литературная
газета
№
39
(602)
ПЛОХАЯ РЕЦЕНЗИЯ О ХОРОШЕИ КНИГЕ
H
Силлабические вирши XVII-XVIII вв. ко силлабического, но и досиллаби- ческого стиха. Статья заключает в себе богатые фактические сведения, во многом являющиеся результатом самостоятельных наблюдений автора. И. Н. Розанов отмечает много любо- пытных деталей в строении силлаби- ческого стиха у разных авторов. Од- нако часто эти детали заслоняют со- держание самих виршей. Если автор, например, достаточно полно рассмот- рел тематику С. Полоцкого, то Кан- темир с этой стороны показан непро- порционально мало. Самое развитие у нас стихотворной поэзни в XVII в. и ее тематику следовало бы поста- вить в связь с общим развитием рус- литературы в XVII в., наглядно отразившем социальные и историче- ские одвиги, характеризующие эту эпоху. В самой истории силлабиче- ского стиха важно было проследить процесс постепенной его тонизации, приведшей в конце концов к той ре- форме русского стихосложения, кото- рая осуществлена была Тредиаков- ским и Ломоносовым. Следовало бы, наконец, дать более исчерпывающее и точное определение силлабического стиха, чем то, какое находим в ста- тье: «…в основу (силлабического сти- ха) положено одинаковое количество слогов в стихе». Не все силлабиче- ские стихи писались равносложны- ми стихами, в чем нетрудно убедить- ся хотя бы в результате знакомства с материалами, приведенными в книжке. Равносложность . силлабиче- ского стиха была нормой, а не незы- блемым правилом, и от этой норме часто бывали отступления. стиховВызывают возражения и некото- частные высказывания И. Н. Ро- занова. Начало вирш на Руси сле- дует датировать не 1606 г. («Иное сказание»), а 1603 г. («Повесть о че- житии царя Федора Иванови- патриарха Иова). Приводимый И. Н. Розановым образчик раннего стихотворства Ломоносова (стр. 11) вряд ли может убедить в том, что и силлабическое стихосложение свой. ственно русскому языку. Это образ- чик сильно тонизированного силла- бического стиха, притом с короткими строками, и не характерный для сил- лабики. Вряд ли вслед за Квитков- ским можно говорить о метрической близости стиха Кантемира к «Свет- лане» Жуковского (стр. 12). Нет ос- нований считать, что стихотворная система «Слова о полку Итореве» оп- ределяется присутствием в «Слове» аллитераций. Если устанавливать на- личие стихотворного строя в «Слове», то этот строй определяется отнюдь не аллитерацией, а другими, более специфическими признаками (см. ра- боты Корша, Зиверса). Мало основа- ний также думать, что оригинал «Слова» был переработанной пес- ней устного происхождения. Приме- ры, приводимые из «Моления Дани- ила Заточника», в том числе глаголь- ные созвучия и игра словами, ничего не говорят об элементах стихотвор- ной речи в «Молении». Мало достоверно следующее сооб- ражение: «Московское книжное сти- хотворство развитием своим обязано было первой крестьянской революции конца XVI и начала XVII в.». Сом- нительна и аргументация этого по- ложения (стр. 39). Песни, записан- ные для Ричарда Джемса в 1619 - 1620 гг., как убедительно доказывает B. В. Данилов в специальной статье них, появившейся в «Трудах от- дела древнерусской литературы Ака- демии наук (II, 1935),-не народные песни, а стихи книжного происхож- дения. Все эти замечания, однако, не мо- гут преуменьшить ценность статьи И. Н. Розанова, вложившего в нее много знания и труда и добросовест- но собравшето обильный материал по истории виршевой поэзии. Стихи каждого поэта сопровожда- ются небольшими вступительными статейками справочного характера кратким, но достаточным историче- ским и словарным комментарием. H. ГУДЗИЙвие Малая серия «Библиотеки поэта», поставившая своей целью дать ши- рокому читателю в хронологической последовательности избранные произ- ведения русской позии, один из первых своих выпусков отвела образ- цам силлабической поэзии XVII- XVIII вв., т. е. такой, существенным (но не обязательным) признаком ко- торой является одинаковое количе- ство слогов в стихе. В книжку во- шли стихотворения C. Полоцкого, С. Медведева, К. Истомина, Ф. Про- коповича, Кантемира, П. Буслаева, м. Собакина и нескольких аноним- ных поэтов, а также вирши И. Нау- са, написанные, вирочем, не силла- бическим, а тоническим стихом.ской Силлабическое стихотворство ха- рактеризует собой довольно значи- тельный период развития русской поэзии; оно было органическим пред- дверием к тонической системе сти- ха, утвердившейся у нас со времени Тредиаковского и Ломоносова, и оз- накомление с ним и читателя неспе- циалиста, хотя бы только в плане исторического осмысления судеб на- шей поэзии, очевидно, вполне оправ- дано. Но материал силлабической поэзии интересен и своим содержа- нием, как отражение определенной культурной эпохи и как выражение интересов определенных социальных слоев, преимущественно верхушеч- ных. Помещенные в книжке произведе- ния поэтов, писавших силлабическим стихом, выбраны в общем удачно и дают достаточное представление о материале и об авторах. Но раз в киижску вошто несколько нимных поэтов, спетовало бы срые них дать также и образцы поэзии так называемой «плебейской», со- циально очень насышенной, как «Плач холопов» или «Солдатскне че- тоотоистном лобитные», Несмотря на то, что стихча» в них неравносожный, они все же написаны по силлабической системе. Сборнику предшествует твует содержа- тельная вступительная статья И. Н. Розанова «Русское книжное стихо- творство от начала письменности до Ломоносова»,представляющаяоб- стоятельную характеристику не толь- Библиотека поэта. Малая серия. № 3. Вирши. Силлабическая поззия XVII--XVIII веков. Общая редакция Н. Беркова. Редакция и примечания Я. Барскова, II. Беркова и А. Доку- сова. Вступительная статья Ив. Ро- занова, «Советский писатель», 1935, ц. 8 р., стр. 325, тираж 10.500.
«высмеивает трусость». Допустим, что это именно так, что «этот стишок» «имел своею целью» осмеять назван- ный порок. Тем не менее Т. Чугуев находит предлог для возмущения. «Почему, - спрашивает он, - Чу- ковский пишет именно о трусах пор- тных? Разве людям этой профессии трусость особенно присуща? Зачем же у детей воспитывать неправиль- ное отношение к людям определенной профессии?» Тут уж ничего не остается, как только с прискорбием развести ру- ками, или, если послушаться Т. Чу- гуева и поверить анекдотическим мас- штабам его обобщений, и из ять из дет- ского обихода по крайней мере по- ловину детских сказок. (Подумайте, например, т. Чутуев, с этой точки зрения о «Сказке о рыбаке и рыбке» и о множестве других). Ведь в них сплошь и рядом попадаются люди очень почтенных трудовых профес- сий, не лишенные, однако, тех или иных человеческих слабостей. В друтом стихотворении Чуковский говорит: Жил на свете человек Скрюченные ножки, и опять Т. Чугуев возмущается: как это можно «приплясывая», кв духе «Комаринского мужика»расскавы- вать «о болезни, о большом несча- стьи человека»! Но ведь в этом шу- точном, сказочном стихотворении есть и «скрюченные волки» и «скрю- ченная кошка», и «скрюченный до- мишко», и все дети прекрасно пони- мают его общий условно-юмористи- ческий замысел и радуются ему, как всякому остроумному приему. Т. Чу- гуеву же остроумие столь мало свой- ственно, что он всерьез говорит о «болезни», привлекая к этому рассуж- дения о советском гуманизме (!). Рецензия Т. Чутуева плохая, не- правильная рецензия. Она воскреша- ет тот «стиль» в оценке литературы для детей, который пропагандирова- сушенные наркомпросовские «педо- логи», - стиль, который повывелся в наши дни, особенно когда дедами детской литературы вплотную занял- ся комсомол. Т. Чугуев обнаруживает непонимание запросов маленького слушателя стихов для дошкольного возраста. Характерно, что в то же время он не замечает действительных недостатков книти, не видит и пре- восходных стихов для детей етей, таких, например, как «Путаница». Рецензия Т. Чугуева - холодная, незаннтере- сованная, равнодушная. Мы твердо верим, что она не скомпрометирует книжку т. Чуковского ни у родите- лей, ни у «Детиздата». ГЕРМАН ХОХЛОВ
вестно, с того, что «Таб Жала была мышка Мауси писа и вдруг увидала Котауси. Позвольте, - скажет иной, непо- разимо скучный взрослый чита- Котауси? Что за странное тошачье имя. Почему не Васька или сов я бы Пушок? Нет ли здесь, ча- тон но стишки адресованы малышам, умалыши уже улыбаются: они-то кадроенчно понимают, в чем дело. ам, формализма? ше ребята, не смейтесь. Послу- пр бразы тайте-ка, что говорит этот варослый тченый дядя: «Это формалистическое кривлянье рифмованное сюсюканье Чуковско- заврепляя неправильности языка, урпечающиеся у детей, мешают раз- ждени о их речк». дохнов аки написано в рецензии Т. Чу- а - «Плохая книжка хорошего кателя» («Известия», № 153 от 1986 г.). Хороший писательэто пret Чуковский. Плохая книжка ао «Котауси и Мауси». Так гово- ащена 1. Чугуев. лова воякий, кто хоть сколько-нибудь овь, принпался с малышами, знает, какое киприное место в их речевом обихо- в формировании их языка зани- тигра со словами, непринужден- от и веселое словотворчество. сть Дтские считалки, дразнилки, дет- пикеэкспромтом рождающиеся сти- «лепые нелепицы», весь поисти- ничерпаемый детский фольклор 1.Ву наужели это тоже преступные про- ия формализма? А ведь каж- зиуясно, что в стишках «Котауси Чуковский целиком исхо- вз детского фольклора. АленДеям несвойственно пассивное от- ашение к языку. Дети не согласны рниать язык как нечто готовое ат остнелое в своих формах. Они овнеменно должны заняться восхи- наВоъными и неуклюжими филоло- ет анкими вкспериментами. олько умзаке искажения». ные чзвский помогает детям в их ит- словами не для того, чтобы ьих с толку, а для того, чтобы в нее поэтический ритм, ху- онестенную выдумку, стройную тр. 1ару. Иначе говоря, он воспитыва- Этелыислух и воображение. Игра же шется игрой, - дети это прекрас- чувствуют, - и никаких непра- пятънностей языка стихи не закреп- Остын . перЧугуев убежден в том, что пи- колельильдолжен разговаривать с малы- ата, ши, бичуя пороки, морализируя и осте им в уши прописные истины. сторашких веселых игр, никаких шу- бота дсдетьми. Над детьми бдит Т. Чу- е,который в каждой шутливой, ли винужденной строчке Чуковского нарушение священных нраво- боте ательных принципов. иках Робин, Бобин, Барабек й на-нчинает Чуковский. И малыши Аледедзатывают: Скушал сорок человек. ложа корову, и быка, о зн И кривого мясника… Эт же считалка!-забавная, шут- втя считалка, написанная по всем тельн плам подобного стихосложения. зели самая реальная поэтическая ус- детел детям, это стихи, которые сра- становятся действенным, прак- евосдаим элементом детских игр. омне 1. Чугуев заявляет: «Если этот тацииок имел. своей целью осмеять врство, то он уже по своей те- забд мне бьет мимо цели, ибо обжор- я- это отнюдь не специфиче- тоят детский порок». ничего подобного! Вовсе этот уок не имел своей целью осме- газет обжорство. Этот стишок имел ка ен невинной целью развеселить ло у, заразить их бодрым, жизне- алетным ритмом и, может быть, нвать у них желание сыграть B внташки, предварительно рассчитав- уройшсь при помощи этой смешиной счи- с о мысль о том, что стишки для тей мотут быть всего только раз- толыательными и что, развлекая де- они их воспитывают, Т. Чуту- я, очевидно, представляется ко- унственной. под Бму, например, нравится стихотво- МАН «Храбрецы» -- потому, что оно
Е. И. Ива нова «Русский народный лубок». Нафото: лубочная картина 1857 г., от- печатанная с металлографии А. Кузнецова; под картиной спова песни «Вниз по реченьке струистой легка лодочка плыла…» Д. П. Мирский в предисловии к книге английского писателя Олдоса Хаксли «Контрапункт» относит ее к типу «интеллектуальных романов», берущих свое начало в творчестве Анатоля Франса. Это верная харак- теристика. Советский читатель, знающий сов- ременную английскую литературу главным образом по романам Джона Голсуорси, найдет в творчестве Хак- сли много нового и своеобразного,хотя резко противоречащего привычным традициям сюжетного английского романа. К сожалению, «Контрапункт», за- конченный Хакели в 1928 году, вы- пущен Гослитиздатом только геперь, т. е. через восемь лет после выхода его в Англии. За эти годы произошли события промадного социально-исто- рического значения. События эти оказали свое действие на судьбу английского писателя Олдоса Хакс- ли, который в прошлом году высту- пал с высокой трибуны международ- ного конгресса писателей в защиту культуры, вместе с романистом Э. М. Форстером, представляя на нем вэгляды и настроения наиболее пе- редовых и честных буржуазных ху- дожников Англии. Таким образом, си- стема взглядов, высказанная Хаксли в его «Контралункте», устарела и не должна приниматься нами за «кре- до» этого большого писателя. Однако внимательный читатель и в «Контрапункте» найдет истоки тех настроений Хаксли, которые, разви- ваясь и оформляясь, с течением вре- мени приблизили его к лучшим пред- ставителям западной интеллигенции, уже сделавшим свой окончательный выбор, - к Ромэн Роллану, Андрэ Жиду и другим, и заставили присое- динить свой взволнованный голос к призыву оборонять величайшие куль- турные ценности человечества от фа- шистских варваров. Несмотря на то, что Хаксли по своему общественному и материаль- ному положению принадлежит к вер- хам английското буржуазного обще- ства, он ясно видит симптомы разру- шительного кризиса идей этого об- щества и болезненно ощущает внут- ренний крах той самой буржуазной культуры, которая была для него ос- новным смыслом и величайшей цен- ностью жизни. В «Контралункте», по- священном характеристике и анали- зу интеллектуальной жизни «вер- хушки» английского буржуазного об- щества, явственно выступает расте- и0. Хаксли. «Контрапункт». Гослит- издат, Москва, 1936. Перевод с ан- глийского И. Романовича. Предисло- Д. Мирского. Стр. 470, ц. 7 р. сли: «Сегодня гораздо хуже, чем вче ра… Что же будет завтра?» На этот сакраментальный вопрос не может ответить ни сам Хаксли, ни писатель Филипп Куорлз -- глав- ное действующее лицо романа. Буду- щее смутно и для «холодного интел- лектуалиста» Куорлза, и для мятеж- ного Рэмпиона, и для Элинор, для всех них, представляющих в рома- не положительное начало и проти- вопоставленных пустому демагогу Уэбли, лицемерному прохвосту Бар- лею, неутомимо ищущей чувствен- ных наслаждений эгоцентристке Люси Тэнтемаунт и всем снобист- ским кругам буржуазной аристокра- тии. политиче-Хаксли - Куорлз слишком замк- нут в своем внутреннем мире аб- страктных обобщений, слишком вы- соко парит над землей, чтобы сде- лать правильные выводы из своих многочисленных и разнообразных наблюдений. Он разлагает на мель- чайшие составные части каплю во- ды, великолепно знает все ее свой- ства, но бессилен представить себе возможное действие квадрильонов та- ких капель, соединенных вместе и ставших новым понятием - не про- сто водой, но бушующим океаном. это-Прибегнем к одной цитате. Вот что думает Куорлз о самом себе; «Простота в искусстве дается труд- ней, чем самая запутанная сложность. Хакс-сложностями он прекрасно справ- ляется. Но когда дело доходит до простоты, у него нехватает таланта, того таланта, который идет от серд- ли-да,а не только от головы, от ощу- от сочувствия вызы-щения, от интуиции, к человеку, а не только от способно- сти к анализу. Сердце, сердце, -- го- ворил он себе. «Еще ли не разумеете, еще ли не понимаете? или сердца ваши ожесточились?» Сердца нет - значит, нет понимания». Холодный анализ, чуть приправ- ленный печалью и горькой иронией- таково оружие Олдоса Хаксли в «Кон- трапункте». Почти ничего от сердца. А между тем только тот художник, кто будет писать кровью своего серд- ца, признается историей как подлин- ный защитник культуры, борец за лучшее будущее мира. этоПовторяем, «Контрапункт» напи- сан Хаксли восемь лет назад. Про- шедшие годы не могли не оказать влияния на творчество этого честно- го писателя. Мы надеемся, что к огромной культуре, замечательному дару проницательного наблюдателя и большому стилистическому мастер- ству Олдос Хаксли присоединил те- перь и то, чего нехватало Филиппу Куорлзу - голос своего сердпа. ВЛ. ДМИТРЕВСКИЙ 9нонтрапунктis рянность и почти смертная тоска че-, ловека, который привык считать, что земля незыблема, и вдруг обнаружил, что она колеблется и дает трещины. Но, освобождаясь от иллюзий, поме- шавших ему услышать гул первых толчков землетрясений, Хаксли в «Контрапункте» еще не знает той си- лы, которая может вновь и навсегда сцементировать землю и вернуть ей потерянную устойчивость. Это видно бы из того, как изображает он коммунистов, которые в романе пред- ставлены биологом Иллиджем. Ил- лидж у Хаксли озлобленный неудач- ник, ущемленный жизнью мелкий че- ловек, который в конце концов под- дается воле «злого тения» Спэндрелла и вместе с ним совершает ское убийство. Спэндрелл - амо- ральный суб ект в изображении Хак- сли, - ходячее подтверждение фрей- дистских теорий, утомленный пусто- той и бессмысленной жизни. Альянс «коммуниста» Иллиджа с этим опустошенным трутнем пока- вывает, как далек был автор «Конт- рапункта» от восприятия и понима- ния коммунистических принципов. Сюжет в «Контрапункте» намеча- ется только в конце развития отно- шений Элинор с Эверардом Уэбли (подготовка убийства и убийство го последнего Иллиджем и Спэнд- реллом) и как раз тогда в романе обнаруживается значительный спад. Острые коллизии прицеплены ли механически. Они напоминают грубую, ярких цветов вышивку на тонкой, самой по себе прекрасной ткани. Мотивация всей сюжетной нии романа неубедительна и вает законную досаду у читателя, встретившего в Хаксли умного, про- ницательного и тонкого наблюдателя. В самом деле, интеллектуальный быт лондонского общества обрисован Хаксли превосходно. Перед нами про- ходит галлерея лиц, имеющих несом- ненное портретное сходство с сов- ременными политическими деятеля- ми, писателями и журналистами Ан- глии. Быть может все они: и фа- шистский «фюрер» Эверард Уэбли, и журналист Барлей, и писатель Рэм- пион, и старый Бидлэйк - не сов- сем живые люди? Да, пожалуй скорее изобретенные Хаксли кон- центраты идей, взглядов и настрое- ний, отражающих процессы, проис- ходящие в среде английской интел- лигенции, нежели терои во плоти и с горячей кровью. Но они «сделаны» Олдосом Хаксли умно и тонко. Они хотя и не живут, но мыслят и вы- сказываются. А в их высказываниях мы находим то, что хотел или не- вольно должен был сказать сам Хак-
Ширановым в 1848 г.; под карти- пойду косить, во зеленый луг…»
картина, изданная В. ной спова песни: «Я пойду,
ОБ «ОБ ЕКТИВНОЙ КЛАССОВОЙ ПУТАНИЦЕ» И ПРЕТЕНЦИОЗНОМ ПУТАНИКЕ рикыменьше всего колебались, как тогда, когда эти массы и их пар- предлагали радикальнейшие ре- шния противоречий человеческой ис- как это было у нас с момента забрьского восстания 1905 г. или в н1917-1919 отвечаем: это что эти идеологическими вы- ронтелями буржуазии или мелкой буржуазии. Противоречия их бур- зланого бытия порождали уних трамление оторваться от прошлого. Савь их со своими, собственниче- классами заставляла их про- поведывать реакцию политическую, прославлять философскую и церков- нуюмлстики каг когда мас- сы своими революционными дей- ствиями стали угрожать самим ос- алвам собственности. Лнфшиц считает, что мнотие вели- уже писатели служили реажции по- тому, что они «недопонимали». Ленин кворил нечто совсем иное. отданов и Базаров капитулируют дед поповщиной не потому, что «в жающем их внешнем мире нет шения сложных противоречий чело- кой истории», как говорит Мих. ифшиц. Это решение имеется. Его диалектический материализм. Но Богданов и Базаров не находят этого ответа, потому что «гносеологическая схоластика эмпириокритицизма… в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов со- временного общества» (Ленин). Противоречие многих и многих пи- сателей, их ограниченность в показа иствительности были результатом полебаний масс вообще, не бесси- анем масс найти в об ективной дей- ительности решение противоре- и человеческой истории. Противо- речия этих писателей отражали про- тиворечия самой действительности, противоречия собственнических клае- сов, тенденции и идеологию которых начало см. на 2 стр. цанию принципиального отличия со- циалистической литературы от лите- ратуры собственнических классов, к отрищанию принципиального отличия проблемы народности в социалисти- ческой литературе от проблемы на- родности в литературе собственниче- да, колебавшихся масс, низов. Сказалась ли борьба народных масс против своих угнетателей на творче- стве великих писателей? Конечно, на- род оказывал огромное влияние на всю художественную литературу. Ко- нечно, борьба народных масс против своих угнетателей наложила глубо- чайший отпечаток на творчество ве- ликих писателей. Но были ли эти пи- сатели идеологами народных масс? Нет, подавляющее большинство круп- нейших писателей до Пролетарской революции были идеологами дворян- ства, буржуазии, городской мелкой буржуазии, но не пролетариа риата, не крестьянства, не трудовых масс. ских классов. Мих. Лифшиц тут рассуждает так: раз основным фактом литературы яв- ляется противоречивость творчества писателей, раз эта противоречивость - результат колебаний утнетенных масс, то, стало быть, история литера- туры - это не история литературы всех классов обще тва и в первую очередь собственнических классовгруппы дворянства, буржуазии, мелкой бур- жуазии, а история литературы наро- Народ, народное творчество, борь- ба народа против своих утнетателей оказали огромное влияние на творче- ство Сервантеса и Шекспира, Вольте- ра и Гюго, Стендаля и Бальзака, Пушкина и Гоголя, Толстого и До- стоевското. Вне исследования значе- ния народного творчества для этих писателей, вне уточнения значения борьбы народных масс против своих угнетателей для этого творчества вся- кого рода писания об их их произведе- ниях будут или формалистической чушью, или социологическим шаб- лонизированием и лародией на марк- сизм. Но чем глубже, чем точнее мы уясним себе характер влияния народ- ного творчества на этих писателей, характер их отношения к борьбе на- родных масс против своих угнетате- лей, тем больше для нас станет яс- ным, что эти писатели были идеоло- тами аристократии, буржуазии, резк- ционного мещанства, мелкой буржуа- зии, но только не крестьянства, толь- ко не трудовых масс. М. Лифшиц издевается над теми, кто подыскивает «верхушечные» среди буржуазии, дворянства, к которым затем приписывается твор- чество Шекопира или Бальзака, Пуш- кина или Гоголя. Он с пафосом спра- шивает: «Где вековая борьба верхов и низов? Куда девался народ?» коле-борьба Мы предлагаем М. Лифшицу сде- лать выводы из этих слов. Пусть он имеет мужество заявить, что Бальзак был выразителем борьбы пролетариа- та и крестьянства, иначе говоря, ни- зов против дворянотва и буржуазииР. эпохи Июльской монархии, иначе го- воря, против верхов; что Пушкин и Гоголь были идеологами русского кре- стьянства, что они, пусть с теми баниями, которые были свойственныОн русскому крестьянству, отразили ве- ковую борьбу низов против дворян- ских верхов, что Толстой в «Заражен- ном семействе» и даже в «Войне и мирез выступил как идеолог вресть- инства, что Достовский отразит веко- уборноувортов и пнаов,стал идео- погом народа, пизов, а не идеологом реакции. продолжаю думать, что Шекспир был дворянским писателем, а Бальзак буржуазным, что дворянскими пи- сателями были Пушкин, ин, Гоголь, Тол- стой до 70-х годов, что писателем реакционного мещанства был Достоев- ский. Лифшиц мыслит, как метафизик. Он думает, что можно или, отделив «классовую борьбу от социализма»,
такое искусство только должно быть создано. А Лифшиц говорит, что ис- кусство всегда было таким, что оно всегда было народным, всегда отра- жало преимущественно борьбу низов против верхов. Стало быть, Лифшиц отрицает принципиальное различие между искусством собственнического мира, между положением демоюрати- ческих и революционных писателей в собственническом мире, не говоря уже о буржуазных писателях, и положе- нием народных писателей социали-мо стического общества. товорить о правдивости отра- жения жизни в «Войне и мире» и на- родности в «Войне и мире». Тут на- до сказать о классовом характере от- ражения жизни и о классовом харак- тере народности этого великого про- изведения. Тут надо ответить на воп-или рос - какими условиями классового бытия русского дворянства определя- лось то, что роман «Война и мир», который радикальные разночинцы встретили в штыки, ибо он заключал в себе реабилитацию старых фео- дальных отношений, - почему такой роман оказался величайшим шедевром XIX века? Лиф Ошибки Лиф Лифшица каждый ра о- йраз сво- дятся к смазыванию классовой борь- бы, к замене марксистско-ленинского ктассового анатиза тэновскими поня- тиями эпохи и народа, которые по- рождают данную литературу. торже-Лифшиц нам предлагает вместо истории литературы, как историив борьбы классов на фронте литерату- ры и средствами литературы, исто- рию литературной классовой путани- Это не марксизм, не ленинизм, а эклектическая путаница. III
рянству», признать, что «вся история мирового искусства только и выра- жала, что мелкую свару из-за куска добычи между паразитами разного толка»; или признать Бальзака, Го- голя выразителями «вековой борьбы верхов и низов», идеологами народа, борцами за социализм. Я думаю, что творчество Бальзака, Гоголя для нас важно не потому, что они были писателями таких-то соб- ственнических классов или социаль- ных групп, а потому, какое значение их творчество об ективно имело для борьбы современных им револющион-Мало ных и реакционных тенденций, какое значение их творчество об ективно имеет для торжества социализма над фашизмом и империализмом. Благодаря противоречиям собствен- нического мира их творчество имело и имеет об ективно огромное поло- жительное значение, несмотря на то, что они были идеологами эксплоата- торских классов. В этом их сила. Но то, что они были идеолотами экспло- ататорских классов, было источником их роковых недостатков, без учета которых невозможно дать правиль- ную оценку их произведениям. Лифшиц не понимает глубочайше-Ошибки го принципиального различия между литературой эпохи социализма и ли- тературой до Великой социалистиче- ской революции. Он не различает, по существу, между тем значением, ко- торое сейчас имеет для творчества Блока, Л. Фейхтвангера ство социализма у нас в стране, и тем значением, которое имела для писателейвека современная им трудовых масс. также не понимает, что нельзя ставить на одну доску народность просветителей с народностью социа- пистической литературы. Темболее нельзя отожествить, в плане народ- ности, творчество французских бур- жуазных реалистов XIX века, кото- рые были несравненно менее демо- кратичны, чем просветители, с народ- ностью социалистического искусства. Подлинно народное искусство может быть создано только социалистиче- ским обществом. Что такое народное искусство? Это такое искусство, говорил Лении Кларе Цеткин, которое покавывает жиень рое об единяет массы для борьбы, ко- торое воспитывает народных худож- ников и развивает их. Собственниче-Прямым
«Ленин, делающий «оговорки» и «оговорочки», и Нусинов, поучающий его «классовой характеристике». Допустить, что один коммунист по- прекал Ленина «оговорками» и «ого- ворочками», а редакция журнала, читатели и критика не заметили это- го факта, которого иначе, как революционным выпадом, характери- вовать нельзя было бы - немысли- и невозможно. отра-таких Тов. Розенталь писал («Лит. кри- тик» №в, 1933 г.), что великий писа- тель способен глубоко отразить дей- ствительность, независимо от своего миросозерцания и независимо от то- го, понял ли он эту действительность нет. Цитируя известные слова Ленина, что «если перед нами дейст- вительно великий художник, то неко- торые хотя бы из существенных сто- рон революции он должен был зить в своих произведениях», т. Ро- зенталь прибавляет: «Здесь Ленин имеет в виду именно художнические особенности (подчеркнуто мной … И. Н.) писателя, ибо по своим со- циальным взглядам Толстой револю- цин «явно не понял» сявно ции «явно не понял», «явно отстра- нился от нее» (Ленин). Я думал и продолжаю думать, что т. Розенталь тут неверно вает слова Ленина. Он противопостав- ляет друг другу «классовые и худож- нические особенности писателя». самом пеле Если писатель спо- собен показать те или другие стороны действительности, независимо от сво- их классовых особенностей, то поче- му, однако, Толстой оказался столь беспомощным при показе рабочих, при показе революционеров? Ленин на это отвечает: потому, что «Толстой не мог абсолютно понять рабочего и ето ли в борьбе за со- несо-естоит на точке врения патри- архального, наивного крестьянина», и потому «отражает их настроение так верно». Ленин, таким образом, заявля- ет, что Толстой способен был отра- зить не всю революцию, а только не- ны которн только те оторо- и наспровния иооиль илан ства, понял. Оказать же, что писатель по одним своим «художническим спо- собностям» в состоянии все показать независимо от того - понял ли он данные явления, данный процесс или
не понял, - это значит об явить над- классовость великого писателя, гения. Из этих соображений я, полемизи- руп с теми, кто так ложно истолко- вывает слова Ленина об отражении великим художником «некоторых хо- тя бы из существенных сторон рево- люции», и раньше всего полемизируя контр-сРозенталем, который сводит вопрос о показе писателем действительности к «художническим особенностям», писал: «сказать же, что гений по своим «художественным способно- стям» отражает существеннейшие стороны действительности, хотя он их явно не понял, это значитотка- заться от классовой характеристики гения, его художественной практики, какие бы оговорки и оговорочки при этом ни делались». Для всякого непредубежденного чи- тателя ясно, что речь тут идет о Ро- зентале, а не о Ленине. У Ленина нет слов, как «художественные спо- собности», или, как говорит Розен- галь, «художнические особенности». Это все из нашего цехового жаргона. Ленин пишет просто: «великий ху- дожник». Для всякого честного чита- теля ясно, что слова «оговорки» и отстра«оговорочки» относятся к Розенгалю, а не к Ленину. Это даже и для Лифшица ясно. Но он тут руководится, повидимому, истолковы-раннузской поговоркой: «клевещии клевещите, что-нибудь да останется». Одно только он забывает, что эта по- говорка выросла из практики буржу- азной прессы. У нас от ктоы остается несмываемое пятно только на физиономии клеветника. Вульгарный социологиам -- бич на- шей критики. Но бороться с вульгар- ным социологизмом посредством не- отэнизма и народнического суб екти- визма Лифшица - это то же самое, то залиать пожар керосином. то же самое время критическому от- ношению к литературному наследст- ву. Но об явить всех писателей прош- лого «общечеловеческими» выра- зителями интересов народа, - это значит отказаться от ленинской тео- рии наследства, от классовой оценки настедства, этанечит, наконец, све- стическим реализмом и дворянсво- буржуазным, между Толстым и Ту- геневым, между Салтыковым-Щедри- ным и Готолем, между Горьким и До- стоевсьим.
мари р
Мы познакомились с «миросозерца- нием» Лифшица. Теперь несколько слов о его «методе». Этот «метод» … клеветнический. По адресу всех гласных с ним он заявляет: «Наша победа (т. е. побесоциализма. И. Н.) есть их поражение».Он назы- вает этих людей: «лишние люди в нашей литературе». О научной сес- сии Института красной профессуры ифшик прсвительно пищет, «ка- му, и этот Институт для него «лиш- нИй».
фнн выражали. II теория» «об ективной классовой таницы» Лифшица ведет к отри- 2 для сведения «проницательных» кри- тиков, что я имею в виду Толстого до его «Исповеди», до «Анны Каре- ниной».
извращением являются следующие строчки Лифшица:
отдать Гоголя «мелкопоместному дво- ский мир не знал такого искусства,