1 января 1948 г., чётверг, № 1 (2795) В



3

Евгений ЮНГА

Под Северным сиянием Рассказ - быль Прежде всего за тех, кто в море, - многозначительно предложил он и, выждав мгновение, четкә продолжал: - За благо- получие наших товарищей, которые дрей- фуют во льдах и не могут разделить с нами радость встречи Нового года в спокойной обстановке. Мы дружно осушили бокалы, но праздне- ство не получалось. Вино не сумело развя- зать язык никому. Сосредоточенно хмурое лицо начальника экспедиции словно преду- преждало нас о беде. Посидев за столом несколько минут, для приличия, Алексей Петрович извинился пе- ред всеми и, приглашающе кивнув мне, направился в свою каюту. Придется вам прогуляться к «Тама- ни», - с места в карьер проговорил он, как только мы оказались наедине.- Хотел для этой операции дождаться дней подлин- нее. сожалению, время не терпит. Озна- комьтесь… Алекссй Петрович достал из ручного сей- фа стопу листков: шифровашные донесеция калитана «Тамани», присланные помимо ежесуточных официальных сводок. Через четверть часа я знал все, что про- изошло на влосчастном пароходе с момента начала дрейфа вплоть до последних минут перед встречей Нового года. Единственной нитью, которая связывала «Тамань» с нами и остальным миром, был радист. вот он сдал раньше других. У него отекли ноги и кровоточили десны: безошибочный признак цынги. Он почти не мог есть и с трудом, и то при помощи двух человек, одолевал расстояние от своей каю- ты до радиорубки, чтобы в установленный срок сообщить нам координаты парохода и направление дрейфа. Последняя шифровка, переданная цын- готным радистом, была ответом на поздрав- ление с Новым годом, посланное Алексеем Петровичем экилажу «Тамани». Радиограм- ма, под которой значилась подпись капи- тана, лаконично извещала о трагедии в Чу- котском море. Текст шифровки настолько врезался в память, что я наизусть знаю его «до сих пор: «В течение суток обстановка вокруг «Тамани» резко ухудшилась. Дважды испы- мощное сжатие, вторичное и самое Опятьсильное двадцать минут назад. Напор льдов прорвал наторошенную перемычку высотой в шесть метров. Сжатие прекратилось, но бортовой крен достиг тридцати трех праду- сов. Пароход лежит, склонясь правым бор- том. В двадцать три часа тридцать минут, сняв документы, аварийный передатчик, запас продовольствия и палатки, сошли на Гадиста перенесли на руках…». - Считать положение безнадежным преждевременно, - сказал Алексей Петро- вич, когда я возвратил ему шифровки. Самое главное, чтобы люди не отчаялись. был повотодний сюрприз, препод- несенный Арктикой. Пусть убедятся, что мы не забываем о них, и пусть на примере вашего вояжа поймут, что нет положения без выхода. То-есть что в крайнем случае они всегда сумеют выбраться ннматерик. Расстояние от бере-На га до парохода ни разу не превышало ста двадцати миль. Сейчас оно наполовину ко- гоче. Его можно пройти пешком за полторы Алексей Петрович развернул карту, испещренную ломаными линиями дрейфа «Тамани», и точно измерил расстояние от мыса Певек у входа в Чаунскую губу до кружка с последними координатами. Ровно шестьдесят две мили. Он вырвал из блокнота, исписанный листок, сложил его вчетверо и, надписав фамилию капитана «Тамани», отдал мне. Вручите Александру Ильичу. Теперь кошкретно. Доставите на «Там нь» смену радисту и груз свежего мяса. Закупите у чукчей Певека. Там же найдете четыре - пять упряжек. Обратитесь от моего имени Высетегину и Гемауге. Это лучшие каюры между Чауном и Колымой. Когда покинете мыс, предупредите рекетой, а я извещу Александра Ильича. Есех благ… Мы расцеловались, и я отправился непроторенный путь по дрейфующим льдам, предварительню выполнив указания Алек- сея Петровича: закупил две тонны оленьего мяса, нанял каюров и пять упряжек. з д р а в и ц а Увидели, как, мелькая Вдали острием луча, В знакомом селе, сверкая, Зажглась мечта Ильича. Увидели руд открытых Холодный сталистый блеск. Каналов, в песках отрытых, Волшебный, прохладный всплеск… Бьет ветер крылом по рубке, По тросам -- по струнам бьет. Страна поднимает кубки За Новый сталинский год. Путешествие было не из приятных. Трудно не думать, что жизнь держится на волоске, если под ногами ледяной настил, а под ним морская бездна. И что риск воз- растает с каждым шагом от берега. И что помощи ждать неоткуда. И что надо, непре- менно надо, итти вперед и вперед сквозь потемки, озаряемые сполохами северпого сияния, через ропаки, торосы, трещины и прочие препятствия, каких в любое время достаточно на просторах Чукотского моря!… Каждый барьер пришлось брать приступом. На спусках нарты опрокидывались, крепле- ния ослабевали, оленьи туши вывалива- лись. Прожорливые псы, запутывая сбрую, забыв об изодранных в кровь лапах, норо- вили вдепиться зубами в мясо… В конце концов мы потеряли счет расщелинам, тре- щинам и вынужденным купаниям в обжи- гавшей воде. Собаки изнемогали от бес- конечных лазаний на торосы и тяжести са- ней. Их лапы, исколотые и раз еденные соленым льдом, превратились в сплошные раны, Мон ноги ныли, будто я совершил тысячекилометровый переход. На самом деле караван проник в замерэшее море все- го на пятьдесят миль. Пароход был разли- чим уже без помощи бинокля. За дальними торосами чуть проступали мачты и наклон- ная труба. …Караван достиг цели на пятые сутки после от езда с мыса Певек. Едва сумерки январского дня серым просветом возникли между тучами и линией горизонта, мы раз- глядели место дрейфа. Чудовищный ледя- ной вал застыл над кормой «Тамани», го- товый рухнуть и раздавить ее. Это был по- следний рывок сжатия. Оно прекратилось в двух саженях от кормы. Покинутый людьми, пароход лежал на боку. В стороне виднелись треугольные пятна палаток. Возле них и состоялось незабываемое со- брание экинажа «Тамани». Всякая из палаток была слишком мала, чтобы вместить сорок человек, в их числе нового радиста, меня и любопытствующих каюров-чукчей. Поэтому капитан, прочтя доставленное мной письмо начальника экспедиции, приказал вахтенному матросу созвать людей у палатки, в которой лежал цынготный радест. Начальшк экспедиции, - сказал капитан, - советует не подвергать лиш- нему риску весь личный состав нашего парохода и отправить каждого, кто из явит желание, на материк, в Чаунскую губу. У кого есть вопросы? Наступила долгая пауза. Люди вокруг меня хранили молчание. Капитан пристально оглядел их. - Значит, вопросов нет? Прекрасне. Предупреждаю, что не могу отпустить сле- дующих лиц: первого штурмана, старшего механика, боцмана, одного машиниста, двух кочегаров и двух рулевых. Остальные воль- ны укладывать вещи и уйти вместе с кара- ваном, который увезет больного радиста. мена ему прибыла, так что связью мы обеспечены. В общем уточним: кто из лич- ного состава намерен перебраться в Чаун- скую губу? В тишине прозвучал чей-то простужен- ный голос: Зря ищете таких, Александр Ильич. Вы сами далим расчет во Владивостоке. закопченных, бородатых, утрюмых лицах солнечным лучом засияла улыбка. Желающих присоединиться к нашему каравану не нашлось. Ни один человек из экипажа дрейфующей «Тамани» не согла- сился покинуть пароход и товарищей. Обратное путешествие я предпринял с каюрами и цынготным радистом. Особых приключений не было. Разгруженные нар- ты легко скользили мимо торосев, залитых новерным светом северного сияния. Погода баловала нас. Попутный ветер подгонял упряжки. Распустив пушистые хвосты, со- баки без оглядки бежали через ледовое мо- ре к гранитным террасам мыса Певек. Возвратясь на флагманский корабль, я тодожил начальнику экспедиции о том, что увидел и услышал на дрейфующем льду. Алексей Петрович молча протянул мне радиограмму, поднисанпую капитаном «Та- мани» от имени экипажа в ответ на письмо, доставленное мной. В ней была фраза, ко- торая звучала девизом: в«Долг моряка - защищать свой корабль до последней минуты». Да, на «Тамани» были настоящие совет- ские люди. Они не сомневались, что спасут пароход. И спасли.

- Кстати о романтике, поскольку за- шла речь на эту тему, - проговорил пер- вый штурман. - Был такой случай на моей памяти. Давно. Суть помню, но мно- гое стерлось или будто в тумане. Смутно вижу общий фон ледовых просторов, голу-- бые торосы, черные прогалины моря, серые граниты скалистых террас Чукотки, рыжие мысы колымского побережья, радужные сполохи северного сияния, играющие в ноч- ном небе над заснеженной пустыней, да багровые отеветы пламени камелька, дро- жащие на бородатых лицах людей… В годы экспедиционных плаваний на крайний Северо-Восток я служил на крас- нознаменном ледорезе «Федор Литке». Ледо- рез был флагманским кораблем экспедиции, в которую входил караван грузовых судов. Осенние штормы не дали нам полностью разгрузиться в устье Колымы до окончания полярной навитации. Пришлось зазимовать. Самым безопасным местом в тех широтах, по свидетельству лоции, считалась Чаун- ская губа на Северной Чукотке. Туда мы и увели караван. Экспедиционные корабли благополучно достигли места зимовки, но с грузовым пароходом «Тамань» получилось неладно. По дороге к Чаунской губе, соблазнясь морской прогалиной, капитан «Тамани» приказал свернуть с курса, проложенного через льды вдоль берега, и завел пароход в ловушку. Спачала встретилась неприступ- ная перемычка, потом переменился ветер. Когда на «Тамани» догадались повернуть обратно, чтобы найти канал, пробитый ле- дорезом, время было упущено. Там, где не- давно темнели трещины разводьев. уже громоздились валы из глыб наторошенного льда. Попытки флагманокого корабля выру- чить пароход не увенчались успехом. «Та- мань» оказалась в опасном одиночестве среди торосов Чукотского моря и всецело зависела от капризов дрейфа. Правда, пока ничего страшного не стряслось. Дрейф про- текал блатополучно. Однако мы знали псто- рию плаваний во льдах за Беринговым про- ливом и не обольщались. Арктика была коварна. Вот почему каждый из нас так волновался, когда мерное рокотанье динамо пронизывало тоскливый вой ветра.аиз радиорубки слышалось нервное постукива- ние ключа. Раз в сутки радист блуждавше- го по воле стихии парохода сообщал нам координаты «Тамани».

новогоднюю

Фотоэтюд А. Бродского.

ночь,

Новогодняя клятва встреТИлИ советские в 1947 году пять норм 1950 года А. Кузнецова; 2 ранга Б. Петров, партии, в честь дорогого вождя и отца Иосифа Виссарионовича Сталина. И это была клятва неодного лишь поко- ления. В тот год, год великого перелома, многие будущие офицезы и матросы крей- сера «Красннй Крым»-активные участни- ки Отечественной войны-были еще школь- никами, пионерами. Млюгие будущие артил- леристы, механики, минеры этого корабля годились тогда в сыновья авторам новогод- ней клятвы. Но на заре тысяча девятьсот тридцатого года в чужих водах, вдали от Родины отцы клялись и за себя и за под- растающих младших братьев и за своих мальчуганов… И дети доказали свою верность клятве отцов. Экипаж того же крейсера «Красный Крым», в чьем составе были и отцы и ти, в последние дни декабря 1941 года участвовад в одной из ответственных мор- ских операций Отечественной войны. В со- ставе отряда кораблей Черноморского фло- та «Красный Крым» высаживал десантные части Советской Армии в захваченную нем- цами Феодосию. Рядом плечом к плечу дра- лись с врагом, делили онасность и пожиог епытный моряк, командир корабля Але сандр Илларионович Зубков, и только рас- правлявиий крылья капитан-лейтенант дорожный, и совершенные юнцы, лишь Иные вести доносились по эфиру из род- ной страны. В кают-компании, в кубриках, слушая голос любимой Москвы, моряки ап- лодировали экинажу самолета «Страна Со- ветов», совершившему перелет Москва - Нью-Йорк. Искали на карте мыс Северный, в район которого вылетели советские лет- чики на поиски пропавших без вести аме- риканских авиаторов Эльсона и Борланда. В столице происходила вторая сессия цин в США все более усиливается…». «В рес- публике Гаити (Антильские острова, на- ходящиеся под протекторатом США) нача- лось вооруженное восстание крестьян. Мор- ская пехота стреляла по демонстрантам. На Гаити отправлен американский крейсср. Американские самолеты бомбардировали го- род Порт-Окейс», «Забастовка железнодо- рожников в Мексико»… СССР, обсуждавшая и принявшая контроль- ные цифры на 19291930 гг. В Колонном зале Дома союзов открылся 1 Всесоюзный с езд ударных бригад - гвардии рабочего класса. Сезжались делегаты Всесоюзного с езда колхозников… В первом же иностранном порту работ- ники советского полпредства принесли на корабль пачку московских газет. Уже одни лишь заголовки «Правды» рисовали моря- кам знакомую картину гигантских созида- тельных работ в родной отране, приобщали их к чудесной творческой жизни своего на- рода. 9 декабря, в тот день, когда «Правда» сообщала о дальнем плавании со- ветских военных кораблей, передовая статья газеты была озаглавлена: «Пятилетку - в четыре года». 31 декабря 1929 года крейсер находил- ся вблизи прибрежной полосы острова Сар- диния. Наши моряки впервые встречали Новый год на чужбине, вдали от родных. В полночь, когда часы на Спасской башне Кремля пробили двенадцать раз и их звуки услышали на советском корабле, который являлся для экипажа частицей великого социалистического Отечества, в кают-ком- пании и в кубриках был зачитан только что составленный текст новогоднего приветствия личного состава крейсера боевому штабу большевистской партии. Торжественно и клятвенно звучали слова праздничного по- здравления, написанного моряками, выра- жавшими свою любовь дорогой Отчизне, без- граничную свою преданность родному на- роду, коммунистической партии, великому Сталину. «Москва. Центральному Комитету Все- союзной Коммунистической партии (боль- шевиков). Находясь вдали от страны Советов, мы, сыны рабочих и крестьян Советского Сою- за, заверяем Центральный Комитет Всесо- юзной Коммунистической партии (большеви- ков) и в его лице рабочий класс пролетар- ской страны в том, что мы твердо несем зна- мя Ленина, знамя Пролетарской революции на нашем боевом корабле в бурных водах мерей и океанов… Да здравствует Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) и его Генеральный секретарь товарищ Сталин!». Это была клятва сынов рабочих и кре- стьян Советского Союза, клятва воинов на верность бессмертным идеям Ленина - Сталина, клятва защитников социалистиче- ской Отчизны, стоявших на страже великих завоеваний Октябрьской революции, охра- нявших мирный созидательный труд своих соотечественников. Это была клятва, про- диктованная разумом и сердцем пламенных патриотов советской Родины, живущих еди- ными интересами, едиными помыслами со своим народом. Это была клятва не одного лишь экипажа крейсера, бороздившего в тот полночный час воды чужого моря, по всех военных моряков, провозглашавших в те минуты новогоднюю здравицу в чееть лю- бимой Отчизны, в честь коммунистической



В повогоднюю почь, когда так много ду- мают и говорят о будущем, поднимают бока- лы за свершение лучших надежд и за- мыслов, в эту ночь трудно избежать воспо- минаний. Много есть у нас семеи, в жизни которых найдутся страницы, достойные гор- дости целых поколений. Теплые и благо- дарные тосты, рожденные воспоминаниями старших, звучат за праздничным столом, как клятва на верность драгоценным традициям отцов, матерей, старших братьев, кому так обязано наше сегодня и от кого неотделимо наше будущее. Быть может, такой тост произнес нынеш- ней ночью Семен Петрович Хулга, отар- ший помощник командира гвардейского крейсера «Красный Крым», или гвардии инженер-капитан 2 ранга Георгий Альфре- дович Вуцкий, или один из самых молодых представителей воинской семьи этого кораб- Корабль находился тогда далеко от Ро- дины, в чужих водах. 22 ноября 1929 года в 14.50 крейсер вместе с линейным кораб- лем покинул большой Кронштадтский рейд ля гвардии инженер-лейтенант Вячеслав Аввахумов. Быть может, кто-нибудь из них, полистав об емистый исторический журнал «Красного Крыма» и обнаружив текст одной радиограммы, процитировал его в новогод- нем тосте-в той самой кают-компании и ту самую радиограмму, которая была зачи- тана здесь в такой же час новогодней ночи ровно восемнадцать лет назад и передана в Москву. и отправился в дальнее плавание из Бал- тики в Черное море. 9 декабря 1929 года советские люди с удовлетворением прочли напечатанную в «Правде» заметку: «Плавание кораблей Балтийского фло- та»: «Қак нам сообщают, плавание в океане проходит в тяжелых условиях, требуя от личного состава напряженной работы и выносливости. 4 декабря корабли после перехода, сделанного при свежем ветре и волне, зашли во французский порт Брест… Ветер силой до 10 баллов при стоянке на брестском рейде заставил держать машины прогретыми. Произведя необхо- димый мелкий ремонт, корабли 7 декабря покинули Брест». Наши корабли распростились с родной страной в знаменательные дни 1929 года. Трудящиеся Советского Союза подводили то- гда итоги грандиозных успехов первого года первого сталинского пятилетнего плана. Год великого перелома - так назвал товарищ Сталин это незабываемое время в своей статье, опубликованной в день двенадцатой годовщины Октября. Статья товарища Сталина завершалась следующим выводом: «Мы идем на всех парах по пути инду- стриализации - к социализму, оставляя позади нашу вековую «рассейскую» отста- лость. Мы становимся страной металличе- ской, страной автомобилизации, страной тракторизации. И когда посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор,- пусть попробуют догонять нас почтенные капита- листы, кичащиеся своей «цивилизацией». Мы еще посмотрим, какие из стран можно будет тогда «определить» в отсталые и ка- кие в передовые». Советский Сооз жил вдохновенным твор- ческим трудом. А что происходило в те дни 1929 года странах, кичащихся своей «цивилизаци- ей»? Что увидели и услышали тогда наши воанные моряки, находясь в чужих водах, заходя в чужие портовые города? Английские империалисты расправлялись На Крите с индийскими революционерами. вспыхнуло крестьянское восстание. Басто- вали алжирские докеры. Французская бур- жуазия пыталась задушить финансовой блокадой боевой орган коммунистической партии - «Юманите». Советские моряки слушали по радио: «Вопреки оптимистиче- ским заявлениям президента Гувера, кризис

де-Миновало около двух месяцев полярнойтали ночи. Появились проблески дня. занялись короткие сумерки, напоминающие густой туман. В серой морозной мгле рас- плывчато чернели скалы островов и мыса Певек у выхода в мертвое море. Наконец, в канун Нового года, уклад однообразной зимовочной жизни был прият- но парушен. Мы давно мечтали об этом дне, иоо стосковались по чистоте. Впервылед. Запосле седьмого ноября начальник экспеди-Таков ции позволил кочегарам развести огонь в ходовых котлах, нагреть воду для баши и

пустить пар в батареи жилых помещений. недавно начавшие службу, грузин Кукалия, Вот как рассказывал об этом бое артил- лерист Кукалия: «…Я стоял у наб- пушки Я думал: Крым, людал за воздухом. впереди Феодосия… Там мы будем бить немца, на- шего врага. Защиту Крыма я понимал, как Пспользул редкую на зимовке возможность навести идеальный порядок на корабле при электрическом свете, боцман и матросы затеяли геперадьную уборку ледореза, Ди- намомашина была пущена не на полчаса, обычно, пока работала рация, а на двое суток. В тот же день к вечеру «Лит- ке» выглядел только что вышущенным из капитального ремонта. Все блестело. Весело

как защиту прекрасной солчечной Грузии. Мне дорога Грузия и дорог Крым. Украиниу Во ловому дорога Украина и дорог Крым. Рус- скому Морозову дорога Россия и дорог

шипели трубы нарового отопления. Уста- Крым. А всем нам дорога вся советская Ро- дина. …Нашу дружбу в этом бою скрепила, кровь, пролитая за дорогую всем нам Родину». Товарищ Сталин благодарил доблестные войска и экипажи кораблей, мастерски осу- ществившие эту операцию. Позже экипаж крейсера «Красный Крым» за проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими за- хватчиками, за стойкость, мужество, ге- роизм, за дисциплину и организованность был удостоен почетного гвардейского зва- ния. На военно-морском флаге крейсера и на бескозырках его матросов появилась оранжево-черная ленточка - свидетельство высокой награды правительства за особые заслуги экипажа перед Родиной. Так спу-В стя двепадцать лет, в кануп Нового воен- ного года, молодое поколение моряков бое- выми делами, храбростью, отвагой, мужеот- вом и организованностью доказало свою непоколебимую верность клятве отцов, вер- ность Родине. Прошло еще шесть лет. И новое поколе- ние гвардейцев «Красного Крыма» - на- следники боевой славы своих товарищей встречают Новый год, третий год после- военной сталинской пятилетки, на том же корабле, в той же кают-компании и в тех же кубриках, где восемнадцать лет коллективно составлялась клятва моряков товарищу Сталину, где щесть лет назад рвались вражеские снаряды и лилась кровь старших братьев. И снова прозвучала эта радиограмма, найденная на пожелтев- ших страницах историческогожурнала.Торжественно Прозвучала не как воспоминание, а торжественная клятва нынешнего поколе- ния военных моряков, как клятва советских воинов на верность Родине, народу, пар- т Ленина - Сталина, клятва защитников социалистической Отчизны. тут(На И это клятва не одного лишь нашего по- коления. Мы уберенно произносим ее свя- щенные слова и за себя, и за подрастающихИ братьев, и за наших сыновей. A. ПОНЕВЕЖСКИЙ. щеннодейственно заканчивал сервировку стола к встрече Нового года. Искрилось в бокалах вино, вкусно пахло пирогами, веяло теплом и уютом, не верилось, что вокруг, на тысячи миль, раскинулась ле- дяная пустышя… Сидя на диванах вдоль стен кают-компа- пии, мы ожидали, когда войдет начальник экспедиции и пригласит нас к столу. Стрелки массивных часов, привинченных к переборке под портретом седовласого поляр- ника и кругосветного путешественника, имя которого носил наш корабль, подполза- ли к зениту.

дверях выросла чуть сутулая фигура Алексея Петровича. Даже издали было вид- по, что начальник экспедиции взволнован. к - Прошу, - отрывисто произнес он и, елва стрелки на часах слились, поднял руку с бокалом. Встав, мы тревожно глядели на Алексея Петровича. Его пальцы заметно вздрагива- ли. Тто-то случилось…

назадЮрий ЯКОВЛЕВ

За тех, кто стоит в дозоре, Кто в тундре, в песках, в тайге. За тех, кто сегодня в море, От Родины вдалеке. За флотский, рабочий, лётный, Идущий на штурм высот, За трудный и за рекордный, За Сталинский Новый год.

С моря навстречу ветру полном ходу вперед! Подходит к ночному рейду какНовый год. Умолкли все звуки в мире. Стоят корабли во фронт, Кажется, сделался шире И стал светлей горизонт. тут, затаив дыханье, Матросы страны моей Увидели очертанья Чудесных, радостных дней.

ЛюдИ наступивший 1948 гОд, третий год пОслевоЕНной СТАЛИНСКоИ пятиЛЕТКИ. Слева годовых норм; Л. Белявская, вырастившая богатый урожай, ее токарь Харьковского тракторного завода К. Скульский, добившийся высоких показателей в боевой и политической подготовке личного состава корабля; токарь Хабаровского судоремонтного завода А. Семенов, выполнивший пятилетний план.

направо: лучший стахановец Мариупольского завода имени Ильича слесарь гектара; капитан-лейтенаит Г. Шестак - один из передовых морских офицеров; инициатор движения слушатель академии имени Фрунзе, майор Д. Проэктор; шахтер И. Крупеня, выполнивший три Ново-Краматорского завода имени Сталина И. Мирошниченко, выполнивший пять годовых норм; токарь

большИмИ уСпехамИ Г. Виноградов, выполнивший за досрочное освоение годовых нормы; капитан