‚ Мысли о поли _На некоторых крупных полиграфических предприятиях простои оборудования из-за недостатка квалифицированных ‘рабочих достигают тридцати-сорока, а иногда и пя- тидесяти процентов. Во многих типогра- фиях оборудование устарело и требует за- мены. Значительная часть новейшего по- хиграфического оборудования установлена на мелких ведомственных иредприятиях и иснользуется для выпуска’ бланков, цирку- ляров, приказов, билетов, конторских книг ить Примером того, как узконедомственная практика руководства приводит к бесхо- зяйственному использованию оборудования, может служить Металлургиздат, Это изда- тельство имеет крупное полиграфическое предприятие в Москве — типографию быв- шего издательства «Индустрия». По об’ему своего производства издательство не в 60- стоянии полностью использовать оборудоава- ние: в среднем за 1947 год простои машин составляют здесь 11,9 проп. Говоря иными словами, машины в этой типогра- фии простаивают около полутора месяцев в году. Велики простои и у рабочих, заня- тых на ручных процессах. А догрузить предприятие другими нужными стране за- казами помешала отговорка: «Предприятие ведомственное и выполняет заказы только своего ведомства!» - Детгиз (издательетво не про- свещения РСФСР) располагает двумя круп- ными типографиями. Систематически, из месяца в месяц, машины в печатных -це- хах московской типографии простаивалот: «нет загрузки». Не сумев полностью обес- лечить типографию работой, Детгиз, вместе © тем, категорически запретил принимать какие-либо другие заказы, основываясь все на том же негодном принципе: «База моя и работает только на меня!» Не буль этих ведомственных eoospaae- ний, типография Детгиза в Москве Marga бы в этом году дать дополнительно шесть с половиною миллионов листов-оттисков. Не все ведомства и вновь организован- ные издательства имеют свои полиграфиче- ские базы. Выполнение ведомственных за- казов никем и нигде не планируется. И типографии, выполняющие их заказ, бес- прерывно осаждаются различными поеред- никами, которые всячески стремятся «про- толкнуть» свой заказ, выполняемый в ушерб основной работе предприятия. _ Вывод ясен: нельзя такое важное и от- ветственнее дело, как выпуск печатной продукции, предоставлять самотеку! Боль- шинство ведомственных типографий про- зябает на правах «подсобных заведений», работающих в неприеспособленных, а порой и непригодных помещениях, В особенно тяжелом положении находят- ся полиграфические предприятия, подчи- ненные облисполкомам. Снабжение подиграфических предприя- тий в нашей стране осуществляет Главпо- лиграфенаб при Огизе. Практика ноказа- ла, что предприятия, не подведомственные Огизу, находятся на положении «пасын-. ков» и так называемого «централизованно-. го» снабжения-не ощущают. Сейчас, по сути. дела, нет организации, которая. учитывала „бы потребность всех полиграфических предприятий (независимо от их ведомственной подчиненности) в ма- териалах, планировала бы эти потребности и централизованно разрешала вопросы снабжения. Полиграфии крайне необходимы ремонт- ные заводы, предириятия но изготовлению НИИ НИОНОННАВНИНИИИИ Сергей ЛЬВОВ rs ностью, где свежий поэтический образ вы- ражает ясную мыель... . 1 Может быть, из-за балки смолистой, Гой. что, взяв на ключицу, ветряхнем, Мы порой и не видим лучиетый Горизонт. о котором поем; Но но чьим-то волнам неизвестным Сердце сльыитит куранты Кремля, И на балку, что ляжет на место, Сразу всея обопрется Земля. № сожалению, стихи Н. Тряпкина, напе- чатанные в одиннадцатом номере журнала «Октябрь», не оправдывают этих надежд. В них прежде всего поражает не свойст- венное советской поэзии искусственное опрощение, вульгаризация языка. «Coce- диха» и «предиха» вместо соседка и пред- седательница, «улка» вместо улица и даже «песня» вместо песня. Это опрощение придает отдельным строкам почти пародий- ное звучание: - с. Мне мамушка блинец со свежим медом Пихает в рот настойчивой рукой. Но беда не только в том, что язык Н. Тряпкина возрождает давно изжитый в нашей поэзии стиль «пейзан», беда в том, что и Содержание этих стихов не связано органически с советской деревней. Образ поэта в первом стихотворении— образ непонятого деревней мечтателя; ‚..Уходит в рожь и OMOTPHT Tax, болезный. . (подчеркнуто мной—0. JE) Как будто что-то ищет-не найдет... В довольно длинном стихотворении нет и намека на то, что поэт. участвует в жиз- ни деревни.’ Дачником” он’ бродит по тро- пинкам, собирая строки для будущих ети- хов и мечтая о том дне, когда они, нако- неп, вольются в общий труд колхоза. Но и эта заключительная мысль стихотворе- ния искажена. окарикатурена: Я жду тот день, я грежу им, как другом, Когда. окрепнув; мой заветный пай Напружистой, надстрочною натугой Вольетсея в ваш комар вас забодай! Содержание второго стихотворения —— спор колхозных парней о том, не нора ли ВЕНЕ Yi НОВИН Ы канекие гестаповцы шпионов и диверсан- тов, — вот этот факт, действительно, имеет реальнов значение. Умиление и‘любование старичком-кулач- ком, надо сказать, глубоко противно,—тем более, что. во, всей этой христианской кар- тинке содержится тенденция к некоему, обобщению. Старик высказывается не толь- ко от своего имени, но’и вроде как от име- ни других бывших кулаков: дескать, я пробых в ссылке два года, «а иной кто, может, и три года, и пять лет». Если бы OH рассказывал только о себе, то зачем же ему надо было вспоминать о своих, так сказать, коллегах в одном ряду с самим собою и в данной связи? Что касается восхищения кулака совете ской карьерой своих сыновей, то, с точки зрения жизненной правды, характерной была бы звериная ненависть кулака к своим детям, ставшим советекими людьми. графии Алексей Максимович Горький, посетив в 1929 году типографию «Печатный двор» в Ленинграде, в записи, оставленной в книге отзывов, замечательно определил роль печатников: . «На такой грандиозной фабрике книг, nak «Печатный двор», особенно хоронто видеть культурное значение работы печат- ников. С той поры, как в мире появилась книга, рабочие печатного дела служат про- водниками по всей земле силы, заключен- ной в книге. Несколько столетий они не- вольно распространяли в мире идеи, враж- хебные, в большинстве своем, трудовому народу, а вот теперь, в Союзе Советов, пе- чатники проводят идеи, которые помогли рабочим и крестьянам освободиться от гне- та капитала и возбуждают силу рабочего класса К дальнейшим побеламу. Тогда же А, М. Горький пожелал кол- лекливу достичь выпуска трехсот миллно- нов оттисков в год. «300 миллионов отти- сков — великая, прекрасная -paboral» Сейчас «Печатный двор» дает стране 350 миллионов оттисков, а к концу пяти- летки даст миллиард! Здесь печатаются четвертое издание сочинений В. И. Ленина, «Вопросы ленинизма» И. В. Сталина. Коллективу крупнейшей в нашей стра- не книжной типографии — Первой 0браз- цовой — доверено печатание сочинений товарища И. В. Сталина. С большой отве’ственностью ‘отнесся коллектив к этой почетной задаче. Потре- бовалась громадная работа по механизации трудоемких процессов. Надо было изменить технологию, улучшить организацию труда. Впервые был применен в полиграфии по- точный метод производетва. . В первых рядах борцов за вылолнение пятилетки в четыре года идут хенинград- цы-полиграфисты. Их призыв. — досрочно выполнить пятилетку — подхвачен кол- лективами сотен типографий в стране. Рабочие, инженеры и техники — учает- ники социалистического соревнования 60- рются за то, чтобы выпускать больше книг хорошего качества. Широко развернуто со- ревнование по профессиям — на звание лучшего наборщика, печатника, переплет- чика и др. Мастер-линотицист тов. Булва- ков (Первая Образцовая типография в Мо- скве) сумел обучить всех работающих на его участке стахановским методам работы и добился под’ема производительности тру- да. Хорошо известны и имена других ра- ботников этой типографии: лучшей набор- щицы Андриановой, печатника Солдатова, ротационера Руднева, бронировщины Ан- тоновой и многих других. Большинство полиграфических пред- приятий страны досрочно’ выполнило ‘илан 1947 года к тридцатой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Все это — отрадняе факты. Но, расека- зывая о них, нельзя забывать, что Огиз и многие директора типографий и Изда- тельств не уделяют еще должного внима- ния вопросу улучшения качества печатной продукции. У нас насчитывается свыше пяти тысяч полиграфических предприятий, на которых. ‚работают двести тысяч человек. Но пред- ‚риятия эти разобщены. Более 700 хозяй- твенных органов руководят ими, и: каж- дый использует свою полиграфическую ба- зу, в основном, только для удовлетворения своих ведомственных нужд. Нечего ий гово- рить, что такое обилие хозяйственных организаций приводит к неправильному ис- пользованию оборудования и кадров, Б журнале «Знамя» (№№ 11 и 12) А. Твардовский опубликовал свое прозаи- ческое произведение под весьма многообв- щающим, ‘герценовеким названием: «Роди- на и чужбина. Страницы записной книж- ки», Странное впечатление производят эт «Страницы». Известно, что жанр записей, дневников, листков из блокнота, писем многие писа-. тели использовали, как форму, дающую живое впечатление наибольшей иекренно- CTH, простоты, жизненной достоверности. Видимая небрежность, каочковатость, — от- рывочность этой формы на самом деле вы- ражала глубоко продуманное содержание, сложившиеся образы, яеные представле- HHA 0 жизни и людях. Зная А. Твардовского, как строгого ма- стера поэтического слова, читатель с боль- шим интересом ожидал ветречи с Твардов* ским-прозаиком. Читатель ‘хорошо помнит лукавую простоту «Василия Теркина», где за видимой непритязательностью откры- валея большой, сложный художественный замысел, хорошая расчетливость умелого строителя, возводящего цельное поэтиче- ское здание. И, уж если такой серьезный литератор взялся за прозу, — наверное, и в ней он обнаружит свои свойства ответ ственного за свой труд, истового работни- ка. Гак мог думать, и так думал читатель. Увы! Очень скоро читатель убеждается В ТОМ, Что никакой постройки, никакого идейно-художественного цельного замыела в записях А. Твардовского нет. Вам прех- лагаются факты и фактики, записываз- шиеся в военные годы, сваленные в пол- ном беспорядке: дескать, что видел, то и описал, а зачем описал — сам не знаю. Вот, видел хорошую девушку, скромную, милую медицинскую сестру Чадю Кутаеву, героически спасавшую наших воинов, — описал. «А то вот еще» видел здоровен- ного детину, некоего Дедюнова, — и тоже описал. Дедюнов в мирное время работал зав- склалом. «— чВизнь была! Я меньше того не знал, как четвертинка к завтраку, четвер- тинка к обеду, —все в норме. А уж только вечером как следует. И дня пустого не бы- ле — кажлый лень так. > Самым значительным событием этого периода его’ жизни была пропажа кожаной куртки, справленной благоларя некотозым. возможностям его должности. цуртку у He- го будто бы украла «одна», у которой он ночевал. Утром, злой © похмелья и от пропажи, он избил эту «одну», но она ему не созналась. Даже опохмелиться достала, простила побои, а так и не созналась». Не правда ли, перед нами в одном ли- це — и жулик, и тупица, и мерзавец, и поптяк. Жулик — потому что воровал, работая завскладом. Тупица — потому что вамым значительным событием нелого пе- вальцваликов, экспериментальные мастер- ские. Ведь не секрет, что крупные изобре- тения в полиграфии (термокраски Степаче- ва и ряд других) не внедряются в произ- водство годами только потому, что ра3ре- шение вопросов дальнейшего технического прогресса веей промынленности «не вхо- дит в компетенцию отдельных ведометв». Полиграфическая промьиаленность ис- пытывает острый недостаток B кадрах, подготовка их идет стихийно. Стаханов- ские школы, кружки по повышению тех- нических знаний, индивидуальное Шеф- стве над отстающими не могут решить всей проблемы квалифицированных кадров в наших типографиях. Прежде веего необ- ходимо навести порядок в подготовке но- вых кадров, ‚ Подготовку кадров полиграфического производетва в настоящее время осущест» вляют только несколько ремесленных Учи- лищ, в которых обучается до 5.000 чело- век. А. в ближайшие годы полиграфии нуж- ны 30—46 тысяч человек. Вачество подготовки кадров в училищах низкое. Это явилось результатом свое0б- разного «хозяйственного расчета». Мини- стерство трудовых резервов и его управде- ния используют учеников ремесленных училищ в период. их производетвенного обучения для печатания ведомственных ма- териалов. Таким образом, программа обуче- ния: находится в полном разрыве с вынол- няемой работой. Естественно, что типогра- фиям приходится заново «переобучать» принятых Ha произволетво выпускников ремесленных училищ. ЦВ нашего профеоюза настойчиво ста- вил перед министром трудовых резервов тов. Прониным вопрос о расширении сети ремесленных училищ, об улучшении каче- ства подготовки учащихея. Однако Мини- стеретве трудовых резервов нашло. нужным пойти по линии сокращения контингента учащихся полиграфических училиш и ни- каких мер к улучшению качества обучения не предпринимает. Серьезной помехой дальнейшему росту производительности труда является разно- бой в заработной плате. Заработная плата в каждой типографии определяетея ведом- ством, к которому относится предприятие, а не характером и сложностью выполняе- мой работы. Раздробленноеть = полиграфии мешает кардинально решать вопровы жилищного строительства. Отдельные ведомства не ис- пользуют тех ассигнований, которые пре- доставляются правительетвом. Oras, на- пример, использовал эти ‘асситнования: всё» го лишь на одну ‘треть. Назрела необходимость создания единого руководящего органа в полиграфии, Такой орган об’единит всю работу полиграфии по выполнению пятилетнего плана в четыре года, ликвидирует многоведомственноеть, тормозящую технический прогресс, upa- Вильно поставит и разрешит вопросы меха- низации, автоматизации производетва, ра- ционального использования оборудования, применения передовой технологии, разви- THA CTAXA@HOBCKUX методов “работы, вопровы подготовки кадров, оплаты труда ит. д, Пера Нокончить в отношением к типогра- фии, как к «Подсобному заведению». Поли- трафия — важная отрасль народного хо- зяйства. . Ю. БЕЛЯЕВВА, председатель ЦЕ профсоюза работников полиграфического производства и печати. В. ЕРМИЛОВ 5 ются не самими писателями, а их биотра- фами, исследователями‘ жизни и’ творче- ства. Сам же пибатель,— особенно рус ский писатель — неё выходил на народ, не умывииеь, не потрудившиеь над своими черновыми. записями, не прояснив их идейно-художественного значения. `` Ваея Теркин, которого многомиллионный совет- ский читатель полюбил за многое,—в том числе за скремность, — не понял бы тут своеге друга и автора. Конечно, отнюдь не все в «страницах записной книжки» отличается таким 06’ ективизмом и фактографией. Кеть в этих записях и ясно выраженные авторские моральные, эмоциональные оценки. Беда, однако, в том, что нередко автор с одина- ковым умилением и восторгом оценивает и то, что действительно заслуживает радости и гордости советского художника, и то, что никак не может служить советскому ху- дожнику материалом для’ поэтизации, 7 для художественного утверждения. Есть в этих записях и хорошие куски, ясно гово- рящие о том, как отлично может работать А. Твардовский в области художественной прозы; порою мелькают почти готовые но- веллы — со своей темой, сюжетом (напри- мер, глава нед названием «Костя»). Как во всем, что пишет Твардовский, есь и в этих его записях живая любовь к родному народу, & родной земле, к «русскому тру- женику-соллату». Есть торечь за Родину, оекорбленную врагом, радость и гордость святого отмщения, победы. И наряду co всем этим, есть куски до такой степени плохие и идейно, и художественно, что они вызывают прямее возмущение ‘читателя. Если в своих поэмах и стихах А. Твар- довекий создает образ народа-труженика, поэтизирует широкий и светлый мир народ- ной жизни, то здесь, на «страницах запис- ной книжки», он включает в область своего поэтического восприятия, «впускает» в свой образ народа на войне такие об’екты, таких персонажей, которые далеки от нод- линной народной жизни и именно поэтому не могут, не должны служить советскому художнику материалом для поэтизации, для утверадения. Твардовский хочет заставить читателя Включить в мир общенародной жизни, в 0браз народа на войне, в сферу поэтизации и другую противно-умилительную фигуру— некую «тетю 300», которой он тоже по- свящает целую главу в своих записях. ` Поразительно в этой главе резкое, явное для читателя, но не замечаемое автором проз тиворечие между реальной сущностью «тети Зои» и любовным отношением к ней автора. Он ее характеризует так: «Умная; веселая, продувная ив сущности добрая баба подмосковной провинции. Говорлива и осетра на язык, как редко может быть го- ворлива и остра простая деревенская баба: Это свойство именно городской, порядочно обеспеченной и достаточно досужливой зенщины, которая полжизни проводит на рынке; в шумном вагоне пригородного поезда, на лавочке у своих или соседних ворот, за самоваром... Хлопотлива, ofopo- тиста и неунывна в любые тяжкие вре- мена». Вот именно что оборотиста! Опять-таки неприкрыто любуясь — как и кулаком этой тетей Зоей, автор в0с- хищается ее «умелой и легкой, свободно и поворотливо льющейся речью». Вот образ= чик этой речи: «— Я от веех этих пережитков, от этой мороки окаянной. аппетит совсем потеряла. Мне чтоб поесть, дай мне покой. А тут тебе бомбежки, тревожки... Уж на что ба- тюшка наш, отец Василий, какой человек, а нет, вижу. шепчет молитву, а сам с лица как вот эта екатертка. «Батюшка, гово- рю,—я сама в бога верую; вы это знаех те», —он-то, отец Василий, около меня только и питался, как сирота...» Что это такое? Как товоритея,—где мы? Откуда все это, весь этот словарь, повадка; вся эта фигура ¢ ее пухлым, как булочка, лицом и слезящимися от волки и еды глаз- ками? Ауичиха или разбитная еваха из Островского? (Тетя Зоя, кстати, озабочена свадьбой своей «толетой и неноворотливой» дочери, почему и потяует рахутно в.своем Доме капитана, жениха дочери, и его прия- Го ато заниеей.) Или эте чеховская ерчуткина, которая жаловалаеь: «Еле на ногах стою п аппетита решилась. Кофей сегодня пила и без всякого удовольствия». Тетя» Зоя; «полжизни» проводящая wa рынке” и в вагоне пригородного поезда (кстати сказать, как вилно из текста, по собственному желанию не эвакуировавшая= ся из города), — просто вульгарная спез кулянтка, ношлейшая базарная тетка, сноз собная думать только о «достатке» своего дома, любительница выпить и закусить. А какие восторги вызвала она у А. Тварз довского! Не шутите. Тетя Зоя — героиня: Как же: она спаела от бомбежек свою ко- рову. «Мужеству и выдержке тети Зои обязаны все ее домалние тем относитель- ным достатком, который процветал в ны- ненгнее тяжелое время в этом доме». Bor ведь как! Спасение собственной коровы оказывается примером мужества и добле- сти. Bee нравится Твардовскому в тете 306 и в ве «достаточном» доме: «Й так славно пахло теплой, из печи, творожной сывороткой, так вдруг напомнилось дет- ство, мир, уют дома...» Не думали мы, что стародавний, пахну- щий купеческим, мешанским «лостат- ком», — Горьким, Чеховым, Маяковеким разоблаченный, ненавистный, «извечный», душный, эгоистически-замкнутый уютец, с понами, иконостасами, самоварами, ни- чтожной болтовней о еле, сплетнями у 3B0- рот, —— что вея эта, —— даже смешная в своей откровенной, наивной ‘аляповатости, завиженная какими-то вековыми мухами, дешевейшая олеография, чудом перенесен- ная в нашу действительность, — способна прельстить автора «Страны Муравии»: Вак бы ни был приятен обильный ужин, настойка, тепло в доме тети Зои после не- уютных фронтовых — дорог, — все-таки нельзя же: до того преисполнитьея благо- дарностью и умиленно «раствориться ду» хом», чтобы принять в душу и замшелую салопницу, и еб нелепую дочь, и полов сватанье, и «отца Василия», и корову. И опять-таки, изображая в одинаковой любовной манере и бывшего кулака, и под- московную спекулянтку наряду в герои- ческими воинами Советской Армии, вклю- чая их всех в единый образ народа на войне, автор не понимает, что тем самым он выказывает ‘неуважение к настоящим выновьям и дочерям народа. Конечно; многое в этих записях — Bee го лишь случайные впечатления автора, не просветленные художественной мыслью, не очищенные, не. отобранные, «сырые» эмоции, Но ведь 8TO H называется проетым сло- вом: безидейность. Зачем же’ выходить © таким добром Е читателю? Ироза Твардовского оказалась в боль- шей своей части не поэтической, не худо- жественной, — а просто прозой, B OYE- вальном значении этого слова, противо- стоящем искусству. Попытка поэтизиро= вать то, что чуждо жизни народа и чуждо поэзии, привела к фальши, к грубой идей- ной и художественной опейбке. ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА №5 — 3 Так, в мир народной жизни А. Твардов- ский включает и некоего раскаявшегося кулака, превратившегося в своего рода энтузиаета советской власти. Он посвящает этому нерсонажу целую главу под назва- нием «Гость и хозяин». Гость—это работ- ник армейской прокуратуры, пробиравший- ся из окружения к линия фронта. Хозяин— упомянутый энтузиаст, проживавший на оккупированной немцами территории и во- шедший у немцев, в качестве бывшего ку- лака, в болынов- доверие. Он заботливо HPINOPHA у ‘себя коммуниста-прокурора, ОА. его жизни была пропажа вожаной\ Heth,’ B о Е va заботливо iDAHHMeHHOe KONHUCCTBO GETRCDTHHOR Kat: ecuapainé” ‘Чебть-честью в дорогу и а благополучно провел в линии фронта». Вот каков этот бывший кулак! Он «и 6 виду, как его обрисовал прокурор, был старик необычный, занятный. Он был стар по-на- стоящему, лет под семьдесят, но в нем не было. ничего такого, что позволяло бы взрослому назвать его дедушкой.” Он и си- дел как-то не по-стариковски, сидел, не приваливаясь спиной к стене, & налегке, ухареки вскинув ногу на ногу. И курил не трубку, а вертел папироски. Bo веей его повадке выказывалаеь былая удаль и ще- толеватость, не желавшая смириться под бременем возраста». Автор явно любуется былой кулацкой «удалью»- и щеголеватостью «занятного» старика, с такими любовными деталями на- рисованного им «со слов прокурора». Про- KYPOp-TO был, оказывается, художник! Отношение к старику этого прокурора -яв- ляется и отношением самого автора. А про- курор. ерочно переменивший в данном случае. свою профессию на професеию адво- ката, слушая восторженные признания бывшего кулака в любви в советской власти, «исподтишка любовался им». В вы- сокой степени умилительная картинка! Ва- ковы же причины чудесной и радикальной перековки удалого кулака? «Разберем по порядку. Лишила меня е6- ветская власть в те годы всего хвижимого- недвижимого? Не отрицай, — липтила. Два тода в ссылке я находился? Два года, как один день. А иной кто, может, и три года, и пять лет. Вее верно. И все-таки я скажу тебе...» . о И далее выясняется, что причиной пол- нейшего «примирения кулака с советской властью» является то обстоятельство, что советская власть дала возможность сыно- BhAM кулака получить образование и занять различные посты. № немцам старик отно- ‘ситея отрицательно: немен хотя и сулиг бобетвенноеть, «а сам мне- вот этот мол до единой доски ‘перевернул искал, Te caro спрятано. А ведь сало-это собственность, как ты думаешь?» Чему же, однако, так радуются, чем любуются прокурор и ‘автор? Ведь даже если и поверить в полную реальность «факта», то так ли уж достойны восторга хуложника мотивы перерождения кула- ка? Они. остаются, в конечном итоге, соб- ственническими, эгоистическими: его дети, его плоть и кровь, вышли в люди. С нем- цами не может ужиться, потому что немец насчет собственности обманывает. „Однако главное ‘заключается в той элементарной истине, что искусство не фотографирует единичные «факты», а ри- сует типические явления, имеющие реаль- ное значение для общенародной жизни. Критерий народности, столь близкий Твар- довекому-поэту, забыт Твардовеким-про- заиком. В самом деле, какое значение для жизни народа может иметь то обстоятель- ство, что нашелся «перековавшийся» кулак? А вот тот исторический факт, что, как писал Ленин, «зверское кулачье» всег- да’было самым беспощадным, самым опае- ным, самым жестоким врагом советской власти и трудового народа, что именно из бывших кулаков немцы вербовали полицей- ских. палачей, шоферов газен-ватенов и что именно из них вербуют англо-амери- ограниченное количество четвертинок каж- дый день. Мерзавец — потому Что «епоео- бен избить женщину. Пошляк — потому что, и будучи на фронте, вепоминает свое владкое. житье и, повидимому, ‘не только без. всякого еожаления, но и еб смаком: рас- сказывает 0 том, как он избил свою любов- ниЦУу. Но моральная оценка личности Делюно- ва совершенно не интересует автора, —он только. упоминает вскользь о «недобром его существе» (как будто словечко «недоб- рый» годится для характеристики этого фрукта). Что же привлекло к этому персо- нажу внимание автора? Дедлюнов — боец коменлантежого взвода, услужает начальству, ценко держится: за тенлое место, -— и вдруг решает «уйти с этой должности в моторазведку». «Узнал, что командование дает за по- имку «языка» медаль и десять суток от- пуска. — Стоит взяться». Ироме того, хочет войну кончать. скорее. Итак, единственное, что интересует здесь автора, -—— это только «занятный». факт: захотелось такому вот’ Дедюнову «на боевую должность». А воевать он будет, по всем признакам, хорошо. Что общего е искусством, с. литературой имеет эта’ моментальная фактография? Ведь тут нет даже попытки какой бы то-ни было оценки факта, его значения, емыела. Про- сто; мол, «занятно», — и все. Зачем нам это рассказано? Чтобы мы знали, что и мерзавцы могли хорошо воевать? Но это неверно, Расчет и удаль мерзавца не имеют ничего облтего с. героизмом и вы- держкой настоящего воина Советской Ар- мии. А, кроме того, разве не понятно, что, рассказывая в своем отрывочном, факто- графическом общем стиле и о Наде Кутае- вой и о Ледюнове, ставя Вутаеву в чиеле одного из «фактов», наряду с другим «фак- том» — 6 Дедюновым, автор тем вамым проявляет неуважение к Наде Кутаевой. Если Ледюнов описан только потому, что это «занятно», а от каких бы то ни было оценок автор. воздерживается, — то у чи- тателя не может не возникнуть обидное для А, Твардовекого внечатление, что и Надя Вутаева омисана просто потому, что это «занятно». Конечно, зная поэмы и стихи Твардовекого, мы понимаем, что это не так, что людей, подобных Наде, Твар- довский искренно любит. Но, оставаясь в пределах данного произведения, ничем нельзя рассеять обидное читательское вие- чатление. Как же может художник сму- скаться до такой антихудожественности? Читатель хочет найти. об’яенение этой неожиданности. Может быть, дело в том, что перед нами «записная книжка» — не как жанр, не как литературная форма, a проето-напросто всамделишная записная книжка? Может быть, А. Твардовекий 1е- шилея выйти на народ, в читателю с чер- новиками, с первоначальными смутными наметками каких-то будущих тем, образов, с наскоро записанными фактами и фавтиз ками, занесенными в записную книжку для последующего продумывания, уясне- ния — самому себе, а потом уже и чита- телю? ‚ Многое в «Родине и чужбине» подтверж- дает это предположение. Но не следовало ли в таком случае А, Твардовекому учесть; что обычно подобные материалы публику» КОГДА-ТО... возродить тройку с бубенцами. Вдинодуш- ное решение, © которым соглашается и поэт, — «колхозная тройка — назревиий BOUpOC». Вряд ли кто-нибудь будет возражать против желания поэта, чтобы колхозная молодежь имела выездную праздничную тройку. Но почему вместе с обычаем ка- таться. на тройке поэт торопится возродить исчисление времени по церковным празд- никам? ..А праздник был оевятки в старинном селе, — так говорит поэт о современной кол- хозной деревне, ...О которых ©евятых . У предихи `Ларьи просить выездных? — говорят его герои. —— Почему вместе с тройкой нужно возрож- дать купеческо-ямщицкий словарь? Почто отрекаться в етране русаков От банок фартовых. от злых рысаков? Неужели Н. Тряпкин не чувствует, что строки: В лунный сугроб вколотил свою трость Илья Кобурихин — девичий гость. —звучат, как цитата из старой песни 0 загулявшем деревенском щеголе с тросточ- кой? Поэт принимает и поэтизирует обычаи старой деревни без остатка — ¢ церков- ным календарем, евятками и пренебрежи- тельным именованием молодого деревенско- то парня Вузькой. Й. наконец, последнее стихотворение: Мой любимый, мой друг, мой хороший! Сколько стран! Сколько лет! Сколько зим! Весь его строй подеказан символистами и Есениным. Сбивчивое по мысли и неса- мостоятельное по форме, оно включает в себя такие етроки: Это все, как и было когда-то, Только в целом. конечно, не так. О том, что «в целом, конечно, не так», недостаточно просто упомянуть, — новое В колхозной жизни нужно воплотить в Жи- вых, поэтических образах. Лучшие стихи Николая Тряцкина показывают, что у него есть для этого и силы и возможности. ния натуралиста и, главное, какими-то дву- мя штрихами любовно и точно намечен об: раз современного колхозника, который вер: нулся с фронта и занялся электрификацией деревни, Очерк написан хорошим выразительным языком. Подкупает в рассказе глубока правдивость, отсутствие навязчивого автор- ского комментария. Многим нашим очеркистам полезно было бы почаще думать не о своих собственных ощущениях, а о предмете изображения, хорошо, в движении и развитии, знать этот предмет и заботиться о художестве: изло- жения. Видно, что С. Юрин к этим литературным правилам относится с уважением, а это означает и уважение к читателю. Иной раз критика, говоря о молодых поэтах, придерживается педагогического правила: не слишком хвалить, чтобы не вскружилась толова, не слишком критико- _вать, чтобы не повредить резкостью суж- дений ростки таланта. Похвалы, которые услышал Николай Тряпкин от некоторых критиков за свой стихотворный цикл «Трудодни» («Ок- тябрь» № 2, 1947), нарушали первую часть этого неписанного правила. Мы ечи- таем себя вправе отказаться от его второй части и из уважения к поэту оценить его стихи без скидок на молодость: Главная тема Н. Тряпкина-——послевоен- ная действительность колхозной деревни. Но уже в цикле «Трудодни» со стихами, удачно воплошающими живые черточки этой действительности, ‘соседствовали ве- щи манерные и нарочитые. 0 ремонте колхозного. склада в них, Har пример. TOROPHAOCH. TAKAMH CNOBAME: Бессмертье — путь... Давай, отец, и мы < Во имя долга требу совершим. 2 Возьми лопор, поправь-ка до зимы Колхозный склад, где жито сохраним, В церковном «благолении» этого при- зыва явственно стремление поэта придать изображземому эпизоду значительность не путем художественного обобщения, & пу- тем применения заемных книжных слов, Чужие интонации звучат и в «Песенке подростка». Подросток Тряпкина поет. не сам, а перепевает Есенина. Эти неудачи свидетельствуют, однако, отнюдь не о наивности или неопытности поэта. Напротив, нарочитая сниженность строки «заквашиваясь в песенной кваш- пе», так же как и условная кравивость «тревожной прелюдии ракит» — говорят о начитанности и не слишком разборчивой похражательности. Но были в этом MERIC HW настоящие 18 хи, хорошие строки. И хотелось думать, Что поэт пойдет по пути, намеченному в CTHXAX, полеказанных живой действитель- cE нии поодин УВАЖЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ Небольшие очерки редко бывают заме“ чены. А иной из них может дать читателю гораздо болыше понятий о нашей жизни, чем «средние» более или менее общеизвест” ные и длинные повествования. Если очерк проникнут большой мыслью и написан ху- дожественно, то он из публицистики пере- ходит в литературу. Вспомним Лескова или Короленко, как они создавали литератур- ные произведения подобного рода. Очерк Сергея Юрина «На реке Вороне» следует отнести именно к такому роду лите- ратурных работ, полных содержания, выра- женного верным пером литератора, Содержание очерка вообще’ трудно пере: Сергей Юрин «На реке Вороне», «Знамя» № п. 1947 гол. сказывать, А если он описывает не один факт, а дает большую картину жизни, то пересказ может испортить все дело. — В очерке С. Юрина читатель видит весь край реки Вороны в его истории, современ- ности ‘и перспективах. . На одиннадцати страницах у Юрина уме- щается об’емная картина, полная большо- го смысла,—от татарских набегов до на- ших дней, когда осуществляются неслыхан- ные планы орошения земель, считавшихся ранее «оскудевшими», «оголенными», и ког- да «писателю, едущему в колхоз, необхо- MMO иметь с собой справочник для посту- пающих в. вузы». Эта об’емность не мешает замечательным подробностям, поэтическому живописанию. Здесь дана природа, рыболоветво, наблюде-