) литерат
ВА КЛАН
РЫПАРЬ °
Короленко вошел в литературу в.
глухую пору безвременья. Уже ушли
Достоевский, Тургенев, умирал Caa-
тыков-Щедрии, мозгом Гаршина овла-
девало безумие. В стороне велнчавой 2
yopol BBICHICH могучий талант Льва
Толстого. Художественный тений Тол-
стого волновал страну; но. проповедь
% ето не могла найти отклика. Фелье:
№ тонист Чехонте собирал, силы, 9то-
\ бы в сумерках России прозвучать
скорбной иронией Чехова. Еще не
было Горького, буревестник револю-
ции еще не гещал бури. Литерату
pa мельчала, па смену Глебу Ус-
№ пенскому и сентиментальному нарол-
ничеству Златовратского. выползали
* безличные Чириков и Муйжель, от:
раниченные писатели о маленькими
в, Идейвами, вроде Сотапенко. Никто не
№ зноснл в жнань страны великой, оп:
=) лолотворяющей ‘иден: народничество
и. Пезлагалось, расползалось мо зем»
ских собраниям лужицами либера-
лизма, марксизм прорывалоя в стра-
п, 2 дельними зарницами. Ленин еще
я НЫ 8 рабочие кварталы Петер- ©
№] В это глухое безвременье ворвался
a тюлос Короленко, исключенного из
университета, отказавшегося от при
% Garg Nap, дважды ссыльного, «са-
`® пожника и живописца». Голоо был
ий, жизнерадостный, жизнеут-
рержлающий. принес тургенев-
скую сочкость и музыку ролной речи,
А
` людей, до того неизвестных литера-
в. Re «Сон Макара» пришел, как от-
* крытне новой вемти, «Лео шумит» Me.
A После нудных, слезливых, лживых
в нулушкиных речей о «меньшем бря-
: 0 человеке, о человеческой личности,
® достоинстве человека, заговорил,
ы как стойкий оптимист, как певец че-
it ловечности. Во мраке он. видел:
все-таки. все-таки впереди ОГНИ».
a) Новые люди вставали ©0 страниц
—} Короленко. Эти люди разрушали тра-
в, диционные представления’ наролниче-
qn, ств 0 народе, они ббязывали про-
трессивную интеллитенцию как-то ме-
HAT свои вагляды и убеждения, став
шие заскорузльми, трухлявыми, 6ес+
форменными: «Мужика, единого и не-
раздельного, просто мужика — нет:
есть Федоры, Иваны, бедняки, богачи,
нищие и кулаки, добродетельные, по-
рочные, заботливые и пьяницы, жи-
зущие на полном наделе и даротвен-
пики, с наделами в один лалюоть, хо-
зяева и работники... В том-то ‘и дело,
лицо, и по первому мужику мы 6у-
дим 0 всех мужиках».
Эти слова отнюдь не означали при-
зыва увидеть классовое расслоение
крестьянства, клаосовую , борьбу, как
может кто-нибудь вульгарно понять
приведенную цитату. Нет, для Ко-
роленко народ диференцирован лишь
настолько, чтобы можно было уви-
деть в массе людей отдельного чело-
зока с его страданиями и мечтания-
ми, с его муками и радостью. Он по-
дымает голбс в защиту радости, пра-
MIR
pny
er
Hatt
(CTH
12,
oH
pee
am бессмертному крылато
«человек рожден для
тей
ной. бавляет свой чудесный образ
урная газета
«а СТВе:
ненависть ко всякому насилию, ®0
всякому произволу». i
что нам народ кажется весь на одно.
Н. ИМзгоев
К 15-летию со ‘дня
смерти В. Г. Короленко
Ss
он смутно волновал переживаниями ли со всем сердцем и помышлением,
неотступно, безотвязно, не щадя ни
времени, ни труда, ни кокетства да-
Что мы, собственно, проповедыва-
ворвался в литературу свежим ветром. Ли, трудно сказать. Идеи были смут-
ны: мы проповедывали французскую
революцию, потом проповедывали сен-
те» Короленко по-новому“ заговорил CHMOHHSM и ту же революцию; мы
проповедывали конституцию и рес-
публику, чтение политических книг и
сосредоточение ‘сил в одном обще-
Но пуще всего проповедывали
Короленко выступает с книгой о го-
лоде, защищает группу вотяков, 06-
виненных попами и полицией в ри-
туальных жертвовриношениях, он 0с-
паригает толстовское непротивленет-
во, обвиняет карателей, уличает по-
тромщиков, черносотенцев, защищает
Бейлиса. Смело, мужественно, ¢ #f-
крытым забралом он воюет, как ры-
царь права а правды, статьями, очер-
ками, рассказами.
Короленко утверждал: «художник
-—веркало, но зеркало живое», и по-
этому его рассказы и очерки, ето не-
забываемая «История моего современ-
ника» полны ишущей мыели; тончай-
шей наблюдательности и никогла не
вянущей \ прелести правды. Он силен
правлой, которую носил в с6бе как
кровь. Он имел силу тлубоко про-
никать в человеческую психологию,
входить в темноту, оставаясь свет-
лым, лучащимся человеком. Еще ни-
кто’ в мировой литературе не сумел
© такой проникновенной чистотой и
тлубиной рассказать о ролах, как
рассказал Короленко. («Ночью»). Там,
Te какой-нибудь Пильняк чавкает
и харкает, смакует физиологические
Ba человека на радостную жизнь. К подробности, там, тде Джойс беопо-
слову Фурье мощно топчется в топкой яме 506-
астья», он цо- ственных
переживаний, Корбленко
«ках чист, целомудрен и строт, как скаль-
А шица для полета». Это утверждение пель хирурга. Он уважает, человека,
^^ прав человека становится символом он любит жизнь. Умирая, Короленко
* €20 BEDE, содержанием ETO жизни,
Короленко
той интеллитенции, которая
` эжажно хочет заглянуть в будущее,
оказывается BO Главе он верит в него; но все еще мечтает
OTCTaH- 0 счастье человечества,
достигнутом
вала для себя «право первородства? без социальных катастроф, без тра-
и мечтала выйти из своего межеумоч- гических конфликтов. %
ного, двуличного социального бытия
Короленко — это не ‘только рус-
Е в авангард исторического процесса. (ское явление. Разве не близким ему
mg Он стазовится художественным выра- по духу был более юный Анри Бар-
1% зителем и публицистическим борцом бюс до войны, до самой социалисти-
Tere
в ‘ной интеллигенции»,
идей так называвшейся «прогрессив- ческой революции? Разве
исчерпываю- Короленко нет общего с молодостью
в пути
ия щую характеристику которой дал Ромэн Роллана? Он нес в своем твор-
дя Герцен:
Ты,
4 обращать, проповедывать, там мы бы:
ened
Mu
ды
uaa
Ie,
ры
и 28 декабря исполняется три год»
1g @® дня смерги Анатолия Васильзвя-
ям Луначарского, одного- из передо-
. вых борцов за социалистическую
В вультуру, одного из лучших прел-
отавителей этой культуры.
Значение его литературното насле-
{ Дия за это время нисколько He сни-
3 лось. Наоборот,” те шати, которые
nl! сделала за эти годы наша критика,
iY наша литературная теория в разра-
i ботке марксизма, позволяют нам сей-
1 час по-новому понять и оценить Pa-
» Gory этого талантливейшего человека,
ck позволяют понять многое в этой ра-
i! боте, чего мы раньше не видели.
#1’ Смерть Анатолия Васильевича ‘не
i прекратила ео живого участия B
st мвитии советской литературы.
р Книгй ео ипрают сейчас огромную
‘в Фмь в освоении классического на-
mi” следства, без которо невозмолуно
„ца Пльнейшее движение вперед. Из ro-
зв’ № в год издаются сочинения хлас-
yoy (ов © его вотушительными сталья-
‚и № в которых © необыкновенной яс-
зи! стью даны отправные TOUR ис-
18 юледования их.
« № посмертные статьи составля»
# т огромный вклад в подлинно-марк-
р систокое изучение Шекспиря, Гейне
и современных зацадноевролейских
писателей.
Эти посмертные статьи, в `0бобен-
пи кости блестящая глава из незакон-
11 ченной книги о Бэконе -— «Бэкон в
i окружении тероев Шекспира» («Лит.
got критик» № 12 за 1934 г.) просто
поражают своей глубокой современ-
ностью. Они вызывают преклонение
„ перед силой и ясностью ума, давшие
№ это подлинно творческое исслело-
‘ean, совершенно свободное от вуль-
‘тарно-социологической путаницы, В
течение ряда лет засорявшей работы
подавляющего ‘большинства наших
критиков.
Конечно и раньше было известно,
310, несмотря на ряд принципиальных
ошибок в своей эстетике, Луначар-
ей дал в этой области много. с0-
вертеняо замечательных работ.
© наши литературоведы долгое
время не хотели видеть того, насколь-
RO по-большевистеки, насколько энер-
тично и решительно преодолел АВ:
последние остатки былото своего Ув-
печания ‹«неопозитивиотской» остети-
кой буржуазного философа Азена-
рнуса. АД между тем, пересматривая
Затово литературное наследство „У“
начарского, мы убеждаемся, что почти
80 всех его работах, даже ранних и
7% 30 всяком случае в тех, что были
Ваписаны после 1918 года, позити-
Фистокие опкибки предоставляют €0-
Sot напмонее характерную ‘TacTb.
Интересно, что страницы, н® которых
i} р влияний 60-
мы зилим явные следы влияни
7 циологических иткол, воетд®
Ae, @ © OOHOBHSIM Ha-
or firoee противоречи ett,
23
pst
ip
ya
apne Я
ПЕ КИБЕР О ал ИИ ЗВЕНЕВНЯ
ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДСТВО А, В, ЛУНАЧАРСКОГО
вступают.
честве тратедию пацифистской интел-
` «Там, тде открывалась возможность лигенции. Роллан, Барбюе и тысячи
друтих лучших людей современно-
Е. Усиевич
сущность которой почти во всех ста-
тьях марксистская, большевистеки за-
остренная. Исключение в этом отно-
нении представляют лишь статьи
1908—1909 гг., посвященные «програм-
мному» формулированию _ ботострои-
тельских, а позднее — махистских
эстетических воззрений.
Сосредоточивая все свое внимание
лишь Ha «проработке» ошибок и
заблуждений великого ума, Hama
критика лишала себя огромного 60-
татства, проходила мимо блестящих
мыслей и указаний, © ‘щедростью
подлинного таланта рассылаемых им.
Совершенно необходима сейчас серь-
езная работа о МЛуначарском, кри»
тически раскрывающая его развитие,
весь ero творческий путь, BIIOTS -
до полного освобождения от чуже-
родных влияний, вплоть ‘до’ ето по-
следних работ, таких, как «Ленин
и литература» ‘— лучшей’ работы,
какую мы имеем на эту тему.
Совершенно ясно, что в процессе
Чакой работы над наследством JIy-
начарокого должна быть пересмот-
фена также и направленная на Hero
Нельзя забывать о том, что
критика,
ряд считавшихся в’ свое время
очень ортодоксальными критиков,
«прорабатывавигих» ’ опвибки Jlyaa-
чарского, стояли сами, как это непре-
ложно выяснилось, на -вультарно-со-
циологических позициях переверзев-
ского, фричеанокого, авербаховского и
множества других не отличающихся
существенно друг от друга оттенков.
Критикуя Луначарского, они чаще
всего нападали как раз на самые
сильные ето стороны. Достаточно на-
помнить дискуссию в Коммунистиче-
ской академии о Гольдерлине, где пе-
фреверзевцы типа Зонина и фричеан-
цы нусиновского толка, пользуясь
как ми-
Анатолием Васильевичем,
шенью, нападали на марксизм, отри-
пая искусство как отражение дейст-
вительности й сводя em к выраже-
нию «психоидеологии» определенной
общественной прослойки.
А между тем их нападки остави-
ли след в нашей критике, искажая
в глазах широких читательских масс
подлинный облик Луначарского —
борца за культуру социализма. 5
ходимо отбросить ту массу сопио-
логической ветоши, которой засло-
пили эти люди настоящую суть н@-
следства Луначарского, чтобы ната
критика и вся. читательская мас08
мотли отладеть тем богатством, Ka-
кое представляет собой положитель-
ная часть наследства Луначарского.
До тех пор, пока эт& работа не
проделана, мы всегда будем стоять
перед искусственно обедняютщей дей-
савительность картиной развития CO-
ретской, коммунистической вритиюи.
Без конца popopa 06 искаженият
ЧЕЛОВЕЧНОСТИ. _
pee eh a a a en 8
сти тлубоко переживали эту Tpare+
дию, пытались преодолеть ее, мечта»
ли встать нал хваткой и оказа-
лись в самой гуще ее. Преодолев свои
пацифистские заблуждения, они ста-
ли борцами 8а новое человечество.
Коголенко не успел в сущности по’
настоящему пережить всю остроту
столкновения правды социалистиче+
ской революции с обманчивой пра
дой своей. туманистической пропозе:
ди. Он не дожил до времени, когда
его. родина поднялась на высоты (d+
циализма и зажгла над миром све-
точ подланного, глубочайшего, окры-
ляющего человечество пролетарского
гуманизма.
Можно допустить: если бы Коро-
ленко был жив, он возможно пережил
бы еще много сомнений и колебаний,
вытекающих HS eM пацифистокого
гуманизма. Но пройдя и пережив
труднейншие перевалы ‘истории, Коро-
ленко — певец человечности — sailed
бы с новой вдохновенной силой.
Живи он сегодня, его жизнералост-
ный голос прозвучал бы © кремлев-
ской трибуны ов песне миллионов,
встретившей осталинскую Конститу-
Потому что Короленко боролся за
человека, освобожденного Hania o6-
щественным строем. Он. пропбведывал
человечность, право человека на ра?
достную и счастливую жизнь, и эту
его мечту осуществил социализм.
Короленко человек с неподкупной
совестью, с чуткой душой, внимз-
тельно втлядывавшийся в. жизнь,
остается жизым, он живет в нашей
памяти как друт человечества. Сло-
вами Сократа в рассказе «Тени» Ko-
en сказал по существу о самом
себе: .
«Да, я не зодчий, я не создатель но-
вого храма, не мне было суждено на’
старом месте поднять от земли к He-
бу. величавое здание грялущей веры. .
Я — мусорщик, заначканный пылью
разрушения. Но, Кронид, совесть го-
ворит мне, что и работа мусорщика
нужна для булущего храма. Когда на’
расчищенном месте стройно и вели-
чаво воздвитнется чудное здание и
з нем воцарится живое божество но-
вой веры, я, скромный мусорщик,
приду к нему и скажу: вот я, без
устали ползавший во прахе отрица-
ния. Офруженному туманом и пылью,
мне некогда было поднять глаза от
земли, в моем уме лишь слабо рисо-
валась мечта будущего создания. От-
ринешь ли ты меня, праведный, нс-
тинный и великий?»
ный
“наших дней, ‘очень часто нб входят
“Heft CO стороны многих редакторов.
О. политической лирике
# ee НА ВЕЧЕРВ В ДОМЕ ПЕЧАТИ
a
Было бы неправильно отрицатё“ту
очевидную истину, что поеле омерти
В. Маяковского на фронте политиче-
ской, лирики образовалея прорыв.
Удачи в этом направлении ‘яв:
ляются явно недостаточными, Стихи,
рожденные крупнейшими событиями
трочным лостоянием в арсенал совет.
ской политической лирики.
Ненормальность, неестественность
этого положения начинает всеми
ощущаться. Вот почему в последнее
время поэтическая общественность
все чаще возвращается к-этой теме,
Поднят был широкий круг вопросов,
связанных с проблемой политической
лирики, и на вечере, организованном
на-днях Домом печати. В докладе
H, Асеева, очень страстном и. поле-
мическом по топу, быфо дано; в 00-
щем, верное определение творческого
пути Маяковского, праватьная OneH-
Ra Tex дитературных «чиетопдюе6в»,
которые преврижельно фыркают ‘на
«тазетную» поэзию, утверждая в ка:
честве,` лезла лирику манлельтита-!
MOBCKOTO толка”, ts
Но мы ке можем пройти мимо ол*
ного неправильного аджумента, K Ro-
торому. Асеёв ’в’ последнее время
очень часто прибегает для того, что-
бы об’ленить причину оскудения с0-
временной политической лирики. Асе:
ев усматривает эту причину, . глаз-
ным образом, в дискредитации по-
литической тематики, в равнолушном
и даже отрицательном отношении к
„Нет ли сильного преувеличения в
этих упреках по адресу редакторов?
Кто не знает, что газеты с большой
тотовностью предотавляют свон отра-
ницы д поэтических откликов
на актуальные события? Ведь сей-
чаю и в. столичной и периферийной
прессе появляется, пожалуй, гораздо
болыше стихов, чем когла бы то ни
было, Следовательно, поэты не име-
ют ования жаловаться на плохой
прием в редакциях газет,
Странно также, право, слышать по-
стоянные ‘нарекания на критику:
она, мол, отпугнула поэтов от поли-
тической тематики. Доля правды В
этом утверждении, быть может, есть,
но все же не кажется ли т, Асееву,
что если поэта так легко можно за
ставить уйти от какой-то темы, то,
очевидно, эта тема для него ничего.
не составляет, очевидно, он безраз-
лично относится к ней?
Вот здесь и следует, на наш
‘этом-на вечере тт. О. Брик,
взгляд, искать причину созлавшегося
положения, и правильно говорили об
их, Пу-
ыния, А, Тарасенков и др. Слиш-
5ом узко, слишком примитивно трак-
туют многие поэты сущность поли:
тической лириюи, Они думают, что от
них требуют рифмованных статей с
моралью, рассуждениями и пр., & от
них требуют поэтичесного выражения
любой темы, за которую они берутся.
Им говорят:
сли у тебя нет личного ощу-
щения темы, предлагаемой тебе ра:
ботниками редакции по телефону, ес-
иона не вызывает в тебе искренне-
т0 ответного движения, — не пиши,
не подлавайся ни на какие уговоры,
или же ты создашь ремесленническое
‚произведение, Все булет внешне 06-
стоять благополучно, строки
притнаны олна к другой, ‘рифум
тледко причесаны; яо тлаз читателя
скользнет по’строкам, а память, чув-
ство нх не удёржит.
История мировой лотературы пока-
зывает нам, ак часто поэты (Байрон,
Гейне, Гюго) умели факты политики
делать фактами подпинной и поны-
не не тускивющей поэзии, А в ‘чем
была сила Маяковского? Именно в
том, что вов его стихи, в чем бы они
ни говорили, шли из одного йсточ-
ника, от одного чувства, которое он
никогда не дробил применительно к
«большим» и «маленьким» заданилм.
Ау нас бывает тах, что поэты‘ с име-
нем сознательно пишут средние сти-
хи для газет, не всегда попадающих
в поле зрения товарищей по перу, и
будут
Есть у нас группа поэтов,—пока,
Е сожалению, небольшая, — в твор-
честве которых лирические и полити-
чебкие мотивы прёдетавляют органи-
ческое целое и волнуют искренно-
стью и поэтической полнотой своего
выражения. Это Сулейман Стальский,
Тасем Лахути.и Джамбул, У этих
замечательных художников есть чему
поучиться нашим поэтам, их стихи
дают достаточный материал для раз-
мышлений о возможностях нашей
политической лирики, для более
углубленной постановки проблемы.
Но, как это ни странно, этот мале-
риал никогда еще’ не привлекался
всерьез к нашим дискуссиям о поли-
тической лирике,
Я. РОЩИН
Издания В. Г. Короленко
За последние два мда — 1935 и
19386 — у нас вышли следующие из-
дания В, Г. Короленко:
Гослитиздат выпустил: Избранные
сочинения в одном томе, под редак-
цией, со вступительной статьей и
комментариями Н. К. Пиксанова,
{Издание ЕтТорое, переработанное.
1935 г. Ц. Эр. Тираж 25.000). Избран-
ные произведения (1935 г. Ц, 1 р.
90 к. Тираж 50.000). Содержание:
«Чудная». «Сон Макара», «Оказание
о Флоре, Агриппе и Менахеме, сычё
Иегуды». «Река играет». «Судный
день». «Мгновение», «Дом № 13».
В серии «Библиотека начинающего
читателя» вышел Сборник рассказов
(«Ат-Даван». «На затмении». «Мтно-
вение») под редакцией и © примеча-
ниями М. Клевенского. (Ц, 30 к, Ти-
раж 200.000) и рассказ «Федор бес-
приютный». (Ц. 25 к. Тараж 100.000).
` Отдельными изданиями вышли:
«История моего современника» в двух
томах под редакцией С. В. и Н. В.
Короленко и А. Л. Кривинской, По-
следний том выйдет в 1937 году. Из-
бранные письма. Том третий — ли-
тературная и редакторская работа
1886—1920 гг, (1936 г. Ц, 5 р. Тираж
5.000). Первые два тома писем В. Г.
Короленко гыпущены издательством
марксизма, внесенных целым poem
вульгарных социологов, и почти не
упоминая о том, что нал вульгарной
социологией возвышалось, мы таким
образом невольно придаем слишком
большое значение, отводим неправо-
мерно значительную роль воевозмож-
ным вультаризаторам. Мы создаем
при этом совершенно ложное впечат-
‘ление, что кроме них до сих пор в
советской критике никого не было. А
они этим пользуются, выдавая себя
за «ступень» в разгитии марксист-
ского литературоведения.
“Между тем достаточно будет при-
вести два-три примера из работ Лу-
начарокого, чтобы стало ясно, что
марксистская критика, марксистская
теория и история литературы разви-
вались помимо и вопреки вуль-
тАрно-социологической возне.
Вспомним, что писал А. В. о
«Дон-Кихоте» Сервантеса.
В чем величие этого романа? —
спрашивал он: «Обыкновенно говорят
так: Сервантес понял, что рыцарство
умерло, нет ‘больше почвы для ры-
царей, последний рыцарь должен
быть смешным... По этому толкова-
нию главное значение Сервантеса в
том, что он похоронил феодализм.
Такое толкование великого романа
в значительной степени верно... Но
в этом ли заключается величие ро-
мана? Если так, то почему же Дон-
Кихот нам симпатичен? Почему он
так привлекает к себе людей?.. Поче-
му в разные эпохи снова и снова воз-
вращаются к образу Дон-Кихота?..
„.Дон-Кихот считает, что нужно
защищать угнетенных, вносить пра-
вду в мир. И вот он на своей то-
щей кляче Росоинанте, со своим кар-
товным панцырем, не имеющий ни-
какой власти, никакой силы, бро-
сается в б0й,. В этом великая CH-
ла идеализма, сила громадной доб-
роты, настоящего человеческого бла-
тородства.
„Сервантес, который сам был бла-
тородным человеком, был сам Дон-
Кихотом и считал, что настоящий
человек должен отдать себя за бли-
жнего, был лучшим представителем
тогдашней буржуазии в ее протесте
и в ее стремлении вырваться из ког-
тей неправды, — и этот предотави-
тель вольной, неопределившейся еще
‚буржуазии преклоняется перед ста-
рым идеалом. Он рад бы, чтобы мир
был таков, каким хочет его видеть
Дон-Кихот. К сожалению, он He Ta-
ков. Сочувствует ли Сервантес трак-
тирщику, лавочнику? Ничуть не бы-
вало. Вы сразу видите, что реаль+
ный мир для нею пошл, полон He-
правлы, полон василий... Однако мир
силен, а Дон-Кихот слаб, Вот это
и делает его комичным.
..В Дон-Кихоте изображено столк-
новение высокого идеализма и буд-
„ничной действительности. Мы видим,
«Мир» в 1932—1933 г. «В дурном об-
ществе» (1936 г. Ц. 1 р. 25 к. Тираж
10.000). ^
Горьковское ‘краевое издательство
выпустило «Письма из тюрем и ссы-
пон» (1879—1885) под редакцией и с
примечаниями Н. В. Короленко и
А. Л. Кривинекой. (Ц, 4 р. 75 к, Ти-
раж 10.000).
В издательстве «Курская правда»
в серии «Школьная библиотека клас-
сиков» выпущены рассказы «Сон Ма-
кара», «Огоньки» (1936 г. Тираж
10.000) и, повесть «В дурном обще-
стве» (1936 г. Т 10.000).
В издательстве «Академия» печа-
таются в настоящее гремя избранные
произведения В, Г. оленко вед
ном томе со вступительной статьей и
комментариями А. К. Котова. Содер-
manne тома: «Слёцой музыкант», «Сон
Макара». «В дурном обществе». «Со»
колинец» «Федор бесприютный».
«Государевы ямщики». «Птицы небес-
ные» и другие рассказы. Выход кни-
ги намечен в феврале 1937 года. Ти-
раж — 10.000. , я
О том, как издавались произведе-
‘ния Короленко до революции, пока-
зывает следующая цифра: за `10 лет
(1907 — 1916 тг.) дореволюционными
как писатель издевается` над meas
листами, которые принимают за дей-
ствительность свой идедл, но вместе
с тем, какую дань глубокого узаже-
ния он отдает этим идеалистам.
`А как можно разрешить этот во-
прос об идеале и действительности?
Он может ‘разрешиться только. те-
перь. Только мы, коммунисты, на-
ходимея в таком положении, Rona
самые высокие идезлы человечества
становятся не донкихотством, а дей-
ствательностью, когда они не вызы-
вают горькой улыбки, не считаются
сумасбродством, & являются дейст-
венным учением...» 7 :
Это слияние идеала о лействитель-
ностью осуществляется исторически,
когда выступил социалистический
пролетариат. Но в ХУЕ-ХУНЫ Зеках,
— с лишет Луначарский, — конечно,
этой силы еще не было совсем, и Сер-
вантес мог только мечтать о красоте
и ‘правде жизни.
«Он чувствовал себя ближе к Дон-
Кихоту, чем к ео произаическому
окружению, потому что у этого фан-
таста было больше благородотва Е
подвигов», «Вот эти. противоречия
дают такую многоцветность, MHOTO-,
красочность, такую глубину произве-
лению Сервантеса и- делают Дон-Ки-
хота вечной фигурой».
Этот тонкий анализ художествен-
ной Ткани, это глубокое проникнозе-
ние мыслителя-марксиста в социаль-
ный смысл великого произведения,
как небо от земли, отличается от
топорного схематиама наших социо-
логов, увнлевщих в Дон-Кихоте защи-
ту зунтересов»”‘трактирщиков и от-
ражёние их «исихоидеологии». Луна-
чарский сумел найти тайну великого
обзяния этой вещи во все века и
среди всех народов, именно в ее глу-
бокой и подлинной народности,
Сервантесу равно враждебен и тер-
цогский двор, с его вельможными
тупицами, и мир лавочников и трак-
тирщиков. Кто же был ему близок?
— Санчо-Пансо, — отвечает Ачато-
лий Васильевич. On анализирует
этот а несмотря
Ha свой комизм человеческий образ.
«Мы ‘чувствуем, что есть нечто об-
теб между этим прозаическим, тол-
стым Санчо и самим рыцарем, что
недаром Санчо является ето предан-
ным © ИЖжником». t
«Здесь Сервантес как будто дает
пройноз, он как бы говорит о булу-
щем. Сколько в этих людях, в этих
презираемых всеми крестьянах,
сколько в них настоящей, золотой
доброты, подлинном, глубокого алра-
poro смысла. Если бы Им дать Ha-
стоящее образование, даль возмож-
ность выйти из тьмы, из их у30*
сти, какие. из них получились- бы
превосходные люди,
Роман Сервантеса, как и BOA-
кое великое произведение, натисан“
ное в эпоху Возрождения, есть апел-
лация в будущему».
издателями было выпущено 75 книг
писателя общим тиражом 409.900 эк-
земпляров; из них две книги были
изланы на национальных языках (ла-
THINCKOM HU осетинском) в количестве
7 тысяч экземпляров, у
Иэдательствами Советского Союза
за 19 лет выпущено 272 книги Ко-
фроленко тиражом 4.478.760 экземпля:
ров. 67 названий из них (тиражом в
562.610 экземпляров) вышло на язы-
ках братских народов СССР.
_6 включении этих стихов в свои сбор-
ники даже не помышляют,
степриимотвом он только
Е a ВЫ os
Г. Лахути
-Неумный вояка
Андрэ Жил в своей скороспелой
кните на все лады оклеветал Совет
скую страну, советских людей, со-
ветскую литературу Наших писате-
лей он обвинил в бездарности, ту-
пости, трусости.
Человек, обличающиий других в по-
добных пороках, должен, повидимому,
сам обладаль храбростью, граждан-
оким мужеством, художественной
прозорливостью, иначе его обличения
прозвучат смехотворно. Невольно на-
прашивается параллель между пове-
дением Андрэ Жида у нас на роли-
не и` поведением советских писате-
лей на родине Андрэ Жида.
Скветские писатели ехали во Фрая-
цию не в качестве гостей. Они ехали
бороться против фашистекого варзар-
ства. В здании, со всех сторон окру-
женном полицией. где заселал Кон-
гресс залциты культуры, на рабочих
и стуленческих собраниях, перел ли-
пом. многочисленных провокаций 6е-
логвардейцев и тродкистов, советские
писатели прямо и мужественно, чест-
но н последовательно защищали свои
идейные позиции, не заботясь о том,
всем ли они понравятся. не сму-
щаясь тем, что родина далеко, &
вруюм — мир чуждый, миф капита-
листический,
Андрэ Жил не забыл, конечно, вы-
ступлений тт. Тихонова, Микитенко,
Вс. Иванова, Киршона и других co-
ветских ‘писателей. Бурей аплоли-
ментов, тысячами полнятых кулаков
голосовали французскяе трулящиеся
за их идеи. И такова была великая
сила этого воолушевления, что сам
Андрэ Жид вынужден быд поднять
кулак вслед 3a массой ни провозгла-
сить: «Мы. верим Советокой страхе,
мы любим Советскую страну».
Так принимали летарии, сооте-
чественники Андрэ Жила, выступле-
ния «тупых и безларных» советских
писателей. Так вели себя в капита-
листических враждебных государствах
«трусливые» советские писатели. А
как вел себя «храбрый». Андрэ Жид
в дружественном И гостеприимном
Советском Союзе? Льстил, заитрывал,
умилялся, пока был здесь. Клевещет,
осуждает, проклинает, вернувшись на
ролину. Так обыватель, отправив-
птись в гости, рассыпается перед хо-
вяином в приторных любезностях, &
вернувшись домой, злобно H 3a-
вистливо сплетничает о тех, чьим го-
WTO поль-
зовался.
Андрэ Жид помнит, вероятно, свои
слова: «В вашей стране я снова чув-
ствую себя юношей. Я обычно вы-
хожу на ах стариком, “&
здесь у меня на воех снимках моло-
дое лицо, Я прошу вас вопоминать
меня таким; каким я выглядел у
вас». Но вот Андрэ Жид вернулся
во Францию. Как злобно, по-стари-
KOBCKH брюзжит он теперь на Сове-
ты, чудесную ‘молодость мира, на
единственную страну, вливающую
С в сердца стариков.
огика ‘фактов неумолима. Если
Андрэ Жил говорит правду теперь,
то он был трусом, когда все хвалил
a
А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ
Этот отрывок приведен нами ©
болыпими купюрами, что, конечно»
ослабляет ето чисто-художественную
убедительность. Но даже и в таком
виде он показывает совершенно ясно,
насколько превосходил Луначарский
многих напгих «мудрецов», высоко-
мерно и злобно’ нападавитих на него
за якобы «надклассовую» трактовку
великих предшественников, насколь-
ко близок он ‘был к тому направле-
нию исторического анализа, ‘которое
указано рядом постановлений ЦК на-
шей партии.
\ Отрывок взят из лекций по исто-
рии западноевропейской литературы,
читанных в Коммунистическом уни-
верситете им. Свердлова в 1923 го-
ду.
После этою в, течение ряда лет
у нас печатали прямо анекдотиче-
ские домыслы вульгарно-формалист-
ского ‘порядка, принадлежащие перу
Н. Новицкого, болтовню И. Нусинова,
величественно выбрасывавитего Сер-
вантеса «в мусорный ящик истории».
Bee это предпосылалось в качестве
предисловий к великому роману,
‚изливалось со страниц энциклопедий,
навязывалось школьникам. Работа
Луначарского была забыта, опорочена
вульгарными социолотами. Эти стра-
ницы, где дан глубокий, марксист-
ский анализ «Дон-Кихота» ни разу
не были переизданы, в то время как
вультаризаторам предоставлялось ши-
рокое поле. деятельности.
Думается, пришла пора ликвиди-
ровать это положение,
Другой пример: работа’ Луначар-
скою о Пушкине (вводная статья к
шеститомнику) получила достаточное
признание и известность. Но ‘совер-
Menno
сталья «Алексанлр Cepreesna: Iym-
кин» (в сборнике сталей «Литератур-
ные силуэты») и забыта — по край-
не мере пушкинистами — не совсем
случайно. Приведем из нее одну зы-
держку:
«Откуда же это пушкинокое сча-
стье, при несчастьи его личной жиз-
ни? Может. быть, это совершенно
индивидуальная черта?
Я. думаю, нет. Я думаю, чо и
здесь Пушкин был элементом, ча-
стью русской литературы во всей
ее исторической органичности,
Встал богатырь; силушка по жи-
лушкамх так и переливается. Уже
предчувствуются горести и скорби,
уже предчувствуется вся глубина и
мука отдельных проблем, но пока не
до них, и даже они радуют, Все ра-
дует, ибо сильна эта прекрасная
юность. В пушкине-дворянине на са-
MOM деле просышался не клаее (хо-
тя класс и наложил на него ‘чекото-
рую свою печать), а народ, нация,
язык, историческая судьба».
Немудрено, что среди людей, ко-
торые с самым серьезным видом ве-
ли споры о том, является ли твор-
чество Пушкина отражением идео-
логи капитализирующегося дЕорян-
ства. или дворянства феодального,
которые самое, слово «народность»
считали антимаркоистеким, — немуд-
рено, что среди этих людей было ие
мало охотников «забыть» об этой ста-
тье. Теперь эти люди, вчера еще об’-
являвшие термин «народ» бесклассо-
вым, надклассокым, буржуазным
и пр. подобно гоголевокому Собаке-
тичу, севшему осетра, «прищипились,
будто и не они, и, отойдя к тарелке,
которая подальше прочих, тычут вил-
кой в маленькую сушеную рыбку>.
Сейчаю эти люди не имеют уже поч-
позабыта небольшая 0 [ти никакого значения. Надо испуз-
и всем восторгалсея в CCCP. Если ои
говорил правду тогла, то он трус те-
перь, когда обливает СССР грязью н&
радость всей троцкистской, фашист-
ской своре.
— Каждый художник — цоузает
нас Андрэ Жил, — должен быть в
оппозиции к власти и вождям.
По этому поводу не могу не вспом-
нить © таком случае, В Иране вождь
одном племени погиб на войне, &
его лошадь досталась врагу, что счи-
талось величайшим позором для пле-
мени. Сын вожля ‘поклялся пронзить
мечом первого человека, которого ‘уви-
дит Ha отцовской лошали. Олнажды
ночью ролной брат убитого вождя
прокрался в лагерь врага, нашел ло-
аль и, проявив чулеса храбрости,
прорвался на ней сквозь самую гущу
врагов. Торжествуя, примчалея он
домой, но племянник увндя его,
вскричал: «Все равно, я должен сдер-
жать клятву» и пронзил ролного дя-
дю мечом.
Андрэ Жил в данном случае весь-
ма напоминает этого фанатичного и
не очень умного вояку. Да, величай-
шие художники всех вевов были в
оппозиции к власти, к той власти,
которая была орудием утнетения че-
ловека. По отношению к такой власти
мы были, есть и булем в оппозиции
до тех пор, пока она не будет уни-
чтожена BO всем мире. Но наша
власть. власть рабоче-крестьянская —
это орудие освобожления человека,
она велет ето к той своболной и
счастливой жнани, за’ которую боро-
лись лучшие умы человечества. Быть
в оппозиции к нашей власти — это
значит не быть в оппозиции к той,
экоплоататорской, паразитической
власти, значит быть покорнейшими
слугами той власти. Мы не мо-
жем доставить это уловольствие
Андрэ Жилу и его вдохновителям.
Да, мы всей лушой преланы нашей
власти, нашей партии, нашему вождю
и говорим об этом © горлостью.
Генеральная линия, которая так не
нравится Андрэ Жилу, это та линия,
которая привела нас к великим по-
белам, к великому счастью, запеча-
тленному в строках сталинской Кон-
ституции. Вот почему мы свято обе-
регаем ее чистоту. Может ли быть
что-нибуль проще этого? Я голоден, я
стремлюсь к хлебу. Все, что прибли-
жает меня Е этому хлебу, я прини-
маю, защишаю, люблю. Все, что ме-
лает мне приблизиться к этому хле-
бу, я отвертаю, отталкиваю, ненавя-
my. Что означала бы для нас тер-
пимость по отношению к противни-
кам тенеральной линии партии?
Представим себе армию, в которую
пробрались бы разведчики из враже-
ского латеря и стали бы говорить:
«Ваша тактика плоха, перемените
ее, делайте вот так и вот этак». Хо-
роши были бы бойцы, которые ста-
ли бы слушать таких советчиков и
позволили бы им разгуливать на ©во-
боле.
Хотелось бы еще спросить Андрэ
Жнда: тле усмотрел он у нас этих
людей, которые мечтают о возможно-
сти беспрепятственно бороться против
тенеральной линии партии? Говорят,
на ловца и зверь бежит. Нало было
быть очень страстным ловцом, чтобы
среди миллионов трудящихся, 6ез-
заветно преданных социализму. раз-
тлялеть только кучку еще невы-
ловленных пресмыкающихся, окра-
шенных в защитные цвета и испол»
тишка плюющих ядовитой слюной на
налту прекрасную жизнь. Что эта з&
люди? Уж не от них ли Анлро Жил
научился своей тактике, которую мы
называем тактикой лицемерия и дву-
рушничества?
Советский народ честен, прям и не-
подкупен. Он презирает трусость B
клеймит предательство, от кото бы
они ни исходили.
вить вред, который они успели при-
чИнНИТЬ.
Перед нами стоят задача изучения
наследотва Луначарского и пропагав-
ды его положительной части. Это не-
отложная гебота, которая поможет
нам в освоении классического наелед-
ства, в изживании многих предрае-
судков меньшегистствующей социо-
логии, бытующих еще в некоторых
кругах нашей критики.
`В. овязи ‘с этим в первую очередь
должен быть поставлен вопрос о тша»
тельном издании ето произведений,
которые, если не считаль предисло-
вий к сочинениям классиков, в сущ»
ности почти не издаются,
Не к чести наших издательств на-
до сказать, что произведения лучите-
о советското критика являются сей-
чае оплошь и рядом библиографиче-
ской редкостью,
Но и то, что печатается (главным
образом предисловия) издается край-
не небрежно, с произвольными, совер
пенно ненужными купюрами, ¢ pe-
дакторекими «поправками», которые
делаются на основании собственных
ватлядов тото или иного редактора,
марксизм которого, за отсутствием пе-
чатных работ, приходится принимать
на веру.
Бывают необ’яслимые ошибки и В
выборе печатаемом материала. К де»
шевому изданию «Фауста» Гете да-
ны, вместо предисловия, две статьи’
А. Луначарского. Одна из них — ато
прекрасная резь, произнесенная нм
Ha торжестеенном заседанни памяти
Гете. Но вторая, «Доктор Фауст», па-
писанная в 1909 г, проникнута в
значительной степени ошибочными
философскими взглядами, свойствен-
ными Луначарокому в тот период. Ka-
нечно, ее можно и должно печатать
в собрании сочинений Луначарского.
Но мы не сомневаемся, что сам ав-
тор не рекомендовал бы ее неподго-
товленному читателю.
Издание сочинений А. Луназарско-
го совершенно необходимо упоряло-
чить, поручив. это ответстеенное де-
ло достаточно компетентным людям.
Надо приступить, наконец, и к под-
тотовке собрания его сочинений, обес-
печив хорошую проверку текстов и
квалифицированные коммелтария.
Потребность в этом деле давно на-
зрела.
Литературное наследие МЛуначат-
ского надо тщательнейшим образом
изучать, и мы легко убедимся, какая
отромная часть этого наследия име-
ет живой, злободневный характер, как
много он уже раньше знал и проду-
мал, до чего мы сейчас доходим, EOC:
станавливая в борьбе с искажениями
и вульгаризацией подлинный марк-
систский подход к искусству. Зна-
кометво с произведениями Луначар-
ского воспитывает вкус к хорошей
литературе, учит любить великие пре-
явления благоролкого духа челове%
ности и гуманизма, учит подхолить ®
ним внимательно и с уважением.