Ефим ДОРОШ, -

$пециальный корреспондепт
«Литературной газеты»

i
Машина идет Сальской степью.
Черный, чуть выпуклый посредине,

‘укатанный до блеска грейдер делит на-
двое неоглядное зеленое пространство, над
которым высоко стоит голубое небо, све-
тящееся от изобилия солнца. Земля и не-
60 — отромны. На первый взгляд, толь-
KO они и существуют здесь да еще тугой,
до осязаемости плотный ветер.

Валом валит он откуда-то из-за  кас-
пийских песков, и нет более страленой си-
лы для человека в степи, чем этот прон-
зительный ветер, в нынешнюю весну, по
счастью. холодный, a вообще-то —су-
хой. горячий, выпивающий влагу из поч-
вы и сжигающий растения, как это было
в ту далекую, кажется, пятнадцатилетней
давности весну, когда я впервые попал в
Сальекую степь.

Ничто не могло его остановить на ог-
ромной плоской равнине, где елинетвен-
ным представителем древесных пород был
дикий миндаль, — тонкие и цепкие, буд-
то железные, сантиметров на сорок пру-
тики, унизанные кровавыми каплями ис-
хлестанных ветром цветочков. Ветер как
бы сливывал живую зелень начавших ку-
слиться озимых, оставляя носле себя бу-
poe увядшее поле. Вместе с семенами
уносил он почву е яровых посевов. Его
жаркое дыхание обращало в ржавчину, В
легко расеыпавиийся прах молодые. тра-
вы, так и не дождавшиеся веселой поры
цветения.

После дня, проведенного в степи, тре-
скались и кровоточили тубы, пересыхаята,
тортань, и все существо человеческое, как
и черствая, опаленная зноем земля, как
и белесое, пыльное небо, молило 0 воде.
Вода была в глубоких колодцах — тяже-
лая и теплая, до горечи соленая, не уто-
лявшая жажду. Вода была в почти пере-
сохших озерах Маныча — оловянный гу-
стой раюеол, после которого жгло и <вад-
нило кожу. И еще возникали миражи —
толубые, широко фразливитиеся реки, ©
опрокинутыми в них лесами. Мучительно
хотелось верить в реальность этой про-
хладной пресной воды и этого тенистото
леса. откуда, казалось, тянет сырой зем-
лей и прелым листом.

В ту нору, пусть исподволь, не 6po-
саясь в глаза, еще не видное за суховея-
ми и черными бурями, сначала больше в
проектах и планах, начиналось великое
преобразование степи. :

Ha дикие эти земли пришел трактор,
и уже стали привычными запахи железа
и сторевшего бензина, всего Лишь ПЯТЬ
лет до этого впервые  смешавшиеся ©
вапахами пелинното разнотразья. Лязгая
железными своими суставами, ползли вдоль
Маныча экскаваторы,  черпали  вовшами
соленую грязь.

А олнажды, в Доме колхозника стани-
цы Буденновекой, я встретил районного
работника удивительной для степи специ-
альности — лесовода. Брезентовый его
портфель был набит схемами лесных
массивов и полезащитных лесных полос. Й
эти деревья, жившие пока что на бумаге
в портфеле, показались бы мне столь же
нереальными, как и лес степного маража,
если бы в кармане лесовода не лежал пар-
тийный билет.

Be

Они трепешут сейчас Ha ветру, ехва-
едва обрызганные листвой деревья лесной.
полосы, запроектированной, возможно, тем
самым лесоводом пятнадцать лет назад.
Чуть ли не до самых ветвей, точно сутро-
бамия. завалена полос» высохшими шарами
перекати-поля. Время от времени, откуда-
TO справа, из-за горизонта,
стремительный,  подпрыгивающий
сухого бурьяна, мчится по зеленой траве,
расцвеченной голубыми и алыми лужица-
ми ирисов и тюльпанов. В два прыжка он
пересекает трейдер, размаху влипает в
сквозную, дрожащую стену перекати-поля
у лесополосы и принимается мелко, мелко
дрожать. Кажется, что это материализо-
вавшийся ветер бьетея о стволы деревьев,
за которыми, излучая теплый зеленый
свет, густо укрыли землю озимые хлеба.
Ослабленные ветроломом, воздушные струй
уже на излете лениво скользят над
озимью.

Сплошной ковер озимых сменяется яро-
выми воходами, сквозь строчки воторых
еще чернеет земля. А дальше, черной pe-
кой в черное море, вливается грейдер в
разлив только что поднятых паров. И так
же как в море пресная вода реки долго
не смептивается © соленой морской, отде-
лена от нее, так и здесь — спрессован-
ная. тускло поблескивающая земля грей-
хера отчетливо видна среди рыхлой, отли-
вающей коричневым пашни. На ее рубе-
me, вот-вот готовые растерять свои ре-
хие и нежные, He по росту большие
листья, торчат гибкие прутья лесной по-
посы, посаженной прошлой осенью.

Как бы ни хороша была степь весной,
котла не только буйное пламя тюльпанов,
но даже скромная и бедная Трава-тон-
коног радует сильным, чистым своим цве-
том, свежим, чуть влажным запахом, —
все же не цветы и He травы бросаются
прежде всего в глаза, как только привы-
каешь BK злешиим пространелвам, a де-
ревья.

Косые лучи солнца, пронзив набежав-
тие облака, резко высветили каждую тре-
шину на грубой и темной коре белой ака-

ции, каАЖДЫЙ сучок на толых её ветвях..

ТПелковистые етволы Кленов, Уже одетых
нежной мохнатой листвой,  отсвечивают
гатунью.

Да степь ли это! Сколько мы ни едем,
Фворачиваем с трейдера на грейдер, всюду
за нами следуют старые, хорошо прижив-
лииеся клены в светлозеленом своем уборе,
тледичии, белые акации, абрикосы и ясе-
ни, кроны которых, пока еще лишенные
листьев, как бы окутаны коричневой дым-
кой. Такое впечатление, будто мы. никак
не выберемея из длинной-длинной аллеи.

По обеим сторонам этой аллеи, плоские,
Жак стол, лежат зеленые и черные поля,
огороженные лёсополосами. Встречаются
етарые полосы, давно сомкнувшиеся кро-
нами, тле земля укрыта сопревшей лист-
ой. Много молодых полос,
щих собою шеренги отдельно стоящих,
Е ЕЕ АН

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА

2. № 37

— i

ВЕС;

 

 

возникает.
КОМОК,  -

идет полуденная

предетавляю-`

 

ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ
+!

тонких и тибких деревьев, пока еще’ #8
ставших лесом. Но больше всего совсем
еше юных насаждений, прутьями  торча-
ших из рыхлой прополотой земли, Зало-
женных по. великому  сталинскому  пла-
ну. А есть и такие — их великое мно-
жество, — что скрыты © в черной
земле. гле влажный жолудь, вонзивший в
грунт свой цепкий росток. собирается ©
силами, чтобы выбросить наружу большие,
как телячьи Уши, листья.

Bew историю советского степного лесо-
разведения можно наблюдать здесь, в Це-
линском районе, по которому мы колесим

вот уже сколько часов. Это история
великого упорства, молчаливого, — 130
дня в день, из года в год — труда, по-

куда к человеку не пришла на’ помощь
советская наука, открывшая  гнездовый.
метод посева леса.

`Машина входит в село. За стволами де-
ревьев и кустарником, что растут вдоль
улиц и на усальбах колхозников, не видно
хат. На повороте мелькнула белая вывес-
ка аптеки, а чуть подалыив — коасная
с черным, такая же, как в Москве, вывес-
ка: «Вниги».

Мы притланаем с собой лесовода Ваюилия
Ивановича Гончарова, немногословного
старика, и отправляемея осматривать лес-
ной масенв колхоза имени Буденного.

Мелькают виноградники, плантации ту-
товника, фруктовые сады, лесополосы раз-
ных возрастов. : ]

Василий Иванович неторопливо расска-
зывает о том, что лес дает колхозу до
двадцати тысяч дохода в год только OT
пролажи древесины на сторону; что ирош-
лой зимой, после расчистки лишь поло-

вины массива, собрано было такое коли-.
снег

чество сучьев, что ими задержали
на девятистах тектарах земли. При этом
он считает нужным добавить, что расчист-
ка леса ничего не стоит — трудодни Ha-
чиелялиеь за енегозадержание.

Машина входит в ле, и мы выскаки-
ваем из ни останавливаемся посреди

поляны. Вокруг, куда ни  тглянешь,  де-
ревья, деревья... у aa
Смеркаетея. Среди толстых и тонких

стволов, колоннами встающих из кустар-
ника, накапливается сумрак, а в верши-
нах как бы каубится зеленоватый, сай-
вающийся с вечерним небом туман. Ври-
чат перед сном грачи, суматошно кружат
над лесом, то пропадая, то вновь пПятная
небо стремительными черными тенями.
Пахнет сухими сучьями, прелой листвой
и какими-то не по-стелному сырыми тра-
вами.

Вто поверит, что еще в 1935 толу ma
этом бамом месте, где сейчас на шестиде-
сяти четырех гектарах шумит эжизой ле,
была плоская, горячая, целинная стёпь!

Лесовох перечисляет породы деревьев:
ясень, белая акация, каен, бересклет...

3.

На лругой день — снова разнотравье
нцеляны, по которому, Чуть кольцшаеь, тё-
чет овечья otapa. OBIE затопили грей-

  :дер; вынулив пюфера притормозить . маши-
  ну. В шели от приспущенных стекол воы-

ваетея тяжелый. душный запах пота. Ни-
какая сила не заставит сейчас овец усту-
пить нам дорогу: Они упрямо бегут через
грейдер, теснясь друг к другу и мелко.
подративая. Чабаны смеются, предлагают
нам «загорать», и мы решаем ехать

связаны ‘определенным ‘маршрутом:

Hac обступают запахи свежей и с0ч-
ной, еше не успевшей подеохнуть травы.
Низко у земли  пластается серебристый
полынок. Возвышаются стройные и тре-
петные, пронизанные солнечными лучами
былки тонконога. Рыжие коровы, из-
ваяниями застывшие Hal подойниками,
возле которых сидят на скамеечках дояр-
ки, лениво поворачивают в сторону нашей
машины свои увенчанные  полукружиями
рогов головы. А дояркам не. до нас, —
дойка. и руки их —
вверх, вниз, вверх, вниз, —— так и ходят
У вымени. Только пастух, пристроившийся

& книжкой в чени ‘уставленной бидонамя.

полуторки, провожает нас взглядом.

Маптина сходу влетает на курган, резко
поворачивает, и сразу же открывается ог-
ромное свинцово-серое. водное  простран-
ство, дышащее холодом. Там, где оно ¢o-

  единяется с небом, возникают белые грив-

ки пены. Они движутся к берегу,  под-
нятые волной, обрушиваются в ` траву,
уступая место следующим. Водяная пыль
бъет в лицо. Длиннокрылые чайки кру-
жат над водой. Отон стоит от этой колы-
шущейся массы воды.

Море! Море в степи. Созданное челове-
ческами руками море!

Сперва влоль его берега — брызги до-
стигают правого борта машины, тогда как
на левый садится степная пыль; затем
снова бескрайней степью —- не мираж ли
это был? — мы едем в колхоз <Ерасный
Октябрь», Веселовского. района.

Предеедателя колхоза Сертея Ефимовича
Захарова мы находим на берегу залива.
Море, поразившее нас час назал, виднеет-
ся узкой, подернутой маревом полоской.
Оно отделено от нас землями колхоза, в
которые и вклинилея обширный — взгая-

дом Jo берега не достать — залив, И от-
того, что его почти не видать, & заляв,
Куда ни тлянешь, слепит глаза  свер-

кающеёй Ha солнйе гладью, море кажется
еще громаднее. В этой сизой дымке во-
ображение утадывает чуть ли не беско-
нечность океана, за которым лежат за-
морские земли.   :

Волны мягко падают в траву, © Тихим
шуршанием уползают обратно. Мельчай-
шие капли: достигают лица, садятся. на
губы, и я чуветвую, что вода — прес-
ная. Она пришла в этот степной колхоз
издалека, с Кубани. Только  здевь. в
«Красном Октябре», тремя заливами и
двумя ответвлениями от них она омывает
две тысячи гектаров прежде почти не ис-
пользуемой земли. \

Захарову, должно быть,
Колхоз. где он

за сорок лет,
председателем, крепкое,

 

слаженное хозяйство, Co своими сложив
игимися особенностями и традициями.

На вилу моря, которое куда моложе
виднеютетося влали сада, хотя и оя еще
не вступил в пору плодоношения, Захаров
рассказывает о том. как изменитея произ-
водственный профиль колхоза в связи с
приходом воты. Речь идет 06 овощах ~~
из-за отсутствия влаги они не росли
Blech, ==‘ о‘хяопве, 0 рисе, о ‘водоплаваю-
щей птипе. И от того нового, что мы услы-
шали, а потом ий увидели в колхозе, остро
чувствуешь, что на земле——весна, пора мо-
лолости, пора творчества и созидания.

В. каменном амбаре, где пахнет пылью
и хлебом, нам показывают семена хломка,
одетые белым пухом. Впервые лягут они в
здешнюю землю нынешней весной.

Здесь же. в темном углу, лежит горстка
жолуей, должно быть не  всхожих,
‘оставиьихея после посева леса. Точно так
же из века в век лежали об эту пору в
амбаре крестьянина  обсевки  ищеницы,
ячменя... Но попробуйте представить себе
первый на земле посев пшеницы!

Кок же тут не подумать, что когда вы-
растет вон тот мальчик, который изо всех
сил старается оттащить от дверей амбара
прожорливого гусака, привлеченного запа-
хом зерна, то он по праву сможет ска-
зать, что присутетвовал при сотворения
мира, — море, лес, новые сельскохозяй-
ственные культуры.

“Не легко дается это — сажать леса,
создавать моря, возделывать новые расте-
ния, когда столько вокруг врагов: суховей,
безволье, дикие травы... Много понадобн-

 

В.
“объезл, пелиной, тем более, что мы не

лось труда, веры в себя и в своих товари-
шей. знания земли, природы воды и з1а-
ков, чтобы сотворить достойный наших
людей‘ мир.

Этот мир сотворил
вооруженный могучей

4,

Из дверей амбара нам видно серое от
выгоревшей  стефни, кбоматое, пыльное
поле. Йслюлинский гусеничный трактор,
волоча плупи, оставляет за с0б0й mmpo-
кую черную полосу пахоты, над которой,
пронизачный струями влали, дрожит и
мерцает воздух. Трактор поворачивает, и

советский человек,
и умной техникой.

солнечный луч. преломившиюь в зеркаль-.

ном лемехе, зайчиком, вернее, зайчищей,
прыгает в амбар, на мгновение ослепляя.

Вот уже свыше двадцати лет наблю-
даем мы эту картину. С того времени ра-
зительно изменилея трактор, —— сравни-
те-ка тогдаптний колесный, «Интер» co
«Сталинием-80». Улучшилось качество
обработки земли и резко ебкратилиев сро-
ки полевых работ, — в нынешнюю весну
иные колхозы сеяли колобовые три-пять
дней. Но самое уливительное, что принее
© с0бой советский трактор в деревню, —
это тот индустриальный дух, тот, отлич-
ный от прежнего, новый, хочется  ека-
зать,  заводекой ритм, стиль Жизни,
‚кажие. уже стали
ного села. Е

В этом же амбаре стоит обывновенная,
видавшая вилы веялка. Хотя это й ммши-
на, но нет трулнее работы, чем вертеть
ручку веялкя — ло ломоты в виине, до
того, что руки вот-вот оторвутея. Хорошо
еще, если сортируешь зерно весной, в
эмбаре, а что, если на току, в знойную
пору жатвы, когда п 083 того рубаха, лин-
нет к телу.

Колхозники « —

Ярослные градоправители, хитрые стряп-
чие, — как далеки все они от нашето вре-
мени. И все-таки приходится, к сожале-
нию, веноминать и о них и о молчальни-
ках. Е

Не лишним будет напомнить молчальни-
кам решение УШ съезда партии: «Лица или
учреждения, о действиях которых говорится
в печати, обязаны в кратчайший срок
дать На страницах той же газеты двловое
фактическое опровержение или же ука-
заль 06 исправленных недостатках и
ошибках».

Сказало и просйо и лено. Никто этого
ue отменял. Й сейчас, спустя более чем
тридцать лет, это решение партии имеет
такую же силу и обязательно для всех,

Надо напомнить о нем тем, кто думает,
что молчание — воссгда 301070.

РОМАН О ГРУЗИНСКОМ КОЛХОЗЕ

Кишварди в своей новаторекой работе
как-то уж очень одинок. Ни секретарь пар-
тиинои организации, ни председатель кол-
хоза, ни бригадир не помогают ему, не под-
держивают его, не пропагандируют ero
опыт. Автор взял да И оТетранил руково-
дителей колхоза от активной борьбы за но-
ваторские методы в социалистическом сель
ском хозяйстве, Что из-за этого произошло?
Из-за этого он ‘обеднил их личности, сделал
их заурялными. Значит, писатель пошел
против жизни. При таком руководстве кол-
х0з не может стать миллионером, как, 9т0
указано в. книге,

Недостатки романа. больше всего enaga<
лись на описании Цицино, подруги” Киш=
варди. Это привлекательная, скромная де-
вушка, она отлично умеет собирать чай,
всей дупюй предана колхозу и своим. това-
рищам. Но роль ве в книге, несмотря на

 

все это, совсем пассивная. Цицино терпе-
ливо ждет, пока Кишварли приготовит ой
участок и она сможет «блеснуть» рекорд-
ным сбором чая. Настоящая стахановка так
He поступит. Отахановки нашего колхоза
сами по-хозяйски готовят участок: моты-
жат его, вносят удобрения, стригу® чайные

 

председатель
Махарадзевского района,

кусты, словом, делают все необходимое для
того, чтобы . добиться высокого урожая. И
поэтому, когда читатель в конце книги уз-
нает, что Цицино стала «хозайкой» план
тации, он разводит руками. Ведь не 66 342
слуга в том, что участок стал высокоуро-
жаЙНым! :

Роман А. Чейшвили называется «Deno».
Это народная грузинская. игра. в мяч, MAC}
совое состязание в ловкости, находчивости,
отвате. Думается, такое название, как оно
ни заманчиво, упрощает взаимоотношения
людей в колхозном производстве и толкает
автора к несколько ограниченному изобра-
жению передовых людей колхоза. А хочет-
ся, чтобы в душевной жизни своих героев
А, Чейшвили подчеркнул главное, опрёде-
ляющее — дух коллективизма, — взаимопо-
мощи в патриотическом труде. Именно это
отличает людей нашего времени, именно
это помогает нам. итти вперед и впе] д.

М, ОРАГВЕЛИДЗЕ,

Герой Социалистического Труда,
колхоза им. Орджоникидзе,
Грузинской ССР