СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО
Путь честного америк
«Судьба Реджинальда Дэвиса» в Камерном театре: Дэвис — М. Ли-
Фото Б. Фабисовича,
шин, Эдит — Р. Ларина.
Л 900%
‹ убожники ГОгославиий
Стремление раскрывать красоту
реального мира совершенно явно про-
ступает и в других произведениях
выставки. — Назовем прекрасный
«Сремский пейзаж» известного жи-
вописца Савы Шумановича, рабо-
ты Лубарды «Сремский пейзаж»
и «Цветы» — очень цельные, с нес-
колько сумрачным и в то же время
звучным колоритом, заставляющие
остро почувствовать своеобразие су-
ровой и вместе с тем богатой приро-
ды Югославии. В этом разделе вы-
ставки пейзаж наиболее привлека-
телен.
Югославская скульштура в мень-
шей степени, чем живопись, затрону-
та формалистическим влиянием. Сре-
тен Стоянович (Сербия) работает над
психологическим портретом; Франо
Кршинича (Хорватия) занимают по-
иски гармонически-прекрасного че-
ловеческого образа; в его мраморах
проявляются с новой силой давние
навыки далматинских камнерезцев,
В годы самоотверженной борьбы
Югославии с фашизмом вновь крен-
нут связи искусства с народом. Вой-
на прервала мирную творческую ра-
боту югославских художников,
Скульпторы Аугустинчич, Радауш,
живописцы Детони, Лубарда, Принца,
Муезинович и другие сражались в
партизанских отрядах. Много та-
лантливых художников пало от руки
фашистов.
Художники не прошли в своем
творчестве мимо замечательных со-
бытий современности. Графики вели
летопись этих дней. На выставке
привлекают внимание правдивые об-
разы партизан и общественных дея-
телей Югославии, с ювелирной тон-
костью выгравированные Божидаром
Якацем, — «Пулеметчик Кланчар»,
«Гранатометчик на Истрии», «Иван
Рибар» и др., эмоциональные ри-
сунки сепией Франко Шимуновича
(Хорватия), сцены партизанского бы-
та боснийца Исмета Муезиновича,
«Партизанский отряд» Джордже
Андреевича-Кун (Сербия) — переход
через горную вершину колонны пар-
тизан — несколько эскизен, но весь-
ма удачен по общей композиции и
превосходно передает напряженный
и сложный ритм этого необычайного
марша.
Отметим еше просто’и реалисти-
чески написанную «Партизанку» мо-
лодого художника Златко Принца
{Хорватия).
Приковывает к себе внимание но-
вая композиция Мило Милуновича
«Оккупанты уходят»—фебенок, пла-
чущий у трупа матери, убитой фаши-
стами. Холст этот выполнен, как и
«Партизанский отряд» Андреевича-
Кун, свободно и как бы скорописью,
но цельность и ясность замысла,
глубокая взволнованность сообщают
обеим композициям значительность.
Особенно радуют на выставке ус-
пехи югославских скульпторов.
Антун Аугустинчич (Хорватия) на-
чал работать над образом маршала
Тито еще в походной боевой обста-
новке. И, может быть, там он осо-
бенно хорошо узнал и понял Тито-
полководца, 1ито-человека. В сво-
ей скульптуре он создал образ
большой силы. Энергичен, почти
резок поворот головы, но во взгля-
де Тито выражено спокойное, при-
стальное. внимание к окружающим,
что придает этому образу особое
обаяние.
На выставке много удачных скуль-
птурных портретов и композиций ра-
боты молодых скульпторов — Воина
Бакича, Грга Антунаца (Хорватия)
и др. Внушительна спокойная и гор-
faa фигура «Заложника» Бориса Ка-
лина (Словения).
Сильное впечатление оставляют
большие скульптуры «Раненый» и
<Гранатометчик» Вани Радауша
(Хорватия), его превосходные бю-
сты «Портрет товаришаз, «Портрет
Лисинского» и небольшая, но васы-
щенная драматическим действием
группа «Похороны партизана».
. Большие живописные и скульп-
турные композиции выставки—толь-
ко начало работы югославских ху-
дожников над произведениями, ко-
торые ‘увековечат подвиги народов
Югославии во второй мировой вой-
не. Но уже сейчас мы видим, что
лучшие стремления прежних поко-
лений художников этой страны; ис-
кавших правды и значительности че-
ловеческого образа, воспевавших во-
лю и мужество, с новой силой вы-
ступают в произведениях, посвящен-
яых героям борьбы за сегодняшнюю,
демократическую и независимую
Югославию.
М. ОРЛОВА.
жалостью обнимает Дездемону, смо-
трит с ликующей радостью в ее гла-
за. Бесконечное добродушие в. каж-
дом его жесте, в каждом движении,
в каждой позе. Он слышит пекие
Дездемоны и весь озаряется улыб-
кой, он сияет от счастья, от избытка
радости, он смеется счастливым; ли-
кующим смехом. Ни один актер ©
такой силой не сыграл полноту
счастья Отелло, ликующей ралости
человека, как это сделал Хорава. Он
садится на ступени, он готов цело-
вать землю, слушая песню Дездечо-
ны, вбирая в свою душу голос люби»
мой женшины. Он абсолютно довепя:
ет честности и правдивости Яго.
Первая отрава его души словами Уго
сразу же разражается смехом, — он
осмеивает свою настороженность и
благословляет жизнь. Когла Яго
вливает в его душу первые капли
яда, Отелло тверло ходит по земле
и добродушно смеется. Но когла он
начинает задумываться, задавать с®-
бе вопросы, сомневаться, тогда на:
чинается ero трагедия. Хораза ©
предельной ясностью показал Гол:
гофу души Отелло. Мы видели ero
слезы. Мы слышали, как он горестно
жалуется на свою сульбу. Мы вите-
ли, как он, вспомнив прошлое сча-
стье, падает на землю бездыханным
трупом. Реего этого забыть нельзя.
Величайшая заслуга артиста заклю-
Чается в том, что он донес сомнения
и лирику любви Отелло, его детскую
душу до конца трагедии. Титанизе-
ский образ Отелло, созданный Харз-
вой, вызывает чувства глубокой бла-
годарности к нему и горлости за ве-
личие и красоту души артиста.
Искусство Театра им. Руставели
вызывает много мыслей. Оно являет-
ся существенным вклалом в сокро:
вишницу мирового театрального ис-
кусства и гордостью советского те-
атра. Чем выше искусства, тем очо
наролнее. Чем’ наролнее искусство,
тем более принадлежит всему. чело-
вечеству. Самый счастливый народ
тот, который может сказать миру
свое слово. Самый счастливый ху-
дожник тот, кто связан жизнью,
творчеством, сердцем с народом.
Горький написал на мемориальной
доске в честь итальянского поэта
`Джованни Пасколи: «Умирает Челс-
‘век—народ бессмертен. И бессмер
тен поэт, чьи песни— трепет сердца
его народа».
Впервые мы знакомимся с искус-
ством мужественной и героической
Югославни, с которой Советский
Союз связан узами крепчайшей
дружбы. Трудящиеся нашей страны с
горячей симпатией следят за успехами
демократической Югославии, прояв-
ляют живейший интерес к ее куль-
туре и искусству. ;
Очень ценно, что на выставке в
Москве югославское искусство пред-
ставлено, так широко — с начала
прошлого столетия до наших дней.
Мы видим здесь работы почти всех
крупных югославских художников и
притом, за редкими исключениями,
удачно отобранные. :
Художественное наследие южно-
славянских народов, оставшееся от
1 Х—ХГУ веков—поры о их процвета-
ния и могущества, богато и разнооб-
разно. Это памятники зодчества, ве-
ликолепные фрески, резьба по кам-
ню и дереву. Но в дальнейшем поте-
ря независимости, столетия чужезем-
ного гнета тяжело сказались на ис-
кусстве этих народов: оно переста-
ло играть былую роль.
Выставка отражает новый интерес-
ный и значительный этап в развитии
искусства южного славянства, соот-
ветствующий периоду напряженной
национально-освободительной борь-
бы сербов и черногорцев, хорватов и
словенцев, жителей Боснии, Герцо-
говины и Македонии против турец-
кого ига, против притязаний правя-
щей клики Австрии и Венгрии, про-
тив немецко-фашистской агрессии —
вплоть до создания Федеративной
Народной Республики Югославии.
Духом национально-освободитель-
ной борьбы проникнуто искусство
югославских народов. Вот почему,
как ни различны условия, в которых
складывалась культура этих народов,
в творчестве их художников имеются
общие черты.
Уже в некоторых из ранних порт-
ретов, показанных на выставке юго-
славского искусства, привлекает од-
на особенность: выражение характе-
ра, воли, целеустремленности во вне-
шне очень скромных образах совре-
менников, соотечественников худож-
ника. Таковы работы сербского жи-
вописца К. Данила, хорвата В. Кара-
са, словенца М. Строй.
В произведениях художников, ко-
торых называют сербскими романти-
ками, — Дмитрие Аврамовича, Джу-
ры Якшича, Стевана Тодоровича —
образ человека освобождается от
обыденности. Аврамович представлен
«Нортретом Вука Караджича», .изве-
стного национального деятеля Сер-
бии, крупного ученого-филолога, со-
бирателя сербского фольклора.
Художник сумел выразить в этом
образе соединение ума и темперамен-
‘та, показать сильную, яркую лич-
ность. Джуре Якшичу, известному
‚поэту, сменявшему иногда перо на
кисть, принадлежит картина «Сторо-
жевой пост». Она изображает снену
из быта сербского народа времени
его решительной и упорной борьбы
за самостоятельность, когда ему при-
ходилось жить в постоянной тревоге
и столь же постоянной боевой го-
товности. Это общее настроение пе-
редано в картине в резких контра-
стах красок, в выразительном силуэ-
те группы часовых. в их усталых, но
полных решимости и достоинства ли-
цах. Романтика картин Тодоровича
«Гайдук Велько у своего орудия» и
«Портрет майора Илича» кажется He-
сколько более внешней. Но бесспор-
ной заслугой этого художника яв-
ляется обрашение к сюжетам нацио-
нальной истории.
Героическое и повседневное часто
сливалось воедино и в жизни на-
родной, и в искусстве южно-сла-
вянских стран. Поэтому, говоря о
югославской живописи, очень трудно
противопоставлять романтиков pea-
листам. Слияние двух этих начал по-
разительно в Джордже Крстиче, ин-
тереснейшем сербском живописце
ХХ столетия. Перед нами несколько
его пейзажей — «Монастырь Cry-
деница», «Городок Чачак», «Местеч-
ко Баба-Кай». В этих очень малень-
ких пейзажах явственно слышится
героическая мелодия. Величественны
древние монастырские сооружения,
упорно тянутся вверх колокольни
крошечного городка, приютившегося
среди гор; на берегу, в вое шторма
не умолкает шум работы, люди про-
должают хлопотать возле своих ло-
док и сетей.
К Крстичу близки словенец Янез
Бушиц (портрет «Сестра Muna») x
серб Милош Тенкович («Девочка с
цветами»), — близки не только по-
тому, что это художники одного по-
Дездемона — А. Тоидзе.
®<
коления (50—90-х годов), не только
особенностями живописи, темной и
насыщенной, но и своим отношением
к человеку, тем, как любуются они
индивидуальностью, характером в
своих моделях.
В эти же годы Урош Предич ‘и
Пая Иванович, за ними Риста Вука-
нович в Сербии, Никола Машич и
Менци-Климент ПИрнчич—ь Хорватии,
а позже и словенец Фердло Весел
обращаются к изображению народно-
го быта, народных типов. Они лю-
бовно изучают национальные тради-
ции, обычаи, нравы--то, что упорно,
отстаивали югославские народы в
борьбе с иноземными захватчиками.
Иногда они рисуют и эпизоды этой
борьбы, например, Предич в картине
«Беженцы из Герцогавины». Даже в
творчестве этих скромных бытописа-
телей ощущается увлечение всем
романтически-ярким, = воинственным
или праздничным в чародной жизни.
В конце ХПХ в особенно в начале
ХХ века участие югославских ху-
дожников в европейской художест-
венной жизни становится все более
заметным.
Словенец Антон Ажбе (1862 —
1905), пренодававший в Мюнхене,
получил широкую известность как
педагог. На выставке нельзя ‘прой-
ти мимо двух прекрасных порт-
ретов этого живописца, оставивше“
го вообще очень немного работ.
У Ажбе начал учиться живописи
одаренный хорват`Иосип Рачич. Его
работы вместе с полотнами столь же
талантливого и так же рано умерше-
го его соотечественника Мирослава
Кралевича представляют на выстав-
ке лучшее, что было создано юго-
славскими художниками в области
портрета в 900-е годы.
Рачич и Кралевич подолгу жили
за границей, были знакомы с разны-
ми «новшествами», но в творчестве
того и другого ясно ошгущается
связь с югославскими портретистами
XIX века. `Оба` пишут — широко,
скупыми, часто темными, даже суро-
выми красками. И для того и для
другого самым важным является
создание цельной, лаконичной . ха-
рактеристики человека.
Но самое замечательное в юго-
славском искусстве этих лет — рас-
цвет ‘скульптуры.
На выставке есть ряд произведе-
ний скульптуры второй половины
ХХ века — работы Алойзия Гангла,
Ивана Заеца (Словения), Симеона
`’Роксандича (Сербия), Рудольфа
Вальдеца (Хорватия). Они показыва-
ют, как быстро. приобрели югослав-
ские скульнторы значительную про-
фессиональную культуру.
В следующем столетии здесь по-
являются блестящие мастера ваяния
— серб Tomo Росандич и. хорват
Иван Мештрович. Оба они неравны и
разнообразны, особенно Мештрович,
исключительно работоспособный, по-
рой склонный к стилизаторству. На
выставке Росандич и Мештрович
представлены несколькими работа-
ми, в том числе такими, которые
раскрывают лучшие стороны даро-
вания каждого. И в динамическом
«Автопортрете» Росандича, и в не-
подвижной, строгой «Матери» Меш-
тровича перед нами исключительно
сильные характеры, люди больших
духовных потенций.
Знаменательно, что годы, когда в
искусстве южно-славянских народов
выдвинулось столько талантов, бы-
ли годами обострения борьбы этих
народов за свою самостоятельность.
После первой мировой войны и 0б-
разования единого югославского ко-
ролевства, когда реакционная мо-
нархия жестоко подавляет всякое
прогрессивное общественное ‘движе-
ние, связи искусства с народной
жизнью на время ослабевают. OHO
теряет прежнюю целеустремленность,
содержательность, легче поддается
иноземным влияниям.
Произведения видных живописцев
ого времени — ШМована Биелича,
этого времени — Шована Биелича,
Петара Добровича, Милана Коневича
(Сербия), Любо Бабича и Миливоя
Узелаца (Хорватия) показывают нам,
что свою творческую индивидуаль-
ность каждый из них утверждает
как право иметь особый художест-
венный почерк прежде всего, а не
свой излюбленный круг образов и
тем.
Но несмотря на стремление огра-
ничиться самыми несложными жан-
рами, некоторые из них продолжают
внимательно изучать натуру. Осо-
бенно нужно выделить Мило Ми:
луновича (Сербия—Черногория), об-
ладающего незаурядным колористи-
ческим дарованием.
стижение Геатра. им. Руставели.
Об этом спектакле нельзя писать
бегло, он нуждается в тщательном
изучении и подробном описании.
Можно сказать только, что давно
театр не знал такого Отелло, какого
создал А. Хорава, и такого Яго, ка-
кого создал А. Васадзе. Если бы
весь ансамбль не стоял на большей
высоте, если бы спектакль не был
поставлен с тем строгим вкусом, с
каким он предстал перед нами, то
достаточно было бы двух этих ролей,
чтобы сделать его выдающимся ‘со-
бытием. Но в спектакле имеется
сильная и благородная Дездемона,
до конца отстаивающая свое челове-
Ческое и женское достоинство, KOTO-
рую без всякой сентиментальности, ©
подлинной трагической силой играет
А. Тоидзе, и мужественно защишаю-
щая правду, полная гнева и мораль-
ного негодования; оскорбленная в
лучших своих чувствах Эмилия, KO-
торую с великолепным трагическим
темпераментом играет Т. Чавчавадзе.
Чрезвычайно оригинален Яго—Васад-
зе. Актер острой мысли, ‘тончайшей
изобразительности, иронической ха-
рактерности и беспощадной наблюда-
тельности, А. Васадзе показывает в
Яго не вероломного злодея © раздав:
лЛенным честолюбием, мстителя 3a
личные обиды, а нравственного слеп:
ца, страдающего атрофией морально-
го чувства, не подозревающего ‘© <у-
ществовании морального закона, оме-
лого и азартного игрока, трагиче-
ского циника, со страстью и увлече-
чием осуществляющего свой страш-
ный. эксперимент.
И, наконец, А. Хорава в роли
Отелло. Об этом сценическом обра:
зе можно писать диссертации. Хора-
ва играет в Отелло не ревность, но
любовь к человеку и гибель веры в
человека, Его глубоко верующая,
детски чистая и страстная ду-
ша не’ способна на бесплолный
скептицизм. Он легко ошибается
в людях, так как идеализируел
их и бесконечно им доверяет. Но
OH He может допустить поруга-
ния веры в человека, — измены,
предательства. Он свершает свой
страшный суд: в результате предель-
ного стралания, он приносит очисти-
тельную жертву. своей любви, он
убивает свою. любовь, Вот смысл
игры , Хоравы, Мы. только. что вицели
беспредельную_ доверчивость его
Отелло, чистую, как сердце ребепка.
Вот он прижимает свое лицо к грули
любимого ад’ютанта. С невыразимой
Реджинальд Дэвие наперед пред:
ставлял себе, каким будет счастье в
освобожденном ат фашистов мире. Он
завоевывал этот мир, не зная страха и
не жалея себя. Но счастье оказалось
непрочным, оно ушло из его рук. Дэ-
BHC He понял, как это случилось, и не
поверил своим глазам, когда это про-
изошло. Он отмахивался от фактов и
каждый из них считал дурной слу-
чайностью. В потоке событий, отий-
мавших у него и у его друзей плоды
победы, он крепче всего держался за
свои иллюзии, иллюзии незыблемости
американской демократии. Но злая
правда оккупационной практики анг-
ло-американских властей «в одном из
городов Юго-Восточной Европы» об-
ратилась против того, кто наивно пы-
тался ей противолействовать. Выбро*
шенный из армии, нищий и унижен-
ный, отправляется Дэвис назад, к се-
бе на родину. В смятении и растерян-
ности он едет в Америку, не зная
толком, что его там. ждет.
Таков психологический путь, прой-
ленный героем пьесы «Судьба Ред-
жинальда Дэвиса». Честный америка-
нец, прошедший через европейский
опыт войны < фашизмом, столкнулся
с оккупационной, а по сути, колони-
альной политикой «атомной демокра-
тии». Замешательство, растерянность,
крушение всех былых представлений
о жизни — вот первый итог этого
столкновения. Пьеса В. Кожевникова
и И. Прута посвящена проблеме ду-
ховного воспитания человека совре-
менного Запада. з
Но своеобразие этой драмы заклю-
Чается в том, что ее конфликты раз-
вертываются не в области чувств и
интимных отношений хероев, ав об-
ласти больших социальных и полити-
ческих противоречий.
Дэвиса в Камерном театре играет
М. Лишин. Перед ним стояла трудная
задача. Он должен был показать
вполне сложившегося, зрелого чело-
века, обладающего всеми лучшими
чертами американского национально-
го характера. В ходе действия в этом
цельном, ясном человеке ломаются
все представления о чести, справед-
ливости демократии и моральном об-
лике его соотечественников, рушится
вера в разумность устройства жизни.
Лишин играет своего героя челове-
ком уже немолодым, но сохранившим
непосрелственность и свежесть
чувств. Он переживает радость вели-
кой военной победы. Перед ним праз-
дничный стол, к которому он пригла-
сил своих соратников — югославских
партизан. Он ожидает телеграмму от
жены, которая считала его погибшим.
Дэвиса радует и комфорт цивилизо-
ванной жизни, с которым его разлу-
чила война, и любовь ноюфера Джон-
са и словенки Ружицы. Он приветст-
вует союз между Соединенными Шта-
тами и этой прекрасной славянской
страной, куда они прингли как друзья
и освободители. Янки ведь народ
мирный и ненавидят грубый милита-
ризм.
Для того, чтобы раскрыть психо-
логический ‹ конфликт, возникающий
между капитаном Дэвисом и его кол-
легами из американской армии. мало
показать, что Дэвис честный человек,
а остальные — люди нечестные, Речь
идет не о досадном происшествии,
суть которого в том, что в одном го-.
роде, оккупированном англо-амери-
канскими войсками, среди местных
властей оказался лишь один поря-
дочный офицер. Предпосылки этого
конфликта заложены в особом харак-
тере боевого опыта, выпавшего на до-
лю Дэвиса, в необычности военной
бнографии этого американца.
К югославским партизанам Дэвис
был сброшен на парашюте. Вместе с
отрядом народных бойцов, взявшихся
за оружие для защиты свободы и не-
зависимости своей родины, Дэвис
ежедневно подвергался смертельной
опасности. Он был дважды тяжело
ранен, и партизаны выходили его, спа-
сли ему жизнь. Дэвис разделил с то-
варищами все тяготы партизанской
войны. Он был свидетелем истребле-
ния фашистами югославских женщин
и детей. Он вступал на еще дымящие-
ся пепелища мирных деревень, сож-
женных вместе со всеми жителями.
Он своими глазами видел изуродован-
ные пытками трупы своих новых дру-
зей — югославов, доказавших на де-
ле свое бескорыстие, свое благорол-
ство, свое мужество.
Любопытно, что рядом с пьесой
«Судьба Реджинальда Дэвиса» в чет-
вёртом номере журнала «Звезда» на-
печатаны воспоминания Эллиота Руз-
вельта «Его глазами», во многом пере-
кликающиеся с тем, о чем говорит
пьева. Э. Рузвельт пишет о настрое-.
Театр им. Руставели принадлежит
к числу лучших театров Советского
Союза и занимает среди них <вое
особое место. Это — ‘героический
театр больших страстей и большех
мыслей, театр романтический в са-
мом высоком смысле этого слова. Он
является высшим выражением BeKO-
вой культуры и поэзии грузинского
народа, его жизненных сил и героР-
ческого духа в эпоху социалистиче-
ского преобразования мира.
Театр им. Руставели пережил мно-
го бурь, творчески закалилея и ок:
реп и теперь на четвертых москов-
ских гастролях предстал перед нами,
как зрелый ансамбль, сохранивший
обаявие молодости и ‘приобретший
мудрость болыного жизненного опы-
та. Он преодолел увлечение внеш-
ней фактурой спектакля и самодов-
леющим ритмическим рисунком дви-
жения, как особенностью националь-
ного стиля. Все это осталось в про.
шлом, Но он сохранил в своем ис-
кусстве великолепную ‘ритмическую
и пластическую выразительность. <9-
хранил действенное, активно-мужест-
вённое отношение к миру, подлинную
живую страсть.
Поколение, отвоевавшее Жизнь 2’
свободу для человечества, нуждает-
ся в разработке самых высоких тем
социалистического гуманизма. Ono
требует создания в искусстве герон-
ческих характеров людей нашего
времени, которые просты и ясны так
Же. как велики. Настала пора TBaoD-
ческого развития героического ро
мантического театра. Героическяй
театртеатр глубоких обобщений,
смелой фантазии, богатых и многоод-
разных форм и благородной просто-
ты. Такой театр не имеет ничего 9б-
щего с ходульным романтизмом на-
игранных чувств, лживой декламации
и напьщенной риторики. Косная тра:
диция сводит всякий романтизм к
этой фальшивой позе. Подлинвый
романтизм прост и искренен до кон-
ца. Настоящая патетика не вырож-
дается в выспренность. Настоящий
энтузиазм не бывает манерным и
претенциозным. Холодная, рассудоч:
ная изысканность, мелкая чувстзи-
тельность, всякая приглушенность
чувства, мысли и голоса ему чужды.
В оправдание исполнителей осталъ-
ных ролей югославских партизан мож-
но было бы повторить, что авторы
дали им небогатый сценический ма-
териал. Но и эти небольшие возмож-
ности не были использованы артиста-
ми Б. Терентьевым, Л, Врублевской
и Г. Яниковским. Актеры словно и не
ставили перед собой задачу показать
живых людей, Они искусственны, аф-
фектированны, не ходят, а выступа-
ют, не говорят, а произносят. И уже
полное недоумение вызывает подмена
работы над образом партизана Домэ-
Нико... незамысловатым дивертисмен-
том из романсов и песен, кстати и
некстати исполняемых Г. Яниковским.
под гитару.
Н. Чаплыгин играет Бардинга чело-
веком умным, хладнокровным, видав-
шим виды и глубоко циничным. Об-
раз, созданный артистом, достаточно
выразителен. Однако Н. Чаплыгин
чрезмерно увлекся демонстрацией
«специфически английского» хладно-
кровия Бардинга.
Роль Джонса свободно и непосред-
ственно исполняет П. Аржанов. Он
выражает наивность и легкомыслие
этого бывшего шофера такси, который
мечтает лишь о семье, легком зара-
ботке и довольстве. Но в Джонсе
Аржанов раскрывает и чувство спра-
ведливости, и ‘уменье постоять за
свои убеждения, и страстное отноше:
ние к жизни.
Сержант Дринкер — представитель
нового «потерянного поколения» За-
пада, оставившего все свои силы, чая-
ния и надежды на полях сражений
второй мировой войны. В. Ганшин с
большой глубиной и силой играет
этого отчаявшегося в жизни и отча-
янного в своем поведении человека.
Другой американец, Барнум — тя-
желодум. Слова его громоздки и не-
поворотливы, говорит он мало, но ве-
ско. В отличие от Дринкера, Барнум
отлично понимает смысл всего проис-
ходящего. В заключительной ‘сцене
он говорит Дэвису: «У ваб тут были
неприятности: и с той, и с другой сто-
роны. Не думайте, что дома будет
иначе. Вам следует выбрать и крепко
держаться одной стороны, а не то обе
будут к вам плохо относиться». Сам
Барнум ‘выбрал свою сторону и уве-
рен, что сможет постоять за себя. Эту
небольшую, но важную в пьесе роль
хорошо исполнил\артист В. Новиков,
Основным достоинством исполне-
ния артистом Лишиным роли Дэвиса
являются его умная и сосредоточен-
ная сдержанность и точное понимание
своей главной темы. Артист сумел
подчинить выражению этой темы весь
материал своей роли. Защита идеалов
‚американской демократии и прав всех
народов на свободу и независимость,
провозглашенные президентом Руз-
вельтом, для Дэвиса отнюдь не пу-
стые слова. Столкнувшись с профана-
‘цией этих идеалов американскими и
английскими оккупационными дель-
цами, Дэвис переживает внутреннюю
трагедию. М. Лишин правильно пока-
зывает, что все остальные события
его незадачливой жизни в послевоен-
ной Европе—разорение; увольнение
` из армии, лишение. пенсии, нищета—
отступают на второй план перед этим,
главным разочарованием.
Художественный образ спектакля
отлично найден художником Е. Кова-
`ленко. Панорама южного приморского
города и открываюнкаяся за ней даль
Адриатики — все зремя перед глаза-
_ми зрителя. Декдрации каждого из
эпизодов, даже интерьерных, органи-
чески входят в этот пейзаж. .
„.Успех спектакля Камерного теат-
ра—в, его публицистической силе и
страстности. Не случайно наиболее
впечатляющим эпизодом является
сцена ‘похорон ‘убитых фашистами
мирных жителей. Лес знамен, запол-
няющих дальний план сцены, медлен-
но плывущих за ‹трибунами; мертвая
тишина, сменяющаяся грозными (зву-
ками траурной песни, передают мошь
и решимость свободолюбивого на-
рода.
Повесть о судьбе Реджинальда Дэ-
виса завершается на сцене Камерного
театра политическим выводом. Этот
вывод говорит о будущей судьбе ге-
роя: Он заключен в словах Дэвиса:
«Мне кажется, что я должен всту-
пить в какую-то другую армию. У
меня сейчас такое ощущение, будто
я должен выполнить чей-то приказ».
Судьба честного . сына Америки,
рядового гражданина Соединенных
Штатов, которому дорога человече-
ская свобода, остро занимает совет-
ских людей. Поэтому такой живой
интерес вызывает новый спектакль
Камерного театра.
- Николай ОТТЕН.
Отелло — А. Хорава,
red
рающий умного, порывистого и осто-
рожного Годунова, Г. Гегечкоти,
создавший искренний лирически-тра
гедийный образ царевича Ивана,
Н. Чхеидзе, тонко, с почти графи-
ческой ‘четкостью. вычертивший xa-
рактерную фигуру датского короле:
вича Магнуса, А. Тоидзе, сыгравшая
с глубокой чуткостью роль Ирины
Годуновой. Чрезвычайно своеобразен
Василий Шуйский в блестящем uc-
полнении А. Васадзе. Актер играет
не изворотливого, лживого и злобно-
го царедворца, а крупного и сильно:
го политического деятеля эпохи Восз-
рождения, некоего русского Маккиа-
велли, энергичного, предприимчивого
и крайне самоуверенного, вероломао
пользующегося. всеми ошибками и
промахами своих врагов. Это спор-
ный образ, но он убеждает своей
продуманной глубиной и острой вы-
разительностью,
Постановка С. Челидзе mech
Шаншиашвили «Хевисбери Гоча» (по
классической повести A. Казбеги)
заставляет вепомнить ранние спек-
taxa Театра. им. Руставели. Но-
этический горный пейзаж, велико-
лепное зеленое плато, по которому <
такой музыкальной грацией и ритми-
ческим совершенством проносятся
ниях, бытовавших в Америке в нача-
ле войны: «Эти настроения не могли
не поразить меня—человека, вернув-
шегося после выполнения задания за
океаном... Однако, когда мои друзья
говорили (это случилось трижды),
что мне пора снять военную форму,
что я уже провел в армии законный
год и упускаю широкие* возможности
использовать улучшившуюся рыноч-
ную кон’юнктуру. я сначала вступал
в спор, затем стал недоумевать, отку-
да берется такая дубовая бесчувст-
венность ко всему, что происходит в
мире, и, наконец, ушел в себя и пере-
стал вести разговоры на эту тему...
Кроме тово, я имел представление 06
истоках подобной безмятежности, и
мои соображения никого не поразят
новизной. Ее питали крупнейшие аме-
риканекие газеты: «Чикаго трибюн»,
газеты Херста, ньюйоркская «Дейли
Ньюс», вашингтонская «Дейли ге-
ральд» и газеты треста Скрипс-Говар-
да. То многоголосым хором, тов
унисон, они пели обольстительную
песнь сирены, призывая к безразли-
чию, самодовольству, бездеятельно-
ети».
Но не только жизнь страны, отго-
роженной от фашистского нашествия
океаном, не похожа на жизнь опален-
ной войной, окровавленной Европы.
Военный опыт американской армии
разительно отличается от того, что
выпало на долю армий сопротивления
оккупированных фашистами стран, ие
говоря уже о Советской Армии. По-
доплеку конфликта между Дэвисом и
его начальством отлично иллюстри-
рует вышедшая недавно в Вашингто-
не книга полковника Г. Уоллеса «Ге-
нерал Паттон и его Третья армия».
Артор книги детально описывает те
удобства, какими пользовались в ев-
ропейском походе американские сол-
даты, Он старательно излагает содер-
жание обильных и разнообразных ра-
пионов, какими снабжались в походе
американцы. Он настойчиво подчер-
кивает, что все боевые передвижения
частей происходили на машинах по
шоссейным дорогам. Полковник с не-
скрываемым ужасом вспоминает, как
однажды ему пришлось в течение це-
лой ночи об’езжать передний край на
машине по негудронированным доро-
гам, и как это было мучительно!
Все это ни в коей мёре не умаляет
значения победы, одержанной амери-
канцами на Западе, как и их роли в
разгроме гитлеризма. Но болышая
американская военно-мемуарная лите-
ратура служит неопровержимым CBH-
детельством неравномерного распре-
деления тягот борьбы с фашизмом.
Отсюда и различная мера в ошу-
щении ужасов, принесенных фашиз-
мом человечеству. А это опущение, в
свою очередь, определяет отношение
человека к виновникам войны, к по-
следышам и пособникам фашизма.
Личный опыт Дэвиса раскрыл пе-
ред ним фашизм как зверское истреб-
ление невинных, рабство народов, гра-
беж, уничтожение культуры. Для не-
го фашист Кардона — преступник,
сжигавший младенцев в топке, звер-
ски пытавший пленных, убийца его
боевых друзей. Для предприимчивых
офицеров оккупационных войск Дюи,
Бардинга и других, фашизм — это
всего лишь былой противник, война
с которым окончена. KapnoHa в их
глазах — сговорчивый и услужливый
человек, с которым куда прибыльнее
иметь дело, чем с представителями
народа.
Дэвис и его соотечественники гово-
рят на разных языках, в одни и те же
слова они вкладывают разные поня-
тия, у них нет возможности <гово-
риться, они не могут вразумительно
об’яснить друг другу свои побужде-
ния, свое понимание действительно-
сти.
Постановщик А. Таиров и исполни-
тель роли Дэвиса М. Лишин отлично
поняли психологическую природу
этого конфликта, В нем — ключ к
стилевым особенностям пьесы, к ее
сценическому решению.
Авторы «Судьбы Реджинальда Дз-
виса» избрали жанр, ставший неза-
служенно редким гостем в нашей дра-
матургии, — жанр художественной
публицистики.
Рассматривая пьесу «Судьба Ред-
жинальда Дэвиса» в соответствии с
законами ее жанра, нужно отметить
ряд недостатков. Это касается в пер-
вую очередь языка пьесы. Бесспорно,
публицистическая драма должна
стремиться к лаконизму языка, к сжа-
TOCTH и точности определений. ЕЙ
присуща также афористичность и ху-
дожественная отточенность слова. Но
в пьесе В. Кожевникова и И. Прута
скупость лексики оборачивается од-
нотонностью, а в поисках точных фор-
мулировок авторы подчас обращают-
ся к газетным образцам.
Композиция пьесы определяется
перипетиями судьбы центрального ге-
роя. Остальные действующие лица
образуют лишь среду, в которой про-
текают события из биографии Дэвиса,
Понятно, что при таком построении
большинство действующих лиц вы-
полняет в пьесе лишь ограниченную
функцию. Они бегло зарисованы ‘ав-
торами и не имеют ни своей судьбы,
ни отчетливого характера. Кроме po-
ли Дэвиса, в пьесе лишь роли юго-
славской девушки Ружицы, амери-
канцев — шофера Джонса; сержанта
Дринера, танкиста Барнума и англи-
чанина Бардинга содержат достаточ.
ный ‘материал для создания сцениче-
ского образа.
«Судьба Реджинальда Дэвиса», по-
ставленная на сцене Камерного теат-
ра А. Таировым, — удачная попыт-
ка создать монументальный публи-
цистический спектакль. Прямое
выражение политической проблемы
на фоне большого патетического зре-
лища, в ходе которого должно быть
показано духовное перевоспитание ге-
роя, — вот те элементы, синтеза ко-
торых добивался постановшик.
Однако не везде эти элементы
предстают перед зрителем в художе-
ственном единстве. Если политиче-
ская тема спектакля выражена вполне
остро и убедительно, если зрелищная
его сторона достигает порою высоко-
го уровня изобразительного мастер-
ства, то работа как постановиика, так
и актеров над раскрытием внутренне-
го мира персонажей далеко не всег-
да равноценна.
Ружица — простая девушка, дочь
своего народа. В ней все — скром-
ность и естественность. Авторы He
наделили Ружицу подчеркнуто-ге-
роическими поступками. Даже ее бы-
лая деятельность в партизанском от-
ряде была обыденной — она ухажи-
вала за ранеными. Но все ее побуж-
дения выражают человека чистой и
благородной души.
Роль Ружицы исполняет Е. Ура-
лова. Артистка преисполнена показ-
ного пафоса, прибегает к нарочитому
щаблонно-«романтизированному» изо-
бражению своей героини. Чйстый и
скромный внутренний мир Ружицы
‘показался исполнительнице недоста-
‘точно эффектным. Это и послужило
‘причиной ее неудачи в этой роли.
1еатр грузинского народа
вания и остаться политическим дея-
телем, ответственным за целость и
свободу родной земли. Но страшное
напряжение, скрывающееся за внеш-
ним спокойствием, взрывается вспыш-
кой безумного гнева, когда сын на-
чинает обличать его слабость, не по-
нимая силы этой нечеловеческой вы-
держки. Бояре расступаются, и отец
противостоит. сыну в. смертельном
поединке. Он замахивается посохом.
Боярская толпа снова смыкается. И
когда она, пораженная ужасом, вто-
рично рассеивается по углам, зрителн
видят, как царевич шатается в смер-
тельном изнеможении, а царь быст-
ро бежит в смятении к нему, заклю-
чает в об’ятия его ослабевшее тело и
прижимает к своей ‘груди, не смея
поверить, что обнимает труп. Этот
эпизод полон потрясающей силы. Но
еще выразительнее следующая, деся-
Тая картина. Царь в иноческой рясе
со спутанвыми седыми волосами чи-
тает за аналоем псалтырь у гроба ©
телом царевича. Гроб стоит на воз-
вышении, закрытый черным покрыва-
лом, спускающимся до земли. Царь
заклинает судьбу, жалуется, замали-
вает свои грехи. Но мысль о смерти
сына все превозмогает. Он отрывает-
ся от аналоя ис исступленными
призывами к мертвому сыну: «Иван!,
ван!...» обходит в страшной тоске
траурное возвышение, поднимается
на него, садится на деревянное крос-
ло рядом с гробом, и становится
трогательно-ласковым и грустным.
Ему чудится, что сын его жив, и 03
начинает с ним разговаривать, он
нежно сетует на него, дает ему сове-
ты, как вести войну с Баторием №
как управлять государством, Потом
он внезапно понимает, чта сын нн-
когда не вернется к жизни. Он сры-
вается с Места, сзывает людей, кри-
чит им, что отрекается от престола,
с воплями нечеловеческой муки спу-
скается с возвышения и на коленях
ползет вокруг гроба, проклиная себя.
Горе отна и отчаяние государя, чув-
ствующего свою ответственность 3a
русскую землю, выражены в этой
сцене с предельной трагической си:
лой.
В спектакле занято много талант-
ливых актеров: Г. Давиташвили, вг-
По слову А. Блока, романтизм есть
«жадное стремление жить удеся-
теренной жизнью, стремление соз-
дать такую жизнь». Это очень хоро-
пю сказано. В этом смьюле наша со-
ветская действительность есть ро-
мантическая и героическая действи-
тельность. Эпохе воспитания герои-
ческих характеров в миллионах лю-
дей свойственно романтическое Ac
кусство болыних масштабов и сме-
лого новаторства. Самая чудесная
фантаетика осуществляется наукой,
техникой и творческим трудом. А
искусство обязано видеть далеко
вперед, итти непроторенными дорога-
ми. обладать чувством нового. Это я
есть «высокая точка зрения» B HC-
кусстве.
Заслуга Театра им. Руставели
именно и заключается в усилении
романтических элементов в социала-
стическом реализме советского теат-
ра; в дальнейшем развитии и углуб-
лении романтической природы соцяа-
листического искусства. Об этом го-
ворит каждая постановка театра.
В Москву Театр им. Руставели
привез пять постановок. Мы остано-
вимся на трех из них—на «Великом
государе», «Аевисбери Гоча» и
«Отелло».
Спектакль «Великий государь»
(постановка А. Васадзе) имеет ряд
серьезных недочетов. Лучшая в пье-
се сцена с чернецом сыграна. слабл.
Вызывает досаду керо-коричнезый
колорит оформления, декорации He
передают красоты древней русской
живописи и архитектуры, красоты
русской природы. Толпа в последней
снене, состоящая из женщин в- пест-
рых мещанских платках, имеет очень
жалкий и беспомощный вид и ни-
сколько не похожа на московский
народ, принимающий царя, а ведь
Театр им. Руставели славится искус-
ством постановки массовых народных
сцен! Тем не менее две сцены спек:
такля—убийство сына и царь у г?о-
ба сына-—искупают многие его нело-
статки, В первой из них Хорава пеое-
дает предельное дущевное напряже-
ние царя Ивана, его железную волю,
умеющую подавить и обуздать в
своей душе все личное, страшную ду-
шевную бурю, все обиды и разочаро-
люди в страстной пляске и в боевой
ярости. Пьеса-легенда рассказывает
о героической борьбе одного из пат-
риархальных грузинских горных пле-
мен с местными феодалами. Она ли-
рически воспевает верность родине,
дружбу и любовь. Предводитель пле-
мени Хевисбери Гоча является пер-
вым среди старейшин, он верховный
судья, и священнослужитель, и
вождь; человек, обладающий нетре-
рекаемым нравственным авторитетом.
В его образе много христианской
благостности и утешительства. Но в
трагический момент смертельной
опасности для племени, когда враги
прорвали укрепления, он находит в
себе силы убить своего любимого
сына за то, что тот во время’ боя не.
выполнил воинского долга--оставил
свой пост, увлекшись личными дела-
ми. В спектакле выделяются три ис-
полнителя: М. Чихладзе, с большим
достоинством, мягкостью ‘и поэтиче-
ским чувством сыгравший роль Хе-
висбери Гоча, Г. Давиташвили, ис
полнивший с большой драматической
силой роль сына Гоча Онисэ, и мо-
лодая актриса Т. Тетрадзе, создав-
шая лирический задушевный ‘образ.
Дзидзии.
«Отелло» (ностановка А. Васанзе
и Р. Ахсабадзе) — крупнейшее до-