оптературназ газета
	ie 8 9 г.
		№ -

В удавшемся советском художест

ном произведении терой обычно
возникает в «ереде» и через эту же
ереду? реализуется как социальное

ов. Причем между его «поступка»
ми» и «системой взглядев» сущест-

ет взаимодействие. А в неудавшем-
‘произведении дело обстоит иначе,
и терою просто выдается толый поди-
`тический паспорт.

Роман писателя А. Патреева «Таб-
\ game Крафта» по этой терминологии
= неудавшееся произведение, так как
pruem He только практикуется подоб-
изя выдача паспорта, но случается и
‚на: Е паспортам приписываются
ДИ. Паспорт становится на место
начинает, фигурально выра-

эоясь, размахивать руками,
	Конечно, правильне, что автор за.
зотел разоблачить одну из. систем
хонтрреволюционных ваглядов. Ho
плохо, что проводнику этой системы
ученому лесоводу Вершинину — он
xe сообщил реальности, а людей пар-
 ия изобразил иконописно.
	В класоово-накаленной атмосфере,
в обетановке первых лет первой пя-
тилетки, Этот лесовод писал в своем
дневнике, что «борьба деревьев в ше-
` ву идет по таблице ученого немца
\ ‘Крафта». Это — «борьба всех про:
25ив вбед» И «Каждого © БАЖДЫМ». И`
‚ту же таблицу он переносил на чело-
‘зеческое общество, и, в частности, на
советское общество. Он говорил, что
«каждый живет в себе и для себя»
я приходил к выводу, что мы не.
только не «построим социализм», но
х не можем ето построить.
	«Система» эта довольно лотически
развернута в романе, она, что Ha-
вывается, взята под свет прожекторов,
но ведь «система» — это, прежде все-
0, «ЛЮДИ», & «ЛЮДИ»-ТО Как раз ва
ней и не стоят. В жизни подобные
«теории» обычно смыкались с соот-
вотствующей «практикой», а в рома-
яе Патреева этото смыкания нет, и
сам лесовод Вершинин в евоей дея-
тельности специалиста локазан как
	ЧЕЛОВЕК И ТАБЛИЦА
	ГОРЫ HW ian
		Ильина во воем овоем  разнообра-
зии. ;

«Мы привыкли товорить о пусты:
не словами, которые всё одинаково
начинаются: бесплодная, безводная,
безлюдная, безотрадная, безнадеж-
ная» — так начинает Ильин свой
первый рассказ «Перестройка пусты-
ни», Прочтите ео до конца, и вы
откажетесь от этого привычного пред-
ставления или, вернее, поймете, что
существует более правильное слово,
которое определяет природу пусты-
ни не извне, & изнутри. «Не в том
беда, что пустыня безволна, а в том,
9то она «беструдна». Прочтите ero
и прочтите лругие рассказы, и вы
пожалеете, что вам в детстве не по-
падалась такая книга, которая вела
бы вас, как маленького Колумба, за-
ново открывать уже открытые зем-
ли, показала бы вам’ неистощимые
силы природы в их непрерывяом
движении, научила бы вас понимать
мир’ и видеть, как он изменяется
по разумному человеческому усмот:
рению:
	Но вы уже поняли, почему вам,
в вашем ‘дореволюционном детстве,
и не могла попасть в руки такая кни-
га. Да, конечно, только с точки заре-
ния раокрфпощенного человека мож-
HO ‹увидеть мир целиком», и только
социализм дает этому человеку на-
стоящую власть над приролой.

Так усложняетоя тема книги. Че
литературное освёжение старого ма-
териала, не отвлеченные рассказы о
человеческом труде, а принципиально
новое раскрытие творческой роли че-
ловека при социализме в планомер-
ной и разумной перестройке приро-
ды — вот ев окончательные рамки.
Нужно ли говорить о том, сколько
трудностей вотает перед пиозтелем
8 работе над этой, почти универсаль-
ной, темой? .

Не все и удалось Ильину
преодолеть. енная в виде цик-
	ла из восьми рассказов («Перестрой-
	ка пустыни», «Приход хозяина», «Ро-
дина хлеба». «Сотворение растений»,
«Живая карта», «Обуздание pers,
«Разговор о погоде», «Горы и люди»),
его юнита не имеет, может быть, стро-
той обуюловленности во внутреннем
членении темы.

с песками, орошение их и
освоение пустыни человеком, я-
MO и настойчиво побеждающим
плодные земли, — это интересвей-
ший рассказ, в нем тема книги сра-
зу звучит в полную силу. Хоропю,
что книга начата без длинных вступ-
лений, яркие, сжатые, почти сюжет-
ные эпизоды этого описательного рах-
оказа говорят сами за себя и убеж-
дают не нравоучительностью тона, &
живой суммой фактов. Дальше. идут
друтие рассказы, не менее интерес-
	yon) [1
	зо, а все-таки жаль: круг поэтов
делаетея час от часу теснее, скоро
мы будем принуждены читать свои
стихи друг другу Hwa Ухо». Отсюда
	источник такого стихотворения, как
	е и столь же содержательные, и
тема социалистическох труда, как
эстафета, передаются. и проносится: че-
рез пустыни, поля, леса и горы.

Но Ильин   разбивает свободное и
непринужденное течение своего’ цик-
ла рассказов, тем, что пытается. свя-
зать их более тесно, чем естествен-
ным расширением крута человеческой
деятельности. И: вот тут-то получа-
ется обратное: правильно показанная
ЗАВИСИМОСТЬ х явлений природы
iOT других прекраюню сводит материал
книги в отдельные группы, но ее
нехватает для того, чтобы: методоло-
гически оправдать все построение
книги. В результате, слишком. на-
отойчиво. следуя внешней логике пе-
реходов от одних фактов к другим,
Ильин только вносит известную долю
искусоственности в развертывание
темы. И рассказ о пустыне, которым
он, начинает книгу, может быть взят
в этом смысле под сомнение; почему
именно от этой горячей печки нузоно
начиналь танец?

Самое же интересное, — что досто-
инства книги ках раз вырастают из
смелого творческом нарушения зако-
нов школьной систематики и жестких
правил классификации, которые, ка-
залось бы, здесь столь уместны.

Никаких перечислений, минимум
цифр, почти полное отсутствие дйаг-
рамм и таблиц и как можно дальше
от наставнического тона! Энаете ли
вы, какое животное плавает в песке,
как рыба в. воде? Где находится  ро-
дина хлеба? Эачем разводят мух?
Как человек выстукивает и выслу-
шивает землю? На эти-и на тысячу
других вопросов, которые звучат
‘иногда серьезно, а инотда шутливо,
отвечает книга Ильина, выравнивая
их в овязный и последовательный
ряд. И там, где иной автор непремен-
но бы дал хронолотическую справку
или исторический комментарий, Иль-
ин предпочитает ввести живой чело-
веческий документ или показание
очевидца. Если же нельзя обойтись,
скажем, без карты, то и она оживает
в книге Ильина: «реки берутся ‘ва ру-
ки», пустыни отступают перед куль-
турной мощью `человёческого труда,
исправленная природа по-новому ук-
ладывается в гтеотрафической сетке.

География, история, физика, co-
циолотия... — трудно перечислить все
научные источники, которые питают
книгу Ильина. Но самая большая
удача Ильина не в том, что он сумел
живо и увлекательно изложить вое
те сведения, которые делают его кни-
ту маленькой детокой энциклотели-
ей; & в том, что он раскрыл в них
тРорческие перспективы социалиети-
ческой действительности и показал
во весь рост нового человека в ето

отношениях с приролой.
ГЕРМАН ХОХЛОВ
	МИ-ПРИ
	первого рода. В этой критике на пер-
вом месте — вопросы жанра и язны-
Ka, общие эстетические оценки, ос-
нованные на так называемых «суж-
дениях вкуса», всегда чрезвычайно
харнктерныев для  самото Пушкина.
Такова его залцита «легкой поэзии»
(в связи с «Графом Нулиным>), так
называемого «романтизма» и некото-
рых сторон поэзии Байрона. Котла
нужно было, Пушкин смело ломал
традиционные взгляды. В своих ст&-
тьях о драме он дает непревзойден-
ный образец ясной и отчетливой кри-
тики, ставящей ребром самые ответ
ственные вопросы жанра.
	Вместе ¢ тем Пушкин редко гово-.
	рит 0б общей теме художественного
произведения или его задачах. Так,
в «Горе от ума» его заинтересовали
действующие лица, но, сделав ряд
	-замечаний о них, он в то же время
	ни словом не обмолвился об общем
смысле комедии и ее значении. Таким
же характером отличаются замечания
о Гоголе, в котором Пушкин ценил
главным образом занимательность,
Иными словами, критика Пушкина
все же держится в области эстетиче-
ской культуры.

Что н мот, при желании, пе-
рейти к широким  обобщениям, об
этом свидетельствуют ето характери:
стики писателей прошлого и наброс-.
ки по истории литературы. Такова
оценка русских писателей ХУШ в.
	АРСЕН
	ero беззаветную любовь к социали-
стической родине и ненависть к’ 65
врагам. Турсун входит сначала в`рае-
сказ незаметно, как-то «бочком», Бла-
тодаря умело и тонко иопользован-
ному эпизоду характер героя раскры-
вается с неожиданной стороны; в
этом поэтическая прелесть и расска-
за и образа Турсуна, который стано-
вится его органическим. центром.
Вообще в оригинальном построения
сюжета; чуждом штампа и шаблона,
большое существенное достоинство
молодого писателя:
` Тот же прием неожиданного пово-
рота темы использован и в рассказе
«На краю». От болезней, зноя и жаж-
ды умирают один 3a друтим два
участника экспедиции. Киргиа Юнус
предлагает своему оставшемуся 8B
живых товарищу отправиться в бли-
жайшее место за водой и помощью.
Последний (из группы изыюкателей)
подозревает Юнуса в желании Ge-
жать. Диалоги и описания построены
автором так, что и читатель тоже ве-
рит в правильность подозрений Арсе-
ния. Ряд тонко выписанных деталей
ведет читателя именно по этому пути,
м Юнус выступает перед нами чело-
веком как будто действительно сю-
собным на подлость и предательство.
Но вот Юнус вернулоя с водой и
Людьми, и новая встреча с Арсением
рисует ето совсем другим, и таким
образом, что даже из деталей, прежде
отрицательно характеризовавтих
Юнуса (например, его всегда отущен-
ные книзу глаза), выступают поло-
жительные качества герон, Подозри-
тельность же Арсения об’ясняется: его
болезнью, тем, что он брёдил, и в
бреду каждое слово и каждое движе
ние Юнус» воспринималось им в  с&-
мом мрачном и безнадежном свете.
Это болезненное состояние героя иг-
рает большую роль в развитии сюже-
та. Автор «обыграл» эту деталь очень
тонко. и осторожно, „без . излишкего
нажима и назойливото: указания. на
	\
 
	Новую хорошую детскую книгу
можно записать в актив советской
литературы. Это книта`М. Ильина
«Горы и люди» — о подзаголовком
«Раюсказы о перестройке природы».

М, Ильин, один из самых любимых
`детьми писателей, счастливо сочетал
в ©в0ем творчестве тонкое понимание
детоких читательских запросов с лич-
ной заинтересованностью в каждой
из свонх тем. Ведь в конце концов
не так трудно живо и занимательно
пересказать для жадной на книги
детворы какой-нибудь выитрьшный
сюжет или с литературной неприну-
жденностью побеседовать © нею о
вещах и явлениях, неотравимых сво-
_ей новизной. Да и разве мало у нас
детоких вниг.м— и, право, совсем не-
плохих, в которых искусно найденная
занимательная форма и правильно со-
блюденная рецептура педагогичнюсти
прикрывают внутреннее безразличие
автора к тому, о чем он раюсказы-
вает. № в самом худшем из подоб-
ных олучаев, котда детский писатель
работает с ремесленным отношением
К своему делу, он может добиться
инотда, при хорошей технике, до-
вольно убелительных результатов.
Когда же он вкладывает в работу над
книгой увлечение формально-художе-
ственной стороной творческого про-
mecca, то результаты получаются
вполне доброкачественные. Накинуть
еще к этому кое-какое чутье к дет-
ским интересам, знакомство © осно-
вами детской психологии и педаго-
тики, и, казалось бы, безукоризнен-
ный образ  детокою писателя го-
тов.

Ho sor появляется новая книта
подпинного детского писателя, и пе-
речиюленные выше полезные каче
ства исчезают перед ее творческой
ортаничностью. Какая-то «мелочь»,
нечто неуловимое-в отношении к ма-
териалу, глубоко запрятамная в дет-
ских интонациях, искренность взрос-
лото человека поднимают ее над лру-
гими, не менее мастерски написан-
ными книгадии. 2

Не прав ели всё-таки был Белин-
овнй, котда говорил, что детским пи-
сателем нужно родиться?
	Оставаясь верным самому cede,
	_ Ильин и на этот раз выбрал тему
	› воснитательното значения

и высокой познавательной ценности.
‚ живо, серьезно и последова-
тельно рассказать детям о подчине-
нии человеком природы — такова
ответственная творческая залача, ко-
торую он перед собой оставит, Засу-
шенный плохими популяризаторски-
ми книжками, обеокровленный. окуч-
нейпгими учебниками по физической
географии, неподвижный и. неизмея-
ный для равнодущного сознания мир
«мертвой» приролы оживает в кните
	Высказывания Пушкина о лятера-
туре пгироко разбросаны в полном
собгании его сочинений. Помимо ста-
	теи и отзывов, изписанных на опре-
деленные темы, письма Пушкина
	НЕХВАТКА „ЖИВОЙ ВОДЫ“
	Для характеристики произведений,
подобных тем, которые вопли в но-
вый сборник рассказов Г. Назарлы,
еще у Белинокого отыскалоюсь тонкое
слово. Великий критик в соответству-
ющих случаях ограничивался  едер-
	жанным указанием на то, что данное
литературное явление едва ли может
что-либо «прибавить к тоталитету»
автора. «Тоталитет» Г, Назарлы, азер-
байджанокого пролетарского писателя,
определенен.  Назарлы’ разработал на
родной основе образ большевика вре-
мен гражданской войны, обладающе-
то громадным клаюсовым чувством и
несокрушимой волей. В создании це-
лой таллерей портретов, каждый из
которых повторяет в себе излюблен-
ную автором схему героя-партизала,
и заключается «тоталитет» писателя.
Мы не’ товорим о. драматургических
его работах, — их эначение неизме-
римо больше, а. тажже и о’раннях
его. беллетристических произвелени-
ях. В ‘некоторой схематичностя обра-
зсв— творческая незрелость Назарлы.
Писатель ка бы заворожен прямо-
линейной простотой его героев, и не
волен оживить их чувств  усложне-
нием их мыслей. Новый сборник ето
рассказов, к сожалению, мало меняет
дело. т у
	Нехватка «живой воды» сказывает-
ся прежде всего в раскрытии чело-
веческих образов. Bor, например,
тракторист Гюль Гала из рассказа
«Рафаэль». Он — «неглупый, жизне-
ралостный парень... Он пользовался
влиянием и в сельсовете». Но разве
	eM те слова, из которых глядит WH
	вой человек наллего времени? В’ рас-
сказе «Предатель» механик Мохар-
рам не знал; что уже давно бесоозна-

res € 3 mA
	начиная от Кантемира и кончая
Державиным, оценка настолько вер-
ная, что значительная ее часть неза-
метно перешла в учебники, С таким
же глубоким знанием исторических
причин охарактеризованы отдельные
этапы развития французской литера-
туры. Все это свидетельствует о том,
что Пушкин в критике — не весь
Пушкин.

Он писал о литературе в тех слу-
чаях, когда хотел уяснить собствен-
ное отношение к отдельным вонро-
сам, интересовавшим ero, Поэтому
критические замечания в письмах по
стилю и по тону мало чем отличаются
от статей, а некоторые статьи перво-
начально были набросажы в виле пи-
сем к друзьям. Такая. особенность
критики Пушкина свидетельствует,
что для изучения его творчества ие-
возможно обойтись без  параллель-
ных справок к его критике. Поэтому
Ботословский поступил вполне пра-
вильно, расположив материал в хро-
нолотическом порядке. Как поэт,
Пушкин растет по годам, каждому
тоду отвечает ряд тех или иных ли-
тературных интересов. Скажем, увле-
чение «романтизмом» связано 6 точ-
ными хронологическими датами. Для
понимания этого периода необходимо
изучить все высказывания Пушкииа
последовательно, в живом развитии
по годам. То же можно сказать и ‚060
всем остальном. Критика Пушкина,
		подозрительности в отношении Юиу:
	Ca, и сцена получилась психологиче-
	ски острой и оправданной. Читатель
вместе с Арсением приходит к пра-
вильному пониманию поступка Юнуса
в конце рассказа, и это лучше всего
характеризует достоинства сюжета и
литературное мастерство писателя,
Само собой разумеется, что  отсут-
ствие достаточного художественного
такта погубило бы рассказ. Прямоли-
нейно-блатородный Юнус сразу под-
сказал бы развязку, с самого начала,
Это было бы вполне блатонамеренно,
формально верно, но.. смертельно
екучно. : .
Остальные два рассказа («Юность»
и «Рассказ о любви») не плохи, но
слабее первых. «Юность»; прежде
всего, не закончена. Это ‘эпизод. из
дореволюционного быта, грустный
рассказ старухи о том, как страпиные
		кнули ее на путь проституции. Напи*
санный неплохо, рассказ этот все же
лишен цельной темы, четкой мысли и
поэтому не производит сильного впе-
чатления. Рассказ «Юность», более
острый по теме (чувство ревности в
комсомольне и моменты собственни-
ческого отношения к женщине), явно
недоработан и. недодуман ‘автором,
Индивидуалистически  настроенному
Андрею кажется, что любимая деву-
шка увлеклась другим. Он опускает
ся, пьянствует; попадает в среду злоб.
ствующих обывателей и чужаков, но
история падения Андрея показана
утько слабо ин мёнее убедительно в
сравнении © тёмн сценками, в кото-
рых появляются Леночка и Яша Гей-
ден — «соперник» Андрея. Бледен и
дидактичен образ отца Андрей, ста-
poro рабочего, Рассказа не получи»
лось, может быть:и потому, что Арсе.
ний Рутько слабее энает психологию
комсомольской молодежи, ев быти
отношения, Отсюда осхематичность и
неубедительность рядз сцен. =
В каждом рассказе А. Рутьыко ис-
рользован прием cra. Bo cue вилат
	герои. книжки Сро9 чтрютлое или пере-
	носяттоя в будущее. Большой беды
этот приём не представляет. но его
	тельно он чувствовал  оуществование
	в обществе классовых противоречий.
	Hampaceo этой «форменной» фразой
	автор заменяет вое то, что мог бы
сам Мохаррам своими горячими и,
вонечно, гораздо более яркими ©ло-
вами рассказать © 0ебе и о пред
принятых им когда-то. поисках прав-
ды,

Надо уметь разглядеть поихологи»
ческие состояния своих героев тах,
зтобы их ощутил читатель, Порой
это не удается нашему автору. В
рассказе «Рафаэль? молодой тракто-
рист’ неожиданно узнает от своего
отца; что его любимая сестра Сара
взята стариком из школы и выдана
aay за TO 1a. Yanas o6 этом
посреди жи разговора, поражен-
вый этой возмутительной новостью,
он готов ударить отца и.. Может
быть, он закричал, схватилея в& го»
лову? Нет. «Рафаэль расстроилояж»
замечает автор, странно, ‚диосонируя
с тоном всей сцены.

В рассказе «Сары-Кейнак» героиня
этого. же имени сообщила автору
важнейшие подробности своей жиз-
ни. Автор выслушал и невольно
взволновался. Он грустно шатал ря-
дом с женщиной, которая «шла... как
Живая книга».
	Живые книги ходят по рассказам
сборника, впрочем, не только по ви-
не автора. Это грустное обстоятель-
ство‘ надо в значительной степени
отнести за счет совершенно неулач-
`вото перевода. Когда Ашур идет «нв-
ся на спине ношу», когла Рафаэль
«воспрял духом», «пополановения #0»
являются наружу», & «пылалашие от-
нём глаза  Тургула встретились 6
торевшими кровью глазами Раши»
Was, оледует вину возложить также
и на переводчика. Когда беспризор-
ники разговаривают, как маркизы
(«Эй, несносное существо», — гово-
рит один другому), когла слово
«яма» деликално переводится слова-
ми «углубление в почве» и т. д., хо-
чется решительно возразить против
таких беспомотщных переводов.

Итав, Г. Назарлы вышустил сбор-
ник рассказов, свилетельствующий 0
TOM, что творческий его «тоталитет»
пока ототаивается. Нало думать, что
следующий сборник покажет креп-
	кий рост Назарлы-белдетриста, по-
	добнци росту Назарлы“драматурга.
- С РЕГЕЛЬСЕН
	Г.. Назарлы, Рассказы, Перевод с
тюркского, Закгиз, 1934. Тифлис. 104
стр. Ы, 4 руб.
	разграфленная и разнесенная по руб-
рикам, являла бы пример полного не-
понимания его творческого пути.

Во всех остальных отношениях pa-
бота, - Богословского выполнена ©
	 
	знанием дела: Во ветупительной ста-
тье автор дал общий обзор критики
Пушкина, подчеркивая, на основании
внимательного анализа, два основных
вывода: «Тем-то ценны критические
и теоретические ‚искания ` Пушкина,
что известное преобладание эстети-
ческого критерия вовсе не замыкало
критики Пушкина в рамки узкого
эстетства или формализма», и хотя
«Пушкин не создал стройной крити-
ческой системы, не был послеловате-
лем какой-либо теории или школы,
но, обладая необыкновенной прони-
цательностью и опираясь на свой 60-
татый творческий опыт, он явился
первым и лучшим истолкователем
многих явлений русской и западно-
европейской литературы». Эти об-
щие выводы прелставляются нам со-
вершенно правильными, и они дока»
sain Богословским на оснований
хорошо сопоставленного материала.
Книти сопровождаются фактиче-
ским комментарием, предметно-тема»
тическим указателем имен и указа-
телем произведений, книг и журна-
лов. Это требовало большого. кро“

потливого труда от ат
’ ЛОС
	b> Ik
застое применение вносит элемент
однообразия. Язык рассказов А. Руть-
ко.отличается тонкостью и точностью
сравнений и описаний, помогающих
автору передавать настроения своих
героев.

учительная духота, страшнее од-
нообразие степи, одиночество людей,
заброшенных в пустыне, дано про-
стым и удачным сравнением.

«Так проходили дни, похожие
один на другой, как шаги»,

В другом рассказе: «Рыжее солнце
лежало рядом @ ними, на камиях, 6е-
лых и ноздреватых, как сыр».  

Вот, например, сны, типгина комна-
ты, любовная тоска Андрея в «Рас-
сказе о любви» — ‹..звуки входят в
комнату через распахнутое окно и,
усталые, затихают в самом дальнем,
темном утлу>.

«До самого вечера, Пока не побле-
кнет за городом остывающее небо,
бродят по острову песни, веселые й
дерекие; они иногда пробуют пере-
браться через Волгу, но ине мотут:
У них нехватает сил, где-то нз сере-
дине реки, обеесилев, они устало
‘ложатся на воду и умирают: вода

‚ качает разрозненные слова и уносит
Зих с 6060й, туда, гле растянута над
водой толубая паутина моста».

В рассказе «На краю» Лабут бре-
дит с утра. Предемертный шопот...
«слова медленно, словно нехотя, сры-
ваются с туб. Мне кажется, что они
долг висят в  воздухе в. только по-
том, неслышно, как подброшенный
пух, медленно опускаются». -
	`’ИНримеры эти взяты из разных рас-
	сказов, и они показывают серьезную.
	работу автора над художественным
словом и, кстати сказать, работу,
успешно проделанную вместе с редак-
тором книги! Юрием Лукиным.
Арсений Рутько удачно начиньет
свою ‘литературную деятельность,
Книжка «Под солнцем» безусловно
заслуживает внимания читателей и
критики, которой обязательно надо
ВАПОМЕИТЬ ИМЯ ЭТОГО. ТАЛаНТЛивогО
	М. СЕРЕБРЯНСКИВ
	«свой человек». Это основная «не-
правда> романа.

В жизни против таких «теорий»
партия вела и ведет беспощадную
борьбу, а в романе партийцы, озна-
комившись с дневником Вершинина,
качают головами и лишь отраничива-
ются частным разговором с лесово-
дом. Можно подумать, что это оппор-
тунисты. Но нет! Они показавы ках
образцовые партийцы, & один из них
даже как самоотверженный герой.
	Сам же Вершинин дан таким зата-
лочно-демоническим существом, ето
дыхание до того «тлетворно», &
Вагляд до того «мертвящ», что ни о
каком реализме не может быть и ре-
чи. С «анчара» много опрашивать не
приходится. И таким-то образом за
	«таблицей» не оказывается «челове-
ка».
	Части романа связаны очень сла-
60, и самый сюжет может быть наз-
вай самотечным, Герои излишне мно.
to разговаривают. Их поступки не
мотивированы. И совершенно прав 1.
Жданов, который в бытность свою
секретарем горьковокого крайкома
партии, при печатании романа Пат-
реева в местном журнале констатиро-
вал в этом проиаведении «схематизм,
отсутствие жизненной, основной идеи
й надуманность самого замысла».
	Лучше всего автор знает крестьян-
скую среду, в частности сезонников в
особенно их язык. В этой части в
	. романе есть удачи. Но, к сожалению,
	они не могут компенсировать е@снов-
ной неудачи, и автору еще предстоит
немало поработать над тем, чтобы на-
учиться вместо «паспорта» давать
+человека»_ 7
		А. Патреев — «Таблица Крафта»,
Горьковское краевое изд-во. 1934.
Стр. 243. :
	НЕОКОНЧЕННЫЙ ПУТЬ.
	Книга открывается маленькимя,
‘почти альтенберговскими по размеру,
рассказами о царской войне.

В новелле, претенциозно названной
«Гибель ненависти», расскавываетея о
братании на фронте. Но большая и
великолепная тема снижена и Ha
	Heaprad Цезесыт ;
НЕОКОНЧЕННЫИ
	мельчена, В новелле, даже самой
краткой, надо показать типическое
(пусть это будет обрисованной едной-
двумя черточками характера) в терое,
“Тибели ненависти» это отсутет-
Byet,   к
В таком трудном жанре, как корот-
Вий рассказ, совсем не обязательно
затромождение деталей. Это только
затемияет смысл излагаемого. В рас-
©казе «Развенчание геройства» тема
как бы придумана для того, чтобы
цитата из «Похвального слова тлу-
пости» Эразма Ротердамского, напра-
зленная против войны, «заитрала».
ода автор пишет «изысканно»,
<цианино рявкало и пищало, а кла-
ВИШИ 610 походили на оскаленные зу-
бы обозленной собани». — Дальше
встречаются такие витиеватые брав-
Reina: «Через выбитые окна ветер
перелистывал (книги) вечно живу-
мудрость людей». Автор 600б-
Maer: «После удушливых гадов, кро-

` Вавых обеден мое сердце задубело»

 
	  ,CbIH PO

Как и в тысяче других случаев,
91а тоненькая книжка малюизвестно-
С У нас краевого писателя названа
очи наугал, по заглавию олного из
¥ HOINHX e¢ pacoKases. Но, про-
oe все двенадцать раюсказов, на-
> ИщЬ в названии сборника известя

Ый обобщающий омыбл. Идет ли

как в олноименном рассказе, о

ЯХ, рааделяемых коллективом това-
я ей по работе, или о перевосятита-
ии бывшего беспризорника («О пре-
  красном Иосифе»), или о сравнении
о вврейского пропвлото с пре-
(Оо полнотой нашего настоящего
зом 2), —вВсюду тема рождения но-
чо Человека и раскрытия новых
Й`овеческих чувств является для
опорной и определяющей ее со-
omg ный оптимизм. Именно этот
я Ямизм, выраженный в конкретных
 . ‘Зконичных образах, и фоставляет
Re Новое достоинетво,* придавая
Замьюловатым порой сюжетам боль*
  У свежесть и искренность.
  BCe же одной только творческой
О и сознания раскрепоща-
  Аб OMB нашей эпохи не всегла
  mon для того, чтобы тот BUM
  ват Таюсваз получилоя  художест-
  те Убедительным. Нетрудно выде-
8 юните Штительмана ‘несколь-
  АО, в которых сверх. этого
  Cay el HB его непосредотвенный
  рафичесвий опыт и отличное
® материала. Они’ конечно,
мох рассказы оборника. И их
#0 рабсматривать как несомнен-
титературную удачу. Но наряду
\ в сборнике есть и олабые

 

„^^“ шиком ‘незначительными да-
	) Расоказ кончается патетической
фразой: «Я смотрел в спину Тума-
	нова, думая о его словах. Они про-
	жигали мое тщеславие и обращали в
пепел теройство».

От выспренной фразы Шелест .бро-
сдается в другую крайность. В рас-
сказе «Неоконченный путь» терои
Роворят: «окореича», ‹теперя», «на-
да», вместо «надо» «тилитрамма»,
Нужна ли такая фонетическая тран-
скринпция речи тероев? Совсем не
нужна, К точному воспроизведению
речи героя художник прибегает толь-
ко тогда, котда это вызвано творче-
ческой необходимостью. —

В расоказе «Партизанья любовь»
Шелест показывает величие партиза-
ха не только в бою, в борьбе, но и
в самом интимном — в любви. Ломка
	``быта в те-время-была-сокрунтитель-
	ной. Но рожденные в огне, выношен-
ные в походах, возникали новые от-
ношения. Такого партизана показы-
вает писатель. Это история о любви
партизана Губанова к девушке Груне.

В сборнике «Неоконченный путь»
помещены также записи чисто хрони-
хального порядка о деятельности за-
мученного японцами прославленноге
Лазо, об авантюре белокитайцев в
1929 г., заметки о партизанах, расска-
зы о белом офицерстве («Отчаяние»,
«Конец поручика Сударикова»).

В новелле «Конец поручика Суда-
рикова» автор пишет: «Поручик Су-
дариков, стоя на четвереньках и ви-
ляя поднятым вверх мокрым шевио-
товым задом (?!3), лаял то зазываю-
щим, то отрывистым лаем. На труди
	у него, словно ошейник, болтался ма-
	линовый владимирский крест, и изо
‘pra капала желтоватая, пузыристая
пена». Меужели автор думает, что
такая‘ безвкусная фраза и есть реа-
лизм? Кроме того, в этом рассказе
натромождено столько ужасов, что
		они уже не производят.

Материал. виденного и пережитого
автором исключительно интересеи, но
Георгий Шелест не сумел ето художе-
ственно выразить.

`` МИХАЙЛОВ
	Георгий Шелест. «Неоконченный
путь» Севкрайгиз. Архангельск. 1935.
Тир. 10.000 Стр. 125. Ц. 1 р. 15 к.
	ПИЛ i.
	Нельзя не пожалеть также и о том,
что, удачно использовав в двух-трех
случаях речевые интонации, автор
отказался от других отилистических
возможностей и в0 всех остальных
рассказах. Поэтому в сумме OHH He-
	a
ЧЕВ
MIAAT
:-@¢ 3-5
	 
	 
	Е 4 oe ies ee we АЕ НЕ
особенно- богаты отдельными замечигеЧернь», и торвког заключения Bo
	1831 г.: «У Hac литература не есть
потребность народная».
Соответственно этому и‘ критика
Пушкина была замкнута в кругу 060-
бых специально поэтических вопро-
сов, редко доступных широкому кру-
гу читателей. В одном из своих на-
бросков он замечает: «Критика — на-
ука открывать красоты и недостатки
	‚В произведениях искусства и литерз-
	туры. Она основана: 1) на совершен-
ном знании правил, коими руковод-
ствуется художник: или писатель в
своих произведениях, 2) на глубоком
изучении образцов и на деятельном
наблюдении современных  замеча-
тельных явлений». 1
Первое положение звучит несколь-
ко догматически и свидетельствует,
как сильны были у Пушкина пере-
житки французского — классицизма
(Буало), второе ‘отличается другим
хагажтером и предвещает Пушкина,
автора полемических и журнальных
статей, защищавшего литературу от
невежд или от опеки Булгариных.
Выступая в этой последней роли,
Пушкин близко подходил к задачам
критики публицистической, в то же
время отграничивая ее от критики
	СКАЗЫ
	И в пёрвом и ъ5 второь рассказе:
партии  иоследователей, изучающие
к пустыню (или в
«Под солнцем», подготовляющие иро-
ведение рельсового пути), проходят
через ряд тяжелых физических испы-
таний, через борьбу © басмачами,
и одерживает победу над вратами ро-
дины и над овоими собственными ко-
лебаниями и слабостью.

Чистота и выразительность языка,
художественный такт и сдержанность
автора, умение немногими словами

ть многое действуют особенно хо-
ропю в сцене, когда ограбленные
басмачами исследователи дотоняют их
и пытаются отнять у. них материалы
изысканий — результаты трехмесяч-
ных скитанийл по стети. В этой. пре-
восходно написанной сцене главную
роль играет киргиз Турсун, рядовой
участник экспедиции. Турсун просит
Юлая вернуть бумаги,

<— Отдай, Юлай... Здесь будет до-
рога... будут сады, И san дети каж-
дый день будут есть хлеб... Слылпишть,
Юлай?

Он опустился на колени и запек-
шимися губами поцеловал облезлый
пыльный сапог», ,

Юлай ударом сапога в лицо отбра-
сывает, Турсуна. «На него наброси-
лись сзади, стащили в сторону и 3a-
стрелили»,

Автор сообщает 0б этом кратко,
скупо, в’двух строчках, не растекаясь
в подробностях, и эта выразительная
краткость убедительно передает глу-
Goku драматизм .и предельную ка-
пряженность данного эпизода; образ
Турсуна становится поэтому особенно
ярким и запоминающимся, потому
что читатель видит Турсуна ползаю-
щим в пыли и целующим салог бас-
мача. Через унизительный как будто
поступок Турсуна, которому казалось,
что именно. так, можно спасти эксте-
дицию, автор застаэляет читателя
	увидеть пусть своеобраяно проязлете-
	ниями. Н. Богословскому принадле-_
	жит удачная мысль обединить BCC
отдельные замечания, отзывы и ста-
тьи Пушкина о литературе и этим
самым дать последовательную карти-
ну его вкусов, пристрастий и оценок!.
	Пушкин ве был и не мог быть кри-
тиком в широком смысле этого слова,
Глубокий и принципиальный профес-
сионализм отличает ето с самого на-
		завонах драмы или о характерах в
ноэме. Нужно было быть посвящен-
ным во весь чрезвычайно онециаль-
ный круг эстетических вопросов, ин-
‚тересовавших Пушкина и его друзей,
чтобы расшифровать отдельные афо-
ристические заключения, наполнить
их необходимым содержанием. .
	Сознание этого (некоторой отдален-
ности от широкого круга читателей)
появляется у Пушкина очень рано.
Уже в 1820 т. он пишет кн, Вязем-
скому: «Что ни говори; век наш. —
не век поэтов, — жалеть все-таки нё-
	+ Пушкин — критик «Academia».
	1934. Стр; 673. Ц. 20 р,
	PAC
	& новым писательским именам, по»
явившимеся в литературе за послед-
нее время, надо прибавить еще одно
— имя Ароения: Рутько, автора книги
«Под ‘солнцем»  Четыре рассказа,
составляющих этот небольшой осбор-
ник в девяносто пять страниц, по-
кастоящему радуют талантливостью
молодого писателя, так удачно начи-
нающего свою творческую  деятель-
ность. Не всё рассказы Арсения Руть-
ко одинаково хороши и оригинальны,
но книжка подкупает безусловной
одаренностью автора, его литератур-
ной культурностью, способностью ин-
тересно. и. увлекательно рассказывать,
умением строить рабоказ сюжетно и
на’ остром психолотическом конфлик-
те и сжато, немногими словами дать
четкий, почти трафический рисунок
или картину душевных переживаний
своих героев. Арсения Рутько меньше
интересуют пространные описания
физического облика действующих
лиц, бытовые детали, подробности ме-
ста и действия. Сильная сторона. его
раоеказов в том, что им несвойствен-
на — в отличие от произведений мно-
вих начинающих авторов — натура-
листическая ‹придавленность», чрез:
мерная близость к материалу, когда
детали заслоняют основное, & мысль
художника иочезает в предмете.

Облик своих героев А. Рутько ри-
сует двумя-тремя энергичиыми штри-’
хами, передавая в первую очередь
моменты психологические, динамику
душевных состояний, борьбу и смену
настроений. По этим признакам пре-
жде всего надо судить, насколько
точно удалось автору выразить свою
мысль в образах героев и представить
читателю особенности их поведения и
характеров. ее

Ha четырех рассказов сборника на-
иболее удачны два — «Под солнцем»
и «На краю». Видно, что материал,
факты, типы людей, изображенные В
	сколько, одноообразны по тону, & кое-
тле этот поднупающий тон собесед-
ника явно‘ прикрывает  недодуман-
ность. темы,

Но как бы то ни бымю, недостатки
книги Штительмана не мешают уви-
деть в чей’ самостоятельные .творче-
ские чарты, из которых в Дальней.
шем может. бложиться свежая шиов-
тельская индивидуальность.
	м x cone двух рассказах, автору ближе,
Lobe ETO Gomme exy энакомы, лучше изучены,

М. ШНительман. «Сын родился», в Арсен! Арсений Рутьно — `«Под сопн-
„ Азово-Черноморское и изда- цем». Госпитиедат; 1335 г.` Стр: 95.
‘хельстеа. 1935 2 хх Вам