ТЕРАТУРНЫЕ ВМУСЫ ЧЕХОВА
	не надеется и ничего не боится, Tor
не может быть художником».

И не случайно в Горьком он чувсть
вует это новое слово — не в форме,
не в стилистических особенностях
ранних романтических вещей, а
именно в содержании  торьковских
произведений. «Горький моложе над
с тобой. У него овоя жизнь», — пи.
mer Чехов В. И. Немировичу-Дан.
ченко. В письме к самому АМ,
Горькому 0. «Мещанах» Чехов пишет,
что пьеса «очень’ хороша, написана
по-горькювоки, оригинальна, очень
	‚ интересца”. Она. нова?. И в других
	письаух Чехов много раз подчерки.
вает своеобразие и значительность
Горького. «Из Горького выйдет боль.
шущий писателище».

Только тот, кто знал, что литера,
тура-— действенное орудие в общест
венной борьбе, мог нашисать по по-
воду смерти’ Салтыкова-Щедрина+
«Тот сволочной дух, который живев
в мелком, измошенничавшемся ду.
шевно русском интеллигенте среднего
пошиба, потерял в нем своего само
го упрямого и назойливом врага».

Чехов был обаятелен своей искрен-
ностью, сдержанностью и скромно-
стью. Простоту и искренность он счиз
тал обязательными свойствами худо-
жественното произведения. «Мысльь
Андреева — это нечто претенциозное,
неудобопонятное и повидимому He
‘нужное, но талантливо исполненное,
В Андрееве нет простоты, и тала»
его наломинает пение искусственного
соловья». :

Золя, выступивший на aa)
Дрейфуса против реакционных сил
не только Франции, но и всего мира,
заставил Чехова понять обществен
ное значение процесса, что привело
к окончательному разрыву м
Чеховым и суворинским «Новым вре-
менем». В письме к 0. Л.

А. П. пишет: «Сегодня мне грустно.
Умер Золя... Kak писатель я не
люблю его, но зато как человека в
	дние годы, когда шумело rege
	Дрейфуса, я оценил его высоко».
-О В. Гаршине, в оборник палач
тн которого Чехов дал свой «Припа-
доБ>, он пишет: «Таких людей, ках
покойный Гаршин, я люблю всей ду-
шой ‘и считай своим долгом публич.
но расписаться в симпатии к ним»,
С особенной силой это убеждение
в воздействии на общественную сре-
ду личности писателя, его правствена
ного ‘и общественного авторитета вы.
разилось в одном из писем в словах
© Толетом: «Пока он жив, дурные
вкусы в литературе, всякое пошля-
чество, наглое и слезливое, всякие
шершавые озлобленные самолюбия
будут далеко и глубоко в тени.
Только один его нравственный ав-
торитет способен держать на известь
Вой высоте так называемые литера-
турные настроения и течения, Без
него бы это было беспастушное ста-
40, или калпа, в которой было бы
трудно разобраться» (1900 в.).
Эдесь Чеховым дана вместе с тем и
горькая оценка литературной обще»
ственностн (80-х и 90-х гг.). О лите-
patype этнх лет А. М. Горький бле-
стяще сказал: «Конец 80-x H Rata
ло 90-х гг. можно. назвать годами ой
	равдания бессилия и утешения обрё
	ченных на гибель».
Антон Павлович еше в 1889 т пя:
	cant: «Бурже увлекателен для русско. _
	то читателя, как гроза после засухи, и
это понятно. Читатель увидел в рома-
не героев и автора, которые умнее его,
и. жизнь, которая ботаче его жнани;
русские же беллетристы глупее чи.
тателя, героя их бледны и ничтож:
ны, третируемая ими жизнь скудна
н. неинтересна».

‘Ha множества мелких и частных
замечаний о русских и западных пи
сателях мы остановились лишь на
нескольких, которые имеют общее
значение. Они убедительно возража»
ют против представления об эстет
ском характере художественных
принципов Чехова, в них — искрен-
няя взволнованность подлинной ли“
терзтурной критики,
	М. ЭТТИНГЕР,
т тичееетитенчей
	‚. «ОЙ, да собирались наши шерсто»

  биты..з

Бабушка, голосом погуще, подхва»
гывала:

«Во отхожие, в далеки про
мысла..»

Почти вое песни резко разноречя-
ли с обычными темами житейских
бесед няньки, бабушки и всех в до*
ме, бесед © том. что картофель в
подполье прорастает, надо его пере
брать, пересыпать волой, что кто-то
«заложил» деду кашмировую шаль Е

ые ложки, о том, что к Moth
матери .сватается одноглазый’ ч2608*
щик Яковлев, а она не хочет выхо-
дить замуж за нем, хотя у одно
глазого три тысячи в банке лежит;
вообще говорнли о быте сытом, 34°
житочном. A песни пели © жноня
трудной, голодной, несчастной, Я #
до сего дня отлично помню, KAR 18
отарушечьнх голоса негромко, нестер*
имо заунывно вышевают бурлацкую
жалобу:
«Ой—бей, ой—5ей,
ет вотер верховой!
Мы идё-0-ом босы, гоподны,
Камень$-о-ом ноги порваны,
Ты пода-а-ай, Микола, помочи,
Доведи-и-и, Микола, до ночи!
Эй, ухнем! Да ой ухнем!
а-агай крепче, друже,
9-ожись в пямку туже!
Ой-ой, есей...». ,

На меня этот вой действовал ре
дражающе, я ревел и просил нё петь
эту бесконечную песню, нянька 06*
дилась на меня, уговаривала:

— Дурачок, чего Soumpen? He про
волков. по6м.
	— Ну, давай повеселее,— предлага 
ла бабушка, 5
Песня ‚ «повеселее» rome me ¥838°
лась мне веселой.
«Родила детей Устюша—не думал®
ародила семерых—пригорюнипас»
‚ да чем ме их кормить, none
OF, да кан ме уму-разуму ут
Залевка звучала как будто весело,
& лвльше песня становилась в06 .
лее тятучей, печальной, Я уже, 18 
Зумеотся, пе помню эти песни пели“
ком, в памяти остались только ч
рывки, отдельные строки, Лет с пя в
налцати я начал записывать то 4°
них, которые мне нанибольше нра °
лись, но в кочевой жизни моёй Tet
ради записок легко терялись, & Ло’
в которых мною было anrncar x
апоких и вятоких и других
отобрали пря apecre нижегорологие
жанлармы и пе возвратили. мие. 009
WACO старухи пели
	ЧЕХОВ И СО BPE МЕННОСТЬ
	Иоганн Альтман
	нельзя было бы найти оправдания.
Тяжкий труд, от. которого. по ночам
болит все тело, жестокие вимы, окуд-
ные урожаи, теснота, а помощи HOT
и ‘неотнуда ждать se» ‘орут
нами).

Чехов писал здесь же’о самых мел.
ких чиновниках или приказзиках,
которые обходятся с мужиками, кзк
с бродятами, стариков порют за не-
взнос недоимок, и у них RATE,
приниженный вид»... —

Обвинительным актом против ца-
ризма: прозвучали «Мужики».

-Об’ективным оправданием строя
прозвучали «критические» строки
		А. П, Чехов в молодости.
	на это глаза. Они продолжали твер-
дить старое, Они итрали реакцион-
ную роль. Пришел в девяностые годы
Ленин я сказал то, чего нё сумел ска-
зать Плеханов. Он сказал на весь
мир,. «что такое «друзья народа» и
как они воюют против социал-демо-
кратин». Началась новая полоса 06б-
щественного развития. Этитоны на-
родничества, вчералиние кумиры,
«властители дум молодежи» в 80-х
годах низверталиеь с пьедестала,
Ленин и созданный им «Союз борь:
бы за. освобождение рабочего клас
са> сказали новое спово. Но 10. лет
назад были слабые намеки на это
новое движение.
	Когда Чехов напечатал рассказ
	«Мужики», Н. К. Михайловский 06-
	рушился ‘на него, обвиняя Чехова в
том, что он нарочно рисует все мрач-
ными красками, что не всетак плохо
в деревне, как это рисует Чехов.
Умнрающее, разгромленное народни-
чество продолжало цепляться за ста-
рые иллюзии. «Мужики» было первое
значительное произведение Чехова, и
очень любопытно, что именно народ-
никами оно было встречено в шты-
ки Чехов не намерен был идбвализи-
	‘ровать: действительность а 1а олатов-  
ратский. Честный художник, он 06-  
нажил до конца темные, дикие сто-,
‘роны деревни, той ‘самой жизни, KO-
	роны деревни, той самой жизни, ко:
торую Глеб Успенский назвал
«сплошным бытом».

«В течение лета и зимы, — пи-
can в «Мужиках» Чехов, — бывали
такие часы и дни, когда казалось.
	что эти люди живут хуже скотов.
Жить с ними было страшно: они
			ррубы, нечестны, грязны, нетрезвы,
живут несогласно, постоянно ссорят-
ся, потому что не уважают, боятся и
подозревают друг друга. Кто держит
кабак и спаивает народ? Мужик. Кто
растрачивает и проживает _ мирские,
школьные, церковные деньги? Му-
	sma. Kro украл у соседа, поджог,
	ложно показал на суде за бутылку
водки? Кто в земских и друтих осо-
браниях первый ратует против му-
жиков? Мужик. Да, жить © ними
было отраднно, но все же они люди,
они страдают и плачут, как люди, и
в жизни их нет ничего тажото, чему
	Горьшы

 
	Если раюкаяние старух слышал
дед, он подтверждал:

— Верно: дуры,

И вот, бывало, в зимние вечера,
когда на улице посвистывала, шара-
халась, сокреблась в стекла окон вьюга
или потрескивал жтучий мороз, ба-
бушка садилась в комнатенке рядом
с кухней плести кружева, а Нвтенья
устраивалась в утлу, под стенными
часами, прясть нитки, я влезал на
сундук за спиной няньки и слушал
беседу старух, каблюдая, как мед-
ный маятник, раскачиваясь, хочет
	`стесать затылок наяньки. Сухо посту-
		HG, старухи  товорили о том, чго
ночью у соседей еще ребенок. родил-
ся — шестой, а отец все еще «без ме-
	ста», поутру его старшая дочь при-
	ходила хлеба просить. Очень много
	беседовали о пище: за обедом дед
руталоя — щи. недостаточно жирны,
телятина пережарена. У кого-то на
именинах уоспенокому поту гитару
сломали. Попа я знаю, он, бывая в
гостях у деда, играет на гитаре дяди
Якова, он-—отромный,  гривастый,
рыжебородый, с большой пастью и
множеством крупных белых зубов в
ней. Это — настоящий поп, тот са-
мый, о котором рассказывала нянька
ия. А рассказывала она так: в8-
думал бог сделать льва, слепил ту-
ловище, приладил задние ноги, при-
способил толову, приклеил гриву,
вставил зубы в пасть — №тово! Смот-
рит,/— а на мередние ноги материалу
нет. Поэвал чорта и говорит ему:
«Хотел  оделать льва — не вышло, в
другой раз сделаю, а этого, негодни-
ка, бери ты, дурачина». Чорт обра-
довалея: «Давай. давай, я из этого
дерьма пота сделаю». Прилепил чорт
негоднику длинные руки, — сделался
HOM. р
В доме деда слово «бог» звучало ©
утра д%» вечера, бога просили © и0-
мощи, приглашали в‘свидетели, ботом
путали — накажет! Но, кроме сло-
весного, никакого ино участия Go-
жия \ делах домашних ‘я не чувство-
вал, & наказывал всех в доме дедуш-
ка. i
	ется в «палату № 6>, как задыхается
ученый («Черный монах») и как вре-
менно процветает обладатель «Анны
на шее» Люди, не выдержавшие
«экзамена Ha чин›, инвалиды, вер-
нувшиеся с войны в деревню, мил»
лионы «мужиков», от Лукиных до
Епиходовых, страдают, не видят вы-
хода.. Иные мечтают о хороших вре-
менах чёрез 200 — 300 лет.
Чехов.был ие регистратором фак-
тов, не «расоказывателем» веселых
анеклотов.- Если смех Щедрина разит
смертельно, бичует, если смех Гого-
ля доводит инотда до отчаяния, TO
	смех Чехова. ваставляехг глубоко. з&-
	думаться над пошлостью «быта». Ho
покончили ли мы со всем старым
хламом? Умер ли «человек в футля-
ре»? Умерли ли все персонажи
Чехова?. Разрешена ли задача пере-
о:
	делки сознания дюдей? Сталин не:
даром подчеркивает, что живы, жи-
	вы еше чеховокие тицы: вот OH, ON-
портунист, боящийся «как бы чего He
BHO», вот он, боящийся таракана,
«конторщик Впиходов», вот она, оп-.
портунистическая «душечка», упомя-
нутая Лениным...

Чехов нужен не просто’ для  чте
ния, для ознакомления с прошлым,
он нужен и для борьбы с остатками
процилого. =
	Некоторые говорят: «Не Чехов жил
	накануне 1905 хода и ‚не был револю-
‘дионеромз»; Это, конечно, самый тя-
	желый упрек. Но пусть покажут, что
Чехов служил реакции. Дело, конеч-
HO, не только в известном «академи-
ческом инциденте», в котором ху-
дожник показал себя передовым об-
щественником. Дело в том, что всю
свою деятельность Чехов мыслил как
общественную. Он не был революцио-
нером, но он был передовым общест-
венным деятелем, своим творчеством
разоблачавшим, а не прикрывавитим
тнойники  буржуазно - помещичьего
строя,

Если Шедрин бичевал острой сати-
рой, если бмех Гоголя привел ето в
мистическое отчаяние в эпоху нико-
лаевокого безвременья, то юмор Че-
хова несомненно перерос бы в острей-
шее орудие сатиры, попади он в
иные условия. У него хватило сил не
итти за эпигоном народничества,,
разоблачить многие либеральные ил-
люзии и порвать с Сувориным. Он
был настроен, как правильно отмеча-
ли некоторые критики,  жтуче-про-
честантски, по отношению к своему
коптиарному времени, но у Hero He-
хватило проницалельности и иных
качеств ‘стать революционером. И 19,
чего не мот сделать Чехов (может
		ямели бы! — иного Чехова после
1905 г.), осуществил певец революции
и социализма, автор «Буревестника»
А, М. Горький.

В ряду проблем, которые необходи:
мо поставить в связи с творчеством
Чехова. надо остановиться на проб-
леме стиля, композишии, чистоты й
чеканности слова: Никто не. поднимал
так высоко значения. художественного
	слова, как Чехов. Горький. правильно
	подметял эту особенность Чехова. Не
	случайно проблема создания совето-
	_вой’новеллы неотрывна от изучения
	творчества Чехова. Мастер новеллы,
он не имел равных себе; за исключе-
нием разве Мопассана и. Генри:
Большие проблемы создания новой
драмы евязаны также с изучением
Чехюва-драматурга. Особенности че-
XOBCROH ‘драматургии недостаточно
изучены. В частности мы совершенно
пренебрегали одноактной пъесой, ко-
медией, водевилем. Если Чехов—че-
превзойденный мастер новеллы, то в
не меныпшей мере он не превзойден в
водевиле. «Драматическая новелла»
	изумительно легко давалась Чехову.
	Задача советских комедиографов —
упорно учиться у Чехова.
Особенности чеховского стиля, «ли.
рическая вязь» его рассказов и драм
будут очень долго изучаться худож-
никами слова. Новая нарождающаяся
	социалистическая лирика, качествен-
	  80 времени, лет тридцать, снова бог
	и Юрий идут полем около той дерев-
ни, Юрий показал полосу, где хлеб
взошел гуще и выше, чем на воех
других полосах. «Гляди, боже, как
хорошо уродила земля мужику! А

хвастается: «Это, значит, усерд-
но молил меня мужик!» Юрий и ска-
жи: «А мужик-то — самый тот, пом-
нишь, когда он родился, тебя по лбу
торшком стукнули?». «Этого я не за-
был,— оказал бот и велел чертям по-
губить полосу мужика. Хлеб погиб,
мужик плачет, & Юрий советует ему:
«Больше хлеба не, сей, разводи скот».
Прошло еще пяток лет, снова идут
бот да Юрий полями той деревни,
видит бог — хорошее стадо гуляет, и
он снова хвастается: «Ежели мужик
меня уважает, так и, я мужика убла-
жаю>*. А Юрий не оутерпел, опять
говорит: «А это скот того мужика...>
Послал бог «моровую яаву» на скот,
разорил мужика. Юрий советует ра-
зоренному: «Нчел заведи». Минова-
ли еще года, идет бог, видит ботатый
пчельник, хвастает: «Вот, Юрнй, ка-
кой есть пчеляк счастливый у меня».
Смолчал Юрий, подозвал’ мужика,
шепнул ему: «Позови бота в_ гости,
накорми медом, может он от тебя от-
вяжется», Ну, позвал их мужик, кор-
мит медом сотовым, калачами ипше-
ничными, водочки поставил медову»
хи. Бог водочку пьет, а сам все пох.
вастывает: «Меня мужик любит, он
‘меня уважает!» Тут Юрий третий раз
напомнил ему про шишку на лбу,
перестал бог мед есть, медовуху пить,
поглядел на мужика, подумал и ска-
зал: «Ну, ладно, пускай. живет, боль-
ше не трону!» А мужик говорит:
«Слава те, боже, а я помру скоро,
уж я всю мою силенку зря израбо-
тал».

Бабуника, слушая такие сказки, по-
омеивалась, а иной раз хохотала до
слез и. кричала:

— О, Енька, врёшь! Да разве Gor
такой? Он же добрый, дурёха!

Нянька, обижаялсь, ворчала:

— Это-— сказка, а не быль. И то-
Me есть и такой бог, вот возьми его
у ледушки Ваюилья...

Они начинали спорить, й это мне
было досадно: спор о том, чей бог
настоящий, неинтересен да и непо-
нятен был мне. Я просил бабушку и
няньку спеть песню, но они поочё-
редно и сердито кричали на меня:

— Отвяжись! Отстань!
	_ ‚ублажаль — делать, дарить доб-
ро.
	В прошлом году советская страна
отмечала 30-летие ‘со дня смерти Ан-
тона Павловича Чехова,

Сегодня мы отмечаем 75-летнюю 10-
довщину со дня его рождения. .

Огромное внимание к Чехову” со
стороны литературной и артистичес-
кой общественности, да и со стороны
всех трудящихся нашей страны го-
ворит о многом.

Советская страна «чтит память»
одного из классиков русской литера-
туры. Но чтить память, по-нашему,
—значит оценить творчество писателя
NO достоинству, это. значит, выясняя
его положение как художника сло-
ва, как. представителя определенного
идейного течения, подчеркнуть, по-
чему дорог, чем близок нам тот или
иной писатель, чем мы обязаны ему,
чему и ках мы должны у него учить-
ся. ‘ .

Некоторым товарищам кажется, To
в наше время чеховская тематика, в
чеховские «терон», и, наконец, сама
манера чеховского письма, отжили. _

Прекраснодушный, ‘но наивный
Кандид спрашивал: «Как вы полага-
ете? Люди всегла избивали друг дру-
	га, как в наше время Всегда ли они.
	были лжецами, лукавыми, веролом-
‘ными, неблалодарными, разбойника-
ми, слабыми, непостоянными, робки-
ми, завистливыми, обжорами, пьяни-
цами, скупыми, честолюбцами, крово-
пийцами, клеветниками, развратии-
	ками, фанатиками, лицемерами и ду-
	«Нели ястреба
	ражами?»
Мартэн отвечал:
	но отличная от старой лирики, поза-
имствует однако немало элементов
мастерства у Чехова. Когда художник
будет изображать новые, теплые,
дружеские чувства одного человека к
друтому, он неизбежно задумается,
какими красками пользовался Чехов,
чтобы в темные годы суметь пробум-
даль эти чувства в людях, в чем си-
ла его елова. И эта новая лирика
обратится ко всему творчеству Чехо-
pa, Она найдет у него особое умение
отбирать типы, характеры, 06060
умение расставлять людей, 060бое
умение выявить в каждом человеке
ту большую или меньшую долю хо-
’рошего, что отличает этого человека
от другого, что подымает его и за-
ставляет уважать, Любовь к челове-
ку, уважение его_и его мыслей, его
труда — вот те элементы, которые
взраптивал Чехов и которые расцвели
н расцветают лишь в наши дни. Не-
мудрено, что из всех лириков проп-
лото Чехов больше всего может дать
намней лирике.

Записные книжки Чехова (опубли-
кованы в 1927 г.) — это. большая
школа для наших писателей. Они
вводят в творческую лабораторию Че-
`хова. Проследите, как одно и то же
имя, один и тот же человек проходит
много раз в записной книжке и ватем
как он выглядит, видоизмененный в
рассказе, и вы увидите, какой. «обра-
ботке», каким изменениям подвергал-
ся у Чехова каждый образ. Эта изу-
мительная культура работы — чер-
та, которая вытодно отличает  твор-
чество Чехова от творчества многих
писателей. Так работал Толстой, так
работает Горький. Отромная культура
в труде неотделима от социалистиче-
	ского творчества. Этой культуре рабэ-
ты не в малой степени учатся совет-
ские писатели у Чехова.
	Эпиграфом к своему собранию со-
чинений Чехов поставил ‘известные
стихи Некрасова:

„.«Придет ли времечко
(Приди, приди, желанное!),  
Когда мужик не Блюхера

И не милорда глупого—
Белинского и Гоголя

С базара понесет»,
	Отрана Советов, страна самой пе-
редовой культуры в мире, добилась
Тото, что колхозник, что. рабочий стз-
новятся. самыми интенсивными чита-
телами не только Маркса, Лен п
Сталина, но и Пушкина, Гоголя, Тол-
стого, Чехова. Он «понес с книжного
базара» лучших иностранных писате-
лей и пачку современных писателей,
не имея понятия о милорде глупом.

Пусть чеховский юбилей послужят
новым толчком вк влумчивому, серь-
езному, критическому изучению ве-
ликих писателей прошлого многомил:
лионными читателями нашей великой
социалистической родины!
		«Какой вы талантливый! Я не
писать ничего, хроме беллетристики,
вы же вполне владеете м пером жур-
нального человека», — Писал Чехов
А. М. Горькому 15/1 1900 т. В че
ховоком наследстве, действительно,
нет ни статей, ни заметок критиче-
ского характера. Но в ©го письмах
разбросано много тонких и блестя
зцих замечаний о литературе, о пи-
сательском мастерстве, © руссвих и
западных писателях, и На весах ху-
дожественной критики. эти беглые и

упые замечания весят больше, чем
томы однообразных лирико-илеали-
стических писаний о самом Чехове
современной ему критики.

В письме к Суворину (1895 т.) Че-
хов пищет: «Одолеваю «Семью! Пола-
нецких» Сенкевича. Это польская
творожная пасха © шафраном. Сенке-
вич, повидимому, нФ читал Толстого,
незнаком. с Ницше, о гипнотизме on
толкует как мещанин, но 2810 каж-
дая странина у него так и п
Рубенсами, Боргезе, Корреджио, 50:
тичелли — и это для того, чтобы ще“
толынуть перед буржуазным читате-
	лем своею образованностью и WOKAa
	зать кукиш в кармане материали»-
му. Цель романа — убаюкать бут жу-
азию в ее золотых снах. Буржуазия
‘очень любит так называемые «поло-
жительные» типы и романы с благо-
получными концами, т. ®. они успо-
хаивают ее на мысли, что можно и
калтитал наживать и невинность 60-
блюдать, быть зверем и в то же вре-
мя счастливым». В другом письме к
нему же: «Буржуазные писатели’ не
могуть быть не фальшивы, Это усо-
вершенствованные бульварные  пи-
сатели. Бульварные грешат вместе со
своей публикой, & буржуазные ли-
цемерят, с ней вместе ин льстят ее
узенькой добродетели» (1894 Г.).
Говоря о буржуазном читателе и
буржузаном писателе, Антон Павло-
вич выдвигает тем самым принцип
клаосовости в литературе. Новима-
ние писателя как выразителя идей и
чаяний определенной группы `вахо-
дим в письме к Щеглову (1888 г.):
«Я снорее всего сравнил бы вас с
Номяловским постольку, поскольку
он я вы—мещанские писатели, На-
зываю вас мещанским не потому,
что во всех ваших книгах сквозит
чисто мещанская ненависть к ад’ю-
тантам и журфиконым людям, а 10-
тому, что вы, как и Помяловский, тя-
‘готеете к идеализации серенькой ме-
щанокой среды и ее счастья». ^^
Чехов, которого всегда старались
представить принципиальным 38-
щитником <чистого» иокуоства,
тенденциозности в литературе, рез-
хо ставил вопросы ндейного `содер-
жания литературы и ведущей роли
ндейно насыщенных произведений.
«Писатели, которых мы называем
вечными иля просто хорошими, куда-
то идут и вас зовут туда же... У них
есть какая-то цель... А мы? Мы пя-
‘шем жиснь такой, как она есть, а
дальше — ни тирру, ни ну.. Дальше
хоть плетьми нас стегайте, У нас нет
`ни ближайших нн отдаленных целей,
и в нашей душе хоть шаром пока»
vu... Кто ничего не хочет, ни.на что
	(из
		—-<т.ч
	всетда имели один и тот же харак-
	тер, всегда седлали голубей, почему
вы хотите, чтобы люди изменились?»
Вольтер был, конечно, вправе изде-
заться над «свободной волей» Павт-
оса, но что сам этот великий скеп-
тик не очень верил в возможность
передеяки людей и уничтожения по-
‚роков, которые он перечиелил с та-
хим удовольствием, это несомненно.
Вся художественная деятельность
Чехова с точки зрения старой «эти-
	ческой» критики была направлена на
	уничтожение указанных «пороков».
Однако внимательный анализ творче-
ства Чехова и уважение к огромному
художнику подсказывают, что не это
было основным в ето творчестве.
	Правда, Чехов изобличал указанные
вышю пороки, не считая их’ вечными,
он — это видно буквально из каждо-
то рассказа — находил и «открывал»
		десятки других пороков, которые: он
бичевал, но не это было целью его
творчества.

Что же было основным в творчестве
Чехова, что роднит его с нами и де-
лает близким нам?

Стоит сравнить налту действитель-
ность © вобсьмидесятыми годами
прошлото столетия, чтобы найти ту
пружину, которая двитала творчест-
во Чехова и: направляла, пути нере-
волюционного писателя на об’ектив-
ное, жизненно правдивое изображе“
ние если не всей жизни, то мнотих
ее деталей.

Торжество peasnuz, «крушение на-
‘дежд» 60—70-х годов привели многих
	ий ‘иногих «овободомыслящих» интел»
Латентов в латерь этики, религии ий
	мистики. Многие припадали к сто-
пам «ето величества». Проповедь
«малых дел» сменила революционные
лозунги. Разгром «Народной воли»,
	мутная волна репрессии, казни, 38  .
	стенки, свиное рыло. черносотенното
оплота трона — все это «отрезвило>»
млотих и многих представителей ин-
теллитенции, открыто перешедших
из службу буржуазии, ‘буржуазно-
помешичьему государству.

Млвогие из нытиков говаривали, то
	вот-де надежды на революцию пропа-`
	ли, а ведь «мы ее так ждали», борь-
ба непюсильна...

Революционные идезлы такими
людьми менялись на «Доходное ме-
cro», Очень немногие, буквально гор-
стка людей, продолжали борьбу и
подготовляли почву для рождения но-
вой могучей рабочей партии. Разви-
тие капитализма в России пошло
значительно быстрей, чем это каза-
лось мноим Народники закрывали
	„Вы спраптиваете: что дали мне на-
родные сказки, песни?
	С живописью“еловом, с древней по-
panel и прозой трудового народа,—®
	его литературой, которая, в первона-
чале своем, появилась до изобретения
письменности и называется «устной»
потому, что прредавалась чиз уст в
уста»,— с литературой этой я повна-
комился рано — лег шести, семи OT
роду. Знакомили меня с нею две ота-
рухи: бабушка моя и нянька Ев-
	генья. маленькая, 4парообразная ста-
	руха в огромной головой, похожая
на два кочана капусты, положенных
один на друтой. Голова у Евтеньи
была неестественно богата волосами,
волос — не меньше двух лошадиных
хвостов, они — жесткие, седые и кур-
чавились, ВЮвтения туго повязывала
их двумя платками, черным и жел-
тым, & волосы все-таки выбивались
из-под платков. Лицо у нее было
красное, маленькое, курносое, 0ез
бровей, как у новорожденного мла-
денца, в это пухлое лицо вставлены
н точно плавают в нем синенькие,
веселые тлазки.   .,
^`Бабушка тоже была богата волоса-
ми, но она натягивала на них cro-
ловку> — шелковую шапочку, вроде
чепчика. Наянька жила в семье деда
лет двадцать пять, если не больше,
«няньчила» многочисленных детей
бабушки, хоронила их, оплакивала
вместе с хозяйкой. Она уже воспита-
ла и второе поколение, внуков 6а-
бушки, и я помню старух He кав хо-
зяйку и работницу, а как подруг.
Они вместе смеялись над дедом, вме-
сте плакали, когда он обижал одну
из них, вместе, потихоньку, выпи-
вали рюмочку; две, три. Бабушка
звала няньку Вня, нянька ве — Аку.
ля, а ссорясь, кричала: В

r 9х; ты, Акулька, черная ведь-
ма

— А ты — седая ведьма, мохнатое
чучело, — отвечала бабушка.

Ссорились они нередко, но—на ко

е время, на ча0, потом мири-

лись. удивляясь:

— Че орали? Делить нам — не-
чето, ‘& орем, Эх, дурехи...
	Михайловского, энитона народничест-
ва, вое еще продолжавшего идеализи-
ровать общину, капитализированную
деревню... Революционные идеи Чер-
нышевского были сданы в архив. Ре-
волюционно-демократическое народ-
ничество «уступило место» либераль-
ному народничеству.

Антоша Чехонте начал © «безделу-
шек» — Антон Чехов поднялся на
‚очень большую художественную вы-
соту. Он бичевал не «порок» вообще,
’он описывал жизнь, «как она есть»,
`и такие рассказы и повести ето, как
«Мужики», «В ‘oppares, «Дуэль»,
«Ионыч» и другие, это множество об-
винительных пунктов «10 Частям»
против целого режима. 2

Говорят: «Чехов — Bech прош-
лом», «Чехов не дяя нас». Зе a6c0-
лютно неверно.

Именно потому, что Чехов писал о
пошлости, грязи, мерзости жизни (не-
CMOTPA Ha TO, FTO OH, Kak и многие
«герои» ето произведений, не имел
ясных политических, . социальных
идеалов), он перебросил крепкий мост
в будущее и он наш. Его тема была
0 смерти старого мира, о «омерти чи-
новника»; о тибели Лаевских, Ранев-
ских и. Гаевых, о развале «дома с ме-
зонином>, о ненужности и суетности
дамочек с «длинными языками»,
«юбиляров», «дипломатов»,  «безза-
шитных существ», «дутшечки», «Ио:
ныча» и др. Он показал, как светлое
	и мыелящее при царизме заколачива-
	Из сказок няньки бог почти всегда
являлся глуповатым. Жил он на зем-
ле, ходил по деревням, путалея в
разные человечьи дела и все неудач-
но. Однажды заютит его в дороге ве-
чер, присел бог под березой отдох-
нуть. Едет мужик верхом, Богу скуч-
но было, остановил он мужика, спра-
шивает; кто‘ тажов, откуда, куда, то
да 06, незаметно ночь подочила, и
репгили бог с мужиком переночевать
под березой, На утро  проонулись,
тлядят,— а кобыла мужикова ожере-
билась. Мужик обрадовался, а бог и
товорит: «Нет, погоди, это моя бере-
за ожеребилась». Заспорили, мужик
не уступает, бог—тоже. «Тогла идем
в судьям>›,— сказал мужик. Пришли
5 сульям, мужик аросит: «Решите
дело, скажите правду!» Судьи отве-
чают: «Искаль правду — денег стоит,
дайте денег — скажем правду!» Му-
жик был бедный, а бог — жадный,
пожалел денег, говорит мужику:
«Пойдем к архантелу Гавриле, он да-
ром рассудит». Долго ли, коротко ли,
пришли к архантелу, выслушал их
Гаврила, подумал, почесал аа ухом
и сказал Gory: «Это, господи, дело
простое, решить его легко, а у меня
вот какая задача: носеял я рожь на
море-океане, а она не растет», «Глу-
пый ты, — оказал бог, — разве рожь
на воде растет?» Тут Гаврила и’ при-
жал его: <А береза может жеребенка
родить?» В

Иногда бог оказывался злым, Так
однажды шел он ночью по деревне со
святым Юрием, во всех избах orm
погашены, а в одной горит  отопь,
окошко открыто, но занавешено тряп-
‘кой, и как будто кто-то стонет в из-
бе. Ну, богу вое надо знать. «Пойду,
ватляну, чего там делают»,— оказал
он, а Юрий советует: «Не ходи, не-
хоротио глядеть, как женщина  ро-
дит». Bor ne послушал, сдернул тряй:
ку, сунул голову окно, а бабка-по-
витуха как стукнет его по лбу мо-
лочной криикой — р-раз! Даже крин-,
ка — в черепки. «Ну,— оказал бог, по-
тирая лоб,-— человеку, который там
родился; счастья на земле не будет.
Уж я за это ручаюсь», Прошло мно-
	А. П.иН. П. Чеховы в период совмест ной ‚работы -в mypxane «Осколки»
архива Центрального литературного музея).
		Лет восьми я знал уже трех богов:
дедушкин — строгий, он требовал от
меня послушания старшим, покорно-
сти, смирения, а у меня веё это было
	слабо развито, и по воле бога овоего
дедушка усердно вколачивал каче.
ства эти в кожу мне; бог бабушки
был добрый, но какой-то бессиль-
ный, ненужный; бог нянькиных ска-
зок, глупый и капризный забавник,
тоже не возбуждал си тий, но был
‘самый интересный. Лет 15—20 спу-
отя я иопытал большую радость, про-
читав некоторме из сказок няньки
© бо в «Сборнике ‘белорусских ска-
зок» Романова. По сказкам нянькя
выходило, что и все на земле глупо-
вато, смешно, плутовато, ‘неладно:
судьи — продажны, торгуют правдой,
kak телятиной, дворяне-помещики—
люди жестокие, HO Tome He умные,
купцы до того жадны, что в одной
оказке купец, которому до тысячи
рублей полтины нехватало, за пол-
тинник продал ногайским татарам
жену с детьми, & татаре дали ему
полтину подержать в руках; да и уг-
намтн ето в плен, в Крым к себе, вме:
сте в тысячей рублей, с женою ин
детьми. Я думаю, что уже тогда сказ-
ки няньки и пеони бабушки внушили
мне смутную уверенность: есть кто-
	то, кто хоропю видел ий видит все
глупое, злое, смешное, кто-то чужой
богам, чертям, царям,; попам, кто-то
очень умный и смелый.

Я рано, вероятио лет ROCHE, 110
чувствовал, что тажая сила существу.
ет, это чувство внушалось мне рез-

TUS Пани д . ow
		Ho ыяньки Еэгении, ве 856 в ломе
считали «выжившей из Ума», н даже
верная её подруга, бабуптка, часто
говорила ей“ ,

гы Ох, и глупа ты, Енька!
	бабущка внал
конечно много ‚ла, их Get.
Ana iO МЫ . Дед не любнл. котла
	Яр”. Ру, РУО

— Ну, завыла! — сердито покрики-
вал он, — Молитв, Дура,‘ не знаешь
ни одной, а песен У тебя — как во-

aoe! Bor oGpemy BOPOCEA-TO...
‘Ho norma on crn.
	Geray <“ М УХОДИЛ из дома

р в мастерской на

бушка, непрерывно постукивая

пюшкеми, командовала -HAUDKG:
— Ну-ко, Енька, заводн.

тоненьким горловым ло
похожим на эвук Дудочки ик
нянька 3