литературная

газета

№

64

(627)

МЫ

ВСТУПИЛИ Что

В

ДВАДЦАТЫИ советские

ГОД

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ великой РАБОТЫ исторической

РЕВОЛЮЦИИ дате?

готовят

писатели

к

ВОРЧЕСКИЕ Приложу все свои творческие уси- чтобы к двадцатилетию Октября кончить четвертую и пятую части омзна «Последний из удэге». Роман этот стал моим любимым поизведением, над которым я систе- атически работаю, все время отшли- вывая и отделывая каждую главу, задую строку. Для меня работа над «Последним в удэге» - большая писательская пкола. По окончании романа я намерен лисать повесть о Комсомольске-на- Амуре. В моих планах также повесть о ронштадтском мятеже в 1921 году. A. ФАДЕЕВ b i. . ). К октябрю 1937 года я думаю за- юнчить новую книгу о будущем. Обычно мы привыкли представлять ебе будущее в несколько убого-фан- тастическом виде, - прежде всего ак необычайно развитую технику. Іоли будущего в этих наших наив- нх представлениях теряются перед ашинами и вытлядят довольно жал- ими и скучными автоматами. Такое вно нереальное будущее никого не адует, но и не страшит, так как р,конечно, не будет. Будет жизнь, юлная живых человеческих чувств, орьбы и преодолений. Будущее - это прежде всего со- ершенно новый и высокий строй еловеческих чувств и отношений. ерты будущего щедро рассеяны уже нашей сегодняшней жизни. Такова тема книги. Напечатанные «Правде» две мои новеллы «Доб- есть» и «Музыка Верди» являются урвоначальными набросками от- ельных глав этой книги. к. ПАУСТОВСКИЙ . . . о и. я, ноября я выполнил одно из зоих творческих обязательств: сдал юмитету по делам искусств сцена- нй «Ноябрь», над которым работал се лето, работал с особенным вни- внием и тщательностью, с большим ворческим увлечением. Эту работу считаю наиболее ответ- твенной и почетной из всех, какие не, как писателю, приходилось вы- юнять. Если сценарий будет при- т, снимать его будет режиссер Юткевич, так как я работал, ори- нтируясь на его группу и прибегая его консультации. Время, оставшееся до июня, я по- вящу работе над пьесой для передо- ого советского зрителя, о нем са- ом - о стахановцах. Хочу в ней казать философию стахановского вижения в наиболее конденсирован- юм, ярком и красочном его проявле- ии - в образах танкистов Красной рмии. Пьесу о стахановцах Красной ар- ти я передам для постановки твор- еки близкому мне режиссеру B. ічному другу Алексею Попову я постановки в Театре Красной i. мии. H. погодин я

ТРИ

ОСНОВНЫЕ В первую очередь я должен напи- сать для одного московского театра пьесу. Октябрьская революция. 1919 год. Гражданская война. Комитеты бед- ноты. Под руководством партии вдох- новенной волной идут мужики. Идут мужики вверх, вплоть до Тихого океана. Побеждают врагов револю- цИи… МОИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА порта, который я пишу в соавтор- стве с Ю. Никулиным. На этих днях в редакцию «Двух пятилеток» мною сдана повесть о со- ветском дипломате, которая в том «Родина», выпускаемый к двад- цатой годовщине Октября. К началу 1937 года я полагаю за- кончить пьесу «Порт Артур», в ко- торой я хочу показать, почему пора-

ТВОРЧЕСКИЕ ПЛАНЫ Я счастлива, что встречу двадцати- летие нашего Октября активно. Мною написаны две пьесы: «Наташа» и «Страна». «Наташа» уже в работе в театре Мейерхольда. Премьера обещана не позднее января будущего года. Вто- рая пьеса, надеюсь, также будет при- нята для постановки, потому что, по моим средствам и силам, она не сла- бее налисана, чем принятые «Ната- ша» и «Виринея». На очереди у меня повесть о жен- щине - для «Двух пятилеток» и два рассказа, уже написанные, но не об- работанные. самому двадцатилетию закончу роман «Страна», причем действую- щие лица пьесы войдут в него лишь эпизодически. В центре романа бу- дет судьба других героев. К двадцатилетию же закончу сце- нарий для кинофильма. Также о женщине. Вся моя жизненная воля напра- влена сейчас к тому, чтобы намечен- ные к двадцатилетию произведения мне удались и были хорошо приняты советским читателем. Л. СЕЙФУЛЛИНА

У меня начато и вадумано много работ. Но среди них есть несколько, которые должны быть непременно закончены к двадцатилетию Великой пролетарской революции. Если я не сделаю этого, то не только нарушу свои творческие планы, но затормо- жу работу людей и учреждений, с которыми связал себя обязательст- вами.

Я должен затем своевременно сдать Госвоенгизу «Рейд Блюхера» для «Истории 30-й дивизии». Третья работа - биография герод гражданской войны «Жизнь Пархо- менко», которую я должен закончить к годовщине его гибели, к середине 1937 года. ВС. ИВАНОВ

). ) ()



Для того, чтобы страна получила в срок наши творческие отчеты, мы должны закончить работу над кни- гами, пьесами и сценариями забла- говременно. Я обязуюсь все мои ра- боты, свазанные с двадцатилетием Октября, закончить без опоздания. В ноябре 1936 года я сдам Мос- фильм сценарий «Честь» - о ета- хановцах железнодорожного транс-

входитПоследнее мое обязательство - пе- ред Госвоенгизом. Для «Истории 30-йК дивизии», выпускаемой издательст- вом к великому юбилею, я пишу раз- дел «Махновщина». жение в русско-японской войне было так же закономерно, как закономерно была бы победа сегодня, если бы наша страна подверглась нападеник. Л. НИКУЛИН



ИСТОРИЯ КРЕСТЬЯНСТВА НАРОДОВ СССР листов) - к двадцатой годовщине Октября. Что я дам в своей книге? Историю или беллетристику? ко-И то,и другое. Нечто среднее ме- жду диссертацией и занимательнымман? чтением. Это будет последовательным изло- жением исторического процесса, ожи- влением всеми средствами писа- тельской техники. Это будет также «историей в образах» - я имею в виду известных и малоизвестных национальных героев, каждому из которых посвящается короткий, стро- го документальный рассказ. Но может ли это осуществить пи- «Может ли быть для советского пи- - сателя, для советского художника за- дача более благодарная и почет- ная…». Эти слова, прозвучавшие в «Правде» 7 марта 1936 года, опре- делили мое отношение к работе, торую я взял на себя полтора года назад. В мае 1935 года А. М. Горький поручил мне написать «Историю кре- стьянства народов СССР». Труд этот, охватывающий период древнейших времен до Великой пролетарской революции в России, распадается на два тома: первый (около 30 авторских листов), закан- чивающийся реформой 1861 года, будет готов в 1937 году, в феврале- марте; второй (около 20 авторских

сатель? Способен ли он стать истори- ком, не утратив в то же время своих специфических качеств писалеля- беллетриста? Не лучше ли и не спо- койнее для него было бы написать, пользуясь тем же материалом, ро- С твердой убежденностью заявляю: в романе мне было бы гораздо «тес- нее». Голос эпохи властно требует исторической правды и учит меня писать «Историю крестьянства»; исто. рию преступлений правящих клас- сов, художественно, правдиво, но без всякой выдумки и украшательств. И я решаюсь выступить в «одвоенном качестве»: как историк-беллетрист. Г. ШТОРМ

В новом году буду писать свою первую поэму. Героем ее будет че- ловек моего возраста, человек, иду- щий из хмурого батрачества сквозь две войны в сегодняшний день. Хо- чу я показать в этой поэме, как очи- щается от мерзости прошлого, растет и расцветает личность нового, социа- листического человека. Кроме того, работаю с композито- ром А. А. Абрамкиным над оперой о сегодняшней колхозной деревне. A. СУРКОВ. Я буду отчитываться перед читате- лями большой эпической поэмой о Днепрострое, над которой работал больше семи лет. В поэме со всей доступной мне силой художника я хочу показать, как социально и на- ционально разобщенных людей Про- летарская революция соединлет в подлинно интернациональную семью, трудящуюся над строительством со- циалистической страны. Моя поэма называется «Заря над Днепром». К двадцатилетию Октября она будет из- дана на русском и еврейском язы- ках. Перед советскими зрителями я буду отчитываться пьесой и кино- картинойо евреях-пограничниках Дальнего Востока. Пьеса пойдет в Госете, картину будет снимать Украинфильм. Я приложу все старания, чтобы в течение предстоящего года закончить также поэму «Преемственность» и вторую книгу романа «Из века в век» посвященную гражданской войне. ПЕРЕЦ МАРКИШ Вся моя работа -- две пьесы в сти- хах, над которыми я работаю уже около полугода, - связана с двад- цатилетием нашей Пролетарской ре- волюции. Тема первой пьесы - наш воен- ный человек, теловов, двадцатилетним дет пьеса о гуманизме Красной ар- мии, готовой мощным ударом разда- вить врага. Тема второй пьесы -- борьба со смертью, борьба за продление чело- веческой жизни, борьба с природой. Я хочу показать, какого масштаба задачи будет ставить и разрешать побеждающий социализм, начинаю- щий новую, подлинную историю че- ловечества. ВИКТОР ГУСЕВ

Выставка Рембрандта. «Слепой Товия», 1651 г. Офорт ЧЕРНЫШЕВСКИИ Б Е Л И Н С К О М Выходящий в свет 25-26 том «Ли- тературного наследства» целиком по- священ общественной и творческой деятельности писателей-шестидесят- ников. Значительное место в томе за- нимают публикуемые впервые статьи H. Г. Чернышевского. Большой интерес среди неизвест- ных работ писателя представляет по- мещенное в томе сочинение «Участ- вовали ли поэты в народной жизни и т. д.», написанное Чернышевским в 19-летнем возрасте, когда он был на втором курсе университета. Это сочинение содержит много ярких и глубоких мыслей, которые позднее легли в основу критических сужде- ний Чернышевского. Отбросив в сторону, как нечто вздорное и не имеющее под собой сколько-нибудь серьезного основания, теорию «искусство - для искусства», автор «Эстетических отношений ис- кусства к действительности» доказы- вает, что «поэт такой же деятель на общество, как и ученый», и что по- эзия действует на человечество гораз- до сильнее, «чем даже законы, под управлением которых живет народ». Свои положения Чернышевский аргу- ментирует фактами из истории разви- тия индусов, евреев и мусульманских народов. Разительные примеры влия- ния поэтов на судьбы страны нахо- дит молодой ученый и у европейских народов. Не менее интересны - и для ис- следователей литературы, и для ши- роких читательских кругов - публи- куемые в томе высказывания Черны- шевского о Белинском, как говорит комментатор г. Беринер, «по цен- Чернышевский необычайно высоко расценивает творчество Белинского. По его мнению, деятельность «неи- стового Виссариона» занимает «в ис- тории нашей литературы столь же важное место, как и произведения са- мого Гоголя». «Автор статей о Пушкине, - про- должает Чернышевский, - был ода- рен редким красноречием; написан- ные наскоро, не пересмотренные, не- исправленные его статьи по универ- сальности изложения все бесспорно принадлежат к лучшему, что только до сих пор есть в нашей прозе: едва ли кто-нибудь писал у нао так, как он…». «Он отличался чрезвычайно тонким вкусом, - говорит в другом месте Чернышевский. - Людей с тонким вкусом встречается много; но были у него качества более редкие: бес- пристрастие и твердость. Он был го- тов отдать каждому должное, забы- вая личные отношения, но, несмотря на пылкость характера. редко расто- чал излишние похвалы, на которые критика обыкновенно бывает так ще- дра относительно писателей, принад- лежащих к одному с нею литератур- ному лагерю. Одним словом, характер его критики был таков, что внушал только доверие читателям и писате- лям. Все это - необходимые условия для могущественного влияния крити- ки. Но жизнь и силу им давала страстная любовько всему живому и благому. Без этой любви все осталь- ные достоинства были бы бесплод- ны. Во всем этом мы повторяем го- лос общего мнения, с которым едва ли кто вздумает не соглашаться». Всю свою жизнь, все свои стрем- ления сердца и ума Чернышевский посвятил служению родине, борьбе за лучшее будущее народных масс. Не- удивительно поэтому, что с особенной силой великий революционер подчер- кивает в Белинском его большую ис- креннюю любовь к стране, к ее тру- довому населению. «Любовь к родине, мысль о благе ее одушевляла казелое его слово, об ясняется и непреклонная, неуто- мимая энергия его деятельности и его могущественное влияние на пуб- лику и литературу». Помимо этих двух работ Чернышев- ского в кните печатаются неизданные семинарские его сочинения («Смерть есть понятие относительное» и «Рас- суждение: следует ли отдавать пред- почтение школьному воспитанию пе- ред домашним»), две статьи о Добро- любове и др. B. АНОВ

 

   



Я пишу книгу, которую назову Дяь женских портретов». В худо- нвенных новеллах хочу дать об- зы женщин наших дней, показать іпуть развития, который был свя- и с преодолением больших препят- ий внешнего и внутреннего по- шка. Книгу о женщинах выпущу к ве- шому юбилею нашей страны. Для редакции «Две пятилетки» на… пшу рассказ, также посвященный втским женщинам. Мною задумана еще повесть об ок- брьских днях на Урале, в бывшем іитеринбурге, ныне - Свердловске, 1917 году. ВАЛЕРИЯ ГЕРАСИМОВА

Рембрандт. «Пейзаж о путником». Офорт. (Выставка произведений Рембрандта в Государственном Музее изобразительных искусств) то ли нашел на своем участке не- множко нефти, только деньги у него появились. И он решил торговать. Он отправился из пустыни в ближайший городок, закупил на двести долларов разных товаров и привез их в свое родное кочевье. Представьте себе ин- дейца, занимающегося коммерцией! пошнь довольно но вот метил что мой друг-индеец сталтор- говать несколько странным способом. Меня это так поразило, что я сперва даже подумал, что он сошел с ума. Он, вилите ли, продавал свои това- ры ровно за такую же цену,  какую заплатил за них сам. Ну, тут я при- нялся втолковывать другу, что так торговать нельзя, что он разорится, что товары надо продавать дороже их цены. - «То есть, как это дороже?» спросил меня индеец. «Очень просто, - ответил я, ты, скажем, купил вещь за доллар, должен продать ее за доллар двад- цать». -«Как же я продам ее за доллар двадцать, если она стоит только дэл- лар?» - спрашивает меня этот ком- мерсант. - «В том-то и заключается торгов- ля, - говорю я, - купить дешевле, а продать дороже». тут мой индеец страшно - «Это обман, - сказал он, - сердился. купить за доллар, а продать за дол- лар двадцать. Ты советуешь мне об- манывать людей». Тогда я ему говорю: - «Это вовсе не обман. Ты про- сто должен заработать. Понимаешь - заработать». с моим другом индейцем сдела- лось что-то странное. Он перестал вдрут понимать самые обыкновенные вещи. - «Как это заработать?» - спро- сил он. «Ну, оправдать свои расходы». - «У меня не было никаких рас- ходов» «Но ты все-таки езлил в город. покупал, привозил, работал!». - «Какая же это работа! - ска- зал мне индеец. - Покупать, приво- зить. Это не работа. Нет, что-то ты мне не то советуешь!». Убедить его не было никакой воз- можности. Как я ни старался, ниче- го не вышло. Он был упрям, как бык, и твердил все время одно: «Ты мне советуешь нечестное дело». Я ему го- ворю - «Это торговля», а он мне гово- рят: «Значит торговля - нечестное дело». И, представьте себе, он про- должал торговать так же, как и на- чал, а вскоре и совсем бросил это за.

племени «наваго» коммерческое пред-, приятие с индейским капиталом. - Да говорю тебе, что я не энаю французского языка. Я родилась в Лондоне, а Лондон, действительно, в двух часах езды от Парижа, если рас-самолете. Человек в красной рубахе шумно захохотал. Видно, эта семейная шут- ка повторялась каждый раз, когда супруги встречались с иностранцами. Почва для выступления мистера Адамса была подготовлена, и он не замедлил выступить. Когда мы обедали, в комнату во- шел высокий человек в сапогах и яркокрасной суконной рубахе, опоя- санной лентой револьверных патро- нов. У него были рыжеватые волосы онциа. хозяевами и уселись за соседний сто- лик. Человек в красной рубашке ус- лышал, что мы говорим между собою на каком-то иностранном языке, и промко сказал женщине, которая при- шла вместе с ним: - Ну, жена, это наверно францу- зы. Наконец-то ты имеешь случай поговорить по-французски. - - Я не знаю французского языка, ответила жена. - Как так не энаешь! Вот тебе раз! Мы с тобой женаты пятнадцать лет и в течение этого времени ты каждый день твердила мне, что ро- дилась в двух часах езды от Парижа. - Я и родилась в двух часах езды от Парижа. -Ну, так поговори с людьми по- Французски. - Я вижу, сэр, что вы веселый че- ловек, - сказал мистер Адамс, делая вежливый шажок вперед. - Шурли! - воскликнул человек в красной рубахе. - Конечно! И он в свою очередь сделал шаг по направлению к мистеру Адамсу. В глазах обоих светилось такое не- утолимое сумасшедшее желание по- говорить, что нам стало ясно - они доляны были встретиться сегодня в пустыне, они не мотти не встретить- ся. С такой неестественной быстротой вспыхивает лишь любовь с первого взгляда. - How do you do, сэр! - сказал мистер Адамс, делая еще один шаг вперед. - How do you do, - сказал чело- век в красной рубахе. И тоже сделал шаг. - Вы из Нью-Йорка? - спросил он. - Шурли! - крикнул мистер Адамс. - А вы живете здесь, в пу- стыне? - Щурли! - зарычал незнакомец, Через секунду они со страшной силой уже хлопали друг друга по Адамс

Проходили годы. Индейцы привыкли к странному, веселому и храброму человеку в очках. Постепенно ему стали доверять, он становился своим человеком. Иногда он ездил в город, устраивал подписку для индейских детей, уговаривал индейцев лечиться у докторов и не привязывать ново- рожденных к дощечке. Он в совер- отень полюбил индейнев. Он вое как не мог собраться начать пропа- ганду христизнства. «С этим я еще успею», - думал он. А еще через некоторое время и совсем бросил ду- мать христианстве. Оглянувшись назад, он понял, что прошла большая и, по всей вероятности, лучшая часть его жизни, и что прошла она хоро- шо. Он был счастлив. - Я хотел сделать индейцев хри- стианами! - сказал нам человек в красной рубахе, опоясаннойлентой револьверных патронов, - но полу- чилось совсем не так, как я ожидал: они сделали меня индейцем. Да! Те- песлелали меня индейцем. Да! Те- Хотите, я сниму с васскальп? И, громко хохоча, он сделал вил. что хочет снятьскальп мистера Адамса. Потом он сел и, все еще продолжая улыбаться, задумчиво добавил: - Я не знаю более честных, бла- городных и чистых людей, чем ин- дейцы. Они научили меня любить солнце, луну, пустыню, научили по- нимать природу. Я не представляю себе, как мог бы жить сейчас вдали от индейцев. - Сэр! - сказал вдруг мистер Адамс. - Вы - хороший человек! Он вынул платок и вытер глаза, не снимая очков. На следующий день мы поднялись в шесть часов. Начинало светать, но солнце еще не взошло. Было холод- но, как в эту пору в Москве. Мы дрожали под своими демисезонными пальто. Песок был покрыт инеем. Пу- стыня казалась сумрачной и не та- кой красивой, как вчера. поду-Перед тем, как отправиться в даль- ний путь (до Боулдер-дам надо бы- ло проехать триста миль), мы оста- новились у газолиновой станции. Там мы увидели миссионера в красной рубахе. Он заменял ковбоя, который был занят по хозяйству. Они с Адам- сом снова принялись хлопать друг друга по спинам. Ай эм болшевик! - крикнул бывший миссионер на прощание, по- казывая на свою красную рубаху и хохоча во все горло: - Гуд бай! - Гуд бай, сэр! - крикнул ми- стер Адамс в ответ. Дорога шла в гору. И оглядываясь. назад на пустыню «наваго», мы долго еще видели маленький домик и мост, и газолиновую станцию, рядом с ко- торой виднелась красная рубашка миссионера-индейца.

  - Это единственный белый чело- поодорованисьбноторно инденцы приня- ли как своего. Он живет с индейца- ми и иногда приезжает ко мне в го- сти. хлопал своего нового друга почти что по талии, а высокий друг хлопал ми- стера Адамса почти что по затылку. мистера Адамса был необыкно- венный нюх на новые знакомства. Человек в красной рубахе оказался одним из самых интересных людей, которых мы встречали в Америке. Биопрафия этого человека - насто- ящий роман. По окончании колледжа он сделал- ся миссионером. Как человек, полу- чивший в жизни положение, он же- нился и отправился к месту своей новой службы, - в пустыню, к ин- дейцам «наваго», чтобы обращать их в христианство. Однако новый мис- сионер скоро понял, что индейцы не хотят христианства. Все его попытки разбивались об упорное сопротивле- ние индейцев, которые не только не хотели принимать новую веру, но и вообще не желали иметь никакого дела с белыми людьми. Ему приходи. лось очень трудно, но индейцы ему понравились. Через год он отправил- ся к своему начальству и заявил, что отказывается обращать индейцев в христианство. - Я вижу свой христианский долг в том, чтобы помогать людям, - сказал он, - вне зависимости от то- го, какую религию они исповедуют. Я хорошо все продумал. Если вы хо- тите, я останусь жить в пустыне с индейцами, но предупреждаю - я не буду делать ни малейшей попыт- ки обратить их в христианство. Ина- че я никогда не стану своим челове- ком у индейцев. Я просто буду по- могать им чем могу, буду звать для них докторов, об яснять им, как надо ухаживать за детьми, буду давать им житейские советы. До сих пор еще не было случая, чтобы «наваго» при- няли белого человека. Но если мне это удастся,тогда мы можем мать и об обращении их в христиан- ство. Церковной админтстрации такие речи показались слишком радикаль- ными. - Вы должны действовать, как все миссионеры, - скавали ему. Он отказался. Тогда его уволили со службы. И чудак остался со своими опасными идеями, с женой и без копейки де- нег. Он снова поехал в пустыню На этот раз с твердой решимостью ни- когда оттуда не возвращаться. Это было восемнадцать лет назад. Он по- селился в кочевье «наваго» и стал ве- сти жизнь индейца. Денег у него не было. Он, так же. как индейцы, за-  нимался охотой и скотоводством.

Человек в красной рубашке і  B b равить очень большую сво юсть. Мы мчались по пустыне ча- ов пять, не встретив ни души. Если и раньше пустыня кавалась нмразнообразной, го сейчас она из- ванлась чуть ли не каждую мину- .Сперва шли ровные холмики, фор- ий овоей напомилавшие вигвамы к вот, вероятно, откуда индейцы мемствовали свою архитектуру!) По- мначалось нагромождение гладких пруглых, на вид мятких, как по- ушки, и даже, как подушки, мор- шнистых у края темносерых возвы- шенностей. Затем мы оказались на енебольшого кэньона. Тут пошла вая архитектура, такие мавзолеи, астионы и замки, что мы совершен- перестали говорить и, высунув- псьиз окон, следили за пронося- щумся мимо нас каменным видением сячелетий. Солнце зашло. Пустыня таарозовой, Все это кончалось це- м храмом на скале, окруженным кзными террасами. Дорога поверну- этому храму. Под ним протекала з Литтл Колорадо. Через нее был ржинут новый висячий мост. Тут внчалась резервация «наваго». Сра- тстало темно и холодно. Иссяк бел- бахотелось есть. Но не успел матер Адамс высказать мысль о том, то теперь все пропало и нам при- атся ночевать в пустыне, как сей- сже за мостом сверкнул огонек, и подехали к домику. Возле домика мы со вадохом облегчения заметили золиновую станцию. Кроме этих вух сооружений, которые стояли прао в пустыне и не имели даже боров, ничего не было. Домик пред- авлял собой то, что по-русски и по- мпаноки называется «ранчо», а по- влийски «рэнч». И вот здесь, в пу- чыне, где за двести миль в окруж- ксти нет ни одного оседлого жилья, нашли: превосходные постели, мевтрическое освещение, паровое ото- ие, горячую и холодную воду, шли такую же юбстановку, какую ао найти в любом домике Нью- ва, Чикаго или Галлопа, В столо- перед нами поставили помидор- сок в стопочках и дали стейк с ть в виде буквы «Т» такой же ивый и невкусный, как в Чикаго, з-Йорке или Галлопе, и взяли с за все это почти столько же ко это стоит в Галлопе Чикаго нью-Йорке, хотя, пользуясь без-  Илья ИЛЬФ, Евг. ПЕТРОВ  мривалеко standart of life (уровня жизни) было не менее величественным, чем окрашенная пу- стыня. Если вы спросите, что можно назвать главной особенностью Аме- рики, мы можем ответить: вот этот домик в пустыне. В этом домике за- ключена вся американская жизнь: полный комфорт в пустыне рядом с нищими шалашами индейцев. Совсем, как в Чикаго, где рядом с Мичиган- авеню помещается свалка. Куда бы вы ни ушли, путешественник, на се- вер, на юг или на запад, в Нью- Йорк, в Нью-Орлеан или Нью-Джер- си, вы всюду увидите нищету и бо- гатство, которые, как две неразлуч- ные сестры, стоят, взявшись за руки, у всех дорог и у всех мостов огром- ной страны. На парапете крыльца лежало пио- нерское ярмо, по бокам от него были расставлены несколько чурбанчиков окаменевшето дерева. На крыльце нас встретил седоватый ковбой, хознин домика и газолиновой станции. Он приехал в пустыню из Техаса двад- цать лет назад. В те времена любой гражданин Соединенных Штатов мог бесплатно получить впустыне шестьсот акров земли и заняться скотоводством. Нужно было лишь вложить в эту вемлю двести долла- ров. Ковбой был тогда еще молодым человеком. Он завел скот, построил домик, женился. Еще пять лет назад от домика было 200 миль до ближай- шей дороги, можно было ездить толь- ко верхом. Но вот недавно провели дорогу, начали появляться туристы, ковбой выстроил газолиновую стан- цию, а из своего домика сделал то- стиницу. В его бревенчатом холле го- рит большой камин, на стенах висят оленьи головы, индейские ковры  и шкура леопарда, стоят несколько кре- сел-качалок и переносных ламп с картонными абажурами (точь-в-точь такие же стояли в номере нашего нью-йоркского отеля). Есть пианино и радио, которое беспрерывно играет или сообщает новости. Жена и дочка стряпают и подают.  Сам ковбой, ти- муж и отец, с добродушной, немного задумчивой и им по- стряпать

профрния и красио выведенного нал неевания: «Отель Пустыня» или «Отель Навагобридж», уже выставлены для продажи индейские ковры и безделушки. Среди этих ковров есть два, которые хозяин не хочет прода- вать, хотя ему уже давали по двести пятьдесят долларов за ҡаждый. - Но, сэр, - сказал мистер Адамс, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, - вы должны рассказать нам, чем замечательны эти ковры. Старый ковбой оказался прекрас- ным собеседником. Хознин поднялся, подошел, посту- кивая высокими каблучками своих ковбойсжих сапог, к камину и подло- жил большое полено. Потом вернул-Но ся и продолжал: - «Наваго», действительно, замеча- тельный народ. Они безукоризненно честны. У них совершенно не бывает преступлений. Мне кажется, они даже не знают, что такое преступление. За двадцать лет я научился их так ува- жать, как никогда не уважал ни од- ного белого человека. И мне их очень жалко. У них здорово умирают дети. Ведь они не хотят никакой помощи от белых. Белому влиянию они не поддаются, не пускают белых в свои вигвамы. У меня с «навагó» хорошие отношения, но даже я за двадцать лет жизни с ними - чужой для них человек. А народ замечательный, уж такой честный народ, что и предста- вить трудно. - Уэлл, - сказал он медленно, это религиозные индейские ковры или, как индейцы называют их,а платья. Они достались мне давно от дейцев «наваго» есть поверье, что если кто-нибудь заболеет, больного надо закутать в эти платья. Поэтому они всегда приходят за ними ко мне.Я пим, конечно, никогда не отказываю.В то время, как больной лежит закутан- в ковры, племи танцует особыйНу, танец, посвященный его выздоровле- нию. Иногда танцует несколько дней подряд. очень люблю и уважаю «наваго». Мне было бы очень непри- ятно продать ковры и лишить их та- кого цетебного средства. Старый ковбой рассказал нам исто. рию об одном индейце из племени «наваго», который решил вдруг за- няться торговлей. - У индейца каким-то образом оказался небывалый калитал - две- сти долларов. То ли он продал скот,

улыбкой помотает давать, подкладывает в камин по- ленья и торгует газолином. Но уже видны элементы будущего большого отеля. Уже есть столик со специаль- ным отделением для конвертов  и бу- маги. Покуда там еше лежат обыкно- скоро, наверно, венные конверты, но

нятие. И закрылось единственное успинам, причем низенький

рывок из книт «Одноэтажная мерика».