(635)   . Глава четвертая Николай Островский Рожденные бурей стые, и так приятно щекотать ими таешь, то проешь, Вот думали, Саpра носик. Быстро стучат молотки… Вечер скоро закроет окошко черной шапкой. Только огонек под треногой будет ос- вещать комнату… Мамэ режет хлеб. Татэ и дедушка моют руки. - Что ты молчишь, Саррочка? - спросил татә. - Меня Шпильман выгнал из ма- стерской . - За что?-крикнули все почти одновременно. Только Мойше молчит. - За то, что я назвала его крово- сосом. Мойше не знает, что такое «крово- сос», но это, должно быть, страшное. - Что же, ты думала, что он тебе за это жалованье повысит?-голос у мамә злой. Она не любит тетю Сар- ру. за-- По-твоему, Фира, я должна была молчать? Он каждый месяц уменьшал нам заработок, заставлял работать по четырнадцать часов в день. Сам бо- гател, а у нас гроши отбирал. - Как же теперь быть? Мы думали твоим жалованьем в будущем месяце за квартиру уплатить Абрамахеру, - испутанно сказал дедушка. Какое ей до этого дело? Она живет своей головой. У нее свой го- нор… Чуть-чуть не вельможная па- ни. Она позволяет себе грубить хозяи- ну, а завтра ей есть нечего будет. Или ты надеешься, что тебя брат с отцом прокормят?-кричит мамэ. Мойше с испугом смотрит на нее. Она худая, нос у нее острый. Мамэ всетда болеет и всегда сердится, - Не надо ссориться, Фира. Если в доме несчастье, то от ссоры оно не уменьшится. Это говорит дедушка. Он любит те- тю Сарру и Мойше. Дедушка - старенький. Борода у него длинная, белая. Брови сердитые, а глаза доб- рые. Дедушка всегда сидит согнув- шись, оттого спина у него кривая. Кто-то стучит в дверь. Вот она от- крывается, и Мойше видит важного дядю Абрамахера. Все тоже смотрят на него и молчат. спитНаконец дедушка заговорил: - Добрый вечер, господин Абра- махер! Садитесь, пожалуйста! Фира, зажги свечи. кочется спроецть дотушцу Я зашел спросить вас, Михель- сон, думаете ли вы уплатить за квар- тиру, или я должен принять другие меры?-сказал важный дядя. - Вы уж подождите немножко, господин Абрамахер. Уплатим обяза- тельно! Только денг сейчас нет. Ни марки! Сами знаете, тяжело сейчас жить бедному человеку. Что зарабо- ко роь Весть о смерти замечательного пи- сателя-большевика Николая Остров- ского глубоко опечалила широкие массы трудящихся. На многих мо- сковских заводах и фабриках состоя- лись траурные митинги. Молодежь завода «Серп и молот» на собраниях в цехах 23 декабря -Мы будем хранить память о нашем любимом писателе, Даем ком- сомольское слово партни и тельству работать на производстве так же хорошо, как работал Николай Островский. заявила: Комсомол завода берет на себя обязательство довести его книгу «Как закалялась сталь» до сознания каждого рабочего завода «Серп и мо- лот». Вносим предложение поставить па- мятник Николаю Островскому на его родине. * получит жалованье, но ее господин Шпильман уволил, - тихо отвечает дедушка. Дядя посмотрел на тетю Сарру. Он похож на жирного кота, что сидит на заборе и высматривает воробьев. Хитрый кот! Кажется, что он спит, & он все видит! И только воробей сядет на забор, он его-цап лапой!… И усы у дяди, как у кота. - Меня все это мало интересует. Я спрашиваю: когда вы уплатите за квартиру? Он надевает шапку. Скорей бы он ушел! - Если завтра вы не уплатите за все четыре месяца, шестьдесят марок, то послезавтра вы уже будете квар- тировать на улице. - Как на улице? Ведь там же зи- ма! Побойтесь бога, господин Абрама- хер. Есть же у вас сердце! Ведь вы тоже еврей!-заплакала бабушка. - Я прежде всего-хозяин дома. Для бога и нищих евреев я жертвую ежемесячно немножко больше, чем вы мне должны. Но если вы думаете, что еврей еврею не должен платить за квартиру, то вы очень ошибаетесь, говорит дядя. - Какая там квартира? Это же гроб! закричал татэ так, что Мойше вздрогнул. - Ха! Гроб? А вы за 15 марок во дворце жить хотите?… Ну, я все ска- зал. Завтра, чтобыденьги были! Кроме того, вообще подыщите себе другое помещение. Я не намерен дер- жать в своем доме неблагодарных грубиянов.-И дядя повернулся к двери. Мамэ бросилась за ним. - Подождите, господин Абрамахер! Не сердитесь намужа за его слова. Мы люди необразованные, может, и не умем сказать как надо. Вы уж простите, господин Абрамахер! Ко- нечно мы уплатим!… А, может, часть денег мы отработаем вам чем-нибудь? Вы, например, нанимаете же прачку? Так я могу вам стирать белье… Мо- жет, что-нибудь надо сшить госпоже Абрамахер и дочкам, то Сарра может это сделать, - жалобно упрашивала важного дядю мамә. Дядя еще раз посмотрел натетю Сарру и ответил: - Так и быть, я подожду несколь- пальцем на тетю Сарру, -завтра при- дет ко мне в контору. Может быть, для нее найдется работа… но деньги вы все-таки готовьте, И важный дядя ушел. Мойше очень хочется высунуть ему вслед язык, но если мамэ уви- дит, она опять отдерет его за уши, как утром, когда он привязал к хво- сту кошки коробку с гвоздиками. чита телей рабочих С. В. Минаева, К. И. Суши- лина и многих других. Смерть Н. Островского глубоко по- трясла сердца горячо любивших его читателей-динамовцев. Коллектив библиотечных работ- ников завода «Динамо» им. Ки- рова. ТРАПИВИЦКАЯ, ВЛАДЫКОВА, ШУМСКАЯ. * прави-Инженер завода «Динамо» Н. И. Серебряков пишет нам: «Умер Николай Островский. Столь- ко раз смерть вела на него решаю- шую атаку, но большевика победить не легко. Разбитый физически, он оставался крепок духовно и делал великое дело на фронте строитель- ства социализма. В своей работе он пользовался острым оружием пар- тни - художественным словом. Сколько мужества и волевого на- пряжения было у этого скромного человека, сколько энергии и инициа- тивы было у этого большевика в са- мом широком смысле этого слова. На его жизни учатся и будут учиться молодые поколения. Эта книта является «нерукотвор- ным памятником», который заслу- женно воздвиг себе Николай Остров- ский. Прощай, мужественный борец, ты прекрасно прожил свою короткую жизнь!». C. Марвич Сын народа-оптимиста пром волны московского радио изнесли по стране звуки траурной узыки. В день, когда остановилось ердце Николая Островокого, нельзя ще с полной ясностью подвести ито- его жизни. Путь Николая Остров- окого беспримерен. Прикованный к постели, медленно умиравший чело- к, постепенно лишавшийся движе- я, мускулов, глаз, стал художни- ком, известным всей стране, худож- шком социалистического оптимизма. Кудожник, которого час за часом бивала непреодолимая болезнь, по- зучал тысячи писем от адоровых, частливых людей. Неподвижный ин- tвалид писал и мот писать только о радости борьбы, о радости жизни. И ва груди непоправимо больного чело- века горел орден Ленина - высшая на какой-то особой пробковой посте- ли, он по ночам - дневного света больной не выносил - с пером в ру- ках, литературно вспоминал о про- житой жизни. Он подолгу останавли- вался на деталях своей изощренной психики. Многотомный неоконченный роман, уныло названный - «В поис- ках утраченного времени» - создал Марселю Прусту посмертную славу. «Утраченное время» стало как бы знаменем его почитателей. Настояще- го нет, есть безвременье, и самое сла- достное в таком безвременьи - вос- поминания о прожитом, о его мело- чах и многостраничные описания процесса воспоминаний. Все мило в прошлом, но в настоящем - пустота. Это об единяло больного писателя с его физически здоровыми почитателя- заграда страны, ее благодарность, ее ми. Почитатели открывали в его ро- денка мучительных дней и оветлых трудов Николая Островского. Николай Островский был верный сын нашего народа. Он не переста- вал им быть ни в одну минуту своих тяжких страданий. Светлым созна- нием оптимиста, неутасающей волей, которая увеличивала его последние силы, он боролся за свою жизнь. Ка- валось, будто неподвижный инвалид становится часовым у собственной постели, чтобы отогнать смерть, что- бы еще год, еще день, еще час послу- мане гениальные тлубины психоло- гии, глубочайшие бездны неизвест- ных доселе в литературе пережива- ний. Больного Островского и миллионы его счастливых здоровых читателей об единяла общность великих герои- ческих целей сталинской эпохи. По- тому-то и был во всей стране изве- стен этот дом в Сочи, потому-то и устремлялись туда потоками письма из столицы, из Памира, из Арктики, с Дальнего Востока, с Западной гра- Кто-то из критиков, не разобрав- шись, должно быть, в книге Остров- ского, задавался вопросом - что, если бы таким материалом овладел более опытный писатель? Праздный, схоластический вопрос! Основу насто- ящего искусства составляет умение правдиво изобразить действитель- ность, теснейшая связанность худож- ника с нею. А всего этого у Нико- лая Островского было куда больше, чем у некоторых маститых писате- лей. Он, когда видели его глаза, ви- дел великую действительность, как родной ее сын, когда в глазах по- мерк свет, он ощущал ее огромным своим сердцем. Двадцать лет тому назад наш ве- ликий ученый И. П. Павлов на од- ном из научных собраний говорил о рефлексе рабства: «Как часто и многообразно рефлекс рабства проявляется на русской малеником За предательство товарищей в охран- ке. Из письма самоубийцы яспо, что студент оделался жертвой рефлекса рабства, унаследованного от матери- приживалки…» Так случилось с героем старой ли- тературы, сильным и адоровым, ко- торому помешал жить проклятый ре- Флекс рабстьа. Прошло всего двадцать лет. Перед нами литературный терой другой по- ры. Павел Корчагин - больной, на- всепда прикованный к постели чело- век. Но у нас нет рефлекса рабства, и Павел Корчагин живет сознанием сильного человека, сознанием своей свободной страны. Для Павла Корчагина «разорвано железное кольцо, он опять - уже с новым оружием - возвращался в строй жизни». сын народа- Так мог писать только оптимиста, мастер социалистического оптимизма в искусстве. Таким был Николай Островекий. жить своей родине, чтобы говорить ницы. с ней как можно дольше. Другой подобной судьбы художни- ка мы не знаем. Работа художника неотделима от его опыта, от его жизни, от его лич- ности. Сколько на Западе и некогда у нас писали о больших и малых страданиях. Страдание стало люби- мой темой буржуазного художника. Страдание, ужас жизни стали для него самодовлеющим образом. Этот образ вставал в мрачной безысходно- сти. Любитель страданий не искал выхода. Если намечался выход, тема ряла свой интерес. Быть может книжник-хамелеон Ан- дрэ Жид, который старательно, но нашей земле вонфликта между обществом и чело- веком, переступая порог дома Остров- ского в Сочи, надеялся там встре- титься с безысходным страданием. Быть может, он, сидя у постели уми- рающего человека, вглядывался в его ондлицие надеялоя услышать умер, Андрэ Жид живет. Но просчи- тался живущий. Безнадежно больной человек ду- мал о другом. По его просьбе в этом самом доме открывалось заседание районного комитета партии, и на по- вестке дня стоял отчет коммуниста Николая Островского. Островский рассказывал о своей работе, о своих новых планах. Выполнит ли он но- вые планы? Он был, пожалуй, един- ственным у нас человеком, рабочие планы которого не зависели от его воли. Нельзя было фиксиротать в вротоколе сроки. Островский не знал, колько ему остается жить. Врачи и лекарства не могли ему помочь. Но он делился с комитетом предположе- ниями. Не раз уже проходили те сро- которые врачи определяли, как жизни. Николай Островский жить и работать. Как ще надеялся долго? Этого он не мог знать. Но не останавливалась борьба со смертью. В Париже өсть дом и комната, где долгими годами, в полной неподвиж-

- Татэ, смотри, солнышко в гости пришло!Мойше ловит ручонками золотые блики на грязном полу. Татә! Я тебе принесу немножно сол- нышка… Оно удирается, не хочет… Мойше жмурит глазенки. Одинокий луч заглянул ему в лицо. Он знает, солнце сейчас уйдет спать, тогда бу- дет совсем темно. Сейчас дедушка и татә быстро-быстро застучат молотка- ми. Они всегда так делают, когда сол- нышко засыпает, потому что у них нет керосина. А им нужно делать са- поги. Завтра придет сердитый дядя с большим ножом на поясе и будет кричать на дедушку. Мойше не зна- ет, о чем дядя говорит с дедушкой, а дедушка знает и тоже говорит ему что-то непонятное. Дедушка все зна- ет. О чем бы Мойше его ни спросил, всегда ответит… Вот бабушка уже жигает щепки под треногой. Скоро будем кушать! Мойше вспоминает, что он уже давно голоден. Давно уже он не ел ничего вкусного. Все фасоль без масла, Когда бабушке надоест варить ее? Может быть, тетя Сарра принесет ему яблоко или конфетку? Мойше любит конфетки и тетв Сарру. Тетя Сарра ласковая, хорошая. Она- всегда играет с Мойше, когда не шьет. Он видел этот дом, где много тетей что-то шьют… Глаза у тети Сарры большие-большие. Черные, как вакса. И в них Мойше видит самого себя… У Мойше тоже есть свой утолок - под столом. Здесь все его богатство- скамейка, лоскутки кожи, маленький молоточек, подарок татэ, деревянные гвоздики. Мойше тоже шьет сапоги, только игрушечные. Под столом у Мойше хорошо. Здесь он никому не мешает, и мамэ не кри- чит на нето, что он путается под но- гами. Татэ и дедушка работают в другом углу, под окошком в потолке. Оттуда солнышко приходит в гости очень редко, но приходит на немнож- ко. Мойше не успеет поиграть с ним, как его уже нет. Еще в углу печь, там мамэ и ба- бушка. Еще в утлу кровать. Бабуш- ка спит на печке. Тетя Сарра на сундуке. Дедушка на ящике с кожей. Татэ мамэ на кровати, а Мойшесо всеми по очереди. В до- четыре оку четирMotte Дверь скрипнула. А-а-а! тетя Сар-- ра! Мойше даже подпрыгнул от радо- сти, Он уже схватил руками колени тети Сарры. Сейчас он узнает, принесла ли она ему гостинца… Мойше знает, где лучше всего ондеть вечером: на коленях тети Сарры! У нее длинные, тяжелые косы. Кончики их пуши- ДАЕМ СЛОВО РАБОТАТЬ БОЛЬШЕ И ЛУЧШЕ Мы никогда огда не забудем Николая Островското. Образ его запечатлен в наших сердцах. Читая его книги, молодежь нашей великой родины бу- дет воспитывать в себе мужество, тероизм, беспредельную преданность партии и классу. Написав Павла Корчагина, Остров- ский создал тип комсомольца, моло- дого человека нашей эпохи, которому хочется поопражать, который явится примером для молодежи многих по- колений. В этом громадная заслуга Остров- ского. Но Павел Корчагин - это ав- тор, роман автобиографичен. Много- миллионный наш читатель горячо по- любил героя книги, зная, что он не выдуман, что он жив и последние оставшиеся силы отдает на благо тру- дящихся. Сегодня мы прощаемся с Николаем Островским и даем ему слово боль- ше и лучше работать, чтобы в кни- гах наших нашла ювое художест- венное выражение великая сталинская эпоха, славным сыном которой он был. Прощай, дорогой друг! B. КИРШОН.

3.

(. )

b

николай островский

Героический образ писателя-большевика Этот роман от первой до послед- ней страницы проникнут опромной верой в торжество идей коммунизма и горячей любовью к бойцам за осво- бождение человечества от капитали- Допосдеднео дия книг, столь же страстных и проник- нутых той же пламенной и неугаси- мой преданностью великому делу партии. Смерть прервала работу Николая Островского. Прощаясьс нашим товарищем, мы навсегда сохраним в своей памяти его мужественный и благородный образ - образ больше- вика и подлинного революциошного тероя. бойцомГероический образ Николая Остров- ского будет вдохновлять советскую литературу в ее борьбе за создание произведений, отражающих все величие сталинской эпохи, одним из вернейших сынов которой был Ни- колай Островский. ПРАВЛЕНИЕ ЛЕНИНГРАД- СКОГО ОТДЕЛЕНИЯ СОЮЗА СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ. поч-Еще совсем недавно в кругу своих островнаи отравки жеской критике, требовал, чтобы эта критика была суровой, беспощадной, жестокой. Советская литература понесла тя- желую потерю. Умер писатель-боль- шевик, орденоносец Николай Алек- сеевич Островский. Тем неожиданнее и острее та боль, которую приносит известие о смерти Николая Островского. Когда жестокая неизлечмая бо- лезнь вырвала Николая Островского из строя бойцов за коммулизм и приковала его к постели, он нашел в себе мужество и волю, чтобы снова возвратиться в строй, пусть друтого рода оружия, но попрежне- му бойцом, попрежнему отдающим всю овою жизнь великому делу ком- мунизма. Документом этого возвращения в строй был роман Николая Остров- ского «Как закалялась сталь», в по- разительно короткий срок ставший известным каждому грамотному гражданину нашей страны.



B 8

C. )

  y I

ЕГО ОБРАЗ БУДЕТ СЛУЖИТЬ ПРИМЕРОМ здоровье Островского, и смерть унес- ла его, но образ его будет жить и долгие годы служить для подрастаю- щего поколения примером того, как надо жить, работать и бороться. САМЕД ВУРГУН, СУЛЕЙ- МАН РУСТАМ, ШАБХАЗИ, ОРДУБАДИ, АЛЕКБЕРЛИ, КАМСКИЙ, МКРТИЧАН, ЭФЕН- ДИЕВ, ШИРВАН, СЕИД ГУ. СЕЙН, КАНТЕМИР, РЗАКУ- ЛИЕВ, НАЗАРЛИ.

Телеггаф принес трагическую весть. Умер молодой писатель-большевик, орденоносец Николай Островский. Не стало автора чудесной книти «Как за- калялась сталь» и оставшегося неза- конченным романа «Рожденные бу- рей». Мы, советские писатели Азер- байджана, вместе со всей советской страной скорбим о смерти замечатель- ного человека и писателя Николая Алексеевича Островского. Медицина оказалась бессильной восстановить

ности доживал свой век, болел и пи- сал романист Марсель Пруст. Лежа За это его любили миллионы наших людей. В. Чкалов и А. Беляков чатанной на машинке. В этом рома- не творчество Островского несомнен- но еще больше выросло, язык рома- на острее, ярче и ботаче. Казалось, талант писателя только входил в пору расцвета. Во время пребывания у него мы просмотрели отдельные кадры филь- ма «Союзкинохроники» о Н. Остров- ском, снятые в квартире писателя. Этот фильм, прекрасно запечатлев- ший жизнь и творческую работу Ни- колая Алексеевича, явится прекрас- ным памятником нашей эпохи. Расставаясь с Островским, мы ухо- дили с чувством гордости за нашу страну, за нашу партию, воспитываю- шую таких мужественных людей. Островский был человеком большой энергии, он пылал неугасимым от- нем. Вечную память оставил в наших сердцах горячо любимый талантли- вый писатель большевик Николай Островский. Его величественный облик будет воспламенять нас в борьбе с врагами народа, в наших подвигах в воздуш- ных пространствах, во славу нашей счастливой любимой родины, во сла- ву нашей партии. Герои Советского Союза y. В один из теплых сентябрьоких ве- черов в Сочи мы посетили Николая Алексеевича Островского в его доме, построенном для него правительством. Пришли к нему и члены украин- ского правительства. Николай Алексеевич чувствовал се- бя настолько хорошо, что крепко по- вал нам руку и провел в нашем ок- ружении весь вечер. Он произвел впечатление человека, в коем горела молодая сила, поражающая всех, ви девших его. Сраженный жестокой бо- чезнью, слепой, он являл пример че- ловека железной воли, необычайного мужества, большой энергии и высокой морали. Он горел интересами страны трудя- дихся. Казалось, что Николая Алек- свевича совершенно не беспокоит его недут. Радуясь нашему успеху, он расспрашивал о подробностях пере- пета, интересовался нашими победа- ми в Арктике. В нем чувствовался пульс нашей эпохи, пульс лучших аюдей человечества. В нем было столько бодрости, что, соприкасаясь с ним, совершенно за- бывалось, что он тяжело болен. Писатель ознакомил нас с первой растью своего нового романа «Рож- денные бурей», тогда только перепе- В нем бился пульс сталинской эпохи памяти друга

Из четырех тысяч читателей би- блиотеки «Динамо» завода им, Киро- ва роман «Как закалялась сталь» прочло более трех тысяч. До сих пор в библиотеке - очередь желающих получить книгу Николая Островско- го. Очередь эта двигается очень бы- стро. Роман прочитывается обычно в течение трех-четырех дней, причем читают его зачастую целой семьей, вслух. Так, например, прочли «Как закалялась сталь» семьи кадровых

Подвиг, не имеющий равного в истории культуры Весть смерти писателя Николая ского поколения так, как никто не Островского вызывает глубокую скорбь. Умер человек необычайной творческой силы. Он побеждал му- чительную, смертельную болезнь сво- бодным рассказом о новом человеке нашей страны, о страстной борьбе за социализм. Он, слепой, прикованный неизлечимой болезнью к постели, рассказал о жизни молодого октябрь- рассказывал до него. Этот подвит, не имеющий прецедентов в истории культуры, всему миру показал мощь людей, выращенных Октябрем. Жиэнь и творчество Островского глу- боко поучительны и прекрасны. Имя его не забудется никогда. мих. слонимский.

Я

я

  «как под Новоград-Волынском сем- Весь этот комплекс вопросов и проблем, которые были центральны- ми и основными для многих и мно- гих книг, в центре которых была судьба больных, обреченных, выби- тых из жизненной колеи людей, чужд Павлу Корчагину. Эти проблемы сня- ты другой основной проблемой: вся воля человеческая должна быть правлена на то, чтобы ни одна пуля не осталась не выпущенной во вра- га. Весь смысл жизни в том, чтобы ни один атом собственной энергии не остался неиспользованным дляее создания нового мира. Боль и радость за мир стали един- ственным содержанием жизни. Отою- да мерой личного горя и личной ра- дости стала степень способности ствовать в борьбе за новый мир . Больной из «Палаты № 6» Чехова что все его страдания за- кончатся не апофеозом, как в театре, а тем, что придет пьяный сторож и бросит его мертвое тело в грязную яму. чувств,Павел Корчагин знает, что его стра- дания закончатся прекраснейшим из зпофеозов Они привелутк торжествулась апофеозов. Они приведут к торжеснпежь мира социализма. Мало книг в мировой литературе, где «поэзия и правда» были бы столь неразрывны между собой, как книга H. Островского «Как закалялась сталь». Судьба Павла Корчагина - судьба Николая Островского. Его книга … не сказка, а быль, не легенда, а жизне- описание. Но история Павла гина не только жизнеописание Нико- лая Островского, человека такой ду- ховной высоты, такой сильной воли и такой изумительной героики, ка- ких в досоциалистическом человече- стве надо искать лишь в тех списках истории человеческого духа, где зна- чател имена Сократа, Галилея.Исто- рия Павла Корчагина - история по- коления, «рожденного бурей». Неразрывность «поэзии и правды» в книге «Как закалялась сталь» не только в ее автобиографическом ха- рактере. Поэзия этой книги насквозь насыщена правдой действительности того поколения стальной воли и со- циалистической направленности, ко- торая формировала Николая Остров- ского. Недаром Николай Островский надцать раз в день в атаку ходили и взяли-таки наперекор всему». Огромный успех книги Островского у советского читателя не в необыч- ности е содержания, а в ее соци- альной типичности. В жизни и в борьбе ПавКорчагина Островский на-раскрыл типические черты поколения «рожденного бурей», людей новой со- циалистической формации. Великие книги эпохи всегда во- площают в себе ее типические черты, основные устремленил. Неоднократно писали, что молодые люли второй половины XVIII века ерматн поСа уча-Прэ» Руссо и по «Вертеру» Гете. Павел Корчагин так же типизирует лучшие черты людей октябрьского поколения, то новое, что несет с со- бой социалистический человек, как образы Сан-Прэ й Элонзы, как образ Вертера суммировали то лучшее и новое, что было присуще, и еще боль- ше, о чем мечтала и к чему стреми- французекая и немецкая моло- эпохи создания этих произве- дений Руссо и Гете. Но глубоко от- личен характер их обобщения. Вертер суммировал пессимизм и безысходность молодойнемецкой буржуазной интеллигенции, ее бес- сильный протест и скорбь. Он стал впоследстеии символом безволия и покорности, порожденной скорбью и пессимизмом. Корча-Сан-Прэ и Элоиза были выраже- нием руссоистского должного, кото- рому никогда не суждено было стать сущим. Они были прообразами иде- ального человека, который никогда не стал человеком действительности. Павел Корчагин воплощает в себе черты и тенденции молодого человека нашей социалистической действитель- ности. И основная особенность это- го живого человека - это неотде- лимость «я» от «не-я», эта заполнен- ность вопросов личной судьбы во- просами судьбы родины социализма, судьбы передового человечества. Воля людей, порожденных бурей социа- листической революции, направлена на уничтожение социального зла, на победу человека над стихией, траги- ческой жертвой которой стал бес- Преодоленная трагедия И. Нусинов Счастливый в личной интимной жизни, человек несчастен, если лич- ноеэто только моя судьба, мое благополучие, мои удачи. Но нет не- преололимой личной трагедии для тото,- чья жизнь в социальном, в судьбе мира. Гордый человеческий оптимизм пронизывает весь облик созидателей социализма. Торжеством этого гордого человече- ского оптимизма является книта H. Островского «Как вакалялась сталь». 

B b.

когда владеешь сильным телом и юно- стью, было довольно легко и просто, но устоять теперь, когда жизнь сжи- мает железным обручем, - дело че- сти». И он победил, написав «по- весть, посвященную героической ди- визии Котовского». H. Островский дает нам не только взлеты Корчагина. Он рассказывает и про сложный процесс преодоления поражения. «Скованный узкой полосой трано- паранта, иногда не выдерживал, бро- сал. И тогда в безграничной ярости на жизнь, отнявшую у него глаза, ло- мал карандаши, а на прикушенных губах выступали капельки крови.скорбит, К концу работы чаще обычного стали вырываться из тисков недре- млющей воли запрещенные чувства. Запрещены были - грусть и верени- ца простых человеческих горячих и нежных, имеющих право на жиз жизнь почти для для каждого, но не для каждого, но не для него. Если бы он поддался хотя бы одному из них, дело кончилось бы трагедией». Жизнь Павла Корчагина до его ка- тастрофы целиком была пронизана борьбой зн совершенное уничтожение социального зла, за создание условий, которые обеспечивают человеку воз- можности максимального развития его сил и талантов. Он за это уплатил своей молодой жизнью. И, будучи инвалидом, он проникнут теми же устремлениями. Радость печатания книги дла Па- вла Корчагина раньше всего в том, что он опять в строю: «Разотвано же- лезное кольцо, и он опять уже с новым оружием возвращался в строй и к жизни». Основным вопросом его личных переживаний является вопрос не о том, вернется ли еще к нему зрение или оно утеряно навсегда, будут ли ему еще когда-нибудь служить ноги или уже никогда, и подавно его не волнует вопрос о характере будущих отношений Таи с ним. Он не знает ревности, не знает обычных подозре- ний, он чужд зависти к полной впечатлений и радостей, богатой пер- спективой и возможностями жизни Таи. Его не занимает даже мысль о возможно близкой смерти. 

- Все это - бумажный героизм, братишка. Шлепнуть себя каждый дурак сумеет всегда, во всякое вре- мя. Это самый трусливый и легкий выход из положения. Трудно жить - шлепайся! А ты попробовал эту жизнь победить? Ты все сделал, что- бы вырваться из железного кольца? А ты забыл, как под Новоград-Во- лынском семнадцать раз в день в атаку ходили и взяли-таки наперекор всему? Спрячь реольвер и никому никогда об этом не рассказывай! Умей жить и тогда, когда жизнь ста- новится неныносимой. Сделай ее по- Островский«ак зкаля-а лезной» (Н. Островский, «Как закаля- лась сталь»). Медленно вытащил револьвер. - Кто бы мог подумать, что ты доживешь до такого дня? Дуло презрительно глянуло ему в глаза. Павел положил револьвер на колени и злобно выругался. за-Эти строки вдохновят миллионы за- менивших Павла Корчагина в бою. Их будут повторять с театральных Эти строки написаны с изумитель- ной скупостью, с большой простотой и правдивостью. подмостков прославленные народные артисты, ибо в них больше страсти и боли, в них несравненно более глубинный философский смысл, чем в монологе Гамлета: «быть или не быть». В этих словах победил чело- век, восторжествовали его воля и ра- зум. Это победа не стоика, который с презрением относится к боли, ибо он не ценит радости человеческие, и мудрость которого заключается в признании суетности и мизерности всех стремлений и страстей чело- века.

B

Жизнь Корчагина - это энцикло- педия всех несчастий и катастроф, которые веками служили материалом для трагедий человеческой безысход- ности, человеческого пессимизма и отчаяния. Мало книг более трагических, чем книга жизни Павла Корчагина. Еще меньше таких книг гордой радости за человека, глубокого оптимизма, как книга Н. Островского «Как закалялась сталь». Павел выключен болезнью из жи- зни. Иллюзий никаких. Он давно ставил врачей сказать себе всю прав- ду и знает, что впереди ждет его худшее. «Из строя он не уходил, пока не иссякли силы… Как же должен он поступить с со- бой сейчас, после разгрома, когда нет надежды на возвращение в строй? Что же делать? Угрожающей, черной дырой стал перед ним этот не раз решенный вопрос. Для чего жить, когда он уже по- терял самое дорогое - способность бороться? Чем оправдать свою жизнь сейчас и в бозотрадном завтра? Чем заполнить ее? Просто есть, пить и дышать? Остаться беспомощным сви- детелем того, как товарищи с боем будут продвигаться вперед? Стать от- ряду обузой? Что, вывести в расход предавшее его тело? Пуля в сердце и никаких пвоздей! Умел неплохо жить, умей во-время и кончить. Кто осудит бойца, не желающего агони- зировать? Рука его нащупала в кармане пло- СИДОРОВ, ское тело браунинга, пальцы привыч- ным движением схватили рукоять.

Николай Островский был образцом писателя-большевика, который чув- ствует свою ответственность перед читателем. Он никогда не вышускал ииз своих рук ни одной работы, пока она не была окончательно завершена и отделана. А любовь к труду в этом неизлечимо больном, прикованном к постели человеке была поистине изу- мительной. Те высокие порывы, тот героизм, с которым Коля Островский сражался на фронтах пражданской войны, он перенес и в свою писа- тельскую деятельность. Спи спокойно, дорогой друт! Твои книти, в которые ты вложил самые лучшие свои мысли и чув- ства, весь свой большевистский опыт, будут в течение многих и многих лет вдохновлять миллионы и вести их в бой за то дело, которому ты по- святил всю свою жизнь. Редакция и сотрудники журнала ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия»: АЛ. ТОЛСТОй, МИХ. ШОЛО- ХОВ, АННА КАРАВАЕВА, ЕМ. ЯРОСЛАВСКИЙ,Е. ФАЙН- БЕРГ, Г. БОРН, ЮР. ЛИБЕ- ДИНСКИЙ, B. ЛУГОВСКОЙ, C. САЛТАНОВ. П. БИРЮЛИН, A. БЕЗЫМЕНСКИЙ, Н. ОГНЕВ, B. ГЕРАСИМОВА, МАРК КО- лосов, Мих, голодный, Ш. СОСЛАНИ, Г. БУТКОВ- СКИЙ, C. ТРЕГУБ, Г. ЛЕ- НОБЛЬ, Г. БРОВМАН, Е. ДОЛ- МАТОВСКИЙ, М. АЛИГЕР, П. ПАНЧЕНКО, В. C. СТЕСИНА, В. ЮРОВСКАЯ.

Нет с нами больше нашего Ни- волая Островского. Советский народ потерял одного из лучших своих сынов, страстного революционера- большевика, человека огромного му- авества, кристальной ясности и ред- кой душевной красоты. У одного из пучших бойцов советского художе- ственного слова смерть вырвала из рук оружие. С особенной болью переживают ду невозвратимую потерю сотрудни- журнала «Молодая гардия», на страницах которого впервые начал овою литературную работу Коля Юстровский и с которым он до пос- ледних дней своей жизни был тесно связан. Здесь, в 1932 г., начал пе- чататься его роман «Как закалялась сталь», который в короткий срок на- цел дорогу к сердцам миллионов со- ветоких людей. Здесь же печаталось его второе - к печали нашей, последнее - произведение, роман «Рожденные бурей». Замечательные образы, созданные Островским - Павел Корчагин, Се- режа Брузжак, Рита Устинович, Рай- конд Раевский, Андрей Птаха, показали советской молодежи, к че- му следует стремиться, как надо над собой работать, как надо выковывать себя подлинных революционеров, беспредельно преданных партии и ее великому вождю товарищу Сталину. Книги Островского стали своеоб- мзными учебниками жизни - и в ком заключается высшая похвала, кур чсый только может заслужить со- писарель.

38 b 38- р ры



80-

Мудрость и гордость большевика- это мудрость и гордость революцион- ного преобразователя жизни. Поэто- му, когда врачи пишут заключения о стопроцентной нетрудоспособности Павла Корчагина, он все е ищет и находит пути для того, чтобы и са- мому еще включиться в социальную реконструкцию мира. «Павел понял, что быть стойким,

своим мыслям о самоубийстве проти- смертный создатель Николай Остров- вопоставляет воспоминание том, ский,