KVADBT YP
			MOGHB
	 
	Академик И: П. ПАВЛОВ
		 
		 
	Условный рефлекс — это теперь отдельный
физиологический термин, обозначающий
определенное нервное явление, подробное
изучение которого повело к образованию но-
вого отдела в физиологии животных — физио-
логии высшей нервной деятельности как пер-
вой главы физиологии высшего отдела цент-
ральной нервной системы. Уже давно на-
коплялись эмпирические и научные наблюде-
ния, что механическое повреждение или за-
болевание головного мозга и специально
больших полушарий обусловливало наруше-
ние высшего, сложнейшего поведения живот-
ных и человека, обыкновенно называемого
психической деятельностью. В настоящее
время едва ли кто из лиц с медицинским
образованием подвергнет сомнению. положе-
ние, что наши неврозы и психозы связаны с
ослаблением или исчезновением нормальных
физиологических свойств толовного мозга
или с большим или менышим его разрушени-
ем. Тогда возникает неотступный фундамен-
тальный вопрос: какая же связь между моз-
гом и высшей деятельностью животных и нас
самих и с чего и как начинать изучение этой
деятельности? Казалось бы, что пейхическая
деятельность есть результат физиологической
деятельности определенной массы головного
мозга, со стороны физиологии и должно было
итти исследование ее подобно тому, как сей-
час с успехом изучается деятельность всех
остальных частей организма. И, однако, этого
долго не происходило. Психическая деятель-
ность давно уже (не одно тысячелетие) сдела-
лась объектом изучения особой науки — пси-
хологии. А физиология поразительно недав-
но, только с семидесятого года прошлого сто-
летия, получила при помощи своего обычного
метода искусственного раздражения первые
точные факты относительно некоторой
(именно двигательной) физиологической
функции больших полушарий; с помощью
жё другого, тоже обычного, метода частичного
разрушения были приобретены добавочные
данные в отношении установления связи дру-
гих частей полушарий с главнейшими рецеп-
торами организма: глазом, ухом и другими.
Это возбудило было надежды как физиологов,
так и психологов в отношении тесной связи
физиологии с психологией. С одной стороны,
У психологов стало обыкновением начинать
руководства по психологии с предваритель-
ного изложения учения о центральной нерв-
ной системе и специально о больших полуша-
риях (органах чувств). С другой стороны,
физиологи, делая опыты с выключением раз-
ных частей полуптарий, ‘обсуждали результа-
ты на животных психологически, по анало-
гии с тем, что происходило бы в нашем внут-
реннем мире (например, Мунковское «видит»,
HO He «понимает»). Но скоро наступило
разочарование в обоих лагерях. Физиология
полушарий заметно остановилась на этих
первых опытах и не двигалась сущебтвенно
дальше. А между психологами после этого
опять, как и раньше, оказалось не мало реши-
тельных людей, стоящих на совершенной не-
зависимости психологического исследования
от физиологического. Рядом с этим были и
другие пробы связать торжествующее есте-
ствознание с психологией через метод чи-
сленного измерения психических явлений.
Одно время думали было образовать в физио-
логии особый отдел психофизики благодаря
счастливой находке Вебером и Фехнером
закона (называемого по их имени) определен-
ной численной связи между интенсивностью
внешнего раздражения и силой ощущения.
Но дальше этого единственного закона новый
отдел не пошел. Более удалась попытка
Вундта, бывшего физиолога, а затем сделав-
шегося психологом и философом, применить
эксперимент с численным измерением к пси-
хическим явлениям в виде так называемой
экспериментальной психологии; таким обра-
зсм был собран и собирается значительный
материал, Кое-кто математическую обработку
числового материала эксцериментальной пси-
хологии, по примеру Фехнера, называет пси-
хофизикой. Но сейчас не диво встретить и
между психологами, и особенно между пси-
хиатрами, многих горько разочарованных в
деятельной помощи экспериментальной пси-
XOAOPMH. .
	Итак, что же делать? Однако чувствовался,
воображался и намечался еще один путь для
решения фундаментального вопроса. Нельзя
ли найти такое ‘элементарное психическое
явление, которое целиком с полным правом
могло бы считаться вместе с тем и чистым
физиологическим явлением, и, начав с него —
изучая строго объективно (как и все в физио-
логии) условия его возникновения, его раз-
нообразных ‘усложнений и его исчезнове-
ния, — сначала получить объективную физио-
логическую картину всей высшей деятельно-
сти животных, т. е, нормальную работу выс-
шего отдела головного мозга вместо раньше
производившихся всяческих опытов ero
искусственного раздражения и разрушения?
К счастью, такое явление давно было перед
глазами многих; многие останавливали на
нем ‘внимание и некоторые даже начинали
было изучать (особенно надо упомянуть
Торндайка), но останавливались почему-то в
самом начале и не разработали знания его
в основной,  существенный метод системати-
ческого физиологического ‘изучения высшей
деятельности животного организма. Это явле-
ние и было тем, что теперь обозначает термин
«условный рефлекс» и, энергичное изучение
которого вполне оправдало только что выска-
занную надежду. Поставим, сделаем два про-
стых опыта, которые удадутся всем; Вольем в
рот собаки умеренный раствор какой-нибудь
кислоты. Он вызовет на себя обыкновенную
оборонительную реакцию животного: эзнергич-
ными движениями рта раствор будет выбро-
шен вон, наружу и вместе с тем в рот (а по-
том наружу) обильно полъется слюна, разбав-
ляющая введенную кислоту и отмывающая ее
от слизистой оболочки рта. Теперь, другой
опыт. Несколько раз любым внешним аген-
том, например определенным звуком, подей-
ствуем на собаку как раз перед тем, как вве-
стией в рот тот же раствор. И что же? Доста-
точно будет повторить один лишь этот звук —
и у собаки воспроизведется та же реакция: те
же лвижения рта и то же истечение слюны.

Оба эти факта одинаково точны и постоян-
ны. И оба они должны быть обозначены од-
ним и тем же физиологическим термином
«рефлекс». Оба они исчезнут, если перерезать
либо двигательные нервы к ротовой мускула-
туре и секреторные нервы к слюнным желе
зам, т. е. эфферентные приводы, либо аффе-.
рейитные приводы от слизистой оболочки рта
и от уха, или же, наконец, разрущить централь-  
ные станции перехода нервного тока (т. е. дви-
жущегося процесса нервного раздражения) с
афферентных приводов на эфферентные; для
первого рефлекса Это будет продолговатый
мозг, для второго — большие полушария.  

Никакая строгая мысль не найдет ввиду
этих фактов возражений против этого физио-
логического заключения, но вместе с тем вид-
на уже и разница между этими рефлексами.
Во-первых, их центральные станции различ-
ны, как только что указано, Во-вторых, как
ясно из постановки наших опытов, первый
рефлекс был воспроизведен без всякой подго-
товки, без всякого условия, второй был полу-
чен при специальном приеме. Что же это зна-
чило? При первом — переход нервного тока с
одних приводов на другие произошел  непо-
средственно без особенной процедуры, Во вто-
ром — для этого перехода нечто требовалось
предварительно. Всего естественнее предста-
вить себе дело так. В первом рефлексе суще
ствовало прямо проведение нервного тока, во
втором должно быть произзедено предвари-
тельное образование пути для нервного тока;

“A бранные произведения,
Академик И. П. Павлов. Избра Е.

Издательство Академии наук
стр. 516—532.
	такое понятие давно уже было в нервной фи-

зиологии и выражалось словом «Babnung».

Таким образом, в центральной нервной систе-

ме оказывается два разных центральных ап-

парата: прямого проведения нервного тока и

аппарата его замыкания и размыкания, Было

бы странно остановиться в каком-то недоуме-

нии перед таким заключением. Ведь нервная

система на нашей планете есть невыразимо

сложнейший и тончайший инструмент сно-

шений, связи многочисленных частей орга-

низма между собой и организма как сложней-

шей системы с бесконечным числом внешних

влияний. Если теперь замыкание и ‘ размыка-

ние электрического тока есть наше обыденное

техническое приспособление, то неужели

можно возражать против представления o6

осуществлении того же принципа в этом

изумительном инструменте? На основании

изложенного постоянную связь внешнего

агента с ответной на него деятельностью ор-
ганизма законно назвать безусловным реф-
лексом, а временную — условным рефлексом.

Животный организм как система существует
среди окружающей природы только благодаря
непрерывному уравновешиванию этой систе-
мы с внешней средой, т; е. благодаря опреде-
ленным реакциям живой системы на падаю-
щие на нее извне раздражения, что у более
высших животных осуществляется преиму-
щественно при помощи нервной системы в

виде рефлексов. Первое обеспечение уравно-
вешивания, а следовательно, и целостности

отдельного организма, как и его вида, со-
ставляют безусловные рефлексы как самые
простые (например, кашель при. попадании
посторонних тел в дыхательное горло), так и
сложнейшие, обыкновенно называемые ин-
стинктами, — пищевой, оборонительный, поло-
вой и др. Эти рефлексы возбуждаются как
внутренними-агентами, возникающими в са-
мом организме, так и внешними, что и обу-
словливает совершенство уравновешивания.
Но достигаемое этими рефлексами уравнове-
шивание было бы совершенно только при
абсолютном постоянстве внешней среды.
А так как внешняя среда при своем чрезвы-
чайном разнообразии вместе с тем находится
в постоянном колебании, то безусловных свя-
зей, как связей постоянных, недостаточно, и
необходимо дополнение их. условными реф-
лексами, временными связями. Например,
животному мало забрать в рот только нахо-
дящуюся перед ним пищу, тогда бы оно часто
голодало и  ‘умирало от голодной смерти, а
надо ее найти по разным. случайным и вре-
менным признакам, а это и есть условные
(сигнальные) раздражители, возбуждающие
движения животного по направлению к пише,
которые кончаются введением ее в рот, т. е.
в целом они вызывают условный пищевой
рефлекс. То же относится и ко всему, что
нужно для благосостояния организма и вида
как в положительном, так и в отрицательном
смысле, т. е. к тому, что надо взять из окру-
жающей среды и от чего надо беречься. Не
нужно большого воображения, чтобы сразу
увидеть, какое прямо неисчислимое множе-
ство условных рефлексов постоянно практи-
куется сложнейшей системой человека, по-
ставленной часто в широчайшей не только
общеприродной среде, но и в специально-со-
циальной. среде, в крайнем ее масштабе до
степени всего человечества. Возьмем. тот же
пищевой рефлекс. Сколько надо разносторон-
них`условных временных связей и общепри-
родных и специально-социальных, чтобы
обеспечить себе достаточное и здоровое про-
питание, — а это все в основном корне Услов-
ный рефлекс! Нужны ли для этого детальные
разъяснения?! Сделаем скачок и сразу оста-
новимся на так называемом жизненном такте

как специально-социальном явлении. Это —

умение создать себе благоприятное положе-
ние в обществе. Что же это, как не очень ча-

стое свойство держаться со всяким и со всеми

и при всяких обстоятельствах так, чтобы от-
ношение к нам со стороны других оставалось

постоянно благоприятным; а это значит —

изменять свое отношение к другим лицам со-
ответственно их характеру, настроению и об-
стоятельствам, т. е. реагировать на других на
основании положительного или отрицатель-
ного результата прежних встреч се ними. Ко-
нечно, есть такт достойный и недостойный, с
сохранением чувства собственного достоин-
ства и достоинства других и обратный ему,
но в физиологической сущности тот и дру-
гой — временные связи, условные рефлексы.
Итак, временная нервная связь есть универ-
сальнейшее физиологическое явление в жи-
вотном мире и в нас самих. А вместе с тем
оно же и психическое — то, что’ психологи на-
зывают ассоциацией, будет ли это образова-
ние соединений из всевозможных действий,
впечатлений или из букв, слов и мыслей. Ка-
кое было бы основание как-нибудь различать,
отделять друг от друга то, что физиолог на-
зывает временной связью, а психолог — acco-
циацией? Здесь имеется полное слитие, пол-
ное поглощение одного другим, отождествле-
ние. Как кажется, это признается и психоло-

гами, так как ими (или по крайней мере неко-

торыми из них) заявлялось, что опыты Cc

условными рефлексами дали солидную опору

ассоциативной психологии, т; е. психологии,

считающей ассоциацию фундаментом психи-

ческой деятельности. И это тем более, что при

помощи выработанного условного раздражи-

теля можно образовать новый условный раз-

дражитель, а в последнее время убедительно

доказано на животном (собаке), что и два ин-

дифферентные раздражения, повторяемые

одно ‘за другим, связываются между собсй,

вызывают друг друга, Для физиологии услов-

ный рефлекс сделался центральным явлени-

ем, пользуясь которым можно было все пол-

нее и точнее изучать как нормальную, так и

патологическую деятельность больших полу-

шарий. В настоящем изложении результаты

этого изучения, доставившего к теперешнему

моменту огромное количество фактов, конеч-.
но, могут быть воспроизведены только в са-
мых основных чертах.

Основное условие образования условного
рефлекса есть вообще совпадение во времени
один или несколько раз индифферентного раз-
дражения с безусловным. Всего скорее и при
наименьших затруднениях это образование
происходит при непосредетвенном предше-
ствовании первого раздражения последнему,
как это показано выше в примере звукового
кислотного рефлекса.

Условный рефлекс образуется на основе
всех безусловных рефлексов и ‘из веевозмож-
ных агентов внутренней и внешней среды
как В элементарном виде, так и в сложнейтих
комплексах, но с одним ограничением; из все-
го, для восприятия чего есть рецепторные
элементы в больших полушариях. Перед на-
ми широчайший синтез, осуществляемый
этой частью головного мозга.

Но этого мало. Условная временная связь
вместе с тем специализируется до велизай-
mew сложности и до мельчайшей дробности
как условных раздражителей, так и некото-
-ттх пеятельностей организма. спепиально

 
	‘рых деятельностей организма, специально
‹скелетно- и словесно-двигательной, Перед на-
	ми тончайший анализ как продукт тех же
больших полушарий! Отсюда огромная широ-
та и глубина приспособленности, уравнове-
шпивания организма с окружающей средой.
Синтез есть, очевидно, явление нервного за-
мыкания. Что есть как нервное явление
анализ? Здесь несколько отдельных физиоло-
гических явлений. Первое основание анализу
дают периферические окончания всех аффе-
рентных нервных проводников организма, из
которых каждое устроено специально для
трансформирования определенного вида
энергии (как вне, так и внутри организма)
в процессе нервного раздражения, который
проводится затем как в специальные, более
скудные в числе, клетки низших отделов
центральной нервной системы, так и в много-
	 
	ности процессов — на уравновешенных и не
уравновешенных и уравновешенные силь-
ные - на подвижных и инертных, И это при-
близительно совпадает с классической систе
матизацией темпераментов. Таким образом,
оказываются сильные, но неуравновешенные
животные с обоими сильными процессами, но
с преобладанием раздражительного процесса
над тормозным — возбудимый безудержный
тип, холерики по Гиппократу. Далее сильные
вполне уравновешенные, притом инертные
животные — спокойный медлительный тип,
по Гиппократу флегматики. Потом сильные
вполне уравновешенные, притом лабиль-
ные — очень живой, подвижной тип, по Гии-
пократу —сангвиники. И наконец, слабый тип
животных, всего более подходящий к гипно-
кратовским меланхоликам; преобладающая и
общая черта их — легкая тормозимость как в
силу внутреннего торможения, постоянно сла-
бого и легко иррадиирующего, так в особен-
ности и внашнего под влиянием всяческих,
даже незначительных, посторонних внешних
раздражений. В остальном это менее однооб-
разный тип, чем все другие; это — то живот-
ные с обоими одинаково слабыми процессами,
то преимущественно с чрезвычайно слабыми
тормозными, то суетливые, беспрерывно ози-
рающиеся, то, наоборот, постоянно останавли-
вающиеся, как бы застывающие животные.
Основание этой неоднообразности, конечно,
то, что животные слабого типа, так же как и
животные сильных типов, различаются между
собой по другим чертам, кроме силы нервных
процессов. Но преобладающая и чрезвычай-
ная слабость то одного тормозного, то обоих
процессов уничтожает жизненное значение
вариаций по остальным чертам. Постоянная
и сильная тормозимость делает всех этих жи-
вотных одинаково инвалидами.

Итак, тип есть прирожденный конститу-
циональный вид нервной деятельности жи-
вотного — генотип. Но так как животное со
дня рождения подвергается разнообразней-
шим влияниям окружающей обстановки, на
которые оно неизбежно должно отвечать опре-
деленными деятельностями, часто закрепляю-
щимися, наконец, на всю жизнь, то оконча-
тельная наличная нервная деятельность жи-
вотного есть сплав из черт типа и изменений,
обусловленных внешней средой,— фенотип,
характер. Все изложенное, очевидно, пред-
ставляет бесспорный физиологический мате-
риал, т. е. объективно воспроизведенную ноб-
мальную физиологическую работу высшего
отдела центральной нервной системы; ¢
изучения нормальной работы и надо начи-
нать и действительно обычно начинается фи-
зиологическое изучение каждой части живот-
ного организма. Это, однако, не мешает неко-
торым физиологам до сих пор считать сооб-
шенные факты не относящимися к физиоло-
гии, Не редкий случай рутины в науке!

Нетрудно описанную физиологическую ра-
боту высшего отдела головного мозга живот-
ного привести в естественную и непосред-
ственную связь с явлениями нашего субъ-
ективного мира на многих его пунктах.

Условная связь, как уже указано выше,
есть, очевидно, то, что мы называем ассоциа-
цией по одновременности. Генерализация
условной связи отвечает тому, что зовется ас-
социацией по сходству. Синтез и анализ
условных рефлексов (ассоциаций) — в сущно-
сти те же основные процессы нашей умствен-
ной работы. При сосредоточенном думании,
при увлечении каким-нибудь делом мы не ви-
дим и не слышим, что около нае происходит, —
явная отрицательная индукция. Кто отделил
бы в безусловных сложнейших рефлексах
(инстинктах) физиологическое соматическое
от психического, т. е. от переживаний могу-
чих эмоций голода, полового влечения, тнева
и т. д. Наши чувства приятного, неприятного,
легкости, трудности, радости, мучения, ‘тор-
жества, отчаяния и т, д. связаны то с пёрехо-
дом сильнейших инстинктов и их раздражи-
телей в соответствующие эффекторные акты,
то с их задерживанием, со всеми ‘вариациями
либо легкого, либо затруднительного протека-
ния нервных процессов, происходящих в
больших полушариях, как это видно на соба-
ках, решающих или не могущих решить нерв-
ные задачи разных степеней трудности. Наши
контрастные переживания есть, конечно,
явления взаимной индукции. При иррадииро-
вавшем возбуждении мы говорим и делаем то,
чего в спокойном состоянии не допустили бы.
Очевидно, волна возбуждения превратила
торможение некоторых пунктов в положи-
тельный процесс. Сильное падение памяти
настоящего — обычное явление при нормаль-
ной старости — есть возрастное понижение
подвижности специально раздражительного
процесса, его инертность, И т, д., ит. д.

В развивающемся животном мире на фазе
человека произошла чрезвычайная прибавка
к механизмам нервной деятельности. Для жи-
вотного действительность сигнализируется
почти исключительно только раздражениями
и следами их в больших полушариях, непо-
средственно приходящими в специальные
клетки зрительных, слуховых и других ренеп-
торов организма. Это то, что и мы имеем в
себе как впечатления, ощущения и представ-
ления от окружающей внешней среды как. об-
щеприродной, так и от нашей социальной,
исключая слово, сльшимое и видимое; Это—
первая сигнальная система действительности,
общая у нас е животными. Но слово составило
вторую, специально нашу, сигнальную си-
стему действительности, будучи сигналом! пер-
вых сигналов. Многочисленные раздражения
словом, с одной стороны, удалили нас от дей-
	‘ствительности, и поэтому мы постоянно дол-
	жны. помнить это, чтобы не исказить наши
отношения к действительности. С другой сто-
роны, именно слово сделало нас людьми, о
чем, конечно, здесь подробнее говорить не
приходится. Однако не подлежит сомнению,
что основные законы, установленные в рабо-
те первой сигнальной системы, должны также
управлять и второй, потому что эта работа
все той же нервной ткани.

Самым ярким доказательством того, что
изучение условных рефлексов поставило на
правильный путь исследование высшего от-
дела головного мозга и что при этом, нако-
нец, объединились, отождествились функции
этого отдела и явления нашего субъектив-
ного мира, служат дальнейшие опыты с
‘условными рефлексами на животных, при ко-
торых воспроизводятся патологические со-+
стояния нервной системы человека, — невро-
зы и нокоторые отдельные психотические
симптомы, причем во многих случаях дости-
тается и рациональный нарочитый возврат
5 норме, излечение, т. е. истинное научное
овладение предметом. Норма нервной дея-
тельности есть равновесие всех описанных
процессов, участвующих в этой деятельно“
сти. Нарушение этого равновесия есть пато-
логическое состояние, болезнь, причем часто
в самой так называемой норме; следователь-
но, точнее говоря, в относительной норме
имеется уже известное неравновесие, Отсюда
вероятность нервного заболевания отчетливо
связывается с типом нервной системы. Под
действием трудных экспериментальных ус-
ловий из наших собак о нервно заболевают
скоро и легко животные, ‘принадлежащие к
крайним типам: возбудимому и слабому.
Конечно, чрезвычайно сильными,  исклю-
чительными мерами можно сломать равнове-.
cue и у сильных уравновешенных типов:
Трудные условия, нарушающие хронически
	ервное равновесие, -— это: перенапряжение
раздражительного процесса, перенапряжение
тормозного процесса и непосредственное
	столкновение обоих противоположных про.
цессов, иначе говоря, перенапряжение по-
движности этих процессов. Мы имеем собаку
с системой условных рефлексов на раздра-
	(Окончание см. на 4-й стр.).
	деленном ограниченном пункте, выражаясь
в определенной работе. Иррадиация при очень
сильном раздражении обусловливает выспий
тонус коры, когда на фоне этого раздражения
и все другие сменяющиеся раздражения дают
максимальный эффект.’ Иррадиация тормоз-
ного процесса при слабом его напряжении
есть то, что называется гипнозом, и при
пищевых условных рефлексах характерно
обнаруживается в обоих компонентах — сек-
реторном и двигательном. Когда при выщше-
указанных условиях возникает торможение
(дифференцировочное и другие), обыкновен-
нейший факт — наступление особенных  со-
стояний больших полушарий. Сначала, против
правила более или менее параллельного, в
норме изменения величины ‘слюнного эффек-
та условных пищевых рефлексов. соответ-
ственно физической интенсивности раздра-
жителей, все раздражители уравниваются в
эффекте (уравнительная фаза). Далее слабые
раздражители дают больше слюны, чем силь-
ные (парадоксальная фаза). И, наконец, полу-
чается извращение эффектов: условный по-
ложительный раздражитель остается совсем
без эффекта, а отрицательный ‘вызывает
слюнотечение (ультрапарадоксальная фаза).
To же выступает и на двигательной реакции;
‘так, когда собаке предлагается еда (т. е. дей-
ствуют натуральные условные раздражители),
она отворачивается от нее, а когда еда отво-
дится, уносится прочь, — тянется к ней. Кро-
ме того, в гипнозе иногда можно прямо видеть
в случае пищевых условных рефлексов по-
степенное распространение торможения по
двигательной области коры. Прежде всего па-
рализуются язык и жевательные мышцы, за-
тем присоединяется торможение шейных
мышц, а наконец и всех туловищных. При
дальнейшем распространении торможения
вниз по мозгу иногда можно заметить ката-
лептическое состояние, и наконец наступает
полный сон. Гипнотическое состояние как тог-
мозное очень легко входит на основании одно-
временности во временную условную связь
с многочисленными внешними агентами.  

При усилении тормозного процееса он кон-
центрируется. Это служит к разграничению
пункта коры © состоянием раздражения от
пунктов с тормозным состоянием. А так как
в коре масса разнообразнейших пунктов,
раздражительных и тормозных, относящихся
как к внешнему миру (зрительных, слухо-
вых и др.), так и к внутреннему (двигатель-
ных и др.), то кора представляет грандиоз-
ную мозаику с перемежающимися пунктами
разных качеств и разных степеней напряже-
ния раздражительного и тормозного состоя-
ний, Таким образом, бодрое рабочее состоя-
ние животного и человека есть подвижное
	и вместе локализованное то более крупное,
	то мельчайшее дробление раздражительного
	и тормозного состояния коры, контрастиру-.
	ющее с сонным состоянием, когда торможе-
ние на высоте его интенсивности и экетен-
сивности равномерно разливается по всей
массе полушарий и в глубину, вниз на из-
вестное расстояние. Однако и теперь могут
иногда оставаться в коре отдельные раздра-
жительные пункты — сторожевые, дежурные.
Следовательно, оба процесса в бодром состоя-
нии , находятся в постоянном подвижном
уравновешивании, как бы в борьбе, Если сразу
отпадает масса раздражений внешних или вну-
тренних, то в коре берет резкий перевес тор-
можение над раздражением. Некоторые соба-
ки с разрушенными периферически главными
внешними рецепторами (зрительным, слухо-
BEIM и обонятельным) спят в сутки 23 часа.
Рядом с законом иррадиации и концентра-
ции нервных процессов также постоянно
действует и другой основной закон — закон
взаимной индукции, состоящий в том, что
эффект положительного условного раздра-
жителя делается больше, когда последний
применяется сейчас же или скоро после
концентрированного тормозного, так же как
и эффект тормозного оказывается более точ-
ным и глубоким после концентрированного
положительного. Взаимная индукция обна-
руживается как в окружности пункта раздра-
жения или торможения одновременно с их
действием, так и на самом пункте по прекра-
щении процессов. Ясно, что закон иррадиа-
ции и концентрации и закон взаимной
индукции тесно связаны друг с другом, вза-
имно ограничивая, уравновешивая и укреп-
ляя друг друга и таким образом обусловли-
вая точное соотношение деятельности орга-
низма с условиями внешней среды. Оба эти
закона ‘обнаруживаются во всех отделах
центральной нервной системы, но в больших
полушариях - на вновь образующихся пунк-
тах раздражения и торможения, а в низших
отделах центральной нервной системы — на
более или менее постоянных. Отрицательная
	индукция, т. е. появление или усиление тор-.
	можения в окружности пункта раздражения,
раньше в учении об условных рефлексах на-
зывалась внешним торможением, когда дан-
ный условный рефлекс уменьшался и исче-
зал при действии. на животное постороннего,
случайного раздражителя, вызывающего на
себя чаше всего ориентировочный рефлекс.
Это и было поводом случаи торможения,
описанные выше (угасательное и др.), соеди-
нить под названием внутреннего ‘торможе-
ния, как происходящие без вмешательства
постороннего раздражения. Кроме этих двух
различных случаев торможения, в больших
полушариях имеется и третий. Когла услов-
ные раздражители физически очень сильны,
то правило прямой связи величины эффекта
этих раздражителей и физической интенсив-
ности их нарушается; эффект их делается ‘не
больше, а меньше ‘эффекта раздражителей
умеренной силы — так называемое. запре-
дельное. торможение. Запредельное торможе-
ние выступает как при одном очень сильном
условном раздражителе, так и в случае сум-
мации не очень сильных‘ в отдельности
раздражителей, Запредельнор торможение
всего естественнее отнести к случаю реф-
лекторного торможения. Если точнее систе-
матизировать случаи ‘торможения, то это —
или постоянное, безусловное торможение
(торможение отрицательной индукции и
запредельное торможение), или временное,
условное торможение (утасательное, диффе-
ренцировочное и торможение запаздывания).
Но есть основания все эти виды торможения
в их физико-химической основе считать за
один и тот же процесс, только возникающий
при различных. условиях.

‚Вся установка и распределение по коре
полушария раздражительных и. тормозных
состояний, происшедших в определенный
период под влиянием вненних и внутренних
раздражений, при! однообразной, повторя-
ющейся ‘обстановке все более фиксируются,
совершаясь все легче и автоматичнее. Таким
образом, ‹ получается в коре динамический
стереотип (системность), поддержка которого
составляет все меньший и меньший нервный
труд; стереотип же становится косным, часто
трудно изменяемым, трудно преодолеваемым
новой обстановкой, Новыми раздражениями,
Всякая первоначальная установка. стереоти-
па есть, в зависимости от сложности системы
раздражений, значительный и часто нрезвы+
чайный труд.

Изучение условных рефлексов у массы со-
бак постепенно выдвинуло вопрос о разных
нервных системах отдельных животных, и,
наконец, получилиевь основания систематизи-
ровать нервные системы по некоторым их
основным чертам, Таких черт оказалось три:
сила основных нервных процессов (раздражи-
тельного и тормозного), уравновешенность их
между собой и подвижность. этих процессов.
Действительные комбинации этих трех черт
представились в виде четырех более или
менее резко выраженных типов нервной си-
стемы. По силе животные. разделялись на
сильных и слабых; сильные по уравновешен-
	В связи с объединенной сессией
Академии наук СССР и Академии
медицинских наук СССР, посвящен-
ной обсуждению проблем физиоло-
гии, газета «Культура и жизнь»
публикует статью академика
И. П. Павлова.

НО РКС © И
	численнейшие специальные клетки больших
полушарий. Здесь, однако, пришедший про-
цесс нервного раздражения обыкновенно раз-
ливается, иррадиируется по разным клеткам
на большее или меньшее расстояниз. Вот по-
чему, когда мы выработали, положим, услов-
ный рефлекс на один какой-нибудь опреде-
ленный тон, то не только другие тоны, нои
	_ многие другие звуки вызывают ту же услов-
	ную реакцию, Это в Физиологии высшей
нервной деятельности называется генерали-
зацией условных рефлексов. Следовательно,
здесь одновременно встречаются явления за-
мыкания и иррадиации. Но затем иррадиация
постепенно все более и более ограничивается;
раздражительный процесс сосредоточивается
в мельчайшем нервном пункте полушарий,
вероятно, в группе соответственных специ-
альных клеток. Ограничение наиболее скоро
происходит при посредстве другого основно-
го нервного процесса, который называется
торможением. Дело происходит так. Мы сна-
чала имеем на определенный тон условный
генерализованный рефлекс, теперь мы будем
продолжать с ним опыт, постоянно его сопро-
вождая безусловным рефлексом, подкрепляя
его этим; но рядом с ним будем применять
и другие, так сказать, самозванно действую-
щие тоны, но без подкрепления. При этом
последние тоны постепенно. будут лишаться
своего действия; и это случится, наконец, и с
самым близким тоном, нацример. тон в 500 ко-
лебаний в секунду будет действовать, а тон
в 498 колебаний — нет, отдифференцируется.
Эти, теперь потерявшие действие, тоны за-
торможены. Доказывается это так,

Если непосредственно после применения
заторможенного” тона пробовать постоянно
подкрепляемый условный тон, он или совсем
не действует, или — резко меньше обычного.
Значит, торможение, упразднившее действие
посторонних тонов, дало себя знать и на нем.
Но это кратковременное действие, — при
большем промежутке после упраздненных то-
нов оно более не наблюдается. Из этого надо
заключить, что тормозной процесс так же
иррадиирует, как и раздражительный. Но чем
чаще повторяются неподкрепляемые тоны,
тем иррадиация торможения становится
меньше, тормозной процесс все более и более
концентрируется и во времени и в простран-
стве, Следовательно, анализ начинается со
специальной работы периферических аппара-
тов афферентных проводников и завершается
в больших полушариях при поередстве. тор-
мозного процесса. Описанный. случай тормо-
жения называется дифференнировочным тор-
можением. Приведем другие случаи торможе-
ния. Обычно, чтобы иметь определенную, 6о-
лее или менее постоянную величину услов-
ного эффекта, действие условного раздражи-
теля продолжают определенное время и затем
присоединяют к нему безусловный раздражи-
тель, подкренляют. Тогда первые секунды или
минуты раздражения, смотря по. продолжи-
тельности изолированного применения услов-
ного раздражителя, не имеют действия, пото-
му что, как преждевременные, в качестве сиг-
налов безусловного, раздражителя, заторма-
живаются. Это — ацализ разных моментов
продолжающегося раздражителя, Данное тор-
можение называется торможением запаздыва-
ющего рефлекса. Но условный раздражитель,
как сигнальный, корригируется торможением
и сам по себе, делаясь постепенно нулевым,
если в определенный период времени не со-
провождается подкреплением, Это — угаса-
тельное торможение, Это торможение держит-
ся некоторое время и затем само собой исче-
зает. Восстановление угасшего условного
значения раздражителя ускоряется подкреп-
лением. Таким образом, мы имеем положи-
тельные условные раздражители, т. е. вызы-
вающие в коре полушарий раздражительный
процесс, и отрицательные, — вызывающие
тормозной процесс. В приведенных случаях
мы имеем специальное торможение больших
полушарий, корковое торможение. Оно возни-
кает при определенных условиях там, где
	раныше не было, оно упражняется в размере,  
	оно исчезает при других условиях = и этим
оно отличается от более и менее постоянного
и стойкого торможения низших отделов цент-
ральной нервной системы и потому названо
	в отличие от последнего (внешнего) внутрен-
	ним. Правильнее было бы название: вырабо-
танное, условное торможение. В работе боль-
тих. полушарий торможение участвует так
же беспрестанно, сложно и тонко, как и раз-
дражительный процесс.

Как приходящие в полушария извне pas
	 дражения связываются там в одних случаях
	с определенными пунктами, находящимися
в состоянии раздражения, так такие же раз-
дражения могут в других случаях вступать,
тоже на основании одновременности, во вре-
менную связь с тормозным состоянием коры,
если она в таковом находится. Это явствует
из того, что такие раздражители имеют тор-
мозное действие, вызывают сами по, себе в ко-
ре тормозной процессе, являются условными
отрицательными раздражителями. В этом
случае, как и в приведенных выше, мы имеем
превращение при определенных условиях
раздражительного ‹ процесса в тормозной,
И это можно сделать для себя до некоторой
степени понятным, вспомнив, что в перифе-
рических аппаратах афферентных проводни-
ков мы имеем постоянное превращение раз-
ных видов энергии в раздражительный про-
цесс. Почему бы при определенных условиях
не происходить превращению энергии раз-
дражительного процесса в энергию тормоз-
ного, и наоборот?

Как мы только что видели, и раздражитель-
ный и тормозной процессы, возникнув в по-
лушариях, сначала разливаются по ним, ирра-
диируют, а потом могут концентрироваться,
собираясь к исходному пункту. Это один. из
основных законов всей центральной нервной
системы, но здесь, в’ больших полушариях,
он выступает со свойственными только им
подвижностью и сложностью, Между условия-
ми, определяющими наступление и ход ирра-
диирования и концентрирования процессов,
цмадо считать на первом месте силу этих обоих
процессов. Собранный доселе материал позво-
ляет заключить, что при слабом раздражи-
тельном процессе происходит иррадиация,
при среднем — концентрация, при очень силь-
ном — опять иррадиация. Совершенно то же
при тормозном процессе. Случаи иррадиации
при сильных процессах встречались реже, и
поэтому исследованы меньше, особенно при
торможении. Иррадиация раздражительного
процесса при слабом его напряжении как вре-
менное явление делает явным латентное со-
стояние раздражения от другого наличного
раздражителя (но слишком слабого. для его
обнаружения) или от недавно бывшего, или,
наконец, от часто повторявшегося и оставив-
ттего после себя повышенный тонус опреде-
ленного пункта. С другой стороны, эта ирра-
диация устраняет тормозное состояние дру-
гих пунктов коры, Это явление называется
растормаживанием, когда иррадиационная
волна постороннего слабого раздражителя
превращает действие определенного налично-
го отрицательного условного раздражителя в
противоположное, положительное. При сред-
нем‘ напряжении раздражительного процесса
он концентрируется, сосредоточиваясь в опре-