СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО
	батрака
	Сцена из снектакля «Ветер с юга;
Марта — И. Вязовая, Лаури — Л. Г
ров и Эльза, его жена — М. Фонина.
		(О`творчестве композиторов
союзных республик
		Всвязи с предстоя-
щим первым плену-
мом правления Союза
советских композито-
	лончели на уйгурскую

тему) и др.
Стремление к демо-

кратизации творчест-
	_ Сульба
	Н. ВЕЛЕХОВА
_
	Роман Эльмара Грина — произве-
дение глубокое и тонкое. Вполне по-
нятно, что книга эта заинтересовала
Камерный театр, увидевший в ней
благодарный‘ материал для создания
правдивого сценического повествова-
ния о судьбе финского крестьянина
Эйнари Питкямиеми, темного и заби-
того батрака, постепенно, < помощью
своего брата коммуниста Вилхо при-
ходящего к осознанию необходимости
борьбы за свободу. Духовное возму-
жание Эйнари, становление его клас-
сового самосознания — вот сквозная
тема романа «Ветер < юга».

Показать это духовное раскрено-
щение Эйнари, глубоко. ярко и прав-
диво нарисовать его сценический
портрет — значит выполнить в 0<-
HOBHOM ту задачу, которая стоит пе-
ред театром, пожелавшим воспроиз-
вести идейное и эмоциональное 6бо-
гатство романа Эльмара Грина в` сво-
ей постановке. Эта“ основная задача
театром решена прежде всего благо-
даря сильному, оригинальному и све-
жему дарованию С. Боброва, вопло-
тившего образ Эйнари в спектакле,
поставленном А. Таировым и Л. Лукь-
яновым. Мы с радостью следим за
быстрым и уверенным ростом этого
актера, с успехом сыгравшего в по-
следнее время роли Константина
Заслонова и старшины Казакова.
	Когда в первом акте спектакля
Вилхо Питкямиеми (В. Кенигсон)
рассказывает забавные притчи, вы-
смеивающие тугодумов и скопидо-
‘hoe, нам кажется Ha первых порах,
  что носитель этих непривлекательных
`качеств находится тут же, на сцене.
’Угрюмый, большой, медлительный
  Эйнари — Бобров всецело поглощен
		своим делом. Он не сводит глаз с об-
	тесываемои доски и, кажется, пропу-
скает мимо ушей забавные, но горь-
кие рассказы брата. Подобно героям
этих рассказов, Эйнари соображает
не сразу, без всякого проблеска юмо-
ра относится к каждой фразе своего
собеседника. Эйнари не до шуток. С
головой погруженный в повседневные
заботы о хлебе насущном, он сердито
и недоброжелательно отворачивается
от брата. Тот безуспешно пытается
вразумить Эйнари. Вилхо говорит о
том, как беззастенчиво эксплоатиру-
ет хозяин труд своего батэака, о том,
	как унизительны жалкие хозяйские
подачки.

«Я и сам знаю, сколько я плачу за
аренду дома, — резко отвечает Эй-
нари... — Я и сам знаю, что плохо,
если в дом, где есть маленькие дети,
никогда не заглядывает  солнце...».
Эйнари не договаривает фразу, но
смысл ее уже ясен: ‹..но буду мол-
чать потому, что выбора у меня нет».
Какая обидная для человеческого
достоинства покорность, какое уни-
зительное смирение!

Однако в поведении и во всем об-
лике батрака есть что-то такое, что
мешает нам обвинить Эйнари в при-
родной тупости, в рабском безволии.
	Этот добрый и сильный человек, от>-
	дающий свой труд тунеядцу, по всей
видимости окончательно смиривший-
ся, все же сохраняет где-то в глуби-
не души и свой ясный ум, и свои за-
таенные надежды. Уменае оттенить
богатства природного ума, большие
душевные силы, скрывающиеся под
внешней косностью ‘и забитостью
финского труженика, и составляет
одну из замечательных тонкостей иг-
ры С. Боброва в этом спектакле.
Духовные богатства Эйнари—Боб-
рова, цельность и привлекательность
его характера раскрываются  посте-
	 
	„Ифохолной“ спектакль.
	 
 

В одной из своих бесед, ¢ EPOMBHLTC ив ею

с театральной молодежью . © здесь он пр
а ива мастер рус- А. БЕЙЛИН сколько своеобразное вы-
ской сцены И. М. Моск- © ражение. Для постановки
‘вин, требуя глубокого \ «Крыльев» в Театре им.
образного воплощения реалистических   Пушкина оказалась ха
характеров, яростно ополчался про-   эклектическая расплывчатость  сце-
‚ тив поверхностного, штампованного   нической формы. Молодой рез
изображения жизни; ‹..забитые, нажи-   жиссер С. Селектор, интерес-

тые штампы для живой жизни не го-

дятся — они ее оскорбляют». -
Суровые, но справедливые слова!
Их невольно вспоминаешь после

просмотра в Академическом театре

но дебютировавший в прошлом году

постановкой спектакля «Глубокие
корни», в новой своей е He Cy
  мел проявить самосто, ъности ре-

  жиссерского мышления, привнеся в
	драмы имени А. С. Пушкина послед-
ней премьеры — спектакля «Крылья»
И. Бражнина.
	Смотришь этот спектакль, и с тру-
дом веришь, что ты сидишь в зале
ведущего ленинградского драматиче-
ского театра, который на протяжении
многих лет, работая над современ-
ным советским спектаклем,  обога-
щал нащу сцену выдающимися твор-
ческими достижениями. Достаточно
напомнить хотя бы, что именно здесь
получила первое яркое воплошение
пьеса Б. Лавренева «За тех, кто. в
море!», что постановка на этой сцене
пьесы Б. Чирскова «Победители»
стала примечательным явлением все-
го нашего советского театрального

  искусства.

Почему же новый спектакль, кото-
рому, по логике вещей, надлежало
продолжить уже сложившиеся в те-
атре традиции, вызывает такое глу-
бокое разочарование? °Ответ на это,

думается, нужно искать в том уко-
ренившемся, к сожалению, во многих

театрах положении, когда репертуар-
ные планы как бы заранее  преду-
сматривают спектакли генеральные,
где следует обязательно стремиться
к выигрышу, и спектакли проходные.
Само понятие «проходной» спектакль
представляется совершенно противо-
естественным. Это значит -— работать
над тем, во что не веришь, что не
полюбил настоящей любовью худож-
ника.
	Ньеса И. Бравнина посвящена те-
ме творческого,  одухотворенного
труда. Крылья, конструированием
	KOTODAIA заняты герои пьесы, талант-  
	ливыю  авиаконструкторы, имеют не
только прямое, но и аллегорическое
значение. Пьеса, по замыслу автора,
должна показать, как смелый полет
мысли, окрыленность дерзаний рас-
	иряюг горизонты советского — чело-
	нее бесконечное множество отрабо-
танных штампов. Спектакль оказался
лишенным художественной цельности,
ибо в нем мирно уживаются бесцвет-
ность и поверхностность характери>
стики ряда центральных персонажей $
искусственными приемами оживления
спанического действия.
	С наиболышей увлеченностью CHP
рана в спектакле сцена последнего
об яснения Вареньки и Левченко, но
она не имеет никакого отношения К
центральному идейному конфликту
пьесы и строится на штампованных
мотивах мещанского любовного об’яс-
нения.

Следом за режиосером в. толкова-
нии большинства ролей и сцениче-
ских положений пошли и актеры.
Опытные мастера театра с легкостью  
направляются по проторенному пути
шаблонных характеристик, схематизи-
руя образы героев вместо того, чтобы
придать их поведению максимально
возможную жизненность ни убедитель-
ность. Лишь Ю. Толубееву в роли
Старосельского удается передать
жизненную достоверность своего ге-
роя. Б. Жуковский, который появ-
ляется только в ONHOM эпизоде,
точно так же, как Толубеев, ис-
кренне и значительно, с настоящей
убежденностью в болышом значения
происходящих событий, ипрает роль
маршала авиации. Е. Медведевой
(Шатрова), которой автор не дал поч-
ти никакого материала, также ве-
ришь, при каждом даже ‘безмолвном
появлении на сцене, но удачи акте-
ров исчерпаны этим окромным переч-
нем.

Неудача постигла Л. Вивьена в
роли Шатрова. Конечно, в значи-
тельной: мере виноват здесь автор,
нарисовавлиий схематичный образ пе-
редового конструктора и полменив=
	ший во многом подлинность выраже-
ния чувства назойливой, если так
можно выразиться, технической «до-
кументацией» роли.  Загромождение
текста пьесы и, в частности, роли
Шатрова техническими терминами,
естественно, мало способствует жи-
вому раскрылию  хафактера. ибо, в
	rn”

y а ху ‘man f т ,
Л.
у
‘скрыг
tO
рак
a,
И альше: коне HOM счете, ланжк ероны и р
	влюпки, о которых идет речь в пьесе,
существуют сами по себе, и хотя они
чаклю упоминаютоя героями, но под-
линного человеческого волнения, ис
кренней озабоченности, реального
чувства за этим ошутить невозмож-
	но. К сожалению, Jil. Бивьен He
взволновался судьбой — Шатрова.
Вдохновенный мечтатель, человек
окрыленных ‘устремлений предстал
	перед нами ‚в общем, заурядным и ма-
ло интересным конструктором, речи
которого звучат буднично, не в той
тональности, какая способна была
бы дать наиболее убедительное вы-
ражение теме пьесы.

Отсутствие ° глубокого режиссер-
ского замысла: сказалось и в том,
что летчик-испытатель Левченко в
исполнении В. Меркурьева вышел, на
первый план, в то время как ни са-
мый характер героя, ни тем более;
его: сценическое изображение  акте-
ром не давали ему права  заслоз
	В. ВИНОГРАДОВ,
А ИКОННИКОВ
	ров СССР мы имели © _ _ Ba, K органической
возможность. ознако- связи с народной му-
миться _с состоянием  музыкаль- зыкой с широкими кругами слу-
вой жизни трех столиц  с0юз-   шателей me всегда, однако, на-
вых республик — Ташкента, Фрун-! ходит правильное воплощение. Не-
зе Алма-Ата — и с творчеством ком-   Которые композиторы, преимущест-
	позиторов автономных республик Се-

Кавказа — Дагестана, Ка-
барды и Сезерной Осетии. Непосред-
ственное общение с музыкальным ис-
кусством этих республик позволяет
сказать. что благотворное воздействие
	еж постановления ЦК
КПб) выражается прежде всего в
	тенденции композиторов к демократи-
зации своего творчества.
Композиторы братских республик
создают новые массовые жанры совет-
ской музыки. Уже появился ряд, улач-
ных песен: «Наша родина» Бабаева,
песня о хлопке (