АЛЕКСАНДР ЕВДОКИМОВИЧ И ЕГО ЖЕНА
	В. В. Вересаев в студенческие годы
	Восноминания В. В. Вересаева”
	чдена, его, с `-розовым лицом и синими
глазами, разливала, чай, радуттно угощала.
Чувствовалось но всему, что владыка, в
семье—он. Была у них маленькая девочка,
Оля.

Ушел я от них поздно. Незаметно для
меня хозяин порядком меня подиоил, я еле
добралея до кровали.

Александру Евдокимо-
вичу очень нравились сту-
денты. Он был полон во-
сторженного и бескорыет-
ного уважения к науке
и знанию, —уважения са-
мого бескорыстного и ила-
тонического, потому что
сам рентительно ничего не
читал, кроме уличной га-
зетки „Петербургский Ли-
сток“. Он старалея ноча-
ще залучать нае к себе,
старался ближе сойтись.
Но становился он мне все
неприятнее. По субботам,
возвращаясь с получкой,
он приходил пьяный, и
сквозь перегородку было
слышно, как он кричал
на, жену, топал на, нее
ногами. Однажды я уелы-
шал глухие удары и жен-
ский плач. Не зная еще,

 
	что буду делать, инстинк-
тивно бросился к двери,
стал стучать. Карас отпер
дверь. Я стоял задыхаясь, и не знал, что
сказать. Он сконфузилея.

— Вы что?

— Я не знаю... Мне показалоеь... Не мо-
жете ли вы мне дать взаймы коробку епи-
чек? У меня вышли...

Он дал. Я ушел. За стеною стало тихо.
Они легли спать:

Стало это новторятьея часто. Александра,
Ивановна, жена, видимо, старалась едер-
живать плач. Слыпшы были только подлые
глухие удары и плеск пощечин, и изредка
тои ко прорывалея стоп. Когда я потом
пробова.т об этом затоворить с Александрой
Ивановной, она
удивленно раскры-
вала глаза и как
будто пе понимала,
о чем речь.

Однажды, котда
он зазвал меня в се-
бе в субботу на
коньячок, я, разго-
рячивитись и подвы-
низии, сказал ила-
менную речь об
угнетениом поло-
жении женщины, о
мерзавиах, которые
унижаютея дотого,
что, пользуясь
евоею. силою, бьют
женщииху, мать их
детей! Александра
Ивановна укори-
тельно поглядыва-
ла на Александра
Е вдокимовича, а он
был в полном во-
сторгеи утверждал,
что вам всегда, был
этих самых мнений.
и что обязательно
нужно, чтобы было
„равноправенство“
женщин.

По жену продол-
жал колотить по-
прежнему.

‚тот учебный год
мы прожн.иг у него.
Весною’ Александр
Е вдокимовнч ейро-

В. В. Вересаев в

 

 
	гил меня. оудем ли
	В 1885 году я приехал в Петербург один,
без брата Миши: у меня в университете
лекции начинались раньше, чем у него в Гор-
ном институте. В этом году мы решили ©
ним жить в разных комнатах: очень стес-
няли друг друга, когда жили в прошлом
году в одной. Очень долго я искал: трудно
было найти за подходящую цену две ком-
наты в одной квартире, а, пала, обязательно
требовал, чтобы жили мы на одной квар-
тире.

Наконец, на 15-й линии Васильевекого
Острова, в мезонине старого деревянного
дома, нашел две комнаты рядом. Я спросил
квартирную хозяйку, молодую и хорошень-
кую, с глуповатыми глазами и чистым лбом:

— Сколько вы хотите за обе комнаты?

Она, ответила: . :

— Шестнадцать рублей. А если потор-
гуетесь, то можно будет и уступить.

Я поторговался, и она уступила за, че-
тырнадцать. Я переехал.
	В тот же вечер явилея ко мне: в комнату
	хозлин.

— Александр Евдокимович Карае, пере-
плетчик.

И пригласил меня к себе чай пить. Вся
квартира-мезонин состояла из двух налпих
комнат, выходивших окнами на улицу, н
боковой комнаты возле кухни, —в этой ком-
нате и жили хозяева. На, столе кипел само-
вар, стояла, откупоренная бутылка, дешевого
коньяку, кусок голландского сыра, открытая
жестянка с кильками. Сейчас же хозяин
налил мне и себе по большой рюмке коньяку.
Мы выпили. Коньяк пахнул сургучом.

. Выпили по второй рюмке, и опять он их
сейчас же наполнил. Был он очень разго-
ворчив и рассказывал много.

— Два года мы в Риге жили. Очень мне
там нравилась немецкая опера. Ни одного
представления не пропускал. Заберусь в
раек и слушаю. И я откровенно вам со-
знаюсь,—большие у меня способноети были
к немецкой опере. Даже’ можно сказать,—
талант. Только вот голоса, не имею, и не-
менкого языка, не знаю.
	 

емья hapaca
	* Из книги „В студенческие годы“.
	мы у них жить и следующий год. Я сурово
ответил, что пет: не могу выносить, когда
при мне бьют человека, а я не имею даже
возможности за, него заступиться.

Однако знакомство наше не прекрали-
лоер. Карае относилея ко мне с востержен-
ным уважением и любовью. Время от
времени заходил ко мне, —
большею частью пьяный —
и изливал свои чувства.
В глубине его души было
что-то благородное и ши-
рокое, тянувшее его на
простор из тесной жизни.
Я впоследствии изобразил
его в повести „Конец
Андрея Ивановича“ („Два
конца“), под  именем Ан-
дрея Ивановича, Колосова.

Коичив историко-фило-
логический факультет в
Петербурге, я поступил
на, медицинский факультет
в Дерпте, пробыл там
тесть лет, потом воротил-
ся в Петербург, служил
врачом в Барачной` боль-
вице в память Боткина.
Карае был уже болен тя-
желою чахоткою, сильно
пуждалея, но из самолю-
бия, чтобы не зависеть
от жены, не позволял ей

 
	 

ноступить куда-нибудь на
работу. Умер он в нашей
больнише, куда, мне удалось его пристроить.

Алексапдра Ивановна с дочкой Олей
осталась совсем без-средетв. Сначала, она,
работала „на пачках“ на, табачной фабрике,
потом поступила фальцовщицей в ту же
переплетную и брошировочную мастерскую,
где работал ее покойный муж. Сколько мог,
я ей. конечно, помогал. В то время я кон-
ya. повесть „Конец Андрея Ивановича“,
и в голове начинаю слаталься ее продол-
жение, „Конец Александры Михайловны“, —
дальнейшая судьба вдовы Андрея Ивано-
вича. С целью” изучения нужного мате-

пала я очень часто бывал у Александры

вановны, охотно принимал ее предложе-
ния притти к ней на ‘именины или на
рождество, наблюдал у нее ее подруг по
мастерской, ее знакомых портних, карто-
нажниц и модисток. Постоянно встречал
у нее конфузливого эстопиа Ивана Ocimo-
вича, ‘слесаря, с обожанием. смотревшего
на, нее. Однажды, подвынив, оп сознался
мне, что „узасно“ любит меня и уважает,
потому что Александра Ивановна, расска-
зала, ему, как я к ней заботливо отноптусь,
как помогал ее покойному мужу и ей.

Как-то Алексаилра Ивановна, покраснев..
созналась мне, что она беременна, —и бере-
менна от Ивана Осиповича; что он умоляет
ее выйти замуж, но что опа боитея—уж
очень много налерпелась от первого мужа;
сказала, что раньше к нему приглядится:
Я продолжал часто бываль’у нее, часто
встречал у нее Ивана: синовича. У Але-
ксапдры Ивановпы родился мальчик Ваня.
Девочка, ее, Оля, была, уже пятнадцатилет-
ним подростком е ненриятными, влажными
губами и озорными влазами.

Весною 1901 года я был выелан из Пе-
тербурга. Повелилея в Туле. Александра
Ивановна написала мие, что, измучевная
тяжестью работы. и приетаванияхиг масте-
ров, она решила, выйти замуж за Ивана
Оситовича. Можно было радоваться их
женитьбе. Иван Осинович производил вие-
чатление очень. екромпого и культурного
человека, — впечатление ‘прочное, ма кото-
рое можно было положиться.

Изредка л получал письма от Александры
Ивановны. О своей жизни она нисала,
очень сдержанно. Раз, после долгих извие
нений, попросила у меня взаймы полтора-
ста рублей на нокунку вязальной маши-
иы,—что будет вынлачивать долг частями.

уденческие годы