Вы это помните, и все же вы взвол-
нованы. Не нотому ли; что та же
Россия, которая создала Чехова, Тур-
тенева, Достоевского и Горького, со-
здала и эту книгу, столь красочную
и человечную, свидетельствующую о
мастерстве ее авторов»... «Paccka-
зывяя историю «Беломора», эпопею о
скалах, земле и воде, авторы гово-
рят и о людях. Сотни их тлядят на
нас со страниц книги, один не похож
на другого, у каждого своя пробле-
ма, каждый — продукт своего прош-
лого, каждый проявляет свою инди-
видуальность B TOM, как он отклика-
ется на охвативитую всех идею. Здесь
запах снега и земли, скал и дина-
мита, запах человеческого потё и
бань, борща и котлет, дыма и само-
варов. Здесь тяжесть труда, изуря-
дицы, провалы и побелы, Здесь юмор
н трагедия, жестокость и трусость,
низость и героизм. Беломорский ка-
нал — закончен. Советский Союз горд
ИМ»,
ВА СОБРАНИИ ЛЕМИМГРАЛСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
- От собственного корреспондента «Литературной газеты»
На ‘третьем собрании выступил
В. Лавренев. Он предупредил, что
будет выступать «резко и смело».
Но даже это предупреждение не мо-
жет оправдать слишком уж «смелого»
ззявлення ВБ. Лавренева, что марк-
систской критики у нас нет. Мы зна-
ем, наша критика не всегда умеет
вэ-время заметить и обобщить те или
ипые явления в литературе и искус-
стРё, не всегда дает этим явлениям
правильную оценку. У критиков есть
серьезйые ошибки, Но, говоря 06
ошибках критики, В. Лавренев при-
холит к такому выводу:
«История нашей критики распала-
ется на лва периода: первый — 970:
период подлинной марксистской ври-
тики, и второй период — когда кри-
тика не имеет права называться
марксистской (!)».
Чем отличается это отульное оха-
ивание работников нашей критики
от аналогичных выступлений, осуж-
денных уже на московской дискус-
сии?
Б. Лавренев понытался также т0-
BOPHT о романтизме, формализме и
натурализме. Но из этих попыток
ничего вразумительного не получи-
лось. Нельзя же считать, что понятче
натурализма становится ясным, когда
о нем товорят в таком стиле; «Нату-
‚рализм —это смердяновеное любова-
ние деталями быта». Спорным надо
считать тезие Б. Лавренева о «еред-
ней литературе».
Мы не представляем себе различия
между средней литературой и moc-
редственным искусством, оценка ко-
торому была дана партией и пра-
вительством в постановлении O TAK
называемом ТП. Можно и нуж-
но товорить © том, что наши изда-
тельства плохо работают с писате-
лями. Б. Лавренев критикует поли-
тику издательств только по отноше“
нию к так называемому «писателю-
середняку», автору «средней, доброт-
ной, грамотной книжки». Но почему
думает Б. Лавренев, что огромные
пласты новых читателей надо приоб-
math к литературе через посредет-
венную, серую книгу? И можно ли
забыть рассказ кузнеца Бусытина на
всесоюзном совещании стахановцев в
Кремле о том, что именно Пушкин
приобщил его к художественной ли-
тературе?
Полемикой с Б. Лавреневым нача-
ла свою содержательную речь А. Бе-
скина. Наша критика, — товорит т.
Бескина, — ‘не сделала того, что она
должна была сделать. Писатель ждет,
как правильно заметила 0. Форш,
профилактической критики. Это во-
прое серьезный. Но значит ли это,
что у нас нет марксистской критики,
как заявил Б. Лавренев, перекликаясь
здесь с аналогичным мнением В. Эй-
хенбаума? Если тот же Б. Эйхенбаум
утверждает, что формалистическая
Новые сборники
Маяковского
Одновременно с трехтомником Мая-
ковского Гослитиздат выпускает два
новых сборника произведений поэта:
«Тудь и обратно» и «Маяковский
улыбается, Маяковский смеется, Мая-
ковский издевается». Первый сборник
состоит из отделов: «Латвия, Герма-
ния. Франция 1922—1924 тт.з, «Па-
риж», «Испания, Гаванна, Мексика,
Америка 1925—1926 ro; «Польша,
Чехословакия, Франция 1927 — 1929
тоды». Заключает сборник статья по-
эта «Мое открытие Америки».
В сборнике «Маяковский издевает-
ся» собраны сатирические стихи
поэта 1915—1930 тт. Здесь читатель
найдет сатирические «гимны» печа-
тавшиеся в «Новом сатириконе»
1915—1916 тт, и стихи последних
лет, печатавшиеся в «Комсомольской
правде», «Крокодиле» и «Чудаке»
Редакция текста и примечания В.
Катаняна. Предисловие 0. М. Брика.
теория уже разбита, то Б. Лавреневу
следовало. бы знать, что эту форма-
листическую теорию била и добивала
именно марксистская критика,
Hama критика недостаточно широ-
RO ставит перед писателями большие
проблемы литературы. Но. следует
‘вспомнить и то, что удалось сделать
критике в этом отношении, Разве He
поставили ленинградские критики
проблему. тероя? Показ положитель-
ного героя -— отромный вопрос’ для
нантих писателей, они стали подхо-
дить к этой трудной задаче, но раз-
решают ее не всегда удачно,
Это свое утверждение А, Бескина
иллюстрирует примерами из романов
К. Федина «Похищение Европы» и
И. Эренбурга «Не переводя дыхания?.
Она останавливается далее на вопро-
сах литературной формы и формаль-
ного новаторства. т
— Форма, — говорит она,, — CY-
ществует в литературе как автивный
элемент, как олемент, действующий
на содержание и зачастую видоизме-
вяющий ето, Литература является
искусством слова, искусством емыс-
ловым, поэтому в ней редко встреча-
ются такие проявления формализма»
хак самоцельная игра формы, кото-
рую мы часто видим в изобразитель-
ном искусстве, В нашей литературе
мало произведений, которые предета-
вляют собой самоцельную игру при-
емами: отдельные вещи В. Шкловско-
то, ранняя проза В. Каверина, Н. Ти-
хонова («Рискованный человек»). Ча-
ще мы встречаемся с явлениями,
когда литературная форма оказывает-
ся тем барьером, о который разбива-
ются замыслы художника. Случается
так, что несоответствующая содержа-
нию формы с’едает замысел худож-
ника.
Поиски формы, которая соответет-
вовала бы содержанию, — важный
процесс ‘в нашей литературе. И 6борь-
ба с формализмом, как известно, не
означает отказа от новаторства. От-
рицание новаторства чуждо маркси-
стекой критике, наоборот, полный OT-
каз от новаторства заключается в
формалистической теории о том, что
существуют заранее данные традици-
онные формы, которые надо разыс-
кать и наполнить содержанием,
В этой связи А. Бескина останав-
лизается на «Голубой книге» М. 80-
шенко. Она товорит о трудной зада-
че, стоящей перед сатириком, ROTO-
рый не хочет ограничиться только
изображением отрицательных сторон
‘нашей жизни и пытается показать
1афос новой жизни. Ноиски М. 30:
щенко очень трудны, и эту задачу
в «Голубой книге» он не решил. На-
прасно Зощенко думает, что непо-
средственное изображение положи-
тельного героя вносит в сатиру поло-
жительное начало. Положительный
‘с именем, и т. Олейников,
герой его книги вовсе не револьюцио*
нер. Рылеев, написанный автором
бледно, & бодрый смех и бодрая уве.
ренность, что всем этим. отрицатель,
пым явлениям приходит конец,
На собрании а т
андау (стахановец завода ** =
и . Берзин и Р. Мессер.
— Судя по первой части романа
JO. Тынянова «Пушкин», — товори?
т. Мессер, — эта книга знаменует от.
ход писателя от Фформалистическах
позиций «Восковой персоны». Meccep
разбирает и «Голубую книгу», по
‘лемизируя здесь с высказываниями
06 этой книге К. Зелинского. Она
останавливается на романе «Казан»
ская помещица» YU, Форш и Ha 0
me сценарии «Пугачевщина» и #3-
конец говорит © романе Ю. Гериа-
на «Наши знакомые», отмечая прин»
ципиальную важность этого романа,
Несколько слов надо сказать о вы»
ступлении Г. Мирошниченко, 6 к»
тором, собственно, и началось тре
лье собрание. Только безответствен-
ным отношением к своему слову,
полным. неуважением к аудитории м0-
жно об’яснить его речь. Говорил о
о детской литературе, почти не Has
шедшей отражения в дискуссии, Но
что и как говорил? Мирошниченко
«открыл», что в одной книжке «hop.
малязм и натурализм привели автора
к особым закбнам для общества в
животных» (очевидно, речь идет 06
антропоморфизме, но. при чем тут
формализм?), в другой книжке автор
‹идеализирует поступки и дейст»
вия... птиц (!)», в третьей — автор зв-
ставляет своего героя, Мурзука, совер“
шать неблаговидные поступки: «бро
саться на милиционеров и действо
вать против председателя сельсове»
та»,
Кто зже такой этот Мурзук? Рысы.
Не речь, а какой-то плохой анекдот,
*
На четвертом собрании, 3 апреля,
выступили т. Майзель, говоривший о
«средних произведениях» писателей
KOCHYB+
шийся проявления формализма в
детской литературе. Оратор указал
также на отход группы писателей от
старого Детгиза в результате непра-
вильной работы его с авторами,
С содержательной речью выступил
М. Серебрянский (Москва).
В дискуссии приняли также уч»
стие: Н. Чуковский, Н. Никитин, Лук.
ницкий, Хармс и Друзин, который
значительную часть своей речи по-
святил критике романа М. Козаков8
«Девять точек»,
Продолжение дискуссии 5 апреля,
5, PECT.
Недавно общественность Харькова
ты на культурном фронте М, И.
отметила 40-петний юбилей рабо-
Румницкой — зам. директора гб-
сударственной библиотеки им. Но ропенко,
На снимке: М. И. Румницкая об’
ясняет моподым работницам техни-
ку раэбора книг.
За последние тоды, пожалуй, ни
одно из произведений молодых совет-
ских писателей не имело такого мол-
ниеносного и безоговорочного успе-
ха как «Я люблю> Александра Ав-
” деенко. Напечатанный первоначаль-
но в 1933 roxy в альманахе «Год
16-Й>, роман этот породил десятки
тысяч откликов, — его обсуждали на
сотнях читательских конференций,
ето зачитывали до дыр, © нем пи-
‹ салось в. многочисленных критиче-
‘’юких статьях, ето переиздавали де-
сятки раз в СССР и за рубежом.
В то время — три года ToMy Ha-
зад — автор был машинистом на п8-
Товозе Магнитогорского завода. To,
что он написал в романе «Я люблю»,
было автобиографической правдой.
Да, все так и было: Донбасе, Маке-
евва, распад семьи, беспризорниче-
ство, завол, Изменены только неко
торые, порою кущественные, дета-
ли. Авдеенко приложил к рукописи
«лекларащию», в которой писал: «Я,
Александр Авдеенко внук Никано-
ра и сын Остала».. Декларация бы»
ла не нужна, ее выбросиди ив тек-
ста, текст говорил сам за себя.
Kime закончив «Я люблю», Авде-
енко лся за второй роман, над
OTOP: он работьл последние два 6
половиной года. Такой прямой пе-
реход, без паузы, без спокойного про-
думывания новых вопросов, от од-
ной работы к другой был суб’ектив»
хо обоснован. Тема, «материал»,
торои, никем не описанные, окружа-
ли автора, торопили ето, Но в 10 же
время торошливость, каж это и под-
твердил последующий опыт, тамла в
себе большие опасности. RHH-
га была автобиографической. Каждый
oGpas был в ней стустком жизненно»
го опыта самого автора. В чей эву-
yan ronos самой социалистической
действительности. Читатель высоко
оценил «Я люблю» не потому, что пе-
ред чим было произведение зрелого
мастерства, но вопреки отсутствию
этого мастерства в нем, и прежде все-
го потому, что это было произведение
предельной искренности, донумент
жизни, исповедь большото общест-
венном значения, дневник о судьбе
трех поколений — Никанопя. Ост8“
ра, Саньки.
А. СЕЛИВАНОВСКИЙ
У нас есть произведения литерату-
ры, значение которых не умаляется
OT TOTO, что они налисзны авторами
одной книги, которые не могут и He
смогут выйти за пределы овоей ав-
тобиографии. У нас есть белдетристи-
чески изложенные произведения, по-
литическое и культурно-воспитатель-
ное значение которых отромно, хотя
они не могут быть названы произве-
деннями искусства. Роман «Я люб-
лю» сохранил бы все свое значение
даже в том случае, если бы Авдеен-
хо и не ставил перед собою никаких
собственно художественных задам.
Но первый роман и ‘об’ективно и по
замыслу автора был больше, чем до-
кумент или исповедь,
Во втором романе Авдеенко поста-
вил перед собой задачу преодолеть
узость автобиографических рамок, пе-
рейти от образа оуб’ективно-эмиири-
ческого к образу об’ективированному,
Такой переход обычно очень труден
для тех, кто литературную реботу на-
чинает с автобиографии. Для тех, кто
не имеет неувлонно расширяющейся
культурной базы и не владеет куль-
турой литературнюто труда, тажой пе-
реход вдвойне затруднен, Эти заме-
чания нужно иметь в виду при ана-
ливе романа Авдеенко —
«Судьба» ®),
Замысел «Судьбы» не раз подвер-
талоя существенным ‘уточнениям и
изменениям. Оледами различных Ba-
риантов замысла попешрен оконча-
тельный ее текот. Первоначально фо-
ман назывался «Столица». Авдеен-
ко хотел создать художественную
историю Матнитоторюка (в романе —
Железногорска) как историю пятилет-
ъи. Такой вамыюел бым слишком сло-
жен и труден, он был, естественно,
не под силу Авдеенко, который от не-
то отказался, сузив ‘рамки романа до
иоторни семьи Максима On
поступил празнльно, ибо салга по се-
бе тема Максима заполняет роман.
Однако невытравимые следы «<©то-
личной» темы остались в «Судьбе».
Злесь кроется олна из причин идей-
ной и художественной неровности
*) Напечатан в №№ 11 и 12 <0к-
тября» за 1935 т.; вокоре выходит
отдельным изданием в Гослитизнал®..
романа, сильного там, где речь идет о
Максиме, его семье и его окружении,
и ослабевающего там, где в действие
вступают иные персонажи.
В конце лета 1929 года, годе ве-
ликого перелюма, крестьянин одного
из приазовских хуторов, Максим Не-
доля, распродалт свое имущество и в
поисках новой работы и новой оудль-
бы выехал с семьей куда глаза тля-
дят. Он не был кулаком. Но всю
свою жизнь он был подкулачнином,
потому что зависел от своего «роди-
теля», Романа Щукин, брата жены, ку-
лака. В то же время всю жизнь OH
был неудачником, «недолей», батра-
ком и полубатраком; в 1929 году
при поддержке q неожиданно
для себя отал зазиточным хозяином.
«Летней глухой ночью 1929 года,
накануне престольного праздника,
Макоим, вернувшись с ярмарки, по-
ложил под подушку двадцать пять
хруютящих червонцев, вырученных от
продажи пары выхоженных телят и
воза пшеницы, Заснул, думая о но-
вом доме. Перед рассветом ему при-
снилаюь ролосатая, с птичьими пере-
понками pyre. Ona кривыми вогтя-
ми, как ножом, вырезала карман и
вместе с лоскутом кожи забрала
деньши. Максим проснулся, мокрый м
дрожащий. Достал теплый тутой узе-
лок, прижал к труди, Рядом сопе-
‘ла жена. Он тронул её прохладное
мягкое плечо: — Марфа, Махора! —
она тяжело повернулась во сне, но
не ответила. Максим, сбросив 10-
скутное одеяло, босыми нотами по
вемлянюму полу пробрался к оине-
ватому свету окна. На хуторской ули-
це выли собаки. В болотных камы-
шах кричали лятушки. Запоздало
вохолил узкий обломок желтого, вы-
пщербленното месяца. Переливалась
бледным неживым блеском предут-
ренняя звезда»...
о Так начинается действие в «Оудь-
е>.
Максим бежит из хутора потому,
что оттуда же, боясь раскулачивания,
бежит Роман Щука, его постоянная
опора и «родитель», без которого он
обе не мыслит соботвенного сущест-
возания. Ленин товорил о силе мел-
кого производства, которая ромда-
вт кялтиталиам и буржуэзию постоян-
но, ежедневно, ежечасно, стихийно и на свои бутристые ладони и снова пе-
в массовом масштабе. В начале пя-
тнлетки, уже ставигий заюиточным и
мечтавитий о пути Щуки, Максим
был одним из TeX, Ha Koro надея-
лось кулачество, надеялся капита-
лизм. Но в 10 же время всю жизнь
проведший в бедности, труженик
Максим при всей своей темноте и
полной зависимости от «родитея», —
крестьянин, действительные интере-
сы которого враждебны буржуазии и
капитализму. Г
Эта двойственность в положении
Максима и об’ясняет’все дальнейшее
развитие его линии в «Судьбе».
«— Что ты, Максим? — Чуешь
як бъется сердце? — Слышу, Мак-
сим Пантелеевич... слышу; — Спа-
сибо, Сторож, спасибо! — Так, 3a-
ханчивается роман —- фазговором
ударника Максима ¢ коммунистом
Сторожиловым. Ведя Максима по пу-
ти от летней ночи 1929 года к это-
му paeronopy, Авдеенко мот не раз
юорваться на сусальный штами, при-
торную, безжизненную и фальнивую
схему. Многие ‘наши романы «о стро-
ительствах» ‘поточно стандартны в
своих сюжетных основах, ‘пеихологи-
ческих мотивировках и деталях,
Что может быть, казалось бы,
‚стандартнее образа сезонника, на
строительстве превращающегося в
ударника? Но образ Мансима — ус-
пех Авдеенко, Мажоим — герой, ко-
торого он особенио хорошо понимает,
чувствует и натлядно представляет во
всех его жизненных связях. Авдеен-
ко тонко передал противоречивость
психологических процессов, которые
привели Максима в ударничеству. В
котлованах Максим нашел ту же зем-
лю, на которой прожил в прназов-
ских хуторах весь свой век. Но там,
з Приазовын, он работал ма себя. А
здесь? Смысл работ от него сврыт.
Он глядел нз мир $0 дна котлована,
не пытаясь выбраться оттуда, под-
няться выппе, он чурствовал себя ли-
шенным всего, лишенным судьбы, ли-
шенным жизненных перспектив,
Но вот из Сибири в Железногорск
приехала бритада лучитих строите-
лей подписать договор на соревно-
вание. В их числе был Москалев,
орденоносец и первый землекот. Уви-
дев его, «Максим ахнул. Этот кри-
воногий мужик имеет орден? Первый
в мире землекоп? Брехня, неправда!
С острым любопытством рассматри-
вал он его руки. По крупным трещи-
нам на ладонях, по черным и сухим
ревел взгляд на рукй землекопа. Не
зв что ему орден и разные звания.
Такой зе черствый, як и я. Ошибка
вышла». Для того чтобы Максим
кровно понял суть социалистическо-
го труда, нужно было для начала —
в новых условнях — оживить в нем
личный интерес, — такова диалекти-
Ка его развития! Для того чтобы Ма-
KCHM превратился в советского чело-
века. нужно было ему понять, что
«орден и разные звания» добывают-
ся трудом и что это доступно каж-
дому труженику, в том числе и ему,
землекопу. В Максиме пробуждают-
ся сперва зазисть, потом жадность к
славе и деньгам, наконец — чувство
собственного достоинства. От тупого
равнодуития и одинокой тоски к чув-
CTBY радости, от покорности перед
Щукой — к разрыву с ним, от рас-
пад» семьи — к новому ее собира-
нию, от собственнической жадностир—
RK коллективному, осознанному труду,
от полузвериного состояния — к с0-
стоянию подлинно человеческому, —
это движение не навязано извне, &
дано как внутреннее развитие обра-
за.
Образом Максима Авдеенко подни-
мает большие пласты общественно-
психологического материала.
Максим — не герой авантарда. Но
это — представитель тех миллион-
ных масс, которые пятилетка подня-
ла до уровня подлинно человеческой
жизни, Через образ Мажсима в лите-
фатуру входит терой, ранез в ней от-
сутствовавииий.
Среду, прямо или косвенно связан-
ную с крестьянством, Авдеенко ‘зор-
ко видит и хоропю понимает. Поэто-
му так выразительны в «Судьбе»
эпизоды и детали, имеющие отноше-
ние ® Максиму, к его семье, к се-
зонникам вообще. Особо следует ска-
sath 0б образе Микопы, младшето
сына Максима к Миколе автор пи-
тает 0с0бое, любовное пристрастие.
В Миколе есть много черт, ролнящих
его с Колей Ржановым из «Дня вто-
Того» Ильи Эренбурга: ta же све-
жесть восприятия мира, та же непо-
средственность чувства, то же жад-
ное познание жизни.
Но Авдеенко, изобразив жадное
«путешественничество» Миколы, не
сумел обнаружить в нем, в ето от-
ношении к людям, в ео любви и
друлебе действительно растущее бо-
татетво и тлубину сознания, которые
свойственны людям социализма, вро-
ноттям Максим узнал в чем челове- де Ржанова или Миколы.
ка от сохи. Внималельно посмотрел Как же обстоит дело с другими ге-
‘
фоями «Судьбы», с вожаками строи-
тельства, политическими руководите-
лями, коммунистами, кадровыми про-
летариями? Здесь мы переходим к
глубоким недосталкам романа. Вот
коммунист Сторожилов, ему уделено
много места; он — один из важней-
пгих персонажей «Судьбы». Но на-
сколько менее выразителен он, чем,
например, Степан Недоля, хозяйст-
венный мужичок, о котором. говорит-
ся только вскользь! Вот сталевар Ги-
тара, тоже один из заметных пер-
сонажей; кадровый рабочий, комму-
нист; его образ построен на механи-
ческом сочетании знтузиазма и болт-
ливости. Начальник строительства
Хлебников, секретарь парткома Ка-
ро, инженер-коммунист Корабельни-
ROB — все это образы, задуманные
как нельзя более правильно, но —
бесплотные, отвлеченные, лишенные
внутреннего движения, «социологиче-
окие схемы». .
Чтобы хоть несколько оживить сво-
их героев, Авдеенко. заставляет их
ятроявлять безудержный сентимента-
лизм, прыгать, прижимать руки к
сердцу, плакать, Это море сентимен-
тализма вахлестывает. даже М:
и Максима, 7 р:
Точно так же бесплотными схема-
ми оказались в «Судьбе» и инженер
Серебряный, порывающий © вреди-
телями, и представители классово
Браждебного латеря: инженер Брыз-
таловский или Шаховский, бывший
помещик и офицер, а ныне — зем-
wg es на строительстве.
дачные эпизоды н стран: =
например, приезд Серго ава,
ве в Железногорокв — за пределами
основной линии Максима, как прави-
10, являются исключениями. В чем
же тут дело? Как возникают столь
явные протнворечия в «Судьбе» меж-
ду конкретностью образа Максима и
бесплотностью. образа Каро или меж-
ду верным авторским замыслом Ёа-
ро и слабостью художественного во-
площения этого замысла? Очевидно
деятельность, поступки, мысли и чув:
ства людей, подобных Каро, еще не
сталин внутренним, оуб’ективным
опытом писателя. Очевидно, те боль-
шие проблемы, которые должны ха-
рактеризовать высокий интеллекту-
альный уровень Хлебникова или Ка-
ро, восприняты Авдеенко в наибо-
лее общих, самых схематичных 0в0-
их очертаниях. И эти недостатки ота-
новятся тем более очевидными. что
о лишь учится мастерству.
© типу своему «Судьба», вопреки
авторскому замыслу, вовсе не роман,
: котором свободно развивается oc-
овная идея и различные образы да.
ны в различной художественной 004
подчиненности. «Судьба» в целом —
это хроника строительства, День 88
днем, месяц за месяцем, этап за эта»
люм наблюдает Авдеенко, каж с03°
дается Железноторский гигант. Лишь
Максим, Микола и два-три второсте
шенных персонажа— образы, которые
обладают самостоятельным худож
ственным движением в этой хронике,
Очерк все время вторгается в «Суды
бу». Вспоминаются хороптие очерко“
вые книги, например книга Франё
фурта о том, как создавалея Kys
нецк, Но то, что хорошо в очерие,
плохо в романе. Стремление к хро*
никальной полноте изложения He
редко ведет к сбивчивости тона, В
беглому перечислению деталей, к 5^
талогизаторетву.
«Не прибывали поезда, остановлен»
ные в степи заносами, В столовых
иссякали продукты. Кормили жидким
супом. Второе подавали без гарни
та. Ужины были отменены», такими
перечислениями заполнены стран
цы и десятки страниц в «Судьбе,
Целая тлава о строительстве плоти
ны построена как хроникальная 38°
пись дней; «Прошел десятый день».
«Двадцатый день».. «Тридцатый
день»... Роман о семье Максима 9%
время борется с хроникой о строи’
тельстве.
Tak что же, следовательно: можно
ли назвать «Судьбу» удачей Авдеек
5о?.. И да и нет! Нет, — потому ч®
очень неровен фоман, много в яем
провалов, в беспорядке толкущихся
» слезливотго сентиментализма
ходульности. Да, — потому что
раз Максима, который удался Авдм
енко, оправдывает ето работу. Да, —
потому что талантливость автора ORS
зываетося и здесь, и сквозь тусклую
оболочку хроникальности прорываю!“
ся и романтическая интонация и 0)
ровая реалистичность письма, KOTO!
рые можно было уже распознать 8
в романе «Я люблю». Да, — потому
Ято в «Судьбе» совершюн трудный
для Авдеенко переход от автобиогра”
фин к об’ективированному образу,
поэтому книга найлет своего внимв*
тельного читателя-Максима Ww
тателя-Миколу, которым ona 01
тетит на многие волнующие их во*
просы; a
А дальнейшее? Оно зависит от с
as semen, OT TOTO, сделает м
о оянные напоминания А, M.
орького о писательской учебе м 84°
мечательное ‹ обращение акалемиа
о рва к молодым научным pate
are м oe всей своей литератуй“