Иосиф. Уткин о своей новой поэме
	— Так из „евреев“.
.А знаешь, кому
Предназначалея теленок?!
«Знаешь? Так что же ты,
`Спятил © ума? -
Вместо теленка...
Кро-ва-вая шалость!
—- Нет, говорю, она, сама
Сама, говорю, догадалась.
Дальше--генерал бым так потрясен, что
герою и вспоминать о ‘нем стралтно: „Даль-
ше— темно, не помню“. О генерале все.
Затем бегство, погоня самодурки и гра-
доначальника, и—Костя.
Костя весь в стиле своей речи:
	Иосиф Уткин
	людей ее, требующих от нас этических
компромиееов. Да и весна, сопровождаю-
щая смерть тетки — это радость освобо-
ждения.

Беседа с Костей во время бегства, когда
герой в ответ на патетику спутника гово-
рит, что „не. поймут и повесят“,—это уже
первые признаки необходимости рвать ©
враждебной средой.

При этом надо иметь в виду, что многое,
как, например, философия о картах, не
есть наше воззрение, а воззрение героя,
его среды-—и тогда будет понятна, симпа-
	тия автора к активному и органическому
	протесту героя, симпатия, которую я ста-
раюсь вызвать и у читалеля.

Писал я „Милое детство“, имея
в виду главным образом моло-
дежь. Я хотел показать подро-
стка, окруженного нуждой, го-
лого, разутого, предпочитающего
жизнь беспризорника жизни
„в удобетвами“. ;

Против чего же протестует
поэма? Против „удобств“, против
„кушанья с рук“. Против „госте-
приимства валрушек, прируча-
ющего душу“. Нротив тех, ко-
торые в меблированных будках
показывают зубы, защищая свой
прокислый быт.

То-есть — против мещанства.

Главная сила, противопоста-

вленная „вещам“, в поэме —
природа. Природу, которую я
противопоставляю мещанскому
„великолепию,“ которую делаю
как бы союзником моих героев, —
я считаю художественным аргу-
ментом против мещанства.
‚ Мы мало развиваем в нашей
молодежи, у нас в комсомоле
любовь к природе. Физкульту-
ра — это еще не обязалельно
любовь к природе. Я бы даже
сказал, что нам нужно моло-
дежь учить уважению к природе.
Природа — огромный источник
бодрости и энергии.

К языку „Милого детства“ я
подошел сознательно. В „Моте-
ле“ я использовал интонацию
национальную, здесь я поста-
рался, по возможности, с чув-
ством меры использоваль акцент
люмпен - пролетария. И вот по
каким соображениям. Слово —
это среда. Поэма, которая берет
тероем парнишку окраины и

 
	пишется для рабочей молодежи,
жителей окраины,— и по языку
должна быть близка-и первому,
и вторым. В искусстве нет плохого и хо-
рошего языка, а. есть язык большей или
меньшей выразительности 1.

[еонидова
	— Братцы, на, воздух:

Не воздух, а шелк,

Чище да шире роздых.
Надо, чтоб нашей гортанью шел
Сорокаградуеный воздух.
Надо, чтоб каждый,
Шагая, пил

Эту прохладную живость.
Надо, чтоб дома,
Российская пыль

На души нам не ложилась
	И если „Милое детство“ хоть немножко
поработает на очистке „российской пыли“,
автор будет считаль свою задачу выпол-

ненной.
Иосиф Уткин
	1 Недавно я читал поэму в кругу работников
„Комсомольской Правды“ и услышал ряд замеча-
ний, считаться с которыми нужно и из которых я
сделал вывод, что следует работу обсудить, и
может быть не раз, на широкой аудитории, кото-
рая, наверное, поможет мне кое-что и Е
и кое-чем пополнить.
	Поэма „Милое детство“ — самостоятель-

ная часть небольшой поэтической трилогии
„Настоящая жизнь“. Три поэмы содержат
три отдельных этапа, жизни человека. Но
все эти нериоды я буду строить так, чтобы
ассоциативной силой, которая в искусстве
и есть сила действительная, каждая из
них стала, современно - актуальной. Однако
опережать события мне не хочется, и я
поделюсь с читалелями „Огонька“ лишь тем,
что сделано, или почти. сделано. -
_ О чем рассказывает „Милое детство“? О
совеем немилом детстве. Тоном веселой, по
возможности, иронии я рассказываю о
подростке, которому „судьба не скроила
шубу“, который уже наполовину
люмпЭн, но который органически
крепок и`здоров, который окру-
жен ржавой цепью пошляков и
который в конце концов — про-,
рывается сквозь эту цепь, что-
бы вместе со ввоим другом по
Александровекому тракту боси-
ком, лицом к востоку—покинуть
мещанский городишко.

Каков же сюжет и персонажи
eer

Первый, кто сплетен с плохо
скроенною судьбою героя— отец.
Это скорее всего неудачливый
и не талантливый мелкий бур-
жуа, но которому и первое и
второе не прибавило симпатии.

Отец заставляет героя менять
образ_жизни, пойти на выучку
к тетке.

Тетя — вполне сформирован-
HBA THI кулчихи со вееми от-
ве льными чертами ее быта,

и морали. Тетя решает „посвя-
тить“парнишку —господу и тор-
товле.

 

Тетя! Божиться,
Убиться готов:
Пусть это мертвое;
Пусть это вещи,—
Тетя посмотрит,

И крылья весов,
Медные крылья,
Тре-пе-щут!

Но и к торговле паренек, отно-
сится скептически, и когда, тетя
слишком настаивает в своих
науках, он решает ее лучше
›угробить“, нежели подчиниться.

Дальше в поэме события и
персонажи переплетаются таким
образом. _

К тетке в лавку, на взмылен-
ной паре, нагоняя панику даже
нагородового, прилетает иекрясь
бобрами генеральша, четвертый
Персонаж поэмы-—провинциальная помпа-

 

 

 
	Ay pitta.
„Сам“ именинник!
	— Мальчик, романтик, я как на, бал.
Костя настроен, кажется, дрянно. °
Он загибает,

Он затибал

В господа, в драбадана.

Он произносит сугубую речь

— Гад на, гаде...

Два, гада— рядом...

Тадов поджечь...

Тадов пожечь...

Будь я гадом!..

Звездное небо блестит и сверкает, как
синий, усыпанный орденами мундир гу-
бернатора. По утихшему тракту босиком
топают два, джентльмена.

Это канва, фабула, сюжет.

Моя ‘задача — не в простой зарисовке

событий, не в об‘ективном развертывании
сюжета.
‚ На крыше парнишка потому, что очень
противно под крышей. И когда, он плюет,
то это плевок — на, весь божий пошлень-
кий уездный мир.

Убийство тетки, конечно, не призыв к
физическому уничтожению, и вообще. не
физическое убийство, а, убийство: среды и
	И вот парню надо уже не только тор-
	говать и обвешивать, но и резать теленка.
Теленок предназначался не кому-нибудь,

а, генерал - губернатору. И вдруг, Вместо
теленка, режут владелицу „мясного дела“,
блатонамеренную. купчиху. Крамола! „До-
ставить ко мне этого мерзавца!“

На, губернаторе

Синий сюртук,

По сюртуку—горизонт из медалей.

— Здравствуйте, здравствуйте,

Милый друг.

Давно, говорит, не видались.

Старый барон генерально суров,

Главное—глазки. Не смотрит, а греет.

— Ну-с, говорит,

Ты из жидов

— Нет, говорю,

Из евреев.

— ТазакЙ —

Не по глупости

А по уму

Власть не прибмлешь с пеленок?