ПО ПОВОДУ ПРЕДСТАВЛЕНГЯ НА НАШЕЙ СЦЕНЪ «ВИНДЗОРСКИХЪ ПРОКАЗНИЦЪ». «Виндзорскля проказницы» неимфли усп5ха на нашей сцен%. Эта комедя Шекспира холодно принята на- шей публикой. Между т$мъ съ перваго представ- леня ея мы вынесли впечатлье самое отрадное и вышли изъ Малаго театра боле удовлетворенными, чфмъ выходили изъ него посл представлевя дру- гихъ шекспировскихъь пэсъ. Скажемъ больше, по- сль представлен1я «Виндзорскихъ проказницЪ» въ насъ еще болфе укрфпилась надежда на TO, что Шекспиръ, быть можетъ, займетъ-таки наконець полобающее ему мЪсто и въ репертуарЪ русской сцены, по крайней мЪрЪ, нашей московской. Чему же обрадовались мы? Въ чемъь могли нпайдти для себя такое удовлетворен1е? Откуда эта возрос- Waa надежда нана? — Объяснимся. То обстоятель- ство, что «Виндзореюмя проказницы» не имЪли успЪха, нисколько не поразило Hach, потому что не было для насъ новостью. Такой исходъ предетавлен1я этой комеди очень остественъ и по- нятенъ, AJA Hach, по крайней мЪрЪ; подобный ре- зультатъь былъ для насъ совершенно ожиданнымъ результатомъ. Мы заранЪфе и давно уже помирились съ мыслью о томъ, что шэса будетъ встр%Ъчена мол- чан1емъ и холодностью публики и ждали всего, Воть почему, передъ представленемъ этой комеди, мы не распространялись ни о ея достоинствахъ, ни о ея значени въ ряду другихъ шекспировских п19эсъ и не привзтствовали появленйя ея на нашей теат- ральной афиш», какъ дьлали это по отношенйо къ другимъ шэсамъ Шекспира, играннымъ на нашей сцен$; мы ограничились только помфщенемъ статьи Гервинуса объ этой комедш; мы оставили безъ под- строчнаго прим$чашя и безъ малЪйшей оговорки даже мнЪн!е Гервинуса о безотносительной слабо- сти этой комедш, мнЪн!е, съ которымъ мы поло- жительно несогласны. Мы не ждали успЪха «Виндзо]:- скихь проказницъ» прежде всего потому, что хо- рошо знаемъ нашу публику, присмотрЪлись къ ея требованиямъ, сиипатямъ и привычкамъ. Шэсами современнаго репертуара и особенно п1эсами по- слфдняго времени она страшно прлучена къ дидак- тизму или даже и просто къ нустой тенденц!оз- ности. Она желаетъ и требуетъ, чтобы мысль или тенденция, положенная въ основаше шШэсы, броса- лась, что называется, и въ глазъ, и въ носъ, и въ ухо, давала знать о себЪ безпрестанно, на каждомъ шагу; словомъ, чтобы эта мысль или эта тенденция кричала и вопила во всякомъ дЪйстви, во всякой сцен шэсы, сквозила изъ-за всякаго ея слова. ЕЙ нужны и нравятся п1эсы, въ самомъ заглавли кото- рыхъ уже указаны ихъ основныя тенденщи. Отсю- да мода и даже почти обычай послЪдияго времени называть современныя шШэсы пословицами, отеюда- то вс эти: Бидность не порокъ, Не в5 свои сани не садись, Не въ деньахь счастье, Онлвши золову—по во- лось не плачуть, Шуба овечья— душа человтьчья и сотни другихъ подобныхъ. Слишкомъ скудная пища, предлагаемая в5 шэсахъ этого рода, всегда бываетъ разжевана, пережевана и, что называется, чуть не насильно положена въ ротъ публикЪ, которая т5мъ охотнфе принимаетъ ее, не думая о Томъ, что пища эта, благодаря именно процессу лережевыванья, ока- зывается и безсочною и непитательною. И вдругъ рядомъ съ такими-то шэсами является комедя, ко- торая названа именемъ какихъ-то Виндзорскихь про- казниць и, стало быть, по названо уже вовсе не обЪщаетъ быть п1эсою тенденцюзною, А тутъ еще нЪмое, иностранное. слово: вино орекзя, и полунЪмое имя: Шекспирь; иная часть нашей публики, по двумъ, тремъ недавнимъ опытамъ только и знаетъ, что отъ шэсы, подписанной этимъ именемъ, ‘нечего ей ждать какой нибудь, что лни на есть новомодной идейки, чего нибудь сильно бьющаго ухо. Въ самой коме- ди — слишкомъ будничная, слишкомъ обыденная жизнь, жизнь въ чернЪ. И вогь уже CO MHOTHX S усть срываются возгласы: фи, да что это такое, да kann amo мотно. Правда; восклицаетоя все это сквозь невольную, несходящуо съ тфхь же самыхъ усть улыбку; ну да Bab смфяться можно: мало-ли надъ чфмъ! Надъ чфмъ же однако можно смЪяться въ Виндзорскихз проказницахзР О, надъ чистьйшими пустяками и сущей бездЪлицей: въ этой комедш очень серьезные и очень, по видимому, разсуди- тельные люди впутаны въ вамую пошлую, въ самую банальную и къ тому же совершенно ‘невфроятную почти‘ интригу, которой отдаются они всецфло и которою увлекаютея до рфшительнаго sa6senia вс хъ другихъ интересовъ ‘жизни. Самая‘ пошлая, самая банальная интрига! Что, кажется, пошлъе и банальнзе той интриги, въ которую впутаны дЪй- ствуюция лица Ревизора? Совершенно невъроятная интрига! Что, кажется, невзроятизе ‘интриги, въ которую вовлечены дЪйствуюпия лица Женитьбы? Не самимъ-ли авторомъ названа Женитьба — совер- щенно невъроятнььмь происшестоевль? А между тЪмъ, что дороже намъ этихъ двухъ комедш? А между тЪмъ не составляютъ-ли эти ABs комеди гордость и лучшее украшен!е нашего репертуара? Мы на- мЪъренно сдфлали ссылку на п1эсы Гоголя, потому что онЪ ближе всего подходять къ этой комеди Шекспира. Между комедями Гоголя и Видзорскими проказницами слишкомъ много общаго, такъ много, какъ это, если хотите, и не кажется съ перваго взгляда. Надо замфтить, что Шекспиръ ‘ни на одну изъ Шэсъ своихъ не потратилъ такъ мало густыхъ и яркихъ красокъ, какь на эту комедно; а между тЪмъ въ р$5дкой изъ другихь комедй ero онъ съ такою злою ирошей посм$ялся надъ истинно см№и- ными сторонами жизни и съ необыкновенной силой и УбЪдительностью доказалъь ту неопровержимую истину, что и жизнь, какъ природа, боится пусто- ты. Въ самомъ дЪлЪ, посмотрите, какого рода жиз- ненные интересы существуютъ для иныхъ, очень серьезныхъ и разсудительныхъ людей, чёмъ и какъ эти очень серьезные и разсудительные люди напол- няють пустоту и безсодержательность ‘ихъ ‘жизни. Подобно полипамъ, жадно цфиляются они ‘за воя- кую мелочь, чтобы только къ чему нибудь липнуть, за что нибудь держаться и такимъ образомъ имЪть возможность существовать. Такъ и кажется, что вс лица комеди живутъ одною только опособ- ностью, однимъ неудержимымъ стремленемъ —обма-