Фи, руки будутъ пахнуть керосиномъ!
Иностранныя руки не боятся никакого, такъ сказать, промышленнаго запаха. Можно вымыться.
Иностранцы чуютъ, что на русской нефти можно нажечь русскихъ потребителей. А русскіе говорятъ:
- Да, если бы эти фонтаны били не нефтью, а шампанскимъ, тогда, пожалуй, еще стоило бы заняться!
* *
*
Ревизіонная коммиссія приказчичьяго клуба удостовѣрила, что въ буфетѣ этого клуба, неизвѣстно кѣмъ, съѣдено бутербродовъ на 641 рубль.
По подсчету одного математика, это выходитъ 12000 бутербродовъ, считая въ этомъ числѣ и бутерброды съ
икрой, которые цѣнятся дороже, чѣмъ бутерброды съ сыромъ, ветчиной и т. п.
Кто съѣлъ у буфетчика 12000 бутербродовъ и не заплатилъ денегъ?
Подозрѣваютъ клубнаго кота Ваську.
Ну, и аппетитъ же, можно сказать, у Васьки! * *
*
У насъ развелось очень много оперныхъ пѣвцовъ и пѣвицъ.
Нынче зимой была сдѣлана попытка клубной оперы.
Лѣтомъ предстоитъ опытъ съ мѣстной дачной оперой. На станціи Сиверской будетъ подвизаться оперная труппа. Но, вѣдь, станція Сиверская, намъ кажется, не лучше другихъ дачныхъ станцій.
Если будетъ своя опера на станціи Сиверской, то почему не быть оперѣ на станціяхъ Парголово, Терріоки, Лигово и т. д.?
Особое преимущество лѣтней оперы: не надо хлопотать о хорѣ, который можно собрать изъ мѣстныхъ пейзановъ и пейзанокъ.
* *
*
Дебюты итальянскаго пѣвца актера Фреголли, который сразу играетъ 50 ролей.
Фреголли непремѣнно долженъ разоблачить свой секретъ. Помилуйте, какъ обрадуются наши провинціальные антрепренеры, если одного актера можно будетъ заставлять играть, - ну, если хоть и не за пятьдесятъ человѣкъ, то, по крайней мѣрѣ, за пять - за десять.
И. Грэкъ.
Выхожу одинъ я на эстраду:
Предо мной пустынный залъ лежитъ, - А вблизи, мнѣ не суля отраду,
Рецензентъ нахмуренный сидитъ.
Въ бенуарѣ пасмурно и голо;
Пустъ балконъ; въ скамейкахъ ни черта... Что же мнѣ, ужъ исполнять ли соло? Пѣть ли что? или сомкнуть уста?
Ужъ не жду я клакеровъ поддержки, И на сборъ не зарюсь я ничуть... За вѣнокъ и прочія издержки
Я бъ хотѣлъ съ пріятелей вернуть.
Но они коварно измѣнили -
Завернуть никто не пожелалъ...
Въ залѣ тишь, безмолвье какъ въ могилѣ: Рецензентъ, и тотъ ужъ задремалъ.
Пеэмпе.
ный принесъ и чашку расписную... «Вотъ, говоритъ, тебѣ, Дарьюшка, въ день ангела».
- Скажи на милость, какой! Это ужъ, значитъ, человѣкъ обстоятельный. А мой - то, мой - то эфіопъ какой! На прошлой недѣлѣ, душечка, прямо пришелъ и хорошій платокъ у меня уволокъ.
- Такъ чего жъ ты такого при себѣ держишь? спросила черпая кухарка.
- Да вѣдь все думается, что вотъ, вотъ... А только ужъ теперь отъ него и не отбояришься. Нѣтъ, не отбояришься. Онъ на днѣ моря сыщетъ.
- Да какое ужъ тутъ отбояриванье, коли сама къ нему поближе переѣхала.
- Изсушилъ, изсушилъ, тиранъ! вздохнула рыжая кухарка и даже отерла слезу. - А ты, Дарьюшка, за сколько у господъ-то живешь? спросила она. - Не передашь ли мнѣ свое мѣстечко, коли сбираешься уходить? Можетъ статься, твое - то выгоднѣе.
- За восемь рублей живу, и горячее отсыпное.
- Ну, и я тоже. А я пуще из-за помѣщенія
думаю уходить. Комнаты мнѣ нѣтъ, и сплю я въ кухнѣ за перегородкой. Придетъ мерзавецъ - то, посидитъ - посидитъ, и некуда его спрятать. Все на юру,
все на юру. Войдетъ барыня въ кухню, и онъ передъ ней какъ на ладони.
- у насъ тоже помѣщеніе - то не ахти. Хоть и есть комната, да вмѣстѣ съ горничной.
- Ну все - таки... Все - таки, его можно посадить туда, подлеца, чтобъ передъ хозяйкой - то онъ не тор -
Къ станціи подходитъ поѣздъ; черезъ минуту - другую на плат
формѣ давка и шумъ; кто торо
пится въ буфетъ, кто выноситъ ручной багажъ и зоветъ носиль
щика, а кто спѣшитъ въ вагоны
занять свободное мѣсто. Трое пассажировъ, сильно жестикули
руя руками, о чемъ - то спорятъ съ оберъ - кондукторомъ; четвер
тый кого - то разыскиваетъ въ толпѣ.
- Вонъ, господа, начальникъ станціи, идемте къ нему, замѣтилъ послѣдній.
Всѣ направились къ начальнику станціи, стоявшему у дверей своего служебнаго кабинета.
- Сколько времени стоитъ здѣсь поѣздъ? обратился одинъ изъ пассажировъ къ начальнику.
- Сорокъ минутъ.
- Отлично! Значитъ, вполнѣ успѣемъ! воскликнулъ пассажиръ, казавшійся болѣе всѣхъ возбужденнымъ.
Прошу васъ, господинъ начальникъ, составить протоколъ: я подвергся оскорбленію словами со стороны оберъ - кондуктора этого поѣзда. Вотъ, трое моихъ спутниковъ могутъ быть свидѣтелями. Прошу составить протоколъ.
Начальникъ станціи посмотрѣлъ на оберъ - кондуктора, укоризненно покачалъ головой и строгимъ голосомъ замѣтилъ:
- Немедленно извинитесь передъ господиномъ пассажиромъ.
- Позвольте, я извиненіемъ не удовольствуюсь. Я настаиваю на протоколѣ, поспѣшилъ замѣтить обиженный пассажиръ.
Начальникъ пожалъ плечами и пригласилъ всѣхъ въ свой кабинетъ. Онъ, не торопясь, усѣлся за столъ, досталъ бумагу и, вооружившись перомъ, сердито посмотрѣлъ на оберъ - кондуктора и въ то же время какъ - то загадочно улыбнулся. Затѣмъ онъ перевелъ глаза на оскорбленнаго пассажира и вопросительно поднялъ брови:
- Ну - съ, въ чемъ же дѣло?
- Оберъ - кондукторъ назвалъ меня пьянымъ осломъ и... - Ахъ, нахалъ! возмутился начальникъ и еще строже посмотрѣлъ на кондуктора. - Да какъ вы смѣете такъ
обращаться съ пассажирами!? Молчать! не перебивать меня!.. Какъ, говорю я, смѣете вы обращаться такъ нагло съ пассажирами!?. А?.. Молчать, - я сказалъ!.. Протокола захотѣли?.. Хорошо.
Послышался первый звонокъ, данный по распоряженію помощника начальника станціи.
- Я очень радъ, господа, что вы не простили этому нахалу и настояли на протоколѣ, обратился начальникъ станціи къ пассажирамъ. - Такіе поступки не прощаются. Этого я такъ не оставлю! Сегодня же я перешлю протоколъ къ начальнику дорогъ, и вашъ оскорбитель дорого поплатится за свою неслыханную, возмутительную дерзость. И такъ, приступимъ къ составленію протокола.
Второй звонокъ вызвалъ усиленное движеніе на платформѣ станціи. Пассажиры, стоявшіе въ кабинетѣ начальника, стали безпокойно посматривать въ окно.
- И такъ, значитъ, этотъ нахалъ осмѣлился, имѣлъ наглость назвать васъ осломъ, да еще пьянымъ, продол
жалъ начальникъ станціи. - Запишемъ... Впрочемъ, позвольте раньше узнать ваше званіе, имя, отчество и фамилію?
- Титулярный совѣтникъ, Иванъ Ивановичъ Ивановъ. - Титулярный совѣтникъ!.. И оберъ - кондукторъ рѣ
шился назвать васъ пьянымъ осломъ! Но вѣдь это же, наконецъ, ужасно!.. Протоколъ! протоколъ!..
Третій звонокъ гулко пронесся по всей станціи.
Четверо пассажировъ, находившіеся въ кабинетѣ, чуть не перепрыгнули черезъ начальника и, словно укушеные бѣшеной собакой, выскочили на платформу и понеслись къ своему вагону.
- Идите, дайте скорѣе машинисту сигнальный свистокъ, улыбаясь сказалъ начальникъ станціи оберъ - кондуктору.
Разлюлималининъ.
Затишье предъ грозой... Въ политикѣ Джонъ - Буль Не вѣдаетъ куда и какъ направить руль,
И, золъ отъ неудачъ, онъ сталъ желтѣй пергамента. Спокойна Австрія... Но вотъ недобрый знакъ: Тамъ Вольфовскій внушительный кулакъ
Вновь сталъ грозить и выкинутъ какъ флагъ, Надъ ширмою австрійскаго парламента.
И. Марсъ.
Отъ редакціи, Приглашаемъ нашихъ читателей сообщать, не стѣсняясь изложеніемъ, факты изъ мѣст
ной жизни. Всякое сообщеніе будетъ принято съ благодарностью и, если окажется воз
можность, помѣщено въ извѣстной переработкѣ.
Спасскъ (Казанскій).
Скука, скука и скука!!
Отъ скуки наши обыватели просто на стѣну лѣзутъ. Отъ скуки нѣкоторыя жены побросали своихъ мужей и разъѣхались по губернскимъ городамъ.
Мужья иногда отправляются разыскивать женъ, а иногда только махнутъ рукой: «эхъ, дескать, гдѣ наше не пропадало!»
Отъ скуки молодые «интеллигенты» дразнятъ на улицѣ барышень.
Отъ скуки пожилые люди глушатъ водку и играютъ на охотничьихъ рогахъ.
Отъ скуки даже уличные фонари гаснутъ.
Угличъ.
Городъ безъ головы.
Былъ голова - и нѣтъ болѣе головы.
Въ виду постоянныхъ столкновеній съ гласными, городской голова покинулъ свое предсѣдательское кресло. Хотимъ выписать себѣ голову изъ Парижа; только не знаемъ, въ какомъ стилѣ заказать.
Думаемъ, однако, заказать въ стилѣ рококо или же помпадуръ.
И. Грэкъ и К°.
Стальному королю изъ Америки Крампсу: Какая цѣль вашего посѣщенія Петербурга? Отъ него: Показать себя литераторамъ и получить отъ нихъ привѣтствіе. Ему:
При чемъ же тутъ литераторы? Отъ него: Но они мнѣ многимъ обязаны: они пишутъ стальными перьями, а я - стальной король!
* *
*
Калашниковцамъ: У васъ учреждается третейскій судъ? Это новость! Отъ нихъ: Новость - то новость, а только не по - русски это... Вотъ, какъ между собою раз
дѣлываются наши калашниковскіе крючники, это лучше, это по - настоящему по - русски!
* *
*
Нашимъ философамъ: Чѣмъ вы ознаменовали день столѣтія со дня рожденія философа Огюста Конта? Они: Да такъ... повитали въ области метафизики и прочли философскій трактатъ на тему о томъ, что было тогда, когда ничего не было.
Свифтъ.
чалъ. Пожалуйста, Дашенька, передай мнѣ это мѣсто, когда уйдешь.
Черная кухарка подумала и отвѣчала:
- Да пожалуй, бери. А только мнѣ еще надо съ барыней поругаться, чтобы уйти, а то какъ же...
- Да зачѣмъ же ругаться - то? Ты честью уходи. - Неловко, милая. - Отчего неловко?
- Станетъ уговаривать: «останься, да останься. Чего, молъ, тебѣ!» А тутъ сразу... Разругалась - и дѣлу конецъ. «Пожалуйте, сударыня, жалованье и паспортъ». Да ты не бойся. Не долго тебѣ ждать придется. Я скоро... Она ужъ сквалыжничать въ про
визіи начинаетъ, а я этого терпѣть не могу. Вчера
я беру семь фунтовъ ссѣку и приношу семь, а она въ претензіи, зачѣмъ семь, а не пять. «Я, говоритъ,
пять приказывала». А мнѣ, говорю, мясникъ семь отрубилъ. Ну, сейчасъ разговоры, ворчанье. А я этого терпѣть не могу.
- Пожалуйста, ангелка, дай знать, какъ отходить будешь.
- Хорошо, хорошо.
- Ты гдѣ, милая, живешь - то?
- Да вотъ тутъ въ семнадцатомъ номерѣ у доктора.
- А я въ двадцать третьемъ у купца. Купецъ - дровяникъ. Ивановъ... Одинъ только и есть въ домѣ купецъ. Пожалуйста, какъ что - и добѣги.
- Ладно, ладно. Я скоро поругаюсь. Надоѣли, черти... Все гости да гости, и баринъ сталъ самъ провизію покупать. То, тутъ какъ - то, привезъ двѣ
пары тетерекъ, и хвастается, что на гривенникъ за штуку дешевле меня купилъ, а то языковъ пару соленыхъ приволокъ. Я я этого терпѣть не могу.
Не господское это дѣло. Барыня, тутъ, тоже какъ - то по полуящику макаронъ и вермишели купила на сторонѣ. Зачѣмъ кухарку обижать? Это не благо
родно. Кухарка должна доходъ имѣть... И всѣ это знаютъ. Нѣтъ, я скоро. Чуть только еще что - нибудь сами купятъ - готова карета. Подниму крикъ, что
сквалыжники, грошовники, что довѣрія ко мнѣ не имѣютъ, - и пожалуйте расчетъ. Ну, прощай, душечка. Мнѣ еще надо на живорыбный садокъ, ска
зала черная кухарка, поцѣловала рыжую и стала уходить. - Приходи кофейку - то попить! Живу у док
тора. Семнадцатый номеръ, крикнула она въ дверяхъ, обертываясь къ рыжей кухаркѣ.
- Зайду, зайду, Дарья Силантьевна, откликнулась рыжая кухарка.
Передъ ней ужъ стоялъ освободившійся отъ покупательницъ бородатый приказчикъ съ ножемъ, вися
щимъ на поясѣ, вопросительно глядѣлъ на нее и спрашивалъ:
- Чѣмъ прикажете васъ, госпожа кухарочка, руководствовать?
Н. Лейкинъ.
Иностранныя руки не боятся никакого, такъ сказать, промышленнаго запаха. Можно вымыться.
Иностранцы чуютъ, что на русской нефти можно нажечь русскихъ потребителей. А русскіе говорятъ:
- Да, если бы эти фонтаны били не нефтью, а шампанскимъ, тогда, пожалуй, еще стоило бы заняться!
* *
*
Ревизіонная коммиссія приказчичьяго клуба удостовѣрила, что въ буфетѣ этого клуба, неизвѣстно кѣмъ, съѣдено бутербродовъ на 641 рубль.
По подсчету одного математика, это выходитъ 12000 бутербродовъ, считая въ этомъ числѣ и бутерброды съ
икрой, которые цѣнятся дороже, чѣмъ бутерброды съ сыромъ, ветчиной и т. п.
Кто съѣлъ у буфетчика 12000 бутербродовъ и не заплатилъ денегъ?
Подозрѣваютъ клубнаго кота Ваську.
Ну, и аппетитъ же, можно сказать, у Васьки! * *
*
У насъ развелось очень много оперныхъ пѣвцовъ и пѣвицъ.
Нынче зимой была сдѣлана попытка клубной оперы.
Лѣтомъ предстоитъ опытъ съ мѣстной дачной оперой. На станціи Сиверской будетъ подвизаться оперная труппа. Но, вѣдь, станція Сиверская, намъ кажется, не лучше другихъ дачныхъ станцій.
Если будетъ своя опера на станціи Сиверской, то почему не быть оперѣ на станціяхъ Парголово, Терріоки, Лигово и т. д.?
Особое преимущество лѣтней оперы: не надо хлопотать о хорѣ, который можно собрать изъ мѣстныхъ пейзановъ и пейзанокъ.
* *
*
Дебюты итальянскаго пѣвца актера Фреголли, который сразу играетъ 50 ролей.
Фреголли непремѣнно долженъ разоблачить свой секретъ. Помилуйте, какъ обрадуются наши провинціальные антрепренеры, если одного актера можно будетъ заставлять играть, - ну, если хоть и не за пятьдесятъ человѣкъ, то, по крайней мѣрѣ, за пять - за десять.
И. Грэкъ.
ДЕБЮТЪ КОНЦЕРТАНТА.
Выхожу одинъ я на эстраду:
Предо мной пустынный залъ лежитъ, - А вблизи, мнѣ не суля отраду,
Рецензентъ нахмуренный сидитъ.
Въ бенуарѣ пасмурно и голо;
Пустъ балконъ; въ скамейкахъ ни черта... Что же мнѣ, ужъ исполнять ли соло? Пѣть ли что? или сомкнуть уста?
Ужъ не жду я клакеровъ поддержки, И на сборъ не зарюсь я ничуть... За вѣнокъ и прочія издержки
Я бъ хотѣлъ съ пріятелей вернуть.
Но они коварно измѣнили -
Завернуть никто не пожелалъ...
Въ залѣ тишь, безмолвье какъ въ могилѣ: Рецензентъ, и тотъ ужъ задремалъ.
Пеэмпе.
ный принесъ и чашку расписную... «Вотъ, говоритъ, тебѣ, Дарьюшка, въ день ангела».
- Скажи на милость, какой! Это ужъ, значитъ, человѣкъ обстоятельный. А мой - то, мой - то эфіопъ какой! На прошлой недѣлѣ, душечка, прямо пришелъ и хорошій платокъ у меня уволокъ.
- Такъ чего жъ ты такого при себѣ держишь? спросила черпая кухарка.
- Да вѣдь все думается, что вотъ, вотъ... А только ужъ теперь отъ него и не отбояришься. Нѣтъ, не отбояришься. Онъ на днѣ моря сыщетъ.
- Да какое ужъ тутъ отбояриванье, коли сама къ нему поближе переѣхала.
- Изсушилъ, изсушилъ, тиранъ! вздохнула рыжая кухарка и даже отерла слезу. - А ты, Дарьюшка, за сколько у господъ-то живешь? спросила она. - Не передашь ли мнѣ свое мѣстечко, коли сбираешься уходить? Можетъ статься, твое - то выгоднѣе.
- За восемь рублей живу, и горячее отсыпное.
- Ну, и я тоже. А я пуще из-за помѣщенія
думаю уходить. Комнаты мнѣ нѣтъ, и сплю я въ кухнѣ за перегородкой. Придетъ мерзавецъ - то, посидитъ - посидитъ, и некуда его спрятать. Все на юру,
все на юру. Войдетъ барыня въ кухню, и онъ передъ ней какъ на ладони.
- у насъ тоже помѣщеніе - то не ахти. Хоть и есть комната, да вмѣстѣ съ горничной.
- Ну все - таки... Все - таки, его можно посадить туда, подлеца, чтобъ передъ хозяйкой - то онъ не тор -
ПРОТОКОЛЪ.
Къ станціи подходитъ поѣздъ; черезъ минуту - другую на плат
формѣ давка и шумъ; кто торо
пится въ буфетъ, кто выноситъ ручной багажъ и зоветъ носиль
щика, а кто спѣшитъ въ вагоны
занять свободное мѣсто. Трое пассажировъ, сильно жестикули
руя руками, о чемъ - то спорятъ съ оберъ - кондукторомъ; четвер
тый кого - то разыскиваетъ въ толпѣ.
- Вонъ, господа, начальникъ станціи, идемте къ нему, замѣтилъ послѣдній.
Всѣ направились къ начальнику станціи, стоявшему у дверей своего служебнаго кабинета.
- Сколько времени стоитъ здѣсь поѣздъ? обратился одинъ изъ пассажировъ къ начальнику.
- Сорокъ минутъ.
- Отлично! Значитъ, вполнѣ успѣемъ! воскликнулъ пассажиръ, казавшійся болѣе всѣхъ возбужденнымъ.
Прошу васъ, господинъ начальникъ, составить протоколъ: я подвергся оскорбленію словами со стороны оберъ - кондуктора этого поѣзда. Вотъ, трое моихъ спутниковъ могутъ быть свидѣтелями. Прошу составить протоколъ.
Начальникъ станціи посмотрѣлъ на оберъ - кондуктора, укоризненно покачалъ головой и строгимъ голосомъ замѣтилъ:
- Немедленно извинитесь передъ господиномъ пассажиромъ.
- Позвольте, я извиненіемъ не удовольствуюсь. Я настаиваю на протоколѣ, поспѣшилъ замѣтить обиженный пассажиръ.
Начальникъ пожалъ плечами и пригласилъ всѣхъ въ свой кабинетъ. Онъ, не торопясь, усѣлся за столъ, досталъ бумагу и, вооружившись перомъ, сердито посмотрѣлъ на оберъ - кондуктора и въ то же время какъ - то загадочно улыбнулся. Затѣмъ онъ перевелъ глаза на оскорбленнаго пассажира и вопросительно поднялъ брови:
- Ну - съ, въ чемъ же дѣло?
- Оберъ - кондукторъ назвалъ меня пьянымъ осломъ и... - Ахъ, нахалъ! возмутился начальникъ и еще строже посмотрѣлъ на кондуктора. - Да какъ вы смѣете такъ
обращаться съ пассажирами!? Молчать! не перебивать меня!.. Какъ, говорю я, смѣете вы обращаться такъ нагло съ пассажирами!?. А?.. Молчать, - я сказалъ!.. Протокола захотѣли?.. Хорошо.
Послышался первый звонокъ, данный по распоряженію помощника начальника станціи.
- Я очень радъ, господа, что вы не простили этому нахалу и настояли на протоколѣ, обратился начальникъ станціи къ пассажирамъ. - Такіе поступки не прощаются. Этого я такъ не оставлю! Сегодня же я перешлю протоколъ къ начальнику дорогъ, и вашъ оскорбитель дорого поплатится за свою неслыханную, возмутительную дерзость. И такъ, приступимъ къ составленію протокола.
Второй звонокъ вызвалъ усиленное движеніе на платформѣ станціи. Пассажиры, стоявшіе въ кабинетѣ начальника, стали безпокойно посматривать въ окно.
- И такъ, значитъ, этотъ нахалъ осмѣлился, имѣлъ наглость назвать васъ осломъ, да еще пьянымъ, продол
жалъ начальникъ станціи. - Запишемъ... Впрочемъ, позвольте раньше узнать ваше званіе, имя, отчество и фамилію?
- Титулярный совѣтникъ, Иванъ Ивановичъ Ивановъ. - Титулярный совѣтникъ!.. И оберъ - кондукторъ рѣ
шился назвать васъ пьянымъ осломъ! Но вѣдь это же, наконецъ, ужасно!.. Протоколъ! протоколъ!..
Третій звонокъ гулко пронесся по всей станціи.
Четверо пассажировъ, находившіеся въ кабинетѣ, чуть не перепрыгнули черезъ начальника и, словно укушеные бѣшеной собакой, выскочили на платформу и понеслись къ своему вагону.
- Идите, дайте скорѣе машинисту сигнальный свистокъ, улыбаясь сказалъ начальникъ станціи оберъ - кондуктору.
Разлюлималининъ.
НА ПОЛИТИЧЕСКОМЪ НЕБҌ.
Затишье предъ грозой... Въ политикѣ Джонъ - Буль Не вѣдаетъ куда и какъ направить руль,
И, золъ отъ неудачъ, онъ сталъ желтѣй пергамента. Спокойна Австрія... Но вотъ недобрый знакъ: Тамъ Вольфовскій внушительный кулакъ
Вновь сталъ грозить и выкинутъ какъ флагъ, Надъ ширмою австрійскаго парламента.
И. Марсъ.
КОРОТЕНЬКІЯ КОРРЕСПОНДЕНЦІИ.
Отъ редакціи, Приглашаемъ нашихъ читателей сообщать, не стѣсняясь изложеніемъ, факты изъ мѣст
ной жизни. Всякое сообщеніе будетъ принято съ благодарностью и, если окажется воз
можность, помѣщено въ извѣстной переработкѣ.
Спасскъ (Казанскій).
Скука, скука и скука!!
Отъ скуки наши обыватели просто на стѣну лѣзутъ. Отъ скуки нѣкоторыя жены побросали своихъ мужей и разъѣхались по губернскимъ городамъ.
Мужья иногда отправляются разыскивать женъ, а иногда только махнутъ рукой: «эхъ, дескать, гдѣ наше не пропадало!»
Отъ скуки молодые «интеллигенты» дразнятъ на улицѣ барышень.
Отъ скуки пожилые люди глушатъ водку и играютъ на охотничьихъ рогахъ.
Отъ скуки даже уличные фонари гаснутъ.
Угличъ.
Городъ безъ головы.
Былъ голова - и нѣтъ болѣе головы.
Въ виду постоянныхъ столкновеній съ гласными, городской голова покинулъ свое предсѣдательское кресло. Хотимъ выписать себѣ голову изъ Парижа; только не знаемъ, въ какомъ стилѣ заказать.
Думаемъ, однако, заказать въ стилѣ рококо или же помпадуръ.
И. Грэкъ и К°.
ПЕТЕРБУРГСКІЙ ТЕЛЕФОНЪ.
Стальному королю изъ Америки Крампсу: Какая цѣль вашего посѣщенія Петербурга? Отъ него: Показать себя литераторамъ и получить отъ нихъ привѣтствіе. Ему:
При чемъ же тутъ литераторы? Отъ него: Но они мнѣ многимъ обязаны: они пишутъ стальными перьями, а я - стальной король!
* *
*
Калашниковцамъ: У васъ учреждается третейскій судъ? Это новость! Отъ нихъ: Новость - то новость, а только не по - русски это... Вотъ, какъ между собою раз
дѣлываются наши калашниковскіе крючники, это лучше, это по - настоящему по - русски!
* *
*
Нашимъ философамъ: Чѣмъ вы ознаменовали день столѣтія со дня рожденія философа Огюста Конта? Они: Да такъ... повитали въ области метафизики и прочли философскій трактатъ на тему о томъ, что было тогда, когда ничего не было.
Свифтъ.
чалъ. Пожалуйста, Дашенька, передай мнѣ это мѣсто, когда уйдешь.
Черная кухарка подумала и отвѣчала:
- Да пожалуй, бери. А только мнѣ еще надо съ барыней поругаться, чтобы уйти, а то какъ же...
- Да зачѣмъ же ругаться - то? Ты честью уходи. - Неловко, милая. - Отчего неловко?
- Станетъ уговаривать: «останься, да останься. Чего, молъ, тебѣ!» А тутъ сразу... Разругалась - и дѣлу конецъ. «Пожалуйте, сударыня, жалованье и паспортъ». Да ты не бойся. Не долго тебѣ ждать придется. Я скоро... Она ужъ сквалыжничать въ про
визіи начинаетъ, а я этого терпѣть не могу. Вчера
я беру семь фунтовъ ссѣку и приношу семь, а она въ претензіи, зачѣмъ семь, а не пять. «Я, говоритъ,
пять приказывала». А мнѣ, говорю, мясникъ семь отрубилъ. Ну, сейчасъ разговоры, ворчанье. А я этого терпѣть не могу.
- Пожалуйста, ангелка, дай знать, какъ отходить будешь.
- Хорошо, хорошо.
- Ты гдѣ, милая, живешь - то?
- Да вотъ тутъ въ семнадцатомъ номерѣ у доктора.
- А я въ двадцать третьемъ у купца. Купецъ - дровяникъ. Ивановъ... Одинъ только и есть въ домѣ купецъ. Пожалуйста, какъ что - и добѣги.
- Ладно, ладно. Я скоро поругаюсь. Надоѣли, черти... Все гости да гости, и баринъ сталъ самъ провизію покупать. То, тутъ какъ - то, привезъ двѣ
пары тетерекъ, и хвастается, что на гривенникъ за штуку дешевле меня купилъ, а то языковъ пару соленыхъ приволокъ. Я я этого терпѣть не могу.
Не господское это дѣло. Барыня, тутъ, тоже какъ - то по полуящику макаронъ и вермишели купила на сторонѣ. Зачѣмъ кухарку обижать? Это не благо
родно. Кухарка должна доходъ имѣть... И всѣ это знаютъ. Нѣтъ, я скоро. Чуть только еще что - нибудь сами купятъ - готова карета. Подниму крикъ, что
сквалыжники, грошовники, что довѣрія ко мнѣ не имѣютъ, - и пожалуйте расчетъ. Ну, прощай, душечка. Мнѣ еще надо на живорыбный садокъ, ска
зала черная кухарка, поцѣловала рыжую и стала уходить. - Приходи кофейку - то попить! Живу у док
тора. Семнадцатый номеръ, крикнула она въ дверяхъ, обертываясь къ рыжей кухаркѣ.
- Зайду, зайду, Дарья Силантьевна, откликнулась рыжая кухарка.
Передъ ней ужъ стоялъ освободившійся отъ покупательницъ бородатый приказчикъ съ ножемъ, вися
щимъ на поясѣ, вопросительно глядѣлъ на нее и спрашивалъ:
- Чѣмъ прикажете васъ, госпожа кухарочка, руководствовать?
Н. Лейкинъ.