МАСТЕР ПОРТРЕТА
		щими в глубину, ритмично уменьшаю“
щимися фигурами. В этой работе уже
налицо вторая — живописная, тоно-
вая — манера Кацмана.

Если применительно к первой мане:
ре можно было говорить © преломле-
нии ленинградских влияний (А. Якова
лев, Шухаев, отчасти Сомов), то вто-
рая манера — более «московская»,
Цветная сангина и цветные каранда-
ши соединяются пастелью, ‘рисунок
становится живописью.

Большое место в творчестве худо:
жоника занимает сюита, ‘изображаю-
щая деревенских ребят. Особенно
тонко почувствована фигурка малень-
кой девочки у окна в картине
«Друзья», ‘ее  снисходительно-мате-
ринская нежность к грубоватому ма?
лышу-мальчугану.

В годы войны Кацман создал кара
тину «От Советского Информбюро»,
На картине изображены две девочки
в местности, оккупированной немца-
ми: одна из них приклеивает сводку
к стене, другая с портфелем стоит
на страже, напряженно оглядываясь
по сторонам. Картина говорит о том,
как весь наш народ, включая даже
детей. поднялся на защиту своей ро-
Дины...

На выставке мы видим ряд интерес-
ных портретов (Б. Волин, Б. и Е. Лав-
реневы, Е. Чепцов, особенно портрет
Н. Несмеяновой).

Расценивая заслуги мастера по его
лучшим достижениям, было бы, одна1
ко, неправильным не отметить его
ошибок и недостатков. Кацман — ху
ложник нервный и неровный. Его ра:
боты очень неравноценны.

Нередко его фигуры выглядят оце»
пеневшими, их движения и позы поз
воляют заметить за персонажами кар-
тин- позирующих натурииков. Ощу-
тимы порой и недостатки  компози-
ции, Но эти частные дефекты линь
в незначительной мере ослабляют си-
лу эмоционального воздействия от“
дельных произведений художника.
	25 лет тому назад, когда формализ
стические тенденции грозили иска-
зить здоровую линию развития со-
ветского искусства, Кацман стал од:
ним из основателей Ассоциации
художников революционной России
‘AXPP). B ее рядах он © пламенной
энергией и темпераментом, не щадя
своих сил, боролся за отражение в
советском искусстве’ сегодняшнего
дня, за положительный образ совет-
ского человека, за искусство, понят-
ное широким народным массам, за
прогрессивную русскую традицию в
советском искусстве вместо упадоч=
ных влияний некоторых поверхностно
понятых парижских модных формали-
стических доктрин.

Оглядываясь на пройденный путь и
готовый к дальнейшей работе, Кац:
ман с удовлетворением может ска:
зать, что его творческий труд, каки
его общественная работа, — действен-
ный вклад в великое народное дела
развития советского искусства,
		Триддать пять лет творческой ра-
боты в жизни каждого мастера, да-
же менее трудоспособного и трудо-
любивого, чем Е. Кацман, — зна-
чительный этап.

Выставка работ Е. Кацмана, о1-
крытая в Центральном доме работ-
ников искусств, дает достаточное
представление о пройденном им за 35
лет творческом пути.  

Художественная индивидуальность
Кацмана определилась очень рано, и,
несмотря на существенную эволюцию
своей манеры, художник и сейчас
остается самим собой, с тем же кру-
гом задач и средств, с каким он вы-
	ступил на первых реалистических
выставках двадцатых годов.
Кацман -— портретист, и прежде
	всего его интересуют совегсовие лю-
ди, которых он видит вокруг себя.
Первые зрелые работы художужка
(портреты брата Владимира 1908—
1912 гг.) уже заключают. в себе эле-
менты будущей его манеры: они и
линейны, и тональны в одно и то же
	время.

В 1916 году Кацман окончил Учи-
лище живописи, ваяния и зодчества
со званием художника первой сте-
пени, которое он получил за напи-
санный маслом портрет жены. Но
вскоре Кацман начинает увлекать-
ся почти граненой чеканкой формы
(автопортрет 1918 г.). В ней домини-
руют линия и об’ем, форма как бы
осязаема и скорее постигается умом,
чем’ непосредственным — видением.
Кацман этого времени—прежде всего
рисовальшик, его орудие — уголь,
итальянский карандаш,  свинновый
карандаш. Для него на верптине
Олимпа—Гольбейн. Первый решаю-
щий взлет относится к 1922 году,
когда на 49-й, предпоследней выс-
тавке передвижников, а затем на
первых выставках АХРР появляются
работы, характерные для всего пос-
ледующего развития его творчества:
это портрет отца и первый портрет
Радимова. Именно та манера, в кото-
рой выполнены эти портреты, а не
живописно-тональная, является энре-
деляющей для него. В этой же ма-
‘нере выполнены лучшие его работы 8
период с 1922—1926 гг. — в самые
боевые годы АХРР, одним из ос-
нователей и самых пламенных строи-
телей которого становится Кацман.
На восьмой выставке АХРР «Жизнь
и быт народов СССР» (1926 г.) ху-
дожник выставляет тройной портрет
украинской сельской партячейки под
названием «Слушают», сделанный, с
	большой силой утверждения,  сан-
гиной в сочетании с углем. Это,
по существу, уже жанровая компо-
	зиция. Портреты типизированы, в них
подчеркнут волевой момент, люди, по
существу, взяты в действии. Компо-
зиционные пробелы здесь еще очень
явны. Пририсовывая последовательно
одну фигуру к другой, художник по-
рою не учитывает их сокращения
в глубину (правая, второпланная фи-
гура оказывается крупнее средней,
первопланной). Но основное в ней —
образ нового человека, волевого стро-
	Посетителю этой выставки в Цент-
ральном доме Красной Армии не при-
ходится долго колебаться, выбирая,
кому из трех представленных масте-
ров отдать предпочтение. Даже самое
беглое знакомство с произведениями
графиков убеждает в бесспорном
превосходстве Ильи Соколова над
двумя другими участниками выстав-
ки — В. Бибиковым и Н, Шевердяе-
BEIM.

Десятки листов Соколова, экснони-
рованных на выставке, относятся к
разным периодам его творческой. био-
графии.

Уже в ранних вещах художника,
созданных в 2-х годах, чувствуется
‚свободное и совершенное владение
‘техникой гравюры, особенно гравю-
ры на линолеуме, которая и до сих
пор остается для Соколова излюблен-
ным видом графики.

Однако в эту пору художник еще
ясно не осознавал своего пути в ис-
кусстве. Он долго блуждает в по-
‘исках темы и героя. Он мечется от
мелочных бытовых сценок («Читаю-
щая старуха», «За работой») и фили-
`гранно выполненных пустячков
4«Кружевница») к уродливо-болез-
ненной вычурности болыцих станко-
вых гравюр («Больная» и «Кобзарь»)
и манерной экспрессии штудий жен-
ского тела, выполненных в стиле
blane et noir.

Узость идейного кругозора, обост-
ренный суб’ективизм восприятия ми-
ра и, как закономерное следствие это-
го, определенная близость к формали-
стическим течениям мешали Соко-
лову выйти на дорогу большого ис-
кусства.

Перелом‘ произошел в начале 30-х
годов. Произведения этого времеми
привлекают своей спокойной и свет-
лой лирикой. Такова, например, цвет-
ная линогравюра 1930 г. «Подпасок»,
тонкая и сдержанная по колориту,
проникновенно радостная по настрое-
нию.

Но чувство спокойной и умиротво-
ренной  созерцательности недолго
владело художником. Путешествуя по
стране, изучая ее жизнь, зарисовывая
грандиозные стройки пятилеток, он
начинает ощущать горячий и быст-
рый ритм времени. Былой темпера-
мент Ооколова возрождается в его
произведениях 30-х годов. Но теперь
он приобретает совбем иную направ-
ленность. Портреты и пейзажные ком-
позиции этого периода проникнуты
активным жизнеутверждением и оп-
тимистической романтикой,

Среди портретов надо в первую оче-
редь выделить замечательные порт:
реты Ленина и Горького.

В образе Ленина Соколов подчерк-
нул страстную энергию ума и харак-
тера, крепчайшую волевую собран-
ность великого создателя советского.
государства. Точность портретного.
изображения сочетается в этом произ-
ведении с чертами символистической
обобщенности. В нем чувствуются
могучая поступь революции, ее без-
удержная, ломающая все препят-
ствия сила.

В портрете Горького художник пы-
тался показать одновременно и
Горького — романтика, трибуна, «бу-
ревестника» — и Горького — велико-
го мудреца, человека сложной и по-
стоянно напряженной духовной жиз-
ни. Соколову посчастливилось найти
в целом удачное и убедительное во-
площение этого замысла.

Характерной чертой обоих портре-
тов, как и большинства гравюр ма-
стера, является отсутствие в них по-
верхностной риторики. Пафос рож-
дается из самой сущности образного
содержания, романтика зиждется на
крепкой реалистической основе.

Своими. гравированными пейзажами  
Соколов наглядно опровергает тра-

 
	* выставка организована Главным уп-  
равлением учреждениями изобразитель-
ных искусетв Комитета по делам ис.  
кусетв при Совее Мннистров ОСЕР,  
Московским союзом советекнх хуложни-
ков и Центральным домом Красной Ap-  
мин имени М, В. Фрунзе.
	Работникам кинематографии все яс-
нее и яснее становится тот факт, что
развитие кинойскусства никогда еще
не находилось в такой огромной за-
висимости от драматургии, как сей-
час. Естественно, каждая новая кар-
тина, выходя на экран и становясь
об’ектом художественной критики,
возбуждает желание разобраться пре-
жде всего в том, какова ее драматур-
гическая основа.

Бесспорная и большая заслуга ав-
торов фильма «Во имя жизни» в том,
что они взялись за разработку совре-
менной темы. Самоотверженный, по-
глошающий все силы человека, опре-
деляющий смысл его существования
творческий труд — так, вероятно,
представляли себе авторы основную
тему своего произведения. Она от-
четливо видна, когда прослеживаешь
и сравниваешь индивидуальные судь-
бы герозз.

Настоящей жизнью живет только
тот, кто относится к ней творчески.
Такова жизнь главного героя карти-
ны, доктора Петрова, такова жизнь
мололой актрисы Ногодиной. Жизнь
не приносит радостей-и удовлетворе-
ния тем, кто относится к ней потреби-
тельски, как, например, Верочка—
жена второго героя картины, доктора
Колесова, или тем, кто не находит в
себе достаточно сил для преодоле-
ния неизбежных во всякой творче-
ской работе трудностей, — таковы
Колесов и третий герой — доктор
Рождественский.

Наука давно работает над тем, что-
бы найти способ воссоединения и воз-
рождения разорванных путей нервной
системы, но ей не удалось еще до-
биться положительных результатов.
Как счастлив был бы тот ученый (или
коллектив ученых), который создал
бы этот способ! На такое прекрасное,
гуманистическое дело стоит потра-
тить все свои силы, всю свою жизнь.
И вот трое молодых ученых, три
хирурга — Петров, Колесов, Рожде-
ственский, вернувшиеся после окон-
чания войны к мирному труду, реша-
ют посвятить себя целиком этой про-
блеме. Рассказ о том, как они рабо-
тали, как одному из них, Петрову,
удалось найти хирургический способ
восстановления нервных волокон, и
составляет сюжетную ткань картины.

«Во имя жизни» — картина, кото-
рая, несомненно, будет с живым вол-
нением смотреться зрителем, будет
возбуждать в нем лучшие человече-
ские чувства и вдохновлять на’ твор-
ческий труд во всех областях социа-
листического строительства. Но за
всеми положительными качествами
фильма мы не можем не увидеть и
TOTO, что нам представляется его не-
достатками. Анализ их, как мы ду-
маем, небезинтересен для кинодрама-
тургов, работающих над современны-
ми темами.

Основной пружиной, приводящей в
движение сюжетный механизм сцена-
рия, является конфликт между тремя
главными персонажами — Петровым,
Колесовым и Рождественским. Пер-
вая фаза конфликта, в которой на од-
ной стороне находятся Петров и Ко-
лесов, а на другой Рождественский;
завершается тем, что последний изме-
няет общему делу — бросает работу
и уезжает в научную командировку в
Америку. Во второй фазе подобный
поступок, хотя и по другим мотивам,
при иных обстоятельствах совершает
Колесов,

В лаборатории идут многочислен-
ные опыты: олин за другим подвер-
гаются операции кролики. Десятки,
сотни животных погибают под ножами
героев фильма, но никаких сколько-
нибуль обнадеживающих результатов
опыты не приносят. В связи с этим в
дружной работе и жизни ученых по-
являются первые трещины. Сначала
начинает нервничать и раздражаться
Рождественский, потом Колесов. Воз-
никают ссоры. У Рождественского
появляются, наконец, уныние и неве-
рие в конечный успех Дела. Рождест-
венский считает, что работа зашла в
тупик. Так созревает этот молодой
советский ученый для малодушного
поступка, и необходим только толчок,
чтобы поступок был совершен.

Спросим. себя: как можно понять по-
	НОВЫЕ
СПЕНАРИИ
	нечто криминальное для советского
драматурга. Речь идет © другом.
Возьмем для примера сюжетную ли-
нию Петров—Погодина. ‚Ничего нель-
зя возразить против случайности их
знакомства. Это сделано авторами
убедительно. Но водь случай начи-
нает управлять их отношениями чуть
ли не на каждом шагу (случайвая
встреча в клубе, поломки автобуса,
случайная встреча в гостинице и т. д.

Схематичность характеров, наду-
манность конфликтов, неумение оты-
скать в жизни действительные проти-
воречия, которые, будучи перенесен-
ными в искусство, двигали бы сюжет
художественного произведения — все
это наиболее серьезные болезни
нашей кинодраматургии. Авторы сце-
нария и фильма — Е. Габрилович,
А. Зархи, И. Хейфиц — люди талант-
ливые и профессионально-многоопыт-
ные. Естественно, что им удалось сла-
бые стороны сценария в значительной
степени уравновесить рядом ярких,
волнующих и правдивых сцен. Такова,
например, сцена операции девочки и
особенно сцена, в которой Петров за-
ставляет ее впервые ходить. Такова
сцена встречи Петрова с матерью ин-
валида, безгранично верящей в мо-
гушество советской науки, такова ко-
медийная сцена в коридоре гостини-
цы, когда Петров стережет сон По-
тодиной... И всечже эти и другие
жизненно-правдивые сцены не могли
полностью нейтрализовать отмечен-
ные нами недостатки. По этой причи-
не в трудном положении оказались
многие актеры. Артисту В. Хохряко-
ву, исполняющему роль Петрова, был
Дан достаточно добротный материал,
и он на этой основе создал интерес-
ный, надолго запоминающийся образ
молодого  ученого-новатора, яркий
характер советского человека. Совер-
шенно иное положение у О. Жакова.
Этот талантливый, умный и опытный
артист, давший в кинематографии гал-
лерею разнообразных персонажей, в
данном случае ничем особенным не
мог порадовать зрителя. Вины его в
этом нет, — таков драматургический
материал его роли. В нелегком поло-
жении оказались и М. Кузнецов (Ko-
лесов); и Л. Шебалина (Верочка), и
молодая актриса — студентка ВГИК
К. Лепанова (Погодина). Во всех эпи-
зодах, где драматургический мате-
риал давал им возможность лепить об-
разы живых советских людей, они,
направляемые опытной режиссерской
рукой, делали это, проявляя свое да-
рование. Великолепны в картине фи-
гуры двух стариков. А. Зражев-
ский (Полозов) ‘на материале крохот-
ной роли сумел вылепить превосход-
ный образ старого ученого. Н. Черка-
сов, несколько эксцентрически игра-
ющий служителя, еще раз продемон-
стрировал свою жизненную наблюда-
тельность и поразительную  способ-
ность трансформации.

Но самая трудная ситуация сложи-
лась, конечно, для постановщиков
фильма. Они должны были мобилизо-
вать весь свой талант, весь свой про-
фессиональный опыт, чтобы затуше-
вать недостатки написанного ими же,
в содружестве с Габриловичем, сце-
нария и использовать © максимальной
силой его достоинства — те правди-
вые и яркие эпизоды, о которых гово-
рилось выше. Надо признать, что из
очень трудного положения им уда-
лось выйти с честью: в целом карти-
на (‘кстати сказать Этлично снятая
оператором В.; Гар вым) представ-
ляет собой произведение, заставляю-
щее зрителя испытывать настоящее
волнение и забывать—в момент непо-
средственного восприятия — о недо-
статках ее драматургии.

 

 
	‚ Может быть, из втого должно сде-
лать вывод, что кинодраматургия не
так уж важна, что из сценария с су-
щественными из’янами можно создать
хороший, талантливый, значительный
по своему идейному содержанию
фильм? Само собой разумеется, —нет!
Нетрудно представить себе, насколь-
ко выиграл бы фильм «Во имя жиз-
ни», если бы авторы его сценария су-
мели в самом литературном материа-
ле преодолеть его слабые стороны.
	В. СУТЫРИН.
	US ha
	К юбилейной выставке
Е. Кациана
			ителя новой жизни — обрисовано
энергично, живо.

Продолжая писать маслом (портре-
ты в рост сельского учителя и пред-
седателя комитета бедноты — на
восьмой выставке АХРР), Кацман
начинает все больше работать углем
в сочетании < сангиной, вводя ее
вначале в’ качестве‘ подцветки, а потом
— теплого полутона. Но еще долгое
время этот полутон остается у него
средством только моделировки, а не
ЖивОНиснНой Передачи световоздуш-
	Девушка со снопом.
Художник Е. Канман,
	ной среды. За эти годы художником
выполнено огромное количество пэр-
третов деятелей советского государ:
ства и партии. Кацман рисовал © на-
туры Ворошилова, Дзержинского,
Калинина, Фрунзе, Буденного. Яро-
славского, Луначарского, Сажнна,
Ольминского, Лозовского и др. На
выставке имеется набросок И. В.
Сталина, сделанный с натуры Ha
с’езде колхозников-ударников.

Но с особенной полнотой на выстав-
ке показана другая сторона работы
художника, та сторона, которая ста-
ла, пожалуй, доминирующей в пос-
ледние пятнадцать лет его деятель-
ности. Это деревенские портреты-
жанры. Одним из первых произведе-
ний этого рода явились его «Ходоки
у Калинина» (1927 г.).

Пожалуй, лучшей вешью в этом
плана язлаетея большая пастель
	плане является болышая пастель
1939 года «Чтение Сталинской
Конституции». Художнику — здесь,
	быть может, впервые удалось очень
красиво решить композицию уходя-
		диционное мнение о «камерном» Я   «Возвращение подлодки»
	<прикладном» назначении графики.
Соколовские пейзажи «картинны» и по
своей формальной значительности и,
что самое главное, по ‘силе и закон-
ченности образа. «Лето», «Осень В
Кузьминках», «Пейзаж < фигурами»—
в этих больших ‘цветных линогравю-
рах нет и намека на эскизную  слу-
чайность изображения природы, столь
часто встречающуюся в работах гра-
	фиков. Четкость и продуманность
	композиционного построения, бога-
тая и яркая цветовая гамма, постоян-
ная вэволнованность и определен-
ность эмоции, — благодаря этим ка-
	чествам пейзажи Соколова приобрета-
ют весомость и силу эстетического.
	воздеиствия. Как правило, они глу-
боко  содержательны и исполнены
мажорной жизнерадостности. Харак-
	терно. что и тема’ Отечественной BOH-
ны решается художником в пейзаж-
ном жанре (цикл «Москва 1942 го-
да»). Мастерство выражения в пейза-
же больших человеческих чувств до-
стигло в этом цикле особого совер-
щенства. Вот, например, гравюра
«Москва военная». Тревожный багря-
нец заката мерцает на стенах Крем-
ля. Сильный резкий ветер гонит по
небу разорванные облака. К Красной
площади мерным шагом движутся
войска. Художник < большой впечат-
ляющей силой передал суровый дух
времени, его драматическую  напря-
женность. И, как гимн счастью и ра-
дости мирной жизни, звучит помещен-
ный неподалеку просветленный, тор-
жественный «Пейзаж с березами»,
выполненный незадолго до конца
ВОЙНЫ.

В упрек Соколову можно поста-
вить не очень строгий отбор произве-
дений для выставки. Слишком много
на ней ранних, незрелых и вычурных,
работ. Ничего не могут прибавить к
репутации мастера такие представлен-
ные на выставке работы, как «Салют»
и <Кремль», носящие лубочный харак-
тер.

Но все эти замечания относятся
скорее к недочетам экспозиции, чем
к особенностям творчества Соколова.
Виртуоз  линогравюры, художник
больших чувств, он приадлежит к
числу наиболее интересных и значи-
тельных мастеров советской графики.

Когда от темпераментных и почти
всегда оригинальных работ Соколова
переходишь к графике Бибикова, то ee
сухость и однообразие ощущаются по
контрасту особенно сильно. Это тем
более непростительно, что большин-
сво бибиковских гравюр посвящено
ответственной и благодарной теме
Отечественной войны. Художника
нельзя обвинить в поверхностном зна-
нии материала: он побывал на фрон-
те и вплотную видел войну. Но как
бесстрастны и скучны его изображе-
ния великих событий! С детальной
мелочностью и холодным равноду-
шием повествует Бибиков о военных
буднях. «Конвой в Баренцовом мопе»,
		РАБОТЫ
КРАСНОДАРСКИХ
ХУДОЖНИКОВ
	КРАСНОДАР. (Наш корр.). Боль-
шинство картин, которые готовят ху-
дожники края к Всесоюзной выстав-
ке 1947 года, посвящено темам Вели-
кой Отечественной войны. Художник
Д. Федоров работает над композици-
ей «Герои Советского Союза — ку-
банцы», художник Г. Куренков — над
тематической картиной «Поединок».

Темы картин П. Ружейникова —
«Бой под Кущевкой» и «Вступление
Красной Армии в Краснодар 12 фев-
раля 1943 года». Над картиной «До-
ставка в партизанский отряд ранено-
го бойца» работает художник т.
Яценко. Художник В. Майков пишет.
картину «В Ставке Верховного Глав-
покоманлуюнгего», Теме «Восстанов-
ление Новороссийска» посвятили.

mee me foie wel
	свои работы художники А. Глуховцев
и К. Матцев,
	Кадр из фильма «Во имя жизни». Слева—доктор Петров—артист
В. Хохряков, справа—доктор Рожде ственский—артист О. Жаков.
		чают в конце фильма свою порцию нз-
казания. И все же удивительной по
своей надуманности представляется
нам эта «коллизия» в условиях жиз-
HM современного советского общест-
ва. Смотришь на нее и с удивлением
спрашиваешь: что же это за чело-
век — Колесов, что за’ человек —
Верочка? Возможно ли, чтобы чело-
век, осудивший Рождественского за
бегство. поступил так же и к тому
же тогда, когда успех был уже на-
лицо? Откуда ‘у Верочки, этой, в
сущности, неглупой молодой совет-
ской женщины, такие странные и ог-
раниченные понятия о жизненном сча-
стье? На эти вопросы авторы сцена-
рия также не отвечают, а ответы не-
обходимы, коль скоро нам демонстри-
руют такое поведение, такое умона-
строение советских людеч.

Неубедительность поступков героев
и связанная с этим неопределенность
их характеров об’ясняется, как нам
кажется, тем, что авторы построили
сюжет на конфликтах, не наблюден-
ных в реальной действительности, а
заимствованных из арсенала старой
драматургии.

Между тем, реальная жизнь и твор-
ческая деятельность огромной армии
советских ученых могли дать авторам
превосходный материал для построе-
ния таких драматургических конфлик-
тов, которые раскрыли бы характеры
персонажей в многообразии свойств,
присущих именно советскому челове-
ку. В этой связи вообще интересно
всмотреться в целый ряд персонажей
фильма.
	Рождественский, Колесов, отчасти,
Верочка, если разобраться как сле-
дует, оказываются не образами жи-
вых людей, наших современников И
соотечественников. Скорее это что-то
вроде раз’ятого на части негативного
изображения Петрова. Каждый из них
вошел в сценарий и занял свое место
в нем не потому, что такова празла
жизни, а для того, чтобы утвердить
собой некое долженствование. Герой
не должен быть, например, малодуш-
ным, не должен быть мягкотелым, не
должен замыкаться в узком кругу
личных интересов, не должен... ит. д.
И если Петров всем своим поведением
говорит: так должен жить и работать
настоящий советский человек, то по-
чти все остальные персонажи, каж-
дый по своему «ведомству», при по-
мощи «доказательства от противного»,
подтверждают его правоту. Вряд ли
можно согласиться с таким методом
создания образов, потому что он при-
водит к схематизму и надуманности.

Следует отметить еще одну ‘сла-
бую, по нашему мнению, сторону дра-
матургии, «Во имя жизни»—весьма зна-
	чительную роль различных случай-
	ностей в развитии сюжета, Разумеет-
ся, речь идет не © том, что использо-
вание случайностей само по себе есть
	ведение Рождественского, впадающе-
го в уныние после безуснешной, но и
не очень длительной работы? Вспом-
ним великих—в том числе и русских—
ученых, которые целые десятилетия
проводили в опытах. При всем -этом
многие из них работали в тяжелых
материальных условиях, в атмосфеое
непонимания, вражды, издевательств.
А у советского молодого ученого
Рождественского было все; обесле-
ченная жизнь, прекрасная .лаборато-
рия в первоклассном институте, вели-
коленные товариши в работе, интерес-
нейшая научная проблема. Весьма не-
приглядно выглядит этот молодой со-

ветский ученый. Как могло вырасти.

на социалистической почве этакое
хилое, неврастеническое, малодушное
создание? На этот законный вопрос
авторы не дают ответа, а он необхо-
дим, коль скоро нам демонстрируют
такого советского ученого.

 

Герои фильма получают правитель-

ственную телеграмму: одному из них
предлагают научную командировку в
Америку. Казалось бы, чудесно. От-
крывается возможность посмотреть,
что же делают и чего добились амери-
канские ученые. Один из них вполне
сможет оторваться от работы и по-
ехать,— поездка ничего, кроме поль-
зы, общему делу не принесет. Но вме-
сто этого возникает острая коллизия.
Предложение ознакомиться с загра-
ничным опытом вызывает у друзей
вместо естественной радости` весьма
сложные переживания и становится
даже своеобразной пробой силы <о-
ветского научного патриотизма. Из
трех ‘друзей один-— Рождественский
не выдерживает пробы и уезжает,
чтобы в конце фильма быть наказан-
ным за свой поступок. Почему все так
оборачивается, мы не получаем у ав-
торов ответа, по крайней мере,
убедительного ответа. Мы только
лишний раз задумываемся над тем,
подлинно ли советский ученый —
Рождественский!

Колесов бросает Петрова уже то-

гда, когда опыты над животными
увенчались ‘успехом и сделана даже
операция инвалиду Отечественной
войны. Правда, пациент после one-
рации умер, но, как выяснилось, при-
чина его смерти была случайной и ни
в малейшей степени не опорочивала
метода, разработанного Нетровым ©
помощью Колесова. Смерть эта для
Колесова — то же, что предложение
командировки для Рождественского,
т. е. внешняя сила, приводящая в
движение уже созревшее потенциаль-
но намерение изменить делу. Но. в чем
внутренние, глубокие корни колесов-
ского малодушия? Они— убеждают
нас авторы, — в том, что Колесов раз-
дираем противоречивыми чувствами:
любовью к работе и любовью к жене.

Колесов и его жена, Верочка, су-
мевшая «отвоевать» своего мужа у
науки, само собой разумеется, полу-
	хзозвращение подлодки» и многие
другие работы — это не более чем
добросовестный, но очень серый ре-
портаж.

Зачастую художник пытается под-
иенить искренность и силу чувства
	Весенний пейзаж
Художник И Соколов.
	поверхностной бравурностью. 123
этом построена почти вся серия
«Иллюстраций к Совинформбюзо»
	(к слову сказать,‘ не очень-то грамот-
ное название). Но дешевый набор
внешних эффектов не спасает Биби-
кова. До смешного наивны и старо-
модны его «Партизаны Голлан-
Дии» и «Партизаны Норвегии»,
напоминающие иллюстрации дорево-
люционной «Нивы». «Таран Талали-
хина» пригоден разве что для изуче-
ния техники таранного боя, но было
бы напрасным занятием отыскизать
здесь образ замечательного героя.

Неудачны и экскурсы Бибикова В
область истории. Анекдотически не-
лепа его «Встреча Ушакова < Нель-
соном». Ушаков стоит спиной к зри-
телю и поджидает Нельсона, под’ез-
жающего на лодке к адмиральскому
кораблю. Никакого конфликта, ника:
кого исторического смысла в такой
ситуации, разумеется, нет.
	Единственно, в чем Бибиков дейст
вительно интересен и своеобразен, —
эта в маленьких пейзажных  гравю-
рах, которые могли бы послужить
превосходными книжными  заставка-
ми. Тонкая лирика «Сосен» и «Утра»,
незаурядное мастерство их исполне-
ния показывают, что Бибиков — ода-
ренный и умелый график. Он может и
должен . преодолеть равнодушие ре-
месленника, печатью которого отме-
чено большинство его работ.

Среди произведений Н. Шевердяе-
ва наиболее примечательны портреты
Л. Толстого, Ибсена и Энгра. Oco-
бенно удачен первый из них, в кото-
ром мастер сумел, по-своему убеди-
тельно, раскрыть внутренний мир ве-
ликого писателя.

Четкой наблюдательностью и ост-
ротой формы отличаются анималисти-
ческие работы  Шевердяева. Много
слабее его акварельные пейзажи —
бледные и анемичные импрессионн-
стические «кроки».

Организация выставки как целого
вызывает возражения. Групповые экс-
позиции должны подбираться либо по
внутреннему единству творчества экс-
понируемых мастеров, либо по прибли-
зительно одинаковому уровню их та-
лантов. Скверную услугу оказали
устроители выставки Бибикову и Ше-
вердяеву, соединив их работы в одной
экспозиции с произведениями Соколо-
ва. Его яркое искусство так сильно
затмевает своим блеском творчество
соседей по выставке, что она запоми-
нается почти как монографическая.

Александр КАМЕНСКИЙ,
	„Драгоценные зер
	дела. Гоня с недоумением и горечью
наблюдает поведение Королева. Еще
недавно Королев требовал, чтобы это-
му делу Тоня не давала хода. А сей-
час он сам отступился от Козупицы и
первый предлагает отдать его под
суд. Но Ивашин — секретарь райко-,
ма-—предлагает ограничиться выгово-
ром. Он понимает, что поступок Ко-
зупицы — результат влияния Коро-
лева и его системы руководства. Он
верит, что оступившийся Козупица
еще выпрямится. И взволнованный
председатель по окончании заседа-
ния говорит: «Будет солдат сегод-
няшний день помнить».
	Так постепенно жизнь учит моло-
дую журналистку глубже разбирать-
ся в действительности, выявлять ста-
рое, косное, тормозящее наш рост,
под каким бы обличием это старое
ни пряталось. И Архипов оказывается
вовсе не человеком в футляре, не
Беликовым, а молодым 25-летним аг-
рономом.
	Так впервые на практике Тоня
осознает ответственность, весомость
и значение каждого слова, вышедше-
го из-под ее пера и тиснутого рука-
ми ворчливого наборщика Шахнови-
ча.  И Тоня выступает против Коро-
лева. Ее поддерживает секретарь рай-
кома Ивашин. Он не смог убедить Ко-
ролева, упорствующего в своих ошиб-
ках. Королев верит в свой авторитет,
он даже готов подозревать, что но-
вый секретарь хочет нажить на нем
политический капитал. Упоенный сво-
ей славой, цепляясь за нее, Королев и
сам, наверно, не заметил, как из по-
редового человека он превратился в
человека отсталого и косного, поста-
вившего свои личные соображения и
интересы выше интересов государст-
ва.

Идет бурный разговор после опуб-
ликования газетой нового архипов-
ского подсчета урожая. — Констан-
тин Федорович,—спрашивает Тоня,--
а может быть, вы теоретически сла-
	бо подкованы? Но Королев не сдает- 
	ся. Он убежден, что Тоне еще влетит
за попытку его дискредитировать. Да
на то и похоже. Редакция сроч-
но вызывает Тоню в область.
	С бъьющимся сердцем входит Tour
в кабинет редактора. Она не согла-
совала своего выступления. Но она  
готова отвечать за него во всеоружии
цифр и фактов. Но этого и не прихо-
дится делать. Волнения напрасны. Ни-
какая былая слава, никакой авторитет
не смогут защитить Королева Тоня
выдержала испытание. Она сдала эк-
замен на аттестат большой Цозитияе>
ской зрелости.

Мы не случайно так подробно octa.  
норились на описании характеров,
центральной ситуации, отдельных
	ях русского критического реализма
крифликт человека с государством
имел прогрессивный характер, то сей-
час, в условиях нашего нового социз-
льного строя,  противопоставление
своих узких эгоистических интересов
государству есть явление реакцион-
ное, антинародное.

Раскрыть этот новый вид драмати-
ческого конфликта может только ху-
дожник, подлинно и глубоко знаю“
щий дела нашего народа. Нам кажет-
ся, что государственность мышления’
— одна из наиболее замечательных
черт характера ‘нового советского че
ловека, воспитанная в нем партией и
советской властью. И не случайно в
сценарии наблюдательного автора но-
сителями этого качества выступают
самые различные люди — от секре-
таря райкома Ивашина до колхозни-
цы Варвары.  

Тоня сгоряча дает заметку в. газе-
ту о рекорде комбайнера Яцека и
так же ошибается, как ошибалась в
оценке Архипова. Этот рекорд упор-
но не признает Курочкин — придир-
чивый старик, колхозный инспектор
по качеству. И один из лучших эпи-
зодов сценария передает спор этого
старика с Королевым по поводу «ре
корда» Яцека. Обыкновенный кол-
хозный дед заявляет от имени госу-
дарства, что он не примет этот ре-
корд. потому что хлеб убран плохо.

Автор с хорошим юмором пюказы-
вает, как привезли в выездную редак-
цию стопудовое опровержение рекор-
да Яцека — хлеб, который собрали
на полях после его уборки.
	Стиль руководства Королева ска-
зывается ина отдельных, связанных ©
ним людях. Мнется и хитрит нредсе-
датель колхоза Козупица, когда То-
ня спрашивает его об урожае.
	— Выкручивайся, проявляй инициа-
тиву, — рекомендует ему Королев,
когда тот беспокоится, подвезут ли
колхозу горючее. И вот Козупица
выкручивается. Он выходит на тракт
и предлагает проезжему шюферу бара-
на в качестве «премии». Автор и здесь
зло осмеял эту «инициативу» предсе-
дателя. Оказывается, что Козупица
предлагал взятку за свое собственное
горючее, а злополучный баран попал
в редакцию газеты, как подтвержде-
ние заметки `возмущенного шофевл,
	Сцена в райкоме, где разбирают де-
ло о взятке Козупицы, — одна из
ключевых сцен произведения. Можно
ли делать чистое дело грязными ру-
ками — как бы спрашивает автор. И
решительно отвечает — нет! Никакая
терпимость и  снисходительность  
здесь недопустимы. Недаром Козу
пица снимает боевые ордена, преж re  
чем войти в райком на разбор своего,
	эпизодах сценария. Работа Бурановой
подтверждает сказанное нами выше
0б особом качестве конфликта в на-
шей советской действительности.
	Но в хорошем и правильно задуман-
ном сценарии Бурановой немало недо-
статков. Прежде всего надо сказать
© неровном и неотработанном диало-
ге. Иногда, точно He веря в свои си-
лы, в убедительность созданных дра-
матических положений, автор застав-
ляет много рассуждать своих героев
и об’яснять то, что уже достаточно
ясно. И вто же время в речи есть
колорит и характерность. Сценарной
студии, которой принадлежит честь
открытия нового автора, еще пред-
стоит работа с Бурановой, главным
образом, над окончательной шлифов-
кой диалогов.
	Наибольшей удачей надо считать
образы Королева и Тони Уваро-
вой, на которых мы уже останови-
лись подробно. Архипов скорее уга-
дывается, чем показан, характер его
не обрисован достаточно четко. Ива-
шин — секретарь райкома — по ха-
рактеристике Бурановой, в противопо-
ложность Королеву — человек скром-
ный и даже незаметный с виду. Но
его характер как-то.ни разу не вскры-
вается изнутри, и мы не чувствуем
к Ивашину той же дружеской, ин-
тимной близости, с которой относим-
ся к Уваровой. Это правильный «ге-
рой», но „.е больше. Очень хороши за-
рисовки колхозников. И Курочкин, и
Козупица — фигуры колоритные и за-
поминающиеся. Это же можно ска-
зать и о персонажах третьестеленных,
как колхозная стряпуха Варвара и
Минька — недоучившийся в школе
парнишка, глубоко заинтересоъанный
работой редакции,
	весть у Бурановой и юмор и злость.
Некоторая неуклюжесть отдельных
частей, — длинноты диалога, oT-
сутетвие профессионализма  естест-
венны для первой работы нового ав-
тора. Но радует в этой работе то
подлинное дыхание жизни и та автор-
ская взволнованность, которых под-
час нехватает многим произведениям
	наших профессиональных  ‹ценари-
стов. Не случайно, читая сценарий
Бурановой, вспоминаешь  превосход-
	ную книгу В. Овечкина «С фронтовым
приветом». Они сродни по духу, по
месту, которое автор выбирает себе в
жизни, по отношению к изображаемой
действительности, Это не работа сто-
роннего и равнолушного профессиона-.
ла, который вообще «отображает», но.
активное и страстное желание BMe-
Ааться В ЖИЗНЬ. ПОМОЧЬ НОВОМУ ОТ-.
	OMOCHTh косное и устаревиеее, под ка?
	ким бы @бличием оно ни пряталось
		Появление нового имени в рядах
сценаристов — явление вообще ред-
кое и очень отрадное. Но особенно
приятно, если новый автор пришел в
	кинематограф с запасом жизненных   льного строя,
	наблюдений, с желанием проникнуть
в глубину действительности, а не
скользить по ее поверхности.
	«Драгоценные зерна» — первая ра-
бота Бурановой для кино.

Сюжет сценария несложен. Это ис-
тория олного рейда выездной редак-
ции газеты на уборочную кампанию.
Редакцию возглавляет молодая жур-
налистка Тоня Уварова. Она молода,
робка, у нее нет журналистского опы-
та, нет настоящего знания жизня, н
некоторые работники областной га-
зеты сомневаются в ее способности
выполнить порученное дело. Прав-
да, она едет в благополучный передо-
вой район. Очевидно, ей нужно отра-
зить успехи лучших людей этого
района и прежде всего Константина
Федоровича Королева — председате-
ля райисполкома.
	Бурановой удается показать его, как
колоритную фигуру, «короля степей»,
прославленного хозяина этих мест.
Это веселый, властный, уверенный в
себе человек. Этакий хлебный король
Большеозерского района. Человек с
большим авторитетом, фигура знатная
и как будто бы бесспорная. И это не
кабинетный руководитель: он сам мо-
жет сесть за руль комбайна и повести
его на зависть лучшим комбайнерам.
Королеву мешает некий ученый агро-
ном Архипов — педант и сухарь, че-
ловек цифры. Вместе с Тоней, подчи-
няясь обаянию Королева, мы верим
этой характеристике агронома.
	«Розовые очки» и авторитет Kopo-
лева мешают Тоне рассмотреть ‚вещи,
как они есть. В газете появляется
фельетон об Архипове и карикатура,
изображающая его в виде чеховского
человека в футляре. С азартом мо-
лодого редактора Тоня «ударила по
явлению». Но бухнула она не в тот
колокол. Жизнь оказалась значитель-
на сложнее.
	Действительно, Архипов — это че
ловек цифры. Но какой? Он не сог-
ласен с Королевым в подсчете уро-
жая. Фактический урожай выше то
го, который значится в планах рай-
она. Но Королев не хочет его назы-
вать. Если сообщить в область циф-
ру Архипова, то ему, Королеву, при-
Ддется работать на предельном напря-
жении, отвечая за каждый центнер
уже вписанного в госуларственный
план урожая. А так, сохраняя непока-
занный резерв хлеба, Королев навер-
‘няка выполнит свой план и сохранит
свою славу передовика.

Если в классических произведени-