КАФЕ ФАЙФ ОКлЛОК* Очерк Матвея Роизмана Фото-иллюстрации 4. Шацхета Теплая компания рассчитывается довесь пятьдесят грамм, тебе расчетную книжку в зубы, и айда в Рахмановекий! Когда все отговорили по третьему разу, Курц от имени собравшихся попросил Степана Михайловича высказать свое мнение. _ — Я согласен, что нам необходима ар- TRIB! ‘ — Ho какая артель? Еели мы хо- тим регистрироваться в кустпроме совнархоза,-то нам необходимо пой- ти к нотариусу, пред‘явить ему на- ши профессиональные билеты, и нас исключат из союза. Конечно, никто из нас этого не сделает, потому что многие не состоят в союзе, а дру- гие не бросят: службу. Я предлагаю другое: мы должны организовать из наших жен и доверенных лиц част- ный коллектив, а сами будем поти- хоньку помогать! р — Хорошо, да не очень! —восклик- нул Дробин.— Артели с патента, скидка, а коллективу никакой! — Вот и договорились до самого лавного!—ответил и снисходительно улыбнулея Степан Михайлович. — Мы выберем бесплатный патент! — Мы приглашаем в заведующие нашим кафе Жмуркина! — А это что за, птица? — Мой старый приятель, инвалид первой категории! — Ах, чорт подирай!—не выдержал сво- _его восторга, Курц и вскочил со стула. Дробин написал протокол об организации трудового коллектива „Освобожденный руд“, в который вошли жены присутству- ющих. заведующим кофейной был назна- чен УЖмуркин, с единоличной ответетвен- ностью перед административными и финан- совыми органами и с ежемесячным окла- HOM B CTO пятьдесят рублей. Тут. же в юрисконсульты пригласили Степана Ми- хайловича, в казначеи — Слютикова, & B секретари и делопроизводители—Дробина.. Долго спорили о названий кофейни. Сте- ‘’ Нан Михайлович пригласил в ‚комнату женщин, и, по настоянию Мери Григо- рьевны, окрестили кофейню по-английски: „Файф о‘клок“. В первой комнате был накрыт раздви- нутый доотказа стол, на нем змейкой извивались жестяные коробки с анчоуса- ми, скумбрией, шпиротами, прованеалем, тарелки © нарезанной севрюгой, семгой, колбасами, ветчиной. Около десятка, буты- лок с вином, два графина © водкой, высо- кие кувшины © лимонадом и мороом, длинногорлые вазочки с тронутыми морозом ‚ хризантемами.,— все. радовало глаз и серл- це. „Аенщины привели в порядок евои туалеты, мужчины откупорили бутылки. Когда Слютиков, перестав етыдиться своих рук, выхлебнул бокал лимонада и уверял, что это настоенная’ на лимонной корке водка, Степану Михайловичу доложили, что его спрашивает солдат. Смородинов вскочил со стула, вышел в переднюю и вскоре вернулся под руку © рыжеусым инвалидом, правая нога которого была, на деревяжке. — Позвольте вам представить пролетз- рия и бойца, товарища Жмуркина. Ура! Пока гоети ‘кричали „ура“, Жмуркин быстро ат к столу, сел на стул Степана Михайловича, выпил его стакан вина, и закусил его куском ветчины. — Ты что ж не угощаешь, мадам?— спросил он оробевную Мери Григорьевну и, не дожидаясь ответа, схватил одной рукой бутылку мадеры, а другой придви- нул к себе салатник с провансалем. Чтобы как-нибудь унять гостя, Степан Михайлович протиснулся к нему с левого бока и стоя сказал ему, что его, 3&мур- кина, собрание членов „Освобожденного Прута утвердило заведующим кофейной „Файф о‘клок“. Услыхав сумму жалованья, инвалид оттолкнулея от стола. — Кому сто пятьдесят? — заорал он, мотая головой и закатывая глаза, как попугай. — Думаешь, на нас спросу нет, 4 ты вот выискалея и осчастливил Жмур- кина! Отправить тебя в МУУР, Мурочка покажет тебе, мамалку твою за, ляжку! Тут Степан Михайлович не выдержал. схватил Жмуркина, за руку, открыл дверь будуара и втолкнул его туда. Через не- сколько минут оба’ они вышли из комна- ты. Инвалид, приглаживая рыжие усы, смотрел исподлобья, Степан Михайлович, наоборот, весело обводил всех глазами: — Господа, мы допустили ошибку! — воскликнул` Смородинов. — Заведующему кафе полагается натуральное довольствие, прозодежда и прочее. Всего с жалованьем двести ‘пять рублей. Вы не возражаете? Степан Михайлович Смородинов, быв- ший советник коммерции и директор-рас- порядитель российского страхового обще- ства, „Саламандра“, пошагал по комнате и, поглаживая холеную бороду, сказал своей жене, Клавдии Ивановне: — Я закрываю мое дело. Надо произ- вести реорганизацию. Я думаю, Клаша, Инвалид найден в воскресенье устроить деловое сове- щание.. Клавдия Ивановна слушала мужа, но думала о шелковом гарнитуре белья, по- купка которого теперь откладывалась на, долгий срок. : В воскресенье к Степану Михайловичу пришли его’ друзья с женами. 3a- усайлов, негласный пайщик хлебопекарни „Врасный Пекарь“, привел с собой сестру, поклонницу джаз-банда, и чарльстона, Мери Григорьевну, и мужа ее, владельца ме- бельного матазина, Дробина. Клавдия Ива- новна рассадила в первой комнате, столо- вой, женщин, а во вторую, еще по-старому называвшуюся будуаром,’епровадила муж- ЧИН. В „будуаре“ Степан Михайлович по- просил Дробина писать протокол, а быв- шего консультанта, „Московской Стройки“, Германа ’ Курца, — председательствовать. Курн постучал чайной ложечкой о пустой стакан и об‘явил совещание открытым. Степан Михайлович рассказал о своем положении, пожалел, что приходится бро- <аль помещение на бойком месте и пред- ложил открыть на артельных` началах кофейню., Все наперебой стали кричать и спорить. ‘ Курц, от волнения попадая ло-^ ‚ жечкой мимо стакана, надулся, как индюк, и завизжал: -— Ruhig, meine Herrn! Наш программ имейт шетире. вопрос, — и заглянул в за- писку, подсунутую Степаном Михайлови- чем, —ет56епз, форм коллектиф для экенло- этаций кафей! , : ae “ Заусайлов’ попросил слова. — Враль не стану! В нашем положевии подсобное дельце—благодать! Только в во- нешнее время намаешься _ с. устройством! Мой приятель Галкин, из Охотного, так сварганил молочную кооперацию, полез в кустсекцию; а. ему’ начисто /`отказали! Тоже парень-то не дурак; имел в артели одного коммуниста! — Значит, одного мало! — авторитетно . заявил Дробин. Мне в аукционной камере давно советуют — „возьмите в завы пар- тийца, в раю жить будете!“ — По-нашему, тут политика ни‘ при чем! — возразил Слютиков, пряча, закоруз- лые руки под отол. Он заведывал про- довольственным магазином „Николо-Снас- ской кооперации“, считал себя опытным хозяйственником и давал это понять’ дру- тим. — Будь ты сам Карл Маркеович и не