(Пенза) заканчивает работу над серией рисунков «Жизнь Белинского». Публикуем три рисунка из этой серии.
Художник Б. Лебедев
Низами в русских переводах
<
Александр ДЕЙЧ
Можно смело сказать, что ее перевод наи-
более близок к смыслу подлинника.
Хуже обстоит дело со стихотворной тех-
никой поэмы в переводе М. Шагинян. Сам
Низами указывал, что он здесь «воздал
должное красноречию», другими словами,
стремился к совершенной отделке стиха,
применяя сложные технические приемы.
Между тем, бейты поэмы звучат по`русскя
далеко не безукоризненно. Переводчица
дает неточные рифмы и ассонансы вроде
«змея» и «изян», «какова» и «сковать»,
«полугорячо» — «почет» и др. Многие
строки трудно произносимы:
Некий меткий с арканом—в засаду сел.
Или:
Сокровище я — не в Каруна мошне,
Хоть я не < тобою, но все жи не вне.
Тут дело, разумеется, не в «ловле блох», а
в том, что М. Шагинян принесла поэтиче-
скую форму в жертву абсолютной точно-
сти, что ослабило качество перевода.
Диаметрально противоположна творче-
ская манера П. Антокольского, переводчика
«Лейли н Меджнун». М. 1Чагинян подошла
к своей задаче, если можно так выразить-
ся, аналитически: разложила переводимые
отрывки на отдельные бейты. П. Антоколь-
ский, напротив, синтетически охватил всю
поэму в целом и на первое место поставил
ее поэтическое звучание. Он взял главное:
страстную эмоциональность народного пре-
дания, воссоздал по-своему знойную ат-
мосферу, в которой развертывается дей-
ствие, и, пренебрегая точностью перевода,
дал увлекательное повествование в хоро-
ших, звучных стихах.
Нельзя утверждать, что это-——подлинный
Низами на русском языке, но это Низами
такой, каким его воспринял крупный и яр-
кий поэт наших дней.
К. Липскеров дал перевод «Хосрова и
Ширин», ножалуй, значительнейшей из всех
поэм Низами. Здесь сложность не в афо-
ристичности, как в «Сокровищнице тайн».
не в необходимости поэтического воссозда-
ния эмоциональной напряженности «Лейли
й Меджнуна», а в четкой обрисовке психо-
логических образов Хосрова, Ширин, Фер-
хада. Эту чрезвычайно важную сторону
поэмы Низами К. Липскерову удалось
передать, и он приблизился к стилю под-
линника больше, пожалуй, чем другие. перз-
водчики, Но вместе с тем перевод К. Лип-
скерова страдает неровностями, и наряду с
удачными ‘стихами мы находим слабые
строки.
Пожалуй, такой же упрек в неровности
перевода можно сделать и В. Державину,
переводчику поэмы «Семь красавиц». Это—
замечательная цепь восточных сказок, плол
горячей и мудрой фантазии Низами. Порой
В. Державину удается с легкостью овла-
деть Певучим и гибким стихом Низами:
Гиацинт петлей аркана брал гвоздику
. . в плен,
Юной розы рот багряный прикусил ясмен.
И язык у аргавана отняла земля.
`Амброю благоуханной там была земля.
Однако иногда В. Державин труднее
предолевает материал, и тогда стих стано-
вится тяжеловеснее, скучнее и менее выра-
зительным. те
Слабее всего в сборнике представлена
поэма «Искендер-намэ». Приходится пожа-
леть об этом, так как значение поэмы об
Александре Македонском чрезвычайно ве-
лико для понимания общественно-полити-
ческих взглядов Низами. Поэт создает об-
раз идеального правителя и насыщает свою
поэму высказываниями о философии, поли-
тике, литературе и искусстве. Это--не трак-
тат, а живой, наполненный приключениями
и подвигами, своеобразный роман. В пере-
воде! отрывков участвовали Б. Лебедев,
Я. Кейхауз и С. Шервинский. Переводчики,
естественно, разслились между собой в
методе работы, вледствие чего получился
разнобой в словаре и системе образов пере-
вода, Опасный эксперимент даже при опыт-
ной редакторской руке не дал должных
результатов.
Мы говорили, главным образом, о нело-
Четах работы переводчиков нал поэмами
Низами. Великое имя азербайджанского
поэта призывает к придирчивой критике
этих переводов. Но вместе с тем нельзя не
отметить, что это—первая серьезная попыт-
ка передать творения Низами на русском
языке, за которую следует выразить призна-
тёльность и всему коллективу ноэтов-пере-
водчиков, и редакторам В. Гольцеву и проф.
Е. Бертельсу, снабдившему книгу содер-
жательной статьей и хорошими коммента-
риями,
Творения великого азербайджанского
поэта и мыслителя Низами Ганджеви, к
клубокому сожалению, мало известны рус-
скому читателю. Правда, на долю нашей
отечественной науки выпала честь «пер-
вого открытия» Низами: почти сто лет на-
зад проф. Казанского университета Эрдман
впервые опубликовал образцы произведе-
ний Низами с переводами на Латинский и
немецкий языки. Это было начало знаком-
ства с Низами в России, знакомства узких
специалистов-востоковедов. На Западе
Низами совсем не знали, и утверждения
некоторых литературоведов, будто Гете
Зитал Низами, покоятся на недоразумений:
он мог знать об азербайджанском поэте
только понасльшике.
Разумеется, до Великой Октябрьской со-
‹циалистической революции о стихотворных
переводах Низами на русский язык не
могло быть и речи. Ленинско-сталинская
национальная политика подняла на необы-
чайную высоту интерес к культуре и ли-
тературе народов, населяющих Советский
Союз. Уже сделано много, но еще недо-
статочно для ознакомления широких масс
советского народа с произведениями таких
гигантов передовой мысли, как Шота Ру-
ставели, Низами Ганджеви, Алишер Навои.
В этом отношении важнейшую роль играют
переводы на русский язык и языки других
народов СССР.
Государственное издательство художе-
ственной литературы сделало ценный вклад
в сокровишницу нашей литературы, выпу-
стив пять поэм Низами в переводах рус-
ских поэтов.
Чтобы понять, какие трудности стоят
‘перед поэтами — переводчиками Низами,
надо ясно представить себе специфику его
литературного языка и творчества в целом.
Низами жил и творил в ХЦ веке, в Гандже
{ныне Кировабаде), на территории Азер-
байджана, Поэт писал на языке фарси, быв-
шем литературным языком Ближнего Во-
стока и имевшем уже болыние традиции.
В ту пору, когда страна находилась в
руках феодальных властителей, дробивших
земли и заводивших кровавые междоусо-
бицы, Низами открыто выступал против
своеволия и жестокостей правителей, про-
тив их сепаратистских устремлений.
Поэт предпочитал стоять’ в стороне от
`придворной жизни. Поэзия феодальной
ристократини с ее некуественным, арханизи-
эозникало страстное желание сверить.
подвиг, равный тому, который свершил на.
фронте...»
Тутаринов показан автором всеето-
ронне — это живой человек, горячий,
увлекающийся, иногда даже несколько на-
ивный. Герой Советского Союза, которого,
как это утверждает его друг Семен Гонча-
ренко, должны встречать с духовым орке-
стром, влюбляется «с первого взгляда» в
незнакомую молодую колхозницу, которую
он увидел в степи.
Сергей проявляет почти мальчишескую го-
рячность, разыскивая девушку. Он способен
после очень важного собрания, где решалась
судьба колхозной пятилетки, галопом
мчаться на неоседланном коне к своей лю-
бимой, а потом, возвратившись на рассвете
домой, об яснять матери, что «собрание ва-
тянулось».
Раскрывая образ своего героя, автор ни-
чего не утаивает, ничего не подкрашивает.
Его можно упрекнуть лишь в том, что он
порой колоритной фигурой Сергея Тутари-
нова заслоняет многих других героев пове-
сти — деятелей колхозной станицы, Не но-
лучает развития интересно задуманный ха-
рактер Саввы Остроухова. Мы узнаем, что
Сергей начал осуществлять мечту Остроу-
хова о новой культурной жизни в станице.
Но процесс «перерождения» Саввы Остро-
ухова, понявшего, что о новой жизни нужно
не только мечтать, что ее надо строить,
изображен очень бледно. Весьма бегло, хо-
ля и красочно показал Бабаевский трех
столь различных председателей колхозов:
тетю Дашу, Артамапюва, Рагулина,
А ведь в одном из них — Рагулине, рз-
чительном и умном хозяине, выражены цен-
нейшие черты колхозного крестьянства,
понявшего смысл и выгоду общественного
хлеборобетва.
В повести непомерно разрослась история
любви Семена и Анфисы, сестры Сергея,
«потеснившая» многие другие эпизоды, а
развитие их помогло бы писателю глубже
раскрыть идею произведения. Справедли-
вость требует отметить остроумие автора в
изображении «сватов», которых Семен по-
сылает к родителям Анфисы, не желающим
выдавать ве замуж за «пришельца», весьма
неуважительно отозвавшегося об их родной
станице. Однако этот эпизод Не только ни-
чего нового не вносит в наше представление
о колхозном быте, но лаже несколько CHH-
жает образ молодого коммуниста Семена
Гончаренко. Чувствуется, что автор не <ов-
сем еще избавилея от некоторого ‘налета
«литературщины», которой отмечены его
прежние произведения. Стараясь усилить
ложно понятую занимательность рассказа,
Бабаевский иногда вводит в свою талантли-
вую повесть ситуации и детали, лежащие за
пределами хорошо изученного им жизненно-
то материала. Стремление «поколоритнее»
изобразить. председателя райпотресоюза
Рубцова-Емницкого приводит С. Бабаевско-
го к тому, что он невольно затуевывает
резко отрицательную сторону «деятельно-
сти» этого подхалима и болтуна. Сатириче-
ская острота, на которую безусловно спо`
собен автор, переходит в мягкий и безобид-
ный юмор,
Есть еще один недостаток в повести «Ка-
валер Золотой Звезды»— его, как нам ка-
жется, можно об’яснить излишней робостью
автора. Бабаевский изображает Федора Лу-
кича Хохлакова уставшим и больным чело-
веком. Именно поэтому его, якобы, надо за-
менить другим руковолителем, способным
поднять массы на выполнение и перевыпол-
нение, пятилетнего плана колхозного строи-
тельства. Познакомясь (вместе с Сергеем
Тутариновым) с положением в районе и осо-
бенно в станице Усть-Невинской, мы видим,
что этот старый человек давно перестал
быть тем, кого хотели в нем видеть изби-
ратели: он не только не помогал. но. опре-
деленно тормозил выполнение пятилетнего
плана. И не болезнь заставляла его так по-
ступать. С. Бабаевский смягчает остроту
конфликта, вводит какие-то об’ективные
причины, об’ясняющие негодность Хохлако-
ва, как руководителя, он смягчает борьбу
нового с отживающим, с тем, что тормозит
наше движение вперед,
Там, где автор доверяет своему. писатель-
скому глазу, картины станичной жизни и
приролы обретают замечательную яркость и
убедительность, заметнее всего сказалось
это в главах, посвященных изображению ле-
сосплава. Все лучшие качества руководите-
ля и организатора раскрываются в Сергее
Тутаринове в эти напряженные дни, когда
он Умело находит нужных людей, помогает
им налалить сложный процесс сплава леса
по бурной реке.
Ясно и точно воспроизводит автор карти-
ны сплава: «Четыре парня — среди них был
и Грицько — выравнивали бревно по бров-
ке берега и сталкивали в воду. Брызги взле-
тали выше обрыва, в ушелье отзывалось
эхо, похожее на мощный вздох. Вначале де-
рево тонуло, но вскоре, не проплыв и деся-
ти метров, над. водой показывалась черная
полоса, точно спина огромной рыбы, и брев-
но, легко покачиваясь, быстро уносилось
вниз по течению...»
Знание жизни, людей, острое чувство со-
временности. — все это дало С. Бабаевско-
му возможность создать интересное, и нуж-
; ное произведение.
-—-=——-——
ИСКАЖЕНИЕ
ПОЛЛИННИКА_
Давид Гачечиладзе принадлежит к чие-
лу одаренных грузинских поэтов, к сожа-
лению, у нас малоизвестных. Он начал свой
творческий путь вместе с Симоном Чико-
вани, Бесо Жгенти и другими писателя:
ми-футуристами из группы «Мемарцхенео-
ба» («Левизна»). В дальнейшем Гачечи-
ладзе, как и Чиковани, отошел от этой
группы и стал на правильный путь социа-
листического реализма.
В творчестве Д. Гачечиладзе образы ис-
тории не заслоняют явлений действитель-
ности. Его поэзия откликается на самые
разнообразные ‘темы современности. Поэт
пишет о товарище Сталине, о Москве, ©
преображенной деревне, о новом Тбилиси.
В дни Великой Отечественной войны
Гачечиладзе в своих стихах воспевал вели-
кое братство и героизм советских людей,
и эти стихи звучали особенно мужественно
и страстно.
Появление на русском языке хорошей
книги Д. Гачечиладзе следовало бы при-
ветствовать. Однако переводчики сделали
все от них зависящее, чтобы из хороших
стихов слелать плохие.
Весь сборник, за исключением одного
стихотворения, неплохо переведенного Бо-
рисом Серебряковым, переведен A, Tata-
рая и Р. Ивневым под редакцией поэта
К. Чичинадзе, который не проявил доста:
точного внимания к работе. Читая их зпе-
реводы», сначала смеешься, а потом начи-
наешь возмущаться. От мужественной по-
эзии автора не осталось и следа. Получи-
лись какие-то старомодные, напыщенные,
бледные стишки. Если бы не современные
темы стихотворений, мудрено было бы до-
гадаться, что перед нами книга сороковых
голов ХХ века. Мало того, А. Патарая, нег
обладая достаточным знанием русского ли-
тературного языка, допустил много негра-
мотных оборотов, ударений и т. н. Он иска-
зил образы автора, сделал их плоскими и
бесцветными. В переводческих «опытах»
А. Патарая мы находим такие перлы; «Спит
земля, ей затишь служит одром»; «Ветерок,
что воздух чуть листует...»; «С ворковань-
ем ползает змея»; «Не погребать нас раз-
лученью..,.»:; «Прах мятежный хочет отдох-
Сергей Тутаринов, герой новой повести Возникало
Семена Бабаевского «Кавалер Золотой
Звезды», в беседе < депутатом Верховного
Совета Бойченко говорит:
«Я часто думаю о фронтовиках, которые
вернулись в свои колхозы, Когда я ехал до-
мой, в вагоне мне попалась книжка, назва-
ния ее я не помню. В ней рассказывалось ©
том, как фронтовики в промежутках между
боями писали письмо в тыл своим друзьям
и знакомым. Нисьмо было написано от ду-
ши, в нем было много новых, интересных
мыслей и деловых советов. Читая его, чув-
ствуешь, что писали его те, щля кого и на
войне было небезразлично, что делают и
как живут люди далеко от фронта... Когда
писалось письмо, наши войска только-толь-
ко подходили к границам, война была в са-
мом разгаре. Если бы мне в то время попа-
лось это письмо, я охотно бы подписалея
пол ним. Но теперь война победно завер-
шена, и те, кто писал это письмо, уже дома.
Значит, положение изменилось: не только
давай дельные советы, но и кам не стой в
стороне, а засучивай рукава... Я бы теперь
так сказал: «Эй, фронтовики, а ну, кто там
пибал письма тыловикам, кто учил, как надо
жить и ‘работать! Подходите ближе, ста-
новитесь в первые ряды и покажите на
живом примере, как это делается!» И, ког-
да я думаю, как же должны теперь проя-
вить себя бывшие воины, мне кажется,
что именне им суждено стать вожаками,
организаторами...»
Повесть С. Бабаевского является как бы
продолжением книги В. Овечкина «С фрон-
товым приветом». Все то, о чем мечтали в
перерывах межлу боями герои Овечкина,
стало живой действительностью для бывших
фронтовиков, изображенных в «Кавалере
Золотой Звездых». у
Бабаевский сумел увидеть самое главное:
инициативу масс, трудовой под’ем, связан-
ный с выполнением новой сталинской пяти-
летки. В произведении показано, как быв-
шие воины становятся вожаками масс. До
возвращения танкиста, Героя Советского
Союза Тутаринова в родную станицу Усть-
Невинскую председатель станичного сове-.
та Савва Остроухов больше мечтал, чем за-.
нимался делом, а председатель райисполко-
ма Федор Лукич Хохлаков даже мечтать не
хотел. Человек < большими заслугами в.
прошлом, Хохлаков успокоился на достиг-
нутых успехах, он не хочет двигаться впе-
ед и мешает людям, стремящимся к новым
победам. Возвращение Сергея Тутаринова в.
станицу оказалось более чем своевремен-
ным. Недаром автор подчеркивает: «Давая
согласие на увольнение Сергея из армии,
генерал решил, что такой офицер, как Ту-
таринов, там, в кубанской станице, теперь,
пожалуй, нужнее, чем в дивизии...»
Мы не знаем, как булет руководить Сер-
гей районом, повесть кончается тем, что ему
доверили очень важный и ответственный
пост председателя исполкома. Но вся рабо-
та Тутаринова после возвращения из армии
— разработка пятилетнего плана для станя-
пы, поиски необходимых материалов, заго-
товка строительного леса — дает основание
для самых оптимистических выводов. Нель-
зя сомневаться в том, что Сергей Тутаринов
хорошо справится и с новыми обязанностя-
ми. .
Сергей Тутаринов не запомнил названия
книги Валентина Овечкина, но его взволно-
вали письма фронтовиков--героев повести.
Громя врага, он жил на фронте той же меч-
той, что и они. И деятельность, которую
Сергей развернул после возвращения в род-
ную станицу, была осуществлением этой
мечты.
Семену Бабаевскому удалось нарисовать
образ нового человека, способного на боль-
шие дела во имя заветной цели—построения
коммунизма. Сергей стал на войне Героем
Советского Союза, но он Не хвастается бы-
лыми заслугами. Он увлечен новой мечтой,
он борется за расцвет родного края, родной
страны.
Ранние произведения Бабаевского были не
лишены некоторой схематизации в изобра-
жении героев. Повесть «Кавалер Золотой
Звезды» в значительной степени свободна
от этого недостатка.
Ярко и выразительно нарисован характер
Сергея Тутаринова—колхозника, обогащен-
ного опытом Великой Отечественной войны,
умного, развитого, настойчивого, энергич-
ного. Это — представитель новой интелли-.
генции, созданной в нашей деревне за годы
советской власти. У него широкий кругозор,
большой размах, ему свойственны большеви-
стская деловитость, напористость. В фор-
мировании его характера война имела боль-
шое значение. «Он разговаривал с Саввой
Остроуховым, встречался с колхозниками, с
трактористами;, побывал у Рагулина, у Ар-
тамашова, а все думал о войне. По дорогам
встречались противотанковые рвы, порос-
шие бурьянами, свежие курганы на высот-
ках, а под курганами черные глаза амбра-
зур. Он видел ржавые надолбы, торчаитие
из лободы, — ноле так и не пахалось все
эти годы. Смотрел на разбитый дом, на сте-
ны школы, продырявленные снарядом, и ду-
мал о войне... Война стояла перед ним, и за-
быть ве, не думать о ней Сергей не мог.
= Гобдорсеой eRananten Золотой Звезльр.
$. Бабаевский. «Кавалер Золотой Звезды»,
Октябрь», № 4 1947 год.
«Замазывать глиной солнце» как и %3а-
‘крывать бровью небо» — провербиальное
выражение, означающее; «пытаться сделать
невозможное» или. «скрыть очевидное».
Низами все сравнения и эпитеты заим-
ствует из обыденной жизни, пользуется
для этого названиями планет, предметами
домашнего обихода, терминами шахматной
игры, охоты и т. п.
Читатель вправе требовать от перевод-
чика, чтобы тот не упростил эти образы,
не снял их «для удобства», а донес в по-
нятной форме.
Возможно ли это? Конечно, но для рас-
шифровки образов и метафор требуется со-
ответствующий комментарий. Хотя он не-
сколько осложняет непосредственное вос-
приятие текста, но тут ничего не подела-
ешь. В утешение можно сказать, что даже
во времена Низами его произведения со-
провождались обширным комментарием.
Это было необходимо, потому что — не
надо скрывать — для Низами характерны
мистические, суфийские элементы, которые
придавали его бейтам (двустишиям) двой-
ной смысл: вполне реальный, крепко свя-
занный с сюжетом, и религиозно-философ-
ский, излагающий те или другие суфийские
положения.
Таким образом, пять поэм Низами, пред-
ставляющих особый жанр «Хамсэ» («Пя-
терица»), чрезвычайно своеобразны по
языку, системе образов и композиции.
Проф. Е. Бертельс хорошо раскрывает сущ-
ность строения «Хамсэ» Низами: «..всякая
поэма Низами имеет как бы двойную
структуру: перед читателем разворачивает-
ся грандиозное полотно, полное действия,
ярко и живо обрисовывающее характеры,
с классической четкостью сочетающее
элементы фабулы в одно гармоничное це-
лое. Но, параллельно этому, каждый бейт
или, иногда, пара бейтов опять-таки являет
собой композиционное целое, могущее
дать художественное наслаждение даже и
вне контекста. Другими словами, на ос-
новное полотно как бы наложена бесконеч-
ная цепь отдельных миниатюр, так же от-
деланных и законченных, как и все боль-
пюе целое». Е wee es
Уже из сказанного видно, какие задачи
встают перед поэтами, берущимися за пере-
воды поэм Низами. Их труд можно сравнить
‘с трудом человека, : который хочет донести
в пригоршне чрезмерно большое количе-
ство драгоценных камней: он: неизбежно
должен потерять некоторые из сокровищ,
и кто знает, какие из них безвозвратно вы-
падут из его рук.
Конечно, переводчик первым делом стре-
мится сохранить мысль поэта, сюжетные
ходы, развитие действия. Но одного этого
мало. Кажлый бейт имеет определенное
строение и звучание, которое нельзя пере“
дать в точности на другом языке. Однако
было бы грубой ошибкой воплотить бога-
тейшее содержание поэм Низами в форму,
ей не соответствующую.
Редакторы «Пяти поэм» Низами В. Бер.
тельс и В. Гольцев поставили целью озна»
комить русского читателя с наиболее ха-
рактерными отрывками из «Хамсэ» и дали
нечто вроде антологии. вполне достаточной
для первого знакомства с великим азер-
байджанским поэтом.
Иного выхода и требовать нельзя. Надо
не забывать, что «Хамсэ» в оригинале со-
ставляет шестьцесят тысяч строк, причем
многие части поэм страдают длиннотами и
повторениями, вполне естественными для
поэзии того времени.
Над переводами «Хамсэ» трудился кол-
лектив поэтов. переводчиков = различных
поэтических направлений и приемов. По-
этому редакция не могла добиться единого
стиля в переводе текстов Низами, каждый
поэт привнес много своего, суб’ективного,
«Хамсэ» открывается дидактической по-
эмой «Сокровищница тайн». Здесь Низами
выступает как разоблачитель зла и наси-
лия, как защитник тружеников, угнетен-
ных феодалами. Каждая глава поэмы со-
стоит как бы из двух частей: теоретиче-
ской, выдвигающей определенное ноложе-
ние, и притчи, в образной форме подтверж-
дающей тезис поэта. В «Сокровищнице
тайн» по самой сущности на пеэвом месте
мысль, афористически точная и поучихель-
ная. Мариэтта Шагинян, переводя отрывки
поэмы, стремилась к наибольшей точности.
И Е Е Е БН РЕ ВАА
уть»; «Зефир. вдохнул поэта’ скорбный рованным языком была чужда Низами и
POT ..% HT. д
враждебна его настроениям. Хотя по усло-
виям эпохи поэт и пользовался персидским
литературным языком, однако он отказался:
от традиции Фирдоуси и других предше-
ственников. Он нашел свой стиль для эпи-
ческой поэмы, в котором было много суб’ек-
тивного, большое количество лирических
и дидактических отступлений. Фирдоуси,
к которому Низами относился с большим
уважением, создавал. монументальчые по-
лотна героической поэмы, нарочито CKPBI-
вая свои чувства и переживания за тканью
эпического повествования,
Стиль Низами -— это стиль воинствую-
щего поэта, проповедника самых передовых
идей своего времени. В соответствии со
своими задачами гуманиста-просветителя,
Низами модернизует язык поэм, вводит в
них арабские слова, термины и выражения,
когда это необходимо и когда он не нахо-
‘Дит соответствующих выражений в языке
‘фарси; Поэзии Низами чужда претенциоз-
ность, он не стремится к формальным
ухишрениям и старается говорить сжатым
‘и лаконичным языком поэтических образов,
’ Но, несмотря на это, чтение стихов Низа-
ми, как и их перевод, представляет огром-
ные трудности. Обычно переводчику и чи-
тателю трудно преодолеть пресловутую
«восточную метафоричность». Под этим
термином мы разумеем сложные и вычур-
’ные образы, нарочито ‘1зобретаемые поэтами
Востока. Искусственность и огорванность
от реальной жизни таких образов — обыч-
‚ное явление в поэзии. мусульманского ми-
ра. Но у Низами дело обстоит несколько
иначе. Его образы трудны не потому, что
нарочито осложнены, как это мы видим,
например, у Хакани, а потому, что они очень
реальны и требуют точного знания. дета-
лей быта и исторической обстановки эпохи
Низами. Многие из этих образов взяты из
COKPOBUMLM HILT народной мудрости:
Вскинела она, что с отвагою львиной
Он солнце замазать пытается глиной.
(«Искендер-намэ»)
О Колхиде, где развернулись гигантские
работы по осушению вековых болот, гово-
рится так:
Утопшему, разбитому павлину
Нодобно было лето ередь болот.
О знаменитом герое завоевания Арктики
Седове мы вынуждены читать:
Но дни пропгли, и линь собачий лай
Оплакивает лел его могилы,
Ао мужественном пограничнике сказ
Все же улыбалея безмятежно.
Что меня ло плача повело...
Обратимся к переводам Р. Ивнева, Их
надо квалифицировать просто как недоб-
росовестное отношение к ответственному
делу. Молнии у него «мчатся лавиной»; в
стихотворении, написанном к предстоявшим
выборам в Верховный Совет, слово «кан-
дидат» почему-то заменено словом «депу-
тат». В стихотворении, посвященном Дави-
дом Гачечиладзе Анри Барбюсу, говорится
Q двух родинах великого французского
писателя-коммуниста—о Франции и CCCP.
Что сделал Р. Ивнев из этого стихотворе-
ния, — пусть судит сам читатель:
В одной ты видел мрак тяжелой ночи
И лунный луч, скользящий с тучей серой,
Там, где еще как бы моргали очи
На голове снесенной Робесньера:
Там, где еще сочится кровь’ Марата,
А он лежите ножом в груди пронзенной.
Там подвиги, что нами чтятся свято,
Лежат в-обложке книги запыленной.
Вывод ясен. Переводы стихов Д. Гачечи-
ладзе на русский язык сделаны недопу-
стимо плохо, они дают совершенно иска-
женное представление о поэте. Пора поло-
жить конец такого рода «переводческим
упражнениям», компрометирующим в гла-
зах советских читателей и автора и пере-
водчика, Нельзя также поручать редакти-
рование книг литераторам, не являющимся
специалистами в этой области и непоста-
точно знающим русский поэтический язык.
Давид Гачечиладае. Стихи. Издательство «За-
ря Востока». Тбилиси, 1946 год, 89 стр.
Низами. Пять поэм. Редакция в, Бертельса и
В. Гольцева, Гослитиздат, Москва, 1946 год,
682 erp.
честь имя рано умериего Всеволода Лебеде-
ва, писателя, шедишего по той же дороге, что
и П. Бажов. Его новаторская работа в «Вят-
ских записках», в «Товарищах» и в других
книгах помогала устному языку рабочей ере-
ды войти по-хозяйски в литературу.
Th ет также дальнейшего изучения
тонкая, скрытая композиция, которая делает
сказы Бажова какбы простым, непринуж-
денным разговором. Нужно признать, что
анатомия речевой ткани «Малахитовой шка-
тулки» в обстоятельной книге Скорино не
получила пока достаточного освещения. А
ведь язык Бажова-—язык полнокровнс чув-
ствующего, веселого и смелого художника.
Мы легко. опознаем в нем шутки, остроты,
жесты и вкусы коренного рабочего челове-
ка, Вместе с-тем отчетливо видно, насколь-
ко далек Бажов от фонетического натура-
лизма, от какой бы то ни было стилизатор-
ской реконструкции старины, эстетской
подделки под. народность;
Нельзя считать точной формулировку Ско-
рино о существовании «развернутых харак-
теров» у отрицательных персонажей Бажо-
ва, Не в природе сказки давать движущиеся
характеры, а скультгурная зримость и чи-
стота образа не означают еще «развернуто-
сти» характера.
Книга Л. Скорино на изучении творческого
метода русского писателя П. Бажова ставит
в рабочем порядке насущную проблему со-
четания многовековой фольклорной трали-
ции с новым идейным содержанием, с со-
временным материалом эпохи социализма,
проблему, имеющую такое болышое значе-
ние для развития наших национальных лите-
ратур.
Работа Л. Скорино — одна из немногих
книг о современном, своеобразном совет-
ском писателе — отрадное явление в нашей
критике,
ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА
ние Бажова: «Когла я писал «Малахитовую
шкатулку», мною владел полемический за-
дор, я хотел, чтобы заговорил сам рабочий».
Идейное содержание и поэтика сказов TT.
Бажова резко направлены против дворянской
и народнической фольклористики. Принци-
пиальная новизна бажовских сказов в орга-
ническом соединении рабочего опыта, рабо-
чей фантазии © ясной политической мыслью
писателя-больщевика, с новым содержанием
социалистической культуры. В этих сказах
старая действительность изображается в
свете послереволюционного знания и опыта,
Так, если в фольклорной сказке непознан-
ная, а потому и загадочная природа противо-
стояла человеку. то в сказах Бажова
ярко отражено новое отношение к природе
нового героя, строителя социализма, Это
особенно видно на различном отношении к
фантастике. Для неграмотного горняка про-
шлого столетия фантастика — заменитель
геологии и минералогии; срелетво об яонить
загадочное происхождение горных богатств.
В практике советского писателя реалистиче-
ская фантастика, гиперболизация сказового
образа — активная форма поэтического и
философского обобщения,
В старых горняцких сказах «Хозяйка Мед-
ной горы» оберегает тайну CBOUX сокровищ.
У Бажова она превращается в хранительни-
цу секретов высокого мастерства народа.
Больше того, она — воплощение неиссякае-
мой воли трудового человека к творчеству.
Герои Бажова понимают, что «наукой можно
человечьи руки нарастить выше облака».
Характерно, что у этих людей «пальцы с
большим понятием», а работа для них «не
только хлеб, но и радость». Фольклорная
тема овладения золотом, богатством в сказах.
Бажова преобразилась в тему творческой
выдумки, гениального труда, неисчерпаемых
запасов наролных сил. a
К сожалению, в ценной книге Л. Скорино
новаторский опыт ПП: Бажова не приведен в
связь, не сопоставлен с родственными явле-
ниями советской литературы. В этой книге
я ожидал рядом с именем Ц. Бажова про
м. чечановский [9 42а о 11. Бажове
сказ, Жил среди горнозаволских рабочих и
приписных крестьян также тайный песен-
ный репертуар. Тайные ‘оказы, притчи и пес-
ни рождались в землянках углежогов, в гоф-
ных карьерах, в покосных балаганах, а по-
том с оглядкой, вполголоса их рассказывали
на рабочих маевках, на подпольных собра-
ниях. Многие сказы были запрещены, и их
распространение жестоко каралось, и все-
таки ничто не могло остановить разносчиков
этих «молва» и сказов.
Рабочий сказ, унаследованный Бажовым,
имеет вполне реалистическую основу. Сте-
пень достоверности в отдельных случаях та-
кова, что по следам горняцкого сказа нахо“
лили золотопосные месторождения. Это 0©0-
бые сказы с точной топографией, с местны-
ми ориентирами горных выработок и даже
с производственными секретами, которые
держались в тайне от хозяев.
Л. Скорино установила, что о ураль”
ский рабочий фольклор послужил_ как
бы грунтом для литературных сказов Бажо-
ва. Но она показала также, чем оботатил и
как литературно преобразовал эти устные
сказы писатель. Раскрытие новаторства
П. Бажова — наиболее плодотворная и эна-
чительная часть исследования Л. Скормно,
Она доказала, что многие образы Бажова,
связанные © темой творческого труда и ма-
стерства, пришли не из «тайных сказов», а
непосредственно из реального быта горня-
ков.
В отличие от фольклористских записей,
лежащих часто мертвым капиталом для
литературной практики, в работе Бажова
ощутима прямая заинтересованность ХУ-
дожника, активное отношение к материалу
и острое чуветво детали. Бажов не столько
записал, сколько услышал рабочий эпос,
как он остался в памяти, в культуре ураль-
ских людей.
В книге приводится одно важное призна”
‘Примечательно, с какой быстротой «Ма-
лахитовая шкатулка» П. Бажова, почти без-
вестного до того уральского писателя, по-
лучила подлинно народное. признание и
стала значительным явлением нашей лите-
ратуры. Так бывает лишь с произведения-
ми, которых давно ждут, которые вызваны
жизнью и ей необходимы.
Однако значение «Малахитовой шкатул-
ки» для нашей литературы оставалось неизу-
ченным, и потребность читателя в литерату-
роведческой книге’ о П. Бажове неудовлет-
воренной, .
Л. Скорино проявила хорошую инициати-
ву, перешагнув через сложивиуюся у нас
ложно-академическую традицию отклады-
вать изучение творческих биографий наших
современников «на-после». Л. Скорино дает
не только портрет писателя, рассказывает о
длительных поисках им своего пути, но так-
же вскрывает, — что особенно ценно, —
в чем секрет эстетического воздействия
«Малахитовой шкатулки», книги о давно
ушедшем в небытие прошлом уральских
горняков. на нашего современника. Она
задалась целью найти по горячим следам
истоки этого произведения в неписанной
народно-поэтической истории края, уста-
новить его связь с уральским рабочим
эпосом
Не только прямым бунтарством, но и ак-
тивной мечтой о счастье и справедливом об-
щественном устройстве преололевал рабо-
чий, еще скованный каторженым трулом и ни-
щетой, беспросветность, ‘антипоэтичность
действительности, опережая таким образом
свое время, заглядывая в булущее. _
Сказочники и «полковыры» — импровиза-
торы сатирических раешников, балагуры и
выдумщики оттачивали агитационное оружие
большой силы — так называемый тайный
Л. Скорино. «Павел Петрович Бажов», «Со-
ветский писатель». 1947. 273 стр.
„Горьковский семинарий’
теле, наметить наиболее значительные для
современности проблемы в области изуче-
ния творчества Горького. Этого автор не’
сделал, он ограничился замечаниями об-
шего характера и перечислением неболь-
пюго количества имен критиков.
Самым большим отделом книги является
глава «Темы для самостоятельных работ».
Здесь указаны темы историко-литератур-
ного и общественно-политического харак-
тера для семинарских работ студентов,
среди них есть очень важные и актуаль-
ные («Горький о русском народе и роди-
не», «Горький в борьбе с фашизмом»,
«Горький о культуре» и др.). ,
К сожалению, намеченные в «Семинарии»
темы не всегда проработаны < доста-
точной тщательностью. Не так сложно
найти литературу о книге Горького «Мать»,
но значительно труднее ориентироваться в
такой теме, как «Критика о Горьком». В
первом случае дается вполне достаточно
материала для семинарской работы, а во
втором — даже не указывается никаких
пособий, лишь отмечается «сложность и
емкость» этой темы:
Не указана дата окончания регистрации
библиографического материала, отсут-
ствует именной указатель, необходимый во
всяком пособии. литературоведческого. ха-
рактера, «
Справочная литература о Горьком по-
полнилазь новой большой работой, принад-
лежащей С. Балухатому, автору капиталь-
ных библиографических трудов о Горьком.
«Горьковский семинарий» предназначает-
ся для учащихся высших учебных заведе-
ний, но к новому справочнику, содержа-
щему богатый материал, будут обращаться
не только студенты, а и литературоведы,
критики и все, интересующиеся жизнью
и леятельностью великого писателя.
Труд С. Балухатого разделен на пять
отделов: [. «Изучение жизни и литератур-
ного наследия Горького», ИП. «Канва жиз-
ни и творчества Горького», Ш], «Темы для
самостоятельных работ», ТУ. «Основная
библиография изучения жизни и творчества
Горького» и У. «Приемы литературно-кри-
тического анализа».
«Канва жизни и творчества Горького»—
самая полная и разработанная летопись
жизни Горького из всех существующих.
Менее удовлетворителен обзор важней-
шей литературы о Горьком, озаглавленный
«Изучение жизни и литературного насле-
дия Горького». Эта статья должна крити-
чески переоценить всю литературу о писа-
С. Балухатый. «Горьковский семинарий».
Изд.-во Ленинградского государственного орде-
ga Ленина университета. 1946. 186 стр,