Литературна
В романе 0. Форш «Якобинский
‘важвае» исторический антураж яв-
ляется фоном для Радищева, В сие:
‘дующем романе писательницы «Ка:
занская помещица», непосредственно
связанном с предыдущим, на первом
плане сама историческая среда; век
Вкалерины и Пугачева, Г
\ Радищев в этом романе — на зад-
нем плане. Он еще только начинает
постигать, что идеи просветительствя
в «Наказе» Екатерины были возве-
щены не для исполнения, А для: то-
TO, чтобы пустить пыль в глаза Ев-
роне. Только к концу романа, пере»
живая и продумывая уроки пугачев:
щины, Радищев подходит к реше-
нию, плодом которого явилось «Пу-
тешествие из Петербурга в Москву».
Концепция, дающая смысл фак-
там и деталям, разрабатывается ав:
тором без вымучивания «собствен:
ных» об’яснений исторического ‘про-
цесса. Историко-материалистическое
освещение своеобразия века, ‘его 06-
новных противоречий в описываемый
период пугачевщины — такова зада-
за Фори в том, что касается обще:
го, закономерного в эпохе. Выпол-
няется ли эта задача последователь-
`’но, гак, как надо, — это надо выяс-
НИТЬ,
Вонечно, исторический роман — не
исследовательская дивсертация. 06’.
ясняющая концепция здесь должна
быть неотделима от художественного
изображения лиц и событий Форш
следует этому методу в «Казанской
помещице». Но свои нюансы в прэ-
‚ ведении общей концепции определя-
ют и некоторые особенности в изо-
бражении Екатерины и Пугачева.
Роман ‘раскрывает’ нам, говоря в
стиле Радищева, «внутренность» «ве-
ликой» царицы-помещицых и короно-
ванной проститутки. Екатерину мы
видим не только в ее искусно сбра-
ботанном внешнем виде — по молели
живописца Эриксона, Писательница
ведет нас в «задние комнаты» умной
и корыстной — аигальт : церботокой
княжны и «казанокой помешицы».
«Отменно хитрить, много и сильно
хотеть» вот отличительные свойства
’ тероини романа. Лукавая, тонкая ма-
стерица приятнейшей лести — таков
облик Нкатерины. Морально-нсихоло-
гический интерес к ней вовсе не
устраняет у автора исторической
классовой оценки мотивов ве дейет-
BUH и решений, как царицы. Писа-
тельница полчеркивает ориентацию
на новое дворянство в качестве поли-
тическото курса Екатерины. В свете
ленинского определения монархии
ХУШ в. как зиновничье-дворянскай
монархии эта трактовка совершенно
верна. . :
Но чисто-личное, обыкновенно-жен-
ское в Екатерине Фориг прослеживает
в особым любопытетвом. Путачевщи-
на напутала Екатерину не на шутку.
И вот какова Вкатерина в одиночест-
ве. без необходимости притворяться:
‚ «Сейчае некуда было деваться от
° страха. Сейчас стояла перед большим.
зеркалом в серебряной раме, с фетя-
щими амурами,. зеленая; с обрюзт-
шим от бессонной ночи: лицом, расте-
рянная пожилая немка».
’ Как бы разыскав в парице-поме-
щице сверх TOTO H просто «пожилую
немку»; способную. бояться. как
обыкновенные смертные, Ольта Фораи, -
сама. наверное, не замечая, несколь- _
ко односторонне осветила образ Ека-
терины. Екатерина вызывает непри-
SBHD к себе, но не больше. Черты ее
осмягчены, это явствует и из версии,
приведенной в романе, относительно
хазни Путачева «через отсечение го-
ловы» в нарушение приказа о прел-
варительном четвертовании. Наруше-
Hue приказа об’ясняется в романе
тайным велением Екатерины.
Приняв это об’яснение, 0. Форш
оказалась непоследовательной с точ-
Ku зрения принятой ею концегции
(Екатерина — чиновничье-лворянекая
царица), но’ последовательной в. точ-
хи зрения того морально-исихологи-
ческого аспекта. в котором. она разра-
батывает образ Екатерины.
Ольга Форш попыталясь тлубже
вникнуть в характер Екатерины. Ее
личность представляется писатель-
>севолол
Статья вторая
i.
Тема смерти проходит через все
произведения’ Вишневского. Клаузе-
виц с горьким мужеством. говорил о
омерти как о принадлежности воен-
ной профессии. Для азтора «Оптими-
стичеекой трагедии» в отношении к
емерти выражается победа сознатель-
’ Ности над стихийностью, кульминация
социалистической дисциплины. Про-
<блема дисциплины, проблема новой
военной организации стоит в фокусе
его внимания. В прологе «Первой кон-
ной»/ российская императорокая ap-
мия показана сначала во всем осле-
пительном ‘великолепии царекого па-
pada и потом вывернута наизнанку
’ во всей злобной бессмыслице палоч-
ной дисциплины. Эту нёнавистную
диоциалину палки ломает окопный
народ, двинувитийся после Октября
по домам. В «Первой конной» прохо-
AAT перед нами эталты борьбы за
новую, социалистическую армию, 34
новую дисцинлину, за новую rocy-
дарственность. Вралами сознательной
дисциплины становятся теперь заяд-
лые враги рабочего класса.
В «Последнем решительном» траги-
ческая тибель заставы № 6 противо
поставлена, как высочайшее проявле-
шие внутренней юознательной диски
плины, мелкобуржуазному разгиль-
дайству и этоизму матроса-анархиста
‘Алексея Самулкина. Лучшее место
в пьесе — это монолог Самущкина,
в котором автор раскрывает всю тну-
сность индивидуализма, срывает ро-
мантичесвие покровы с мелкобуржу-
азного овоеволия.
Мерзость этой «своболнюй личио-
ети» как нельзя лучше подчеркивает-
ся умилением Самушкина при в06-
поминалиях о прошлом.
Линию Самулакиная продолжают В
«Оптимистической трагедии» Сиплый
и Алексей. Сиплый товорит комисса-
у. :
«Нас зататуировали си проспиртова-
ти на кораблях, & вы нам сознатель-
ную калику хотите дать.. Чего вы
утцете у нае, дамочка, котла нем
только хочется по-своему дожить
век...>.
` столкновения двух сил —-
ЛЕ, >
Окончание. См, «Лит. таз» Ne 60
И
Е
мини
красочный. «Бустан».Сазди в палит
ру ярких красок. Эти иллюстрации
по таящейся в них силе рисунка и
величайшей музыке красок, по ком-
позиционной четкости A во своеоб-
разному восточному примитивизму
являются недосягаемой вершиной
иранской живописи. Тут же нужно
перечислить и друтих единоборцев
Бехзалае—художника Джакангира и
Бохари. Первый из них облюбовал
«Бустан» Саади, 8 второй-—апокалии-
сие Матомета. Потом илут иллюстра-
торы «Шахнама» Афзоль-ль-Хоейни,
Пир “Мохаммед, Реза-и-Моссеввир в
рял друтих художников.
Воспроизводимые в рецензируемой
кните миниатюры к «ПШахнама» 01.
лично представляют sto искусство
тонкой фантастики. }
Поразительна миниатюра, где изо
бражен легендарный царь Кеямурс:
окруженный людьми ий животными
(ХИ в). Оритинальная лиловая
окраска неба рялом © бледносиними
торами, залитыми золотисто-розовым.
светом, тонкие очертания . зеленой
листвы: с блекложелтыми ветвями и
стволами деревьев чаруют простотой
и непосредственной нежной тармони-
ей, радостной # сверкающей, как
драгоценные камни. Здесь художник,
умело располагает пятном, не заме-
Has общего тона композиций. Эта ми-
виатюра является прекрасной харак“
теристикой приемов и манеры иран-
ской ЖИВОПИСИ.
В основе иранекой миниатюры ле”
жит стротая и определенная Kato
ничность, об’едлиняющая Boe TBOPIe-
ство иранских художников общими
традиционными чертами. Основные
срелетва выражения здесь — линия
и пятно. Иранский художник — Ма“
стер линии: то она у него плавна,
сильна и проста. то изоттренно-па-
тетична и спирально-вакрученна. He
менее виртуозно они пользуются дфу-
тим своим изобразительным средет-
вом — пятном.
Можно смело сказать, что BCH
еобразная прелесть иранской миниа-.
тюры заключается в гармоции кра?
сок. Здесь — тайна той чарующей
силы, того восточного романтизма,
которым проникнута иранская живо-
пись. Тротательны детекость воспри-
ятия и влюбленность в о природу
ОМАН О Х\
нице интересной, своеобразной, Ав-
торокий взор устремлен на морально-
психический мир «кэзанской поме-
щицых». /
Иное дело Путачев. Ой _ действует,
Как ‘элемент движения, как одно из
звеньев крестьянского восстания, И
если On и «присутствует» в романе
Ба личность, т0 во всяком случае
не как личность историческая. \
Несомненно, Пугачев тем и силен,
что он как бы вобрал в себя по-
мыхлы и стремления крестьянских
маос. Но разве это дает основание
трактовать его’ как человека без. яр-
хой и интересной индивидуально-
сти?
В оценке пугачевского восстания
ий самото Нутачева мы должны руко-
водствоваться тениально точной xa-
рактеристикой и оценкой движения.
данной тов. Оталиным. В беседе с
Эмилем Людвигом тов. Сталин rono-
рил: «Мы, большевики, воетда инте:
ресовались такими историческими
личностями, как Болотников, Разин,
Пугачев и друтие. Мы видели в вы:
ступлениях этих людей отражение
стихийного. возмущения утнетенных
классов, стихийного восстания кое-
отьянства против феолального гнета.
Для нас всегда представляло интерее
изучение истории нервых попыток
подобных восстаний крестьянства. Но
конечно, какую-нибудь аналотию ©
большевиками’ тут нельзя проводить.
Отдельные крестьянские восстания.
даже в том елучае если они не яв-
ляются такими разбойными и нео»:
танизованными, как у Стеньки Рази-
на, ни к чему серьезному не могут
привести. Крестьянские восстания
могут приводить к успеху только в
том случаю, если они сочетаются ©
рабочими воостаниями и если рабо-
чие руковолят крестьянскими восста-
няями. Только комбинированное вос-
стание во главе с рабочим классом
может привести к цели. Кроме того,
товоря о Разине и ИПутачеве, никогла
не надо забывать, что они были ца-
ристами: они выступали против по-
мещиков, но за «хорошего царя».
Ведь таков был их лозунг. Как ви:
дите, аналотия с большевиками ни-
как не подходит».
В этом высказывании тов. Отали-
на отмечается, что при стихийном ха-
рактере движения Разин, Путачев
выступали как «исторические лично-
сти», В романе 0. Форш Путачев не
«историческая личность». До конца
Выпущенная издательством ¢Aca-
Ча» книга «Иранекие миниатюры?
является несьма важным событием в
нашей художественной жизви. Ня-
когда еше в поолбоктябрьскую эпоху,
не товоря уже в дореволюционном
времени, на` нашем книжном рынке
не появлялось издания, специально
посвященного иранскому искусству.
Все наше знакомство в ботатейшим
наследием иранской живописи отра-
начивалось немногими образцами, из:
редка. воопроизволимыми в разиых
художественных. изданиях Чашя
представления об. иранском HCKYCCT-
ве. и об его тысячилетней жизни бы
ли весьма неполны и в достаточной
мере случайны. Рецензируемой Ени-
той иранских мимиатюр сделана пер“
зая нопытка заполнить эту брешь.
И надо признать—получилась очень
интересная книга.
-Texet к каталогу написан A. Г.
Тозальмиды и М. М Дьяконовым.
Видно, ‘что авторы нё ставили себе
залачен’ детальную` разработку BO-
просов, связанных © иранскими ми-
низлюрами, они лить систематизи-
ровали,. по хронологическому — приз-
наву, И весьма нолробно, без востор-
юв и риторики, оботоятельным сло-
том экспертов, описали помещенные
в книге мивиатюры.
— Истоки иранской живописи! уходят,
далеко вглубь истории Ирана. Пер-
вые памятники их можно найти В
Биде иллюстрации к рукописям.
Иранские художники щедро украша-
ги произведении своих любимых по-
этов — Саади, Рафиза, Фирдоуси, Ни-
зами и пр. Самоотверженная деятель.
ность этих мастеров отразила худо-
жественные идеалы целых эпох. Да-
же в своей несовершенности и ре-
месленности они дают свежее и не-
побрелственное представление о ха-
рактере и мысли свое времени.
Вомотревитись внимательнее. пора-
жаешься их паблюдательности яс-
ности и широте взтляда. Эпоха вели-
кото расцвета иранской живописи
совпалает с евронейским Ренесоан-
сом. Гением этой эпохи был великий
хуложник Бехзалзе, своими иллюст-
panna превративитяй и без того
«Иранские миниатюры», Государст-
венный Эрмитаж. ‹Асадеп!а». 1935 г.
AT 0 P bb
праноких художников. Жизнь дерев
и ручья, неба, облаков и гор, иветкь
й травы, наконец, человека и жи-
вотных как-то-чудно переходит друг
в друта, сливаясь в один звучный
зккорд природы. «Чувственно-панте-
истические» пейзажи носят какой-то
космический, безличный характер. в
них нет’ человека. Иранские худож-
ники не умеют передавать динамику
человеческого липа и тела, они HB-
бегают движения в позах, и фигуры
стоят в каком-то оцепенении. застыв
с олним и тем же выражением ли-
ца. В этом отношении любопытна
миниатюра «Иранские богатыри в
торах». Царь Кей-Хосров, разочаро-
ванный в земной жизни и бросив-
ший свой трон. вместе с приближен-
ными удаляется в юры и погибает.
Момент их смерти изобразил худож
ник. Но приближение смерти не от
ражено на лицах самоубийц: они
безразличны и спокойны. Злесь вся
сила экспрессии хуложника перене-
сена на изображение природы: пей-
заж выступает первой скрипкой BO
всей композиции. а действующие ли
на играют второстепенную роль. они
даже частично скрыты от глаз зри-
теля торами.
— Эти основные элементы иранской
‘миниатюры, обусловливая ee тра-
фичность и тонкую декоративность,
делают ее в высокой степени отве-
чающей залаче украшения книги
Как значительна, например, мини:
атюра художника Афзоль-ль-Хосейни
{табл. 40); это чисто зрительное, гра-
фическое единение очаровательного
кружева текста с нарядной орнамен-
тикой иллюстрации,
В этой маленькой: заметке, конеч>
‘но. нельзя рассказать о всех мини
атюрах, помещенных в сборнике, В.
заключение мы хотели бы еще раз
подчеркнуть. какое большое значе-
ние для нас. прелставляет издание
этого альбома. Впервые широкие
массы Советского союза получают
возможность многосторонне познако-
миться с образцами нранских миниа-
_тюр, с этим богатейшим миром ли»
ний; форм и красок. Огромное значе-_
ние будет иметь сборник «Иранские
миниатюры» для творческой работы
наших художников и для освоения
ирачекого культурного наслелства,
Н. СЕРГЕЕВ.
`Неверная позяция, занятая Форм
но отношению к личности Нутачева,
обусловила и чисто внешнюю харак-
теристику его, «Казанская помехи:
Ка», при небольшом бравнительно.
0б еме, -= композиционно солидное
наведение. Содержание его’ не; исчер-
чернывяется двумя. их —
Екатерины и’ Пугачева. Борьба по
следних разыгрывается Как борьба.
классов, и это’ придает внушитель-
ность. и Внутренний драматизм. пове-
ствованию. Классовый состав и. Ха-
рактер путачевового восстания пиеба-
лельница перелает верно, и это — до.
стоинютво романа, воторое отрицать:
было бы несправедливо:
В вту борьбу вплетается биография
Ралищева. Он хотя пока и в тени,
но ‘вовсе не безучастно созерцает ©0-
бытия, < напряженно их осмыслива-
ет, вырабатывая собственную та:
зрения.
‚ Вели. иметь в ВИДУ Радищева, то
роман, конечно, нельзя признать ва-
конченным. То, что Радищев, воору-
женный передовыми научными прин
пипами века, при воей симпатии к.
крестьянству, дояжен был iT
свой ебобые позиции; конечно, OT-
личные от путачевеких, — несомнен-
но и обвещения этих позиций ecre-
свой для массы его «детушек и дру»
зей, он, в изображении автора, He
Только силен их поддержкой, но и
ничем ии внешне, ни рнутренне от
ких не отличается. В романе особен-
но подчеркиваютея черты, ‘обхижаю”
шие Пугачева е. массой: он буеверен
трамотен, как многие ого соратники,
он прост и примитивен, Оценка ла-
кейской души, Середовича, который
разочарованно убеждается в. несолил-
ности Путачева, как бы утверждает:
ся. автором. Празла, автор признает.
К06-что и возвышающее Пухазева Над
уровнем массы —- его стратегические
способности. > Но это подтвержлает,
Что, вопреки мнению т. Цырлина (в
№ 7 «Звезды»), Фбри вовсе не тан
сямостоятельна. как он думает Онщев.
‘Ra Нутачева так и кажется развер-
нутой иллюстрацией к тезису Пушки-
на: «Пугачев не бый самовластен.
Яицкие казаки управляли действия-
ми пришельца, неё имевшего другого
достоинства, креме некоторых зоен-.
ных познаний и дерзости необыкно-
венной. Он ничето не предпринимал
без их согласия». (Пушкин, «История
Путачевокого бунтаз). Движение без-
условно было стихийным, во вто ле
значит что человек. ставигий в0. гиа-
ве этого широкого ‘движения, приоб- хотвенно ожидать в дальнейшем. Мно-
топланный роман Форм нельзя втис-
путь. в рамки «философоки-авантюр-
ного» жанра. И духовная жизнь дво-
рянского Петербурга не забыта в ро-.
mane. Масонские ложи, Нозиков и
Кутузов, Елагин рисуют вам бли
жайшую умственную среду, в которой
соприкасалея и Радищев, сумевший
скоро раскусить «либеральный» тон
масонства. Борьба Екатерины и По-
темкина © Павлом и Наниным ивте-
реснейшим образом оттеняет внутрен-
ние противоречия екатерининокото
режима. _
‚Роман opm ботат ‘фактами. Тут
все происходит так, как было. И
«испытательница» Перекусихина, и
портрет Эриксона, и письма к Воль-
теру, вплоть до идиллии «Овечки
Дезульер». — Bee это из подлинной
жизни эпохи,
Но если бы основная концепция
романа быль проведена более строто
й последовательно, если.бы креетъян-
ское движение против феодализма
было дано в образах более всесторон-
них и глубоких, достоинства романа
значительно выросли бы. ‘
у Г. ТАТУЛОВ°
ревший большой. авторитет в массах,
был случайным лицом. Межлу тем
эта неправильная мысль ‘проведена
в романе. В связи с этим поражение
Пугачева об’ясняется собственно’ дву:
мя факторами — военными преиму-
ществами армии Екатерины и преда-
тельством друзей Путачева: Социаль:.
но-историческое условие, указанное
тов. Сталиным: отсутствие той силы,
которая могла бы руководить сти-
хийным крестьянским восстанием
против феодализма, — отсутствие ра-
бочето класса не учтено и не взято
за основу в романе. —
Для советекого исторического ро-
мана обязательно, чтобы пропьлое 06-
вещалось верно, научно, а это и зна-
Чит, 910 080 должно О об’ясняться,
оцениваться, пониматься и изобра-
жаться в свете налтего’ прпетарокого
мировоззрения, марксизма-леничиз-
ма. И тогда в пугачевоком движений
мы увилим не только массу безгра-
мотных, раз`яренных и прорвавших
плотину терпенья мужиков, но‘и во-
жаков — фодных сынов этой среды,
умных, п-своему тлубоких, но-свое-
му WPONAUATOTBERI и оларенных.
«КРИСТИН, ДОЧЬ ЛАВРАНС А».
Роман Сигрий Унсет, норвежской
писательницы, He снабжен подзат-
лавками «нсторяческий», хотя © пер-
вай же страницы мы узнаем, что дей-
ствие начинается в 1306 тоду. И тем
нз менее неред нами одна из удач-
ных книг исторического жанра, не-
смотря на отсутетвие нарочитых де-
талей и неизбежных аксессуаров сред-
невековья.
Автор` правильно понял, что суть
эпохи — в характерных для нее мо-
ральных и илейных признаках, @ He
в обветшалом великолепии музейных
редкостей. Отсюда свободное и лет-
кое отношение к тому историческо-
му реквизиту имен, вещей и собы-
тий, который’ зачастую превращает
повествование в нечто среднее межлу
каталогом и ученым изысканием.
Роман Унсет посвящен позднему
срелневековью — эпохе характерной
и переломной. Это — время, насы-
щенное предчувствием Ренессанса,
конечно, чувствовалось не так в ма-
леньком провинциальном уголке
Скандинавии, как, скажем, на родине
Данте. Но все же воздух истории
стремится по особым каналам, и под-
земный тул событий слышится рань-
ше, чем эти события наступают. Так.
деятельности своболных умов и ре-
форматоров положили начало те не-
Сигрид Унсет «Кристин, дочь Лав-
ранса», роман, перевод Дьяконова.
ТИХЛ. 1935 г.
хоторо® основано на TOM, что зудом
ник прячет свое намерение? Конечно
расходится, и тем не менее художе-
ственная сила и значение болышинст-
ва эпизодов «Первой конной» — вне
сомнения. Художественный. эффект
их основан на необычайной конкрет-
ности в изображении массового «сред-
нею человека» революции. Попробуй:
те придаль такому герою какие-то ис-
ключительные, особенные черты, под-
черкните, например, его ум, или са-
молюбие, или упрямство, или обилчи-
востЬ, т. 6. оделайте его индивидуаль-
ностью, характером, — и эффект by-
дет нопорчен. В поступке Сыюоева —
его побеге от белых, ето приходе в
Красную армию — выступят черты
исключительности, личной судьбы. А
все дело в том, что Сысоев типичен
как пример и обязателен как пример
для воех людей, определяемых теми
же родовыми признаками, что и Сы-
соев.
Если в изображение, сделанное в
такой манере, попытаться внести чер-
ты, индивидуализирующие образ, то
можно наруптить тармонию изобра-
жения, можно ввести диссонанс имен-
но © точки зрения художественной.
Противоречит ли сказанное залаче
создания ‚индивидуального храктера?
Нисколько, эта залача продолжает
быть важнейшей и едва ли не основ-
ной для налието искуюства. Однако
методами «Первой конной» ее решить
нельзя, что нисколько не онижает. ог-
ромной значимости этих методов для
решения других художественных 3а-
pat.
Вернемся к эпизоду «Нет нейтраль-
ных», Казави хвалят салоти Сысоева.
Не понимая еще их памеков, он бла-
мдушно рассказывает: и
«Город Ровно проходили, с юго-за-
падного фронта ишедиги... может зна-
ити, Ну... Чихауз побили.. Взял. Дей:
ствительно, сапоги. Подошва спирто-
вая». ,
В этой реплике конкретно-типичны
все детали: и то, что сапоги взяты из
разгромленного цейхгауза после ухо-
да с фронта, и крестьянская самоло-
вольная‘ ховяйственность в оценке ве-
щи: «подошва опиртовая»,
Сыюоеву приказывают снять сапо-
ги. Е
—«Я 0926.. а ‘©ча® (живо, по-сол+
далеви, ‘разувьется)».
Потом Сысоев замечает на одном
из ‘казаков погоны хорунжемю и, по-
холодев, соображдет, как ему нужно
держаться:
«Tax Ero TH, a?
Сыюбев стонт, как полагается стоять
императорскому лейб-драгуну.
— Так что ‘лейб-твардия aparyH-
свого полка первом эскадрона рядо-
ведомые бунтари, которые взрывали
окостеневшую религиозную традицию
и нарушали законы мещанской или
феодальной семьи во имя личного
выбора, свободы своих страстей,
На эту тему и написан роман Сиг-
рид Унсет. Ero героиня, Кристив,
дочь Лавранса, молодая девушка, лю-
бит своего избранника вопреки воле
отца и выходит побелительницей из
борьбы с традиционной моралью, oc-
вещенной/ церковью, защищаемой pp
царским мечом, Не будем насмешливо
модернизировать смысл. этой темы,
не существующей в. таком разрезе
для нас, но поймем ее, как и нужно,
исторически, и тотла страстная. и н&-
пряженная повесть Уносет. приобретет
Bce свое значение. Тотла мы станем
следить за жизнью героини, чувствуя.
как она осуществляет что-то чрезвы-
чайно важное не только лля себя
лично. Впереди ее — Возрождение,
крах ин гибель целой исторической
системы. aA Da,
ay
Поняв это, мы высоко оценим ис:
кусство Сигрид Унсет и ев умение
трактовать историческую тему. Ова
сумела полслушать «зовы историй»
и передать их в наполовину Geccos-
пательных поступках щестнадцати-
летней Кристин, каким-то чудом 38-
несенной в Норвегию из эпохи Pe-
нессанса. Так вполне оправдана <«ис-
торичность» романа, и его дата вос-
принимается значительно и не слу-
чайно. Нсли к этому прибавить, что.
вой Иван Сысоев, в бесстрочвом ‘от-
пуску © германского фронту».
Сысоев ` разувается ° по-солдатеки,
стоит, как полатается стоять дратуну,
BO всех ето действиях и реакциях
сквозят черты коллективов, обуслов-
ливающих его повеление. и
В необычайной конкретности! и ти
пичности этих черт массового чело»
века заключается художественная си-
ла изображений «Нервой конной». ‚
Герой «Оптимистической трагедии»,
Женщина-комнюсар, напротив, ‘сразу
воспринимается как нечто исключи-
телыное. Ее личная судьба, ее, биогра-
фия не могут не интриговать. Это, —
вождь, ‚руководитель, характер. Хо-
чется знать, как он сформировался,
представить себе интимную сторону
тсго. пути, который эту резкую инди-
видуальность сделал типичным выра-
зителем партии. :
Вишневский робко, нерешительно
приоткрывает «частную жизнь» ко-
миссара в сцене с письмом...
Слелы хуложественных колебаний
можно заметить, если оличить перфво-
начальный вариант «Оптимистиче-
ской тратедий» © тем, который по-
ставлен в Камерном театре.
Легко увилеть, во-первых, что пе-
ределка для театра беднее первона-
ЗАЛЬЕогО замыюла, и, во-вторых, тто
переделка выиграла по сравнению о
первым вариантом, потому` что в ней
замысел в общем соответствует. вы-
полнению.
Первоначальный варнант пьесы ох-
ватывал значительно большее коли-
чество мотивов, чем сценический, но
многие из них не были поллержаны
всем ходом развития основных обра-
зов и исчезали, оставляя омуткое
впечатление какого-то намека или
обещания, неясного еще самому авто-
ру. Недостатком первого варианта,
выражаясь военным языком, была
слишком большая ширина фронта при
его неполной насыщенности «техни-
кой», огромный разворот темы при
слабой опоре на ясные и точные по-
ложения.
Какой ценой куплено спеническое
улучшение «Оптимистической траге-
дни»? Ответ на этот вопрос можна
дать, проследив иаменение образа
военопеца-командира. Этот образ под
вергся коренной переделке, В первом
варианте военспец, попадая вместе со
всем полком в плен, закатывает исте-
рику от страха смерти. Во втором сце-
ническом вариалте показан достой-
ный военепец, который честно и. хра-
бро выполняет возложенное на него
задание. Это ивменение правильно не
только политически, оно соответству-
ет логике образов пьесы; жертвами
Вожака стали офицеры, которые были
POTOBH к тому, чтобы перейти на сто-
‚исторические подробности, бытовые
детали, легенды, сказки и обычаи
вплетены в ткань повествования He
потому, что они ‹историчны», а по-
тему, что нужны и характерны для
смысла и значения подлинно исто-
рической темы, то будет ясно, что
роман интересен и для проблемы го-
го жанра, о котором у нас много го-
ворят в последнее время.
онечно, не для решения академи*
ческих споров стоит читать эту кни-
ту. Она принадлежит настоящему ху»
ложнику, все время ошущающему
‚значение и бущественность своей те-
‚мы, и поэтому развивающему ее как
тему самой жизни. Напряженность.
сюжета и умелое силетение фабуль-
ных эпизодов, то. есть тех, моментов,
которые придают книге так называе-
мый «интерес», проистекают из этого.
же счастливого уменья находить нуж-
ное и характерное для жизни героев.
В обрисовке характеров вообще удач-
нее всего проявляется дарование
Curpun Yucer.-Topaano слабее она
в изображении «общего», в прямых
сопиальных характеристиках. Вернее,
ве пристрастие к частному (история
личности, семьи) отолвитает на зат-
ний план остроту сословных и иму-
ществевных противоречий, хотя они
все время чувствуются в рассказе о
‚брачных договорах, во всей семейвой
неурялице явно распалаютщегоея фе-
одально-поместного круга.
. a С . ЛОКС.
рону революции. Командир-трус, из-
менник подкренлял бы позиции Во-.
GARB.
Но вместе с этой переделкой из
NbOCH выпал значителыный и инте-
ресный мотив, связанный с темой
«Оптимистической трагедии»;
„._ «Командир (комиссару). Вот’ моя
руки, они могут хватать, бить, гла-
дить, едва касаться. (Стиснув руки
комиссара). Чувствуете их силу?..
Нод вими всегда что-то живет... И
они окоченеют? И не будут опять то-
рячими? Я умру?.. Нет, я не верю,
не верю... Неужели вельзя спастись?
(Он обращается к комиссару, потом к
священнослужителю). Как спастись,
а? Почему я, я, я должен умереть?..
(Несколько человек, обуянные нерв-
вым пристулом, лазят волед за ко-
мандиром с выкриками: :
«И я!
И я). С
Командир. Исчезнуть; стнить, рас-
твориться? Зачем? Вот я, я... Вот мой
пулье.. Смотрите, ну, вы.. Вот я...
Я же могу так много... все. Смотри,
какой я.. омотри же... (Он в ненсто-
вой надежде, наивно показывает се-
бя). Я не хочу быть вашим мерт-
Bam... (На овященнослужителя). Ни
их мертвым. А может быть, есть ка-”
кие-то ` слова?. Надо их только
знать?.. Слова какото-то тайного язы-
xa’... Ма-на-хра-су-чиоф.. A? Что
нало оделать, чтобы остаться жить?»
Истерика мелкобуржуазного инди:
видуалистя выражена у Вишневско-
го очень сильно, хотя она и не вя-
жется с образом командира даже в
первом варианте. Переделывая образ
командира, Вишневский, естественно,
выбрасывает истерику. Но тогда из
пьесы выпадает мечиковский мотив,
который мог бы чрезвычайно интерес-
но зазвучать в теме «Оптимистиче-
ской тратедни». Вещь была, ках ска-
зано, богаче в первой трахтовке, но
автор не всегда справлялся с широ-
той своего замысла и, захватывая
территорию, не мог достаточно укре-
пить ее.
В. художественном развитии Виш-
невского сейчас момент ответствен-
ный «Оптимистическая трагедия»,
приспособленная для театральной по-
остановки, выиграв в цельности, поте»
ряла в замыюле. В этом, как мне ка-
жется, OHA отразила противоречие
роста автора, чьи замыслы не умеща-
ются в р найденную им форму.
Талант Винтневского и его любовь к
своему герою служат порукой. тому,
что он преодолеет это противоречие
и напизпет такое произведение, по
сравнению 6 которым вое натисан-
ное им до сих пор покажется только
пробой пера. ,
Колонна демонстрантов Института народов Севера 7 ноября в Ленингр аде. (Фото Доманского — Союз-
‚ре Удаления от траждзанокой войны к
периоду реконструкции. Любопытно
сравнить, Kak говорят люди в эпизо-
у де 1920 т, и в эпизоде 1929 р. Paare-
вор’ буленновца, едущего в отпуск,
это предел локальности н конкретно-
ети. А для «оживления» речи удаф-
ника в 1929 г. Вишневский уснащает
ее довольно-таки беспомощными и
ттампованными «так оказать». Зна-
ние «материала» — вылающееся ка-
чество Вишневского — здесь изме:
няет ему,
Умение вылепить скупыми штри:-
хами. — репликой, постушком — вы-
пуклый собирательный тип неза-
менимо для изображения массы, кол-
лектива. В этом отношении манера
Вишневского имеет те же преимуще-
ства, что и манера Артема Веселого,
‘Однако Виитневокий резко отличает»
ся от Артема Веселого обнаженной
проблемностью своего творчества,
стремлением поставить и разрешить
в произведении большой социально-
философский вопрос. Острая тезие-
ность ето творчества выдвинула пе-
ред ним в последнее время проблему
персонажа, индувидуального тероя,—
06 этом можно судить по «Оптими-
стической трагедии», произведению
переломному для Витиневокого и в
смысле жанра ‘и в смысле манеры.
От «Первой конной» к «Оптимисти-
ческой траледии» нэменилась трак-
товка основного героя произведений
Випиневокого. Произошло это, может
быть, вбледствие того, что ивменнлся
сам терой, — он новысился в «фран-
те» в своей политической и военной
квалификации. :
В «Первой конной» терой — чело-
век массы, нащупывающий классовым
чутьем, инстинктом дорогу к правде
социализма, к партии. типичен во
всех овонх проявлениях. Иван Сыюо-
ев — не хараклер, но собирательный
тип, обобщение, в котором стустился
огромный эмпирический материал.
Всякий его поступок поучителен, по-
литически показателен. Ив эпизода,
как из басни, можно сейчас же из-
влечь политическую мораль.
Иван Сыюоев вернулся’ в ‘свое село
с германского фронта. Он не хочет
‘больше воевать, «По-тихому жить...
Кому надо — дерись a нежелаю-
щие — сами по 06бе...» — вот ето фи:
лософия. Приходят казаки; ‘издева-
‘TCH над ним, грабят, мобвяизуют
насильно, «Нет нейтральных» — та»
ков политический омыюл опизода и
таково ем название, предупреждаю-
щее об этом. смысле.
Художественво ли это? Не расхо-
дится ли такой обмаженно-дидаютиче-
ский метод изображения с тем налим
предотавлением @ художественности,
Вишневсний
перо в
новой дисциплины в лице комиссара
и матросского своеволия — увеличи-
вается благодаря тому, что комиссар
— жевацина, Можно подумать, что эв-
‘TOD сделал комиссара женщиной,
‘чтобы обострить драматическую си-
туацию. Но это ‘неверно. То, что ко-
миссар — женщина, подчеркивает мо-
ральную вначимость конфликта, ра-
зыгравшегося на корабле, повышает
весомость моральных величин на вой-
не. Женский образ впервые возникает
в пьесе Вишневокого, возникает орта-
нически из его идейных исканий, из
моральной проблематики ето творче-
ства. \
Матрос Алексей при одном слове
«порядок» приходит в бешенство но
непреложная логика событий, раз-
вертывающихся в трагедии, приводит
Алексея ни подавляющее ‘большинство
полка к ‚пониманию того, что такое
«видимая свобода» и свобода дейст-
вительная, выраженная в форме со-
циалистической дисциплины.
В финале пьесы из-за предатель:
ства Сиплого — тлашатая «неотрани»
ченной революции»—в плен попадает
батальон с комиссаром во главе. Те-
нерь воё равны перед лицом неотвра-
тимой смерти, нет начальников, нет
подчиненных среди обреченных плен-
ников белых. Надежда на спасение
ничтожна. Но огромна нравственная
онла комиосара, и под его влиянием
бойцы социалистической армии, не
считаясь с обстановкой, полдержива-
ют дисциплину. :
Здесь трагедия. подходит в своей
Кульминация —- идейной и драмати-_
ческой. Спаянные воличайтией созна-
тельной дисциплиной, кажую . котда-
либо знало человечество, диюципли-
ной пролетарокой революции, люди
‘сталовятоя свободными. Onn peyT
последние цепи рабства, работва би-
олотического, инотинкливного ужаса
перед физическим уничтожением. 06-
реченные на омерть белыми тюфем-
шиками, они, говоря словами атора,
плюют в Лицо застарелой лжи 0
страхе смерти». Перенеся пытку в не
вылав полка, комиосар умирает 00
словами: «Держите марму военного
флота».
Этя люли поднялись до величай»
`пюто оптимизма. Развернув черев .©о-
цизлистичеокую дисциплину 0в0ю
личность до небывалых выюот духа,
OHH соверитили скачок ив царства #е-
обхолимости в царство овободы,
Неосенно-ораторокая форма произ-
зедений Вишневского сближает их в
прозой и, во всяком случае, уводит
их из царства канонической драма-
турпии и сценической необходимости.
Впрочем, с последней ему принглось
основательно посчитаться при пере-
делке «Оцтимистической, эратедии». В
первом варианте трахелии элементы
прозы тораздо более значительны, чем
во втором. Драматургическая форма.
узка для автора: она часто лишает его
олова, как бы он на выдвигал BA
сцену вместо себя подставных лиц в
виде разлизномю рода вестников, ве-
дущих и т. п. Конечно, драмааургия
не случайна для Вишневокого. Он ис-
пытывает овоих тероев, он ставит их
в экстренные, сжатые, из ряду вон
выходящие обстоятельства. Драмаличе
ность самих коллизий приводит его
к форме максимально действенной, к
театру. Но иногда кажется, что мзо-
ое внутренне отсекается автором из-
за ограничений, навлалываемьых еце-
нической площалкой, и то, что мы
теряем сейчас, могло бы полностью
развернуться в форме прекраснейхией
поэмы в прозе; гдё «ведущий» прев-
ратилея бы в лирические ототупле-
ния. Драматургическая форма ковар-
wa. ,
Пусть не поймут меня неправиль-
но: я высоко ценю тедлр и драматур-
THD, HO B отношении к Вишневскому
думаю, что иногда он напрасно воюет
с театром и напраоно уступает ему.
Ею знание быта, исторического ett;
зажа не вселда находит себе приме-
нение в пьесе, «Первая конная» 1о-
ражала отдельными фигурами, вылеп-
ленными с редким энанием местного
колорита, с необычайной силой кон-
кретизации типичеокого. Сцены в
царской казарме, братание во время
империалистической войны, эпизод
ночной вотречи Сысоева ‘с казаком,
наконец, фигура бойца; едущего с
фронта в отнуюк и пускающего пыль
В глаза молодке-украинке, — это все
шедевры конкретного изображения.
Люди, действующие, мворящие в
этих сценах, ны и` видимы, как
будто мы сталкиваемся © ними в жи-
зни. И тем не менее это не индиви-
дуальные характеры, & скорее соби-
рательные типы. Не везде они одина-
ково конкретны. В «Первой конной»,
например, конкретность падает по ме-