литературная

газета

№

61

(624)

Памяти Лу Сюня 1881 - 1936

Благопристойный

За рубежом «ЛЕФТ РЕВЬЮ»   Октябрьский номер левого англий-  ского ежемесячника «Лефт ревью» специально посвящен борьбе против реакции и защите героического испан- ского народа. Два месяца назад журнал в пере- довой призывал своих читателей «к пропаганде идей народного фронта в Англии». Этот призыв и вся активная про- пагандистская деятельность журнала нашли широкий отклик среди рабо- чих-читателей и английской интелли- генции. В октябрьском номере напечатано письмо президента федерации южно- уэльских горняков коммуниста Арту- ра Хорнера, адресованное в редакцию журнала. Хорнер пишет: «Дорогне то- варищи! Я могу заверить вас, что юж- ноуэльские горняки приветствуют все начинания, имеющие целью привлечь союзников на сторону рабочего клас- са для его борьбы против капитализ- ма. Слишком долго искусство, наука и литература использовались буржуа- зией для того, чтобы помешать и за- труднить борьбу рабочих за свое ос- вобождение. Они могут быть нашими



CAMPEROL/ Уро- LA COLLITA

американский журнал Вильямс РОЛЛИНС  На минуту мне показалось, что эти об явления не совсем благопри- стойны и не вполне созвучны целям и характеру «Сэтедей ревью». Да ведь это же добрал старая фирма Пэтнем так завлекательно реклами- рует свою продукцию! Теперь, утешившись мыслью, что распространение литературы нахо- дится в достойных руках, вернемся к нашей ученой статье: «Ее Свобода была животной раопу- Равенство обогащало ее щенностью; же приверженцев; Братство жгло ог- нем и кровью содрогавшуюся от ужа- са страну, освящалось святотатством и…» Что это такое? У вас начинает болеть голова? Тогда просмотрим «Об явления». Вот загадочное снова сообщение: «Сэтедей ревью» считается в Аме- рике самым передовым из литератур- но-критических журналов. Строгий по внешности (на обложке помещены только имена современных писате- лей), он открываетсл обычно стиха- ми, написанными специально для журнала, Вот, например, перво-авгу- стовская поэма, озаглавленная гнание из рая», начинается так: Носить предательскую маску Таков, природа, твой удел: Таится демон в райских кущах, А оветлый ангел отлетел. Подбодренный такими стишками, читатель готов приступить к более серьезным вещам. Обратимся к ре- цензии Герберга Горгэма на книгу о Французской революции, Эрудиция автора сразу дает себя знать. «Некий г. Ленотр, -- так начинает- ся статья, потратил всю свою жизнь на раскапывание фактов, относящих- ся к револющии, - фактов, которых академическая наука упорно не же- лает знать, заблуждений, которые уко- ренились в умах и без конца повто- ряются в книгах и с профессорских кафедр». Как это верно, думаем мы, вспо- миная всю ту ложь о Французской революции, которую нам пришлось слышать, начиная с детства. «Революция началась 15 июля 1789 года, когда народ с изумлением уз- нал, что он еще накануне восстал про- тив тирании и взял Бастилию. В дей- ствительности он ничето подобного не оделал…». Ого! я немножко ошибся в оценке этой статьи. Одпако, раз ее печа- тают в таком достойном журнале, она, верно, не лишена эрудиции и смысла. Пойдем дальше «Этот народ в изумлении смотрел на взятие крепости чернью, которую подстрекали на это; чернью, состоя- щей из тюремных подонков». 

Смерть великого китайского писа- теля Лу Сюня -- тяжелая утрата для китиской митературы и всего китай- ского народа. Китайокий народ в ли- Лу Сюня потерял блестящего ху- дожника, глубокого мыслителя, стра- стного публициста и мужественного борца-революционера. Лу Сюнь - первый революцион- ный писатель-реалист в Китае, Он яаечатал в 1918 г. в журнале «Но- вя молодежь» и в газете «Ченбао» свон первые рассказы и сразу при- век к себе необычайное внимание. «стория правдивой жизни А Кея», Дневник сумасшедшего» и др.--ше- девры современной китайской лите- рипуры. Обрав А Кея известен в Ки- нетак же, как в русской литерату- е Обломов Гончарова или Рудин Тургенева. «История А Кея» была Hтереведна на русский, японский, ан- 30.ийский и французский языки. Один из активнейших участников дтературной революции в Китае в 1817-1920 рт., Лу Сюнь вел страст- борьбу против феодально-мили- таристического гнета, против чуже- зачного импери лизма, против кон- фуцианства, за демократию, за мир. ановую революционную литературу, вз реформу китайского языка. Лу Сюнь новатор в китайской литературе. Он впервые создал бевые рассказы и поднял этот жанр высот подлинной художественно- еи. До Лу Сюня форма короткого рассказа в Китае считалась как бы жедостойной большой литературы. Борьба за реформу языка (так на- зываемая «литературная революция» з Китае) была борьбой против ста- пого литературного языка, недоступ- ого широким массам, за язык попу- дерный, народный, Лу Сюнь впер- вые ввел в литературу этот новый вык (стиль), строгий и ясный, по- дрлярный и волевой. рассказами, но- длами, статьями, памфлетами-фель- оонами Лу Сюнь беслощадно разо- блачал гниль и гнусность старого об- щества; всю свою жизнь он страстно боролся против всяческой реакцион- ности. Лу Сюня часто сравнивают срус- скеми классиками, и это сравнение оnстнюдь не случайно. Лу Сюнь любил русскую литературу и считал ее бо- таче других мировых литератур. Он сам тщательно переводил Гоголя, Горького и других классиков; он пе- реводил также и своими средствами вадавал Серафимовича, Фадеева ногих других советских писателей. В наши дни, когда японские им- вериалисты пытаются -- после Манч- журии и Северного Китая - захва- тить весь Китай и уничтожить ки- тайскую нацию, в такой напряжен- ный для Китая момент Лу Сюнь вялся проводить в жизнь лозунт вомпартии Китая о создании единого народного фронта для борьбы против японокого фашизма Лу Сюнь по неоднократному при- вашению советских писателей хотел приехать в ОССР, чтобы лично по- внзкомиться с «новым обществом». Но борьба в Китае не позволяла уехать, и в последнее время болезнь помешала ему осуществить эту по- юдку. Он так и не видел социали- гческой страны, эми сяо.

союзниками в великой борьбе против реакции, за свободу». На призыв журнала откликнулись два крупнейших представителя моло- дого поколения английских писате- лей … поэты Сесиль Дэй Льюис п Стефан Спендер. Они, как сообщает редакция, из явили желание быть по- стоянными сотрудниками журнала. C. Д. Льюис будет регулярно писать по текущим вопросам, а Стефан Спен- дер - в разделе литературной крити- ки. Уже в этом номере «Лефт ревью» помещена большая статья Сесиля Дэй Льюнса «Английские писатели и на- родный фронт». Помимо этого материала в журна- ле напечатано «Во весь голос» В. Мая- ковского в переводе Маршала. Испанским событиям журнал пос- вящает статью-репортаж известного английского писателя Ральфа Бейтса, автора нескольких романов об Испа- нии, и рассказ Роберта Уестербай «Боец наролной милиции» - о юном бойце за свободную Испанию, расстре- лянном фашистами.

Пo-

Да.

Да

RERAGUARDA

pe

ра

h.

Дж. Л. У. В понедельник после появления этой заметки. Большая желтая шляпа. Р.

LA

ТЕАТР В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

Тайна, достойная расследования. Дж. Л. У. хочет видеться с Р. Оче- видно, они могут переписываться только через благопристойное «Сэте- дей ревью». Какова же вероятная развявка это- го нью-йоркского романа? Дж. Л. У., с восторгом прочитав об явление, спе- шит в следующий понедельник на свидание и вотречает даму в боль- шой желтой шляпе; красота ее пре- восходит самые смелые ожидания. Она стыдливо позволяет ему отвести себл в тихий уголок; стыдливо ждет, опустив глаза. Смело, вытянув губы, он склоняется к ней; смело сжав руку в кулак, она дает ему в ухо, пронантельно свистит. передает его дежурному полисмену, который вы- бегает из-за угла, а потом отправля- отся в полицию получать деоять дол- ларов, которые полагаются женшине- агенту за каждого пойманного соблаз- нителя. Скользнув глазами по об явлению: «молодой человек ищет финансовой (или другого рода) помощи для за- вершения карьеры парикмахера»мы переходим, наконец, к положению художника и ученого, поскольку оно отражено в этих благопристойных об явлениях: 

цев цов то три

быть не может: «каждый актер дол- жен быть штурмовиком на сцене». «Хейль Гитлер!» - пробормотали миннензингеры, шествуя на сцену арфами и в длинном средневековом одеянии, столкнувшись с чиновни- ком, показывавшим мне театр. Кажется, что, играя на сцене, они употребляют те же механические движения, которые необходимы при фашистском салюте или фашистском приветствии «Хейль Гитлер». Когда я спросил нескольких актеров, до- бровольно ли они терпят такие усло- вия, один из них ответил: «Немцы все должны делать добровольно!». В текущем году контроль над теат- рами был перелан министру пропа- ганды. Таким образом, сцена - как и кино, радио, печать - находится под непосредственным командова- нием Геббельса. Когда-то Геббельо написал скверную пьесу «Скиталец», которую не принял ни один театр. Сейчас отдан приказ ее поставить. все это свидетельствует не только о засильи фашистской пропаганды, но и ополнейшем отсутствии культу- ры. июня наиболее «эффектными» те- атральными фашистскими представ- лениями были олимпийские игры. Предполагалось, конечно, что героя- ми олимпиады будут стопроцентные арийцы. Но в результате победителя- ми оказались несколько негров. Яв- ление обычное в фашистском теат- ральном искусстве - финальный эффект резко отличается от намере- ний министра пропаганды.

- В этом году я я каждый вечер в течение шести недель посещал бер- линские театры,пишет Дэн.Каж- дый год, по пути в Советский Союз, я останавливаюсь в Германии, чтобы посмотреть фашистские театры. каждым годом контраст становится резче. В Москве, наряду с огромным ростом культуры народа, растет и культура театра. В Берлине, наобо- рот, несмотря на все усилия нака- чать театр энтузиазмом, несмотря на субсидии и августейшее присут- окру В нью-йоркском театральном еже-  месячнике «Новый театр» напечата- на большая статья сотрудника жур- нала Г. Дэна о фашистском театре в Германии. Кайзеронской ложе Титлера умер!».С Те же актеры, которых я видел в фашистской Германии, -- это, в твор- смысле, полутруны, Иначе и и Геринг вовал, что жизнь покинула немецкий театр, «Немецкий театр умер» - так ска- зал знаменитый немецкий актер Бас- сермани год назад, когда он стоял на могиле изгнанного Моисси и бро- сил в могилу кольцо, которое из по- коления в поколение, с гетевских времен, передавалось самому знаме- нитому актеру. Да, в самом букваль- ном смысле: «Немецкий театр приходом к власти фашистов все пьесы, которые вдохновляли немец- кий театр, были запрещены, а их авторы изгнаны из Германии или, как актер Ганс Отто, пытавшийся сопротивляться фашистскому режи- му, убиты.

ду во

ого у

UG

по- 10- pe lат ув. он. ка. ль. ре- кн. ен. цы ом. ре- ной ого тся B гре то- не ды.  •н- рз же 18

Плакат Всеобщего Рабочего Союза (Испания) - «Крестьянин! жай - это тыл борющихся!». (Из материалов Музея Революции). Передовые португальские писатели с народом Испаннии  налистов, осмелившихся прибегнуть к помощи иностранных наемных от- рядов, дабы принудить испанский народ подчиниться тираническому образу правления. Мы просим вас передать наши слова рабочим ассоциациям и куль- турным учреждениям вашей страны. Мы убеждены, что являемся вырази- телями мыслей огромного большин- ства португальского народа и интел-С лигенции, о взглядах которых никак нельзя судить на основании тех лис- сабонских журналов, которые распро- страняют самую наглую ложь об ис-   панских событиях. Испанским комитетом Международ- ной ассоциации писателей для защи- ты культуры получена от португаль- ской секции Ассоциации следующая телеграмма: «В настоящий момент, когда часть офицеров испанской армии не оста- новилась перед тем, чтобы начать гражданскую войну против законного правительства, учрежденного неоспо- римой волей народа, португальский комитет Международной ассоциации писателей для защиты культуры вы- ражает испанскому народу чувства самой горячей солидарности, Мы про- тестуем против террористического об- раза действий этих мнимых нацио-

«Не храпи» - маленький прибор. Предупреждает храпе- ние, сон с открытым ртом. Цена 1 доллар. Полная гаран- тия. Проспект бесплатно. О-во Д. К. Тексли, Вашингтон. 

Прошу извинения! Я перевернул лишнюю страницу. Однако что это за страница? Просмотрим ее бегло, прежде чем вернуться к серьезной статье о Французской революции. об явления Журнал печатает «об явления личного харак- тера (спрос и предложение), разтичного рода об явления, интересующие избранную и интеллигентную публику, со- общения благопристойного ха- рактера. Все об явления дол- жны быть созвучны целям и характеру журнала». Вот это интересно! Многие годы нашги лучшие люди обличали низко- пробность американской рекламы; и вот, наконец, крупный литературный журнал дает об явления высокой пробы. Стоит просмотреть: a 

Найдется ли солидная фир- ма, которая издала бы книгу известного автора (не роман), получившую безусловное одо- брение нескольких руководя- щих издательств и непринятую под предлогом сомнительного коммерческого успеха? Ящик 455-Б. 

Анрс КарранкРческом он попадает в тюрьму и осознает, что единственно правильный путь в жи- зни, - это итти в рядах рабочего класса, борющегося за свободу. Роман этот имел исключительный успех в Испании. B 1935 году он выпустил второй роман - «Трудная жизнь», посвя- щенный жизни испанской эмиграции за границей, главным образом во Франции. Эта книга продолжает историю жиз- ни молодого человека, которого эко- номический кризис выбросил за пре- делы родины и заставил скитаться по свету. Несмотря на тяжелую болезнь, под- тачивавшую его хрупкий организм, в корне расшатанный бродячей и полу- голодной жизнью, Карранкә де Риос до самых последних дней принимал деятельное участие в общественной жизни страны - он был одним из сотрудников коллектива писателей и журнала «Тенсор», основанного в мае 1935 г В июне 1935 г. Карранкэ де Риос был в числе испанских писате- лей, принимавших участие в работах парижского Конгресса защиты куль- туры. Смерть застала Карранкэ де Риос в расцвете творческой деятельности: он работал над революционными стиха- ми и большим романом «Бар». Перед смертью Карранкэ де Риос завещал направить свои бумаги в Советский Союз. Смерть молодого талантливого писателя, -- большая утрата для ли- тературы народного фронта Испа- нии. H. С. ГАБИНСКИЙ Только что получено печальное со- общение о смерти молодого испанско- го писателя Андрэс Карранкэ де Ри- ос. Андрэс Карранкэ де Риос родился в 1908 году в Мадриде в рабочей семье. Он прошел тяжелый путь, пре- жде чем достиг известности как круп- ный революционный писатель Испа- нии. Столяр, каменщик, матрос, ки- ноактер, журналист -- он рано начал жить политической жизнью. Работал в анархо-синдикалистских организаци- ях, дважды сидел в тюрьме -- один раз пятнадцатилетним подростком, другой раз, в 1931 году, - за анти- правительственный манифест, авто- ром которого он был и который он сам распространял по городу. Литературой занялся, еще будучи рабочим на фабрике, - писал стихи и печатал их в левых тазетах. В 1931 году он выпустил первый свой крупный антимилитаристический роман - «Один», одну из ярких книг в испанской литературе. Этот роман построен в форме биографии молодого человека Антонио Люна, индивидуалиста-анархиста, выходца из бедной семьи. Антонио Люна от- бывает военную службу в казарме среди тупых и развратных офицеров, мечтающих о крестовом похоле про- тив Советского Союза, и солдатской массы, резко раделенной на богачей, только навещающих казармы, и бед- няков - в рваных шинелях и дыря- вых башмаках, похожих на оборван- цев. По окончании военной службы, за участие в забастовочном движении

Б. ШОУ И КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕНЗУРА АВТОБИОГРАФИИ всем католикам посещение фильма, если предложенные переделки не бу- дут приняты, Шоу высмеивает поправки «Католи- ческого действия» и иронически заме- чает, что для того, чтобы быть цен- зором художественного произведения, мало принадлежать к католической церкви, надо еще разбираться в ис- кусстве и знать историю собственной религии. Однако,- продолжает он, - поскольку этому требованию удовлет- ворит едва ли один процент из лиц, известного негритянского поэта, в взявшихся меня судить, то можно всего ожидать. прошлом - участника революцион- ного литературного движения; «Завет американца» Джозефа-Фримена видного американского критика и пу- блициста, редактора «Новых масс»; «Через Спун-Ривер» Эдтара Ли Ма- по- стерса - одного из крупнейших этов старого поколения; «Три мира» Карла Ван Дорена - критика и историка литературы; «Пока я не за- был» Бэртона Раско - критика по- во-слевоенных лет. B Англии выходит «Автобиогра- фия» недавно умершего писателя Г. Честертона, отрывки из которой уже печатались в некоторых журна- лах. Не так давно Бернард Шоу заклю- чил соглашение с Голливудом о по- становке в кино ето известной пьесы «Святая Иоанна». Сейчас Шоу печа- тает в английском журнале «Лондон Меркури» статью-протест, направлен- ную против посягательств американ- ской католической цензуры, вмешав- шейся в постановку фильма. Ульти- матум «Католического действия» (не- официальная, но очень влиятельная общественная организация) обвиняет Шоу в том, что он «выставил цер- ковь в глупом виде», и требует от не- го ряда переделок, угрожая запретить 

Ответить легко. Не найдется. Идем дальше. Поэт гибнет, нуждается в ра- боте, столе квартире. Пи- шет на машинке. Обладает инициативой, не делает грам- матических ошибок, исполните- лен. Ящ, 446-Б. Преподаватель копледжа (англ. яз.), находя, что погоня за ученой степенью грозит ему смертью, сочтет любое предло- жение переменой к лучшему. Профессор, 24-летний стаж преподавания классических Яш. 457-В. языков, д-р философии Иэль- ского Университета, много пу- тешествовал, лучшие рекомен- дации, остается без работы вследствие депрессии. Ящ. 455-В. А теперь, убедившись в благополу- чии людей искусства и науки в Аме- рике, не перейти ли нам снова к статье о Француэской революции. Где мы остановились? …«она стала чудовищем, пожирав- шим слова и изрыгавшим демонов»… А не явллется ли и эта лживая и клеветническая «статья» Г. Гор- тэма не чем иным, как рекламой - безусловно «созвучной целям «Сэтедей рактеру благопристойного ревью»?

ро- 10-

Дорогая Клео, ответа все нет. Когда же наконец? Неужели гебе неинтересно, почему один только Леопольд Бельгийский мот сказать, есть ли уши у энаменитой танцовщицы Клес де Мерод? У. У.

немного

ниже:

Количество автобиографий, выпус- каемых в этом году американскими издательствами,превышает даже весьма высокий прошлогодний уро- вень. Автобиографии пишутся обыч- но молодыми людьми, политиче- скими деятелями, литераторами, людьми искусства и науки, которые стремятся подвести итог прожитому, считая, что они вступают в новый пе- риод истории своей страны и всего человечества. Во многих автобиогра- фиях авторы торячо обсуждают просы войны и революции. Из наиболее интересных автобио- графий литераторов, выходящих в ближайшее время, можно назвать «Далеко от дома» Клода Мак Кэя,

У. У. Послушай, мордашка, мне эти ответы известны, и даже больше того: где и как супруга Жана де Рец потеряла овой парик; почему Мэбел Гил- мен Кори не могла ни за ка- кие деньи попасть в Париж- окое общество; что случилось, когда графиня Ностиц танцо- вала с генералом Врангелем перед королем болгарским; по- чему великая княгиня Ольга отказала Карлу, ныне королю Румынскому. Все это есть в «Графине из Айовы», которая вчера вышла из печати в из- дательстве Пэтнем. Клео.

о-

 культуры прошлого. Даже на послед- нем цветении буржуазного мира, на искусстве лежит печать слабости, вы- рождения, извращенности. Этому ви- доизменению большой общей темы взаимоотношений искусства и жизни посвящена новелла Томаса Манна «Смерть в Венеции». Глубокие, беспощадные, умные вы- воды и догадки замечательного ху- дожника Томаса Манна все время «глушит ночная тьма» той реакцион- ной буржуазной мысли, с которой теснейшим образом связаны его взгляды на искусство. Если филосо- фия Шопенгауэра пропитывает всю концепцию «Будденброков», то в слях Тонио Крёгера «о темных кор- нях о нечистых источниках иссус- ства» уже предчувствуется то влия- ние фрейдизма, которое еще отчетли- вее зазвучит в «Смерти в Венеции» и, наконец, исказит и запятнает опромное полотно «Волшебной горы». Искусство в «Смерти в Венеции» (как это уже было совершенно пра- вильно отмечено т. Миллер-Будниц- кой) встает как Әрос платоновского «Пира»: «боговдохновенный и нече- стивый, одержимый страстным влече- нием к мудрости и красоте, но сам безумный и безобразный, бессмертный и в то же время подвластный чарам смерти». Однако значение этой заме- чательной новеллы заключается не в том, что искусство в ней показано как подавленное любовное влечение, и не в том, что ведомый Эросом аскетиче- ский служитель искусства Густав Ашенбах переживает в Венеции все человеческие мифы о культуре. Нет, смысл этой новеллы заключается в том трезвом, предостерегающем голо- се великого гуманистического разума, который звучит в предсмертных мыс- лях Ашенбаха: искусство без связи с жизнью невозможно, «бескорыстная» красота становится ядом, ведет к бе- зумию и преступлению. И такому пу- т подлинно декадентокому пу- должен предпочесть достойную смерть. боль-Эта нота стоического пессимизма, которой кончается «Смерть в Вене- ции», достигает самого высокого зву- чания в новелле «Тяжелый час». В них отнять нельзя. Но как мало по- тинного художника создает и опреде-  хожи на победителей, на героев эти отщепенцы, эти рабы и мученики сво- его особого, неповторимого мира. Трагедия взаимоотношения ис.  кусства и жизни, дилемма «жизнь или искусство» полнее всего воплощена в двух образах новелл Манна -- в пи- сателе Тонно Крёгере («Тонио Крё- тер») и писателе Густаве Ашенбахе («Смерть в Венеции»). Тонио Крёгер такой же последний отпрыск старого, честного патрицианского дома, как Габриэль Клетерьян («Тристан»), как господин Фридеман («Маленький гос- подин Фридеман»), как Ганно Буд- денброк, как Густав Ашенбах («Смерть в Венеции»). ТониоКрёгер рано сорвал тот «один листок» с лав- ра искусства, который, по мнению Манна, ставит грань между жизнью художника и жизнью нормального че- ловека. Дальнейшая судьба Тонио предопределена - «чувство, теплое душевное чувство всегда банально и непригодно, художественны только раздражения и экстазы нашей испор- ченной, нашей артистической нервной системы. Необходимо нечто внечело- веческое и нечеловеческое, необходи- мо занимать в отношении человече- ского своеобразно отдаленную, безу- частную позицию, чтобы быть в со- стоянии … чтобы вообще подпасть искушению … играть это человече- ское, играть им, с силой и вкусом изо- бражать его». ляет совсем другое: тайная тоска «по простому и живому, по капле дружбы, преданности, доверчивости и человече- скому счастью». Речь здесь идет не о сентименталь- ной тоске уставшего сверхчеловека, Речь здесь идет о тяжелой трагедии лучшего человека буржуазной куль- туры, чей кругозор ограничен рамка- ми буржуазного мира, для которого живая жизнь, живое общение, живое действие неизбежно предстает или в облике демонической жестокости или, в лучшем случае, в облике блаженной глупости. «Трехтактная мелодия жиз- ни», о которой плачет одинокий То- нио Крёгер - «обыватель, заблудив- шийся в искусстве, цыган с тоской по хорошему воспитанию, художник с нечистой совестью», -- эта мелодия «сладостна и тривиальна». Сладост- ны и тривиальны образы тех, кому отдал Тонио свою бесплодную и от- вергнутую любовь, - Ганс и Инге - глупые, счастливые белокурые люди без мыслей и сомнения. Тратедию Тонно Крёгера Томас Манн тоже видит в мистифицирован- ном аспекте, потому, что Тонио нужна не глупая розовая Инге, а жизнь - живая и творческая одновременно, жизнь, снимающая противоречия меж- ду человеческой и творческой судь- бой, та жизнь, которую Тонио Крё- тер не найдет и не увидит. В другой своей новелле Томас Манн сам раскрывает подлинное лицо этой ссладостной тривнальности». Тупой мещанской пошлостью, животным эгоизмом, утробным благодушием становится сладостная тривиальность буржуазного мира в образах мужа и ребенка Габриэли Клетерьян («Три- стан»), жизнью заплатившей за «ли- сток, сорванный с лавра искусства». Но ничем не лучше в этой новелле и защитник мечты, рыцарь пленной спринисск» Габриоли, омешнойити, нико-Героев в буржуазном обществе ше нет. На всех путях Томаса Манна ТВОРЧЕСТВО И ЖИЗНЬ В конце XIX - начале XX века творчестве самых больших, самых тных художников буржуазного об- щества встает одна и та же тема - тема гибели буржуазной культуры, рченности буржуазного мира. Пра- ала, тема эта встает в мисти истифициро- нной форме. Предчувствие действи- аьно надвигающихся социально-по- натических катастроф становится для нах художников предчувствием пи- бела всей человеческой культуры. Но аже такая форма предчувствия за- навляет художника по-новому вгля- неться в привычную и обжитую дей- ствительность. Он открывает в ней черты упадка, уродства, вырождения. 13 он видит, что вся личная и общест- венная жизнь, доступная его взглиду, стала автоматической, бессмысленной жестокой суетой над разверзающей- са пропастью. Это зрение ставит грань нежду художником и тем миром, к которому он принадлежи лежит, с которым онсвязан тысячью нитей. Он ощуща- себя отщененцем, одиноким, предо- авленным самому себе, Ненависть к втому миру сочетается в его созна- со страхом перед своей «беспоч- ваностью» и одиночеством. И чем стнее он порывает все связи, чем последовательнее выя выжигает в себе сходства с тем миром, который существом иной породы, без че- нвеческой судьбы, без места в жизни, потому что иной жизни, чем жизнь Но эта безмятежность недолговеч- на. Этот мир отживает свой век. Над родом Будденброков повисают смерть и разорение. Меняется жизнь и вырождается род. Хищная суета новых, чуждых прошлому людей сме- няет неторопливую традиционность жизни Будденброков, и от всего ро- да остается один маленький Ганно, обреченный смерти, хрупкий храни- тель великих заветов, великого на- следия прошлого. Как же проявля- ется это великое прошлое в Ганно Будденброке? Царство последнето Будденброка - «не от мира сего». Предсмертное цветение «третьего со- словия», последний отблеск и послед- няя память его великого прошлого - это искусство, которое уводит чело- века от действительной жизни, это творчество, за которое человек платит своей человеческой судьбой. Ганно умирает ребенком. Герои новелл То- маса Маина - люди одной породы, одного звучания с маленьким Ганно - остаются в живых. Почти все они - художники, проявленные или не- проявленные. «Печать проклятья иль избранья» лежит на каждом из них. Каждый из этих героев обрел то вú- дение мира, которое достигается толь- ко связью с великим прошлым и со- знанием упадка и гибели настоящего. Каждого из них это видение мира сделалотщепенцем своей семьи, сво- его класса, всего человечества. И ос- тается ли это видение личным досто- янием человека или оно воплощает- ся в произведении искусства - ниче- го от этого измениться не может. Пер- вый шат по пути творчества оплачи- хоть один листок с лавра искусства, не заплатив за это воей своей жизнью». Герои новелл Томаса Ман- на честно платят по счету, этого у идеал». О новеллах Томаса Манна E. КНИПОВИЧ буржуазного мира, он не знает. Твор- ческое начало почти всегда для него является одновременно и избра- нием - потому что только с его по- мощью можно уйти от бессмысленно- сти жизни, и проклятием - оттого что за него надо платить своей чело- веческой судьбой. Дилемма -- «жизнь или творчество» встает в сознании всех больших буржуазных индивиду- алистов эпохи декаданса, независимо от того, в чем они ищут пути для своей «неповторимой» личности - в чистом ли отрицании, скептицизме и нирилизме, в чистом ли искусстве, в религиозной мистике, в стоической ли философии беоплодной борьбы и до- стойной смерти за высокие и отвле- ченные «общечеловеческие» идеалы. Дилемма - «творчество или жизнь» стоит в центре всех новелл Томаса Манна - одного из самых больших и честных художников буржуазного декаданса, Томас Манн - один из на- иболее спаянных со своим классом художников-индивидуалистов Запада. В нем есть та воинствующая, декла- ративная любовь к «третьему сосло- вию», которая была свойственна луч- шим представителям немецкого про- свещения. Но он любит и чтит имен- но то третье сословие, которое чтили Лессинг, Гете и Шиллер. Любовь То- маса Манна отдана прошлому сво- его класса. Со страниц раннего ето романа «Будденброки» встает величе- ственная, неторопливая жизнь «чест- ных» купцов-патрициев, встают все традиции старых домов, где внуки на- следуют дедам и сыновья отцам, истает гуманистическая просвещен- приукрашенный и традиционный мир «третьего сословия», как будто сошед- ший со страниц «Поэзии и сравды» или «Вертера»,

16- 14,

мы-Заочный творческий поединок Шил- лера и Гете - это, по мысли Манна, поединок «героя» и «бога», это-де- кларация той стоической философии искусства, которая полнее всего во- площена в замечательном стихотворе- нни Тютчева «Мужайтесь, о други». «Омертное сердце» Шиллера не хочет олимпийского сладостного покоя Ге- те, «чуждого труда и тревоги». Борь- ба, пусть без надежды на счастье и победу, лучше и выше, чем бездумнов счастье без борьбы, Безнадежна ли в творчестве Томаса Манна эта фило- софия, в которой больше мыслей о достойном конце, чем о победе? Нет, эта философия не безнадежна. Пото- му, что острота противоречий, остро- та противопоставления путей жиз- ни и путей искусства свидетельству- ет о глубочайшем гуманистическом уважении к человеку, к человеческо- му творчеству и разуму. Своими иде- ями Томас Манн не шутит, и как бы сложны ни были его счеты со ста- рым миром, в какие бы мистифици- рованные формы они ни облекались, он всегда и неизбежно будет в рядах хранителей лучших заветов европей- ской культуры, противников фашиз- ма. И не случайно, чтодин из са- мых одиноких художников Европы Томас Манн … недавно сказал: «Я убежден, что, несмотря на препятст- вия и отступления аслять, великая этой новелле гроблема жизни и ис- кусства поставлена с чистотой и чет- костью геометрического чертежа. В этой новелле два героя - Фридрих Шиллер и Вольфганг Гете. Это, ко- нечно, не исторические Гете и Шил- лер. Носитель творческого начала, раз единяющего его с обычной жизнью, Шиллер овободен в этой новел- ле от всех тех нечистых примесей, которые привнесла в судьбу худож- ника эпоха декаданса. «Сладостная жизнь» воплощенная в Гете, очище- на от той «тривиальности», которая недзбежно оборачивается тупостью и низостью. солидарности, спаянности. Только та- кой порядок вещей даст возможность человеку быть человеком, а не изму- ченным ненавистью и страхом суще- ством».

пе-

«Я оно

не. ах орå

рас

g

Чувствует ли художник себя счаст- ливым, чувствует ли он себя гобеди- телем, находясь во власти такой фи- лософии искусства? Чувствует ли се- бя «сверхчеловеком» «нечеловек» То- нио Крёгер? Нет, не чувствует. По- ложительный утверждающий смысл умной и печальной новеллы Томаса Манна именно и заключается в том, что Тонио с отвращением отвертыва- ется от ницшеанского идеала «силы»: «Не думайте о Цезаре Борджиа или о накой-нибудь хмельной философии, ничего не дам за него и вообще гда не пойму, как можно исключи- тельное, возводить в

.

демоническое По мысли Томаса Манна, ис- встречают жалкие карлики, которые не в силах поднятьтяжелого труза