литературная
газет
ПОЭТЫ УЗБЕКИСТАНА >
SH примером непродуманном,
бочного освоения фольклора. Прим
этот поучителен для наших nog?
узбекских и русских. у
Гафур Гулям перевел на Узбекски
явык много стихов Маяковского, Ant
Sowers Thrwadrea arr Cen
толя’ Ридаша, Эми Сяо и др.
этих поэтов для перевода не слу,
‘ен. Неларом Гуляма за высокий ta,
с митинговой речи в шутку ape.
звали «узбекским Маяковскимь, В)
°не мешает ему иногда возвращать
‘к традиционным стихотворным ра,
мерам Востока, и глубоко
‚иранских классиков. Он может до
и горячо читать наизусть Омара: Ха,
яма, Саади, Гафиза, .
Гулям написал ряд прозаически
вещей. В альманахе помещен его м
ленький очерк «Счастье рябой men,
щины». Он пишет роман о Фертан,
ской долине’ — хлопковой ЖИТниЦЬ
СССР, — которую внает и любит,
° Кроме Гуляма еще два ровеснита
Гайрати работают в узбекской по»
‚зии — Айбек и Уйгун.
В противовес Гайрати Поэтический
путь Айбека был осложнен буржуа.
Но-националистическими влияниями
ихи я начал писать, — товориз
Айбек, — булучи учеником средне
школы, приблизительно с 1921 тв
первой моей книге «Туйгляр» чув.
‘зуется сильное влияние туренкт
буржузаных поэтов. Этот первый‘ в.
‘Гиод вообще характерен пессим»ь,
‘ уом, ‘уходом в заоблачные сфер»
Только © 1928—29 тг. советская темаз
тика прочно входит. в мои стихи»,
‚ Айбек — большой талант. 0б этот
можно судить хотя бы по его’ поз
«Месть» в превосхолном перевод
Виктора Гусева. Нужно кстати one.
тить, что. среди всех русских поэтов,
работавитих над переводами с’ узбек.
ского, Виктор Гусев показал образец
внимательного, бережного отношения
к оригиналу. Ero переводы стихов
Айбека, Уйтуна, Умарджана Иомая.
лова — лучшие в альманахе.
Поэма «Месть» насыщена действа.
ем, острыми ситуалиями, характерни
для нее конкретвость, BEIDYRTOCTS
талей, чем не могут похвастаться
другие узбекские поэты.
К сожалению, Айбек, один из куль
турнейших писателей Узбекистана,
редко выступает в печали. Он пере-
тружен работой в вузах как препо-
даватель политэкономии.
Мало пишет и третий ровесник Гай.
‚рати. —— талантливый поэт Уйгун, ко.
торый вместе с Хамилом Алимлжа»
ном работает в.Литературном научно.
-исследовательском институте Узбеки.
стана. .
«Джан-Темир» Уйтуна и «Долина
счастья» Хамида Алимджана говорят
о том. что от этих поэтов можно.
HA. не только серьезных литерз-
туроведческих трудов, над которыми
они работают, но и мастерских, поз
тических произвелений,
` Обращает на себя внимание совсем
еще молодой поэт Даврон. Биогра-
‘uA ero He содержит в себе как буд:
то ничего примечательного, В 1992 т.,
когла. ему было 10 -лет, он потерял ^
родителей; Он жил в интернате, по.
TOM в техникуме: Шестнадцати ле?
кончив техникум, онстри года ‘вел
преподавательскую работу. Затем *—
литературный факультет: универеийте-
“tac B arot внетиней бедности собейий
остается неучтенной мотучая сила
воздействия коллектива’ в котором
все время жил сирота’ — от детского
интерната до вузовокого общежития,
«В: техникуме отлично. учили, и я
провел время очень. очастливо»,—пи-
шет Даврон. Вот это ощущение ca
стливой жизни юнопги в советской
стране, ощущение единства со вех
коллективом трудящихойя и выражает
поэт в своих стихах «Утро девутив
Сумбуль» и «Хочу летать».
Подкупающая лиричность,` интим:
ная теплота его стихов дополняют В
поэтическом оркестре _ Узбекистана
индустриальные шумы Гайрати, ми
тивговые речи Гафура Гуляма, эти
чески повествующий голос Айбека,
ДМ. МАЗНИН.
ликолепно разглядеть обществениов
лицо человека, его общественную
ценность. Потшлое, бездушное отно-
шение к женщине — это не’ только
личное дело; отсутствие тлубоких Е
сильных чувств. — этоне личное де*
л0; эксплоататорски-хищническое ото
ношение к мужу, другу — 910 Ho
личное дело. Не может быть хоро
шим ‘гражданином Страны советов,
подлинным общественником, какой“
либо модернизированный Санин или
модернизированная «супруга» из че
ховского рассказа. Никакая мими
крия, самая отчаянная способность
этих наследников старом мира приз
способляться не скроет их подлинной“
сущности. Их общественный крах 17
условнях советской действительности”
неизбежен.
В. нашей современной литературе
тема «личной жизни» — еще неподе
нятая пелина. Менее всего удается
писате.
AIM T
‘
бражается большею частью схематиз
но-блатополучно, по трафарету:, герой
жертвуют личным во имя‘ обществен“
ного, в мгновение ока достойные раз.
любляют недостойных, в безмятежно
союзе соединяются безупречные. «08
H «она». Это в лучшем случае, Хуже
бывает, когда заимствуют у дорево
люционной литературы, & именно 7
литературы эпохи декаданса, разнуз
данный. натурализм в изображений
эротических похождений.
Рассказы о любви Алексея Том
стого — значительный вклад в вам
литературу, несмотря на то, что 610
любовная тематика еще не выходят
за пределы прошлого. В его рабска“
зах мното хорошей жизнерадостность
тото особого здорового чутья худож“
ника-реалиста, которое спасло ранние
то Толстого от более или менее 88°
чительного воздействия. литературы
декаданса. Это влияние никотла #8
было ‘органичгым, прочным, 00
лишь внешне коснулось писателя»
Как мистическая концовка «Любви?
не является, философской концепция’
ей рассказа, так и некоторый wate?
импрессионизма в основном ве WOT
жает твердой ‘реалистической мате
‘всех рассказов. В своей любовной о
матике Толотой отоит\ гораздо 9
к лучшим представителям критй“”
м ее СР; м. Е к
ското реализма, чем: к декадентам:
символистам. . ape
Прекрасные женские образы, BP Oe
дивое, яркое и в то же. время а
‘мудренно-сдержанное (без НЯ
туралистических налишеств) иво”
жение сильных и глубоких чувств, >
вращение к вывернутым людям, 9
истами хищникам, к уродотвам 7 1
ви — вот на чем остановит с50е BF
мание современный читатель р8с
зов. Алексея. Тозстого,
нет, еще не народилась узбекская
пролетарская литература».
Поэт Хамид Алимджан, шедший
одно время на поводу у национали-
стов, в статье о Гайрати называл его
вещи антихудожественными, утвер-
ждал, что «Гайрати — не поэт».
В поэзии Гайрати много недостат-
ков, но они: заключаются не в «чуж-”
дых» озоекистану словах и не в
«грубости». : $
Как раз. эти. обвинения со стороны
эстетов из контрреволюционного на-
ционалистического ‘лагеря подчерки-
валют положительные стороны творче-
ства Гайрати. Он обогатил поэтиче-
ский словарь узбекской литературы
новыми словами, возникшими за. го-
ды революции, Он шел в первых ря-
дах тех, кто боролся за подлинный
демократизм, народность поэзии.
Риторичность и порою некоторая.
лозунговость — вот что . ослабляет
силу стихов Гайрати. Там, где эта
лозунтовость отсутствует («Ударница
Кумры», ряд глав «Письма. матери»),
там айрати достигает наилучигих
результатов.
Колоритной фигурой в узбекской
поэзии является Гафур Гулям. Он
ровесник и земляк Гайрати — оба
они родились в 1905 г. в Ташкенте.
Ученик медрессе Гафур Гулям
чуть было не стал муллою. Но жизнь
сложилась так, что он стал учеником
сапожника, ‚а затем — рабочим та-
бачной фабрики «Тамерлан». `
Уволенному с фабрики Гафуру не:
кий Ахмел-бай «любезно» прелложил
должность дворника на своей лаче.
Работая днем метлою, Гулям вечером
посещал восымимесячные курсы по
подготовке учителей школ первой
ступени. -
В 1919 году — комсомол.
В 1924 г. — первое стихотворение.
За 10 лет — четыре книги стихов. В
чайхане колхоза им. Карла Маркса
Сталинского района мы вилели кол-.
хозников. читавших КНИГУ Тафура
Гуляма. В их пиалах остыл кок-чай,
они не отрывались от стихов. Гафура
Гуляма знают в колхозах Фёртанской
долины, он часто бывает там. Он
много ездил по ‘Узбекистану и дру-
тим республикам Сгелней Азии, Ето
видели в торолах и селах Украины,
на заволах Москвы и Урала. У него
ненасытная жажла =— побывать во
всех уголках любимой ролины.
И толосом звонким пою я
просторы,
Зеленую молодость нашей страны,
Зеленую молодость мира, в котором
Мы строить _ и петь, и любить
рождены.
Он жадно затисывает факты, циф-
ры, биографии. Но порою он напрас-
но спешит немедленно же. передать
читателю свои впечатления: за эту
спешку и легковесность иногда спра-
ведливо Гутают поэта многочислен-
ные любищие его читатели.
Большая поэма Гуляма «Кукан-
колхозник» хорошо отражает досто-
инства и недостатки поэта. Первая
часть поэмы. («Кукан-батрак») marn-
сана еще в 1930 т., вторая часть —
В 1933 г. Поэт не ‘расстался со своим.
тероем, который в первую большеви-
стскую весну вступил в колхоз, Bo
второй части поэмы мы.
Кукана уже в ‘условиях. ‘3
колхозной ЖИЗНИ. os
«Кукан-колхозник» — первая spn.
езная попытка дать поэтический 0б-
раз нового кишлака, где люди по-но-
BOMY относятся к труду, гле вместе.
с изменением общественной формы
труда изменилюя и весь ‘сельский
пейзаж.
Немногие поэты Узбекистана обла-
дают. таким понятным, доходчивым
до масс языком; каким умеет гово-
рить Гулям. И революционная стра-
стность и жизнералостный юмор его
стихов встречают живой отклик в
массах. Он хорошо знает народное
творчество и умеет использовать 60-
`татство узбекского фольклора в своей
работе.
Но вот первая часть поэмы «Ку-
кан-колхозник» к несчастью явлает.
мимо красные искры, ‹Зюм подума-
ла, что так же Маша и Егор вылете-
ли из огня, пронеслись на мгновение
и погаели... И ей стало казаться, что
это — не конец: они блеснули и по-
тасли тольке в ее глазах. Она разми-
новалась с ними, только... И в Ra-
ких-то пространствах они снова
встретятся, примут и ее, Зюм, в свой
неугасимый костер».
Конечно, можно упрекнуть автора
за эти ‘мистические прёдставления о
‘любви Как о потусторонней силе или
за типичное для буржуазно-дворян-
ской литературы возведение любви в
‘своего рода жизненный идеал, Но oc.
HOBHOE не в этом и не на этом сле-
дует фиксировать внимание. На наш
взгляд, самое существенное в расска-
зах о любви А. Толстого — это боль-
ое и сильное чувство жизни, ува-
жение к человеку, острое возмущение
всякого рода уродствами и пошло.
а :
= 7 #
_<.. Тайна отношения между чело-
веком и человеком находит свое не-
двусмысленное, решительное, откры-
тое, явное выражение. в отношении
между. мужчиной и женщиной... В
этом отношении проявляется в: чуа-
ственном, .наглядно-фактическом BH-
де то, насколько стала для человека
природой человеческая сущность или
насколько природа стала человече-
ской сущностью человека» (Маркс).
В наше время, в нашей стране, ко-
Тда человеческое в человеке поднято
на такую. высоту, когда торжествует
человечность самого высокого качест.
ва, тема взаимоотношений между
мужчиной и женщиной приобретает
особое значение. Налиа действитель-
ность создает все возможности, что-
бы личная жизнь человека была до-
стойной, честной, красивой, чтобы
любовный союз был союзом равных и
сильных, чтобы ‘подлинная любовь
обращалась не в трагедию, а в боль-
ую человеческую ‘радость, Так на-
зываемая «личная жизнь» должна по.
казать, насколько для современного
человека стала природой человеческая.
сущность, насколько удалось ему по-
бедить в себе ‘наследие: старого мира.
Проклятое наследство живуче. В. на-
следство от старого досталось нам до-
остаточное количество пакости, “уни-
жений и позора’ В отношениях меж-
ду мужчиной и женщиной. Вся эта
гнусь нет-нет да и даст себя знать,
нет-нет да и оставит трязную‘ цара--
‚пину в сердце нового человека. Мерт-
еще хватают живых, жизнь. вов-
се не так тладка, проста, блатополуч-
на, како это представляется некото-
рым наивным. оптимистам.
Сквозь «личную жизнь» можно. ве-
ПЕСО ИСТОРИИ
Е.. КНИПОВИЧ
дящему Иотанну Стоку: «Темно кру-
гом.. Я больше не знаю, как нам
быть. Мы победили. Мы стали хо-
зяевами Лиона и мы слали все без
сопротивления. Что делать дальше?
Бороться за тариф или слаться на
милость господ и довольствоваться
подачкой? Когда же появится . чело-
век, наш рабочий мессия, который
научит нас бороться и об’яснит, по-
чему, победив, мы снова всего лишь
жалкие рабы!»
С этим прологом перекликается
эпилот романа — встреча Маркса и
Стока.
«Оба они были еще молоды. Юность
их прошла вместе с юностью их клас.
са, вместе с наивностью его первых
представлений, вместе с неуверен-
ностью его первых восстаний. Юность
пролетарских революций кончалась,
Эта была и их юность. Теперь они
чувствовали себя врелыми».
У Маркса и Иотанна Стока одна
общая биография. И в. том, что ав-
тор «Юности Маркса» сумел это по-
казать, заключается первая удача его
книги. Одновременно с «центростре-
мительным» движением, приведшим
Иотанна Стока к Марксу, в кните по-
казано и «центробежное движение»,
приведшее Маркса к Стоку. Со всей
исторической и художественной убе-
дительностью автор показывает, как
глубокие социально-экономические
сдвиги в начале прошлого столетия
воздействовали на идеологов ‘различ-
ных слоев буржуазии — на буржуа-
зную и мелкобуржуазную”интеллитен-
цию, как протекали процессы, рас-
слаивающие ее изнутри. Образы Ген-
риха Маркса и Людвига фон Вест-
фалена, Эдуарда Ганса, братьев Бауэ-
ров — лучшего, что может дать ста-
рый мир, друзей Маркса, не смогигих
перейти через рубеж, являются не-
обходимым фундаментом для об’ясне-
ния того, как пути гениальных BH-
ходцев из этих слоев буржуазии со-
шлиеь с путями революционного
пролетариата.
Пока Иотанн Сток отвоевывал у
буржуазного мира право на- оружие,
право на свси требования, на co6-
ственную программу, Маркс в войне
с тем же старым миром выковывал
самое оружие — оружие революцион-
ной теории. Вот почему Маркс и
Сток стали людьми одного класса,
общей судьбы, общей биотрафии.
Второй удачей автора «Юности
Маркса» является то, что право то-
ворить 0 героях неофициальной
истории он осуществляет как приви-
легию. .
«Юность Маркса» — плебейский
исторический роман. И революцион-
ные бойцы проирлото нарисованы в
нем без «народнического» умиления,
без любования со стороны. Oro oco-
бое, хорошее внимание к героям не-
официальной истории в первой части
книги даже идет в ущерб централь-
ному герою. Первая часть книги ско-
рее «Юность Стока», чем «Юность
Маркса». Понять причину этого не
трудно. Будущий Маркс лишь едва
намечен в Марксе-отроке. Кроме то-
го 0 ранней юности Маркса у нас
почти нет сведений. Весь скудный и
большею частью боковой материал
собран автором с большой тщатель-
ностью. Галина Серебрякова ни в чем
не ‹«досочинила» Маркса, и в этом
она права, Но Маркс-отрок остается
на периферии романа. И. если Маркс-
мыслитель, Маркс-боец уже ‘встает
на страницах второй части, то лич-
ная жизнь Маркса — его отношения
с Женни фон Вестфален — обрисо-
ваны более скупо, лишены художе-
ственного полнокровия. Самый замы-
сел показать совершенную челове-
ческую пару, совершенные человече-
ские отношения ценен и правилен.
Но замысел даже во второй части po-
мана остается выше выполнения.
Кроме некоторых частных погрешно-
стей (не вполне правильная трактов-
ка тессенского революционного дви-
жения 30-х годов, слишком плакат-
ное изображение героев июльской мо-
нархии) в романе есть и один общий
недостаток, которого не избежал ни
один советский автор, работающий на
западном материзле. Речь идет о том
условно-западном, «переводном» язы-
ке диалогов, о кстором самокритиче-
ски упоминал еще Н. Тихонов в пре-
дисловии к «Войне».
Все эти отдельные и неизбежные в
больном деле погрешности, конечно.
не меняют общего облика зна sae
ной и серьезной книги Галины
ряковой.
Энтельс в свое время писал Лас-
салю о том, что невнимание Е «неофи-
циальным элементам истории», кото-
рые якобы к ‘избранной писателем
проблеме не относятся, неизбежно в
корне извращает ‘постановку сзмой
проблемы. Эта формула имеет и _06б-
ратную силу: внимание к неофи-
циальным элементам истории неред-
ко ставит с головы на ноги ‘те проб-
лемы, которые к ‘ней как будто сов:
сем не относятся. Роман Галины Се-
ребряковой говорит о юности—6 юно-
сти пролетарских революций, о юно-
сти Маркса. Если угодно, она говорит.
о юношах, 0 молодых людях 0 «MO~
лодом человеке ХХ века». Ведь
Георг Бюхнер и Иотанн Сток, Карл
Маркс и Фридрих Энтельс современ-
ники Адольфа и Эжена де Растинь-
яка—сына века» и Жюльена Сореля.
И как непохож этот образ «молодого
человека» на привычные, законные
канонизированные историей и лите-
ратурой образы молодых хищников,
честолюбцев и неврастеников бур-
жуазного мира!
История революции, пролетарская
история выдвинула в те же тоды сов-
сем других тероев.
«Юность Маркса» — первая y “Hae
книга, которая говорит о них.
историческое и художественное чутье,
когда основной темдй; характеризую-
щей эпоху юности Маркса, она взя-
ла то нарастание массового движения
: пролетариата, которое, начиная с 30-х
тодов прошлого столетия, судоротою
потрясло вое основы * капиталисти:
ческого общества.
В «Юности Маркса» нет «фона»,
который является лишь’ пестрым ков-
‚ ром, ярко выделяющим «фигуру
авансцены». Лионское восстание, гес-
сенское общество прав человека, чар-
тизм, республиканские восстания
30-х годов во Франции органически
входят в биографию Маркса не толь-
ко потому, что они формируют его со-
‚знание, но и потому, что в них фор-
мируется, выковывается, идет ему
навстречу авангард его будущей ар-
мии.
Эта активность фона определила в
особое построение книги. Роман Га-
лины Сеёребряковой является одно-
временно и`таким историческим ро-
маном, в котором нет героя, в котором
основная тема передается как бы из
рук в Руки, и Таким романом, в цен-
тре которого стоит герой — особый
герой, личность которого является
точкой пересечения всех. основных,
ведущих линий эпохи.
Навстречу Марксу в романе идет
целая шеренга бойцов. На баррика-
дах Лиона убивают ткача Жана Був-
ри; телом своим заслоняя путь па-
ровозу во время забастовки, гибнет
старый луддит и чартист Джон Смит,
«Джон Смит пятидесяти девяти
лет», он Из сотен Джонов Смитов чаг-
тистского движения. Ho. перед
смертью в лондонской конторе ‘фир-
мы «Энтельс и Эрмен» Джон Смит
встречается с сыном хозяина Фрил-.
рихом — странным баричем, непохо-
жим на всех, которых видел Джон
«Розовощекий хозяйский сын знал
все из того, что казалось Джону его
личной тайной. Он знал подробности
бирминтемских происшествий, _тяже-
лые перипетии. борьбы за хартию. Он
знал, как умер Джон Меллор и -ro-
ворил о лулдитах так, точно сам был
3 их рядах во время избиения ма-
шин».
Так с будущим вождем встречается
ветеран рабочего движения,
И пройдя через поражение ляон-
ского восстания, и тессенското обще-
ства. прав ` человека, через застенки
немецкой юстиции и разгром’ блан-
кистского восетания 1839 гола, ¢
Марксом встречается Иотанн Сток —
хромой и седой человек, тридцатилет.
ний рабочий подмастеръе.
В прологе романа, в главах, посвя-
щенных. лионскому восстанию, автор
с большой натлядностью и силой по-
казал сочетанье потенциальной мо-
щи пролетарского движения с отсут-
ствием своей тактики, своих - четко
сформулированных требований. Этот
пролог кончается словами молодого
ткача Менье, обращенными к ухо-
Иллюстрации художника Маленнова
Тослитиздат в ближайшее
должен познакомить нашего читате-
ля с творчеством таких вылающихся
кских поэтов, как Гайрати, Гафур
Гулям, Айбек, Уйгун, Айдын, Эль-
бек, и др. Пора, давно пора, нам знать”
этих поэтов Узбекистана так же, как
мы знаем подтов Грузии, “Украины,
Белюруссии.
С выходом в свет альманаха «Ли-
тература Узбекистана»! наш чита-
тель впервые получил возможность
познакомиться в приличных, а порою
очень хороших, переводах с творче-
ством молодых писателей бывшей
царской колонии в Средней Азии.
По тем образцам поэзии, прозы, дра*
матургии, которые даны в альмана-
хе, читатель сможет осудить о свое-
образном лице узбекской литерату-
ры, о ‘творческом расцвете страны
бывигих рабов российского империа-
лизма, о колоссальных победах ле-
нинско-сталинской национальной по-
лИТики.
Я не собираюсь в этой заметке да-
вать оценку’ богатому материалу,
представленному в альманахе. Мне
хочется дать читателю только He-
сколько фактических справок об уз-
бекских поэтах, чтобы их имена ста-
ли более знакомыми, более близкими,
Годными, чтобы читатель ждал, искал
и требовал новых и новых перево-
дов стихов этих талантливых поэ-
тов. Ведь и их жизнь и их творче-
ство одинаково характерны для: суль-
бы узбекского нарола, поднятого Ок-
тябрем из мрака феодализма к стГо-
ительству культуры национальной по
форме, социалистической по conep-
жанию.
Айдын (Манзура Сабирова) пред-
ставлена в оборнике всего одним сти-
хотворением «Слушай, дочь моя».
Это один из вариантов её. основной
темы — раскрепощение женщины.
Мать, которая учит свою дочь итги
по’ большевистскому пути, — образ
новой женщины Востока мог воз-
никнуть в поэзии Узбекистана: толь-
ко в последние годы, котла выдвину-
лись такие бойцы. как известная все-
му СССР, награжденная орленом Ле-.
нина Таджихан Шадиева (замеча-
тельный портрет ее, созданный В.
Герасимовой, помещен в сборнике
«Узбекистан»).
Все стихотворения Сабирова под-
писывала «Айлын», что значит «лун-
ный свет», чтобы родные не узнали
зовущую к раскрепощению женщины
Манзуру. Два сборника стихов Ай-
дын звучат одним призывом — «К
`° НОВОЙ жизни!» — так названа. пьеса,
которую ‘Айдын налисала в 1925 г.
и которая до 1929 г. не сходила со
сцены. :
В борьбе выковывался талант Ай-
дын. Не менее серьезной была. борь-
ба, которую вел с буржуазным на-
ционализмом Гайрати.
Он родился в семъе рабочето-стро-
ителя. Писать начал в 1921 г. Заме-
чателен Гайрати тем, что он первый
. ввел в узбекскую поэзию произвол-
ственные мотивы.
Пролетарский поэт, воспитанный
ROMOOMOIOM, он’ часто откликался в
стихах на политические валачи дня.
Его. ненавидели писатели-националя-
„ты за то, что он вносил в поэзию
«чуждые» Узбекистану слова, Вбспе-
вал” индустриальный“ труд. = ve
Hammomamiors-peaRmmonepy мечта-
ли не об индустриахизации, а о. воз-
вращении колониального рабства в
аграрном Туркестане. —
Очень характерна оценка творче-
ства Гайрати, данная в свое время
националистом Алтаем. Алтай писал:
«Гайрати — грубый поэт. Об эстети-
ке не имеет понятия, Несмотря на
1, ITO Halla страна является дех-
‘канской, им не дано ни одного типа
лехканина. Пролетарской литературы
+ «Литература Узбекистана». Фоль-
клор, поэзия, проза, драматургия.
Сборник под редакцией В. Ермилова
и Р. Маджиди. Tocautuanat, 1935 т.
стр. 378.
зреимуществу останавливалось на по-
прании прекрасного чувства любви,
то рассказ «Любовь» — апофез’люб-
ви, взаимной любви двух равных и
очень родных людей. Этот рассказ,
датированный 1915 годом, можно по-
ставить в ряду лучших классических
произведений на тему 0 любви. ‘0б-
разы двух влюбленных, Маши. и. Его-
ра Ивановича, сначала до конца вы-
держаны в. трогательных, нежно ли-
Гических тонах.
И все же эта полная и радостная
любовь кончается катастрофой. Муж
Маши, профессор, человек с холод-
ными выпуклыми глазами, похожий
на хищную птицу, убивает счастли-
вых любовников. Муж Маши-и жена:
Егора — это те хищники, те жесто-
кие эксплоататоры чувства любви, те
ненастоящие, вывернутые наизнан-
ку люди, которых всегда св презри-
тельным пренебрежением изображает
А. Толстой.
Если Маша — продолжение pana
образов. лучших. женщин, то Анна.
Ильинишна, жена Егора, — новая
формация образа женщины хищни-
цы. Она отличается, например, от че.
ховской Ольги Дмитриевны изошрен-
ностью методов хищничества, ее хищ-
ничество прикрыто декадентскими на-
строениями, различного рода «тон-
кими» переживаниями, омерзитель
ной красотой разлатающейся буржу-
азной культуры. - не.
Когла Егор, полюбив Машу. поже-
л покинуть навсегда свою блестя-.
щую, утонченную супруту, Анна
Ильинишна — злая, зеленая, с пере-
кошенным лицом истерически ревну-
ет, рыдает, оскорбляет, требует, те-
атрально‘` жестикулирует, играет роль
замученной, обиженной, брошенной
женщины, истелино кричит о’ погуб-
ленной молодости, о том, что она бт-
дала свои лучшие женские силы и
пр. и пр.
Такого рода хищники, ‚ Эгоисты,
бездушные приспособленцы были все.
гда мишенью лучших художников
нащей классической литературы. Лю-
ди, уродующие, чужую жизнь, губя-
щие лучшие порывы, лучшие чувст:
ва, вставали. на пути смелых и. бла-
городных, безжалостно губили . их,
превращали любовь в трагедию.
В рассказе «Любовь», как ив дру-
гих рассказах, любовь представляет-
ся автору единственно возможным
счастьем, единственно движущей си-
лой. Здесь есть и мистические нотки.
Особенно этим грешит концовка рас-
сказа, Зюм, сестра Маши, едет до-
мой, Вместе с ней должны были
ехать Егор и Маша. Но их больше
нет... Зюм одна. Она смотрит в окно,
тде в темноте хлещет дожль и, тд
сыплясь густо, то обрываясь, летят
В июне 1848 г. Маркс в «Новой
рейнской газете» писал 0 том. что
‹обвить лавровой венок» вокруг «гроз.
Но-мрачного чела» июньских бойцов
есть привилегия: демократической пе-.
Эта гордая формула Маркса не слу-_
чайна, Ногда Маркс и Энгельс тово-
‚рили об июньских бойнцах и бойцах
Коммуны, о плебеях революции 1789
г. и о ткачах Лиона, 0: чартистах и
пуддитах, о «Бедном Кунраде» и
«Союзном башмаке», этим ‘они не
только следовали исторической необ-
ходимости, выполняли долг, добива-
лись права, они осуществляли выюо-
кую привилегию воссоздания тех эле-
ментов «предистории человечества»,
которые в прошлом формировали
«действительную человеческую исто-
рию» (Энгельс).
В те голы эта история еще была
«неофициальной». В споре с Ласса-
лем по поводу Зиккинтена Энтельс
прямо называет плебейские и кресть-
янские движения «с сопутствующим
вм теоретическим выражением» не-
официальными олементами истории.
Понятия 06 «официальном» и «но:
официальном» меняются. Советская
наука не отказалась от высокой при-
вилегии, завещанной ей основопо-
ложниками научного социализма. На
наших глазах меняются все контуры.
весь ландшафт прошлото: Berar
иные движущие силы, иные проти-
воречия, в корне меняющие буржуал:
Но-школьный смысл и значение вели-
ких историко-клабсовых конфликтов
История «неофициальных элементов»
становится иронической параллелью.
жестким коррективом официальной
истории.
Как же относится к этой привиле-
гии ` советская художественная ли-
тература? Если говорить об историй
недавнего прошлого, то здесь дело об-
стоит достаточно благополучно. Для
того, чтобы рассказать о наших не-
‘давних боях и победах, о гибели ге-
роя, которая становилась победой,
писатели напти уже нашли мното на-
стоящих незабываемых слов. В наши
дни история борьбы рабочих и кре-
стьян, право на существование кото-
рой так сурово и пламенно защищали
основоположники научного социализ
ма, стала основой, определяющим.
ведущим элементом истории. -
Но достаточно писателям нашим
отойти хотя бы на сто лет назад.
как память о привилегии исчезает
без следа. Остается право, долг, обя-
занность более или менее критическо-
го пересмотра официальной истории.
Неофициальные элементы отодви-
татся куда-то «на поля» книги, и в
изображении их во всяком случае че
чувствуется гордости за плебейскую
привилегию, завещанную Марксом.
Особый, тлубоко неофициальный
{в энтельсовском смысле) плебейский
историзм книги Галины Серебряко-
вой «Юность Маркса» определил, ко-
нечно; выбранный ею терей.
Какого бы героя ни взял писатель
для историко-биотрафическотго ромя
на, требования, которые мы вправе
ему пред’явить, будут, если и ‘ве
одинаковы, то во: всяком случае од-
нотипны. Каждый подлинный терой
несомненно является некиим «узлом».
в котором пересекаются хотя бы не-
которые основные линии противоре
чий данной эпохи. Вот почему автор
разбираясь как историк во всех. дви:
жущих силах и противоречиях эпо.
хи, улавливая общие ве контуры
должен как художник отобрать те ее
черты, которые непосредственно свя-
заны © избранным им тероем. изо
бразить эпоху так, чтобы она сталг
биографией героя.
‘Выбор черт. и образов, nosepri.
вающих первую половину прошлом.
столетия так, чтобы она ортаниче:
ски вошла в биографию Маркса, 0сд-
бенно труден и ответственен, И Га.
ина Серебрякова проявила большое
к книге 3. Рихтер «Штурм Эльбруса », выходящей в издании «Моподая
‚ рассказы © любви Алексея’ Телетого
& любовь. — инстинкт. Скажем, я
согласилоя с таким моим определе-
нием.. Теперь друтой режет напрям-
ки: все равно ни для чего хорошего
не ложивешь, пускай. пулю в лоб...
А третий, совершенно непонятно для
чего, уныние и скуку напускает на
меня, — ‘дышать нельзя». Дышать
нельзя живому, здоровому” человеку,
когда пошлость и похоть возводится
B своего рода жизненный идеал:
Маотерски изображает Алексей Тол-
стой выхолощенното интеллигента,
«лишнего человека» в личной и в
общественной жизни,
В рассказе «Человек в пенсна»
(1916 г.) изображен не пошляк-са-
мец и не служитель «нездешней меч-
Те», а просто отчаянный эгоист, не-
лепый книжный человек, циник и
позер.. Стабесов утратил живое чув:
ство жизни, его ничто не увлекает,
ничто не задевает, ему наплевать на
весь мир. Его волнуют только мысли
о собственной старости (а ему всего
2 года), о том, что через каких-ни-
‘будь 20 лет он, возможно, как лич-
‘ность существовать не будет, т. 6.
умрет и пр, и пр. ;
Автор поселяет этого «тероя» в
Крыму, где прелесть и теплота жиз-
ни, блеск солнца, плеск воды, запах
морского ветерка. Рядом, на сосед-
ней даче живет милая, красивая,
нежная женщина. «Герой» начинает
испытывать чувство любви к своей
соседке, иными словами, говорит не-
естественным голосом, с отромным
усилием складывает `в уме фразы, в
которых желает выразить чистые на-
мерения, и в результате ведет себя
с ней крайне нелепо, грубо-похотли-
во. И женщину, имевшую несчастье
полюбить «человека в пенснэ», ждав-
шую хоть скупого слова любви, Ha-
стоящего слова‘и настоящего чувст-
ва, вместо любви охватывают омер-
зение и ненависть.
Для читателя ясно, что «человек в
пенсна» только так и может отно-
ситься к женщине, что его «личная
ЖИЗНЬ» — прямое следствие ет 06-
щественной ‘`непритодности... и, пожа-
луй, и в 1935 году еще кое-где по
советской земле разгуливают печаль-
ные выродки, жалкое наследие oe
добного рода людей. -
Если во всех рассмотренных pao-
сказах творческое внимание автора пе
дентов и символистов, а с друтой—
у так называемых «неореалистов» —
Арцыбашева, Каменского, _Сергеева-
Ценского и др.
Представители критического pea-
лизма с болью говорили об уродет-
вах любви, повинуясь правде жизни,
они изображали большие подлинные
чувства всегда в конфликте с окру-
жающей средой. Мы не знаем клас-
сических произведений о счастливой
до конца любви. Когда Лев Толотой
изображает счастливых любовников
(Левин и Кити, Пьер и Наташа, кн.
Mappa и Николай Ростов), ему при-
ходится обкарнать их чувства, при-
тлушить их внутреннюю жизнь, от-
нять у женщины смелость и красоту,
одухотворенность ее любви и превра-
тить ее в отраничённую жену-домо-
управительницу. Декаденты и сим-
волисты уже не воюют с уродствами
любви; наобогот, они всячески поэти-
зируют окружающую гниль, с -060-
‚бым. удовольствием вдыхают, мерт-
венный запах этой тнили, потому что
сами они — порождение буржуазного
общества, дошедшего в своем разло-
жении до предельной черты.
Алексей Толстой. занимает свою
особенную художественную позицию.
Для него вопросы пола — тоже ос-
новные ‘вопросы; он посещает зна-
менитые среды Вячеслава Иванова,
исповедует философию символизма,
но его художественный метод илет в
разрез со всякой мистикой декадан-
са, со всем, что уродует, извращает
жизнь. Ето образы всегда ‘из живой
плоти, ето слова в совершенстве яс-
ны, конкретны, весомы.
—_—_e .
Рассказ «Без крыльев» датирован
1914—1927 тг. Это единственный рас.
сказ (НП и НШ тт.), к которому автор
возвращается через большой проме-
жуток времени.
События развертываются в дорево-
люционные времена, в те застоявшие-
ся, скучные, покрытые ряской вре-
мена, когда жизнь человеческая` рас-
ползается, как сальное пятно на бу-
мате. Читатель узнает грустную исто.
рию одной женщины, историю столь
типичную для былых времен.
«Меня выдали замуж семнадцати
лет, из последнего класса тимназии,
А ему было сорок. Мне все говорили:
муж — значит, навсегла., Взяли ду-
рочку семнадцати лет и сунули в по.
стель к чужому человеку: лежи, тер-
пи, старайся, чтобы он. к тебе не ох--
ладел. И божий и человеческий за»,
кон тебе это велит». Онё терпела, она.
была покорной рабой до той минуты,
нока муж, присяжный поверенный
Притыкин, в приливе цинической от-
кровенности не рассказал ей, что из-
меняет чуть не каждый день с ее
же знакомыми, подругами. Она по-
чувствовала к нему непреодолимое
отвралцение, перестала допускать к
себе. «И тут-то началась ревность,
Что он мне говорил! Как он насиль-
ничал». Начинаются побои, истяза-
ния, истерики. Измятая, растоптан-
ная, истерзанная женщина бежит. из
дома. И никакой помощи, никакого
сочувствия, ‘ни единого доброго че-
ловеческото слова! Везде та же по-
шлость, похоть, то’ же жуткое неува-
жение к человеку. Выхода нет. Обе-
зумевшая от горя и унижения жен-
щина возвращается домой, в полу-
бредовом состоянии она стреляет в
мужа.
В этом рассказе очень ядовито вы-
смеян писатель-мистик Семен Семе-
нович Кашин. «Вы крылатая, вы не-
обычайная... Я нё спал всю ночь. Ка-
залось, будто весь дом полон ваше-
го дыхания. Блатоухания. (Шаг впе-
ред и шаг назад). Это был сон в лет-
нюю ночь. Капля с волшебното цвет-
ка упала на веки Титании. Она за-
снула, и мир преобразился. Мир стал
волшебным. (Маша двинулась, он за-
тгогодил ей дорогу). Сжальтесь. Во
мне’ воздвитлась за эту ночь совер-
шенная красота! (Он так и сказал:
воздвитлась)».
Автор великолепно показал, какая
трусливая, таленькая похоть, жесто-
кое неуважение к женщине скрыва-
ется под этой цветистой романтикой,
под мистической истерикой этих из-
лияний, По существу, этот писатель-
мистик ничем не отличается от при-
сяжното поверенного Притыкина, по-
учающего свою жену: «Хоть бы ты
обольстила кого-нибудь. В женщине
игра важна. изломы».
В рассказе одинаково дискгедити:-
рованы и «тяжелая плоть» Артгыба-
шева и «легкая плоть» декадентов-
мистиков. Автор вотает на защиту
женщин, простых, настоящих . чёло-
веческих чувств. И это`мы наблюдаем
в целом ряде рассказов. Учитель Со-
ломин («Утоли моя печали» 1915 г.),
указывая на толстый журнал, гово-
par: «Так вот один здесь пишет:
сам ты зверь, жена твоя — самка,
Великие представители критическо.
то реализма прошлого века через
вную тему великолепно разобла-
чали иезуитское лицемерие, ложь и
фалынь окружающего их общества.
Самые лучшие, сильные, ‘честные
чувства гибли в роковом конфликте
© окружающей средой. Подлинная
любовь превращалась в трагедию. Чу-
десная мечтательница Татьяна Лари-
на вынуждена вырвать из сердца, то-
раячие мечты о любимом и в безрадо-
стной тоске доживать свой век. Где-
то далеко за морем тибнет смелая и
сильная Елена. Под колесами вагона
кончает жизнь прелестная Анна Ка-
ренина. ря :
В буржуазно-дворянском общест-
ве отношения между мужчиной и
женщиной приобретали тнуснейшие
формы. Мы не будем говорить о про-
ституции, о браке как о торговой
сделке и пр. и пр. Эти факты слиш-
ком известны. Напомним сейчас
только ‘0б 060б0м типе женщины-
хищницы, мастерски разоблаченной в
литературе XIX века. Маша в сти-
хотворении Некрасова, Полозова в
«Вешних водах» Тургенева, Элен в
«Войне и мире» и в особенности
Ольга Дмитриевна в рассказе Чехова
«Супрута». В небольшом рассказе Че-
хов_с исключительной силой мастер-
ства создал образ женщины-хищни-
цы.
Честный, умный Николай Евграфо-
вич попадает в рабство к своей суп-
руте. В результате жизнь его безна-
дежно, непоправимо разрушена, раз-
биты и осмеяны надежды на сча-
стье- потеряно“ здоровье, ‚от совмест-
ной: жизни, осталось отвратительное
воспоминание истерик, визта, попре-
ков, угроз и лжи, наглой, изменниче-
ской ЛЖИ.
Налицо унизительная экоплоата-
ыия чувства любви, нежности, стра-
сти, преданности. Ловкие расхити-
тельницы человеческих чувств, вос-
питывались веками, они — достой-
ное детище вполне определенных
общественных отношений. Если нату-
ры наиболее честные, лучшие. в. болъ-
шинстве случаев гибли в. конфликте
© окружающей средой, то черствые,
лживые, беспринципные великолеп-
во приспособлялись, вырабатывая в
себе хватку хищника и фарисея.
Котла Алексей Толстой складывал-
‘ея как писатель. тема любви была
_ основной, с одной стороны, у дека-