ста и продолжая работать почти до послѣдняго момента своей жизни.
Варшавѣ покойный оставилъ по себѣ два монументальныхъ памятника: кафедральный соборъ и грандіозный третій мостъ черезъ рѣку Вислу.
Прогремятъ орудійные залпы, въ послѣдній разъ отсалютуютъ войска, и землѣ предадутъ то, что было смертнаго въ генералъ-адъютантѣ Скалонѣ...
Трагическая загадка смерти вступитъ безаппеляціонно въ свои права, и мысль невольно воз
Конечно, имя Маріи Іосифовны Скалонъ не нуждается въ рекламѣ, дѣятельность ея - въ похвалахъ и печатномъ признаніи, но есть имена, которыя становятся девизами, есть дѣятельности, которыя должны стать образцами.
Мы знаемъ, что истинно-добрыя дѣла творятся въ тиши, что подвиги милосердія не любятъ шума улицы, крикливаго одобренія, подчеркиванія и паѳоса.
Г-жа М. I. Скалонъ съ дечерьми и сыномъ.
вратится къ живымъ, оставшимся, скорбно и недоумѣнно склонившимся надъ свѣжей могилой.
Нужно ли говорить о томъ, кто ближе всѣхъ станетъ у этой могилы, чья печаль будетъ глубже, неотразимѣе и безутѣшнѣе?
янныя безысходной грустью невознаградимой потери?
Мы не можемъ не сдѣлать этого во имя высокой общественной справедливости.
Но именно потому они часто остаются въ тѣни, мимо нихъ легко можно пройти, не удѣливъ имъ пристальнаго вниманія, ихъ часто не замѣчаютъ вовсе «равнодушныя очи»...
Наконецъ неудобно говорить о нихъ независимому журналисту, когда вопросъ касается да
же самыхъ благородныхъ людей, стоящихъ наверху соціальной и іерархической лѣстницы.
Тѣмъ болѣе мы не можемъ уклониться отъ нашего долга пріобщенія къ горю такихъ людей
въ надеждѣ, что широкое и искреннее сочувствіе есть всетаки нѣкоторое утѣшеніе.
Варшавѣ покойный оставилъ по себѣ два монументальныхъ памятника: кафедральный соборъ и грандіозный третій мостъ черезъ рѣку Вислу.
Нерукотворный памятникъ.
Прогремятъ орудійные залпы, въ послѣдній разъ отсалютуютъ войска, и землѣ предадутъ то, что было смертнаго въ генералъ-адъютантѣ Скалонѣ...
Трагическая загадка смерти вступитъ безаппеляціонно въ свои права, и мысль невольно воз
ложеніе свое исключительно орудіемъ самой широкой гуманности и филантропіи, безъ всякаго принужденія принявшаго на себя бремя самоотверженнаго служенія страждущимъ и обездолен
нымъ, - такая скорбь неизбѣжно должна сдѣлаться общественнымъ достояніемъ.
Конечно, имя Маріи Іосифовны Скалонъ не нуждается въ рекламѣ, дѣятельность ея - въ похвалахъ и печатномъ признаніи, но есть имена, которыя становятся девизами, есть дѣятельности, которыя должны стать образцами.
Мы знаемъ, что истинно-добрыя дѣла творятся въ тиши, что подвиги милосердія не любятъ шума улицы, крикливаго одобренія, подчеркиванія и паѳоса.
Г-жа М. I. Скалонъ съ дечерьми и сыномъ.
вратится къ живымъ, оставшимся, скорбно и недоумѣнно склонившимся надъ свѣжей могилой.
Нужно ли говорить о томъ, кто ближе всѣхъ станетъ у этой могилы, чья печаль будетъ глубже, неотразимѣе и безутѣшнѣе?
Нужно и можно ли вторгаться, хотя бы отчасти, въ чужія интимнѣйшія переживанія, овѣ
янныя безысходной грустью невознаградимой потери?
Мы не можемъ не сдѣлать этого во имя высокой общественной справедливости.
Скорбь человѣка, такъ чутко откликавшагося на призывы милосердія, сдѣлавшаго высокое по
Но именно потому они часто остаются въ тѣни, мимо нихъ легко можно пройти, не удѣливъ имъ пристальнаго вниманія, ихъ часто не замѣчаютъ вовсе «равнодушныя очи»...
Наконецъ неудобно говорить о нихъ независимому журналисту, когда вопросъ касается да
же самыхъ благородныхъ людей, стоящихъ наверху соціальной и іерархической лѣстницы.
Тѣмъ болѣе мы не можемъ уклониться отъ нашего долга пріобщенія къ горю такихъ людей
въ надеждѣ, что широкое и искреннее сочувствіе есть всетаки нѣкоторое утѣшеніе.