литературная

25)

газета

№

62

(625)

5

РАБОЧИЕ, РАБОТНИЦЫ, и укрепляите ЗА МИР,

КРЕСТЬЯНЕ И ТРУДЯЩИЕСЯ ВСЕХ СТРАН! РАСШИРЯИТЕ народный фронт борьбы против фашизма и воины! ЗА ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ СВОБОДЫ, ЗА СОЦИАЛИЗМ! Снимок из испанского журнала «Эстампо». Шлю читателям и сотрудникам «Литературной газеты» свое поздра- НАРОДНАЯ ИСПАНИЯ В БОРЬБЕ ЗА КУЛЬТУРУ Ф. КЕЛЬИН культуры разыгрался в феврале 1936 г., в момент парламентских вы- боров. Перед нами лежит предвыбор- ная листовка, выпущенная валенсий- ским журналом «Нуэва культура», являющимся органом местного об е- динения пролетарских писателей и художников. «Назовем вещи их собственными именами. Сейчас борются между со- бой две силы - национальный блок реакционных партий и народный фронт. Первый проповедует «тради- ционную культуру», второй высту- пает в защиту культуры человече- ства. Мы ни в коем случае не до- пустим, чтобы наше будущее было простым воспроизведением нашего прошлого…». Испанская передовая интеллиген- ция с приходом к власти правитель- ства народного фронта тотчас же при- ступила к осуществлению поставлен- ных ею перед собой практических за- дач. Пять месяцев, отделяющих побе- ду народного фронта от гражданской ройны, были периодом напряженной созидательной работы на культурном фронте. Пять месяцев кипучей дея- тельности передовой испанской интел- лигенции в тесном союзе с маосами привели к созданию ряда народных культурных центров, библиотек, клу- бов, театров, к открытию новых школ, к вхождению в литературу целой группы рабочих-писателей. Но на этом борьба за культуру в Испании не ос- тановилась. «Традиционности», «эс- паньолизму» сторонники народной культуры в своем предвыборном ма- нифесте противопоставляли «всечело- вечность», «интершационализм». И действительно, уже с первых шагов своей деятельности они высту. пили на интернациональную арену. Крупная роль в этом деле принадле- жала испанским писателям и в пер- вую очередь Рафаэлю Альберти и Марии Терезе Леон. Гражданская война в Испании еще более ускорила этот процесс. Первым делом лучшей части испанской ип- теллигенции, оставшейся верной на- роду, было открытие в Мадриде народного «Дома культуры», создание антифашистского союза в защиту культуры. На-днях мы все с чувством глу- бочайшего волнения слушали переда… чу из Мадрида митинга-концерта, свидетельствующего о том, какие большие результаты принесла уже сейчас эта работа. В тот же день в Барселоне состоялась широкая кон- ференция, организованная антифі- шистским союзом. На ней выступал с чтением своих стихов Рафаэль Аль- берти, от советских писателей про- изнес речь И. Эренбург. Фашисты в эти дни совершали на- леты на Мадрид и обстреливали с моря каталонское побережье. Смерть, кровь, разрушение, расстрелы и пыг… ки, костры из книг - вот все, что могут противопоставить испанские «традиционалисты» и их хозяева - интервенты побеждающей культуре народного фронта. Борьба продолжается! С каждым днем приобретает она все более оже- сточенную форму. Это прекрасно сфор- мулировано в обращении генераль- ного секретариата Международной ассоциации писателей. «Борьба испанского народа против фашизма не только дело испанцез. Это дело всех свободных, честных, мыслящих людей без различия наций и политических убеждений. Победа испанского народа нанесет страш- ный удар силам реакции во всем ми- ре, будет великим торжеством куль- туры и свободы над варварством, человеческого созидающего духа над темными инстинктами убийства и разрушения…» Эти слова особенно близки и по- нятны нам в дни великой Октябрь- ской годовщины. В них дышит ре- волюционная страсть, они полны во- лей к победе. И мы твердо верим, что героический испанский народ по… бедит в борьбе за культуру, за новую счастливую жизнь, за человечность, за социализм. Осенние месяцы 1935 т. в Испа- нии были эпохой, когда с особой сн- лой дат себя почувствовать прави- тельственный террор Хиль Роблеса и послушных ему министров. Это имен- но тот перпод, когда испанский фа- шизм со всей очевидностью обнару- жил прочные связи, соединявшие его c Римом и Берлином. Наглое и подлое хозяйничанье в Испании германских и итальянских фашистов привело к усилению волны «неокатолицизма» и «эопаньолизма». Так называется в Испании течение, направленное к «воскрешению» тра- диционной испанской культуры эпо- хи средневековья, культуры, которая своим возникновением якобы цели- ком обязана просветительной дея- тельности абсолотистской монархии Фердинанда и Изабеллы Католиче- ской, Карла V и Филиппа II. Реакция в понятие «эспаньолизма», «традиционности» вкладывала осо- бый смысл. Недаром в своей книге «Гений Испании» один из идеологов реакции, Эрнесто Хименес-Кабальеро, провозгласил: «Государю мы должны отдать жизнь, а богу - свободу и наш дух. Кесарю кесарево, а божье богу. Будем же католиками и слугами императора». Так писал Эрнесто Хи- менес-Кабальеро в 1932 г. Через три года эту же мысль выразил другой реакционный писатель. На этот раз поэт Дамасо Алонсо выступил в Ва- ленсии с речью, в которой говорил о заслугах перед испанской культурой святейшей инквицизии и призывал возвратиться к тому блаженному вре- мени, когда испанец почитал бога и тосударя, уважал власть и был вну- тренне дисциплинированным, не вы- казывая никаких попыток к критике и тем более к протесту. На вопрос, почему именно осенние месяцы 1935 г. явились тем време- нем, когда в Испании с особой оже- сточенностью разгорается классовая борьба вокруг вопроса о сущности «культуры», дан совершенно пра- ввильный ответ т. Эрколи в его за- мечательной статье «Об особенностях испанской революции». «Социальная демагогия испанского фашизма, - пишет тов. Эрколи, - разбивается о тот факт, что мелкий городской люд, ремесленники, интеллигенты, люди науки и искусства видят, как в одном ряду с фашистскими глава. рями идут ненавистные им крупные помещики, «касики», епископы, на- жившиеся на нищете народа, прож- женные политиканы вроде Леруса, продажные банкиры вроде Хуана Марча». С особой силой сделалось это оче- видным для трудящихся масс Испа- нии и в частности для испанской интеллигенции в месяцы, слеловав- шие за подавлением астурийского восстания, когда в стране начался кровавый хаос, когда наступило окон- чательное разочарование в буржуаз- ной культуре с ее шовинистическими и католическими стандартами. Уже в июне 1935 г. на Парижском контрессе в защиту культуры тепе- решний министр иностранных дел правительства народного фронта Альварес-дель-Вайо произнес в ка- честве главы испанской делегации небольшую речь, в которой подчер- кивал позицию, занятую испанской интеллигенцией в вопросе культу- ме-Мы стремимся создать в области литературы единый фронт, благо- «В решительный момент, в дни октября, - сказал он, - рабочие массы Испании взяли в свои руки защиту культуры. Астурия, где борь- ба приняла характер масштабов вто- рой Коммуны, была именно той про- винцией Испании, где пролетариат достиг наиболее высокого уровня культуры. творные результаты которого уже сказались в области политики…» B этих словах Альвареса-дель- Вайо уже ясно звучит основная мысль, которой руководствуется пере- довая испанская интеллигенция те- перь, в дни ожесточенных классовых боев. Первый крупный бой по вопросам

ОЛОРЕС ИБАРРУРИ (П а с и о с н а р и я Хозе МАНСИСИДОР в каждый Пасионарией

познакомился

Я

антифашист позаботится об

Иадриде. Высокая, бла- продной осанкой, она держится с их женах и детях!» И она напоми- нает населению Мадрида его долг, его обязанность перед «храбрыми за- щитниками вобыкновенным достоинством. Ее ункий вибрирующий голос времена- и приобретает пламенное звучание. Этот голас подчиняет слушателя. Пасионария леизменно овладевает иманнем масс. В ее жестах - койствие зрелой женщины и уве- рнная энергия коммунистического борца. В своей жизни она знала тюрьмы. преследования, покушения, много тря… Она прошла через целую гамму праданий, не покоряясь, не согнув- инсь. Из них восстала она, как фникс, из пепла, с новой страстью борьбе и с новой верой в победу. Когда приехал в Мадрид, на Дпанию уже надвигалась трагедия, юторая потрясает нас теперь до глу- (ины души. И с неукротимым муже- сеом, с хладнокровием, которое при- обретается лишь после множества певратностей судьбы, Пасионария юлняла свой голос, голос железной огики, чтобы раскрыть преступные ихинации правых, раздувавших тот кровавый пожар, который пылает ечас в Испании. Редко, когда зву- вл человеческий голос для столь Тер блатородной цели. ит демократии и свободы». Народ Мадрида отвечает на ее при- зыв. Испанское учительство приняло на себя заботу о детях бойцов народ- ной милиции. Каждал учительница стала нежной заботливой матерью детей тех, кто окопами Гвадаррамы отрезал путь предателям-врагам. Пасионария работает без устали. В эти трагические часы она стоит на боевом посту. Смотрите на эту высокую женщину, когда она вооду- шевляет своей речью бойцов. Ищите ее всюду, где требуются героические подвиги и где нужны жертвы. Она подает пример и указывает путь. В рядах народного фронта ее лю- бчт так же, как ее любим мы, изда- лека восхищающиеся ее беспрерыв- ной активностью. Она борется ради нас. Она превратила свое сердце в неприступную крепость и свое слово - в разящий меч против теней тьмы и варварства. «Окончательное пора- жение, которое мы нанесем испанско- му фашизму, - заявила она, - вме- сте с тем будет смертельным ударом по мировой реакции». Черные силы реакции всего мира это знают. Государства, установившие режим насилия и рабства, Италия, Германия и Португалия, всеми доступными им средствами стремятся обеспечить победу палачей, торгующих Испани- ей. Пушки и ружья, танки и самоле- ты, все, что изобретено человеческим разумом для истребления и разруше- ния, направляются генералами Мола, Кабанельяс и Кейпо де Льяно с фа шистской фабричной маркой. Пасионария - коммунистка, она хорошо знает излюбленную тактику прагов и разоблачает их нечистую итру. «Тот факт, что коммунистиче- ская партия находится в авангарде борьбы за защиту народных свобод, за республику и правительство на- родного фронта, служит врагам пред- логом для распространения злостного вымысла о том, что в Испании, яко- бы, «насажден» коммунизм и что страна погибает в пучине анархии и катастрофы». Эта игра не нова. В любой стране мира, где человек восстает на борь- бу против гниющего капитализма, ле- тенда об «анархии и катастрофе» рас… пространяется платными и бесплат- ными агентами реакции как оправда- ние ее собственных преступлений и злодейств. И Пасионария поднимает свой голос, раздающийся и по ту сторону испанских границ, доходя- щий и до нас через все географиче- Латинской Америке, Англии, во



b



ноты

чей

С неукротимым мужеством Пасио- ария указала миру на неслыханное среступление, тайком подготовляв- шееся испанскими фашистами. Она юрвала маску с «реакционных гене- алишек, которые в один прекрасный днь, науськанные суб ектами, по- юбными Кальво Сотело, могли бы нстать против государственной масти». С такой же силой она рас- крыла весь ужас подавления астурий… сого восстания и сказала правду героической эпопее горняков Асту- Дналектика Пасионарии непобеди- 1. Воспитанная на учении Маркса Ленина, она знает, что диалекти- в - оружие. И она владеет этим ружием с редким мастерством. Эта историческая речь была про- внесена ею со своей скамьи в пар- именте. Туда ее привели доверие и вердая воля астурийских торняков. I Пасионария не обманула тех, кто ве свои надежды возложил на ее сово, на ее энергию, на ее деятель- ностЬ. * Пасионария представляет собой высший тин коммунистического бор… д. У нее железная логика марксист- зи, она мыслит глубоко и реалистич- 0, ей чужда романтика, приукра- пивающая реальную действитель- ские широты. юсть. - Братья в Она говорит перед рабочими и во Франции, в Бельгии, в пзывает их к бдительности. Она всех странах! Трудящиеся всего ми- ращается к народу Мадрида и со- лует ему «не дать увлечь себя на уь разгромов, постыдных грабежей поджогов». Ибо «рабочим нужны шубы, дома для собраний, достойные вловека жилища». Нельзя поэтомуих зрушать зданий, принадлежащих кагам народа. Они должны быть сяты правительством в свое введе- шеи переданы в распоряжение тру… ищегося народа, чьи жертвы обес- нили победу революции». Давать советы массам, это - не инстенная цель Пасионарли. Она рзделяет с ними жизнь, живет их вланиями, заботами. Она занимает не место в окопах неприступной Гзадаррамы и, когда она возвращает. в Мадрид, думает о замеченных на фронте недостатках. «Всего несколько минут тому на- ил, - говорит она, - я вернулась слинии огня, где могла убедиться здоблести наших товарищей». Одна- во это далеко не все. Говорить о юблести испанских рабочих значило бынастаивать на истине, уже дока- занной историей. Разве для этого по- сетила она окопы? Нет. Есть кое- чо более срочное и важное. Пасионария говорит о бойцах на- родной милиции: «Пусть ни в чем них не будет недостатка! Пусть ра! Интеллигенты! В нашей стране не было и нет никаких актов ванда- лизма, кроме тех, которые совершили сами главари мятежников, сравняв-

ПРИВЕТСТВИЕ РОМэН РОЛЛАНА Будем же вместе радоваться до- стижениям и победам нашего СССР, будем вместе бороться за нашу Ис- панию, за нашу Германию, за все страны, где люди страдают и до- биваются лучшего будущего. Наро- ды всех стран - это единое чело- вечество; соперничество рас и от- дельных наций, эксплоатация одного

народа другим и одного обществен- ного класса другим классом явля- ются пережитками общества, по- строенного на низких животных ин- стинктах, от которых человек посте- пенно освобождается, которые он должен подчинить себе, как подчи- няет стихии. И он победит. РОМЭН РОЛЛАН.

шие с землей деревни, где прошли вление и самые сердечные пожела- ния к годовщине нашего октябрь- ского праздника. Этот праздник не войска, и уничтожившие памят- ники искусства, представляющие

собою национальное достояние, со- только ваш, это-всемирный празд- здававшееся годами, как результат многих усилий и работ исторического ник, потому что Советский Союз является гордостью и оплотом все- го мира, значения. *

ать



«Мое желание предохранить Америку от фашизма» генеральный секретарь Недавно стал известен любопытный факт. Реакционный журнал «Ревью оф ревьюз», выходящий в Нью-Иорке, разослал анкету с вопросом, на чьей стороне предпочитали бы быть аме- риканцы, если бы началась война жду фашистской Германией и СССР. Анкета распространялась преимуще- ственно среди бизнесменов и людей овободных и научных профессий. Не… смотря на это, тысяча шестьсот че- ловек высказались в пользу Совет- окого Союза и только восемьсот сорок четыре в пользу Германии. желание -- предохранить Аме- БЕОЕдА эРЛ бРАУДЕРА С ЭптоНОМ сИНКлЕРом Мы говорили о положении в Испа- нии и сошлись на том, что судьба Европы может зависеть от исхода борьбы испанского народа. Мы сош- лись на том, что обязательства ниче- го не аначат ни для Гитлера, ни для Муссолини. Мы сошлись на том, что для Франции создается серьезное по- ложение в связи с фашистским мя- тежом в Испании. Гитлер и Муссолини стремятся на- садить фашизм по всей Европе, Япо- ния готовит то же для Азии. Совет- ский Союз вынужден готовиться к борьбе за свое существование, и абсо-Мое

С этой замечательной женщиной я повнакомилея в испанском театре в Мадриде на вечере, организованном обществом друзей СССР в память только что скончавшегося в Москве великого писателя Максима Горького. Недавно

Альварес дель Вайо делился с нами компартии США Эрл Браудер, совер- шавший агитационную поездку по стране, посетил Эптона Синклера и бе- седовал с ним на актуальные полити- своими воспоминаниями, в которых образ творца «Матери» вставал перед нами живым во всех своих человече- ских чертах.

Потрясенный великим примером, ческие темы. Эптон Синклер написал по поводу этой той беседы статью и опу- бликовал ее в газете «Эпик ньюс». «Эрл Браудер, - пишет Э. Синк- лер, - кандидат коммунистической который показывает нам эта необык- новенная женщина, я и сейчас, когда пишу, слышу ее голос. Я вижу, как поднимаются сотни рук со сжатыми кулаками, приветствуя верного бор-

A.

ных аль-

партии в президенты Соединенных Штатов, посетил меня и провел нес- колько воскресных часов, беседуя со ца, замечательного товарища, предан- ного коммуниста, отдающего все свои силы, всю свою энергию делу освобо- ждения человечества. мной и моей женой.

лютно необходимо, чтобы он победил. рику от фашизма». уже смеюсь. Так, так. Не плачь, не плачь. В висках у меня стучит, в мозг вонзается тонкий, долгий плач… Что это животное шепчет мне на ухо? Изо рта у него пахнет гнилью. Его шопот, как долото, ударяет меня по голове. -Я хочу услышать два-три име- ни два-три ареса, которые ты очень хорошо энаешь. Теперь нашла коса на камень. Два-три имени, два-три адреса. Ландебергштрассе, двадцать, Нико- лаиштрассе, шестнадцать… Прочь! Что за безумие! Почему я всномнил вдруэти адреса? Я ничего не знаю. инструментальщик по профессии, у меня есть жена и ребенок… Зара- остается еще на жизнь… Я вообще не интересуюсь политикой. Да, я был раныше коммунистом, но это было давно. Коммунистическая организа- ция рабочего фронта? Ничето не слы- шал об этом. Адреса? Я живу на Вильтельмштрассе, тридцать четыре, боковой флигель, второй этаж. - Я хочу зна знать два-три адреса. Хочу услышать два-три имени. Имена? Эрих Бруно, Вальтер… По- чему я вспомнил эти имена? Здесь большая черная доска. на которой написаны мелом эти имена. Сейчас я проведу по ним пальцем, и они ис- чезнут. Что это за имена? Я не знаю никаких имен, которые могли бы вас заинтересовать. господин комиссар. Меня зовут Фриц Шелльбах, у ме- ня был близкий друг, его звали став Финке. Вы его убили третьего дня. Это все, что я знаю. Вот стоит мой ребенок, моя девочка, ей семь лет… Если вы думаете, что я поте- ряю твердость, потому что моя де- вочка стоит здесь ,в подвале геста- по, - маленькая, худая, в красном платьице и в новых сандалиях, - вы ошибаетесь. Если вы думаете, что я сдамся, потому что ее плач вон- зается мне в моэт, вы ошибаетесь, Я не знаю никаких имен, никаких адре- сов. - Не хватайте ее так грубо, сви-

и

я

тво, чах оль- Их щи- уж- оrом яюг огут раз- щей кей, ные яды ору- но

ко за руки? Боитесь, что она может убежать? - Не надо, Евочка. Не плачь. Ты испуталась? Не нужно путаться… Я… немного болен, больше ничего. Не бу- дешь больше плакать? Видишь, так хорошо. Не затоворишь? - Если ты не хочешь говорить, если ты все еще упорствуешь… Нет, я не хочу говорить и не бу- ду говорить, потому что не могу. Я не знаю никаких адресов. Как их звали? Видите, я их, действительно, не знаю. Я не знаю ни Эриха, ни Бруно, ни Вальтера, я не могу ни- чего оказать. в толову, в ушах шумит, жилы на шее напружились, в глазах темнеет. Я потеряю сознание, и они не будут бить мою девочку потому, что чело- век, лишившийся сознания, говорить не может. Ничего не выходит. Неужели бу- тно сне летнето ребенка? тотоне но. Адская пытка - я должен си- деть и омотреть, как они бьют моего ребенка, и к тому же я должен мол- чать. Этого не выдержит ни один че- ловек, это невозможно. Да, это зна- чительно хуже, чем смерть… У вас две минуты времени, гос- подин Шелльбах. Я буду смотреть на часы. Две минуты. Гу-Нет, нет, они не сделают этого. Иначе - я не выдержу. Товарищи наверняка поймут, они не сочтут меня мерзавцем, если я… Вообще ду- мать об этом-безумие. Необходимо сдержаться, сохранять полное спокой- ствие. Если я продержусь эти две минуты, меня оставят в покое. Не знаю, что вам сказать. Вы должны наконец понять, что я ни- чего во всех этих вещах не омыслю. Быть может, вы думаете, что я бу- ду спокойно смотреть, как вы… ес- ли вы… Неужели вы думаете, что ес- ли бы я знал что-либо…

в и щ е Ч у Эрнест ОТТВАЛЬТ Он не издал ни звука… Моей дочери не придется стыдиться. Если бы только поскорее… - Сюда! Возьмите эту свинью!! Как он орет, как прерывается его толос. Вот они снова: два, четыре, пять человек в черной форме. Узнаю их, это те же, что были вчера и тре- тьего дня. Охранники, служащие ге- сташо получают деньги за те, что пы- тают людей и убивают их. Что та- моту даже держаться на ногах, смо- трите, как подкашиваются мои коле- ни. Я вам больше не опасен, живо- деры! Третьято дня я задушил бы, может быть, кого-нибудь из вас, се- годня -- не моту. Почему меня не бьют? Чего они ждут? Больно от тишины, Такая ти- шина - мука. Разве не шепчется кто-то там у двери? О чем они шеп- чутся? Почему они не говорят гром- ко и открыто о тех подлостях, кото- рые намереваются применить ко мне? Что такое? Это страх, просто страх, бессмысленный страх перед неизве- стностью. Нет, я не пуглив, не тру- слив. Если я сейчас дрожу, как ста- рая баба, это происходит потому, что изможден, что у меня осталось не много сил. Ну, ты подумал? Не хочешь раскрыть рот, а? Мы разворотим те- бе жабры, можешь быть уверен. Ну, выкладывай, что знаешь; я хочу ус- лышать два-три имени. Два-три ад- реса, которые ты точно знаешь. Не разытрывай героя, тебе это больше не поможет. Послушай, что я тебе ска- жу: не позднее, чем через три ми- нуты, ты заговоришь. - Что мне еще сказать? Я ниче- го не знаю. Здесь произошла ошиб- ка. Убейте меня, я ничего не знаю… - Убить? Верю! Это тебе приш- 

маю. Поэтому-то я и даю тебе на  размышление две минуты. Впрочем, они уже прошли, так что пожалуй- ста. Нет, я не дам себя поймать на удочку. Ребенок перестал плакать, у нее только немного иопуганный вид. - Видишь, Евочка, я скоро вы- здоровею, вернусь домой и тогда мы… - Прошу без частных разговоров. Два-тримени, два-три адреса, ко- торые ты знаешь точно. Что будет? А если они ее действи- тельно начнуть бить? Не могу мать, я все время не отрываю глаз от девочки. О чем я думал только- чего. Что я - с ума сошел? Больше ни- чего? Это безумие. Как я моту так думать!… Но Ева? Ребенок? Почему ребенок полжен страдать иаеза того, что я не хочу предавать партию? -Ты еще не говоришь? Все еще решаешься?… Начинайте. Нячего поможет, бейте девочку.бя… - Папа!… - Оставьте ее! Пустите ее, соба- ки вы!… Нет, они не оставляют ее. Выран- те мне глаза! Заткните мне уши! Я ничего не хочу видеть, ничего не хо- чу слышать! Они бьют моего ребен- - Закройте дверь, идиоты! Ори! Реви так, чтобы лопнули жи- лы. Кандалы. Я не могу ничего сде- лать. Что это? Пена? Пена у рта? Никогда не думал, что может быть нечто подобное. Кричи, кричи… - Евочка! Евочка! - Два-три имени. Два-три адреса. Нет, не моту. Схожу с ума. Это больше, чем может вынести человек… Я только человек. Не могу боль- ше. Товарищи! Эрих, Бруно, Валь- тер, если они будут вас мучить и пытать, вы будете энать, за что вы страдаете. Но она, моя девочка, семи- летний ребенок! Она ничего еще не понимает, она ничего еще не знает.

Партия… Класс… Эрих, Бруно, Вальтер, я вижу вае перед собой… Да, да, что вы по срав- нению с моим ребенком?… Не хочу стать подлецом. Я не предатель. Повторяй себе: Партия. Класс. До- лой фашизм, Но… они бьют ее, уда- ры сыплются на нее, она стонет и плачет… Проклятье! Это слова, ничего, кро- ме слов. Это соломинки, а я тону. - Остановитесь! Я хочу, да… Пере- станьте! Перестаньте! ду-Да, они перестают. Еще не поздно. Все можно еще исправить. Нет, не смотри туда. Отвернись. вало, ведь, что вы сами пороли ее, это не важно… Итак, я жду… - Ничето не знаю. Не знаю ника- ких имен. Никаких адресов. Мне не- чего сказать. Не могу. Введите ребенка. Продолжайте ее бить. Эта собака смирится. - Папа!… Пожалуйста, прошу те- Не могу больше слышать ее крик. Не могу! Чего хочет негодяй? Его рожа вплотную придвинулась к моему ли- цу. Евочка! Прости меня, я не мо- гу иначе, не могу. В руках его дрожит резиновая ду- бинка. Что он кричит? - Разве у тебя в груди нет серд- ца, если ты можешь смотреть, как избивают твоего ребенка? Ты… ты… чудовище! Я - чудовище? Смейся ,смейся в лицо этому эверю. Я зверь? Нет, я не зверь. Это… была резиновая дубинка. Он ловко ударил меня - череп вздулся, и мне стало легко. Темнокрасные круги расплылись на черном фоне. Неужели я чудовище? Евочка, прости меня. Не могу ина- че. В один прекрасный день ты пой- мешь, что… я… не… был… зверем. Перевод с немециоге.

лось бы большепо вкусу! Нет, мы ни в коем случае не убьем тебя. Начи- ная с этого момента, ни один волос не упадет с твоей головы. Понима ешь? И, несмотря на это, ты начнешь товорить. Смерть - не самое страш- ное… Нет, самое страшное - «выклады- вать». Мерзавец никогда не поймет этого. - Господин Шелльбах, мне искрен- бя. Обратитесь к своей совести и от- ветьте себе, сможете ли вы взять на себя… Значит не хотите? Ну, то- гда… Войдите! Страх. Глупый страх. Не могу от- крыть глаз, я принужден отвернуть- ся от шагов, от скрипа двери. Вот они снова. Сейчас посыплются уда- ры. Надеюсь -- один обрушится мне на голову, и я потеряю сознание… - Отец… Папа… Что это? Не может быть? Это страшный сон. Открой глаза, заставь себя не спать… Нет, это явь. Вот она, двое охранников держат ее за руки. Она в красном платьице, которым так гордилась. В новых сандалиях. Те- перь слишком холодно, почему Бет- ти надевает ребенку при такой пого- де сандалии? Брось думать о дурацких санда- лиях. Разве я сошел с ума? Вот она стоит… -Ева, Ева, Евочка! Не кричи так. Видишь, как она испугалась. Она плачет. Какой у ме- ня вид. Я весь забинтован, мое ли- цо, вероятно, синее и черное. Евоч- ка! Вот они какие, вот как они ме- ня изуродовали, исколотили. Не за- бывай этого никогда, дитя мое, пом- ни это всегда… Нет, нет - ты долж- на это забыть, как можно скорее! Это совсем не страшно. Видишь,

Ну, будьте благоразумны и ска- ние нам несколько имен и адресов. жет быть, вы боитесь своих това- Ращей, а? Вы думаете, они прикон- вас, если вы нам скажете что- Нет, дорогой мой, мы этого допустим. Вы поедете в другой прод, получите чите приличную работу… ришо оплачиваемую… редь у вас дут соб-ть жена и ребенок! Я бы на ва- оств месте прежде всего подумал о ели вы действительно человек. У «собаки» делаются маленькие назки, «Человечность» приходит к тонцу. а- Господин Шелльбах, мое послед- слово, самое последнее! Подумай- пра1хорошенько, что вы делаете. Ес- вы не захотите сказать нам по- трошему, мы найдем средства за- тавить вас заговорить. У нас имеют- совсем особые средства. мной, Я действительно ничето не енана, Меня втянули в историю, с дыторой я… иать оначала? Начнется повторе- того, что продолжалось два дня две ночи? Я никогда не предпо- , что человек может столько вы- и Может быть, я выдержу все быть, выдоя тя не затоворю, в этом я уверен. гердо убежден, что буду молчать, ак молчал Густав. Будьте блаторазумны, советую ипо-хорошему. Уверяю вас, у нас тся особые средства вяставить заговорить, Совсем особые, пони- Вите? я понимаю. Тебе незачем так о кричать. Я верю тебе что иничего не стоит убить меня. Ес- бы все кончилось поскорее! Уве- что живым я отсюда не вый- Товарищи скажут: Фриц быд преданным товарищем, 

шен

 ния

рал сов о, ней ные

по- g

яньи. Почему вы держите ее так креп- Нет, как раз этого я не ду-