ТРЕ РЕВОЛЮЦИИ фликта. Умка отказывается от евоит прав, если его упрекают в дикаретв и если Нина решительно протестует. против дикарских обычаев. „,Я буду один, То ворон, который на падаль— : Kapp! А я понимай. Я умный дяди. Я понимай. Я не`есчь дикарь. ° Умка во: преседадель. Точно так же и театр” о большим тактом, главным образом усилиями Орлова, провел эти ‘сцены. В спек- такле нет и намека на фаро, порно- графию, понгловатую фривольность! Но нужно ли было строить драматур- тическую интригу на таком конфлик- те, нетипичном и внешнем по отно- шению к идее произведения, и не- характерном для современной чукот- ской действительности? Нужно ли. было посвящать ему полторы сцены в спектакле, который всего-то насчи: тывает семь сцен? Наконец, в печат- «ИАтэл-иАляэн» 9 НЭПо оломоь ион была психолотически подготовлена 060б0й сценой —- разговором трех русских женщин. Эта сцена, в кото- рой образ Нины оказывается очень близким прежним образам буржуаз- ных «обольстительниц» у Сельвин- ского, я никак не считаю достиже- нием поэта. Театр’ выбросил из спек- такля разтовор трех женщин, и по- ступил правильно. Но тем самым сце- на «невтум-тетум» наполовину повис- ла, в воздухе. Можно было бы еще указать на несколько художественных и сюжет- ных наляжек подобного рода. CEA UBAHOBCKY® шений; ; we ore постоянная музыка волчьето м ав EEE OEE NE EE воя; единоборство человека со аве- рем, — бездонные источники Экзо- тики, ложной арктической романти- ки.. Конечно, для московского ИЛИ ленинградского зрителя все необыч» НО В, ЭТОЙ пьесе; герои, коллизии. фон. Но ни у Сельвинского, ни у по- становщика В, Власова и режиссеров Д. Орлова. и Н. Раевского нет Haka ких окаотических. преувеличений. Живописоно оформление художника В. Прусакова — декорации в глуби- не сцены, со вопыхивающими поло- сами северного сияния, с оленями, завязшими в снегу, с перспективой северного тундрового пейзажа. Все эт0 — без игры на ложноэкзотичес- ких эффектах—дано в условных кон. турах рисунка, в слержанной гамме красок. Hat, сколько его быстрое приближе- ние к нам. Умка и прочие чукчи ю* верят в пьесе на языке, который ха- рактеризуетоя Блэком как «бизнес- руссиш»: «это тажая несложная смесь из русского, чукотското, английско- го». (Кетати, очень юрен принцип фонографически точного воспроизведе- ния речи нерусских персонажей, прин- цип, не выдерживаемый самим Сель- винским. до конца). Когда Умка — Орлов коверкает русские слова, он это делает не только вследствие трудно- сти овладения чужим языком, но и вследствие усилий мысли. Поворо- том головы, поступью то ленивой, то напряженно-стремительной, чуть за- метным изменением черт застывше: го в северной маске лица Орлов де- лает как бы физически ощутимым: и эти усилия сознания и ощущения радости одерживаемых Умкой по- бед. Советский актер научился глубоко понимать и превосходно воссоздавать на сцене образы людей социализма, даже такие трудные, как образ Ум- ки, — вот о чем прежде всего гово- рит успех Орлова. Но Орловым, собственно, и исчер- пываются актерские достижения спектакля. В бледности на сцене мно- тих образов, быть может,. повинен сам Сельвинский: второстепенные персонажи не пользовались его ху- дожественным вниманием, они эскиз- ны, схематичны, недорисованы. Лишь заслуженная артистка Иванова (Тинь-Тинь) и Шатин (Чайвууртын) выгодно выделяются среди прочих ие- пелнителей. Повторяю, быть ‘может, вины театра тут нет. Вина театра — в другом. Иополни- тель роли Кавалерилае — Соловьев добросовестно воспринял внешние черты образ» Кавалеридзе вилоть до его грузинского профиля и грузин: ского акцента. Но эмоционально-ли- рический подтекст Сельвинското пол: ностью ускользнул от Соловьева. Ка- валеридзе на сцене выполняет лишь элементарно-необходимые для разви- тия сюжета функнии, да и 10 не ах- ти как. В письме зрителей, напеча- танном в предыдущем номере «Лит. тазеты», правильно отмечено, что Кавалеридзе в трактовке Соловьева все время оказывается побежденным, в то время как у Сельвинското имен-. но он ведет сюжет, именно он воспи- тывает Умку. В спектакле все лири- ческие функции у Кавалеридзе от- няты. В пьесе Кавалеридзе и Умка— равноправные по их функции персо- нажи. В спектакле же Кавалеридзе воспринимается лишь как неиабеж- ное и обезличенное дополнение к Ум- ке. Соловьев усвоил деловой стиль речи Казалерилае и не передал ее большого скрытого волнения, ее большевистской страстности. Конеч- но, Кавалеридае, как ето толкует Со- повьев, эмпирически правдополобен. Но — и скучен, суетлив, претенцио- ген. То-есть никак не типичен: В этом Сельвинский неповинен. 2x. ‚ «Умка — Белый медвёдь» — третья gece в стихах Ильи Сельвинского. ри предшествовали «Командарм 2 и «Пао-Пао». И в той ив другой пьесе было не мало талантливых эпизодов, » «Командарм 2» порою поднимался до высот трагического пафоса. Ho все же холодом веяло на зрителя со сце- gH театра Мейерхольда, где Коман- дарм 2 сражался о интеллитентом— звантюристом Оконным. С холодным рационалистическим интересом сле- дил читатель за многочисленными превращениями Пао-Пао, за его дви- жением от состояния авериного к со- стоянню человеческому. Произведения Сельвинского, его поэмы и пьесы, овазывались отвлеченными алтебраи- чеокими задачами, в которых были легко заменимы конкретные ‘величие ны, люди, терои пьес и побм. Это равнодушие Сельвинокого к образу живого человека, при одновременной 6го заинтересованности отвлеченными идеями, проходит через всю ero по: эзию от ре «Рекордов» и вилоть до «НПао-Пао» (1932 г.) В статье «Илья Сельвинский» («Лит. критик», № 2, 1935) я отмечал, что из всех ос- повных эпических и драматургиче- ских героев Сельвинского, быть мо- жет, только герой «Пушторга» Онисим: Полуяров был ему одно время орга- нически близок. «Умка—Белый медведь» вносит в поэзию °Сельвинского очень важные черты: в центре внимания оказывает ся образ коммуниста, возникает страстное отношение автора. к своим тероям, суб’ективная заинтересован- ность его в их судьбах. Здесь исче- завет математическая абстрактность логических конструкций прежних пьес и поэм. Стоит только проглядеть серяю образов коммунистов в преж- WHI вещах Сельвинокого: персонажи эпохи военного коммунизма из «Уля- лаевщины», в едставлении Сель- BHUCKOTO OTTCGHACMETS ходом событий на исторические задворки; жулик Кроль. обыватель Мэкк и молодой Саввич, служивший для оправдания Полуярова — в «Пушторте»: наконец Чуб из «Командарма» и Фистов из в0-Пао», в общем правильно мы- елящие и поступающие люди, но об- рисованные сухо, рассудочно, схёма- тично, — символические значки не- киих отвлеченных положений. Иное дело — Кавалеридзе из «Умки». 06- рэз этого большевика-грузина, по- слачното партией в Арктику, секре- таря Чукотского райкома, созлая ¢ большой лирической теплотой. Такой же лирической теплотой пронизан и образ Умки. > В этом — новое в поэзии Сельвин- exoro. ` Чукотский район очень отстал. Чукчи даже не участвуют в органах советской власти. Экономически здесь тосподотвует американская торговая фирма с ее представителем — калти- таном шхуны Блоком. На материке AG хозяевами положения являются агенты Блока, шаманы, кулаки и скупщики, в частности — Чайвуур- тын, на которого трудится Умка. Ка- питалистическая экоплоатация при- крываетоя здесь формами родбтвен- ных отношений. Со воем этим сразу же при при- езде в Чукотку сталкивается Ка- валеридае. Вместе с ним в Арктику врываются атмосфера пятилетки, ее иден и ритмы, Нет нужды переска- зывать сюжет. Важно лишь ано- вить принципы его развития. Кавале- ридзе легче удается добиться растоф- жения договора с Блэком и перело- мить оппортунистически-пассивист- ские настроения местных партработ- EHROB, чем найти общий язык с чук- чами, дорогу к их душе. «Пошто pym- кие такие ноприятели?» — спраши- вает Умка в первой же сцене. И этот рефрен проходит ло конца пьесы. Не хочешь подарить трубку, которая до- рота, как трофей гражданской войны, — «нэприятель»; не хочешь фазде- лить © другом-побратимом его жену — «ноприятель>.., А над всем этим <то- ят арктическая ночь, власть шама- нов, кровавые религиозные предрас- судки и ‘обычаи. Но еще неполно и искаженно веяние Октябрьской революции про- никло и в чукотскую даль. Новые мысли и чувства, близкие к социали- стическим, уже -роятся ‘под. спудом старых верований, приниженности, косности. Умка участвует в камла- нии евоего отца, он поощряет контра- бандизм Блэка, он еще выступает 10 отношению к. своей жене Тинь- Тинь, как хозяин к рабыне, Но все это — инерция прошлого, хотя и очень сильная. В Умке проснулось чувство человеческого достоинства, одно из основных чувств советского гражданина. Он уже не хочет быть. й не будет ничьим рабом. Нужен лишь ‘умелый и осторожный толчок, чтобы советская потенциальная энер- тия Умки перешла в кинетическую. Вот это понял Кавалеридзе. И на этом построил всю. свою ‘линию пове- летия в пьесе. р Роль Умки исполняет заслуженный зртист д. Орлов. Оз выносит Ba ce- бе весь спектакль. Человечность — BOT основная черта Умки в исполне- вии Орлова. Человечность, т. ©. не- сокрушимое личное достоинство ‘и раничность возможностей, кото- рые открываются перед человеком советской родины: ломка старых предрассудков, рост социалистическо- то отношения к коллективу, к жен- щине, ко всей действительности. Здесь важна динамика образа. Орлов ведет CHOI роль в тонах, вее нара валеридзе Умка — хитрый, урамый и наивный полудикарь, «дитя при- роды». В еледующей сцене — ча льдине — Умка еше бессильный протестант против влаети Чайвуур- тына „Роет в нем советском нача- ла Орлов раскрывает спиралеобрав- но. Не раз кажется, что Умка вот- BOT откажется от уже достигнуто- го. Но этот кажущийся отказ — лишь. нвоббзнаваемая им тактическая улов- ка, линь подготовка к новому под - ему. Игра Орлова создает тратиче- ekoe патряжение в решаютщщих cie- нах: в сцене камлания, в эпизоде © портретом Ленина, в развязке «не- втум-метум», в финальной сене. Меныне всето свойственна ему налту- ралистическая подражательноесть. Скупо, отчетливо и выразительно пе- предает он национальную опоцифику образа Умки, но в этом образе под- черкивает не CTO ето отличие от х Казанстаи. Чимкентский свинцовый завод, агломерационный цех. (Фото fi. Шулькина) О. Ю. ШМИЛТ ОБ УМНЕ“ — Я ни в какой мере не шитера- турный критик и еще менее театраль- ный рецензент,—сказал.0. Ю. Шмидт в беседе с сотрудником «Литератур- ной газеты». — Тем не менее, я рад высказаться по поводу пьесы Ильи Сельвинского «Умка—Белый мед- ведь» и ее постановки в Театре ре- волюции. Тов. Сельвинский донисывал свою пьесу на «Челюскине». Меня тогда же очень обрадовало, что крупный ху- дожник слова берется за арктическую тему, за тему, наиболее интересную и наиболее трудную: рост северных на- родов в условиях революции. Нельзя сказать, чтобы о Севере пи- сали мало. Мы имеем неплохие очез- ки, посвященные отдельным экспеди- циям. Имеем также, правда нев боль- шом количестве, художественные произведения на северные темы. все же эта литература не находится еще ни в каком соответствии с тем огромным интересом к Арктике, кото- рый проявляет наша страна, < Товарищи, писавшие об Арктике, обращали внимание либо на тероику советских экспедиций и зимовок, ли. 60 на северный фольклор. Новым, очень ценным в пьесе Сельвинского является прежде всего акцент не на фольклор как таковой, & на динами- ку роста. Сельвинский взял чукчей— одну из северных народностей — в переломный момент перехода от фе- одально-родового строя, © примесью калтиталистических элементов, к стро- ительству социализма. Пьеса чрезвы- чайно. ярко показывает раскрепощаю- щее значение революции, показывает могучий рост людей северного пле- мени, которые впервые в истории о а ЧЕСТНЫЙ СМЕХ «Тем, кто еще сомневается в том, что писатели Советской России сво- бодны, следует прочесть книгу Ми- хаила Зощенко, переведенную под названием «Россия смеется», — пи- ет рецензент «Нью Мессес».—В кни- те дана картина трудностей, которые руескому народу приходилось и при- ходится преодолевать, картина чело- веческой глупости, которая не стано- вится незначительной оттого, что она смешна. Но эти рассказы доказыва- ют не только отсутствие цензурного тнета, они доказывают, что художник волен быть самим. собой, волен ду- мать и мечтать, о чем он хочет. Та- кая свобода немыслима для искрен- него художника в Америке, пока над наптими толовами тяготеет кровавая угроза фазтизма». Сравнивая Зощенко о Марк Твеном. рецензент пишет: «У них обоих реднето плана.. написаны © такой вилой реализма, что кажутся живы- ми». Не создают образ действитель- ности, а кажутся живыми, не говоря уже о том, что такая постановка во- проса ‹ принципиально ошибочна, трудно найти голландокого художни- Ба, более далекого от иллюзорности, чем Еейсдаль. Не имея яеной точки зрения в во- просе о реаливме, автор не может правильно . поставить интересную проблему композиционной интерпре- талии реальности в творчестве Рей- сдаля. Любопытен сам по себё мате- риал, сопоставляющий реально сулще- ствующие места и писанные © них пейзажи Рейедаля. Но в этом сопо- оставлении недостаточно ясно, зачем нужна была интерпретация действи- тельности художнику и как она елу- жила созданию цельного образа. Очень хорошо подмечен авто- ром момент введения зрителя в про- странство картины. Но эта мысль, к сожалению, нё получила развития. «Зритель начинает ощущать себя внутри пейзажа, &а не перед ним; его взор проникает выше, глубже, пред- меты открываются в своей трехмер- ной телесности». Книга, несмотря на недостатки, все же восполняет в значительной степе- ни отсутствие литературы о Рейсла- ле, художнике, которого Делакруа предпочел однажды Рубенсу:» в Магнитогорске и Ленингра- де, Спектакль был хорошо принят зрителем, но некоторые критики, мяг- ко говоря, не оказались в данном случае на высоте положения. И. Грин- берг в рецензии, помещенной в. «Ли- тературном Ленинграде», писал о Ка- валеридзе: «Образа нет перед нами». дальше: «Во всей пьесе нет ни одного монолога, выражающего под- линную страсть и подлинную мысль»... «Подлинной содержательно- сти в образах ньесы нет»... А. Н. Ко- варский в «Ленинградской правде» называл «Умку» «ординарной и не- удачной пьесой». В заключение т. Ко- варский противопоставил «Умке»... «Командарма 2» *, Столкновение критических оценок полезно и необходимо, если только между собою сталкиваются различные системы критической аргументации. Мы, ‘признаться, стосковались по белыпим и` плодотворным спорам, движущим ‘литературу вперед. Нет больнюй беды и в резкости сужде- ний, если она вытекает из артумен- тации и не переходит в брань. Увы, ни тени аргументации не наличеству- ет в рецензиях тт, Гринберга и Ко- варского! Увы, в них только резвая серия бранчливых и абсолютно голо- словных утверждений. Пьеса «Умка» — / несовершенная пьеса, Но нельзя не предпочесть ее художественную неровность, углова- тость, а местами и спорность — внешней законченности и овруглен- ности произведений Сельзинского пе- риода «Пушторга» и «Командарма». В «Умке» Сельвинский успешно про- рывается к художественному выраже- нию своего нового отношения к дей- ствительности, к новой теме, к ново- му герою, к новой художественной ма- нере, к своему подлинному поэтиче- скому будущему. Успех спектакля, это — youex m0- ставовщика Власова, артиста Орлова Я — поэта Илья Сельвинского. * Статьям Гринберга и Коварското предтнествовала в № 24 «Литератур- ного Ленинграда» ga 1934 Е «mrapo- TH под названием «Пумка — вая кобыла». В «пародии» сообща- лось: а) что пьеса порнографична, 6) что она ‹оворована» у Маяковско- го, в) что ‹автор привольно живет» и Г) Что он «деньги из кассы берет». Товарищи руководители «Литератур: ного Ленинграда» В. Ральцевич и М. Козаков! Вы не подберете для этой «пародии» иного определения, как литературное хулитанство, — ‘не прав- да ля? Действие развертывается на Чу- котоком побережьи Восточносибиреко- го моря. Чукотский народ, некогда энергично боровшийея против цар- ской колонизации, стал впоследствии ©б’ектом экоплоатации ряда импери- алистических государотв. 0б этом в мужественно-стремительных ‹киплин- тианских» ритмах говорит великолен- ное «Вступление» к пьесе, — ero, кстати, читал сам автор на москов- ской премьере в театре Революции 34 октября, -- wee ..Чукча глядел, и на лбу его соби- ралась угрюмая морщь. И был ему ближе белых людей — любой одичалый морж. И ждал он ветра, который бы мог разбить этот белый плен, Как белые льды расшибает шторм. У мыса Уэлен. И ждал он северных ветров — но вот примчался норд... Норвежский бриг с сережками за- нес к нему, как в порт; И ждал восточных он ветров — но вот примчался ост... Американский пароход зубочистки” ему привез; И выжлдая южных он ветров -> но вот примчался зюйд... Японские шхуны вместе с ним < опиумом ползут; © И ждал он западных ветров — но вот примчался вест... Й русский клипер вышел ‘из дрей- фа с чупками наперевес. Так ждал он зря. Но снова ждал. Пурга в ветрах взвилась... Но только не знал, что ветер та- кой зовется—Советская Власть. Казалось, тема «Умки» открывала перед Сельвинским, ранее столь лю- бившим экзотику, почти беспредель- вую возможность экзотических ивли- пзеств: Арктика, народ, вымиравший шри царизме, но сохранивший леген- дарные воспоминания 0 тероиве ета- риты, дикие изуверокие обычаи, на» пример — обычай убивать стариков, хамлание: господство родовых отно- Текст спектакля значительно отли- чается от печатных вариантов тек- ста. Изменения, внесенные театром, упростили крайне сложную в печат- ном тексте драматургическую интри- гу и в общем улучшили спектакль. Но они не. смогли начисто уетранить некоторые опорные или слабые сто- роны, пьесы. Самый острый драматургический конфликт дан в двух сценах, ноовя- щенных так называемому «невтум- гетум». «Невтум-гетум», как говорит- ся в примечаниях к пьесе, — «друг по жене»; древний чукотский обычай временного обмена’ женами. Kapane- ридзе принимает предложение о «нев- тум-тетум», не подозревая. о его есмы- слё. В яранте Умки ему приходится, чтебы ве обидеть самолюбивото Ум- ку, провести ночь около’ Гинь-Тинь. Обычай соблюдается здесь, так ека- зать, симаолически. Умка же, при- ехав к Кавалеридзе, требует реаль- ного осуществления своето права на Нину, жену Казалеридае. Нужно PCNOMHETh, 9Т0. именно в это время предстоит открытие первото чукотеко- TO © езда: советов, что Умка уже стал всжаком трудящихся чукчей, и что его возможная обида грозила бы боль- птими осложнениями, а быть ‘может в срывом ©’езда. Сельвинский с боль- НЕИМ ТАктТом дает‘развязку этого кон- Русская искусствоведческая длите- ратура очень бедна монографически- ми исследованиями, Даже о таких популярных классиках европейской живопиен, как Пуесэн, Делакруа, Абмье, Боро, нет еше, хотя бы ма- леньких, монографий. Когла молодой художник назинает выделять в 06- щей истории искусства отдельные личности, он, естественно, обратится к монографии. В огромном большин= отве елучаев тажой монографии он на русском явъке не найдет. Поэтому всякая новинка в этой области — больнюе культурное дело. Великий толландокий пейзажист нажонец дождался посвящения ему отдельной книжечки. Нужно прямо оказать, художник заслуживает боль- цего внимания: Нам приходится начать с того, чем обычно в ренензии занимают послед- нюю строчку: качество иллюстраций. Им, повидимому, и это так и должно быть, придается серьезное значение, На 254 печатных листа текста в книжке 1 печатный лист иллюстга- ций. Действительно, широкий читя- тель @& именно на него рассчитана книжка) посмотрит раньше иллюстра- ции и через них уже обратится к тексту. В данном случае этого быть не мо- жет. Тот, кто ве видел Рейсдаля в оритиналах вли воспроизведениях, ни* ‘как не сможет представить cede, чем же хофош Рейсдаль, и ебли он веё-тажи заглянет в текст, то вя- какое красногечие автора не сможет помочь ему увидеть, что «его поэти- ческое вживание в природу, умение проникать в ее жизнь и елить ее с жизнью и чувствами человека, оста- ‚ютея и до вих пор для нас живым родником, из которото мы черпаем радость и силу». . А между тем это именно так. И если этого не почуветвует читатель, В. Конради. Я. Рейсдаль, Изогиз. $935 = КОНГРЕСС АМЕРИКАНСКИХ ХУДОЖНИКОВ Трупна передовых художников США, считая необходимым созыв конгресса американских художников, обратилась с воззванием «ко всем художникам, которые сознают нали- чие кризиса в области культуры и, в частности, в области искусства; которые понимают необходимость действия, необходимость коллектив- Бого обсуждения и планирования ря- да вопросов». «Художники, — гово- рится в воззвании, — находятся в рядах тех, кто больше всего постра- дал в результате мирового экономи» ческого кризиса. Их доход свелся по- чти к нулю. Торговцы, музеи и ме- ценаты давно нрекратили ту неболь- нтую поддержку, которую они раньше оказывали художникам. — Государ- ственные организации дают только временную работу и только неболь- шому числу художников. Плата в этих случаях неизменно нижё нормы, уетавовленной союзом художников. Благодаря’ политике правительства оплата эта скоро станет ниже того минимума, который необходим для существования. Испытывая матери- альные затруднения, художник в т@ же время страдает от постоянных по- кушений на свободу своего творче- ства. В Доме Рокфеллера, в Музее современного искусства и других уч- реждениях нередки были случаи при- теснений, цензурных запретов и уни- чтожения предметов искусства. Мы, художники. должны действовать. Ка- ждый из нас в отдельности беспо- мощен. Путем коллективных действий мы можем защитить свои интересы. Мы должны об’единиться со всеми, кто борется против войны и фатиз- ма. Назрела необходимость в созда- нии организации, об’единяющей аме- риканских художников, разрепающей культурные проблемы, ортанизацпии, связанной с родственными. организа- циями друтих стран. Создание такой ортанизации является целью контрес- са». УГОЛОВНЫЙ РОМАН В НАЧЕСТВЕ НАРКОТИКА Известный американский поэт и романист Конрад ‘Айкен написал уго- ловный роман, полный ужасов (Соп- та@ А\Ееп «Кое Со т»). «Наконец-то американские писатели начали, по- добно советским, писать для масс, — пишет рецензент «Нью Месоес».—Од- нажо здесь есть маленькая разница. В Советском Союзе художники пи- шут для того, чтобы люди лучше могли понять лействительность. В на- пей же стране они пишут для то- го, чтобы дать возможность людям, возвращающимся домой после отуп- ляющей работы, нощекотать свод нервы и забыть действительностье, Pit G TO виновником здесь будет издатель- ство, продолжающее, несмотря на от- дельные успехи, твердую линию пло- хото воспроизведения картин. Это тем’ более существенно, что текст имеет описательный характег. Автор описывает 82 картины, прило- женные в репродукциях, сопровож- дая эти описания довольно неслож- ным анализом. Книга не имеет об- щей идеи. ‘Во всяком случае, эта идея не воспринимается. У читателя нет оснований сделать вместе с авто- ром вывод, выраженный в уже при- веденных нами очень хороших по- следних строках книги. Автор хорошо знает Рейсдаля, зна- ком о европейской литературой о нем, BO этото недостаточно, чтобы напи- вать хорошую монотрафию. , В книге нет общей искуоствоведче- ской концепции, В теоретической части мы находим, хотел этого или не хотел звтор, вредную идею 0б идентичности реальности и иллю- зорности. «Чем реалистичнее живо- пись, чем более она стремится пере- дать чувотвенную видимость, вещ» ность мира, тем более она обращает- ся к изучению воздушно-световой среды, которая одна сообщает пред- метам иллюзию действительности и без которой эти предметы остаются более или менее отвлеченными». Здесь все неверно: «иллюзия действи- тельности» не может быть целью жи- вописи и «воздушно-световая среда» изучается не для того, чтобы такую иллюзию создать. Нельзя, конечно, товорить, что чем резлистичнее жи- вопись, тем более она обращается в изучению воздуно-световой среды. По такой традации окажется, что Клод Монэ реалистичнее Курбе, & Дюрер вообще не попадет в реали- сты, так как проявлял минимальный интерес к воздушно-световой среде. Тождество иллюзорности и реали- стичности проникает и в конкретную часть книти. О знаменитом «Болоте», . атизнет;: <мониниые формы ше»