вы БОЛЬШЕВИК? нас, журналистов, удобетва и быстрота, не столь важны. Для меня интересен ‘именно этот путь, интересен Владивосток, его порт, оборудование, порядки. Последние слова как будто успокоили капитана. Он обещает мне рассказать обо всем, чего „большевики не показывают иностранцам“, показать все то, чего ино- странцу никак не увидеть за, 5 —6 дней пребывания в русском городе. Прежде всего капитан начинает говорить о себе. Плавает 30 лет. Старый морской Солдаты Чан Кай-ши ведут арестованного рабочего китайца-воммуниста волк. садолго до войны плавал в Индий- ском океане. Не скрывает, что торговал (живым товаром). Во Владивостоке бывал и До войны. Владивосток вырос, порт механизирован. Этого он скрыть не хочет, но это только одна, сторона медали. „Во Владивостоке некуда пойти. Ведь даже выпить негде!“ Но не это главное. „Вы знаете, что после каждого рейса нужно менять команду. Достаточно команде несколько дней про- быть в большевистском городе, как она начинает грубить. Ведь эти международные вертепы („вертеп“, понимай—клуб) портят наших матросов“.— Я стараюсь не преры- валь своего собеседника, его гнев в отно- шении интернациональных клубов поистине заслуживает внимания. „Вы понимаете, ведь скучно культурному человеку пробыть в таком городе. Мне непонятно, как здесь люди живут, как это моя команда смотрит большевистские фильмы, которые все кон- чаются революцией“. 7 Мое безразличное отношение к „ужасам“ Владивостока, охладило пыл капитана. Он к этому больше не возвращался в первый вечер. Пароход ти- хо покачивало. Каждый из нас был занят своими мы- слями. Капитану, видимо, еще долго мерещилея интер- национальный клуб во Владивосто- ке, меня же зани- мала предстоящая встреча в Шан- хае. 5 дней морского пути при сильном шторме не распола- тали к разговорам. Я уединился в своей каюте, выходил только к обеду. Морской путь Владивосток — Шанхай приятен только в хорошую, тихую погоду. Охотское и Желтое моря почти всегда, в »игривом настроении“, которое при неболь- шом ветре доставляет немало мучительных часов людям, подверженным морской бо- лезни. Даже старые моряки настроены угрюмо, когда над зданием порта подняты шары, предсказывающие тайфун. ерый сентябрьский день. Молочно-бе- лый туман висит тяжелым навесом и давит. В порту суета. Формальности, свя- занные с выездом, пор- =~ товые агенты ликви- дируют быетро и уме- ло. Поверхностный осмотр багажа, и я на- правляюсь на пароход. Выясняется, что. я единственный пасса- жир. Пассажирское со- общение с Китаем идет по К.-В. ж. д. через Харбин. Лишь редкие пассажиры выбирают этот более долгий и менее удобный путь. На пароходе горячие споры. Команда поте- ряла одного матроса. Накануне, в воскре- сенье, кочегар в ком- пании китайцев выпил. Сегодня в закоулке обнаружили его труп. Капитан ругает матро- <ов, грозит, что в порту не будет давать денег, ругает почему - то с портовые власти. _ Нротокольные формальности окончены. Калтитан дает свисток, и через несколько минут пароход уходит в темное, непривет- ливое море. Капитан долго возится у себя на мости- ке. Отдав последние распоряжения, напра- вляется ко мне. Ко мне он относится на- стороженно-внимательно. Эта, насторожен- ность выясняется уже после первых слов: „Почему вы выбрали такой неудобный путь? Ведь иностранцы едут через Харбин, там удобнее и быстрее. Из Владивостока, едут только большевики и подозрительные ино- <транцы“. Об‘ясняю ему цель своей поездки. Пытаюсь раз‘яснить его недоумение.— Для Обыск на улице Подходим к зузунгу (военный порт Шан- хая). К, нам приближается английская мо- торная лодка. Улавливаем предупреждение, что пароход, как прибывающий из совет- ского порта, подлежит осмотру. Медленно двигаемся вперед в сопро- вождении полицейской моторной лодки. Наш пароход салютует стоящим-в порту военным судам империалистических держав. Пароход отдает якорь в_-нескольких ки- лометрах от города, в` районе интернацио- нальной концессии. . На пароходе появ- ляется полиция. Разго- вор с капитаном длится не более 5 минут. Офи- цер по-русски епраши- вает меня о целях моего приезда. Я вепо- минаю мой первый рзз- говор. с капитаном. Об‘яесняемея через ка- „питана, из-за незнания русского и английекого языков. Посылают за переводчиком. Полиция приступает к тщатель- ному „изучению“ моих вещей. Их интересует всякая мелочь, вплоть до марки часов, про- исхождения зубной па- сеты, меток на белье и Т.Д. - 8- часовой обыек их не удовлетворяет. На- конец появляется пе- револчик, тоже рус- мунисть . ский, но не плохо вла- деющий немецким и французским языком, в сопровождении трех полицейских. „Вы журналист?“ — По вопросу устана- вливаю, что переводчик предупрежден о прибытии „подозрительного“ пассажира. Подробные вопросы: почему выбрал доро- гу через Владивосток, как проехал Москва— Владивосток, сколько времени был в доро- ге, где жил во Владивостоке, и т. д. и т. и. Заявляю решительный протест против за- держания и обыска. Требую немедленного освобождения или вызова, своего консула. Далее следуют обычные полицейские улов- ки. „Нам все известно, нечего скрывать“. Продолжаю настаивать на, своем. Полиция нерешительна, забрать меня не решается, отпустить не желает. Долго совещаются, ведут переговоры с английским штабом (от меня этого не скрыли), и уже ночью под наблюдением шпика, спускают на 6e- рег. Услужливый шпик предлагает проводить в гостиницу. Соглалнаюсь, ибо нет ника- кой возможности от него избавиться. Авто- мобиля нет. Удраль на рикше не пред- ставлаетея возможным. Проволочные заграждения ка улицах Шанхая