Исторический роман без истории ГЕрейская советская литературателя» историческими романами, и по- ну каждый новый исторический является событием чрезвычай- кой важности. ратКаган избрал тлавным героем й книги историческую лич- социалиста Арона Либерма- Кроме Либермана, в романе вы- велен ряд исторических лиц, деяте- эпохи 60-70-х годов прошлого солетия. Первая книга романа охватывает вериод примерно с начала 60-х го- з по 1875 год, когда Либерман был внужден эмигрировать ва границу. Революционная деятельность Ли- армана развернулась, как известно, ьв эмиграции, в лондонско-вен-содной йпериод его жизни (1875-1850). деятельность в революционная медо ситрации прододжалась удником лавровского журнала «Вперед» и был редактором первого рволюционного органа на древнеев- рейском языке, Правда, он выпустил тволюционное воззвание к еврейской нодежи и сотрудничал в немецаой сц-дем, прессе 70-х годов. ца  До 1872 г. документально установ- но, что Либерман ничем не отли- от остальной массы тогдашних врейских просветителей, так назы- вамых «максилим», и был еще весь- ыхдалек от революционного образа мелей, доказательством чего служат тещенные им в еврейских органах о времени корреспонденции, пол- нылся вад  Катць ераболепия и льстивости по адре- «благодетельного» «царя-освободи-  нового радикального направления пи- саревщины в литературе (см. угро- зу Савицкого Либерману на стр. 50). Автор не имеет ни малейшего пред- ставления о казарменном характере этой казенной бурсы с ее чуть ли не аракчеевской системой воспитания, где, разумеется, не могло быть и ре- чи о каких-нибудь кружках самооб- разования, функционирующих сво- бодно в стенах училища. «Правда», в связи с постановлени- ем Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 4 мар- та об организации конкурса на луч- ший учебник по истории, недавно сигнализировала (в передовице от 7 марта с. г.) о выводах, которые худо- жественная литература должна сде- лать для себя «в области историче- ского романа, где немало собралось путаницы, извращения и прямой фальсификации». В романе Кагана названо около 30 конкретных имен исторических лиц, сыгравших большую роль в тогдаш- ней общественной жизни. Но они по- чти все шаржированы и анекдотизи- рованы. Исторические факты и собы- тия извращены и перепутаны. И чи- татель получает совершенно преврат- ное представление о трактуемой эпо- не о процессе зарожления рево- Роман А. Кагана вышел недавно также и в украинском переводе. Известно, какое исключительное внимание партия и правительство уделяют историческому образованию. Исторический роман должен способ- ствовать правильному усвоению чи- тателями конкретного исторического материала. Приходится удивляться Гослитиз- дату Украины, пропустившему хал- турный «исторический роман» Кага- на, полный «путаницы, извращения и прямой фальсификации». A. ЮдИЦКИЙ Александра П. Поэтому образ Либермана в первых двух частях ро- мана, занимающих больше половины кииги (150 стр.), является совершен- но вымышленным и ничего общего не имеет с подлинным историческим образом Либермана эпохи 60-х годов. В романе отехтствует общийсо- циальный фон эпохи, в нем не отра- жены тогдашний быт и социальные конфликты в еврейской среде того времени. Представителем еврейской буржуазии в романе выступает бога- тый лесопромышленник Бродский. Представителями низших социальных слоев - «водовоз Шлойма» и «порт- ной Кесиел». «Лесопромышленники», стороны, и «водовозы» «портные» с другой, представлены в романе как крайние полюсы евре- Ского общеества того пердода. Автор рейской промышленной буржуазии и с другой стороны, значительных кад- ров еврейских фабричных рабочих. В романе совершенно не чувствует- ся специфического колорита г. Виль- ы - так называемого «литовского Иерусалима». Автор не показал в своем романе ни одного из многочис- ленных еврейских общественных ин- ститутов, служивших в руках еврей- ской буржуазии орудием для угнете- ния масс. Раввинское училище пре- вратилось под пером А. Кагана чуть ли не в советское учебное заведение со школьной автономией, с доклада- ми на литературные радикально-по- литические темы, читаемые воспитан- никами в самом училище в присут- ствии учителей, ведома училищного начальства. Причем не только воспи- танники и учителя, но даже училищ- ный надзиратель Савицкий проявля- ет у автора большую политическую грамотность и осведомленность насчет Москва-Париж-Москва побирушками-приживалками,-это московское средневековье, дотянув- шееся до ХХ столетия, страшное сво- ей живучестью. Показанный сквозь чистое и свежее восприятие девочки- провинциалки, приехавшей в Москву, этот мир жадности и жестокости, мир несправедливости и насилья раскры- вается во всей своей жути. Так из за- рисовок единственной улицы возни- кает страшное, залитое грязью и кро- вью лицо уничтоженной революцией Москвы. Усадьса Голицына на противопо- ложной стороне улицы позволяет ввести в книгу, как вводную новел- лу, биографию этого «западника XVII века», воздвигшего пышные палаты в центре азиатской Москвы. Сосед- ний Колонный зал дает возможность включить рассказ о трагической судьбе его строителя, архитектора Казакова, одного из крупнейших зод- чих русского классицизма. Вторую, наибольшую половину книги занимает «Июнь в Париже» живой отчет делегатки Международ- ного конгресса защиты культуры. Ни одной иностранной столице в нашей очерковой литературе не по- везло так, как Парижу. Но от много- численных туристских впечатлений очерки A. Караваевой отличаются тем, что автор их был занят в Пари- же не столько наблюдениями, сколь- ко действием, и это дело - актив- ное участие в работах конгресса-яв- Правдивая книга о детстве «История одной жизни» - это кни- омолодом человеке дореволюцион- койАрмении *. В ней Стефан Зорьян проследил путь мальчика от первых проблесков сознания до начала са- мостоятельной жизни. чком для раздела семьи. Начались счеты, кто кого кормит и т. д. В ре- зультате дом делится на две полови- ны. Отец Сурена, хлебопашец, оста- ется с детьми в пустых задних ком- натах. Все лучшее как бы по праву отбирает дядя-лавочник. Непримири- мая вражда уже навсегда остается между семьями. Этот раздел, эта вражда родят и укрепляют в сознании мальчика твердое убеждение в непримиримости интересов бедных и богатых. Прекрасно дана автором психоло- обездоленного ребенка. Картина худ. Кутателадзе «Батумская рабочая демонстрация, организованная Сталиным в 1902 году». (Выставка «К истории большевист- ских организаций Грузии и Закавка зья». Тифлис). Письма Бывший ребенок ,в котором 60 лет жизне поколебали «романтизма» в отношении к человеку, я оцениваю русскую современность, не закрывая глаз на «грубый», как говорят идеа- листы, материализм ее, - как эпоху самую «романтическую» из всех эпох, когда-либо пережитых человечеством Европы, вМне кажется, что опыт, произве- денный т. Сысоевой, глубоко интере- сен и поучителен. Поставив перед учениками вопрос «Как встретились бы Челкаш и Гаврила через десять лет» после разыгранной ими драмы, т. Сысоева этим приемом удачно за- ставила детей пройти сквозь отраже- жизни, но уже не в качестве «чита- телей» о ней, а как бы в качестве активных творцов новой действи- тельности. Из четырнадцавторов, написавшихсочинения натему «Встреча Челкаша с Гаврилой через десять лет», двенадцать человек сде- лали вора и хозяйственного мужичка добрыми друзьями: для людей, на- строенных иронически, эточень удобный случай посмеяться. Четырнадцатилетний Гусев даже увеличил срок встречи до 20 лет для того, чтоб заставить Челкаша воевать против Махно. Только у Панковой Гаврила стал тоже вором, подчиняясь влиянию Челкаша, а Векшина обоих героев убила. Таким образом из 14 детей-авторов романти- 12 оказались «социальными ками». Разумеется, это наивно и т. д. Но не скрывается ли за этой наив- ностью инстинктивное нежелание со- циальных драм? Не прячется ли за него унаследованное или внушаемов всеми, наиболее мощными и здоровы- ми голосами эпохи, отвращение социальным драмам? Может быть, их неизбежность в го- сударстве классовом уже становится инстинктивно понятна детям нашего времени. Если бы это было так, со- ветских педагогов можно бы искрен- не поздравить с огромнейшей заслу- гой пред Россией. Ибо для меня в данном случае совершенно ясно вли- яние новой педагогики на детей, Сердечно благодарю вас за то, что ознакомили меня с интереснейшими сочинениями ребят, и желаю вам всего доброго. А также прошу пере- дать мой привет т. Сысоевой. 1928 г. A. ПЕШКОВ. вспросов племенных и областных. За- сим: я просил бы вас дать для «Сов- ременнина» очерк по истории грузин- ской литературы, а также статью на тему: современное положение Грузии, ее потребности и нужды. Вы конечно понимаете эту тему шире и глубже, чем я. Взять на себя редактуру пере- водов я стесняюсь, но, если вы нахо- дите нужным, возьму. Мне был бы нужен помощник, знающий достаточ- но хорошо свой грузинский язык и свою литературу. Могу ли я надеяться иметь таково- го? В этом случае я прошу указать мне все известные книги и статьи на русском языке по истории Грузии и А . В. Пикуль пришлите, прошу. Рукописи переводов присылайте а не посылкой посылки идут слишком долго. Я хорошо помню дни нашего знакомства, помню и вас лично. Очень часто и сердечно вспоминаю я о вас, добрые товарищи. Все ли живы, здоровы, все ли целы? Погибшим за великое дело мой земной, молчали- вый поклон, уцелевших обнимаю крепко и да здравствуют. Рад заочно пожать знакомые мне крепкие, чест- ные руки и сегодня за обедом выпью за ваше здоровье стакан каприйского вина. Будьте здоровы, будьте бодры духом. Ваш М. ГОРЬКИЙ Капри, декабрь 1912 г. Уважаемая Анна Вацлавовна! Прошу прощения за то, что я толь- ко сегодня благодарю вас и т. Сысое- ву. Присланные вами рассказы уче- ников Орехово-Зуевской школы о Челкаше и Гавриле вызвали у меня желание написать по поводу этих рассказов небольшую статью, и вот я все собирался писать, да так и не написал- уж не напишу. Мешает то, что, не испытав на себе влияния школьной дисциплины, я плохо раз- бираюсь в вопросах практической пе- дагогии и полозрительно отношусь к философии педагогики. Даже в отро- честве, когда я горько завидовал гим- назистам, что, вот, они учатся, адля меня это недоступно, даже тогда мне казалось, что гимназия несколько обесцвечивает моих товарищей, что дети для педагогакожа, из которой он создает сапоги и туфли «прогрес- су». Позднее мне стало ясно, что обу- Максима Горького и важен не сам по себе, что заботят- ся не о развитии его индивидуальных способностей, а смотрят на него как на сырье, из которого необходимо выработать нечто единообразное, по- корное и удобное для целей третьих лиц, для укрепления тех форм госу- да ства, которые не могли возбудить моих симпатий. О постановке воспитания детей Союзе Советов рассуждать отсюда, издали, я, разумеется, не считаю се- бя в праве. Но я должен отметить такой факт: вот уже года три десят- ки, даже сотни детей, не преувели- чиваю,- присылают мне коллектив- ные и единоличные письма, в кото- ворить о том, как велика радость чи- тать эти милые «каракули», нио том, что в старое время такая пере- писка с литератором была бы невоз- можна, а педагога, который допустил бы переписку учеников, например, с Шедриным, Михайловским или даже менее популярным писателем,-тако- го педагога, наверное, лишили бы права преподавания, это в лучшем случае. Укажу на то, что письма де- тей, не вызывая у меня впечатления преждевременности развития, не ри- суя ребятишек «вундеркиндами», вызывают ощущение внутренней сво- боды ребят и очень хорошего пони- мания ими смысла русской действи- тельности, причем, если не ошиба- юсь, понимание действительности реалистично, а отношение к ней «ро- мантическое». Кажется - не ошибаюсь. Тут нуж- но об яснить мое отношение к «ро- мантизму»: я вижу его в двух типах: индивидуальный, тот, который пишет и произносит местоимение «я» обяза- тельно с большой заглавной буквы и который, неизбежно отрывая челове- ка от жизни, ставит его одиноким и бессильным лицом к лицу с неразре- шимой, в данных условиях, пробле- мой личного бытия. Рядом с этим са- моотравлением индивидуума живет, как я думаю, биологически свойст- венный человеку социальный роман- тизм-та психическая сила, которая позволяла раньше только единицам чувствовать себя творцами культуры, творцами новых форм жизни, како- выми они и были на самом деле, а ныне становится силою, возбуждаю- щей к творчеству культуры целый класс.

Письма, публикуемые в сегодняш- нем номере «Литературной газеты», извлечены нами из недоступных большинству читателей изданий. Письмо к Н. В. Канделаки было напечатано в тифлисской газете «Заря востока» (4 июля 1929 г.). В годы мировой войны под редакцией Горького стали выходить сборники национальных литератур. Грузинекий сборник издать не удалось. Письмо к А. В. Пикуль перепеча- тывается из орехово-зуевской газеты «Колотушка» (25 сентября 1932 г.). Г. СМОЛьЯНИНОВ, научный сотрудник отдела руко- писей Института мировой лите- ратуры им. А. М. Горького. H. В. Канделаки. Уважаемый Николай Васильевич! Я думаю, что могу быть полезен делу, затеянному вами, Я считаю его очень важным и как нельзя более овоевременным, ибо мы живем в мо- мент, когда духовное «собирание Ру- си» должно быть немедля начато в противовес злым силам, разрушаю- щим его и грозящим совершенно раз- рушить. Говоря о «собирании Руси», я конечно не подразумеваю под этим необходимость упрочить гегемонию культуры того или иного племени, но имею в виду лишь необходимость тесного союза племен, входящих в со- став разнородной нашей «империи», необходимость союза, основанного на взаимном понимании духа племен, исторической работы, совершенной и совершаемой ими, союза, основанного на уважении к их законным требова- ниям свободы сааоопределения. Си- лен только союз свободных, как вы знаете. не публицист, и необходи- мость борьбы с зоологическим нацио- нализмом захватила меня, как, веро- ятно, и многих, совершенно врасплох. Мои взгляды по данному вопросу изложены мною-неудачно и недо- статочно ясно-в ответе на анкету журнала «Украинская жизнь» и в статье «О современности». Я позво- лю себе указать вам на эти статьи, дабы не затруднять вас чтением слишком длинного письма. Перехожу к делу: если у вас уже имеются произведения грузинских ав- торов в переводах на русский язык, я прошу вас немедля прислать мне рукописи. Часть их, вероятно, можно будет напечатать в журнале «Совре- менник», который с 1913 года ставит

A. Каган. «Арон Либерман». Исто- вокий роман (на еврейском язы- Первая книга. Гослитиздат, Ки- Харьков, 1935, 255 стр. зорв). тестоко 5 кой бла де теро рронка, «Повестьо пропавшей улице» *с постаншая вар зми инени дакц й, ино назвать краеведческой. Про- улица - это старый Охот- ряд, чрево Москвы. На узком нацдарме двух-трех его кварталов Караваева восстанавливает карти- всей былой Москвы. Эта говесть похожа на план рекон- стунрующегося города: на путани- извилистых старых улиц и тупи- зналожена другой краской геоме- иически четкая сеть новой плани- рки. Сквозь светлые контуры но- ыкмногоэтажных зданий проступа- чтовоскрешенный художником хаос ико-зеленных лавок, тяжелое удушье иднимается над теснотой и давкой Мыу санды A. Караваевой удался этот мир веди и отбросов, обжоретва и ни- едныйтыЗабитые мальчуганы и гроше- покупатели. Охотнорядские мо- щы и их хозяева, багроворожие и мстые, как окружающие их колба- ,стопорами и свинцовыми кула- и, гуляющими по головам демон- рантов. Пресмыкание перед мошной презренье к слабым - все эти реные черты остро схвачены писа- тали ств ных ра кьницей. Омерзительная обжорка территорин Моисеевского под- мрья, паперть Параскевы Пятницы тв ветски ств д прин ноду *) Анна Караваева. «Повесть о про- нвшей улице», «Художественная ли- нратура», М. 1936, 358 стр., 4 руб. Редактор Н. Белкина.

ляется стержнем дневника. Это бро- сает свой отсвет и на наблюдения, выходящие за стены зала Мютюа- литэ. Анри Барбюс, Андрэ Жид, Генрих Манн один за другим поднимаются на трибуну, и страстные их речи, ра- зящие фашизм, горячопереданы A. Караваевой. Внимание особенно напряжено, когда выступает неиз- вестный «человек в черных очках»- делегат подпольной Германии. Всли бы на том же уровне были и сцены, рисующие сегодня нашей страны! Но как раз эти ответствен- ные места книги лишены яркости красок, выпуклости образов. Прежде всего, способна несколько расхолодить уже самая нарочитость переходов, сказывающаяся в монтаже отдельных кусков: автор все время торопится сопоставлять в «лоб» прошлое я ссвременное, у них у нас. Метод этот, законный в газете, в художественном произведении те- ряет действенность: переплетение обоих планов получается механиче- ским, не связанным единством обра- зов. Говорят, восторг мешает видеть. Конечно, это не так. Что сильное чув- ство не мешает разглядеть явление, которым оно вызвано, доказывает эта же книга: полные страстной не- нависти и уничтожающего презре- ния главы о прошлом. ВЛАД. НИКОНОВ

ного из маленьких товарищей. Трагичны страницы о насильствен- ном переселении армян в другие края. - «Пусть разрушится престол русского царя!» восклицает бабушка Сурена. Своеобразно преломляются в соз- нании мальчика все толки и разго- воры о царе, царском сыне и т. д. «Как-то раз я спрашиваю у мамы, что стало с этим маленьким мальчи- ком (царским сыном), почему же он не идет освободить наш народ от рус- ского царя? - Он, бедненький, еще мал,- говорит мама.

о»

при

торг ой

Рассказ ведется от лица мальчика кника Тем рги Стрена. Герой очень молод, он так мало знает жизнь! Кругозор его ог- раничен пределами небольшого ме- сечка, Тем не менее все гнетущее, тупое, злое, несправедливое встре- чату него протест, и всем своим су- цеством он тянется к светлому, прав- Сурен рано начинает

бре

маленький человек интересен себе целью посильную разработкучаемый

к

НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ О ГОРЬКОМ

орядо та

пре

зарн

моПервое крупное событие в жизнио аСурена: он залез в шкаф и с ел ку- нкосахара, за что был избит дядей, ваставшим его на месте преступления. ческаэтом событин долго вспоминают а, потому что оно послужило тол- рила та от новить сатель есов у дивому. ощу- щать гнет эксплоатации и нацио- унальной политики старой России. дорог не 1о, мова редо лена ни неое В большинстве люди местечка мел- и трусливы, но они сами живут требовательно заставляют всех дру- жить по установленному неруши- мому порядку. Сложное сплетение воякого рода предрассудков окружает кальчика. Автор умеет разобраться в этой сложности. Простота изложе- жизненность образов заставля- ттверить в реальность героев и опи- санной действительности: кажется, о можешь назвать местечко, кото- рое описано Ст. Зарьяном. Ст. Зорьян. «История одной жизни», Госпитиздат, 1936 г., Москва, 192 стр. Ц. 2 р. 75 к. Переплет 50 гия бедного, Отец болен, приходит врач, и Сурен с гордостью об являет товарищам; - Сегодня доктор опять пришел к нам… Ему об ясняют, что радоваться не- чему, что «доктор появляется во вре- мя несчастья». Глубоко трогательны переживания Сурена после смерти маленького бра- та: Арташа опускают в могилу. «И он (Арташ) представляется мне таким одиноким, осиротевшим и грустным, что слезы жалости заливают мне гла- за». Здесь начинаются счеты Сурена с богом, и его детские размышления религии принадлежат к лучшим страницам книги. Чем больше знакомится мальчик с жизнью, тем больше встречает он злых и грубых людей. Он не может мириться со влом, как это делают взрослые. Он и другие ребята по-дет- ски защищают себя и своих близких. Сурен бьет камнями подрядчика, ис- калечившего его отца, камнями про- - Это удивительно: я вырос уже, a он все еще маленький, - что же это за странный мальчик, который не растет?» 1905 год. Рабочие убили начальника железнодорожного участка, отличав- шегося бессмысленной жестокостью. Сурен, работавший писцом на желез- ной дороге, арестован. Он всем своим существом на стороне революционных рабочих, он сумел противостоять и уг- розам, и хитрости, и притворно-бла- гожелательному отношению жандар- мов. Сурен выпущен на свободу. Но с него довольно уже и отвратитель- ной семейной розни и тупоумия глу- хой провинции. Он уезжает в Тиф- лис учиться, искать путей к лучшей жизни. «История одной жизни» написана искренне и тепло. Перед нами первая часть романа. В дальнейших частях, очевидно, должна быть представле- на жизнь Сурена - юноши-рево- люционера. A. ТАМАРЬЯН. Вышел II сборник «Материалов и исследований» о М. Горьком. *) Ин- ститут литературы Академии наук продолжает начатое дело собирания неизвестных и малоизвестных произ- ведений и переписки великого про- летарского писателя и ознакомления с ними советского читателя и лите- ратуроведа. Важность и необходи- мость такого начинания совершенно счевидны. М. Горький чрезвычайно строго и требовательно относился к своей работе, и большое количество его произведений осталось невклю- ченным в полное собрание его сочи- нений, часть же была им самим по- забыта. Но для нас эти материалы представляют огромный интерес в деле всестороннего и углубленного изучения жизни и творчества осно- воположника пролетарской литерату- ры, его борьбы за реалистическое ис- кусство. Настоящий сборник, так же как и первый, охватывает дореволюционное творчество и переписку М. Горького. В публикуемой главе очень удачно изображается куцый либерализм и показной демократизм интеллигентов, прикрывающих красивыми фразами весьма прозаические и корыстные цели, ярко набрасывается тип интел- лигента-нытика и пессимиста, отри- цающего смысл жизни и не щего, не понимающего ее, и наконец бегло очерчиваются два образа жен- щин-революционерок, преданных своему делу и горячо верящих в то, что «люди могут быть счастливы». Повесть предвосхищает ряд моментов романа «Клим Самгин» как по харак- теру критики буржуазной либераль- ной интеллигенции, так и по форме, обильной диалогами, теоретическими спорами и т. п. предшествующей культуры. любя-Наиболее значительна по об ему и по интересу переписка М. Горького с A. I. Чеховым, открывающая отдел переписки сборника. Она охватывает период с 1898 по 1904 г. и позволяет судить о постоянном и глубоком ин- тересе М. Горького к этому писателю. М. Горький высоко ценил реалисти- ческий талант А. П. Чехова, основны- ми чертами которого, по его мнению, были простота и правдивость. В статье по поводу рассказа «В овраге» М. Горький с восторгом отмечает: «страшная сила его таланта в том, что он никогда ничего не выдумывает от себя» и целиком следует действи- тельности. Из малоизвестных произведений Горького в сборник вошли рассказы: «Сирота» (1899 г.), вызвавший очень положительную оценку А. I. Чехова, «Песня о слепых» (1901 г.), «Скавка» (1912 г.) и «Несогласный» (1917 г.), а также статьи: «Литературные за- неизменно восстающего против нытья, упадочничества, неверия в свои силы, в возможность свержения капитали- стического строя и строительства но- вой жизни, и вместе с тем стремяще- гося обогатить себя опытом всей М. Горький любил А. П. Чехова за то, что он своими произведениями   драмы «Терновый куст», но прим- кнувшим к лагерю Арцыбашева Сологуба - Андреева после пораже- ния революции. М. Горького возму- щает отсутствие правдивости в про- изведениях Айзмана этого периода, крикливость, неумение увидеть за внешними ужасами современной жиз- ни «начало нового исторического про- цесса», Факт помещения Айзманом своих произведений в арцыбашев- ских сборниках «Жизнь» вызвал пол- ное негодования письмо М. Горького, жестоко обрушившегося напесси- мизм и эротоманию. М. Горький ре- шительно заявляет, что ему «чужд человек, который все стонет, плачет, отрицает, подчеркивает страшное, жестокое и не видит… как органи- зуется мировой опыт, сила, коя по- бедит все препятствия на пути к ве- ликому делу строительства новой жизни». Несколько слов о принципе ком- плектования сборников. Нам кажет- ся, что распределение материалов в  веннуб тиворе стран тивор и физ боп. Редактор Б. Черняк. В будил «отвращение к этой сонной, полумертвой жизни». «Огромное вы делаете дело», - восхищался он. Но, восторгаясь рассказами и драмами Чехова и напряженно изучая его ху- дожественную манеру, М. Горький вполне сознавал различие их творче- ских путей. Он отмечал в Чехове не- кий «холод» и бесстрастие; последние определялись ограниченностью чехов- ского реализма, не поднимающегося до проповеди положительных идеа- лов. Внушать отвращение к настоя- щей жизни - огромное дело, и его Чехов выполнял как никто из рус- ских писателей, Но М. Горький, страстно верующий в необходимость строительства новой жизни, не мог помириться на этом. Он завидует Че- хову, для которого «литература яв- ляется первым и главным делом жизни», но подчеркивает, что лично он не способен встать над человече- ской жизнью в позе беспристрастно- го художника-наблюдателя: «слишком много у меня иных симпатий и анти- патий», - сознается он. Отсюда и его заявление в письме к Чехову том, что в литературе «настало время нужды в героическом», что искусство должно помогать людям зажить «бы- стрее и ярче». борьбе М. Горького против эро- томанской, мистической и пессими- стической литературы эпохи реакции дает новые материалы переписка его с Д. Айзманом, писателем, подняв- шимся в 1905 г. до революционной них носит в значительной мере слу- чайный характер и не имеет четко продуманного плана. Первый сборник охватывает творчество и переписку М. Горького с 1901 по 1917 г., вто- рой - с 1898 по 1917 г. Если бы ма- териал распределялся по тематиче- скому признаку, такая хронология была бы оправдана. Но дело в том, что и тематический, или жанровый, признак также отсутствует. В обоих сборниках представлены рассказы, политическая сатира и литературно- критические и публицистические статьи, относящиеся к самым различ- ным периодам жизни и творчества М. Горького. Переписка также не си- стематизирована. Хорошо поступили редакторы издания, подобрав в пер- вую очередь переписку М. Горького с писателями и критиками. Но этого недостаточно. Нужно было об единять в пределах сборника переписку, отно- сящуюся к одной какой-либо эпохе и затрагивающую определенный круг проблем. Статьи сборника ставят ряд исто- орико-литературных проблем на осно- ве публикуемого материала. В этом отношении они много лучше статей первого сборника, подчас не выходив- ших из рамок узкого комментария (ст. Е. Михайловой, например). Что касается комментаторского аппарата, то он чрезвычайно тщателен, но по- рою иэлишне скрупулезен и непро- порционально растянут. Н. ЛЮБОВИЧ. метки» (о рассказе А. II. Чехова «В овраге» - 1900 г.) и «В пространст- во» (1912 г.). Произведения эти, на- печатанные в свое время в различ- ных журналах, не входили до сих пор в собрание сочинений М. Горького, Различные по своим жанрам и по те- матике, написанные в разные перио- ды жизни и творчества писателя, они дают представление о многогранности его таланта, неизменно тепло и лири- чески откликающегося на всякое проявление народного горя («Сирота», «Песня о слепых»), поднимающего свой голос против рабского «смире- ния» и проповеди «закона железной решотки» в духе «Моих записок» Л. Андреева («Несогласный»), обли- чающего политических черносотенцев и башибузуков, «делающих карьеру» битьем стекол в редакциях оппозици- опных газет («Сказка»), бичующего варварство и цинизм царского прави- тельства, которое отдает революцион- ных студентов в солдаты, и призы- вающего все передовые и культурные силы России разрушить «Карфаген самодержавия» («В пространство»). Переписка М. Горького, опублико- ванная во 2-м сборнике, дает бога- тый материал для изучения его борь- бы за идейное реалистическое ис- кусство, против декадентства различ-О ных оттенков, против мистики, пес- симизма и порнографии, затопивших литературу в эпоху реакции. Во весь рост встает образ жизнеутверждаю- щего, любящего жизнь художника, В нем имеется два совершенно неиз- вестных ранее произведения: отрывок из повести «Мужик», оставшейся не- оконченной, и рассказ без названия. сюжетом которого послужило само- убийство в нижегородской тюрьме студента Г. Ливена. Отрывок, нося- щий название «Добыча», представ- ляет 3-ю главу вышеназванной пове- сти, две первые главы которой были напечатаны в 1900 г. и вызвали яро- стные нападки критики, восприняв- шей новое произведение М. Горького как апологию «мужика»-интеллиген- та, противопоставленного интеллитен- ции разночинной и дворянской. О за- мысле повести вполне определенно говорить трудно, Опубликованные главы (включая и настоящую), а так- же письмо I. Якубовича, цитирующе- го письмо к нему М. Горького (опуб- ликовано в настоящем сборнике), да- ет нам кажется основание для ут- верждения В. Десницкого о том, что фигура «мужика» была задумана в плане полемики с «народолюбческой» литературой либерально-народничес- кого толка (см. вступ. ст. к письмам П. Якубовича в рецензируемом сбор- нике). Образ интелтигента-мужика далеко не положителен, как это по- казалось критикам, и оправдывает определение, данное ему М. Горьким: «Жулик и самохвал». *) М. Горький. Материалы и иссле- дования, II. Изд. Академии наук СССР, М.-Л., 1936 г. гоняют мальчики и сватов сестры од-

 рам те, арке

рытын разра СЕР

К поле

соратников». (Выставка «К истории большевист- Закавказья». Тифлис).

0

Картина художника Вепхвадзе «Стапин среди своих еких организаций Грузии и

0