#2
(595)
№
газета
литературная
О ЛИЦЕЙСКИХ СТИХАХ ПУШКИНА Ю. ТЫНЯНОВ мизирует против старой тероической эпопеи и против попыток ее воскре- шения, называя первостепенные име- на эпических поэтов и рядом - имена бездарных эпигонов, знамени- тых именно своей бездарностью: Часто, часто я беседовал С И болтуном страны не смел осиплым голосом C Шапеленом и Рифматовым Воспевать героев Севера. Далее следует ироническое перечи- сление Виргилия, Клопштока, Миль- тона и Камоэнса. Стихотворение лю- бопытно полемической смелостью шестнадцатилетнего поэта, не побояв- шегося выступить именно против мировых общепризнанных имен. Так, «Болтун страны Еллинския» - не кто иной, как Гомер. В самом деле, мировые имена Виргилия, Мильтона и Камоэнса были в литературном со- знании XVIII и XIX веков ничем не меньшими, чем имя Гомера. Вместе с тем имена Шапелена и Рифматова (кличка Шихматова, автора поэмы «Петр Великий») представляет дру- гой ряд имен - ходячие имена «бездарностей». Герон их поэм: Орлеанская Дева и Петр Великий - герои Севера. Однако возникает другой, неожи- данный ответ по поводу того, кто именно «с Шапеленом и Рифмато- вым воспевал героев Севера». Это - реальная личность лицей- ской истории: гувернер С. Г. Чири- ков, неудачный поэт. М. А. Корф вспоминал о нем, что он «был поэт, впрочем еще более плохой, нежели гувернер и рисовальщик. Еще пре- жде лицея он писывал, но, кажется, не печатал, длинные трагедии в сти- хах, которые ходили и читались у нас в рукописях. Одна была под за- главием «Герой Севера», и кому-то из нас вздумалось это заглавие про- изведения перенести на самого авто- ра. С тех пор, когда он был в хо- рошем расположении духа, мы вседда звали его «Героем Севера», и этот собрикет очень льстил ето самолю- бию». (Я. Грот, «Пушкин, его ли- цейские товариши и наставники», СПБ, 1899, стр. 233). Думается, что Корф оибся, и что вряд ли это была трагедия; если су- дить по заглавию - это, вернее все- го, поэма. Любопытно, как конкретны и резки y Пушкина-лицеиста суждения всей мировой литературе, как Гомер становится для него «болтуном», а в толпе мировых имен встречаем ли- цейского гувернера. 1. «К ДРУГУ-СТИХОТВОРЦУ» Первое отихотворение Пушкина, по- явившееся в печати (1814), «К дру- гу-стихотворцу», обращено к Кю- хельбекеру. Мне приходилось указы- вать, что аргументация Пушкина, от- говаривающего Кюхельбекера от про- фессии поэта, отчасти напоминает аргументацию, приводимую в пись- мах Ю. Я. Кюхельбекер к сыпу в лицей. В рукописном лицейском «Слова- ре» Кюхельбекера находим две за- метки, несомненно являющиеся по- лемикой с пушкинским стихотворе- нием. Обе выписки следуют одна за другой: П о эт. Геройство или дурачество Стихо- творцев, если они находятся в бед- ности, заставляет их говорить своей Музе точно так, как говорила Агри- пина о своем сыне, когда ей пред- сказывали, что он будет царствовать. но что она умрет его рукою: - Мо- riar modo regnt. Пирон. Пирон. Пирон только что хотел войти в комнату знатного Госполина в то время, как сей отворил двери и чтоб сопровождать другого вельможу. Гость остановился из учтивости, чтоб пропустить П. - «Не останавливай- тесь, сударь, сказал хозяин, этот Господин ничто иное, как поэт». Теперь знают, кто я, ответил Пирон, «я пойду вперед по своему чину». Одним из главных аргументов Пушкина была бедность поэтов: Не мнишь ли, что к тебе рекой уже текут За то, что ты поэт, несметные богатства… … Не так, любегный друг, писатели ботаты; Судьбой им не даны ни мраморны палагы, Ни чистым золотом набиты сундуки… Именно в полемике с Пушкиным Кюхельбекер все больше убеждался в высоте звания поэта, все глубже и шире теоретически это обосновы- вал, -- в этом отношении любопытна вторая полемическая выписка. Тяк рано и так конкретно идут у Пуш- кина споры по основным вопросам литературы, - в частности споры о значении поэта, впоследствии приво- дящие его к ряду стихотворепий («Поэту», «Поэт и чернь» и др.). 2. «ГЕРОЙ СЕВЕРА» Во вступлении к одному из своих первых эпических опытов, легкой сказке «Бова» (1815), Пушкин поле-
Ингурские Еллинския,Круты. КАЛАДЗЕ спуске,непрерывная скодна.ческих Ночь глухие покровы простерла. Там, ущелье. Оно Полно горла Сердцем раненым напряжено. оглядываясь, смотрят хмуро Горы. Лбы иссеченные их Хлынули струи Ингура, расселин слепых, сердцем зажатую узких она, длинных, На хребтовых разрубленных спинах Ели братской стояли семьей, Будто копий скопление
горы
70-ЛЕТИЮ СО ДНЯ ЕГО РОЖДЕНИЯ
Акоп Акопян родился 30 мая 1866 года в городе Кировабаде (Гян- джа), ремесленника. Семьдесят лет жизни закавказских народов - это не просто чередование десятилетий в своем нормальном со- циально-политическом развитии, смена грозных полити- событий, со своими последст- виями, потрясавшими страну. Без- душная политика царской власти, кровавые вснышки феодально-буржу. азного нациюнализма, столынинская черная реакция, империалистическая и межиациональные войны, бесслав- ное хозяйничание дашнаков, муса- ватистов и менъшевиков. И наряду с К этой мрачной картиной, события, про- кладывающие путь к светлому счастью человечества: пробуждение классового самосознания пролетариа- та, борьба рабочих и крестьян за власть советов, первые громовые рас- каты революции, Бакинская комму- на, победа рабочего класса, нацио- нальный мир под знаменем интерна- циональной солидарности и мирное сожительство народов, строящих со- циализм. Вот исторический фон, на котором протекала жизнь Акопа Акопяна. Сколько поводов, «побудительных» причин, «заражающих» настроений в этом водовороте политической жизни для поэта с неустойчивым мировоз- зрением, чтобы стать жертвой идей- ных провалов. Акоп Акопян-тот счастливый поэт, который, минуя все сциллы и хариб- ды превратностей, на склоне своих лет стал свидетелем торжества идеа- лов, вдохновлявших его творческую мысль в продолжение всей его жиз- нИ. Политическое мировозарение Акопа Акопяна сложилось в его молодые го- ды. Семь лет, проведенные им в среде рабочего класса, сперва чернорабочим, a потом табельщиком и конторским служащим на нефтяных промыслах Баку, не прошли для него даром. К этому периоду жизни относятся его первые литературные выступления, пока еще не опредетившиеся по сво- им настроениям. Творческая мысль поэта окончательно оформляется пос… ле революционных событий 1905 го- да и знакомства с произведениями Максима Горького, Ады Негри и Вер- харна. Перед ним открывается новый вдохновенный путь, путь певца труда и страданий, борьбы и победы рабо- чего класса: Во век я не сойду на иные тропы! И как ни пленителен звезд и Блистательный пир, - небес Со мной угнетенный, страдающий Призванье мое мир; Я вижу в стремленьи, чтоб духом Согбенный бедой… воскрес Так определяет поэт свое credo в 1905 году. «Иные тропы» остались неведомы ему и в дальнейшем. годы черной реакции, когда Столыпин под сенью виселиц и тю- рем праздновал свою кровавую побе- ду, Акоп Акопян благоговейно пре- клоняется перед памятью борцов, пав- ших за рабочее дело:
Подперев небосвод голубой, Но теперь им не спужит опорой сыскал Оголенный обрыв. Я б Только след их на круче, с которой скал, Пали глыбы отколотых
Будто кто-то, придя издалече, Ненасытно утесы изгрыз, Горло изрезал. И нечем Им дышать, тяжко рухнувшим вниз. Их вершины орел не отыщет. Целый день он, крыла простерев, - словно кладбище. Кружит здесь. Пропасть, В ней безрукие трупы дерев. Там, тропка (Будто выгрыз в горах ее зверь) По которой проскальзывал робко склоне, Гравий искры Брызжут копыт. И вперед, проносится быстрый Всадник. дыбы. Поборот. - Кто ты, ночью мелькнувший на страх, И откуда в душе твоей
Или счел ты за топот погони Отзвук собственной скачки в горах?! Ранен ты? Понукаемый Ты от боли решил ускакать, Подчиняя пространств своеволье, Вверх из бездн вырываясь опять? Иль соперник, исполненный мести, Твоего настигает коня?
so
болью,
Ма
Выкрал девушку ты. С нею вместе Мчишь, добычу под буркой храня. Конь куда тебя вынес летучий, пращи? К торсам гор прижимаются тучи, Заблудились дороги в ночи. В этой скачке ты близок к удушью, Путник, тенью скользящий. Но нет, Не один ты. Ущелистой глушью Вправду кто-то торопится вслед, Сон развеивая великанов - Гор нависших угрюмо вокруг, То в неверные пропасти канув, То поблизости вынырнув вдруг. «- Грудь мою охвати же руками, Цауг *. Ближе к седлу. - По следам, Враг, напрасно стремишься за нами, Цауг в руки твои не отдам. Мы исчезнем в полете упругом. Мы быстрее, чем брошенный взор». Но… неверный прыжок. И друг с Кони сталкиваются в упор. Выстрел. Топот подков. Успокоясь, Замолкает тропинка. В овраг Рухнул деревом срубленным в пояс Остановленный пулею враг. Всадник дух перевел. На мгновенье убит Задержался. Противник Ветра яростное дуновенье
ве. Акоп Акопян в истории позцвр Армении займет свое прочное местпос про 818 пре Если в историю армянской позиВ из его современников Ов. Туман войдет как певец армянской дорев люционной деревни и непревзойле ный интерпретатор армчнских скаа и легенд, Ав. Исаакян как волну щий лирик и выразитель анархиче кого бунта против капиталистичест го мира, В. Терьян как певец дорев растерянности интел генции и мастер стихотворного с ва,Акоп Акопян войдет в эту иск рию как первый поэт «четвертого словия», как неутомимый глашат революции. Акопа Акопяна называют арм ским Верхарном. Действительно, очень близок Верхарну как певец рода, заводов, фабрик и труда. A. В. Луначарский, сравнивая Ар пяна с Верхарном, писал о нем: C в ала убий «Верхарн был неопределенно сочу ствующий рабочему классу поэт. был очень хороший попутчик. Акопян персонально был революц онером, был марксистом, был ч веком, целиком примкнувшим бочему классу… Верхарн споткн о тяжелые внечатления войны, лн его жизнизогнулась, упершисьоы империалистическую вакханали, он умер не успев выпрямить эту нию, хотя и подавал к этому недя ды, Акоп Акопян оказался участсов ком победоносного Октября дальнейших огневых отражений, В день семидесятилетней годов ны своей жизни, в победном звопе циалистической стройки, во вдок венной атмосфере социального культурного обновления Советов страны, Акоп Акопян в праве зать: для мана - Я тот, которому судьба далав что могла бы дать своему избраннц «1919 До поэту! К. БАЛАСЯН
говорит он националистам, не желая «угождать» бреду». им в их «мещанском
годы реакции он был членом Са- кавказского партийного комитета и входил в редколлегию партийного ор- гана «Борьба». В 1911 году онпо пар. тийным делам ездил за границу. встречался с Карлом Либкнехтом, с A. Луначарским и другими партий- ными деятелями. В 1914 году он уча- ствовал в партийном совещании в Финляндии. Будучи «легальным» в качестве бухгалтера банка, он не раз выполнял подпольные задания орга- низации. И вот, когда советские вой- ска вступают в Грузию, он, как член ревкома, принимает деятельное уча- стие в практических мероприятиях советской власти. Времена, когда он воспевал стра- дания и лишения рабочих, когда он в своих стихах звал пролетариат на решительный бой, остались в прош- лом. Теперь иные мотивы входновля ют его неутомимую творческую мысль. Национальный мир, великие будни социалистического строительства, па- мять о Ленине, о двадцати шести ко- миссарах, о Шаумяне, образ великого вождя народов - Сталина - вот ос- новы его поэтического творчества пос- Октябрьской революции. В 1923 году пролетарская общест- венность Закавказья отпраздновала тридцатилетие его литературной дея- тельности. ЦИК Армении и ЦИК Гру- зии присвоили ему звание народного поэта Армении и Грузии.
В
Подобрало удары копыт. Горы перекликаются воя, Сердцем раненым напряжено Дно ущелья. Пространство немое смотрит. И стерло оно Тень убийцы. Попрежнему грозны Только скал рассеченных тела, Да сорвавшиеся в пропасть сосны. И дорога внизу залегла,
Да Ингур цедит мутные слезы, По расселинам стонет слепым. В сумрак всматриваются утесы, В черных бурках склоняясь над ним. Перевод с грузинского
Вам славу поет молодежь и Вы пали!… Но не погибли. растет!… B 1911 году, обращаясь к всем квази-революционерам, всем унылым ликвидаторам рабочего движения, нашедшим успокоение на лоне «бо- гоискательства», он бросает следую- щие слова: Тот, кто слаб, в ком луч светлой надежды погас, Пусть уходит скорей, пусть неле будет меж нас… Акоп Акопян не сошел на «иные тропы» и во время империалистичес- кой войны, когда армянекие нацио- налисты проливали кровь народа, мечтая о создании Армении «от моря до моря» под эгидой империалисти- ческих «культуртрегеров», когда шо- винистические настроения, охватив- шие часть населения, приняли фор- мы общественного психоза. «На поэ- тов ваших любимых я не похож…»го
СЕРГЕЯ СПАССКОГО. девушки.
Цауг - имя сванской
ПРАЗДНИК ТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Юбилей известного татарского дра-- матурга Карима Тенчурина превра- тился в подлинный праздник татар- ской советской литературы. В торжественном заседании принял участие секретарь Татарского обкома партии т. Мухамедзянов. Татарский академический театр ед- ва мог вместить всех желающих при- ветствовать юбиляра. Десятки теле- грамм, полученных из различных кра- ев и областей Советского союза, на- глядно демонстрировали широкую по- пулярность т. Тенчурина.
Рост Тенчурина, - заявил т. Мухамедзянов, - это рост трудового татарского народа, разбуженного ре- волюцией. Лишь в Советской стране, под руководством партии Ленина - Сталина, созданы все возможности для роста народных талантов. Правительство Татарии приняло ре. шение наградить т. Тенчурина по- четным юбилейным значком имени 15-летия Татарстана. Казань. E. ГИНЗБУРГ
Акоп Акопян-ветеран армянской пролетарской поэзии. Впервые молот рабочего загремел в его стихах. Впер. вые в армянской поэзии протест и гнев, призыв к освобождению рабоче- класса прозвучали в его творчест-
Панно подземного грота для открываемого в ближайшее время Дома пионеров и октябрят в Москве (худ. К. Эдельштейн).
В ЗАЩИТУ ПОЭЗИИ О советской поэзии должна быть написана замечательная книга. Ведь можно, не боясь преувеличения, пря- мо сказать, что такого поэтического под ема и расцвета поэтической культуры, который происходил и происходит на наших глазах, не бы- ло в литературной истории страны оо времени «золотого века» русской поэзни - пушкинской эпохи. Рядом с нами работал Маяковский, вместе с нами работают Пастернак, Тихонов, Асеев, Наша эпоха воспитала Сель- винского, Багрицкого, Светлова. Нет нужды приводить длинные списки имен. Ясно, что опыт советской поз- зии действительно стал предметом изучения и подражания во всем ми- pe. Этой - по бесконечное количество раз повторенным утверждениямставителей «отстающей» и от жизни, и от про- зы, и от драматургии (это Маяков- ский-то от Киршона! Это Пастернак- то от Афиногенова!) поэзией мы гор- димся и хотим, чтобы о ней была на- писана достойная ее книта. Конечно, количественное соотношение между членами союза писателей, пишущи- ми хорошие отихи, и членами, пишу щими плохие стихи, может привести ся не статистикой приемочной ко- миссии ССП. Работа подлинных поз. тов определяет ее стиль, направление развития и место, занимаемое совет- ской поэзией в мировом литератур- ном хозяйстве. ОТ РЕДАКЦИИ: Статья Е. Мустанговой и А. Тара- сенкова печатается в порядке обсуж- дения. Она содержит некоторые спор- ные и неправильные оценки и мыс- ли (в том числе требование, обра- щенное к критикам, писать каким-то «адэкватным» критикуемому поэту языком, характеристики отдельных поэтов и т. д.). «Литературная газе- та», печатая эту статью, призывает поэтов и критиков высказаться по вопросам, поставленным в ней в свя- зи с книгой А. Селивановского, оцен- ка которой будет дана в слециаль- жой статье. E. МУСТАНГОВА, А. ТАРАСЕНКОВ Такая книга должна быть напи- сана. И мы подумали, что она дей- ствительно написана, когда увидали толстый том «Очерков по истории русской советской поэзии», А. Сели- вановского, только что выпущенный Гослитиздатом. Оглавление было за- манчиво по своему почти исчерпы- вающему многообразию. Тов. Селивановский работает на поприще поэтической критики уже 10 дет. И вот - итоговая книга. Ав- тор не забыл в ней ни одного круп- ного поэтического имени, обследовал все основные школы и направления, попытался создать историческую схе- му движения советской поэзии. Он кратко рассматривает и дореволюци- онные поэтические школы, просле- живает судьбы их крупнейших пред- условиях советской дей- ствительности. Книга написана, оче- видно, в расчете на девольно широ- кого читателя, - Селивановский поч- ти начисто убрал из нее полемиче- ские моменты, сосредоточив все свое внимание на информационно-оценоч- ных задачах. Писать такую книгу было, очевид- но, трудно, ибо предшественниками Селивановского в этом отношении очень много напутано, все вырабо- танные ранее схемы развития совет- ской поззии (в многочисленных очер- ках истории советской литературм) никак не отражали действительной жизни поэзии, нужно было начинать работу совсем заново, освободившись от старых предрассудков, привыч- ных, штампованных оценок и опре- делений, нужно было взглянуть на поатический мир советской страны глазами свежего и заинтересованного человека. Селивановский пошел по компро- миссному пути: он предпочел, сохра- нив старые схемы, освободить их от некоторых крайностей, очевидно уже устаревших, как говорится, на сегод- няшний день; он распределил свое внимание поровну между всеми поэ- тами (Маяковскому, Сельвинскому и Безыменскому поовящено почти рав- ное количество страниц); он обста-
повицию Пастернака в период пер- вой пятилетки, писать о нем такими словами, менее всего передающими своеобразие пастернаковского стиля и мироощущения: «Он утверждает, что социализм есть благо. Но, во-первых, он соцна- лизм относил к более или менее от- даленному будущему. А во-вторых, он внутренне был убежден, что со- циализм есть план, учет, торжество и бетона и в то же время - гибель личности, ее ее индивидуальной неповторимости» (стр. 197). Что касается металла и бетона, «Ты, рядом, даль социализма.Выделить взятых Селивановским из палитры скорее А. Безыменского, то о них у Пастернака мы не обнаружили пря- мых высказываний; об исторических же сроках социализма Пастернак пи- сал несколько отлично от того, что ему приписывает Селивановский: Ты скажешь - близь? - Средь тесноты, Во имя жизни, где сошлись мы,-- Переправляй, но только ты». Вот как выглядят «Двенадцать» Блока в передаче Селивановского «своими словами». Длинно и подроб- но, с почти пародийной, эпической серьезностью излагается сюжет поэ- мы: «Дикая ревность просыпается в Петрухе… При содействии товарищей Петруха загрустил. Товари- щи его убеждают… Тогда-то (И!) и раздается истошная песня разгуляв- шейся мелкобуржуазной стихии» (стр. 26). Может быть, все это было бы и очень мило если бы читатель не знал оригинала, излагаемого Се- ливановским. Но перейдем к научным пробле- мам, поставленным в книге. К примеру, как решается вопрос об истоках советской поэзии? Сели- вановскому все равно: у него и «Брю- сов последних лет - один из осно- воположников советской поэзии» (стр. 37) и «корни пролетарской поэ- зии далеко уходят в дореволюцион- ные времена»… «имена Шкулева и Нечаева» (стр. 102). И «Безыменский стал основоположником и выразите-Для лем целого направления в советской поэзии» (стр. 368), и «одной из зачи- нательниц советского эпоса стала поэзия Сельвинского» (стр. 253).
В то же время отношение ето в буржуазным школам в искусстве, предшествовавшим советской поэзии, тоже очень «противоречиво». С одной стороны, он не жалеет средств для «разоблачения». Все писатели только и занимаются обслуживанием инте- ресов буржуазии. Но тут же он, в порядке «освоения наследотва», стре- мится найти хоть что-нибудь да «по- ложительное» во всех этих направ- лениях. своеобразия,Символизм, несмотря на его толь- ко что состоявшуюся «проработку», ему нравится потому, что он «расши- рил ритмику и словарь русской поэ- вии, он обогатил ее изобразительные средства, научив ее передаче смут- ных, переходящих одно в другое легкими полутонами чуть уловимых чувств и ощущений. И это обусла- вливает большое историческое значе- ние символизма» (стр. 47). эти черты в символизме как наиболее ценные можно лишь в порядке обязательной отписки, что- бы найти хоть что-нибудь «положи- тельное», Что - Селивановскому без- различно. Какое же в самом деле рас- ширение словаря было у символи- стов, ограничивших язык поэзни ус- ловно-поэтическим жаргоном? Поче- му так необходима нам передача смутных настроений и полутонов? Акмеизм - после соответствующей «проработки» - нравится Селива- новскому потому, что он якобы «от- ворачивался от искусства декаданса» (стр. 52). Как будто недостаточно уже ясно, что акмеизм был наиболее по- верхиостно-эстетским течением бур- жуазного декаданса. Да и мало ли что еще нравится или может понравиться т. Селива- новскому! Но где принцип отбора? Селивановскому ничего не стоит по- ставить рядом, говоря об учителях поэтов Пролеткульта имена Некра- сова, Надсона и Пушкина (стр. 116). Где подход к явлениям поэзии про- шлого с точки рения практических интересов и задач современной поэ- зии? Где пристрастность и заннтере- сованность борца за эту поэзию? Где наконец симпатии Селивановского в современной поэзии? него в одинаковой степени но- ваторами являются Маяковский и Безыменский («Безыменский, сколь- ко бы часто ни срывался его поэти- ческий голос, не был эклектиком»), ного
Асеев и Демьян Бедный, ХлебниковНо и Багрицкий, Все хороши… Обо всех в одинамо- вой степени мягко, вежливо, уважи- тельно, равнодушно и дипломатично: «Трагедийная ночь»- «две поэмы,С в которых недостатки его поэзии про- являютея в значительно смягченном виде, а достоинотва выражены доста- точно ярко» (стр. 380). «Лишь несколько поэтов выдержа- ли иопытание газетной поэзии,пиской это, прежде всего, Бедный, Маяков- ский и Безыменский» (стр. 133). Еще более разительно эта дипло- матичность нашего критика «высту- пает в рассуждениях о Хлебникове. . Вот цитата: «Поэт берет корень слова и водит десятки и сотни проиаводных от него слов. Войдут ли они в жи- тейский обиход? Или они будух нс- пользованы другими поэтами? Или канут в раторный эксперимент существует» (стр. 87). Ну и что? Плохо это или Селивановский хранит по этому по- воду таинственное молчание. «Ум- ный» де читатель подумает, что за этим скрывается утонченный вкус истинного знатока и ценителя поэ- зии, а «глупый» радостно одобрит «проработку» заядлого формалиста. Для этого «умного» читателя у Се- ливановского припасены всяческие «изысканные», «тонкие» афоризмы и наблюдения. Тут можно узнать, что «пезура в третьей строке - конечно же, от лирического перебоя сердца, и только от него» (стр, 121). Или, не- ожиданно для себя, Пастернака «ожиданию весны под- чинен весь строй фонетики» (стр. 192). А наряду с этими айхенваль- довско-зелинскими красотами -- эта- кая сермяжность социологического комментария к ним: когла ритм Вер- харна и Уитмена (которых Селива- новский представляет себе настолько одинаковыми, что даже пишет их че- рез тире) ставятся в прямую связь с жизнью крупных индустриальных городов (стр. 115). когда основным показателем роста политического мосознания Маяковского считаются метафоры «как будто расходятся бе- лые рабочие, небу об явив озлоблен- ную стачку» и «небье лицо секундуская кривилось суровой гримасой (стр, 281). желез- Биомарка»
ведь это только самый внен показатель сознания поэта! Неуж нельзя было обременить себя бо глубоким анализом поэтическог ровоззрениМаяковского? Маяковоким вообще у Сел новского неблагополучно. Правл конце книги вписан ура-абзац «образе величайшего позан эпохи» (стр. 446). Но наскольво к чему не обязывающей автор является этот абзац, дон вспомнить конкретное содерж книги! ется Мы 2оне 310 жусы Мао стане хорошо?Анализ и оценка поэмы ского «Ленин» исчерпывается вально одной фразой следующен держания: «После «Про это» ковский написал поэму«Ленна во всем удавшуюся и местамие вавшуюся на публицистический ресказ, но тем не менее искрен талантливую» (стр. 298). . Именно на примере с Маяковое вокрываются личные литерату пристрастия т. Селивановского. произ-Попробуем сравнить оценки вановским некоторых поэм: обв лаевщине» Сельвинского, анализт торой посвящено несколько ста Селивановский пишет: «Поэма живет и будет долго жить приза своих недостатках и вопреки центральной идее» (стр. 248).от Эти сравнительные оценки быть продолжены. Высоко оцен значение пролеткультовской Селивановский находит возожан говорить о ней как об «одви первых ступеней в процессе ст ления пролетарской поэзии и ез ля», как будто этой поэзвей опр лялся стиль революционной туры тех лет. Этот стиль опреде ся вовсе не электрическими, сочными кодульными «гимнами риллова и Герасимова, а рек онными плакатами Маяковского, стерией-буфф» и «150.000.000» не только на развитие рево ной поэзии, но и на стиль отридов искусства (театр, жие са-Агитационность существен Bu черта стиля революционного иск ва эпохи военного коммун Между тем агитационно-полит работа Маяковского Окончание см. 3 етя.
вил всеми возможными отоворками каждое свое определение и каждую более или менее ответственную оцен- ку, Книга получилась назидательной,металла здесь мы найдем и поучения по ад- ресу эстетов и грозные филиппики, обращенные к социологам-вульгари- заторам. Книга демонстрирует широ- ту авторских возможносгей, - он умеет и любит щегольнуть изыскан- ным вкусом и сохранить при этом полную «идейную непримиримость», - в кните есть и поучительно-мето- дологические абзацы, подкупающая простота характеристик,доступных «самым широким массам» (Кирсанов - «поэт революционной тематики» стр. 270, Голодный - «поэт полити- ческой темы» - стр. 396, а поэзия Доронина и Незлобина - «поэзия смычки пролетариата и трудового крестьянства» - стр. 364) и много- значительные намеки, рассчитанные на узкий круг гурманов и любителей (строки о «коктебельском отшельни- честве» Максимилиана Волошина - стр. 18, о «тютчевианско-лирическом пантеизме» поэзин В. Казина - стр. 120) и т. п. Одним словом - всем сестрам по серьгам. К сожалению, эта задача- сделать книгу «на все вкусы» и все категории читателей - привела к тому, что книга получилась скучная, расплывчатая, вкусы и симпатии ав- тора в ней глубоко запрятаны (впро- чем, при некотором усилии их не так уж трудно обнаружить), оценки и характеристики вялы и приблизи- тельны, Вот примеры подобных фор- мул: «Его (Маяковского, - М. и Т.) ин- дивидуализм… вел его вначале к без- надежному пессимизму, к «мировой скорби…» (стр. 280). Каким отсутствием слуха нужно обладать, как нужно не любить и не чувствовать поэта. чтобы такой неподходящей формулой, взятой из литературного обихода XIX века, как «мировая скорбь», определять Маяковского! Как можно, определяя поэтическую