Ч и татель 

продолжае т фазговор

Прямые, как стрелы, пути… работницу не в ореоле сплошных успехов, а в напряженной работе, в движении, где успех подчассменяется неудачей. Показал он вместе с тем и путь преодоления труд- ностей, единственно верный путь: по- мощь коллектива. Жизненность, новизна коллизий, обра- зов, деталей - вот что привлекает и ра- дует в повести молодого писателя. «У нас в Астаре» -- первая книга Г. Сеидбейли. И не будет ошибкой отнести ее недостатки за счет литературной не- опытности автора. Но это, конечно, не де- лает их менее серьезными и не снимает необходимости дальнейшей работы над по- вестью. Редакция альманаха не довела эту работу до конца, хотя к первойкниге молодого писателя она должна была от- нестись с особой внимательностью. Вторая половина повести несет на себе следы спешки. римова. И перелом в нем не кажется не- ожиданным, он подготовлен исподволь… Мы видим, как Керимов вечером проби- рается с ручным фонарем к месту, где комсомольцы расчищают лес, - у него пробуждается интерес к их работе. И на- чинаешь верить, что слова Мамедова, ко- торый готовится к крупному разговору с директором, упадут па благодатную почву. Остры и жизненны (но не всегда исчер- паны до конца) и другие коллизии пове- сти. Рядом с болотом расположено озеро «Черное зеркало». «В этом озере, как в темном стекле, отражались небо и дере- вья, растущие на берегах. Багровые лк- стья лиан как будто плавали в воде. Те- нистые вербы задумчиво склонили зеленые ветки». Айдын любуется озером. Но кра- сота не существует для него отвлеченно. В озере, которое Айдын не без основания считает непроточным, может быть, и «при- таился враг» - малярия. А всли краси- вое мешает неуклонно двигаться вперед, значит, в нем нет подлинной красоты… Сакина-комсомольский вожак, звенье- вая - любит «Черное зеркало», гордость Астары, Она заранее радуется тому, что вскоре сможет использовать воды озера для орошения своей плантации: «Мы на- шли воду… и наша радость вылилась в песне!» Айдыну трудно признаться ей в том, что он собирается отнять у нее эту песню… Но Сакина -- новый человек, чело- век нашего времени; для нее, как и для Айдына, благополучие, здоровье советских людей - это главное; и она со своими комсомольцами готовно откликается па призыв Айдына. «Я все равно придумаю, как орошать участок!» - обещает Саки- на. Лишь юпый охотник Овчу, для которого озеро -- «как родной человек», всем сво- им маленьким сердцем восстает против Айдына. И с интересом ждешь: удастся ли Сакине выполнить свое обещание? Бу- дет ли преодолено упрямство Овчу? Как все это произойдет? недоверчивоНописатель, наметивший интересный конфликт, дающий возможность раскрыть существо прекрасного в понимании Айды- на, черты нового в характере Сакины, путь Овчу к приятию идеи, овладевшей коллективом, спешит снять этот коо- разрешая его как недоразумение: приехавшие в совхоз инженеры-мелиора- торы устанавливают, что озеро проточно, а следовательно, осушать его нет нужды. из-за чего же, собственно, и автор и ге- рои ломали копья? С гораздо большей убедительностью раз- вивает Сеидбейли последующую сюжет- ную линию, тесно связанную с остальны- ми линиями повести. Болото осушено. Озерные воды направляются на планта- цию Сакины. Ей удается спасти свой уча- сток от летней засухи. Однако новое препятствие: регулярное орошение в сочетании с неожиданным ливнем пере- насыщает почву влагой и оказывается чуть ли не гибельным для участка: кор- ни чайных кустов начинают загнивать.тора Молодой писатель показал передовую

ю. карасев

Открытое



письмо писателю Все это имеет самое прямое отношение к тому, что вы говорите в вашей статье борьбе с пережитками капитализма - одной из генеральных задач советской ли- тературы. Есть пережитки «грубые», ви- димые с первого взгляда, легко потому разоблачимые (хотя это не значит, что они всегда легко устранимы). Есть пере- житки более «тонкие», их порой труднее заметить. Грубое, бюрократическое, хам- ское отношение к рядовому человеку - один из злейших пережитков капитализма. Партия карает носителей его, как закля- тых врагов народа. Есть другие люди. Их не назовешь скондачка бюрократами. Они принимают посетителей, следят за ремон- том общежитий, проявляют заботу о быте рабочих. Но делают это, как повинность, служебный долг, не вкладывая в эту за- боту душу, страсть, горячий, непреходя- ший интерес. и это тоже пережиток ста- рого буржуазного отношения к человеку. С ним также нужно бороться -- и партия с ним борется, хотя, конечно, другими методами.

Свежим ветром пахнёт вам в лицо, когда вы прочитаете повесть азербайд- жанского писателя Г. Сеидбейли «У пас в Астаре» - повесть о молодом советском враче Айдыне Зейналове. Эта книга про- низана светлым, оптимистическим на- строением. «Прямые, как стрелы, пути» лежат перед героями повести. Невелик жизненный путь Айдына: пря- мо со студенческой скамьи он попадает в медпункт чайного совхоза, в далекую от его родного Баку Астару. «Здесь, в Баку, много врачей, - говорит он министру, я хочу в район». вИли: Можно назвать ряд произведений, в которых решается «мучительный» вопрос: как примирить желание героя работать в родном городе с чувством долга, приказы- вающим ехать в «провинцию». Нередко отъезд молодого специалиста в далекий край или в село выдавался писателем за самоотверженный подвиг. Пример тысяч и тысяч юношей и девушек, стремящихси к работе в дальних углах нашей страны, говорит о том, что в нашей жизни уже не существует этого противоречия между дол- гом и желанием. Спросите у студента, по- бывавшего на практике в дальневосточных районах или в пустыне Средней Азии, что он намерен делать после окончании института. Вы получите ответ: Я нефтяник, поеду на промыслы какой там простор для работы! - Окончу истфак и о и отправлюсь в Ту- ву: материала для историка там непоча- тый край. Сеидбейли отобразил это типическое и массовое явление. Айдыну не тер- пится поскорееокунуться в бурную жизнь и применить свои знания на деле. Писа- тель подчеркивает в нем готовность к ра- боте и сию же минуту… Врач-энтузиаст, Айдын, не дождав- шись появления на медпункте пацпентов, начинает обход домов. На первых порах сму приходится испытать разочарование: не удается выяснить причины болезни Гюльпери, «девушки с гор»; встречает Айдына старая знахарка Мина- вер-хала; в первую же встречу он ссорит- ся с больным Самедом. Казалось бы, - это искусственное на- громождение прелятствий. Но нет, писатель идет здесь от жизни; в этих «препятстви-ликт, ях» он открывает черты нового. и,Почему не хочет прислушиваться к со- ветам врача Самед? «В такое время,в самый разгар работы, оторвать меня от моего участка!… Сейчас у нас один закон: мотыжить почву под чайными кустами, очищать канал, помогать отстающим». Почему не страшна для Айдына «коллега» Минавер-хала? Потому что она одна, на- род уже не верит ей. И, наоборот, Айдын не один; он проламывает тонкий ледок недоверия, и усилия астарцев устремляют- ся навстречу его, усилиям. А они, преж- де всего, направлены на осушение боло- та - очага малярии. Ис этого момента в книге тесно спле- таются две темы -- тема борьбы врача с малярией и тема борьбы совхоза за повы- шение урожая. В конечном счете, ато тема большевистской борьбы за преобразо- вание края.  Так проявилась важная, обещающая черта в творчестве молодого писателя: Сеитбейли умеет строить сюжет произ- ведения. Борясь за осушение болота, Айдын на- талкивается на сопротивление директора совхоза Керимова. Для Керимова план это руководство к действию только на се- годняшний день, за пределы которого оп не заглядывает. Он не хочет понять, что осушение болота поможет созданию новых посевных площадей. И его не устраивает вмешательство Айдына «не в свое дело». Возросший авторитет Айдына, поддерж- ка его планов райкомом, содружество с комсомольцами, помощь парторга сов- хоза Мамедова - все это не только сокрушает расставленные Керимовым пре- грады, но и ломает характер самого Ке- «Дружба народов», № 3, 1950 г.

Уважаемая тов. Панова!

   Статья B. Пановой «Несколько мыслей о технологии нашего ремес- («Литературная газета», № немало читательских откли- ков. Во многих из них обсуждаются не только вопросы мастерства, затро- нутые В. Пановой, но также вопросы этики и морали советского человека, Ниже мы печатаем одно из этих писем.  ликой ленинградской обороны. «Ей всегла хотелось есть. Постепенно чувство голода стало менее острым, она перестала бегать и громко говорить, стала вялой, Когда она наклонялась, у нее кружилась голова и звенело в ушах. Но она умела скрывать нейсвбоствсоала она ее ни- чего держится:и когда комсомольцы шли оказывать помощь людям, которые слегли от голода и не могли вставать в самые верхние этажи шла Клавдия». Она не капитулировала перед смертью, когда та взяла ее за горло. «Наступил день, когда она не могла пойти купить себе хлеб… Клавдия легла и лежала четыре дня, На пятый день пришли знакомые комсомольцы, Коша она их узнала, она сказала шопотом, требовательно: «Я не хочу умирать! Имейте в виду, я ни за что не хочу умирать!» Так ведет себя «душевно пассивная» Клава в самых тя- желых, нечеловечески трудных условиях, когда сохранить волю к жизни мог только человек большой, настоящей души. Может быть, она переменилась, став же- ной генерала Листопада? Превратилась в обывателя, равнодушного к людям, к окружающей жизни, довольствующегося тем, что ему самому хорошю живется? Ничуть не бывало. И именно в этом ко- рень ее «конфликта» с Листопадом. Вспомните мелкий (как будто бы мел- кий) случай со стипендией. Клава ко- леблется. Она хочет отказаться от стипен- дии, так как теперь всем обеспечена. Это - не ханжество. Просто: «Лучше бы ее дали тем, кому она действительно нужна». Но Клаву беспокоит, что такой поступок могут расценивать как хвастов- ство («стала генеральшей») или благотво- рительность. Мы читаем в ее дневнике: «Я пюсоветовалась с Сашей (Листопа- дом. - Р. С.). Он сказал: «Конечно, бери. Раз тебе полагается, значит бери». Я ска- зала: «Но ведь у меня все есть». Он ска- зал: «Ну, не знаю. Это тебе государство дает. Оно в твоей благотворительности не нуждается». Он тоже не понял, что это никакая не благотворительность, а просто справедливость». Почему же не понял Листопад? Не потому ли, что он душевно нечуток, равнодушен, по крайней мере,но отношению к клавиным мыслям и чувствам? Не потому ли, что он вообще не «угрызается» этическими проблемами, не задумывается и над своей жизнью, наперед полагая, что все, что он делает,хорошо и оправданно, уже потому, что это делает он? Именно в этом состоят «отрицатель- ные свойства» Листопада, проявляющиеся не только в отношениях с Клавой (парторг Рябухин ведь только полушутя называет проклятый…»). И, ко- так и не его «эгоцентрист нечно же, в том внутреннем,

Я внимательно прочитал вашу статью в одном из последних номеров «Литератур- ной газеты». Читателю, особенно если он любит писателя, позволено быть откровен- ным с ним. хочу воспользоваться этим правом, ибо, как очень многие мои друзья, отношу ваши книги к числу тех, которые не только интересно читать, но которые пужны, чтобы жить - жить правильно, сознавая, как велика и ответ- ственна обязанность быть со- ветским человеком. В вашей статье я нашел много верных мыслей, созвучных вашему творчеству и многос объжсияющих в нем читателям, и, полагаю, еще большо некоторым критикам, Тем критикам, которые обрушились в свое время на «Кружилиху» за то, что в не «все как есть герои были стопроцентно положительные и стопроцентно гармонн- ческле». Вы совершенно правы: «Если все мы уж так хороши, что дальше некуда, - для чего борьба с пережитками капитализма в сознании людей, где движение вперед, где рост советского человека?» И не являются ли, добавим, указанные выше критики (сознательно или бессознательно) рупором отсталых, косных, бюрократических эле- ментов, которым не по душе дух критики и самокритики; дух самокритики это не только непременное условие нашего разви- тия, но и одно из замечательных прояв- лений новой, коммунистической морали?! Вы правы также и в том, что с каждым днем растут наши требования к человеку, становятся более строгими и сложными. И если на производстве у нас внедряются прогрессивные нормы, то, думаю, не будет натяжкой сказать, что такими же прогрессивными - рассчитанными на подтягивание отстающих к передовым, на непрестанный рост передовых являются и нормы поведения советских людей в общественной и личной жизни. Сегодня они уж не те, что вчера, а завтра будут еще более совершенными и все- объемлющими. Но общим всегда у них остается то, что это нормы - комм у- нистические Поэтому некоторое сомнение вызвали у меня ваши слова: «Точки зрения на то, какие свойства в том или ином человеке положительные, а какие отрицательные,-- эти точки зрения не всегда одинаковы да- же у людей с одинаковым миропонима- нием». Действительно, в жизни люди рас- ходятся в своих этических оценках. Но происходит это не оттого, что самые прин- ципы коммунистической морали могут толковаться вкривь и вкось, каждым по- своему. Конечно, нет. Суть дела, видимо, в том, что люди, у которых разные «точки зрения», или стоят на разных ступенях коммунистического сознания, или вовсе расходятся с ним. Поэтому в таком споре не могут быть «все правы». Кто-то дол- жен быть прав, а кто-то не прав. И в том конкретном случае, который вы разбираете, - об отношении Листопада к его жене, я думаю, что права писательница Нанова - автор «Кружилихи», и совер- шенно не права Панова - автор статьи. Ва- ше суждение о Листопаде и Клаве настоль- ко удивило меня и в то же время показа- лось настолько принципиально неверным, что оно-то и заставило меня обратиться к вам с этим письмом. Возможно, что нашлись такие прими- тивные (чтобы не сказать покрепче) «кри- тики», которые в нежелании директора оборонного завода пейти в дни войны в театр усмотрели «конфликт» и взяли сторону жены, в то время как вы в своей статье берете сторону мужа. Но какое все это имеет отношение к «Кружилихе», к живой Клавдии и живому Листопаду? Странно, очень странно, товарищ Пано- ва, что в вашей статье Клава названа женщиной «недалекой» и «тушевно пас- сивной». Я хочу напомнить вам: девочка, простая и наивная, накануне войны окон- чившая школу, через несколько месяцев становится мужественным участником ве-

Автор верно поступил, когда вывел Ай- дына, интересы которого широки и разно- сторонии, за рамки его профессии, но в дальнейшем он словно забыл, что его ге- рой - врач, и раскрытие героя в действии подменил короткими репортерскими сооб- щениями. «Дел у доктора становилось все больше», - замечает писатель, не покз- зывая, в чем же именно состоят эти дела, как врач справляется с ними. Это, конеч-   но, обедняет образ Айдына. Описывая жизнь совхоза, писатель к концу повести перенасыщает ее события- ми, зачастую лишь перечисляя их; о пе- ременах в совхозе рассказывается скоро- говоркой. Неопытность писателя сказалась и в том, что он прибегнул к неверному и, к сожалению, еще не изжитому нашей лите- ратурой приему: для того чтобы в вы- годном свете представить одного из своих героев - с ожесточением мазать сажей пругих Мастер-новатор приходит в таком произведении обязательно в отстающий цех- так легче оттенить его новатор- ство. Честный председатель колхоза при- нямает бразды правления из рук взяточ- ника и консерватора - так оттеняются положительные черты героя. Так же и в повести Сеидбейли по воле автора пред- шественник Айдына оказался трусом и пьяницей, развалившим дело. Конечно так могло быть в жизни, но ведь чаще бывает другое. Предположим, что, приняв необхо- димые меры для борьбы с малярией, пред- шественник Айдына при всей своей доб- росовестности (но не обладая широтой пн- тересов, свойственной Айдыну), не смог довести эту борьбу до конца. И тогда честь и хвала Айдыну, сумевшему сделать то, что до него не смогли сделать другпе, тоже хорошие советские люди. Новое должно быть новым по сравнению с се- годняшним, а не позавчерашним днем. возникаетИсправление недостатков, развитие те- матических линий повести потребует не- малой работы от Г. Сеидбейли. Думается, что молодой азербайджанский писатель с помощью хорошего, внимательного редак- сможет значительно улучшить свою интересную повесть.

Закон советского обществавзаимная помощь и поддержка, внимательное, нут кое, бережливое отношение к близким, род- ным, людям вообще - нашим «спутникам» по труду, борьбе, созданию лучшей жизни на земле. Вам ли это говорить? Ведь борьо эти качества нового человека смысл и пафос ваших произведений! и вы же в своей статье одобряете T. «Тистонада, который-де, женившись по ошибке на «женщине недалекой и душевно пассивной», не дал ей «…повиснуть гирей у него на ногах…» Как это странно и нехорошю! Нехорошю не только потому, что перед нами живой образ хорошей, милой Клавы, которая совсем не «висла гирей». И, кстати, лишился ее Листопад очень гру- стным образом. Но дело, повторяю, не только в этом. Представим на минуту рисуемую вами си- туацию: оба- и муж и жена - советские люди, честные, преданные, но только муж - душевно богаче, жена - беднее, их горизонты пока несравнимы. Какой же вы- ход вы предлагаете ему? Обогатить духов- но своего ближайшего спутника на земле, помочь ему найти свое место в жизни, где бы он мог работать творчески, в пол- ную меру своих еще не раскрытых бытьможет, самому неведомых сил (ведь покойная Клава только начинала жить)? Нет, вы за более «простой» выход н дать «повиснуть гирей на ногах» (форма осуществления этого совета не так уж здесь важна будет ли это развод или простое равнодушие). Не наша это мораль, не коммунизтическая. Она очень, простите, смахивает на столь любезное буржуазной этике право «сильного» не считаться со «слабым». A. С. Макаренко видел основу своей пе- дагогической системы в том, что он назы- вал «горьковским оптимизмом». Я хочу привести прекрасные его слова: «Хорошее в человеке приходится всегда просктиро- вать, и педагот это обязан делать, Он обязан подходить к человеку с оптимисти- ческой гипотезой, пусть даже с некоторым риском ошибиться». Почему же вы, товарищ Панова, отка- зываетесь подходить к Клаве с «оптими- стической гипотезой» и не требуете этого от Листопада? Ведь быть педагогом B том смысле, как говорит Макаренко, дол- жен каждй - и тем более передовой - советский человек. Упрекая вас, автора статьи, я отнюдь не отношу этих упре- ков к автору «Кружилихи». Напротив, я думаю, что там вы стояли как раз на горьковских позициях. И это письмо под- сказано мне именно «Кружилихой». Оно, правда, не имеет как будто пря- мого отношения к вопросам мастерства, о которых вы главным образом пишете в своей статье. Но мне кажется, что вскользь затронутый вами вопрос очень важен и для читателя и для писателя. МОСКВА р. СамОЙлов

Г. РЫКЛИН

Фельетон

Роман с оркестром Начинается концерт. Чтение письма за- кончим потом. Интересно, кто сегодня ди- рижер? За пультом этого оркестра мы ви- дели известных музыкантов - В. Неболь- сина, Р. Глиэра, К. Кондрашина, Г. Столя- рова, Ю. Файера, В. Великанова. В числе солистов выступали в сопровождении этого оркестра такие вокалисты, как М. Макса- кова, В. Давыдова, Н. Шпиллер, А. Пиро- гов, М. Михайлов, A. Иванов, и такие инструменталисты, как A. Гольденвей- зер, Галина Баринова, Д. Ойстрах, Ю. Брюшков, Эмиль Гилельс, А. Габриз- лин и т. д. Все это говорит о том, что самодеятель- ный оркестр заслуживает большой заботы и внимания. Скажи мне, с кем ты играешь и поешь, и я скажу, кто ты… …Кончился концерт. Вам понравилось? Очень! » Вам, конечно, хотелось бы еще раз притти сюда, в Дом инженера и техника, на концерт этого оркестра. Я вас вполне понимаю, но… Мы не дочитали с вами письма оркест- рантов. Я вкратце расскажу его содержа- ние своими словами. У романа с оркестром печальный финал. Дом инженера и техника повернулся к не- му спиной. Еще недавно в Доме были драмкружок, хореографический кружок, хор. Каждый коллектив мог петь, обратив- шись к московским инженерам: «В вашем доме, как сны золотые, мои детские годы текли». Но кончились сны золотые. Дом инженз- ра в погоне за доходами растерял всю свою художественную самодеятельность. Так бы- вает в иных наших клубах: раз нет более дотации, раз надо серьезно подумать о бюджете, то легче всего сократить расхо- ды на самодеятельность. Вот почему прекратился у Дома инжене- ра роман с оркестром. Не сошлись бюдже- тами. А ведь бюджет оркестра -- очень скром- ный. Все оркестранты работают бесплатно! Надо оплачивать только дирижера, ремонт инструментов и переписку пот. Дом инженера и техника должен был найти средства. Но это слишком канитель- но. Легче потерять оркестр, - так реши- ла директор дома тов. Татаринцева. И она все для того, чтобы выцолнить свое решение. оркестру взялся культотдэл ВПСПС. Но эта скорая помощь застряла где-то в канцелярских ухабах. Есть миого ренительных резолюций: помочь!!! Но все- гда за этими восклицательными знакамп возникает один вопросительный: когда же? C этим вопросом - когда же? - мы обращаемся к руководителям пекоторых на- ших культурных учреждений: -Когда же прекратится, наконец, эта- кое бездушное отношение к самодеятельно- му искусству Когда же в жертву нера- сторопности равнодушных директоров пе- рестанут приноситься большие культур- ные ценности? В отличие от чеховского «Романа с контрабасом», где фигурирует всего один музыкальный инструмент, мы даем нашему произведению более расширенное название. Это вполне понятно: у пас речь идет не только о контрабасе, но и о скрипках, виопончелях, флейтах, фаготах, тромбонах и резолюциях очень высокого регистра… Мы пришли на концерт. Сейчас будем наслаждаться симфонической сюитой Гла- зунова, полонезом Шопена, вальсом Хача- туряна, ариями из опер Дзержинского. До начала еще много времени. Вот стоят виолончель, флейта и гобой. Подойдем бли- же и послушаем, о чем они разговаривают. Виолончель:-Наш завод опять получил переходящее знамя. Флейта:--А мы чуть-чуть не дотянули. Но зато в следующем квартале обяза- тельно… Гобой:-Я вам верю. Ведь вы на своем заводе первая скрипка… Для того, чтобы разобраться во всех тонкостях этой беседы, надо заглянуть в программу концерта, где говорится о соста- ве симфонического оркестра. Первые скрипки -- инженер завода Де- нисов, инженер завода Сафронов, инженер Школьников, экономист Смелянский. Альты - главный механик завода Ше- стоналов, экономист Шмидт, инженер Ройт- ман. Вторые скрипки - инженер Васильев, доцент Успенский, доцент Караев, инже- нер-экономист Шмаин. Виолончели кандидат экономических Это не случайный концерт и не случай- ный оркестр. Это самодеятельный сим- фонический оркестр при московском Доме инженера и техника имени Даержин- ского, Ему скоро исполнится 16 лет. В пем участвуют инженерно-технические и науч- работники 16 министерств. за спиной оркестра стоит могучий профеоюзный от- ряд16 месткомов. По тем не наук Шнирлин, инженер Куделин. Контрабасы- инженер Шалавин, инже- нер Гейликман. Валторны- кандидат технических паук Васильев, техник Майоров. Гобой- инженер Мелихов, научный сотрудник Гусев. Вот кто здесь флейты, кларнеты, тром- боны, фаготы, трубы. менее…сделала …Разрешите прочитать вам небольшой отрывок из письма инженеров-скрипачей,Помочь техников-кларнетистов, экономистов-фаго- тистов. В нем слышится грустная мелодия. «…Нас всех объединяет любовь к искус- ству, Мы хотим не только слушать симфо- ническую музыку но и приобщить ней широкие массы советских людей. За время своего существования наш оркестр дал более 150 открытых концертов в Доме инженера, в клубах министерств и предприятий, а во время Отечественной войны - в госпиталях. Мы дважды участвовали во всесоюзных смотрах самодеятельности -- в 1935 и 1946 годах - и оба раза занимали первоеместо B Советском Союзе. И вот теперь, когда мы готовимся в тре- тий раз бороться за первенство во всесотоз- пом смотре, нам приходится…»

состоявшемся «объяснении» между Клавей и Листопадом - правда на стороне Клавы. Мы --- ваши читатели --- упрекаем Ли- стопада, жестоко критикуем его в душе не за то, разумеется, что он горит на работе, самоотверженно предан делу, а за то, что он за делом часто не замечает человека, Секретарь горкома Макаров правильно на- щупал это уязвимое место Листопада- руководителя. И в преддверии новой, мир- ной строительной энохи он «чел нужным поговорить с Листопадом «о жизни, о ра- боте, о душе и прочих таких вещах…» И не в Уздечкине недалеком, плохом работнике - дело. Макаров ставит вопрос шире: «Куда бы мы ни ступили, мы при- ходим к вопросу о человеке, о нашем со- ветском человеке, строителе и защитнике нашего будущего».

Миссия, которая перестала быть секретной ким поразительным самообладанием носит маску гестаповки советская разведчица и как радуется она, когда есть возмож- ность хотя бы на мгновенье сбросить эту маску. сожалению, у Кузъминой, как и у исполнителя роли разведчика Дементье- ва- B. Макарова, по сценарию мало ма- териала для того, чтобы глубоко передать внутренний мир, многообразные человече- ские качества своих героев. и это недо- статок фильма. Авторы картины создали портретную галлерею англо-американских империа- листов и главарей фашистского райха. М. Ромм для этих многочисленных ролей собрал ансамбль талантливых исполните- лей, среди которых в первую очередь сле- дует отметить H. Комиссарова (сенатор), В. Савельева (Гитлер), В. Белокурова (Бор- ман), A. Хохлова (Круш) и А. Антонова, отлично сыгравшего маленькую роль фа- шистско19 генерала Шитте. Мастерство М. Ромма, как постановщика «Севретной миссии», с особенной отчетли- востью проявилось в его умении скупыми средствами создавать четкий рисунок каждой роли. Работа над образами врагов состояла не столько в поисках углублоные ных психологических характеристик пер- сонажей, сколько в определении их поли- тической физиономии, их действительной роли в событиях военной эпохи. Зрители, увидев дев в этом фильме ярко обрисованные правы представителей моно- полистического канитала и их парламент- ских лакеев, создадут себе ясное пред- ставление о моральном облике людей, ко- торые унаследовали от Гитлера маниакаль- ную страсть к мировому господству. Но главное, что несомненно вынесет зритель из зала кинотеатра, - это радостная и гордая мысль о могуществе страны со- циализма, которой не страшны никакие секретные и сверхсекретные «миссии» за- рвавшихся политических авантюристов. фильм вселяет в сознание людей глубокую уверенность в том, что дело мя- ра, за которое борется все прогрессивное человечество во главе с Советским Сою- зом, - пепобедимо. котором исторические события раскры- ваются на экране перед зрителем с особен- ной глубиной. «Секретной миссии» истинные собы- тия - не фон основное содержане картины. Стремление постановщика при- дать картине документальность становится ясным с первых же кадров. Вначале ка- жется, что смотришь фильм, смонтирован- ный из кадров, заснятых оператором-хро- никером. Голос диктора сообщает: «То, что вы увидите, случилось в самом конце Ве- ликой Отечественной войны. Советские войска, освободив Румынию, Болгарию, почти всю Венгрию, вели бои в Буда- пеште, в Карпатах, на Висле. На Западном Фронте, в Арденнах американские и английские армии отступали под натиском германских танковых дивизий». Идут за- снятые в стиле хроники батальные кадры, сцены беспорядочного отступления англо- американских войск… Но вскоре у зрителя возникает ощуще- ние, что перед ним развернется повество- вание, в котором художественные обобще- ния занимают главное место. И зритель не обманывается в своих ожиданиях: вымы- и документальность сливаются в филь- в единое целое. В фильме мы видим работу советских разведчиков, которые в тылу врага узнают о кознях «союзников». Преданная Родине, умная, бесстрашная советская разведчица, действующая под видом сотрудницы ге- стапо, Марта проникает в логово немецкой разведки и завоевывает доверие шефа гитлеровских шшионов Шелленберга. Ав- торы не рассказывают о том, как сюда попала марта, как кальтенорунер догадал- ся, что в действительности она советская разведчица. Они не объясняют и многое другое, что в обычной «приключенческой» картине было бы подробно объяснено и мотивировано. Все это говорит о том, что для авторов фильма деятельность совет- ских разведчиков служила не элементомНовый «занимательности», а прежде всего сред- ством для раскрытия сущности событий. E. Кузьмина играет Марту с большим мастерством. Ей удалось показать, с ка- Американский сенатор цинично заявляет заправилам гитлеровского райха, взываю- щим о помощи: «Два года мы не открыва- ли второго фронта - какая еще помощьВ вам нужна? Воевать вместо вас с русски- ми? Сегодня еще не можем. Два года мы обманывали русских ради вас- обманы- вали союзников, - а вы? Как вы испель- зовали эту помощь?… Позволили русским пройти Балканы и втортнуться в Терма- нию». Это чудовищное заявление превосходно объясняет, почему своевременно не был открыт нашими «союзниками» второй фронт. обескро-Планы заокеанских хищников лопнули,сел как мыльный пузырь. Разоблачая этме тайные планы американских империалистов, которые еще в годы второй мировой вой- ны начали готовить новую кровавую бой- ню, фильм «Секретная миссия» раскрывает историческую правду силой полнюкровных образов реалистического искусства; именно поэтому фильм представляет собой новый серьезный вклад советского искусства в дело борьбы за мир. Все в фильме - правда о преступных действиях реакционных кругов США и Англии, которые стремились превратить великую освободительную войну в поход мирового империализма против свободолю- бивых народов. Поэтому наша победа в мир были для них поражением, «Россия должна была исчезнуть, уничтожиться в результате этой войны, - с яростью зве- ря рычит с экрана Черчилль. Она уже истекала кровью, но не рухнула, а стала сильнее, чем когда-либо». За последние годы мастера советского киноискусства открыли и утвердили новый жанр художественно-документальный, который предоставляет нашей кинематогра- фии широкие творческие возможности и перспективы. Они становятся все более ясными. Уже фильм «Падение Берлина» внес много нового в развитие художе- ственно-документального жанра. Он пока- зал реальную возможность смелого сочета- ния точной документальности и свободного художественного вымысла, сочетания, при

в.жданов

Пропущенный через все кольца противо- воздушной обороны, мимо патрулей пемец- кой истребительной авиации, в Берлин в самом конце второй мировой войны при- летел комфортабельный американский са- молет. Из него вышли два человека - американский сенатор и один из руководи- телей американской разведки. Они были почтительно встречены представителями гестапо. Гости из-за океана прибыли с секретной миссией в гитлеровскую Герма- нию, доживающую последние дни. Сейчас для миллиюнов людей уже пере- стало быть тайной - зачем, с какими це- лями мог явиться американский сенатор в лагерь гитлеровцев. Вскоре после войны из документов, опубликованных советским правительством, всему миру - стало известно, что американские империалисты пытались войти с фашистской Германией в преступное соглашение, целью которого было нанести предательский удар нашему втот момент государству, громившему в то гитлеровскую «третью империю». Весь смысл секретной «миссии» сенато- ра состоял в том, чтобы на решающем эта- пе войны затруднить победоносное движе- ние Советской Армии к Берлину, вить се и обеспечить американским моно- полистам возможность быстро и беспрепят- ственно завладеть Германией. Образ американского сенатора, выведен- ный в фильме «Секретная миссия», - плод художественного вымысла авторов картины -- сценаристов К. Исаева, М. Ма- клярского и режиссера М. Ромма. Тайный посол Уолл-стрита не имеет фамилии, но история, рассказанная в картине, воспро- изводит и те секретные переговоры, кото- рые вел от имени Англии сын лорда Бивербрука Эйткена с представителем гит- леровской Германии Густавом фон Кевером, и переговоры Аллена Даллеса с князем м. Тогенлоэ - уполиомоченным немецких правящих кругов.



Новый художественный фильм «Секретная миссия», Производство «Мосфильм». Поста- новка м. Ромма. Сценарий м. Маклярского и К. Исаева, Главный оператор Б. Волчек. Музыка A. Хачатуряна. Художники A. Фрейдин и П. Киселев.

ЛИТЕРАТУРН АЯ ГАЗ ЕТА № 72 3