П И С ь М А Ч И Т  

А Т Е Л Е И

Жизнь

ЛИ С ТА Я СТРАНИЦЫ… Хочу на одну писа-красноречивую мелочь, замеченную мной в книге украинского писателя Натана Рыбака «Переяславская рада» (Восниздат, 1949 г.). На 80-й странице жена Хмельницкого Елена садится перед зеркалом. И «из него глянула ей в лицо черноволосая женцина с прямым носом»… А на 213-й странине та же пани Елена представляет себе, как она, «гордо неся голову, на кото- рой переливается под солнцем копна з о- лотисты х волос, прогуливается… по саду…» Странная метаморфоза! Может быть, она произошла по вине переводчика, равнодушного к цвету женских волос?… Но хочется верить, что Н. Рыбак читает свои книги, переведенные на русский язык. Досадно было бы предположить, что автор хорошей книги плохо представляет себе портретный образ своей героини. И в этом случае мелочь уже перестает быть мелочью. Хочется предупредить писателей: такие «мелочи» могут вызвать у нас, чи- тателей, сомнения и по поводу более от- ветственных моментов в их произведениях. своейМОСКВА E. ЗОТОВА **





личная

Советский читатель горячо любит свою родную литературу - литературу, которая помогает ему жить и бороться; он радуется каждой ее новой уда- че, болеет за каждый промах, В письмах, которые ежедневно приходят в редакцию из разных концов страны, рабочие, колхозники, инженеры, педагоги, учащиеся делятся своими впечатлениями о прочи- танной книге, о виденном спектакле, дают друже- ские советы писателям, поправляют их ошибки. Да- же к лучшим произведениям, получившим высокую общественную оценку, читатель относится с боль- шой взыскательностью, призывая литераторов к дальнейшему совершенствованию своего мастерства. 

Нередко читатели поправляют критиков, неправиль- но, предвзято оценивших то или иное произведение. От зорких глаз советского человека не укроется любая неточность, неправдоподобие, фальшь. Он хорошо знает жизнь и требует этого от своих телей. Резко критикуя всякое проявление недобросовест-

и обшественная Я - старая читательница «Литератур- ной газеты», старая и по своему чита- тельскому стажу - читаю ее со дня выхо- да первого номера, и по возрасту - мне уже за пятьдесят лет. Прочитала я статью A. Суркова «Драматург и его главная те- ма», она мне понравилась и возбудила много мыслей. В статье А. Суркова затронуты вопро- сы, живо интересующие не только писателей, но и читателей «Литературной газеты», Мне хочется остановиться на одном из них - о месте и значении темы любви и семьи в советской художествен- ной литературе. Товариш Сурков совершенно прав, ука- зывая, что наш советский быт находится в состоянии такого же революционного пе- ресоздания, как и все остальные стороны нашей жизни. Это процесс борьбы социали- стического сознания против пережитков капитализма в чувствах и мыслях людей, в личных поступках. И не прав, как мне кажется, автор другой статьи, затраги- вающей этот вопрос,- товарищ А. Рыба- ков, утверждая, что в нашей советской действительности бытовая, интимная, лю- бовная темы не могут получить самостоя- тельного решения потому, что личность у нас развивается в гармонии с обществен- ной жизнью. Борьоа нового с «родимыми пятнами» прошлого в нашем быту идет медленнее чем в сфере общественной деятельности советского человека, На заводе, на фабри- ке, в научной лаборатории, в колхозе мы живем «у всего мира на виду». Семья и сфера личных отношений все-таки удале- ны от контроля коллектива. Здесь пере- житкам старого легче удержаться, хотя бы и в видоизмененном, замаскированном виде. советской действительности пет и не может быть трагических, неразрешимых конфликтов в личной жизни, но вообще конфликты в этой области существуют, Есть у нас и несчастливые супружества, есть и равнодушные, не понимающие своих детей родители, дети, не уважающие роди- телей. Иногда недостойно ведут себя в лячной жизни такие люди, которые в общественной деятельности кажутся без- упречными. Все эти явления исчезают по мере нашего продвижения к коммунизму. Но пока они есть, наша художественная литература и драматургия должны ярко и правдиво показать, как борется советский человек с пережитками прошлого в себе самом. ает А в пьесах наших часто бывае герой или героиня в производственной жизни обрисованы горячо, интересно - веришь автору, что перет тобой сильный, мужественный новатор, борец… А начнет такой герой говорить о любви или «пере- живать» свою «семейную драму» - и тут же на глазах у зрителей или читателей он сереет и тускнеет. Вот пример из хорошей пьесы Б. Рома- шова «Великая сила». Пока герои ее раз- гуваривают о науке, об открытиях, о борьбе против рутины и т. д., - их смо- лые, честные речи воспринималотся, как сама жизнь. Но вот начинается сцена, гле жена руководителя научного института, профессора Лаврова, испытывает ревность, потому что ее муж увлечен молодой науч- ной сотрудницей, - и просто удивляешься: какая это бледная сцена! Конечно, я по- нимаю, что есть женщины, которые не- многословны в выражении своих чувств. Но чувства-то есть! Надо показать в ску- пых словах сдержанную силу, страстность, выразить в них и любовь, и тоску, и боль! Теперь посмотрите, как сам профессор Лавров переживает свой роман. Человек он, судя по всему, цельный, честный, глу- бокий, а прочитайте сцену, где он говорит о любви, - честное слово, поцловато даже как-то получается, бессердечно. Люди наши сильно чувствуют, сильно любят и радуются, и страдают сильно, но благородно. Почему же писатоли наши так мало и неинтересно пишут о любви? Та- кие произведения очень нужны: они воспи- тывают молодежь в духе искренности, честности, жизнерадостности. В том же спектакле «Великая сила» до- садно было смотреть на молодую пару дочь профессора Лаврова - Любашу и мо- лодого научного работника Дмитрия Пичу- гина. Девушка свое чувство выражаст больше жестами, кружится, хватается за голову, бросается на диван и т. д. Почему? Не потому, что актриса плохая, а потому, что автор не нашел для нее правдивых, задушевных слов. Молодежь более эмоциональна, чем мы, пожилые люди, и если она не находит в литературе и на сцене правдивого, истин- но художественного рассказао молодой, горячей, готовой на самопожертвование любви, то обращается иногда к произве- дениям антихудожественным, мещанским, пытаясь в них найти ответы на волнуюо- шие каждое молодое сердце вопросы. По- этому так важно, чтобы наши писатели показывали большую любовь, украшаю-этой шую душу.

ности и небрежности в литературной и редакторской работе, читатель в то же время с горячей благодар- ностью обращается к тем писателям и драматургам, которые своими произведениями открыли ему много нового, доставили эстетическую радость. Сегодня мы публикуем ряд писем наших чита- 

телей.

Когда критикам мерещатся черти… Критикам невдомек, что дети есть де- ти: и не веря в чертей и дьявоов, они все же могут бояться темпоты. не-В книгах ж. Балданжабона есть суще- ствениые недостатки. Слишком мало гово- о пионерской и комсомольской орга- низациях. Идея рассказов не всег- да достаточно ясно воплощена. В статье Ч. Цыдендамбаев и Н. Цыбенов обязаны были указать на эти недостатки, но сделать это обоснованно, вдумчиво, добросовестно, не закрывая глаз на поло- жительное значение сборников. А расска- зы Ж. Балданжабона, безусловно, номога- ют делу коммунистического воспитания детей Вот пионеры находят залежи ка- менного угля и с радостью думают о бу- дущем городе Пионерске. Вот они учает- ц. дугар-нимаев, б. рабдано c. АГИНСКОЕ, Читинской области вуют октрифитации сеВоспитанию в лектриикалипарадной дружбы русских и бурятских детей, чувет- ву интернационализма, любви к Родине посвящены многие рассказы. Статья Ч. Ныдендамбаева и Н. Цыбено- ва - пример недобросовестной, вульгарной и вредной критики.  вом простой добросовестности, они процити- ровали бы и следующую фразу. Но тогда пришлось бы вскрыть истинный смысл поведения командира. «Надо подождать много. С наступлением темноты мы атакуем врага со всех сторон», говорит Лазо.рится Так же несправедливо критики расправ- ляются и со вторым сборником Балданжа- бона «Изо дня в день». Их возмущает, что людей, протягивающих электрические про- вода в колхозе, автор сравнивает с пти- цами. «Какими глазами смотрел това- рищ Валданжабон на советских людей, со- вершающих славную работу, что они по- казались «птицами», сидяшими на верши- нах столбов?» - вопрошают Цыдендамбаев и Цыбенов. Ханжество этой тирады не требует специальных пояснений. В рассказах «Борис и Балдан», «Кто ви- новат»Отего тебестыут новат», «Отчего тебе не стыдно» критики усмотрели низкие моральные качества со- ветской молодежи на таком «внушитель- ном» основании: герой одного из рассказов, мальчик, «заметил, что в помещении сле- лалось темно, а по углам словно спрята- лись люди в темных одеждах»…Оказы- вается, советские дети не могут «страшить- ся пустяков в темной избе… такая мысль бывает только у отсталых людей, верящих в богов, в чертей и дьяволов».

В газете «Бурят-Монголой Унэн» была напечатана статья Ч. Цыдендамбаева и Н. Цыбенова «Рассказы без воспитательного значения», подвергающая уничтожающей критике сборники рассказов для детей Балланжабона «У костра» и «Изо дня в день». Критики, не ведая стыда, выдергивают у писателя отдельные фразы и, •оперируя ими, пытаются доказать, что данный рас- сказ порочен. В рассказе «У костра» Балданжабон описывает эпизод из жизни партизанского отряда Тазо в забай- кальс. «Посмотрим несколько отрывков», пишут Цыдендамбаев и Н. Цыбенов и ппиводит питату: «лазо размеренными ша- гами поднился навысоту, подошел к моло- дому командиру, отдававшему приказ о наступлении, и, положив руку на его пло- чо, сказал: - Еще рано атаковать врага, чо, сказал: -- Еще рано атаковать врага, Надо подождать пемного». На основании выдержки критики приходят к гроз- пому выводу. «Боевой партизанский коман- дир, герой гражданской войны, Сергей ла- зо. -рубят опи с плеча, - в этом рас- сказе показан пассивным, безразличным, простым наблюдателем… как говорится в бурятской пословице, - человеком, кото- рый не может поднять лежащую овпу». Если бы авторы статьи обладали чувст- 

Несколько слов об оформлении одной из детских книг. На обложке повести И. Баг- мута «Счастливый день суворовца Кринич- ного» нарисован суворовец в фуражке с красным кантом, исуворовец с 1944 го- да, и ни разу таких фуражек ни у кого не видел. ведь форма суворовцев еди- на и существует вот уже 7 лет. На 107-й странице изображены суворовцы в форме. И опять-таки приходится поправить художника: нет у наших мун- диров ни разрезов, ни пуговиц сзади. Возникает вопрос: видел ли когда-ни- будь художник Маркевич суворовпев? Или только смутно представляет себе их обра- зы?… Пусть наши художники, так же как и писатели, изучают жизнь во всех ее по- дробностях и «мелочах». Закир яНГУЗОв, выпускник суворовского училища Некоторые из наших писателей все еще представляют себе нашу железную дорогу по «Сигналу» Гаршина. Вот выдержки из современных книг и журналов. Журнал «Огонек», № 23, 1947 г., сти- хотворение Сильвы Капутикян в перево- де В. Звягинцевой «Дума в вагоне»: стрелочник - старик с повадкой строгой. Зеленый поднимает он флажок… на-лурнал «Звезда», № 7, 1947 г., стихо- творение C. Ботвинника «Обходчик пу- с зеленым флажком по пригорку проходит солдат - солдат в побелевшей уже гимнастерке. Роман Н. Бирюкова «Чайка», изд-во «Молодая гвардия», стр. 22: «Женщина в форменной тужурке мах- нула зеленым флажком, раздался свисток, и колеса вагона опять застучали». Товариши писатели! Не встречают и не провожают у нас поезда зелеными флаж- ками. В этом вы можете убедиться, по- стояв в пригородном поезде у открытого окна всего лишь один перегон. Около 15 лет назад зеленые флажки заменены желтыми, и цвет их вполне может разли- чить писатель, стремящийся продумать каждую деталь своего произведения. A. БАКАНОВ; инженер-капитан пути и строительства ** ст. РЯЖСК

Думаю, что многие с волнением читали повесть В. Пановой «Нсный берег». Уди- вительно у нее в книге обрисована эта пара: Алмазов и его подруга, приютившая его по возврашении из госпиталя. Напова даже ее имени не назвала, а какой это привлекательный образ, яркий, трогатель- ный в своей чистоте. Как драматично раз- решается в повести острый конфликт между долгом и любовью! И обидно поэто- му, что для показа любви другой пары - Марьяны и Дмитрия писательница не на- шла таких же ярких и убедительных красок. Правильно признавая, что основной, ведущей темой советской драматургии должен быть героический, творческий труд советского человека, A. Сурков отмечает также, что наш советский зритель хо- чет, чтобы театр показал и быт и то, как такюбвиКузмина, люди объясняются в любви. Мне кажется, что нашего зрителя инте- ресует не только то, как люди объяс- плются в любви, a. главным образом, само это большое, глубокое и благороднеТот, чувство, которое побуждает к объяснению, и высокие чувства родительской любви, дружбы, верности, которые рождаются Мы, читатели и зрители, ждем, что со- у человска в жизни. ветская драматургия и театр покажут нам, нарялу с осповной темой - борьбы и победы в труде, и другую тему - тему борьбы и победы благородных, высоких, светлых чувств в быту, в личных и не будем бояться этих слов - в любовных отношениях советских людей. 3. мЕЛЕщенко, преподаватель высшего учебного заведения ЛЕНИНГРАД

Спекуляция на теме можна. Допустимо ли, с точки зрения со- ветского ученого, ослепить человека на один глаз дли того, чтобы восстановить зрение другому человеку? Такая операция несовместима с мо- ралью советского человека, со званием передового советского ученого, с принци- пами нашей советской социалистической науки, самой передовой, самой прогрес- сивной и самой гуманной науки в мире! Подобную операцию мог позволить себе ра- ди денег или славы лишь какой-нибудь буржуазный ученый, для которого нет ни- чего святого, кроме бизнеса. Зарудный го- ворит матери Кузмина: «Я опасаюсь за благополучный исход». Следовательно, За- рудный, по воле Кременскова, сознательно шел на то, что может ослепить на один глаз мать Кузмина и не вернуть зрения Пиколаю. Это чудовищно! Читатель не может поверить, что советский ученый способен на такой, мягко выражаясь, рискованный и бесчеловечный экспери- мент. Раз1ов ор іе ро я м и лодого, полного сил, трудолюбивого, обра- зованного и смелого поколения советского государства, он сознает, что ему надо ехать в передовой колхоз, как в академию. Да, товарищ Романюк. Вы были хорошим пред- седателем для своего времени, а теперь вам действительно, чтобы догнать время, падо итти в академию. Я аплодировал и тому, что наши про- стые колхозные девчата замечательно рас- правились с Агой Щукой, а заодно и со всеми теми, кто ведет праздную жизнь за мужней спиной, считая, что в этом и есть счастье жизни. Нет, это не жизнь, a обломовское существование. Оглянитесь вокруг, как далеко вперед ушли мы от таких людей.

кто читало работах академика В. II. Филатова, знает, что для пересадки Филатов и другие хирурги пользуются ро- Газета «Красноярский рабочий» в но- мере от 30 июля поместила отрывок из повести Петра Кременскова «От имени сына». Сюжет повести таков. Танкист Николай Кузмин, героически защишая Родину от фашистеких захватчиков, поте- рял зрение. Профессор Зарудный делает ему сложную операцию: с согласия матери он вынимает у нее глаз и пере- саживает его Николаю, который прозре- вает. Кузмин становится передовым трак- тэристом в своем родном колхозе. говиней глаза недавно умершего человека, Нет никакой необходимости брать роговицу живого человека и калечить его. Сраше- ние нервов пересаженного глаза едва ли возможно. Описанная операция не что иное, как вымысел автора, совершенно неправдоподобный и неуместный. Но предположим на минуту, что подоб- ная операция по цересадке глаза воз-

Язык отрывка бледен и невыразителен. Много избитых выражений: «кипучая жизнь столицы», «зал, залитый ярким светом», «счастливые улыбки»… На всем видны следы небрежности, недоработки, сцешкиЗарудный везде именуется про- фессором, но во втором столбне он вдругВон становится анадемиком, после чего снова превращается в профессора, На протяже- нии примерно 70 строк автор 7 раз писал слово «народ» и 6 раз слова «че- ловечество» и «человек». В последних 30 строках автор трижды приводит фра-И зу «звездное небо». Автор не умеет поль- зоваться богатством русского языка. Спекулируя на интересе читателей к работе советских ученых, автор подсунул редакции недоброкачественную, сырую вешь, а неразборчивая редакция поспеши- ла ее опубликовать. ҚРАСНОЯРСҚ a. генардев





В середине июля ленипградцы увидели в исполнении Львовского драматического театра имени М. Заньковецкой пьесу А. Кор- нейчука «Калиновая роща». Пьеса эта всем новая: и темой и идеей - в ней но- вые герои, новая борьба, новые столкнове- ния. Маль только, что я во время спектакля был не в Ленинграде, в театре, а в Крон- штадте, в кубрике, у репродуктора. Но я аплодировал, правда, неруками, а мыслен- но, потому что рядом отдыхали сменившие- ся с вахты товарищи. Так что и репродук- тор пришлось пригаушить, Я аплодировал Карпу Ветровому, который идет к комму- низму не дряхлым челном с размашными веслами, а крейсером. Председатель колхоза Романюк в конце концов соглашается, что он отстал от мо-

Спасибо вам, дорогие девчата, молодые колхозницы, за то, что вы любите больше труд, чем его плоды,и смело говорите правду тем, кто на чужой шее едет в рай. Ваши резкие слова не только разоблачили Щуку, но и заставили зардеться краской стыда всех, кто на нее похож. От всей души благодарю Александра Евдокимовича Корнейчука за его талантли- вую пьесу. За то, что он всегда выводит на сцену человека, с которого берут при- мер люди, строящие коммунизм, и разоб- лачает тех, ктомешает нашему движению вперед. Желаю ему дальнейших успехов в его плодотворной работе. м. дОвгий, матрос Балтийского флота

НУЖЕН ЖУРНАЛ «ЛИТЕРАТУРНАЯ УЧЕБА» Недавно в «Литературной газете» была напечатана статья Б. Мейлаха «Заметки о художественной форме». Хочется поддержать пожелание ее автора о возобновлении осно- ванного М. Горьким журпала «Литератур- ная учеба». Такой журнал очень нужен огромной армии местных корреспондентов- сельской молодежи, рабочим, студентам, воинам, инам, которые пишут в газеты и журна- лы. Такой журнал поможет им овладеть ли- тературными знапиями, приобрести журна- листское умение, для нас, военкоров,-а нас очень мно- го - хорошим пособием был бы журнал «Литературная учеба». Очень часто собы- тия, интересующие газету, чувства, вол- нующие воинов, в наших заметках выра- жены недоходчиво, сухо. Намерение хоро- шее, знание того, о чем пишешь, есть, а литературной подготовки нехватает. Журнал «Литературная учеба» нужно возобновить и потому, что оп жизненно не- обходим для нашей молодежи, и потому, что этот журнал завещан нам гордостью нашей - Алексеем Максимовичем Горьким. Военкор - рядовой в. БыКов

На латышском языке издана книжка «Маяковский - молодежи». В ней есть очень удачные переводы. Но странно, что редактор книжки не заметил ошибок в переводах пекоторых стихов. Строчка: От Батума, чай, котлами покипел… переведена в этом оборнике так: От Батуми твои котлы чай кипятят. Мильда РИТМЕЙСТЕР Латвийская ССР, г. Виесите, школа-семилетка № 1 * * * ру-Государственное учебно-педагогическое издательство «Радянська школа» выпусти- ло в 1949 году в серии «Школьная биб- лиотека» избранные произведения В. Мая- ковского. Это издание вызывает некоторые недоуменные вопросы к его составителю И. Ходоровскому и редактору А. Василен- ко. В сборнике нет пи биографии поэта, ни вступительной статьи о его творческом пути, которые помогли бы юному читателю глубже понять творчество лучшего, талант- ливейшего поэта воветской эпохи. Еще хуже, что в сборнике допущено грубейшед искажение текста Маяковского. Стихотворение «Блек энд уайт», мягко вы- ражаясь, сокращено, а по сути дела- изу- родовано составителем. Оно напечатапо только до слов: В мозгу у Вилли мало извилин, мало всходов, мало посева.

 

ред, слово огромной радостной силы, ритм победный, зовущий, наступательный были для меня, как воздух. Большой и су- ровый Маяковский смотрел на меня с портрета, он стоял с поднятой вверх кой, как бы рубящей врагов, и в моей комнате гремел его голос. по грудь, Стихи, которые я начал писать, были еще очень слабы, и не как литературное произведение хочу я их привести здесь, а просто потому, что в них обещание, кото- рое я давал любимому поэту, строками, им подсказанными: Авиацией мобилизованный и призванный, пусть и поломанный люблю ее! С дороги избранной меня болезням не свернуть! **

день за днем, шаг за шагом большевик Корчагин возвращался в строй, - были для меня поддержкой, примером, советом. А потом библиотекарша госпиталя славнейшая женшина Анна Ивановна при- несла мне «Счастье» II. Павленко. Книгу эту я прочел так же, как я читал Поле- вого - залпом. Сколько вней было затро- нуто вопросов, меня волновавших и вол- нующих! Как найти себе применение в таком состоянии, как у меня? Можно ли быть полезным людям, будучи инвалидом? И вопрос не менее важный для меня и но менее тяжелый - об отношении к лю- бимой женшине: как быть мне с ней или, вернее, ей со мной? Воропаев вошел в мое сознание вместе с Павлом Корчагиным и Алексеем Ме- ресьевым, как живой герой, как мой современник, беда с которым случилась только на три года раньше, чем со мной. Нет, не в этом было дело, не это было главное! Главное было в том, что он на три года раньше, чем я, справился с этой бедой и теперь указывал мне дорогу. рядом с Воропаевым вспоминалась мне «комната философов» - советских ребят из ялтинского детского дома, пока- леченных войной. Образ «Колобка», Шуры Найденова, мальчика без рук и без ног, который жил, упорно учился и читал, - поразил меня до глубины души. Теперь мне унывать было бы стыдно перед Шурой Найленовым - двенадпати- летним мальчиком - героем из Ялты. И я жил и жил. Я пережил все сроки, которыми ограничивали мою жизнь пред- сказания врачей… Много прочитано за эти годы. Перечи- тан «Чапаев» Фурманова, «Разгром» и «Молодая гвардия» Фадеева, Прочитаны книги Ажаева. Пановой. Казакевича и ве- ликое множество стихов, О многих книгах можно было бы здесь рассказать. Как самый большой друг вошел в мою жизнь Владимир Маяковский и его стихи. B них все: мысль, рвущаяся впе-

Книги, которые помогают мне жить Иван ШАМОВ на спинке кровати, русскую пословицу: «Терпение и труд все перетрут!» И я захотел не только вспомнит мнить, по и перечитать любимые книги. Начал я с «Повести о настоящем чело- веке». Много в этой книге вамечательных страниц, но для меня особенно важными были те, где рассказывалось, как комиссар Воробьев искал ключик к душе Алексея Мересьева. «Но ты же советский человек!» - ска- зал Воробьев Мересьеву, когда все осталь- ные доводы были исчерпаны (они, эти дэ- воды, тоже сделали свое дело), но послед- ний был решающим. «Но ты же советский человек!» Слова эти были обращены ко мне, в самое мое сердце. И когда ко мне пришел замполит и в ответ на мои горькие слова: «Мересьеву бы- ло легче… я бы сейчас несказанно обрадо- вался, если бы у меня были отнятНо только ступни ног, а не парализовано ве тело»- сказал: «Но ведь ты тоже совет- ский человек!» - я впервые улыбнулся. Это вновь прозвучали, теперь уже наяву. обрашенные ко мне, сошедшие со странин книги, живые слова полкового комиссара Воробьева. Они были ключиком и к моей душе. И с тех пор портрет летчика в шлем- фоне глядит на меня с обложки книги, которая навсегда осталась лежать у изго- ловья моей кровати. Потом был снова прочитан Пиколай Островский. В бессонные ночи, как раска- ленные уголья, светились в сознании его слова: «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай ее по- лезной». Но не только эти строки, которые каж- дый из нас со школьной скамьи запомнил наизусть, были пужны мне. Все те стра- ницы, на которых рассказывалось, как Был я обыкновенным рядовым совет- ским летчиком-истребителем. Любил свою службу, каждый депь летал, любил спорт, особенно легкую атлетику, любил по- смотреть новый кипофильм и вообще лю- бил все, что любят летчики. был воспитан в послеоктябрьский пе- риод, то-есть всей нашей светлой дей- ствительностью, в том числе и нашей со- ветекой литературой. Был я и обыкновенным читателем. Очень любил нашу литературу русскую, классическую и лучшие книги современ- ной советской. Читал, волновался, восхи- щался отдельными произведениями, помнил их героев, их благородные и мужественные деяния. Знал, что Рахметов и Кирсанов, Павел Власов и Павел Корчагин -- не только ли- тературные герои, но и образцы для подражания. Но все-таки несколько лет назад я не сумел бы самому себе четко и ясно отве- тить на вопросы: «Как именно на меня повлияла советская литература? Чему на- учила?» А вернее сказать, я не задумы- вался специально об этом. Но вот в 1947 году со мной случи- лось несчастье. В полете у меня отказал мотор: неудачная вынужденная посадка, тяжелейшая авиапионная авария, Я сло- мал позвоночник и в течение пяти секунд получил стойкий паралич тела, начиная с груди. Начались труднейшие госпитальные дни, дни больших душевных и физических испытаний. И вот в эти-то дни я стал во второй раз знакомиться со своими лю- бимыми книгами. Вернее сказать, вспоми- нать их и искать у них ответа: что де- лать? как быть дальше? стоит ли жить? сожалению, стоял и такой вопрос. В эти трудные тни я вспомнил светлый и близкий мне образ моего современника,

  

товариша по профессии Алексея Ма- ресьева. Книгу Бориса Полевого о нем я прочитал за несколько дней до катастро- фы. «Получили новую книгу «Повесть о настоящем человеке» - сказал мне ком- сорг. - Могу дать на сутки. Читаем по очереди». «Повесть о настояшем человеке» я про- чел залпом, помню, читал даже в столовой за обедом. Я рассказывал об этой книге всем - жене, друзьям: летчикам, механи- кам. «Вот это парень! Что там герои и боги из древнегреческих мифов! Вледнеют они перед нашим живым Мересьевым:» Теперь. вспоминая о книге Полевого, я говорил себе: «А ведь у Мересьева, тоже почти так получилось. он тоже так му- чился на госпитальной койке, не смыкая глаз долгие почи напролёт…» Может быть, думал я и не этими словами, но мысль была именно эта. любимого А потом я вспомнил самого поэта своего -- Маяковского: В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно трудней. Вспомнил Николая Островского и Павла Корчагина, Они для меня сливались в один мужественный образ советского чо- ловека, разбитого тяжелейшим педугом, но не сдаюшегося ему. Я решил выжить, выжить во что бы то ни стало. Лежа на «вытяжке», на специально устроенной койке, совершенно неподвиж- ный, я попросил написать перед собой,

Итак, я выжил, вопреки всем медицин- ским прогнозам. Скажу смело. Наряду с хорошей меди- пинской помощью, долгим лечением с его самыми современными методами, мне по- могла выжить, мне помогла победить почти неминуемую смерть наша самая оптимистическая, самая дорогая для века советская литература и. в первую очередь, - Владимир Маяковский, Ни- калай Островский, Борис Полевой и Петр Павленко. Пниги их рассказывают прав- диво, пусть подчас о судьбах очень горь- ких и трудных, но о жизни нашей свет- лой, радостной, непобедимой. Это они, эти книги, помогли мне выжить, помогли мне найти дело в жизни. Мои стихи и пеени об авиации печатают сейчас военные га- зеты, работаю, учусь, хочу, чтобы мон стихи были лучше, были по-настоящему досгойны моей любимой советской авиании. Книгам, которые помогают мне жить. писателям, их создавшим моим спасибо! МОСКВА

чело-Вся вторая половина стихотворения, в котором Маяковский описывает столкнове- ние Вилли с некоронованными королями Америки, отсечена редакцией. В этом изуродованном виде стихотворение приобре- тает искаженную политическую окраску. Мы затрудняемся квалифицировать этот из ряда вон выходящий факт. Но нам ду- мается, в таком виде сборник не может оставаться ни в иных библиотеках. д. фиЛЮрин ЛЕБЕДИН, Сумской области

друзьим,туРНАЯ ГАЗЕТА 3 № 71