CT eee om
< питератуг 38 (601)
И ее
‘ = ee
ТАРТИЯ ВЕЛЕТ
“i
‚ Первый раз проект нашей Консти-
удщии я прочитал на курорте, перед
мертвым часом. Только что пришла
запоздавшая свежая почта, и в этот
день мертвый час не состоялся. На-
прасно медицинский персонал ходил
ло палатам и призывал к тишине,
Да я самн врачи не могли быть стро-
ими и удержаться от обсуждения,
потох напряженность
бы, раньше, неприветливых лицах.
ба
Конституция наша сочетает в себе
Ms ве устремления лучших люлей ми-
ра, чаяния всего трудового народа —
х н0 только нашей страны — с во-
просами чисто практическими, я бы
сказал, деталями техники управле-
ния. К принципиальным положениям
1, - даже и не представить себе —
1 что можно сейчас прибавить (и нель.
в сд ничего убавить, ибо Конституция
савоевана всем ходом революции и
qh, трулнейшей борьбой с врагами). По-
Ty эму большинство поправок и до-
\ полнений касаются деталей управле-
Cay ИЯ.
И здесь, мне кажется, было бы це-
‘\и деоообразно при Совнаркоме органи-
{1% ‘звать — наподобие Комитета по де-
4h лам искусства, или высшей школы,
‘№ млн физической культуры — Коми.
Ц тет по делам печати. Отсутствие ели-
а мою советскою органа, координи-
рующею, об’единяющего и направля-
‚ ущею общую деятельность в этой
области, по-моему, сказывается в
том, что отставание на данном участ-
8 преодолевается невероятно мел-
ленно. И в самом деле, издательства
внвут по-разному: Гослитиздат при
(овнаркоме РСФСР, Детгиза — при
ЦК ВЛЕСМ, а «Советский писатель»
— пря промысловой кооперации. Ти-
поурафин находятся в олном ведом-
ве, производство полиграфического
форудования — в другом, производ-
180 культурной бумати — в третьем.
Создание единого центра, хотя ‘бы
: юлько координирующего эту работу,
} по-моему, было бы целесообразным,
font
TOR
ORI
я hte
DEAS
дут
‘Oy,
Rp ie
nae
ТИВ,
Ого
HE,
ие
Bhat
bint
Has
Rol
ай
Hane
eRe
`Ва Мурмане в прошлом году был
J меня разговор с бородачем рыба-
FOM-OMOPOM.
— Жалобу имею я на нашу песню
Интернационал», — сказал он мне.
— Как так?
—А вот поем «владеть землей
тем право», а как же насчет мо-
pel, насчет морей, дорогой товарищ,
зтеоне ни слова? Вот я и говорю —
затолная песня. Моря наши мы тоже
кому не дадим. Так-то, товарищ.
В Конституции в раздел о тербе и
юуларственном флаге нужно внести
ПИТ 0 том, что гимном Советского
(аа является гимн трудящихся
ито мира — «Интернационал».
Moras stot песни об’единяет тру-
щихся всех языков.
Но мне кажется, что слова пере-
14 уже никак не отражают той ра-
ити, того творческого под’ема, ко-
рый переживают сейчас народы
(ветского Союза. Эти слова написа-
GH до победы пролетариата, а пере-
ид в отдельных деталях невнятён.
{ст «Интернационала» у нае должен:
ть словами победившего и торже-
пующего трудового народа.
Oh
21
101
‚№
Й если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас все так же солнце станет
Снять огнем своих лучей.
5308
Почему все так же? Совсем не так
EH, a гораздо ярче. Почему «до-
feed мы освобождения», когда уже
лбнлись? Почему «кто был ничем,
\1 станет всем» — когла уже стал?
1 между прочим текст оригинала
Юраздо ярче и выразительнее, чем
NI е перевод, который принят на-
и.
coe
и
rou
11
ne
П нового текста писаль не надо.
0 уже написан лучшим поэтом
Вей революцин Владимиром. Мая-
узским. Вспомните второй вариант
истерни-Буфф». Заключительную
цену. Победившие «нечистые» поют
нтернационал» и, будучи схож—
110 композиции и по тексту — с
ирщимся сейчас текстом, этот но-
‚ tui Интернационал» является уже
иней-тимном победившего пролета-
ата, Вот этот текст, который очень
ирошо ложится на толос и ближе
# Шдным массам, чем нынешний, я
» лаюю принять и ввести пупвт
* Конституцию © гимне,
и М бтая над романом о финлянд-
0 революции 1918 года, сейчас
* 6 приходится много разговаривать
‘деятелями финтяндской революции,
и руководителями и рядовыми участ-
« мт. Они ‘тоже в те дни MHO-
9 думали о конституции. Они хоте-
1 выработать самую демократиче-
‚ ЩО в мире конституцию. Они си-
{ 1 на заседаниях всю ночь и до
1 № дискуссировали по отдельным
„ ПЕтам этого законопроекта, который
‚ жен был поразить весь мир. Но
$ (1 хновного. не учли. Прежле чем
9 Шмь конституцию, нужно ее за-
‹ ть, По пунктам, до последней
‚ 0ат0й, И пока, поглощенные пар-
1 И\аокими итлюзиями и сами об-
У Уые лозунгами о свободе, руко-
‚ М1тели уйму времени отдавали
‚ зонописанию, враги действовали.
oy
[Ba
Зронные финской буржуазией
ИИ вильгельмовского генерала фоя-
%РТольца уже расстреливали рабо-
красногвардейпев, уже уничто-
ли помоловно женские рабочие ба-
ильны. Ио прекрасная выработан-
‚ 11 конституция осталась славным
‚ ком, благими намерениями. Весь
_ Мбжий класо Финляндии был «или
® \отде или в канлалах». Наша Кон-
Интуция сначала быля завоевана, бы-
11 муществлена и в основных своих
Тунтах раньше стала реальностью и
За2ЬЮ, Чем законом, :
Наши руководители, наша великая
Шртя разоблачили обман народа
еунами своболы, и вот поэтому-то
сейчас и становимся страной, в
Zotopot свободное развитие кажло-
Удет условием своболното раази-
Па Beexs, И мы внаем, кого мы дол-
EES 23 это благодарить, какая пар-
Я вела и привела нас к новой Кон-
итуции,
——
В траурные и горестные дни смер-
И 1 похорон Алексея Максимовича
8 думалось о том, какую счастли-
370 жизнь прожил. этот великий че-
Ех, Ведь он успел прочитать но-
Вт Конституцию, — и кто же еще
№ так ясно ощущать и пережить,
ЫЕ слова ‹ Человек — это звучит
№10» стази всем смыслом, все ду-
1 новой сталинской Конституции.
\ ГЕННАДИЙ ФИШ
от разговоров. Как люди читали?
Напряженно-сосрёдоточенные лица, и
сменялась
улыбкой. Сколько я видел в тот
день улыбок — на самых, казалось
Продолжа
стных прои
чатую в п
ратурной газеты»,
Очерк <06
кованный в
(1894 г.,
самым ранн
одном поэте»,
«Волжском
этому не успев
зреннем к людям, ни
самому себе,
славы и ничем
которое
людей.
Был такой поэт
те мне он был,
зать о том,
сделаться ‘известным вам,
зной улице,
города,
ной и грязной,
спину солнца.
BO всех
где так легко можно заплутаться и
и ума.
Как большинство поэтов, в молодо-
сти мой поэт полагал, что этот город,
развернувшийся у его ног, живег не
той жизнью, которой нужно жить,
чтоб быть достойным счастья, и, по-
лагая так, он считал себя призван-
ным указать истинные пути к сча-
стью, осветив тьму жизни лучами
своего вдохновения и смыв с сердец
людей копоть низменных желаний
соком нервов своих...
Тихими ночами он силел У окна,
и, вслушиваясь в глухой шум борьбы
за право жить, долетавигий из горо-
да до его ушей и уплывавший в
кроткое небо, задумчиво раскинувшее
свой бархатный полог, расшитый а0-
лотыми узорами звезд, над землей,
утомленной бешеной нервностью ис-
текшего дня, — вслушиваясь, он гру-
CTHO качал головой, потому что сух
был этот шум, и не слышно было в
нем кротких нот, ласкающих сердце
кадеждой на лучшее будущее.
И тогда он брал перо и писал, из-
ливая на бумагу свою любовь и свое
негодование, свои укоры и свои пох-
валы, все то, чем полно было его сер-
дце... Но всякий раз, как иссякало
вдохновение, и он `читал только что
созданное, глубокая скорбь проника-
ла в его сердце, в то сердце, которое
еще так недавно было полно страст-
ного желания делать жизнь. То, что
было написано тут на бумаге, было
очень мало похоже на то, что кипе-
л0 в душе; вместо могучих мыслей.
явились холодные, всем знакомые
слова, их уже не раз слыхали люди,
и вместо новых идей — старые ту-
манные фразы и намеки..
И тогда он плакал и негодовал, ро-
птал и вновь принимался писать, ти-
XO смеясь над тем, кто первый на-
звал муки творчества сладкими мука-
МИ.
Так он жил, мой поэт, до поры, по-
ка с ним не произошло то, о чем я
хочу рассказать.
Однажды в лунную ночь, котда он,
полный жажды новых слов, сидел у
окна и смотрел на город, уснувший
внизу, и в небо над ним, пышно го-
ревшее живыми лучами трепетно
сверкавших звезд — и веселых, и
задумчивых, — в эту ночь пред ето
утомленными созерцанием глазами
мелькнуло нечто прозрачное, как
тень, и неуловимое, как сон, мельк-
нуло, и голос, который слышало толь-
ко ето ee ОВ ему тихо, но
звучно: «Слушай!», :
oe не смутился, ибо и раньше ©
ним говорили тайные толоса, — он не
смутился и слушал всем существом
своим;
— Мы — музы, здесь нас три, и <
нами прилетели миллионы слов, нуж-
ных тебе... Я — первая из всех. Мои
слова холодны и красивы, как кус-
ки мрамора: это из моих слов ©0зда-
ются вечные творения, которыми мо-
тут наслаждаться только избранные
умы и сердца, Ты знаешь, только из-
бранным и чистым сердцам доступно
полное понимание прекрасного, того
прекрасного, которое всегда так чару-
Сегодня Центральный театр Крас-
ной армии показывает премьеру пье-
сы Горького «Взеса Железнова», 3a-
конченной Алексеем Максимовичем
незадолго до смерти. Режиссер спек-
такля — заслуженная артистка рес-
публики Е. С. Телешева. Ассистент—
А. IL Глеков. Художник — В. ЦП. Ки-
селев.
Весной этото года. Центральный те-
атр Краской армии впервые прочел
новый вариант пьесы А, М. ` Горь-
кого «Васса Железнова». Решение ру-
ководства театра было единодушным:
пьесу ставить немедленно, работать
рад ней, не покладая рук, включить
в нее лучшие силы творческого кол-
лектива. В разгар репетиционных ра-
бот появились первые тревожные
бюллетенй о болезни Алексея Макси-
мовича. Театр в эти дни работал с ог-
ромным волнением, тревогой, болью
и надеждой на выздоровление Горь-
кого. Страстно хотелось верить, что
огромная народная любовь и собст-
венные силы Горького помотут ему и
на этот раа преодолеть болезнь. Мы
надеялись, что наступит день, когда
Алексей Максимович войдет в Театр
Красной армии и строгим взором и
метким словом оценит фаботу твор-
ческого коллектива над последним его
детишем — трагедией «Васса Желез-
нова». Надежда не сбылась. Вместе
со всей страной, вместе со всеми
друзьями Горького нас тлубоко по*
трясло известие о великой утрате,
понесенной искусетвом напей соци-
истической родины.
С творчеством Горького Централь-
вый театр Красной армии связан ор-
танически. Каждое новое произведе-
ние великого пролетарского гумани-
ста, проникнутое страстной ненави-
стью 50 всякому тнету и произволу
НЕИЗВЕСТ
Я публикацию малоизве-
Зведений М. Горького, на-
редыдущем номере «Лите-
мы печатаем очерк
М. Горького, относящийся к 90-м oe
5 раннему периоду его твор-
опубли-
вестнике»
163, 29 июня), является
им печатным высказыва-
однажды, поверь-
— ия хочу расска-
что помешало ему жить и
Он жил на чердаке в кривой и гря-
: крайней улице большого
из его окна весь город был
виден ему, неуклюжий, шероховатый,
В яоные солнечные дни казавшийся
сверху разжиревшей черепахой, шум-
радующейся тому,
что с неба так ‘много падает на ее
н не любил этого города, хотя и
жалел его. У него была своя страна,
где он настроил иных городов и засе-
лил их людьми иными, чем в этом и
других городах земли... Это
была беспредельная страна фантазии,
где еще легче потерять силу сердца
нием Горького о задачах искусства
в условнях <овременной ему соци-
альной действительности и перекли-
кается с последующими, дозольно
многочисленными — высказываниями
М. Горького на ту же тему.
Очерк этот не вошел ни в одну
книгу Горького, ни в одно из его ©0-
браний сочинений.
С. БАЛУХАТЫЙ
Об одном поэте
Bu moat, который умер ст нужды,
одной строчки и по-
запятнать своей чис-
той души ни тайным, ни явным пре-
поклоненнем
ни жадным желанием
Из того, что вытравля-
ет из душ поэтов то божественное,
дает им право на внимание
юще печально. Оно печально оттого,
что одиноко, и сознает свое бессилие
смягчить и окрасить собою жизнь в
цвета нежные, яркие, возбуждающие
радость.
Мои слова холодны, как солнечные
лучи зимой; их редко брали у меня,
HO из них создавали только великие
творения. Те, что создавали, уже
умерли, и воздвигнутые им памятни-
ки скоро развалятся под ударами
времени, но ты видишь жизнь и зна-
ешь людей, ты знаенть и то, что вез
осталось тем же, чем было, когда пел
великий Вольфганг, и раньше его. Я
должна тебе напомнить это, ибо я
правдива, и для меня нет ни пе-
чали, ни радости, ни добра, ни зла,
— я служу красоте, и она есть выс-
шая правда, та, которую не разрушат
ни века, ни тысячелетия. Хоченть ты
взять мон прекрасные слова своим
сердцем и меня в подруги к себе?
— Зачем? — с грустью ответил
мой поэт. — Зачем, когда они и ты
так мало влияли на жизнь? Я люблю
людей и мои мечты, я хочу счастья
всех, я хочу, чтобы жизнь была так
же красива и жива, как прибой мор-
ских волн в ясный солнечный день,
и чтобы она звучала так же легко и
музыкально.
Я хочу научить людей желать од-
ного только счастья — счастья ува-
жать себя за чистоту и величие своих
дум и поступков. Можешь ты помочь
мне в этом?
— Жизнь — как река, но источни-
ки ее мутны, ибо они вытекают из
земли и по земле льются их воды. Ты
хочешь очистить источники жизни?
Перенеси их в небеса. Я же служу
красоте и знаю, что часто зло бывает
красивее добра. И я думаю, что если
бы доброе было так же сильно и так
me распространенно, как злое, —
последнее было бы предметом твоего
желания. Пошло и скучно все то, чем
много. И то, что побеждает, всегда
портитёя и гибнет от гордости, от
утомления битвой и от пресыщения
победой. Смотри на солнце — оно
вечно молодо и ярко светит всюду,
куда проникают его лучи, и для него
нет ни зла, ни добра. Это называется
быть об’ективным, и в этом высшая
справедливость, возможная на земле,
Но тут мой поэт сказал, негодуя:
— Ив этом нет души. Довольно
мыслить, нужно снова научиться
чувствовать! Ибо в жизни нет цель-
ных чувств, как нет ничего цельного.
Все разбито и расшатано мотучими
ударами ума, и слишком много яда
подлила в чашу жизни острая, как
игла, и глубокая, как змея, мысль
человека. Смотри, какие великие умы
eUIb B жизни, HO Tle — ‘укажи `мне—
великие души? И жажда жизни исче-
зает. Как корылловые рифы в море,
возвышаются среди жизни иные лю-
ди, она же кипит вокруг них и ‘раз-
бивает о их твердость тех из плов-
цов, которые жаждут пристать к че-
му-либо. Все люди хотят одною —
счастья, но они ищут его в разных
местах... И нужно открыть им глаза
и показать путь к истинному сча-
Стью... я
—Хоропю, я ухожу! — сказала
первая муза, и раздался холодный в
звучный, как звон золота, смех.
— Вот я вторая к твоим услутам,
и ты наверное возьмешь меня. Мои
слова просты, легки, ласковы и Так
же красивы, как и ее. Я сожалею. Я
ободряю. Иногда мои слова остры,
Еак иглы из золота, и, вонзаясь в
сердце, заставляют его болеть тос-
кой. Я ими вызову слезы и счастли-
вый смех, ими я напоминаю о луч-
шем в жизни. Они звучат, как теплая
‘музыка морских волн в тихую юж-
ную ночь, полную мягких теней, ла-
окающих глаз, полную грез, сладко
волнующих душу... Тихий, мечтатель-
ный свет лунных лучей, шелест лист-
вы, пение птиц — все это нужно
для жизни. И скорбь, и боль, и все
желания твои ты перельешь в сло-
ва... ‘
— Но люди забыли свое призвание
быть великими; ты напомнишь о нем,
ты разбудишь жажду подвита!- —
сказал мой поэт. — Смоет ли твой
лиризм копоть взаимного недоверия
с сердец людей? Смоет ли он ржав-
и горячей любовью к человеку, орга-
нически родственно творческим стрем-
лениям театра Красной армии.
Последняя редакция пьесы «Васса
`Железнова» Горького — не вариант
одноименной пьесы, а совершенно но-
вое произведение. «Васса Железнова»,
написанная Алексеем Максимовичем
незадолго до смерти, рисует картину
распада буржуазной семьи. Умной и
жестокой, готовой на всякое преступ-
ление собственнице Вассе противопо-
ставлен человек другого мира — ее
невестка Рашель, профессионалка-ре-
волюционерка. В несколько иной ис-
торической обстановке происходят и
события пьесы во второй редакции:
в ней события приближаются к 1910
году, к периоду накопления сил в
рабочем движении, котла над Росси-
ей уже веяло предчувствие. нового
революционного под’ема.
Васса Жехезнова — хищница, ро-
доначальница одной из волжских
ветвей русского капитализма, чело-
век, полный кипучей энергии.
Под теннальным пером Горького
Васса вырастает в монументальный
0браз представительницы собственни-
ческого ‘класса. Если на фоне рос-
сийского крепостничества вырастали
Салтычихи, Иудушки Головлевы, то
Васса Железнова есть уже порожде-
ние развивающегося капитализма.
В свонх романах, рассказах и ‘дра-
матических произвелениях Горький
с замечательной глубиной и прони-
цательностью показал судьбу чело-
века в капиталистическом обществе.
В ярких художественных образах
Горький выразил ту замечательную
мысль Маркса, что мир частной соб-
ственности калечит не только людей
утнетенного класса, обреченных на
толол, нищету и издевательство, но
и самих угнетателей, отравляя ядом
в бою за право жить? ,
шем,чем то, что есть.
ясное сознание ошибок и стыд за
прошлое. Пусть отвращение к настоя-
щему будет беспокойной, острой 6o-
лью и жажда будущего — страстным
мучением.
— Ты не знаешь, чего хочешь. Бу-
AH любовь,—вот все, что нужно, —
сказала муза.
— Ax, полюбить — еще не значит
помочь! Мало любить и смятчать, ну-
жно ненавидеть и быть твердым. Все
дело в том, чтобы, не забывая себя,
помнить о других и, не унижаясь,
возвышать.
— Я помогу тебе, я! — сказала
третья муза. Мои слова, как бичи и
иглы терновника. Ничто так не дви-
нет людей, как удары. 0, поверь, ос-
корбления они скорее поймут, чем ла-
ски, они так изощряются, оскорбляя
самих себя и друг друга!. Но они,
эти люди, имеют способность привы-
кать ко всему, и тот, кто любит их,
не должен забывать об этом. Для т0-
го, чтобы двигать людьми, нужно
превзойти их во всем. И нужно быть
холодным, как снег, и равнодушным,
как камень, чтобы не миновать их
я не тронуться их стонами. А также
не нужно позволять им заметить
свою любовь к ним, ибо они сочтут
ее за слабость и, уверенные в ней,
не будут бояться тебя.
— Это страшно! — сказал мой по-
эт.
У него было нежное сердце.
— Это так. Ты знаешь, еще в дет-
стве мир услыхал в первый раз про-
поведь добра: он слышит ее до сей
поры и все-таки остался, как и в дет-
стве. Он колеблется, он все колеблет-
ся — и не хуже ли он нынче, чем
вчера? Попробуем же еще раз про-
тнать его сквозь строй отненных уп-
реков и ядовитых уколов совести.
Попробуем, — хотя трудно быть 60-
лее сильным, чем Джонатан Свифт.
Тут муза замолчала, а мой поэт за-
думался. Он почти понял, чем нужно
быть, чтобы решиться поучать лю-
дей, и ужаснулся той ответственно-
сти пред самим собой, которую нала-
тает эта роль. Он вспомнил, что нет
виноватых и нет правых, есть толь-
ко люли, которым хочется жить... И
он все глубже опускался в бездну
сомнений, думая о том, как много
нужно иметь, чтобы быть живым и
справедливым, и как много нужно
дать жиани, чтоб, умирая, иметь пра-
во сказать: я был справедлив, несмо-
тря на то, что действовал. И, пока он
думал 0бо всем этом, ему вдруг по-
ВАССА ЖЕЛЕЗНОВА
собственнического стяжательства их
человеческие чувства. Именно пото-
му, что Горький глубоко-реалиетиче-
соки проник в действительность, он
смог показать представителей класса
капиталистов в таких сильных, ум-
ных образах, как Фома Гордеев, Егор
Булычев, Васса Железнова и другие.
Изображая обитателей самого темно-
TO «дна», тений Горького дает’ нам
возможность увидеть за лохмотьями,
трязью и моральным нигилязмом
бродяг и «подонков» искры человече-
ского благородства, чистоты и само-
отверженности. («В людях», «Двад-
цать шесть и одна» ит. д. ит. п).
Изображая людей имущих классов
— безграничных «хозяев» прежней
жизни, Горький показывает, как на-
иболее талантливые, умные и цель-
ные натуры «маются», не находя
удовлетворения в своей деятельности
и с мучительной настойчивостью хо-
тят понять как можно глубже смысл
жизни, истинные мотивы поступков
окружающих их людей, а вместе с тем
понять и мотивы своего собственного
поведения и смысла своей собствен-
ной жизни,
Гибель Вассы Железновой вовсе
нельзя сводить просто к торжеству
физического недуга. Смерть Вассы
как и смерть Егора Булычева, обус-
ловлена обреченностью ее класса.
В чем же личная трагедия Вассы,
в чем внутренний драматизм ее по-
ступков? Васса слишком умна, что-
бы не видеть окружающей ее мер-
зости, чтобы не замечать фаспада
семьй, рода. Муж — растлитель, пья-
ница, дочь Наталья — озлобленный
врат матери, дочь Людмила — бла-
женненькая, умственно недоразвитая
девушка. Кто же опора Вабвы, кто
продолжатель ее рода?
В отличие от Егора Булычева, Вас:
чину эгоизма с их душ, очерствелых
— Видишь ли, — сказала муза —
я смягчаю и заставляю мечтать о луч-
— Мечтать — это не значит жить.
Нужны подвиги, подвиги! Нужны та-
кие слова, которые бы звучали, как
колокол набата, тревожили все и, со-
трясая, толкали вперед. Пусть будет
TH B
НЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ А. М. ГОРЬНОГО
А. М. Горький (Нижний-Новгород, 1889)
ва:
чистого, — не насилуй нас! Не сла-
из робости, другие — из цинизма,
третьи — потому, что
тьме, как звезлы и факелы.
употребляй нами!..
залось, что вот его сердце разорвет-
ся от тоски.
стало ясно, что чем бы он ни был,
ки по отношению к людям не по си-
лам ему, что никакое деяние не про-
истомились от ошибок, и что лож-
ное учение или совет рождают не-
счастье. А несчастий в жизни так
много, что вся жизнь стала походить
на одно сплошное несчастье.
И тогла он сломал свои перья и
сжет бумагу. Я повторяю—он сломал
„свои. перья и сжег бумагу.. А потом
умер от тоски и отчаяния, полный
сознания своего бессилия, полный
боли за людей и любви к ним. В
сущности же он умер оттото, что был
не по-человечески честен.
я должен сознаться, что ничего по-
добного не было.
А если бы было это, или что либо
подобное этому, то тотда в жизни бы-
ло бы меньше необдуманных теорий,
незаслуженных упреков, туманных
рассуждений и всего того, чего так
много теперь, когда каждый думает,
что, умея говорить, он может учить
и, думая так, засоряет жизнь. А
жизнь засорена и без его помощи. Он
же ‚если он хочет очистить ее от
хлама, прежде всего пусть очистит
свою душу от честолюбия, пусть. очи-
стит свой ум от зависимости време-
ни, которое зыблется и исчезает, то-
гда как идеалы незыблемы и вечны,
пусть сознает себя и свой путь и
только тогда уже пусть осмелится
сказать свое слово. Оно должно быть
кратко, просто, искренне и горячо,
как отонь.
В жизни так мно учителей, a
учащихся мало, учений. много, а ис-
тина?
Кто внает, где и в чем истина?
Лучше, поборов торопливоези не
всегда чистое желание быть учителем,
молча умереть, чем увеличить ложь
жиани и умножить ошибки людей,
Вот и все... *
са больше всего боится мысли о том,
что жестокость ее бессмысленна, ни-
кому не нужна, что вся жизнь ее, тя-
желая и преступная, затрачена впу-
стую. Ей нужно оправдание своей де-
ятельности не со стороны мораль-
ной — в этом нет нужды для такого
человека, как Васса, но для утверж-
дения содержания, смысла, цели всех
ее поступков. Поэтому, разочаровав-
шись в дочерях, Васса так судорож-
но цепляется за внука, единственного
наследника миллионного дела. Васса
не отдает его матери, революционер-
ке Рашели, потому что Рашель —
представитель другого, враждебного
ей, мира. В минуту усталости и тре-
вожного ощущения крушения своей
семый Васса восклицает: «Кабы я в
это (в революцию) поверила, я бы
сказала тебе: «На, бери все мое бо-
татство и всю хитрость мою бери!».
Но в революцию Васса не верит: «Ре-
волюция вспыхнула да и прогорела,
— один дым остался».
Дочь Наталия идет против матери,
чувствуя всю мерзость жизни Желез-
новых и Храповых. Но Наталия не
находит еще настоящих путей для
изменения этого мира. Наталия —
чужеродное тело в доме Вассы, она
жадно прислушивается к каждому
слову Рашели — единственного чело:
века, которого она уважает. Слабо-
умная Людмила, вторая дочь Желез-
новой — любимица матери. Но Вас:
са понимает, что Людмила не может
быть наследницей и воспреемницей
ее дел — она лишь‘ отдохновение от
черных дел и дум.
Недоверчивая и подозрительная,
Васса окружает себя наущйицами и
домашними шпионами.
В этом страшном, прогнившем на-
сквозь доме, где все человеческие
отношения развенчаны и представле-
ны в отвратительной нагота, одна
Рашель, невестка Вассы, приехавшая
из-за траницы для нелегальной рабо-
оссии, противостоит «дикому
наук. В дальнейшем, в 1923 году,
слышался шопот, и это шептали сло-
— Мы просим тебя, как честного и
гай из нас гимнов идолам и не оту-
манивай нами идеалов! Не делай нас
двусмысленнымн, как делают многие
они низки
душой. Нужно знать душу каждого
из нас, и тогда только мы будем во
И не злоупотребляй нами, не вло-
Мой поэт слышал все это, и ему ка-
Когда же все умолкло, он долго
еще прислушивался к тишине. И ему
он не будет справедлив, что ответст-
венность перед самим собой за. ошиб-
падает бесследно в жизни, люди же
Теперь, когда я рассказал все это,
и советовать, указывать и упрекать
НА ПОЛЯХ
КОНСТИТУЦИИ
У многих из вас, как и у меня,
лежит на столе тонкая трилцати“
двухстраничная брошюра в светло-
розовой обложке. Достаточно прочесть,
типографскую отметку ®/ конце, чтобы
понять: это особая, необыкновенная
книжка. В отметке сказано: брошюра
напечатана в количестве пятналцати
миллионов экземпляров. Речь илет,
конечно. о проекте Конституцин Со-
юза ССР. i
Рукописи
А. М. Горького
ЛЕНИНГРАД (наш корр.). Изда-
тельство Академии наук СССР’ изда-
ет «Описание рукописей А. М. Горь-
кого». В беседе с вашим корреспон-
дентом редактор издания проф
С. Д. Балухатый сообщил следую-
щее;
— Обследование рукописного фон: I я
да А. М. Горького встречает ряд Я вчитываюсь в 123 статью
больших трудностей. Так, прежде вспоминаю Дувлета Каранфеляна,
коврового мастера, проживающего в
всего мы должны считаться с тем
Армении, в гороле Эривани, на ули*
обстоятельством, что не все рукописи
произведений великого писателя со-
хранились. Многие рукописи, веро-
ятно, не были сохранены самим
Алексеем Макснмовичем: частые вы-
нужденные переезды, вызванные по-
лулегальным существованием велико-
в писателя в царской России, не мо.
тли содействовать накоплению и Cco-
хранению материалов в дичном его
архиве. Не сохранились исчернываю.
щие фонды рукописных произведе-
ний А. М. Горького и в тех издатель-
ствах, в которых Алексей Максимо-
вич долгое время сотрудпичал (ар-
хивы редакций «Самарской газеты»,
«Нижегородского листка», излатель-
ства С. Дороватовского и А. Чаруш-
никова, товарищества «Знание», ре-
дакций журналов ит .д.).
ди развешанных по стенам рисун-
ков и снимков я обратил внимание
на одну фотографию.
Пятьдесят учеников рисовальной
школы города Зейтуна в Киликии
сидели на трех скамьях под высоким
дубом. Крытые черепицей дома с тер-
расами белели на горе среди пчели-
ных колод, персиковых садов и вич
ногралников. f
— Смотрите, — показывал Каранз
фелян, — из пятидесяти мальчиков
уцелел один я. Всех остальных зач
резали, утопили, уморили болезня=
ми и голодом войска султана Гами*
да. :
Дувлет Каранфелян останавливал
свой палец то на олном, то на дру-
гом мальчике. Грустно было смотреть
на их веселые черные головы, на их
бархатные курточки. i
— Эти пятеро были сброшены 60
скалы, — рассказывал Каранфелян,
— ещермятеро зарезаны в своих до“
мах. Пятнадцать трупов я видел н&
большом винограднике. Остальных по+
гнали в пустыню. Они умерли на пу-
ти в Багдад.
Я вспоминаю мололую Софик из
Зораблю и старую Шохо Саядян из
Комарлю; первая работает в правле-
нии колхоза, вторая — бригадир. Я
вижу в них воплощение не только
118 и 123 статьи, но и статьи 122,
гласящей, что женщине в СССР пре-
доставляются равные права с мужчи+
ной во всех областях хозяйственной,
государственной, культурной и обще
ственно-политической жизни.
Многие из колхозниц получили
право на образование в те годы, ко-
гда они оказались уже пожилыми,
матерями многих детей. Нельзя было
не воспользоваться этим правом, и
я видел в Комарлю колхозную шко-
лу, где за партами сидели взрослые,
обремененные семьями армянки. У,
Арусяк `Ахверльян лвое детей. Ona
приходит в школу из Арташада, Ма.
руш Агонесьян приходит из Дарга-
лу. И Арусяк, и Маруш, и Забел
Бедальян учатся виноградарству, аг-
ротехнике, проходят математику, ле“
нинизм, родную литературу, есте-
ствознание. Когда Шохо Саядян у3=
нала, что группа литераторов, с кото-
рой я был в Армении, работает
в журнале, который редактирует Мак=
сим Горький, она написала для него
письмо на своем языке и просила пе=
редать. Вот содержание этого письма:
«Дорогой товарищ Максим Горь-
кий. — Ударная колхозница 6
двадцать девятого ‘года и’ сделалась
ТАКОЙ зажиточной, что считаю своим
долгом помочь какой-нибудь безработ-
ной ‚живущей в Германии. Я хочу
установить с ней связь. Я прошу вас
помочь мне в этом деле и сообщить
о результате. Извините, если не со
всем ясно пишу. Мне сорок пять лет
и лишь всего четыре месяца, как по“
ступила я на пятимесячные курсы
женщин-бригалиров Комарлюнского
политотдела. Горячий товарищеский
привет от всех наших колхозников»,
2. !
На-днях в Доме печати на траур
ном вечере памяти Горького вспом-
нили фразу, сказанную чиновником
департамента полиции Льву Толсето-
му:
— Ворота наших тюрем, — ска-
зал жандарм, — слишком узки для
вашей широкой славы,
В наши дни сидел в фашистской
тюрьме великий человек, чья слава
также оказалась слишком широкой
для узких дверей германских застен.
ков. Кто не восхищался великолеп-
ным революционным поведением Ге-
орга Димитрова? Но перед великим
человеком закрылись границы многих
государств. В огромном мире оказз-
лась одна страна, которая не только
приютила, но с ралостью встретила
человека, преследуемого, как гласит
129 статья новой Конституции, 3a
защиту интересов трудящихся.
Но кроме т. Димитрова есть мно-
жество ученых, революционеров и
деятелей национально-освободитель.
ного движения, которые говорят ©
себе так: }
— Если 6 не было СССР, мы были
бы пасынками нашей планеты. У,
нас не было бы угла на земле.
Я вспоминаю случай на Сталин:
градском тракторном заводе. Случай
этот доказал, что у нас невозможно
ущемление национального достоин-
ства не только гражланина СССР, но
и любого человека, даже не являю-
щегося гражданином нашей страны.
Некий американский инженер позво-
лил себе оскорбить негра. Прохвост
удивился, увилев возмущенные лица
советских граждан, он пожимал нле-
чами, когда завод немелленно отка-
зался от его услуг, и правительство
предложило ему покинуть страну.
Пусть эти суб’екты вчитаются во
второй абзац 123 статьи, гласящий:
«Всякая проповедь расовой или на-
циональной исключительности или
ненависти и пренебрежения карают-
ся законом». i
Новая Конституция документ,
где теория неразрывна с практикой,
За каждой фразой, провозглашающей
право гражданина, слелует фраза,
сообщающая о гарантии. Я вижу не-
слыханную силу советской власти в
том, что за словами «Граждане СССР
имеют право на труд...» следует:
— Право’ на трул обеспечивается
В 1921 году, перед поездкой за
границу, А. М. Горький сдал часть
своего личного архива Государствен-
ной публичной библиотеке (Ленин-
град) и в Пушкинский дом Акалемин
А. М. Горький передал Пушкинскому
дому и оригинал набора «Собрания
сочинений», выпущенного в изда-
тельстве «Книга» (Берлин). Ряд ру-
кописей был передан Пушкинскому
дому и в послелующие годы как са-
Mum Алексеем Максимовичем, так и
частными лицами,
Планомерное собирание рукописей
А. М. Горького начал в 1928 году
Литературный музей при Всесоюзной
библиотеке им „Ленина по инициа
тиве Е. 9. Лейтнеккера. В Литера-
турный музей поступили в большом
числе рукописи от К. П. Пятнип-
кого и С. П. Дороватовского. Значи-
тельные вклады в собрание рукопи-
сей А. М. Горького сделали Музей ре-
волюции и другие организации.
Рукописи А. М. Горького хранятся
и в музее МХАТ СССР им. М. Горь-
кого, в Ленинградской театральной
библиотеке им. Луначарского, в му-
gee um. Горькото в г. Горьком и т. д.
Материалы всех этих государствен.
ных» архивохранилищ и положены в
основу первого издания описания
рукописей А. М. Горького. Но, ко-
нечно, это издание исчерпывающего
описания всех сохранившихся руко-
писей гарантировать не может, ибо
много невыявленных рукописей на-
ходится-еще в разных государствен-
ных и частных архивах. Я уверен,
что множество неизвестных рукопи-
сей поступит в результате обраще-
ния Комиссии по приему рукописно-
го наследия А. М. Горького, и сле-
дующее издание описания будет зна-
чительно дополнено.
Скоро выйлет первый том описа-
ния, охватывающий хуложественные
произведения, а также мемуарные
очерки, включенные самим писате-
лем в «Собрание сочинений». Обзор
рукописей публицистических произ:
ведений будет дан в следующем то-
ме.
Под рукописью, надо заметить, мы
понимаем не только автографы
М. Горького, но и рукописные копии,
сделанные чужой рукой и подписан:
ные автором, машинописные копии,
обычно с авторскими исправлениями,
авторскую корректуру и пр. Описа-
ние осуществляется нами комбини-
рованным метолом: наряду с обыч-
ными архивными признаками руко-
писи мы сообщаем и ланные, кото-
рые дают представление о работе пи.
сателя над произвелением, в част:
ности воспроизводим наиболее зна-
чительные исправления, даем харак-
теристики прочих исправлений, ука-
зываем на отклонения печатных из-
даний текста от рукописи ит. д.
Такое описание, разумеется. только
облегчит дальнейшее текстологиче-
ское изучение рукописей великого
русского. писателя.
разуму и звериному сердцу» Желез-
новых и Храповых. В семье Вассы
она видит все черты безнадежно
больнотб класса и бросает в лицо
Вассе свинцовые слова: «Немного
жизни осталось для таких, как вы,
для всего вашего класса хозяев. Ра-
тет другой хозяин. трозная сила ра-
стет, она вас раздавит Разпавит!».
Дом Железновых отражает картину
распада и гниения собственнического
класса. «Мир ботатых людей разва-
ливается, — говорит Рашель, — и за
траницей и в России разваливается
все, начиная с семьи...»
Васса умирает. Отвратительный ёве-
риный лик собственнаков раскрыва-
отез в картине сморти Бассы, когля
брат ee Прохор Храчэв вскрывает
денежные ящики и документы у ве-
эстывшего еще тела позойвицы. Не
собстРенник вором себя не считает,
«Свсе берем», -- говорит Прохор Ра-
шели. И как приговор прошлому и
как видение настоящего звучит по-
следнее слово Рашели;
«Свое! Что у вас свое»
Васса — одия из сятьнейших, об-
разсв в большой таллесее прелстави-
телей собственниче:кого мира, пока-
ганных великим художинкем А М.
Горьким. В «Вассе Железновой» мы
це Сундукяна, 15. В его комнате, сре-`
видим Горького во весь его творче-
ский рост, во всей великолепной си-
ле художественного слова
Сегодня, спустя всего полмесяца
после всенародного прощанья с вели-
ким пролетарским художником нашей
родины и всего мира, мы показываем
премьеру «Вассы Железновой». И нам
хотелось бы, чтобы этот спектакль,
посвященный памяти Алексея Мак-
симовича и идущий впервые в те-
атре Красной армии, был принят 0об-
щественностью как наш скромный
венок на могилу великого пролетар-
<кого художника и гуманиста.
АЛЕКСЕЙ ПОПОВ
Е. С. ТЕЛЕШЕВА
социалистической организацией Has
родного хозяйства, неуклонным ро*
стом производительных сил совет.
ского общества, отсутствием хозяй-
ственных кризисов и ликвидацией
безработицы.
Я вижу великую мощь нашей ро-
Дины В ТОМ, что такие же гарантии
следуют и за статьей 119, провоз-
глашающей право на отдых, и за
статьями 120, 121, 122, 193 и за
остальными статьями. Наша Консти-
туция снабжена гарантиями, и 910
делает ее не только самой широко
демократической Конституцией, № @&
наиболее верной, наиболее правда.
вой, наиболее обеспеченнай.
в. Fax?