гэзета № 50 (541)
	литературвая
	 
		 
	 
	 
	Нонгресс иранского иснусства
	‚. Эту задачу выполнил величайший
°из поэтов Ирана, Абуль Каким Фир-
доуси. -  

Фирдоуси, несомненно, исползовал
старую пехлевийскую традицию «Кни-
ги властителей». Постоянно ссылаясь
на сказания мобедов, послуживших
ему источником, он держится на:
столько близко к этому источнику,
что, например, дошедшие до нас изо-
бражения эпизодов из жизни одного
‚из сасанидеких царей, Варахрана \
(Бахрам Гура), на сасанидеких cepe-
бряных блюдах Эрмитажа могли бы
быть приняты за иллюстрацию к
Шах-намэ, хотя они были сделаны
‘задолго до Фирдоуюи:

Особым вниманием и почтением
окружил Фирдоуси имя Хосрова Ано-
	 ’шрована. всячески оттеняя ero of-  
	AWK, как покровителя наук и искус
	‚ ства. В ряде’глав, посвященных это-
	му славословию, не последнее место
занимают главы о чатранге.

- Рассказ Фирдоуси о присылке ин-
Дийским раджою чатранта (поэт ло-
‘кализует владения этого раджи B
Каннудже) не вполне. совналает ©
«Книгой о чатранге». Даже если от-
нести отступления за счет творчест-
ва Фирдоуси, все же не подлежит
еомнению, что источником для  п0-
‚эта служил не тот текст, который
сохранился под навванием «Мадитан-
и-чатранг», а другая версия этой по-
вести. Особенно характерно, что не
зная или игнорируя нарочито мудр-
ствующее толкование сути нарда,
которое мы находим в «Мадитан-и-
чатрант», Фирдоуси с много’ болышей
тщательностью оттеняет. величие и
‚значение изобретения Важуртмихра,
	упиваяюь этим пргезосходством иран-
		КНИГА О ЧАТРАНГЕ
	Акад. И. А. ОРБЕЛИ и проф. К. В. ТРЕВЕР
	Ho времени Хосрова относится и.
	факт большото культового значения,
но уже, так сказать, внутрииранокохо
обихода — сложение свода древних
эпических преданий и песен, возник-
ших разновременно, но направлен:
ных к одной и той же цели — к
возвеличению героев и, в первую о0ч6-
редь, царей. Это — недошедший до
нас в подлиннике пехлевийский эпос
«Хватай-намак» — «Книга властите-
лей». При всей своей несомненной
классовой направленности и именно,
может быть, в силу этой классовой
направленности, «Книга, властителей»,
не говоря уже о чисто историко-лите-
ратурной ее ценности, представляла
бы драгоценнейший источник для

изучения многих геальных фактов
истории Ирана в условиях менее.
искаженной перспективы, чем та, ко-
торую приходится учитывать при ис-
пользовании величайшего из памят-
ников иранского эпоса (& по об’ему,
каовется, величайшего в истории че-
ловечества поэтического творения) —
знаменитой «Книги царей», ПШах-намь
Фирдоуси:

Пехлевийский, пПисАННЫЙ прозой.
текст «Книги властителей» He coxpa-
	нился, как не сохранился и ето пе-
	ревод на  нпово-персидокий язык
(Х в.), в котором не только учтены
были относящиеся ко времени. по-
следнего сасанидского царя дополне-
HHA, говорящие о событиях после Хо-
срова Ъ но и внесены сведения, по-
черпнутые из друтих источников.
Необходимость в этом переводе
стояла в связи с общим процессом
сложения нового литературного язы-
ка в условиях изменившихся и вновь
складывавшихся общественных отио-
шений в Иране. Дгевнейшие фео-
дальные тиезда и сидевшие в них
	древние роды прекратили существо-
вание или потеряли всякое значение.
	Уцелели, да и то главным образом
на окраинах страны, некоторые ролы,
которые вели начало от служилыт
феодалов времени Кавада и. Хосро-
ва, Г. Выдвигались и достигали выс-
ших общественных ступеней новые
люди из когда-то низших слоез, и
даже полурабов по происхождению.
Махмуд смог возвыситься ло положе-
ния могущественного эмира или сул-
тана Газны в восточном Игане и дать
начало так называемой газневилской
„династии.

С этим смещением общественных
слоев стояло в связи и выдвижение
в роли ведущего официальното языка
одного из тех иранских диалектов,
которые, конечно, существовали и
жили в’ бвасанидскую эпоху, но раз-
вивались В среде, никак не игравшей
руководящей роли при Сасанидах.

Заняв господствующее положение,
новые люли и среди них, вероятно,
в первую очередь представители ди-
настии Саманилов и составлявшие
их окружение и опору общественные
элементы. естественно, выдвинули
вой язык, до того не имевший пись-
менности. В сложении нового лите-

ратугното языка‘ принимали участие.

не только сами персы, Ранние, oTHO-
сящиеся уже ‘к ГХ веку памятники
персидской письменности: писанные
еврейскими буквами, приподнимают
завесу с одного ‘из таких. источников
сложения ново-персидского литера-
турного языка.

Делом. властителей, для которых
этот язык был родным и разговор-
ным, было сделать его литературным;
созлать соответствующую интересам
новых господ положения литературу,
в том ‘числе и научную, и поэзию,
хотя бы, на пегвых порах — на ста-
рых корнях. С пехлевийского языкя
переводятся в сравнительно корот-
кий промежуток времени лучшие ли-
терзтурные произведения, переволят-
ся как на ново-персидекий язык, так
и на язык охватившей большую часть
перелнего Востока мусульманской
культуры, — арабский. В забвении
остаются лишь религиозные книти
старой, неуклонно теряющей после-
дователей, гелигии — зороастризма.

Зато этими переводами с пехлевий-
ского  ново-персидская литература,
как и арабская, оботалцаются не толь-
ко памятниками иранской литерату-
ры, но ий высокими творениями науч.
ной и философской мысли, проник-
шими в пехлевийскую письменность
из Индии и Греции, образцами нра-
воучительной литературы (в числе
первых «Калила и Димна>») и не
утратившими своего значения в напти
дни увлекательными индийскими
сказками (как повесть о Синдбаде).

Странно думать; что в ‘этой ‘обста-
HOBKe создавалась“ почва, обеспечив-
тая знакомство зайално-евговейского
	средневековья с творениями грече-_
	ских философов, как Аристотель и
Платон, греческих врачей, как Гипио-
врат. и с давшими взэтлялам Гипно-
крата распространение в Европе тру-
aM иранских, сирийских. армян-
ских и арабских врачей, в. евгопей-
ском обиходе, естественно, утерявших
свои разноплеменные черты под об-
щим обликом арабских целителей.

Ё числу таких переводов с пехле-
вийското относится и выполненный
особой коллегией в середине Х века

‚перевод «Книги властителей»,

Вскоре за: этим прозанческим пере-
водом › последовала первая попытка
стихотворного переложения этой по-
луэпической прозы — полуиотори-
ческого ‘рассказа. Задачу эту должен
‚был выполнить по заказу одного из
членов саманидокой династии моло-
дой, но прославленный поэт, перс из
зороастрийской; не принявшей исла-
ма среды, Дакики. Но этот труд обор-
вался в самом начале насильствен-
той смертью поэта.
	s oe

л0е. использование феодальных pac-
прей, переброска, соответственных от-
рядов на траницы государства и тем
усиленная  завоевательная деятель-
ность Хосрова нё только раслиирили
до небывалых (после крушения ахе-
менидской империи) пределов терри-
торию сасанидекого государства, но
н вообще укрепили внешнюю мощь
и величие «шаханшаха Ирана и не-
Ирана».

‚ Обычное для восточных дворов

окружение престола. служивогими
ему своим искусством поэтами, му-

‚выкантами, художниками и учены-

ми, бывшее предметом особых забот
Хосрова, создало ето личности на-
столько широкую славу, что с пере-
житками ее можно столкнуться и в
нашни дни: с ео нменем народное
предание связывает историю соору-
‘жения многих выдающихся памятни-
ков древности, maTero общего < Хос-
ровом не и:

О том, какие цели преследовались
`вобточными властителями при 00-
средоточении вокрут себя всех этик
ученых и артистов, можно судить и
по ‘интересному тексту. «Как по-
добает Вам шаханшахский титул и
как являетесь Вы над всеми нами
шаханшахом, — подобает и ученым
Вашим наших ученее быть». Или:
«Пребызайте в уверенности, что Вы

достойны шаханшахотва и что Barr.

ученые таковых Девсарма ученее».
За таким сосредоточением вокруг
‘престола поэтов, ученых и мудре-
‘ROB, за этим покровительством нау-
кам и искусствам окрывались и
зитолне конкретные и реальные поли-
тические мотивы. В чаютности Хое-
ров Аношрован известен, как покро-
витель ряда греческих философов, не
только получивших в его дни при-
станище в Иране, но и по возвуаще-
нии своем в Византию обеспеченных,

`в процессе заключения договора ме-

жду Хосровом и императором Юсти-
нианом, защитой от преследований.
Это обстоятельство могло бы рас-
сматриваться как проявление особого
внимания Хосрова к античной фило-
софии и ее средневековым предста-

`вителям, а между тем эти меры. Хос-

-рова — лишь частный случай общей
политики и Хосрова и друтих саса-
нидских царей, которые давали в

Иране пристанище и даже предоста-

вляли льготы испытывавшим в Ви-
зантии преследования сектантам, во-
ждям несогласных с государственным
строем и. отражавшей его государ-

„ственной релитией учений. Внедряя в
население пограничных с Византией

округов элементы, испытывавшие на
себе тяжесть византийской государ-

 ственности и гнет подпиравшей ее
> византийской церкви. они созлавали

оплот против возможного’ повторения
попыток Византии захватить эти

` области. Это был своето рода кулак

против Византии. ›

Славу покровителя наук.и искус-
ств, мужа. совета и мудреца Хосров

„етяжал. еще при жизни, Недаром

в ряду иконографически закреплен-
ных, официально утвержденных пор-
третов саезнидских царей (как вид-
но иа слов арабского писателя Х в.

Хамзы Исфаханского), лишь  олин

Хосров был изображен не воителем,
& вооседающим на престоле. На ко-
лоссальном рельефе в южном Иране
Хосров изображен не в сцене ‘боя
или охоты и не в вачествёе победи-
теля, как другае сасанидские цари, а
торжественно восседающим на престо-
ле в кругу своих приближенных И
мобелов. Уже много столетий извес-

_тен и прославлен портрет сидящего

на престоле Хосрова, вырезанный в
круглой пластинке горного хрусталя,
в знаменитой золотой чаше аббатства
Сен-Дени в Париже, а в 1923 г. слу-
чайная находка близ Кунгура на
Урале доставила Эрмитажу прекрас-
но сохранившееся большое блюдо, на
котором Хосров также изображен си-
лящим иа троне с четырьмя вельмо-
жами по сторонам.

В ряду окружавших Хосрова слу-
жителей искусства и науки, и пре-
жде всего царского престола, первое
место и историческое прелание и на-
родная память отводят  полулеген-
дарному карелворцу и мудрецу-

‚энциклопедисту Важургмихру (ao

ново-персидски Вузуртмихр),  кото-
рый является главным действующим
лицом «Книги о чатранте». теровм, не
только соответственных глав Шах-
Hama Фирлоуси, но и особою  про-
странного рассказа Фирдоуси, посвя-

‚ щенного выявлению мудрости Бузург-
‚михра. Имя Бузургмихра на связан-

ном с иранской культурой Востоке
стало нарицательным.

В такой же роли, как Бузургмихр
при Хосрове, очевилно состоял при

‚индийском радже Девсарме Тахтари-

тус; ныя которого, быть может, и ле-
тендарное, сохранено только этим тек-.
стом,

Что касается до приурочения ко
времени Хосрова появления в Иране
шахмат, то 0б этом, кроме данного
текста, сообщает ряд других, хотя и
несколько более поздних, но зато бо-

лее надежных исторических источни-.
ков, как арабские писатели Табари,

ax =), Масуда (Х в) и Сазлиби
(ХТ в.)

а
	‘Ho, если бы независимо от всех
этих свидетельств нужно было опре-
делить изиболее вероятный период
сабанилской эпохи, когда шахматы
мотли из Индик проникнуть в Иран,
‘то пришлось бы указать именно вре-
мя Хосрова, когда и в области ис-
_вусства и в частности зитературы
отмечается мощная волна индийских
течений.
	«Книга © чатранте»  продставляет
©0бою небольшой’ рассказ, хотя_и со-
хранизшийся в сборных рукописях
(самая ранняя из них — ХШ в), но,
несомненно, являющийся  вамостоя-
	тельным литературным  произведе-
	AHOM.

Написано оно на языке феода-
лов средневековото, домусульманекого
Ирана, известном под восточным на:
званием «пехлеви», или пехлевийско-
го (т. е. буквально — пнарфянекого)
и под европейским научным назва-
нием  среднеперсидокото. Последнее
	название, хотя и принято в науке,
	но неудовлетворительно, поскольку
язык этот вовсе не является ни ре-
зультатом развития древнепероидско-
го языка ахеменилоких клинообраз-
ных надписей ни тем языком, из
‘которого развился  новоперсидский
‘язык уже мусульманского периода,
в основных чертах сохранившийся
до наших дней.

Естественно, что этот язык, быв-
иий живым разговорным языком
тосподствующего класса Ирана, в
сасанидокий период стал и языком
литературы и ‘разумеется, в первую
очередь литературы культовой. Носле
социального сдвига, совпавшего ©
арабским завоеванием и отчасти яви-
вшегося его результатом, пехлеви жил
уже почти исключительно как куль-
товый, богослужебный среди тех эле-
ментов, или слоев населения Ирана,
которые сначала на родной почве, &
затем и в приютившей их Индии, с0-
хранили верность древней релитии
Ирана — зороастриэму, религии так
называемых  парсов. Поэтому бы-
ло бы ошибочным очитать всякое
произведение, написанное Ha пехле-
вийском языке, непременно относя-
щимся к периоду до завоевания ара-
бами Ирана, т.е. до половины УП в.

Но ряд весьма существенных фи-
лологических и исторических дан:
ных, изложение которых здесь. от-
влекло бы нас в сторону, позволяет
принять, не оспаривая, обычную в
научной литературе датировку «Кни-
ги о чатранте» и отнести ее к пер-
вым десятилетиям после крушения
сасанидокой империи, к рубежу УП—
VII ss. - .

Ярко выраженный классовый 06-
	лик пехлевийского языка и еще 0о-
	ее яркая классовая сущность пехлз-
вийской литературы, обстановка и
условия ее сложения и развития
определили своеобразный характер
самой письменности. Не только наука
и литературное творчество, но в зна-
чительной стенени и простая rpa-
мотность являлись достоянием мобе-
дов, служителей культа, и особой
труппы, если не касты, дамиров, гра-
мотеев: служа интересам класса: фе-
одалов и являясь носителями его
нематериальных культурных ценно-
стей, сохраняя старую  тралицию.
вытекающую из условий сложения
письменности (на арамейских, т. е.
северносемитических корнях), дати-
ры были заинтересованы даже в ос-
ложнении техники письма, чтобы
затруднить непосвященным` проник-
иовение в свои кастовые тайны. Этим
об’ясняется, что пехлевийская пись-
менность пользуется неё только ара-
мейским алфавитом, но и во множе-
стве так называемыми идеотраммами,
т. е. застывиими, омертвевшими на-
чертаниям целых арамейских олов.
вместо которых мобеды и дапиры.
читая тот или иной текст, произно-
сили соответственные пехлевийские
слова. Исключением являются, глав-
ным образом, те памятники, которые
дошли до нас из ореды формально
еретических, по существу — револю-
ционных низовых слоев так называ-
емой манихейской секты. Точная де-
шифровка пехлевийского тевстя
	” предоставляет поэтому значительные
	ватруднения. Текст «Книги о  Чат-
ранге» был впервые дешифрирован, в
смысле раскрытия идеограмм и ус-
тановления иранского текста, в
1886 т. русским академиком К. Г.
Залеманом, лавшим и немецкий пе-
ревод, с которым мы в некоторых
деталях расходимся. ‘
Основная фитура. хотя и не глав-
ное действующее лицо «Книги 0
чатранге» — сасанидокий царь Хос-
роу или Хосров 1 Аношрован (509—
579 тг.) — один из наиболее прослав-
ленных в ряду сасанидских царей.
Хосров вступил на престол в ис-
ключительно острый ‘и бурный пе-
Тиод истории Ирана, в условиях не
вполне еще удушенного громадной
силы социального движения: под
внешним обликом  мазлакитекой
	‚ секты в зороастризме и барсамовоской
	ереси в христианстве шло мощное
хрестьянское, совместно с городски-
ми ремесленниками восстание, умело
иопользованное отцом Хосрова, Ка-
вадом, в его борьбе со стеснявшими
ето крупными феодальными родами.
Хосров заверитил начатую Кавадом
вероломную и беспощадную ликвида-
цию маздакитов.-

Развивая ту же борьбу с крупны-
ми феодалами Хосров осуществил

д мероприятий тосударетвенного
орядка, направленных к раздробле-
нию сил этих феодалов и к созданию
новых. всецело от него зависевших
и от него получивших землю, воду
и власть. феолальных группировок:
	В тех же целях он разделил власть
	верховного военачальника Ирана `ме-
жду четырымя спахпатами, т. е. BOe-
начальниками четырех армий. Уме-
	Отрывок из выпускаемой roe.
Эрмитажем к Ш международному
конгрессу по иранскому искусству и
археологии книги ак. И. А. Орбели
и проф. К. В. Тревер «Чатранг» —
Книга о шахматах.
		Выставка иранского искусства. Чаша фаянсовая, Северный Иран ХИ! в. ‚
	ЧЕРТЫ ИРАНСНОГО ИСКУССТВА.
В ИСКУССТВЕ СРЕДНЕЙ М МЕНТРАЛЬНОИ АЗИИ
	Если существует внутренний Иран,
	который со всех сторон  обступают
  земли, культурно ему подчиняющие-
ся на востоке, за пределами Хораюа-
на лежат области, ему культурно род-
ственные; это Согдиана, Хорезм, При-
памирский край, Фергана, Семиречье
и Восточный Туркестан. В большин-
стве этих месяностей, в которых с
древнейших времен оседлая жизнь
городоких поселений противополагз-
ется кочевой степи, мы бесспорно мо-
жем установить некое общее куль-
турное единение, которое может быть
названо восточноиранеким.
Ахемениды, ведя борьбу на восто-
ке, стремились овладеть путями, от-
крывающими доступ в области, бога-
THe сырьем, обеспечить свою. гегемо-
нию среди кочевых племен, которые
всегда мотли стать опасной угрозой
для исконных иранских земель, ‘уста-
новить в Средней Азии по возможно-
сти твердую границу Все это ‘бле-
стяще улается Персии.
Сведения, которые мы находим
_у треческих, римских и византийских
писателей, были собраны ими пона-
сльшнке или заимствованы из сочи-
нений пропавших или пока не най-
денных. Зато китайские летописцы,
начиная со второго века ло нашей
ары, уделяют «етранам залада» (так
китайцы называли земли, лежавшие
от них на запал в азиатском матери
ке) достаточно много внимания.
Мы узнаем из этих источников, что
в Восточном или, как его принято на-
зывать, Китайском Туркестане и.в
Западном китайцы нашли небольпгие
феодальные государства, часто межлу
с0б0ю враждовавшие, в силу чего в
Восточном Туркестане Китаю значи.
тельно была облетчена возможность
распространить свою колониальную
экопансию вплоть до Намира. В За-
падном Туркестане, узнаем мы у ки-
тайцев (это впоследствии подтвер-
ждают и арабские хронотрафы), то-
родское поселение было невелико; а
вокруг него труппировались замки
феодалов, тогда как за пределами зе-
мель, которые стали культурными
блатодаря излаженному искусствен-
ному орошению, лежала степь, вечно
угрожавшая городам кочевниками,
В Восточном Туркестане. как выяс-
няетоя, с ето оазисами, отделеннымя
друг от друга безволными простран-
ствами песчаной пустыни, город о
развитой торговлей рано занял гос-
подствующее положение. От Сирии и
Египта, через Месопотамию, Иран и
Среднюю Азию. пересекая долины
	находимая на Афрасиабе (тородище
древнего`  Самарканда), отражает все
последовательные стадии иранского
искусства. Тут’ и преодоленные им
эллинистические черты парфянского
	периода, тут и богатый запас толов-
	ных сасанидоких уборов, ставший
	столь анаменитым по царским изоо-
ражениям ‘на монетах и изделиях из
	алла, тут и различные иранские
божества, многих из которых не най-
ти в памятниках самого Ирана. Та-
кие же отнепоклонники, как и древ-
ние персы, жители Согда сохранили
нам многое из того, ‘что. исчезло у них
на родине, завоеванной арабами.
Здесь, в первую голову. следует упо-
мянуть о ‘глиняных коотехранили-
щах, коллекциями которых вправе
гордиться советские музеи.
Сасанилские ткани, столь  ценив-
птиеся = бовременниками, находили
сбыт не только на. западе Европы, но
и на вобтоке. «Шелковыми» путями
наверное попала вместе с тканями и
сасанилекая чаша, хранящаяся в
	Японии, в одной. из. древнейших хра:
	мовых сокровищниц. — Сасанидские
ткани ий подражания им найлены в
Восточном Туркестане, Не приходит-
ся поэтому уливляться, что весьма
распространенные в сасанидском
Иране декоративные. мотивы уток в
орнаментальных кругах или кабаньей
головы, окруженной кольцеобразным
орнаментом, украшают росписи древ-
них буддийских храмов Восточного
Туркестана. Так из Китая шелк в03-
вращался обратно в китайские mpene-
лы в виде тканых изделий. способст-
	вуя распространению HpaHCRUE MOTE~
вов и изображений. .
	Римляне были поражены удалью.
ловкостью ин храбростью парфянской
конницы. Парфяне привели ее с 00:
бой в пределы древней Месопотамии
из прикаспийских степей. Шлем и
панцырь, мягкие саботи, щит и длин-
ное копье—вот главные предметы во-
	оружения этих войнов. Теперь мы
	узнаем, благодаря тем же археологи:
ческим работам в Средней и Цен-
тральной Азии, что парфянская кон-
ница была не одинока. Все ирзнокие
племена, доходившие некотла, до
пределов внутреннего Китая, обла-
дали не худшими конниками, одеж-
да и вооружение которых были 6о-
лее чем близки парфянским. Олеяние
сарматов (иранское племя, сменив-
шее Ha lore Причерноморья скифов)
было сходно с одеянием этих кония-
ков. Изображение этих рыцарей в
скульптуре и на росписях Восточного
		‚ Припамирских хребтов, выходя. через

оазисы Восточного Туркестана в Ки-
тай шли «шелковые» пути, по кото-
рым двигались многочисленные кара-
ваны. Их снаряжали выносливые
греки и предприимчивые сирийцы в
надежде вывезти из пределов таин-
ственного Китая яркие ткани. _

В противоположность ранее суще-
ствовавшему мнению; что шелк стал
известен Средиземноморью лишь в
византийский период, установлено,
что мода на него была еше в элли-
нистическую эпоху. ‘Немного карава-
нов доходило до пределов китайских
владений, покупка и обмен товаров
происходила тде-то значительно бли-
же чем Восточный Туркестан, в ко-
тором китайцы надолго утвердили
свою власть,

В этой торговле велика была роль
сагдийцев, жителей Согла (Сотдианы,
как ее называли греки), страны, ле-
жавшей в Средней Азии на восток от
Оксуса — Аму-Дарьи — до границ
Ферганы, Сотдийцы — иранский на-
род, говоривший на языке, родетвен-
ном языку парфян, —умелые и ловкие
в коммерческих делах, оказались
крупной культурной силой, способет-
вовавшей об’единению между Зала-
дом и Востоком. Их колонии, разбро-
санные по всему Восточному Турке-
стану находились в постоянных сно-
шениях с политическими центрами
Китая, лежавшими почти у беретов
Желтого моря. Замечательные доку-
менты, ставшие известными в ре-
зультате археологических изысканий
в Центральной Азии, рассказывают
нам 06 этом:

Лежащий между Китаем, Индией и
Ираном и эллинизированным Перед-
ним Востоком Западный и Восточный
Туркестан хранит в своем культурном
обличье следы культурного возлейст-
вия этих стран. И Ирану тут отведе-
но не последнее место. Начиная с
эпохи Ахеменидов, от которой дошел
до нас знаменитый амударьинский
клад, найденный в районе современ-
ното Кабальяна в Таджикистане, тде
пранские изделия из золота и сереб-
ра находятся рядом с изделиями, но-
сящими черты так называемого «зве-
риного стиля» кочевников, и вилоть
до китайских росписей ТХ века Во:
сточното Туркестана, тле можно наз
блюдать одежды, сделавные из про-
славленных сасанилских тканей, об-
наруживается влняние Ирана.

Не приходится удивляться поэтому,
что мелкая терракотовая пластика
	Туркестана идентичны тажовым We
произведениях сасанидской торевти-
KE. ,

Но если мы обратимся к одежде
вообще, то и тут мы увидим нечто
такое, что делает феодальный Иран
более чем родственным с ему близ-
кими центрально-азиатскими феола-
лами. Схваченные в талии с элегант-
ными отворотами ‘кафтаны, длинные.
прямые мечи, мягкие, узкие сапожки
	у мужчин, перетянутые корсажи и
‘капавейки, широкие колоколообраз.
ные юбки, кокетливые ‘сумочки у
	женщин — 3в06 из тяжелой ткани:
парчи и массивного шелка. Так изо-
бражены эти действующие лица в
росписях Кучара = одного из север“
ных оазисов Восточного Туркестана.
Их связь с сасанидеким Ираном оче-
видна. Очевидно и другое: эти моды

возникли тут одновременно, а ве в
зависимости от западных, и если и
несут орнаментальные следы послед-
них, то являются результатами общих
процессов, происходивших в обществе
Ирана и в обществе мелких феодаль-
ных государств Центральной Азии.

‚ Когла впервые. стали известны эти
документы материального прошлого,
еще более стала. очевидной . роль
иранского феодализма в сложении
культур средневековой Европы. He-
посвященный свободно мог бы при-
нять кучарских рыцарей и дам —
не говоря уже об иранских — за со-
временников трубадуров и миннезин-
repos. Что это, «влияние» или когда-
то быстрый рост затем застойного в
своем развитии азиатского общества?
Мы лопускаем последнее.

‘Когда-то мощный Иран одинаково
оказывал воздействие и на Запад и
на Восток. Причем, разумеется, его
связи с ему более близким: Востоком
были теснее, он находил тут более
подходящую. более ролственную поч-
ву. Нам теперь в науке о прошлом
Иране это He менее важно, чем при
изучении Центральной Азин первого
тывячелетия нашей эры. Полобно то-
му, как поделки из металла работы
великих сасанидских мастеров не со-
хранились у себя на ролине. а уце-
лезли далеко на севере, в Приуралье,
многое бесследно. исчезнувшее на
плоскоРорьях Ирана ожило для нас в
центрально-азиатских. находках по-
слелних десятилетий. _
	А, С. СТРЕЛКОВ,
действительный член государственно»
		‚Конское украшение
Г
	и
свое развитие в эллинистической 3%
падной Азии, .

Однако та непосредственность, 6 #0
торой все эти разнородные элементы
были слиты воедино в связный, ри 
сунок, указывает на ослабление реля*
тиозной концепции, вложенной
изображение. Воображение ‘пришло
на смену убеждению и вере, и вме
сто интенсивного а веры,
надежды и, может быть, страха перед
запретным, мы здесь имеем п
Храсивый узор. :
	КУЛЬТУРНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЗОЛОТОГО НОНОНОГО
УКРАШЕНИЙ 13 РАМОНА ПРИЛНЕПРОВЬЯ:
	Всем, изучающим искусство и куль-
туру Ближнего Востока, a также ваа-
	1

имоотношения между Ближней Ази-
ей и Европой на протяжении нес-
кольких тысяч лет, совершенно не-
обходимо знакомство с русскими му-
зеями, потому что эти музеи содер-
жат больше примеров и образцов сме-
шений мотивов и стилей, которые
происходят от переплетения цивили-
заций, нежели музеи какой бы то ни
было друтой страны. :

Orupab: He случайно, что русские
коллекции так ботаты памятниками,
свидетельствующими о передаче раз-
личных влияний, Это об’ясняется тем,
что Россия была одним из больших
мостов, через который проходили мно-
тие культуры.

Иногда случается, что все различ:
ные факторы этих эклектических

культур’ сливаются в каком-нибудь

одном мотиве, который этим самым
становится как бы фокусом всей ис:
тории данной области. Так, например,
золотое конское украшение из курга-
на Цимбалка, в pattone Приднепровья,
относящееся к ТУ веку до христиан-
“KOH эры, выявляет по своему содер-
канию и рисунку столкновение вось-
ти или девяти различных (традиций,

Сама тема, которая как бы собра-
а в фокус все эти  разнодбравные
Э%кторы, была более древнего про-
схождения и болёе широко распро-
‘гранена, нежели все специфические
ерты, которые входят в само изобра-
кение, так как весь сложный рису.
ток представляет собой богиню пло-
тородия. OT этих первых  изо-
бражений, по крайней мере до УП ве-
ка налией эры, женское олицетворение
воспроизводящих сил природы, сое-
диненное со многими другими функ-
цихыи и качествами, было обожест:
	Д-р ФИЛЛИПС АККЕРМАН (CWA)
	метку, из которой выходит пара. пе-
ретлетенных змей; > °° :

 Но все`эти многочисленные элемен-
ты далеко не исчерпывают анализа
этой сложной фигуры, ибо странные
«юбки», если посмотреть на них с об-
ратной стороны, не что иное, как ети:
петский лотос того типа, который
	стал пользоваться заметным успехом
	в ахеменидоком орнаменте. о
И здесь опять-таки это не случай.
ная ассоциация, так, как лотос был
одним из обычных жертвенных даров
Анахиты, повидимому ве специаль-
ный, личный цветок. Прическа ее так.
же переходят в пальметки. Головной
Убор с пальмовыми листьями, ветре-
чающийся в Западной Авии, напри-
мер в Сирии, является также симво-
личным, так как в этих местах паль:
ма обычно считалась «деревом жиз-
ни» и была центром культа, который,
повидимому, часто соприкахсалея с
культом GOTHAM плодородия,

Таким образом тема доисторическо-
fo происхождения дается  посредет-
вом смешения заимствований из’ древ-
них иранских традиций и почти та»
ких же древних месопотамских источ-
ников, соединенных с египетскими,
зхеменидскими, бактрийскими и
	скифскими элементами, но сама фи-
	тура трактованя как кариатида, и в
этом. проявляется влияние греческой
архитектуры, точно так же, каки
стиль рисунка и детали орнамента.
Нащечные бляхи‹ (пластины), Hatt
денные вместе с лобным украшением,
указывают, с другой стороны, на поч-
ти полное равновесие между люби-
мым иранским мотивом — головой
хищника с сильной стилизацией, хё-
рактерной для этого искусства, и
поздней, классической пальметкой,
Культовый мотив Которой получил
	влено и служило об’ектом поклоне-
вия — в разные времена, под мноти-
ми разными именами и с различными
обрядами — от индуса до галла, °

& данном конском украшении изо-
бражена очевидно Анахита — древ-
няя иранская богина плодородия,
культ которой предшествовал Зоро-
астру и был официально возобновлен
в середине сасанидского периода.
Многие богини плодородия обычно
изображаются ‘нагими, но Анахита
изображалась одетой, и на данном ук-
рашении художник следует этому
обычаю, Так как на богине надета
задрапированная и подноясанная ту-
ника, Преувеличенно большие труди,
столь типичные для богинь плодоро?
дия, вохранены, но’они изменены и
им придана ‘несколько странная фор-
ма, приспособленная к более утончен:
ному вкусу, введенному Грецией, так
как очертания их переданы в виде
ввющейся отделки туники.

Это сочетание уважения к тради-
цни с свободной вылумкой одинако-
во видно ив остальных деталях изо-
бражения. Так, например, складки
туники симметрично переходят в ро-
гатые львиные толовы на змеиных
шеях, рога же богиня держит в каж-
дой руке. Обычным животным боги:
ни плодородия была котика, ‘Этот po-
татый дракон из приролы кошачьих
является иранским вариантом древ-
него месопотамского чудовища ив
этой форме был особенно популярен
в районе Бактрии.

торичные складки внизу трактова-
ны с такой же условностью и закан-
чиваются орлиными толовами гриф-
фонов, — ‘опять древняя месопотам-
ская фантазия, которая получила
больное распространение срёди. ски-
	on. Внизу фитура переходит в пажь-
	иранского искусства, Наменный рельеф